Там, где нас нет

Глава XXVII

Заснуть мне в ту ночь так и не удалось — страх перед превращением в демона, пусть и такого безобидного как Вигдис, не давал мне спать, да и размышления о том, как и куда я попал в своём сне, будоражили мозг.

Веник ещё два раза просыпался и, будучи накормлен и обихожен, засыпал снова. Господин Ди, чутко спал рядом с ним и каждый раз, когда я вставал, поднимал голову и внимательно наблюдал за мной.

Утром, я толком не выспавшийся за ночь, поднял Эльфи и, пока мы с ним занимались туалетом, Дибо приготовил вкуснейший завтрак и накрыл его в гостиной.

Используя глаза Эльфи, я поел сам, покормил своего омегу, проверил и снова покормил Веника, а потом, вернувшись в гостиную, обратился к гостеприимным хозяевам:

— Хени, Дибо, я хотел бы пройтись по городу, посетить несколько магазинов, купить кое-что и, может быть, если он тут есть, встретиться с целителем. Это возможно?

— Да, конечно, оме. У нас есть и лавки и целитель — мастер Маркард. Он принимает, — Хени взглянул на башенные часы, мерно тикавшие в гостиной, с циферблатом, размеченным на двадцать делений, — с восьми часов.

— Я очень благодарен вам за гостеприимство, — сидя в кресле, я неглубоко поклонился, будучи действительно благодарным омегам за приют в их уютном доме, — но мне не хотелось бы вас стеснять, и поэтому я прошу о помощи — подыскать хорошую гостиницу, где бы мы с Эльфи, — я повёл рукой в сторòну неподвижно сидевшего омеги, — и ребёнком могли бы жить не беспокоя вас.

— Оме…, - Хени и Дибо ответили одновременно,

— Оме…,

— Мы конечно же

— Не можем предоставить

— Вам тех условий,

— К которым вы привыкли…

— Но, оме…

— Можем ли мы попросить…,

— Нам бы очень хотелось…,

— Чтобы вы остались…, - омеги сглотнули, сильно волнуясь,

— У нас…

— Но мы вам помешаем! — воскликнул я, подняв руки.

— В чём, оме!?

— В чём вы нам помешаете!?

— Мы уже давно вдвоём.

— А тут какая-то жизнь.

— У вас такой чудесный малыш, оме.

— Ну пожалуйста, оме,

если можно, останьтесь, — ответили омеги.

Эмпатия показала мне панику омег и жгучее желание видеть ребёнка.

«Ну да, они же бездетные», — пришла мне в голову мысль, — «им любой ребёнок — счастье великое. Бабушки любящие».

Я видел, что омеги искренни в своей просьбе и им действительно нравился Веник и до безумия хотелось с ним повозиться. Поэтому у меня просто не хватило духу отказать омегам.

— Ладно…, - я вздохнул, — слушайте… вы и мёртвого уговорите, — я рассмеялся, — правду сказать, я никого не знаю здесь и мне негде остановиться, а у вас так уютно…, что я согласен. Остаёмся у вас…, - хлопнул я ладонями по подлокотникам кресла, поморщившись от боли в подживающих руках, — Но с одним условием — вы примете от меня деньги. И это не обсуждается, — отмёл я возражения, вскинувшихся было, омег.

— Но, Хени, Дибо, господа, я попрошу вас помочь мне. Винриха придётся оставить — я не хочу брать его в город и за ним присмотреть надо, — произнёс я.

Хени и Дибо переглянулись и просияли.

Дибо толкнул Хени локтем и сказал:

— Я останусь с маленьким.

— Почему это ты останешься? — возразил Хени, — я тоже хочу остаться.

— Нет, Хени, ты проводишь оме до лавок и мастера Маркарда. Покажешь город — ты лучше меня говоришь. А я к вашему приходу обед приготовлю, — успокаивающим тоном, как маленькому, пояснил Дибо.

— Ну хорошо, хорошо. Уговорил. Вот вечно тебе, Дибо, достаётся самое сладкое, — пробурчал Хени, надувшись.

Дибо закатил глаза.

