Там, где тебя нет

Глава 1

Кристина.

Переезды с места на место постоянно меня утомляют. Но в этом есть и свои плюсы. Например, путешествия, с целью повидать мир. Но в данной ситуации мне хочется просто попросить отца развернуть машину и вернуться домой. Но у меня больше нет дома в Провиденсе — городе штата Род-Айленд. Самого маленького штата.

Провиденс не назовёшь тихим и скромным городом, но он был настолько наполнен жизнью, что мне хотелось там остаться подольше, тем более что там я нашла настоящих друзей, которых у меня не было, за последние два года, пока мы колесим по стране.

Мы даже не пробыли там и трёх месяцев. Я так хотела остаться подольше, что бы сходить на ежегодный фестиваль «Огни на воде», что бы одним глазком взглянуть на то, что так расхваливала моя подруга Энн.

Энн, была удивительной девчонкой, она не задавала лишних вопросов, потому что всё прекрасно понимала. Она вытаскивала меня из неприятностей, потому что я постоянно в них попадала. Но в Провиденсе жизнь и так наполнена суматохой и немного сумасшествием, поэтому моя проблемная пятая точка отлично вписывалась в стиль городка. Но теперь я покидаю его, уезжая на юг во Флориду. Отец не распространялся, где именно мы будем жить, да и меня это не особо интересовало.

Я наблюдала, как за окном меняется пейзаж.

Я не любила переезды, они приносили много боли и переживаний, но ещё больше я боялась новых мест из-за страха не влиться в жизнь города, быть изгоем. Я всегда была изгоем последние два года, единственное место, где мне было хорошо, так это был Провиденс, который я покинула прежде, чем взошло солнце. Мы останавливались только что бы перекусить или заправиться. В это время я выходила из машины и разминала ноги. Это ещё одна причина, по которой переезды мне не нравятся — из-за них всё моё тело будет болеть ближайшие два дня. А это выводило меня из себя.

Я с пяти лет занималась лёгкой атлетикой, а больные мышцы были мне ни к чему, но из-за того, что я долго находилась в одном положении, а потом резко начинала двигаться, их пронзала ноющая боль.

— Долго нам ещё? — спросила я, потому что солнце уже начало приближаться к горизонту, а мы всё ещё были в пути.

Мы проезжали один город за другим, а я молилась, что бы поскорее уже оказаться на месте. И каждый раз моё сердце замирало, когда мы приближались к очередному городу Флориды, в надежде, что именно это место окажется моим новым домом. Но мы лишь быстро пересекали его.

Несколько раз нас даже останавливали копы за превышение скорости, но моего отца этим не остановить, он любит скорость. Поэтому я не удивляюсь, что мы так быстро меняем места проживания.

— Потерпи, дорогая, ещё немного.

Я тяжело вздохнула, специально, что бы отец услышал и понял, что меня всё это уже достало.

В пути мы с ним практически не разговариваем, да и не о чем. Он всегда занят своей работой, никогда не берёт отпуск, что бы побыть со мной. Ему интересна лишь работа. Но я его не винила, потому что я любила тишину. Я любила быть одна, один на один с собой, мне не нравились шумные компании, и я никогда не привлекала внимания. Я была человеком из серой массы, который ничем не выделялся.

— Вот мы и на месте, — тихо сказал папа с улыбкой, ему тоже не нравилось время в пути, но не так как мне.

Мы въехали в Таллахасси. Об этом гласила табличка на въезде в город. Почему из всех возможных вариантов он выбрал столицу Флориды? Почему нельзя было поселиться в маленьком тихом городке?

— Не смотри так, — сказал папа, заметив выражение моего лица.

— Я ничего не делаю, — ответила я, быстро натянув на лицо безразличие.

Отец свернул на объездную дорогу.

— Мы не будем жить в центре? — удивилась я, садясь ровно и смотря на дорогу через лобовое стекло.

Он покачал головой и улыбнулся. Это значило только одно.… И я этого ужасно не хотела.

Вскоре мы оказались на улице заставленной особняками. Ненавижу выделяться.

Он заехал на подъездную дорожку практически последнего дома.

Белый двухэтажный дом в стиле модерн, с огромными окнами на первом этаже от пола до потолка. Теперь все будут знать, что мы делаем. Но если учесть что перед домом большой участок земли, а возле дороги растут кусты, да к тому же, в этом районе живут люди, которым плевать на окружающих, то это не так страшно.

