Танцующая с Ауте

Глава 8

Кровать — небольшое возвышение, обтянутое мягким шёлком простыней, — очень удобна, идеальное место для отдыха. Упругая и достаточно жёсткая, она с готовностью принимает форму тела, в то же время не препятствуя движениям. На такой кровати хочется закрыть глаза и забыть обо всём.

Со вздохом сожаления откидываю лёгкое, почти невесомое покрывало и заставляю себя встать. Хорошего помаленьку. Меня уже начинает раздражать постоянная слабость и непроходящее желание заснуть. Последние дни только и делаю, что борюсь с усталостью, и это успело порядком поднадоесть.

Тем не менее, когда Аррек в своём непередаваемом стиле («Высокая леди, не соблаговолите ли Вы…») предложил мне отдохнуть в гостевых апартаментах усадьбы Дома Вуэйн, я с благодарностью согласилась.

Конечно, хотелось бы сразу приступить к делу, но даже я не была столь наивна, чтобы предположить, что правители Эйхаррона тут же бросятся встречать какую-то там эльфийку, неизвестно зачем явившуюся в это сосредоточение власти. Зато сомнений в том, что они захотят поговорить, когда немного порасспросят Аррека, у меня тоже нет. Зря я, что ли, выкладывала ему строго дозированные секреты эль-ин?

Все эти бюрократические проволочки должны были отнять какое-то время, с чем мне скрепя сердце пришлось согласиться. Не сомневаюсь, Аррек сделает всё возможное и невозможное, чтобы ускорить процесс, и мне остаётся только полагаться на него. Опять. Смогу ли я когда-нибудь расплатиться с дарай-князем за всё, что он для меня сделал? Вряд ли. Но об этом буду думать позже. Пока же можно наслаждаться предоставленной передышкой.

Мы появились в резиденции Дома Вуэйн в час, соответствующий здесь позднему вечеру. Вообще-то время суток имеет мало значения в Эйхарроне. Вечно юный город не располагается в каком-то определённом месте, времени, мире или даже Вероятности. Это, скорее, очень сложная система порталов, межвероятностных туннелей и тупиковых измерений. Свободно передвигаться по нему могли только дараи, всем же остальным, даже аррам более низкого происхождения, требовались специальные талисманы, открывающие тот или иной проход. И это, разумеется, помогало населению столицы Ойкумены оставаться малочисленным. Великие князья вовсе не были настроены вручать такие талисманы кому попало. Нельзя сказать, чтобы я их не понимала.

Явление Младшего Князя Вуэйна в сопровождении какого-то обтрёпанного чумазого существа с не установленным пока статусом произвело в Доме настоящий фурор. В отличие от достопамятных вояк Союза, арры не позволили себе открыто проявлять удивление, но молчаливый шок всё равно ощущался в воздухе. Полагаю, Аррек провёл не самую приятную ночь, отвечая на возникшие вопросы.

Что касается «высокой гостьи», то я, уничтожив внушительный ужин, тут же отправилась спать. Что-то да подсказывало, что надвигающийся день несёт мне не меньше неприятностей, чем моему спутнику. Хотелось бы встретить их на свежую голову.

Прислушиваюсь к своему телу. Что ж, до идеального состояния далеко, но, по крайней мере, потерять сознание от истощения мне не грозит. И то ладно.

Снимаю с аакры охранное заклинание и решительно выхожу из спальни.

Невысокая девушка-арр лет четырнадцати, представленная мне вчера как моя служанка (что бы это ни означало), поспешно вскакивает на ноги и приседает, расправляя многочисленные юбки. Показываю, чтобы она поднялась.

— Как мне обращаться к вам, арр-леди?

Она замирает на месте, вскидывая на меня потрясённые глаза. Слишком потрясённые, малыш чуть излишне увлёкся актёрским мастерством.

Пытаюсь окинуть её беспристрастным взглядом. Красивая, но одежда, но макияж! Ауте, как они умудряются в этом передвигаться?

— П-прошу прощения, леди Антея, н-но я не леди. Меня зовут Ирэна.

Человеческий этикет, да спасёт меня от него милосердная Вечность! Ну откуда мне знать, кто из них леди, а кто — нет, и как их отличить? Ведь на лбу-то у них их генеалогия не написана.

— Очень хорошо, арр-Ирэна, рада с вами познакомиться. Не подскажете, где я могу принять ванну?

— Конечно, миледи. Сюда, миледи. Ваша ванна уже готова. Позвольте мне помочь вам…

Чувствую лёгкий телекинетический толчок — девчонка начала стаскивать с меня одежду. Уши сами собой плотно прижимаются к черепу, клыки обнажаются в угрожающем оскале. Стремительно разворачиваюсь на месте, отбрасываю её к стене, выхватываю кинжал.