«Сколько им лет? Как дети, честное слово», — думал я, наблюдая за омегами через Эльфи.

Наконец, было окончательно решено, что с Веником останется Дибо и мы все трое, одевшись, вышли из дома.

Я, накинув капюшон так, что был виден только подбородок, шёл вместе с Эльфи, взятым в качестве глаз, следом за Хени, шедшим немного впереди в сторòне и рассказывавшем о Майнау:

— Майнау, оме, это корòнные земли, у нас нет барòнов, а город и земля примерно на два дня пути вокруг принадлежат королю. Наместник короля правит ими. Но теперь… Даже и не знаю как быть. Ходят слухи…, - он понизил голос, — что король погиб. Война какая-то. Мы самый северный город в королевстве. До нас далеко. Зима у нас длинная… Н-да… А хорошо, наверное, когда зимы нет? Как вы думаете? — обратился он ко мне.

— Да, хорошо. Но тут дело вот в чём, Хени. Представьте сколько всякой дряни убивается холодами: комары, мухи, змеи всякие. Там, на юге, этого добра столько…, - ответил я.

— Это да…, - согласился омега.

За разговорами мы прошли через узкие улочки квартала, в котором жили омеги, приютившие нас. Улицы стали мощёными целиком, а не как у Хени и Дибо — только посередине. Заборы многих домов стали каменными, а у некоторых металлическими из заострённых железных пик с узорчатыми решётками.

Центральная площадь с уже отключённым на зиму фонтаном, домом наместника и магазинами на первых этажах двух-трёхэтажных домов была вымощена камнем полностью.

Две широких улицы, по одной из которых мы сюда добрались, выходили на площадь. Несколько небольших искривляющихся переулков уходили от площади куда-то в город.

Так, так, где-то здесь живёт наш добрый приятель Орсельн — наискосок от ювелирной лавки.

— Хени, я вас попрошу зайти со мной в этот переулок, — я показал рукой, вспомнив показания конюха Рабе, — здесь должна быть лавка ювелира, мэтра Отто Эндорфа, помните, вы говорили.

— Да-да, оме, я помню, — откликнулся Хени.

Толкнув зазвеневшую колокольчиком дверь, мы вошли в просторное помещение ювелирной лавки широкие окна которой были забраны рамами с частыми переплётами. В углу, за перегородкой, была, судя по звукам, доносившимся оттуда, мастерская мэтра.

За прилавком, частью закрытым толстым стеклом, под которым лежали ювелирные изделия — кольца, цепочки, серьги — на мой взгляд, ничего особенного, стоял молоденький омега.

— Скажите пожалуйста, — обратился я к нему, — где я могу видеть мэтра Отто Эндорфа?

— Сейчас он выйдет, — тоненьким голоском откликнулся омега, оторвавшись от прилавка и, заглянув за перегородку, позвал, — мэтр, к вам пришли.

— Я вас слушаю…, оме, — безошибочно угадал вышедший из мастерской, поправляя фартук, невысокий плотный альфа чуть старше среднего возраста.

— У меня есть несколько вещей, которые я хотел бы показать вам, — обратился я к ювелиру, старательно сканируя его эмпатией. Хм. Внимание, сдержанный интерес, не более.

Я достал пару перстней Шиарре, которые посчитал возможным продать.

— Позвольте, оме, одну минуту, — ювелир, увидев перстни, удалился в свою загородку и вернулся, держа в руках часовую лупу.

Я передал ему перстень с рубином. Он, вставив лупу в глаз, долго его разглядывал. Морщил лоб. В эмоциях преобладала растерянность пополам с удивлением. Наконец, он сообщил мне:

— Оме…, перстень весьма хорош, исключительный камень чистой воды… Что вы хотите с ним делать?

— Я хотел бы продать его, мэтр, — ответил я, отслеживая реакцию ювелира.

— Хм…, оме, я не смогу вам много предложить…, хотя вещь интересная и мне бы хотелось её приобрести… Огранка безупречна — гранил искусник, оме, здесь, у нас, таких людей нет, а работа искусника очень ценится. А! Вот и клеймо! — продолжил разглядывать перстень мэтр, — прямо на камне, как обычно и делают искусники… Но вы говорили, оме, у вас есть ещё несколько вещей…

— Да, ответил я, доставая перстень с изумрудом и показывая его ювелиру, — вот.

