Такая взрослая жизнь. Подробная антология женской дружбы

Не зарекайся!

Февраль внес коррективы в Алинину жизнь. Не то, чтобы она растеряла свое ощущение внутреннего счастья. Вовсе нет! Просто, наверное, попривыкла к нему, сроднилась. И постепенно перестала замечать. К тому же, сняв яркие праздничные декорации, повседневность затянула ее в свою рутину. Все стало несколько однообразно. Скучно. На смену ярким впечатлениям пришли обыденные серые будни.

Однако Алина не зря слыла по жизни оптимистом. Живя настоящим, она всегда с надеждой смотрела в будущее. И будущее, обычно, в долгу не оставалось. Сейчас, не смотря на унылое однообразие коротких февральских дней, Алина ждала весны. Замечала, как с каждым днем все позже начинает смеркаться. Как все теплее с каждым часом пригревает солнце. В ее душе весна не прекращалась никогда.

Вполне вероятно, именно это притягивало к Алине людей. Мужчин, в основном. С подругами ей не очень везло по жизни. Из по-настоящему близких, годами проверенных подруг, осталась у нее одна Татьяна. Она, Танька, выдавала ее замуж. Она была рядом после развода. Она — крестная Маши. Она — Алинин самый лучший, самый верный друг.

И в жизни этого друга сейчас творилось черт знает, что. Новый год у Татьяны с самого начала не задался. Подруга пребывала в депрессии, и Алине казалось, она понимала ее причину. Дело опять-таки, было в мужчине. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — с начальником на новой работе у нее ничего не получилось. По какой именно причине опять не вышло у Таньки личного счастья, Алина не знала, и подругу решила не пытать. Таня делиться не спешила, и Алина решила — не так это и важно.

Другое дело, что вполне возможно, сама Танька опять где-то накосячила. Водился за подругой такой грешок — самой иногда все портить. Уж сколько раз Алина была свидетельницей такой Таниной самодеятельности, от которой потом одни убытки! Она давно уже со счета сбилась. Виной всему Татьянин перфекционизм. И оголтелая вера в идеалы. Ну не бывает идеальных людей, как не бывает идеальных отношений! Этот мир изначально задумывался не совершенным! Так чего же ждать от людей? Всем и всегда нужно давать еще один шанс. Впрочем, по части вторых шансов Алина была истинным гуру. Вот только похвастаться положительными результатами от этих шансов она, к сожалению, не могла. Хватило бы вспомнить Федю…

Ой, нет! Пожалуй, Федю вспоминать не надо! Перебор.

Алина зареклась учить подругу жизни. Таня, хоть и идеалистка, конечно, но совсем не глупа. И уж точно сама разберется, как ей жить дальше. Захочет дружеского совета— попросит его сама. Сама Алина навязывать Тане свое мнение не будет. Дружба дороже!

И стоило ли зарекаться не давать подруге советов, пока та не попросит, чтобы уже спустя пару недель разругаться с ней по поводу противоположности мнений в пух и прах? Алина долго корила себя за несдержанность и резкость. За свой острый язык, который как помело метет, и пытливый ум, достойный лучшего применения. Но и сдержаться, как бы того не хотела, не смогла.

Таня опять творила, нет — вытворяла, какую-то дикую ерунду. На ее жизненном пути внезапно встретился мужчина, абсолютно очевидно к ней неравнодушный. Более того — он был вполне конкретно в нее влюблен, и пытался как мог, заслужить ее расположение. И что делает эта идиотка? Рвется его отшить! На том основании что он, видите ли, совсем не ее принц. От этой глупости Алина, как могла, постаралась Таню предостеречь. Но, видимо, немного перестаралась. Подруги поссорились, Танька надулась, как мышь на крупу, и теперь с Алиной не разговаривает.

Алина успела тридцать раз перед Таней извиниться, но та пока еще ничего не ответила. Верный знак того, что подруга поняла — Алина оказалась права. В противном случае давно бы ответила хоть на одну смс-ку. Таньку Алина знала не хуже себя. И теперь была уверена — подруга даст своему немецкому поклоннику второй шанс. И, как знать, возможно, именно в этот раз все у нее сложится хорошо. Ведь ясно, как Божий день, что для счастья в отношениях твой мужчина совсем не обязательно должен быть принцем. Важнее другое — чтобы он действительно, по-настоящему и искренне тебя любил!

Алина решила оставить подругу в покое. Их дружба, проверенная годами, не может сильно пострадать из-за этого мелкого глупого эпизода. Перемелется — мука будет. К тому же, у Алины в жизни опять творился странный беспредел.