Отец вышел из машины и начал вытаскивать из багажника вещи. Большинство вещей отец уже перевёз, так что в машине были только небольшие мелочи и преимущественно моя одежда, которой было не так много.

Я долго не решалась открыть дверь и выйти, мне надо было это сделать, но я медлила.

Отец перетаскивал коробки в дом. Никогда бы не подумала, что он вернётся сюда.

Я набрала в лёгкие воздух и открыла дверцу. Я стояла на гравии, и он успокаивающе шуршал под ногами, пока я направлялась к дому.

Дверь была открыта нараспашку, потому что не все вещи ещё были внесены в дом.

В руках у меня была картонная коробка, в которой были аккуратно сложены мои награды за успехи в спорте. Я крепко держала её. Это были мои самые дорогие вещи, потому что только они оставались неизменными в моей жизни. Мне надо было иметь этот кусочек постоянности, что бы жить, как обычный подросток.

Я зашла в дом и, сделав пару шагов, остановилась около барной стойки, поставив коробку.

Я не сдвинулась с места, осматриваясь. Ничего не изменилось, кроме больших окон — раньше их не было.

Но всё по-прежнему в белом цвете. Белые стены, белая мебель, всё белое. Просторная гостиная, совмещённая с кухней. Дальше просторный коридор с множеством дверей, которые ведут в ванную, гостевую комнату и кладовую. В конце коридора широкая винтовая лестница наверх, за которой белая дверь на задний двор, из-за цвета, она сливается со стеной и её практически не заметно.

— Почему именно сюда? — спросила я, когда папа занёс последнюю коробку и захлопнул дверь.

— Во-первых, здесь спокойно, во-вторых, это твой дом, милая.

Он начал потихоньку разбирать коробки с посудой. А я, взяв свои награды, пошагала к себе в комнату.

Да. По документам дом полностью принадлежал мне, но я не считала его своим гнёздышком. Здесь всё было чужим. От пола до потолка. Это было место, где сломалась моя жизнь четырнадцать лет назад.

Моя комната находилась в самом конце коридора как раз над гостиной и кухней, а окна, к моему сожалению, выходили на главный вход, открывая вид на дорогу. Я ногой открыла дверь в комнату. Я нащупала выключатель, и комнату озарил мягкий свет небольшой люстры в центре.

Комната изменилась и это не удивительно, я же выросла из розовых стен и маленькой кровати. Вместо этого я стояла посередине просторной комнаты, стены которой были приятного бежевого цвета. Большая кровать была заправлена воздушным покрывалом кремового цвета. Лёгкие шторы тёмно-коричневые, как и пол. Мебель имеет похожий оттенок. Эта комната определённо мне нравится.

Я поставила коробку на стол, рядом с ноутбуком, который, видимо, папа уже переправил сюда ранее. Я редко им пользовалась, наверное, поэтому не заметила его отсутствие.

В дверь постучали. Я разрешила войти, и в проёме с моими чемоданами показался отец.

— Милая, тебе стоит разобрать вещи до того, как ляжешь спать. Не откладывай на завтра.

— Хорошо, — ответила я.

Он ушёл, закрыв за собой дверь.

Я не любила разбирать вещи. Зачем? Ведь всё равно через несколько месяцев их надо будет собирать заново, а это утомляет.

Я выключила свет, зажгла лампу, которая стояла на столе и вышла на балкон, не закрывая за собой раздвижные стеклянные двери.

На улице было прохладно, дул ветерок, но меня это не смущало. На небе красовалась полная луна, которая освещала всё вокруг, так что было светло. Хотя удивительно, что небо ясное, обычно в середине апреля небо затянуто тучами.

Я услышала какой-то шорох. Я напрягла слух. Это явно исходило не из нашего дома, а из дома напротив. Насколько я помню, раньше там находился старый амбар, а сейчас там стоял дом. Как же всё быстро меняется.

Через секунду на лужайке дома напротив, появился силуэт парня, он направлялся к дороге, где был припаркован мотоцикл. Я наблюдала за этим объектом и не могла оторвать взгляд. Что со мной? С каких это пор я начала подглядывать за парнями?