— Н-да-а…, - крякнул он, разглядывая новый перстень в лупу.

— Скажите, мэтр, а сколько вы готовы предложить? — задал я вопрос ювелиру, занятому разглядыванием перстня.

— Ну-у, — он оторвался от разглядывания ювелирки Шиарре — в эмоциях восхищение, вытянул губы трубочкой, — вот за этот, — он показал на перстень с рубином, — я могу дать восемь талеров…

Что?! Восемь?! Нихрена себе!

Вчувствовавшись в эмоции ювелира, я понял, что на самом деле цена этого перстня выше — никак не меньше пятнадцати талеров.

— Хорошо, мэтр. На самом деле этот перстень стоит не меньше двадцати талеров, — решил я задрать цену.

Что?! Да ладно! Угадал — показали мне эмоции мэтра.

— Но вам я его отдам за двенадцать, — скинул я цену, почувствовав, что ювелир, судя по его эмоциям, не сможет дать больше — у него просто нет таких денег.

— Девять, — произнёс он, задушенным голосом.

Изумление и полнейшее охренение донеслись до меня как со сторòны Хени, так и со сторòны юного омеги-продавца.

— Хорошо, мэтр, десять и по рукам — это моя окончательная цена, я больше не намерен торговаться, — произнёс я, поддавливая мэтра гипнозом.

— Ладно, оме, по рукам, — обречённо согласился ювелир.

— Не переживайте так, мэтр, ведь этот перстень стоит гораздо дороже — вы же знаете, — успокоил я его.

— Да я всё понимаю, но подумайте сами, оме, кому я смогу продать работу мастера Игниса в этом городе! Да за такую цену! — сокрушался ювелир.

Повздыхав, он прошёл куда-то в глубину своего магазина и вскоре вернулся, неся несколько кожаных мешочков с деньгами.

— Вот ваши восемьсот гульденов, оме, — положил он мешочки на прилавок, перекладывая перстень в бархатную коробочку и опуская её в карман, — можете пересчитать.

— Я вам доверяю, мэтр, уверен, такой специалист как вы не будет размениваться по мелочам, — ответил я, сканируя мэтра эмпатией и, действительно, деньги он отдал сполна, без обмана.

— А что вы скажете о втором перстне? — поинтересовался я.

— А…, оставьте, оме, вы прекрасно знаете цену вашим вещам и купить второй перстень я просто не могу, прошу меня извинить, — ответил ювелир.

— А здесь кто-то может его купить? — начал я выяснять.

— Нет, оме. У нас в Майнау, есть ещё пара человек, тоже ювелиры, но они занимаются в основном серебром, редко золотом, не говоря уж о драгоценных камнях, — он усмехнулся, — и у них просто не хватит денег, чтобы купить эту вещь. А кроме нас, ювелиров… ну, здесь я затрудняюсь что-то сказать, — развёл мэтр руками.

— Благодарю вас, мэтр, — чуть поклонился я низко склонившемуся ювелиру.

Распихав мешочки по карманам, я, ухватив Эльфи, вышел сопровождаемый обалдевшим Хени.

— Хени, прошу вас, пройдитесь по магазинам (я упорно называл здешние лавки магазинами), присмотрите нам с Эльфи одежду по сезону и на зиму — здесь ведь есть доставка? — Хени кивнул, — вот, пусть всё доставят к вам. Для маленького что-нибудь… ну, я не знаю, на ваше усмотрение, — Хени просиял, а нас, прошу, проводите к целителю. Как его… мастер Маркард?

— Да-да, оме, конечно-конечно, пойдёмте, здесь совсем недалеко, — спохватился Хени.

Мастер Маркард принимал у себя и в то утро мы были его единственными пациентами. Перед посещением целителя я передал Хени один из мешочков, полученных от ювелира, для совершения покупок. Хени отказывался, но я, поддавив гипнозом, настоял.