— Что это вы себе позволяете? — Мой голос тих и хрипл от гнева. Чистые эмоции эль-ин хлещут по её чувствительному сознанию псиона, заставляя судорожно натягивать щиты. В тёмно-серых миндалевидных глазах она видит лишь смерть, быструю и неотвратимую. Ужас прорывается сквозь все щиты жалким всхлипом.

С отвращением опускаю кинжал в ножны, отворачиваюсь от неё.

— Арр-Ирэна, я попросила бы вас больше так не делать. В моей культуре нет слуг, и если ты просишь кого-то о помощи, то тем самым признаёшь, что сам справиться не в состоянии. Предположить, что я, будучи здоровой взрослой женщиной, не в состоянии сама снять одежду и вымыться — это оскорбление, и очень тяжёлое. Пожалуйста, впредь воздержитесь от подобного.

Моё спокойствие, даже благожелательность, внезапно сменившие слепящую ярость, напугали её. Ирэна довольно чувствительна в эмпатии, она не может не понимать, что все эмоции — подлинные. Но ничто в её жизни не могло подготовить бедняжку к столь стремительной, ничем не мотивированной смене настроений. Тем более что я даже не пытаюсь экранироваться.

Наконец юная арр берёт себя в руки и склоняется в поклоне.

— Прошу простить меня, Высокая леди, моё поведение непростительно. Я готова понести любое наказание, которое вы сочтёте соответствующим.

Качаю головой.

— Никакого наказания. Но я была бы благодарна, если бы вы накрыли стол к завтраку, пока я моюсь. Наверное, с моей стороны будет не очень вежливо слоняться по усадьбе, разыскивая что-нибудь съедобное?

Кажется, подобная перспектива напугала её едва ли не больше, чем всё остальное, вместе взятое.

— Конечно, Высокая леди. Какую кухню вы предпочитаете?

— Это не имеет значения. Мой организм способен усвоить любую органику. Подберите что-нибудь на свой вкус.

— Да, Высокая леди. Как прикажете.

— И простите, что напугала вас, арр-Ирэна.

Бросает на меня недоверчивый взгляд и склоняется в реверансе.

Ну вот, кажется, запугала бедняжку до полусмерти. Ауте, я не хотела, честно. Со вздохом направляюсь в ванную. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Ванная… ну, ванная тоже выполнена в стиле дарай-князей. Удобно почти до неприличия. Волновой душ — для тех, кто не желает связываться с жидкостями, а просто хочет избавиться от грязи. Ну и, конечно, роскошнейшая лоханка для любителей H₂О. Температура, жёсткость и даже цвет воды регулируются мысленно, выбор шампуней и косметических средств потрясает воображение. Размеры ванны варьируются от скромного душа до почти океана в зависимости от вашего желания (сколько же вероятностей они здесь сплели в поток, чтобы устроить такое?) плюс куча прочих маленьких приятностей, до которых у меня просто руки не дошли.

Выбираю вариант с небольшим бассейном и горячей, почти кипящей водой. Отмокаю. Наконец-то. Стать чистой, совсем-совсем чистой! Ныряю в обжигающий поток, некоторое время плыву, затем расслабляю мышцы.

Провожу пальцами по коллекции косметики на полках. Много и, если я захочу, можно не сомневаться, что появится ещё. Названия ничего не говорят, но особенности и назначение каждого флакончика сами собой всплывают в голове. Моей коже не требуются особые средства ухода, организм синтезирует их сам по мере надобности, но лишняя подпитка витаминами не помешает.

Беру жёсткую щётку, мыльный песок с запахом ветра и солнца и с остервенением тру ставшую мягкой кожу. Смываю пену и снова повторяю процедуру, потом меняю песок на прозрачный гель. Наконец нахожу состояние тела удовлетворительным. Теперь можно заняться волосами.

Волосы… Мда… Вынуждена признать, что последние пять лет я позорнейшим образом не следила за своей внешностью. Да и зачем? Для кого? Но сейчас не время предаваться рефлексии. Сегодня я должна представлять эль-ин и выглядеть соответственно. Кто видел эль-ин с жалкими сосульками не определённо-грязного цвета вместо волос?

Расслабляю тело в глубоком, коротком трансе. Изменение… Только чуть-чуть подправляю внутреннюю структуру. Вот, так уже лучше. Теперь сделаем их чуть-чуть гуще. Хм, тут уже требуется расход материи. Ладно, скоро завтрак, наверстаю. Пожалуй, можно сделать покороче. До лопаток — более чем достаточно. Вот так.