Я хотела было уже вернуться в дом, но он поднял голову и наткнулся на мой взгляд. Между нами было приличное расстояние, но я была уверена, что он смотрит мне в глаза. И от этого по моей коже поползли мурашки. Его губы скривились в усмешке, затем он запрыгнул на мотоцикл, надел шлем, но по-прежнему не отводил взгляда. Он смотрел на меня. Чего он ждал?

Как будто прочитав мои мысли, он завёл двигатель и, резко стартанув, скрылся.

Я выдохнула и посмотрела на огромный дом напротив, но я не могла его разглядеть. На улице была ночь и к тому же на него падала тень соседнего дома. Но то, что он был огромным, это очевидно.

Я разбирала чемоданы и развешивала одежду в гардеробной комнате. Зачем мне отдельная гардеробная? Мои вещи свободно бы уместились в маленьком шкафу. Но разве поспоришь?

Когда я закончила с одеждой я принялась за коробку с наградами. Аккуратно расставив их на полке, я со спокойной душой отправилась в душ. Хорошо иметь личную ванную комнату, это позволяет жить свободнее.

Проснулась я рано, по привычке, и поняла, что спала всего лишь пять часов. Но деваться некуда, не стоит нарушать график. Быстро одевшись в спортивные чёрные шорты и белую майку, и заделав волосы в высокий хвост, я спустилась на кухню. Я взяла из холодильника бутылку воды и вышла на улицу, обув кроссовки.

Воздух был достаточно тёплым для столь раннего часа, и это не удивительно для южного штата.

Я могла привыкнуть к любым природным условиям, я, наверное, даже могла бы жить на Аляске, но отец бы не допустил такого, потому что очень сильно переживал за меня, а я, в свою очередь, за него.

Бутылку я поставила около почтового ящика, а сама начала разминку, изучая дом напротив.

Что-то глубоко внутри меня не могло успокоиться и приковывало взгляд к соседнему дому.

Высокий дом в классическом стиле, с тремя колоннами и широкой верандой, возвышался среди соседних домов, которые были в несколько раз меньше. Скорее всего, здесь живёт очень богатый человек. Не — скорее всего — а точно. Я уверена, что за домом просто огромный бассейн, который не сравнится с нашим.

Я вздохнула, потому что тяжело осознавать, что ты имеешь деньги, но они не приносят счастья, они вообще ничего не значат для меня, потому что они мне не интересны. Деньги — это просто бумажки, которые имеют какую-то цену. Но для меня они всё равно останутся бумажками. Именно из-за них я много чего потеряла, что вернуть не в состоянии.

Я многое готова отдать, лишь бы жить, как обычный подросток.

В Провиденсе я ходила в обычную школу, где никто не знал моё положение в обществе и доход моего отца, ну, кроме директора. Никого не волновало, где я живу, что ем, и на какой машине меня привозят в школу, если учитывать, что школа находилась в паре кварталов и я предпочитала ходить пешком. Отец не спорил, но ему не нравилось, что я учусь в обычной школе, он всё время мечтал засунуть меня в элитную частную школу. Но я лучше засуну в рот грязный носок, чем пойду в логово избалованных детишек.

Я закончила разминку и побежала по дорожке. Я люблю бегать. Это просто необходимо, что бы расслабиться и подумать, если это надо.

Бег — освобождает голову от лишних мыслей, рассеивая всю тревогу и ненужные размышления. Когда я бегаю я ни о чем не думаю, лишь о музыке, которая гремит в моих наушниках. Лишь о словах песни, лишь о них.

Вскоре я заметила, что дома сменяются на более простые и скромные, а значит, я уже достаточно далеко.

Я развернулась и побежала домой.

Я практически не устала, но мне нужен был глоток воды.

Над горизонтом уже возвышалось солнце, и оно начинало припекать. Сегодня определённо будет жарко.

Я пошагала к дому, когда услышала рёв мотора, я обернулась. С подъездной дорожки дома напротив, снова выехал тот мотоцикл и скрылся в направлении центра города.

Я не могла оторвать от него взгляд, он был прекрасен и опасен. Он мог влюбить в себя любое хрупкое сердечко. Этот мотоцикл просто сводил меня с ума. Что касается мотоциклиста, то определённо, он был плохим мальчиком, богатеньких родителей или таковым притворялся, что бы все думали, что он крут.

Но не всегда крутизна измеряется кошельком родителей и дорогими тачками.