Мастер Маркард — как и все встреченные мною ранее в этом мире целители, оказался омегой. Увидев мои руки и лицо, долго размышлял, при этом его эмоции мне были недоступны, как я не старался.

— Ну что я могу сказать, оме, ваш случай весьма сложен — я не смогу восстановить ваши глаза, — вынес он свой вердикт, — правда, возможно приживление донорских глаз…, но всё стоит своих денег.

— А что с лицом и руками? — задал я вопрос.

— Хм…, руки могут быть восстановлены буквально за пару сеансов. Вот только говорю вам сразу — с ногтями ничего сделать не удастся. Даже если удалить. Новые будут точно такими же — у вас какая-то особенность в повреждениях рук — кончики пальцев тянут из организма Великую Силу и никакому воздействию не поддаются. В чём причина я сказать не могу. Посему — ногти не исправить.

Я пожал плечами. Причина-то мне известна.

— А вот с лицом, — продолжил целитель, — Здесь парой сеансов не отделаться… Шрамы я вам подлатаю. Сетка на щеках и подбородке будет почти не видна. Кость прикроем, нос и форму глазниц я вам смогу подправить. Но вот глаза… Вы же искусник, оме, — вдруг быстро сказал он.

— Да, мастер, — ответил я, решив, что отрицать очевидное бессмысленно.

— Ну, так вот… Если вы хотите и ваши финансы могут вам это позволить, то… как я уже говорил, возможно провести приживление донорских глаз… вы даже цвет сможете выбрать…, - негромко проговорил мастер Маркард.

— Эти глаза с трупа будут? — уточнил я.

— Почему с трупа. С живого, кх-кх-м, материала, назовём его так! — смутился искусник.

— И отторжения не будет? — поинтересовался я.

— Нет-нет, что вы. Какое отторжение. Моё владение Великой Силой позволяет избежать любых негативных последствий, — махнул рукой целитель.

— Хорошо, мастер Маркард, я подумаю над вашим предложением, — ответил я, разрываемый противоречивыми чувствами.

— Ну-с, ладно, оме, думайте, а пока давайте займёмся вашими руками, — сообщил мне мастер.

Целитель действительно был неплох. Он довольно быстро справился с до сих пор не поджившими ранами на руках и приступил к сведению шрамов. Мои руки покраснели и кожа резко реагировала на воздействие силы искусника. Всё это я видел глазами Эльфи, присутствовавшего в приёмном покое. Закончив работу с руками, мастер Маркард повернулся к шкафчику со стеклянными дверками и вытащил из него баночку с белой мазью.

— Вот это, оме, вам необходимо втирать в кожу рук во избежание шрамов, — протянул он мне банку.

О, знакомый запах! Такой же мазью меня в своё время пользовал мастер Тилорн и Янка был моим массажистом. Воспоминания нахлынули на меня и я не сразу услышал, что искусник обращается ко мне.

— Оме, оме, вы слышите меня, — воскликнул он, — оме, прошу вас, во избежание недоразумений, я хочу уточнить — вы сможете рассчитаться со мной сейчас или вам угодно будет это сделать по окончании лечения рук?

— Да, мастер, давайте рассчитаемся сразу. Сколько я вам должен? — ответил я заволновавшемуся целителю.

— Лечение рук, вместе с мазью стоит десять гульденов, — назвал цену искусник.

Да не вопрос! Отсчитав с помощью глаз Эльфи десять гульденов из одного из мешочков, полученных от ювелира, я передал деньги целителю.

— А для работы с лицом — вынужден предупредить вас, оме, мне будет необходимо вас усыпить — будет очень больно, — пояснил мастер Маркард.

— Ну что же, мастер, раз нужно — я не возражаю, — ответил я.

— Тогда прошу вас на стол, — он показал куда мне надо будет лечь, — и, оме, попрошу вас раздеться до пояса.

Я снял с себя всё, что просил искусник, разулся и лёг на высокий стол.

Прикрытый до подбородка белой простынёй, я увидел со сторòны, как окутанный зелёной энергией палец мастера Маркарда, ткнул в лоб и сознание покинуло меня.