Не то весна внесла свои коррективы в ее новое, свободное мировоззрение, то ли чтение художественной литературы, но Алина от всех своих зароков готова была вот-вот отказаться. Потому что встретила Ромашку.

Ромашка

Ромашка, конечно же, был вовсе не цветком. Его звали Романом, и он появился в Алининой жизни вместе с первыми лучами по-настоящему теплого весеннего солнца. От чего и получил такое романтичное прозвище. Но не только поэтому.

Он был настоящим мальчиком-ромашкой. До того мягким, теплым, каким-то по-домашнему уютным. Как теплый плед, махровые носочки… Совсем неоднозначные эпитеты для мужчины.

Он был старше Алины где-то на полгода. Но между двадцатипятилетней женщиной с прошлым, коей являлась Алина, и свободным парнем того же возраста, существует огромная, зачастую непреодолимая разница. Роман был чист душой и помыслами, неиспорчен. Алина на его фоне казалась себе до того искушенной и опытной, что сама себя порой стеснялась.

Ромашка был отличным парнем. До того отличным, чистым и искренним, что Алина внезапно едва не послала к чертям все данные себе зароки и обещания, и вознамерилась отдать ему свою руку, сердце, и все прочее, к этому прилагающееся. И пойти вдвоем с ним в даль светлую строить прочную и крепкую ячейку общества. Хотя еще совсем недавно у нее были абсолютно иные, прямо противоположные планы на ближайшее будущее. И в них не было места не только мальчику-ромашке, но и любым матримониальным устремлениям.

В день знакомства с Ромашкой Алина купила новую книжку. Не специально, проходила мимо книжного, да и поддалась порыву зайти. А вышла с покупкой — сборником рассказов Улицкой, к которой давным-давно была неравнодушна. По дороге домой, в метро, Алина раскрыла книгу наугад, и принялась читать.

Рассказ странно назывался «Тайна крови» и повествовал об удивительных отношениях легкомысленной роскошной красавицы и полного, лысенького, незначительного мужичка. Красавица бесконечно толстячку изменяла, рожая при этом от других, ярких, красивых парней, но стоило только над ней сгуститься тучам, немедленно возвращалась обратно, к нему — незначительному, неинтересному и неяркому, но беззаветно любящему ее, и принимающему все ее потомство.

Какую именно аналогию Алина усмотрела в этой истории с собственной биографией, известно только ей одной. Однако, познакомившись в тот же вечер с Ромашкой, она задумалась.

А на что она, собственно, тратит собственную жизнь? На мимолетные увлечения? На иллюзию свободы? Или на Аполлона, для которого она сама — что-то вроде декорации, не позволяющей зачахнуть в рутине повседневности, играя роль той самой иллюзорной свободы?.. А не бросить ли все это к чертовой бабушке, и не связать свою жизнь с простым парнем, без изысков и заморочек Обычным. Безусловно, хорошим. Таким, как Ромашка, например.

Когда-то она уже это проходила. Давно. Не в этой жизни…

Дальнейшее общение с новым знакомым Алину в ее подозрениях только укрепило. Между Ромашкой и всем этим хороводом из парней, ее окружавших, была гигантская разница. Он был на первый взгляд вменяем. Неженат. Молод. Имел работу и неплохой оклад. Обладал спокойным, покладистым характером. Читал умные книжки. Любил детей.

Ромашка со всех сторон выглядел идеальным кандидатом в мужья. Алинина уверенность в своих зароках таяла на глазах.

Они встречались всего ничего. Почти отставлен был Аполлон, которого это и удивляло, и нервировало. Димка заметно ревновал. Всех остальных своих знакомых мужского пола Алина пока не информировала. Но для себя она уже почти решила — Ромашке в ее жизни быть!

Вернувшаяся после ссоры обратно Танька, только диву давалась произошедшим у Алины переменам.

— Да ты с ума сошла? — закатывала она глаза, — Алин, ты с ним с тоски загнешься. Он же скууууучный!

— А кто сказал, что в личной жизни непременно должен быть фестиваль? — философски парировала Алина.

— Ну не до такой же степени, Алин! Фестиваль-не фестиваль, но тут мертвечиной попахивает. Хотя… Может, в каких-то иных аспектах он менее мммм… флегматичный?

Не стоило больших трудов догадаться, что именно имеет в виду подруга.