Беру в руки жёсткую прядь. Цвета всё ещё не видно, но тут уже изменением не поможешь. Грязь, банальнейшая грязь.

Выбираю шампунь, намыливаю голову, некоторое время остервенело тру. Ауте, надо было сначала вымыть, а потом уже изменять. Что прикажете делать с такой гривой? Никакого мыла не хватит!

Действительно, когда я наконец заканчиваю мыть голову, коллекция шампуней на полке заметно уменьшается. Смущённо оглядываю произведённый разгром. Ох, ну они же сами предложили наслаждаться гостеприимством, правда?

Так, что нам ещё нужно? Ага, расчёска! Ещё одно, что мне следовало сделать прежде, чем отращивать гриву, это расчесать её. Ругаюсь сквозь зубы, выдирая целые пряди, но в конце концов довожу волосы до вида, приличествующего благовоспитанной эль-ин. Элементарное заклинание, и незаметное силовое поле опускается на причёску, сохраняя форму и не давая волосам спутаться.

Сойдёт.

Ну ладно, пора заканчивать. Резко понижаю температуру воды до точки замерзания, затем, едва кожа успевает адаптироваться, вновь поднимаю до кипения. Ещё раз. Несколько секунд стою в ледяном потоке, откровенно растягивая последние мгновенья отдыха. Всё. Выхожу из ванной.

Что там дальше в повестке дня? Ах да, одежда. С унынием разглядываю свой переживший все перипетии костюм. Или не переживший — это уж как посмотреть. Ладно, частично переживший. Сандалии так вообще пропали где-то давным-давно.

За этим занятием и застаёт меня подошедшая с подносами Ирэна. Завтрак мягко опускается на стол, а девочка несмело подходит ко мне, глаза широко распахнуты. Представляю, что она сейчас видит — костлявая обнажённая фигура, странная, какая-то неправильная по человеческим меркам, надетые на обнажённое тело меч и пояс с кинжалом. С оружием я не расставалась даже в ванной. И в голову не пришло.

Смущённо улыбаюсь:

— Похоже, эти лохмотья безнадёжны. Не знаю, удобно ли будет попросить… У вас не найдётся какой-нибудь замены моему пострадавшему гардеробу?

Она даже поперхнулась от возмущения. Чтобы у арров да чего-нибудь не нашлось?

— Разумеется, Высокая леди. Все портные Дома Вуэйн в вашем полном распоряжении. Всего пара минут — и будет готов любой туалет на ваш вкус, самые лучшие платья…

В ужасе вскидываю уши.

— Стоп, стоп! Пожалуйста, не надо туалетов, никаких платьев! Эти ужасные… — вовремя прикусываю язык. Не хватало ещё вслух высказать всё, что я думаю по поводу нарядов людей. Вот уж точно будет провал дипломатических отношений. Но Ирэна, кажется, не заметила моей бестактности.

— Опишите, какой костюм вы хотели бы надеть, и он будет незамедлительно доставлен.

Ну что ж, она сама предложила.

— Свободные штаны до лодыжек, не стесняющие движений. Рубашка без рукавов, с прямым воротником-стойкой, застёжка по левой стороне груди. Пожалуйста, никаких украшений — ни вышивки, ни рисунка, ни инкрустации. Ткань прочная, термо— и химостойкая, вроде той, из которой вы делаете боевые костюмы. Матовая, без блеска. Цвет — бледно, бледно-золотой, без рыжего! — Беру в пальцы высохшую прядь волос. — Примерно такой, может, на два тона светлее. Да, и ещё сандалии чуть более тёмного тона, лёгкие, без каблуков, без украшений, на гибкой подошве.

Создаю сен-образ и аккуратно, так, чтобы девочка ничего не заметила, внедряю его в её сознание.

Ирэна послушно кивает, хотя описание костюма явно её озадачивает. Н-да, до непроницаемости дарай-князя здесь далеко — щиты скрывают мысли, но эмоции свободно носятся по комнате. Если же она позволяет чувствам окрасить свою ауру или отразиться на лице, этот обман кажется столь наигранным и ненатуральным, что мне хочется смеяться. Конспираторы и шпионы, ха! За кого они меня принимают?

Взгляд арр-леди (или не леди?) стекленеет, слышу обрывки бурной дискуссии, затем на её вытянутых руках появляется заказанная одежда. Точно такая, как я хотела. Блеск.