Я отвела взгляд и зашагала домой. Было тихо, значит, папа ещё спит. Я должна была напомнить ему о школе, что бы он устроил меня в самую простую, какую только можно, и не важно, как далеко она будет находиться от дома.

Я знала, что отец будет сопротивляться, но я должна быть непробиваемой, как стена.

Я быстро приняла душ и решила приготовить завтрак.

Когда я жарила бекон, за стол сел отец.

— Как спалось, дорогая? — спросил он, что-то листая в своём айпаде.

Даже если я скажу «плохо», он лишь кивнёт, потому что если он погружён в свой планшет, то это надолго.

— Отлично, — пробормотала я.

А он лишь кивнул, что и требовалось доказать.

Я поставила перед ним чашку с кофе и тарелку его любимой яичницы с беконом.

— Спасибо, милая, — он поднял на меня глаза. — Чем планируешь заняться?

Странно. Обычно его не интересовали мои планы на день.

— Я хочу сходить в книжный магазин и прогуляться по парку.

Вообще-то я не планировала гулять, потому, что терпеть не могла гулять в одиночестве, но надо что-то сказать, иначе он сам найдёт мне занятие «получше», чем сидеть дома.

Он кивнул и снова погрузился в айпад. Краем глаза я заметила, что он читает какой-то договор. Значит, в ближайшее время он будет завален работой. А значит, я буду предоставлена сама себе.

Я не чувствовала ни радости, ни грусти. С одной стороны было здорово делать то, что не могут контролировать, но, с другой стороны, мне не хватало заботы со стороны отца. Наверное, я привыкла за эти года, что ничего не чувствую, всё стало обыденно и привычно.

Я вымыла грязную посуду, оставив отца один на один с завтраком и работой, и поднялась наверх.

Открыв ноутбук, я быстро ввела в поиск запрос о школах Таллахасси. К моему удивлению их было большое количество. В огромном перечне были и скромные школы и очень даже не скромные. Я не хотела бы попасть в школу, у которой сто пятьдесят наград, где учатся самые умные дети, у которых кошельки просто распирает от зелёных бумажек и пластиковых карт. Это не для меня, хотя я считалась одной из них.

— Милая, я ушёл. Ключи на столе, — крикнул папа, а затем хлопнула входная дверь.

Набрав в великом и могучем «Google» месторасположение ближайшей библиотеки и скинув её на телефон, я начала собираться. В принципе, я хотела зайти в книжный магазин, но подумала, что это можно будет сделать после похода в библиотеку — в храм знаний и место, где можно спокойно посидеть и подумать.

Я надела лёгкий сарафан до колена на широких бретелях, обула босоножки без каблука и, перекинув сумку через плечо, я направилась вниз.

Этот дом был моим, но иногда мне казалось, что я здесь абсолютно чужая.

Я закрыла дверь, и направилась в центр. Я могла бы взять свою машину, но я и так достаточно проколесила, так что надо размять ноги. Но, если говорить откровенно, я боюсь садиться за руль.

Время было около десяти, а солнышко припекало. В отличие от Провиденса, здесь было намного жарче, и дул лёгкий ветерок. Это неудивительно, ведь я на юге. Что бы было не очень жарко, я заделала высокий хвост.

Вскоре я оказалась в центре. Жизнь здесь просто кипела в отличие от моего района. Здесь было много людей и машин, все куда-то торопились и совершенно не обращали на меня внимания. Я была этому очень рада.

Я зашла в здание городской библиотеки и после заполнения нескольких анкет, смогла спокойно приступить к своему любимому делу.

Я не привезла с собой книги, потому что их было настолько много, что мне пришлось их отдать в благотворительный фонд в виде пожертвования. Но я с радостью рассталась с ними.

Я уселась за длинный стол, за которым сидела девочка лет двенадцати и кажется, писала доклад. Я улыбнулась.

Я только хотела открыть книгу, которую взяла с полки, как у меня завибрировал телефон в сумке.

Я достала его. Пришло сообщение от отца с вложением. Я открыла его. Это была своего рода анкета, в которой я должна была заполнить информацию о себе и перечень предметов, которые я бы хотела посещать.

Я быстро набирала информацию, потому что это был не первый раз заполнения подобных анкет. Это было для меня настолько привычным, что я даже не читала указания, я уже успела их выучить.