И это был удар ниже пояса. Потому что о том, какой Ромашка в тех аспектах, на которые прозрачно намекнула Танька, Алине оставалось лишь догадываться. На доступ к телу ее без пяти минут избранник, пока не претендовал. Сначала это Алину умиляло — так старомодно, деликатно, так не современно. Прогулки под луной, держась за ручки, робкие поцелуи, все дела. Но постепенно умиление сменялось раздражением. И еще: что-то подсказывало ей — где-то тут кроется подвох. Ну не должен здоровый двадцатипятилетний парень встречаться с девушкой, и при этом ее не хотеть. Весь Алинин жизненный опыт буквально кричал об этом. Аж охрип.

Вывести Ромашку на разговор на такую деликатную тему оказалось делом непростым. Молодой человек охотно поддерживал дискуссии об их будущей совместной жизни, быта, цвета обоев в спальне и марки их будущего семейного автомобиля. Не менее охотно он говорил о книгах и кино. Вот только тему секса Ромашка аккуратно, но твердо избегал.

В Алине стали зарождаться комплексы. Считать себя некрасивой и несексуальной ей было непривычно и очень неприятно.

Девушка преисполнилась решимости расставить с Ромашкой все точки над «Ё». И если есть хоть одна объективная причина для отсутствия у Ромашки вполне определенных и естественных желаний ее, как женщины, она точно ее узнает.

Случай подвернулся буквально на днях. Алина пришла на свидание, получила свои положенные герберу и поцелуй, и твердо сказала:

— Роман, есть разговор.

Ромашка напрягся:

— Конечно, милая! Что-то случилось?

— Отчасти. Тебе не кажется, что в наших отношениях чего-то не хватает?

— Ммммм, — замялся он — Пожалуй, нет!

Алина решила пойти ва-банк:

— Ладно. Тогда скажи, а где же секс?

— Ах, вот ты о чем, — с облегчением рассмеялся парень.

— А секс, — тут он нежно щелкнул Алину пальцем по кончику носа, — секс у нас будет в семейной жизни.

На этом Ромашка сгреб ее в объятия, и нежно засопел в ухо. Что-то подсказало Алине, что ни секса, ни собственно семейной жизни у нее с Ромашкой уже не случится.

Потом они сидели в кафе, и Ромашка долго, нудно и пространно рассказывал о том, как разочаровался он с годами в этих пустых, ни к чему не обязывающих, в конце концов, отношениях. И, едва завершились последние такие отношения, он принял решение — не размениваться на «интим по пустякам». Да, именно так он и сказал: «интим по пустякам». Все эти легко доступные женщины, повернутые на сексе — до безобразия поверхностные. И ни на что больше не годятся, кроме как проводить с ними время. Не такую женщину хочет видеть рядом с собой Ромашка. Его спутница должна… Далее последовал такой внушительный список моральных требований, которым должна была, по мнению Ромашки, соответствовать его девушка, что где-то к его середине Алине всерьез показалось, что соответствуй она хотя бы трети из списка, ей бы давно уже были рады на небесам!

Алина переваривала информацию, а Ромашка все вещал о ценности духовной близости, низменности чувственной стороны отношений и прочая, прочая… Под конец, голова у девушки гудела, и грозила взорваться в любую секунду.

Все это было как-то слишком для нее. На первый, поверхностный взгляд все, о чем говорил Роман, было красиво и правильно, с моральной точки зрения. Только Алине каким-то шестым чувством почудилась в его словах фальшь. Что-то утаивал от нее Рома. Быть может, какие-то свои комплексы и неуверенность в себе. А может, за высокопарной философией скрывался обыкновенный ханжа… Впрочем, некоторую занудность Алина определила у своего приятеля несколько раньше всего этого разговора. А теперь только утвердилась в своих подозрениях: ее без пяти минут жених, идеальный практически мальчик-ромашка, на деле оказался нудным и закомплексованным ханжой, к тому же практически без чувства юмора. И как, интересно, при таких условиях, она собирается жить с ним вместе? Было о чем задуматься!

— Проводи меня домой. Пожалуйста! — взмолилась, наконец, она.

Ромашка галантно подал ей руку, по-джентльменски усадил ее в такси, и попрощался — ему оказалось, нужно было заехать на работу.

Испытав неописуемое облегчение, едва захлопнулась дверца машины, и показалась удаляющаяся ромашкина спина, Алина, еще ощущая гудение в голове, набрала знакомый номер:

— Алло! — бодро ответила подружка, — ты где?

— Еду с головой беременной домой! Это был какой-то вынос мозга! Поток сознания! Интеллектуальный штурм!

— Ромашка, что ли? — догадалась Танька.