Через минуту стою в кругу зеркал, одетая в строгое золото, и рассматриваю своё отражение. Обычно я ношу жемчужно-серое, но сегодняшний день, наверное, можно отнести к особым дням.

Застёгиваю тёмно-серый пояс с золотистым кинжалом. Чёрные ножны и серебристо-белая оплётка меча — не мои цвета, но будь я проклята, если из-за этого оставлю Ллигирллин. Она — личность сама по себе и не обязана соответствовать моему стилю. Несколькими движениями поправляю густую, свободно падающую на плечи гриву. Светло-русую, отливающую белым золотом. Никакого рыжего, никаких огненных прядей. И никакой причёски. Подумать страшно, что некоторые умудряются сотворить со своими волосами, допусти их до расчёски! И людям, кстати, куда как далеко до некоторых эль-ин!

Прикасаюсь пальцами ко лбу — гладкая, чистая кожа там, где положено быть имплантированному камню. Без базы данных, заключённой в нём, чувствую себя как без рук. Ладно, буду справляться сама.

Окидываю себя последним придирчивым взглядом. Поворачиваюсь к застывшей рядом девушке.

— Как вы считаете, арр-Ирэна, всё в порядке? Я не очень разбираюсь в тонкостях местного этикета…

Она отводит взгляд. Ощущаю некоторое замешательство. Так, всё-таки что-то неправильно.

— Миледи, вы прекрасны, но… Этот наряд излишне… Боюсь, стиль вашей одежды недостаточно официален для встречи с правящими князьями Эйхаррона.

Она внутренне напрягается, ожидая вспышки гнева. Я должна гневаться? Почему?

Задумчиво киваю:

— Вы правы, арр-Ирэна. У меня на родине тоже считается, что прийти на встречу красивой — знак уважения к тем, с кем ты встречаешься.

В комнате вдруг резко, как перед грозой, запахло озоном. Звук тихо шелестящего дождя. Это я расправляю крылья. Серебристо-золотой, на два тона светлее моих волос, туман окутывает плечи невесомым плащом. Золотистые и серые молнии пробегают по волосам, разлетаются в воздухе тысячью искр. Оборачиваю себя энергией воздуха и тьмы, размывая очертания закованной в золото фигуры, подчёркивая скульптурную лепку лица, великолепие волос, белоснежный алебастр кожи. Может, мне и далеко до определения «красавица», но произвести впечатление я умею.

— Так лучше, арр-Ирэна?

— Д-да… О боги… Лучше…

— В таком случае давайте наконец уделим должное внимание завтраку. Умираю с голоду.

Будничность этого предложения невольно заставляет её улыбнуться. Первая настоящая улыбка, которую я получаю от девочки за всё это время. Искренне улыбаюсь в ответ и направляюсь к столу.

Усаживаюсь на изящный стул, голодным взглядом окидываю содержание подносов и только тут замечаю, что Ирэна с потерянным видом топчется рядом.

— Разве вы не разделите со мной трапезу?

— Я?!

В этом коротком слове столько удивления, что понимаю: снова умудрилась сморозить какую-то глупость. Отвечаю ей не менее изумлённым взглядом.

— Но вы ведь тоже сегодня ещё не завтракали, не правда ли?

— Но я не могу есть с вами, вы ведь ЛЕДИ. Я должна прислуживать вам. — Тон спокойный, даже чуть высокомерный.

Бедняжка. Она так хорошо знала этот мир и своё место в нём, а тут появляется этакое чудо в перьях и ставит всё с ног на голову. Да ещё угрожает убить, если не согласишься принять новые правила. Ну что ж, пусть начинают привыкать. В ближайшее время в Ойкумене появится много нового.

— Я вполне способна обслужить себя сама, спасибо. И я официально прошу вас присоединиться ко мне за столом.

Склоняю уши в сторону второго стула, жест наполовину приглашающий, наполовину приказывающий. Ирэна почти уверенно опускается рядом. Почти. Больше всего ей сейчас хочется оказаться как можно дальше от этой комнаты и от этой странной женщины. К сожалению, я не могу позволить ей уйти.

Пробую первое блюдо.

— Итак, почему же вы не ЛЕДИ?

Она собирает ошмётки самообладания арра и телекинезом передвигает к себе тарелку. Умница. Заодно покажешь мне, как тут принято вести себя за столом.

— Леди нужно родиться. Это уважительное обращение к БЛАГОРОДНОЙ женщине, дочери одного из Домов. Если она принадлежит к Великому Дому — то это дарай-леди, или Высокая леди. Дочери Малых Домов или женщины из младших ветвей Высоких Домов — арр-леди.

Так, это я более-менее знаю, но кое-что всё-таки нужно уточнить.