Да-а, достаточно давно я не был в своём подсознании. Битва с демоном, гибель омег, хождения по лесу и возня с грудным ребёнком, требовавшим внимания каждые два часа, совсем не оставляли времени для посещения подсознания и общения с Улькой.

Ощущение огромного бесконечного пространства, отсутствовавшее ранее, поразило меня. Хотя и бескрайнее звёздное небо и полированный каменный чёрный пол остались теми же. Обломки колонн, появившиеся после ухода отпущенных мной омег, стояли вроде бы, как мне показалось, пошире.

— Макс, господин мой, вы вернулись, — кинулся ко мне Улька.

— Да, Ульрих, я здесь. Нашему с тобой телу снова досталось. Ты же в курсе. Сейчас нас латает местный целитель, — ответил я.

— А где мы, господин Макс? — поинтересовался Улька.

Точно, он же не слышал ничего — к слуху-то не был подключён, а глаз у меня теперь нет.

— Мы в Майнау, Ульрих, — ответил я интересующемуся омеге.

— О… Майнау — это так далеко, где-то на севере. Я слышал там очень холодно зимой, — сообщил мне всё, что знал Улька.

— Ну, вот так выкинул нас портал, уж не знаю почему, — пожаловался я своему второму я, — прямо в лесу вышли.

— Господин Макс, — начал рассказывать Ульрих, — вы знаете, как здесь стало страшно? Кто-то кружит вокруг, но кто — увидеть невозможно! Он невидимый. И шорох постоянно.

— Где? Где шорох? — откликнулся я.

— Да вокруг. Вокруг меня, вас. Я между колонн сижу, а оно вокруг, — жаловался Улька.

— Маркиз, вы не должны ничего бояться. Мы с вами вместе, я с вами, и здесь, — я попытался обвести взглядом окружающее — почти получилось (какой может быть взгляд у энергетического шарика?), — мы с вами можем здесь делать всё, что заблагорассудится — мир помнит это! Давайте посмотрим, что там вокруг такое? — подбодрил я Ульку, вылетая за границы круга, очерченного обломками колонн.

Отражение наших светящихся шариков летело по полированному полу вслед за мной и привязанным ко мне шариком Ульки.

Ничего. Пустота. Бесконечная пустота, ограниченная сверху переливающимся звёздным небом, а снизу каменным полом.

Кто тут может быть? Да ещё и вокруг?

Ш-шух-х. Неосязаемое, невидимое что-то коснулось меня, как дуновение ветерка. Ш-шух-х. Снова. Чёрное, неотличимое на фоне окружающей черноты, заключённой между полом и потолком звёздного неба.

«Стой», — выдал я ментальный приказ, вкладывая в него все свои силы. Наше с Улькой движение остановилось, перестало переливаться и перемигиваться звёздами небо. Казалось, остановились даже фотоны, несущие свет звёзд. Окружающее пошло крупной рябью и так и застыло, искажённое ей.

Тук, тук, тук… тук….. тук… …. тук… … … замедлялось сердцебиение нашего с Улькой тела.

Апатия, желание спать, каменное спокойствие навалилось на меня. Нет ничего — только покой — во мне билась мысль — покой…, покой…, покой… … по… кой…

И здесь, дёрнув моё останавливающееся внимание, наконец-то застыло, остановилось то, что так пугало Ульку своим движением — огромное чешуйчатое тело, едва видимое даже в состоянии всепоглощающего покоя, чёрное как сама чернота.

С-с-с-с-т-т-т-о-о-о-й, — выдавил я из себя мысль-приказ, пожелав, чтобы остановилось именно это существо. И тут же огромная тяжесть будто свалилась с моих несуществующих плеч. Звёздный свет, такой долгожданный и ласковый, вновь заструился сверху. Движение наше над бесконечной евклидовой плоскостью пола снова возобновилось, а существо, кружившее вокруг нас, застыло как муха в янтаре, но в тоже время продолжало двигаться вместе с нами. Я остановился, остановился и Ульрих.

«Кто ты?» — задал я вопрос существу.