Как только я закончила, я снова всё внимательно перечитала и отправила отцу. Значит завтра, я пойду в школу. От этого мой желудок свернулся в узел. Я никогда так не нервничала, но этот город был особенным. Если я не с кем не подружусь — это будет пропасть между мной и эти городом, который и так принёс мне много мучений.

Я открыла книгу и принялась вчитываться в строки. Я быстро расправилась с информацией, которую должна была знать и направилась к выходу.

— Мисс Джефф? — спросила женщина на выходе, я кивнула. — Завтра будет готов читательский билет.

Я улыбнулась и вышла из здания. Солнце уже скрылось за тучками. Как же быстро здесь меняется погода.

Найти книжный магазин не составило труда. Он был недалеко от библиотеки.

Я толкнула дверь, и над моей головой загремел колокольчик. В магазине пахло книгами, свеженапечатанными страницами журналов и обветшалыми корками.

— Чем могу помочь? — услышала я голос, где-то рядом и повернула голову.

За стойкой стоял молодой парень, он что-то разглядывал, не поднимая глаз. Его кудрявая чёлка закрывала лоб

— Меня интересует одна книга, — сказала я.

Он поднял голову и замер, как будто его парализовало. Я смотрела прямо в его серые глаза и ждала, когда он оттает.

— Эм, — он прочистил горло. — Какая книга?

Я слегка улыбнулась.

— История Таллахасси.

Эту книгу я с большим интересом прочитала в библиотеке, и теперь мне хотелось, что бы она стояла у меня в комнате на полке.

Парень замешкался и ушёл вглубь магазина. Затем он вернулся с книгой. Она была новой, в новом переплёте и с ярко-красной бархатной обложкой.

— Спасибо, — сказала я, поглаживая её.

— С Вас двадцать два доллара.

Я протянула три десятидолларовых купюры.

— Сдачи не надо, — я вышла из магазина.

Я не любила раскидываться деньгами, но глядя на этого парнишку, который работает в стареньком книжном магазинчике, мне стало не по себе. Он, скорее всего, был моего возраста, но ему приходилось работать, да ещё в таком месте. Ему жилось куда тяжелее, чем мне, поэтому доброе дело сделать было моим долгом.

Я села на лавочку в парке и наблюдала за маленькими детьми, которые играли в догонялки. Как же хорошо быть маленькими и не о чём не задумываться. Просто резвиться и играть, забывая, что есть взрослая жизнь, полная ответственности. Можно капризничать, выпрашивая у родителей новую игрушку. Можно бегать босиком по горячему асфальту и кормить с руки голубей.

Дунул ветерок, и стало прохладно, да ещё небо заволокли противные тучки. Я достала из сумки кардиган, который взяла на всякий случай и накинула его на плечи.

Я решила пойти домой, пока погода не испортилась.

Я шла, и шла, и шла... и заблудилась. Я попала в какой-то странный район. Солнце уже близилось к горизонту. Значит, я долго шла и максимально отдалилась от дома. Телефон отказывался включаться — батарея окончательно разрядилась. Ну, почему моя задница не хочет жить без приключений?

От того, что я могу наматывать круги по городу, стало ужасно страшно. Желудок скрутило от одной только мысли, кто может мне встретиться за углом.

Я нервно озиралась по сторонам в надежде не наткнуться на кучку наркоманов или компанию подвыпивших людей.

Только не сейчас. Только не сегодня.

Где бы я ни оказалась у меня всегда что-нибудь случалось. И случалось очень часто последние два года. Раньше такого никогда не было.

Я шла по узкой улочке, которая освещалась лишь заходящим солнцем. Дорога была сырой, а дома были обветшалыми и того гляди развалятся. Но я продолжала идти. Мне надо было найти хоть одного живого вменяемого человека, что бы узнать, как выбраться отсюда.

Я завернула за угол, и стала ещё страшнее, потому что солнце окончательно провалилось за горизонт, а я стояла одна на тёмной улице.

Я заставила себя идти дальше, потому что я не могла ночевать на улице, тем более не пойми где. Вот как, как я могла заблудиться? И это всегда случается со мной.

Я медленно шла, глубже кутаясь в кофту. Ветер просто издевался надо мной. Я увидела на другой стороне дороги бар. Внутри было полно народу, а мне срочно нужно было позвонить.

Я быстро перебежала дорогу и открыла дверь в заведение, в нос ударил резкий запах алкоголя и табачного дыма, и я заставляла себя изо всех сил не морщиться.

