Танцуй, бабочка, танцуй

ТЕЙТ

— Она будет вялой, усталой, и в течение следующих нескольких дней может быть головокружение. Ее нельзя оставлять одну, пока она не придет в себя. Мы оставим ее здесь для наблюдения до утра, но она должна полностью восстановиться. Обязательно зайдите в аптеку. Я уже выслал рецепт для нее.

Уверенность доктора помогает, и с моих плеч спадает тяжесть. С ней все будет в порядке. Подношу ее слабую руку ко рту и прижимаюсь губами, затем аккуратно кладу ее на кровать рядом с ней и достаю телефон. Ее голубое платье и туфли на каблуках засунуты в пластиковый пакет, висящий на краю кровати, и она выглядит такой маленькой в больничном халате, в который ее одели. Набираю сообщение мальчикам и прошу их заскочить домой, чтобы принести ей несколько моих свитеров, которые она сможет надеть утром, когда мы заберем ее домой.

Провожу руками по волосам и изучаю ее спящее лицо. Она все еще кажется мне слишком бледной, а ее лицо слегка опухшее то ли от аллергической реакции, то ли от лекарства, которое ей дали, но она все равно прекрасна для меня. Как я все так испортил?

Я понятия не имел, что происходит, и сначала подумал, что Эш напал на нее, когда повалил на пол. Я просто стоял там, застыв как осел, пока Бек кричал об аллергии на клубнику и звонил в 911. Джуд угрожал насилием, пока не получил информацию о ее сумочке и лекарстве в ней. Эш просто держал ее, как будто она была самым хрупким куском хрусталя.

Я должен был быть ее парнем, фальшивым или нет. Почему они знают о ней больше, чем я? Почему они заботятся о ней лучше, чем я? Что, блять, со мной не так?

— Т-Тейт? Где…

Мои взгляд переходит на ее смущенные, затуманенные глаза, и я снова беру ее за руку, встаю и наклоняюсь, чтобы убрать ее волосы с лица.

— Все хорошо, малышка. Я здесь. Ты в порядке, теперь ты в безопасности.

Она пытается сглотнуть и гримасничает, поэтому я беру чашку с водой, стоящую рядом с кроватью, и подношу соломинку к ее губам. Когда она делает несколько глотков, ее брови нахмуриваются.

— Что случилось? Эш, Эш был… — Ее голубые глаза расширяются, когда до нее начинает доходить. — Эш… он испугался? За меня?

Выдыхаю и целую ее в лоб.

— Мы все испугались, малышка. Ты напугала нас до смерти. Но теперь с тобой все в порядке. Все хорошо.

Ее растерянные глаза смотрят в мои еще несколько мгновений, и она шепчет:

— Джуд, где Джуд? — невнятным голосом, прежде чем они начинают опускаться и наконец закрываются. Я сажусь обратно на свое место и опускаю голову на руки. Черт.

Сави не успевает проснуться до того, как появляются парни. Когда они входят, Джуд даже не удостаивает меня взглядом. Он идет прямо к кровати, опускает боковые перила и забирается на нее, ложась на бок, чтобы притянуть ее к себе. Веки Сави трепещут, но не открываются, когда она сворачивается калачиком и сжимает в кулак его футболку, словно она была создана для того, чтобы находиться именно там. Укол зависти быстро сменяется острыми когтями ревности, которую я не имею права чувствовать. Из всех нас Джуд — единственный, кто принял Сави с самого начала и никогда не говорил и не делал ничего, чтобы заставить ее чувствовать себя хуже. Он был первым, кто бросился за ней, так что она сейчас именно там, где должна быть. Я могу только надеяться, что она позволит мне попытаться стать тем мужчиной, которого она заслуживает.