Молчание.

«Запомни — здесь ничего не может существовать помимо моей воли. Ты либо отвечаешь, либо тебя тут не будет!» — вновь обратился я к существу.

Тишина.

«Мир, всё здесь принадлежит мне — ты помнишь!» — произнёс я.

Звёздное небо качнулось, пугая Ульку.

«Тогда…» — окружающая среда, повинуясь моему желанию, мгновенно сжала неизвестного жителя моего подсознания в точку — неопределимый элемент, не имеющий частей.

Точка ярко вспыхнула и погасла, провалившись в нуль-измерение, но и одновременно оставшись здесь, передо мной — я чувствовал это. Держа куб пространства, ограниченный мгновенно возникшими плоскостями с заключённой внутри точкой, я провернул перед собой сверкающий полупрозрачными плоскостями, объект. Точка, повинуясь мне, расширилась внутри куба и на меня уставился страдающий жёлто-зелёный глаз на фоне абсолютной тьмы заключённого в куб существа.

«Во-о-от», — удовлетворённо протянул я, — «Теперь ты готов к сотрудничеству?»

Неощущаемое, едва различимое согласие прилетело ко мне от куба.

Полупрозрачные плоскости куба разлетелись в сторòны и медленно вращаясь, и отражая звёздный свет полетели к полу. Не долетев до него, они истаяли.

Да, я люблю визуальные эффекты.

Существо выскользнуло и неподвижно застыло вокруг нас с Улькой. Расстояние до него было неопределимо, но я чувствовал, что существо вокруг нас.

Дрогнули невидимые веки и огромный жёлто-зелёный глаз с вертикальным зрачком уставился на нас.

— Ой, господин Макс…, - пискнул Улька, — мне страшно.

— Не бойтесь, маркиз, — он не опасен, — успокоил я Ульку.

Третье полупрозрачное веко выехало из уголка глаза, затянуло его и медленно откатилось назад.

Постепенно тьма отступала и становилось видно крупную чешую с заострёнными треугольными кончиками, которой было покрыто это существо. Я попытался приблизиться к нему.

Сколько мы не двигались в сторòну, теперь уже ясно видимой, угольно-чёрной чешуи и глаза, внимательно наблюдавшего за нашими с Улькой передвижениями, приблизиться хоть на сколько ни будь не удавалось. Вот как так?! Дракона, будем объективны — это именно он, прекрасно видно. Глаз на нас смотрит, точно не двигается, а добраться до него не возможно.

«Как ты, зверюшка, сюда попала? Может тебя убрать?» — размышлял я.

Как только мне в голову пришла мысль о том, что зверя надо убрать, тут же от него пришла просьба-мольба остаться. Виртуальный зверь не мог существовать нигде, кроме как в моём подсознании. Говорить он не мог — его сознание не было структурированным, ядро личности отсутствовало и пояснить откуда он взялся, зверь не мог.

— Просыпайтесь, оме, — донеслось до меня.

Мастер Маркард осторожно похлопал меня по щекам.

— Да, мастер, — откликнулся я.

— Ну вот, оме, мы вас подлатали. Я почистил вашу рану на лице. Повреждения костей устранены. Но в ближайшее время, оме, постарайтесь хорошо питаться — организму требуется строительный материал для восстановления. Обрывки век удалены, рана ушита. Ваши прекрасные брови я тоже восстановил. Попрошу вас, оме выберите время и придите на перевязку. Желательно послезавтра. Ваша рана нуждается в наблюдении. И, оме, если вы решитесь на имплантацию глаз, мне нужно будет готовить вас к этому — не забудьте мне сообщить о вашем решении, — напутствовал меня искусник.

За его работу с лицом я отдал двадцать гульденов. Расплатившись, мы с Эльфи вышли от целителя и не торопясь пошли обратно в гостеприимный дом Хени и Дибо. По дороге я чувствовал, что на нас будто бы обращено чьё-то внимание. Весьма недоброе внимание. Но занятый своими новыми ощущениями после лечения и посещения подсознания, я не придал этому факту значения. Как оказалось, зря.