Когда я пробиралась сквозь толпу к бару, на меня бросали заинтересованные похотливые взгляды. Уф, опять я в центре внимания, да ещё и в такой забегаловке. И почему я такая «везучая»? Я пробиралась сквозь толпу, протискиваясь через огромных потных мужиков, которые смеялись над какой-то несмешной шуткой. Мне оставалось буквально несколько метров, но кто-то схватил меня за руку.

Сердце рухнуло, а желудок скрутило, я чувствовала, как виски отбивают дробь.

— Привет, малышка, что ты тут забыла? — услышала я за спиной пьяный грубый голос.

В баре повисла полная тишина, и я могла слышать стук своего сердца.

Я медленно повернула голову.

Меня держал за руку толстый потный мужчина с рыжей бородой, в зубах у него была зажата сигарета, которая дымила противным запахом.

— Мне нужен телефон, — я старалась спокойно говорить, но мой голос предательски дрожал.

Мужчина притягивал меня к себе, больно сжимая руку. Я старалась сопротивляться, уперев ноги в пол.

— Ну, не упрямься, малышка, — наигранно сладко, говорил толстяк. — Ты не пожалеешь.

И вот что-то произошло, отчего мне стало ужасно противно. Я всегда держала себя под контролем, никогда не срывалась и была самой тихой. Но такое отношение ко мне, было просто омерзительным, ведь я была несовершеннолетней.

— Отпусти меня, — грубо сказала я, глядя ему прямо в глаза и, предупреждая взглядом, что будет, если он не отпустит мою руку.

Но мужчина лишь убрал улыбку и сам подошёл ко мне плотную. Это как раз то, что мне нужно.

Я, не задумываясь о последствиях, ударила его ногой между ног, а затем со всей силы, кулаком в живот. Он согнулся и повалился на пол. Зрители быстро образовали круг вокруг него.

— Эх, какая горячая цыпочка. Она мне нравится, — прохрипел он, покраснев как рак и начиная вставать на ноги.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Надо уносить ноги, пока не поздно.

Я рванула с места, но мне преградили дорогу такие же противные мужики.

— Нет, ты так просто не уйдёшь, — прохрипел толстяк, поднявшись на ноги.

Я запаниковала и готова уже была расплакаться, мой план побега провалился. Я должна была догадаться, что его дружки просто так меня не отпустят. Значит, я попала, ой, как попала.

— Не трогай её, — прозвучал за спиной глубокий голос, я обернулась.

Облокотившись на барную стойку, стоял парень.

В нём я сразу узнала лихого гонщика, который уезжал на мотоцикле из дома напротив.

На нём были узкие джинсы, чёрная футболка, которая подчёркивала его широкие плечи и рельефное тело, и кожаная куртка с цепями. Типичный байкер, на первый взгляд, но у него густые тёмные волосы и бархатные карие глаза, высокие скулы, прямой нос и губы, нижняя губа которых чуть полнее верхней. Я могу с лёгкостью сказать, что это не простой парень. И он точно не байкер, в отличие от большинства в этом баре.

— О, Джейс, прости, я не знал, что эта твоя цыпочка, — начал оправдываться толстяк.

— И не смей называть её цыпочкой, — сказал парень, сверля взглядом толстяка.

Толпа быстро разошлась, все уселись за свои столики, и в баре снова стало очень шумно.

Это парень явно был авторитетом, раз все его слушались. А его взгляд, он мог убить быстрее выстрела. Куда же меня принесла моя пятая точка? Скорее всего, в логово головорезов, а этот Джейс являлся их предводителем. Я рассмеялась глубоко в душе от этой глупой мысли. Я придумала это, чтобы успокоить свои расшатанные нервы.

— Иди на улицу и жди меня у входа, — бросил он мне, оттолкнулся от стойки и пошёл к толстяку.

Я не стала с ним спорить, потому что скорее хотела покинуть это ужасное место. Я доверяла ему, хотя даже не знала почему. Это особенность моего характера — я слишком доверчива и наивна, на первый взгляд.

Я пулей выскочила на улицу. Было ужасно темно, я ничего не видела, да и ветер предательски завывал где-то в подворотни, отчего я начала нервно оглядываться.

Через мгновения, дверь бара открылась, я резко обернулась и испуганно таращилась на парня.

— Успокойся, я тебя не трону.

Я расслабилась, но всё равно с опаской поглядывала на парня.