— А то кто же? Представляешь, он объявил целибат до женитьбы. На мою беду, на мне. И секс у нас теперь будет только в семейной жизни. А раньше — это грех. Безнравственно и бездуховно!

— Ах воооон оно что, — протянула подруга, и Алине показалось, что она прямо сквозь трубку увидела, как Татьяна корчится от смеха.

— Представляешь. Вот я попала!

— Не то слово! — всхлипывая, проговорила Таня, — Так когда свадебка-то, а?

— Издеваешься? Теперь, предполагаю, никогда. Боюсь, не смогу соответствовать высокой морали избранника.

— Печально! — притворно вздохнула угомонившаяся Таня, — А мне с самого начала показалось, что он какой-то не такой. С прибабахом!

— Могу только подивиться твоей прозорливости. Ой, у меня вторая линия!

— Роман?

— Дай посмотрю. Не угадала — Аполлон! Потом перезвоню!

Аполлон звонил, как оказалось, по делам. Алина иногда консультировала его по своей специализации, в основном по оформлению разных документов для налоговой. Дала подробную консультацию ему и в этот раз. Ей было совсем не жалко! Каким-то шестым чувством, по голосу Аполлон уловил Алинино настроение. Точнее, полное его отсутствие. И предложил увидеться. За рюмкой чаю. Прямо сейчас.

И двух месяцев не прошло, как они опять, по старой памяти, сидели с Аполлоном вдвоём. Но в этот раз, впервые, они поменялись ролями. Алина ныла, а Аполлон молча слушал, и заинтересованно кивал.

Вдаваться во все душещипательные подробности своего ромашкового романа девушка предусмотрительно не стала. Просто пожаловалась на жизнь. Ей это было так ново и свежо! И, что удивительно, понравилось. Помимо всего прочего, Алина поняла: она — отличный учитель. Вон как научила Аполлона слушать и сочувственно вздыхать. «Моя школа!», мысленно хвалила она саму себя.

Все-таки забыть про все свои зароки она поторопилась. Поспешила сделать выбор. И опять из всех ее корявых попыток построить что-то дельное, получилась редкая по своей абсурдности фигня! Один Аполлон, величина в ее жизни до такой степени противоречивая и относительная, на поверку оказался очень постоянен. Вот только формат их отношений как-то совсем не располагал к постоянству.

Алине совсем этого не хотелось — завязнуть всерьез в отношениях с женатым. Ведь чего бы он там ей не обещал, умом она прекрасно понимала — он никогда не разведется. Так не бывает обычно! А если и решится однажды на развод, то оказаться на месте его новой спутницы Алина лично не пожелает и врагу. Себе она, конечно же, не враг.

Аполлон сказочно устраивал ее как любовник. И очень устраивал статус их отношений, как временных. Однако, пока выходило так, что нет ничего более постоянного, чем временное.

Рюмка чаю каким-то непостижимым образом перетекла в постель. В разгар мероприятия, Алинин мобильный разразился слезливо-лирической мелодией — ее жаждал услышать Ромашка. Алина Ромашку слышать не желала совсем. Алине хотелось тогда совершенно других вещей.

Вечером того же дня ей было очень стыдно: впервые в жизни она изменила парню. Никогда прежде с ней такого не случалось. Теперь в Ромашкиной системе ценностей ей будет отведено самое последнее место. Где-т у самого выхода. Мда…

Впрочем, она успокаивал себя тем, что подобное происшествие все-же нельзя трактовать как измену — формально любовником у нее был только Аполлон. С Ромашкой их связывали лишь романтические бредни да Алинины светлые иллюзии. А больше ровным счетом ничего!

Такой циничный трезвый взгляд как-то не очень вязался со светлым образом Ромашки, его серьезными намерениями, и всем тем, что возлагала недавно Алина на их такие непрочные еще отношения.

Лишь одна радость во всем произошедшем была несомненна — от всех едва не приобретенных комплексов по поводу своей гипотетической непривлекательности Алина избавилась насовсем. Исключительно благодаря страсти Аполлона. Но печали-то было куда больше.

Алина, как гадалка в хрустальном магическом шаре, представила тогда в деталях всю их будущую с Ромашкой семейную жизнь. И уже заранее пришла в ужас от скуки, тоски, однообразия, а так же от количества посторонних мужчин в этих на первый взгляд, идеальных, хрестоматийных отношениях.

К ночи стало ясно — с Ромашкой пора кончать.

И снова Алина вернулась к тому, с чего начала. Круг замкнулся в кольцо…