— И отличительным знаком дарай-лорда или леди является сияющая внутренним светом кожа, правильно?

— Да. Это один из их генетических маркеров.

— Насколько я понимаю, Малый Дом может быть больше и могущественнее Великого, но его дети не станут Высокими лордами и леди, пока не заполучат приставку «дарай» в свою ген-карту.

Она склоняет голову:

— Да.

Подтягиваю к себе следующее аппетитно пахнущее блюдо. Пища чересчур изысканная, на мой вкус, но, несомненно, приятная. Хорошо, когда качество совмещается с количеством.

— Вы назвали меня Высокой леди. Почему?

— Потому что вы проявили способности, которые наследуются только в самых могущественных Высоких Домах.

Кажется, сам факт, что кто-то может обладать силой избранных дараев, неприятен Ирэне. Ничего удивительного. Мне бы тоже было неприятно.

— Итак, получив приказ присматривать за дикаркой, к которой к тому же обращаются, как к леди, вы были оскорблены. Всё-таки вы урождённая арр и, следовательно, выше всех остальных. Затем, понаблюдав некоторое время за моим поведением, вы преисполнились презрения. Как неосмотрительно. Запомните на будущее — никогда не стоит делать поспешных выводов в отношении неизвестного, слишком серьёзны бывают последствия. Потом, увидев тень моей силы, вы ударились в другую крайность — чрезмерное почтение. Ещё глупее. За кого вы меня приняли — незаконнорождённую наследницу дарайского рода, которую растили в глуши, дабы сокрыть от врагов?

Только сейчас замечаю панику в зелёных глазах. Что с ней?

— Арр-Ирэна, спокойнее, не бойтесь вы так. Ничего я вам не сделаю. Чувства и мысли не могут оскорбить, это ваше личное. Лишь слова и действия могут принести вред. Спокойнее. Выпейте воды. Всё в порядке. Я вас не трону, хорошо?

Она сидит неподвижная, напряжённая, приготовившаяся отражать атаку. Отлично. Арры — стойкие существа. Их так просто не проймёшь.

— Как вы узнали? — Голос тих и спокоен. Ни следа страха, который бушует у неё внутри.

Позволяю тёмным золотым волнам смеха прокатиться по туману крыльев.

— Арр, вы хороши, но недостаточно хороши. Поверьте, вам ещё учиться и учиться. Я не в вашей весовой категории.

Поднимает голову и ловит мой взгляд.

— Вы не проникали за мои щиты.

Это не вопрос, но я отвечаю:

— Нет.

Удерживаю её глаза, приглашая проникнуть в мой разум. Никакой защиты, никаких щитов. Добро пожаловать.

Арры — умный народ. Она не принимает приглашения, уходя от контакта. Я салютую бокалом.

— Правильное решение. Поверьте, если вашим хозяевам захочется взглянуть, что происходит в моей голове, им лучше сделать это самим. Может быть, они будут достаточно сильными и даже выживут после подобного эксперимента.

Осушаю бокал. Что-то мне да подсказывает, что завтрак на сегодня закончен.

Я, конечно, не Ясновидящая, но кое-какие способности в этой области в нашей линии всё же есть. Едва ножка бокала касается идеальной глади стола, как стены подёргиваются дымкой, по коже прокатывается ставшее уже знакомым ощущение осуществляемого рядом перехода, и в комнате оказываются арры. Три арра и четыре дарая, если быть точной. Кажется, это называется «подслушивать под дверью»?

— Ирэна, вон.

Она исчезает едва ли не быстрее, чем последний звук срывается с губ темноволосой женщины.

— Ну-ну, полегче. Девочка старалась.

Дарай-леди, оставаясь такой же эмоционально непроницаемой, умудряется окатить меня холодной водой презрения. Что это за букашка тут ползает?

Но я едва замечаю её существование. Мои глаза прикованы к Арреку.

В течение всех наших передряг после того невероятного исцеления, после всех перемещений и манипуляций со временем я никогда не видела его разбитым. Усталым — да. Опустошённым. Рассерженным. Испуганным. Сейчас же он выглядел основательно избитым. Нет, внешне это никак не проявляется, никаких следов усталости или боли, щиты всё столь же прочны, осанка надменна. Но… Вглядываюсь внимательнее. Они прочитали его. Вывернули наизнанку его память и скрупулёзно рассмотрели всё, даже самые личные, самые дорогие мысли. Ауте милосердная.

Боевое изменение.

Крылья мои наливаются тёмной грозой гнева. Глаза стекленеют. Губы отходят назад, обнажая длинные острые клыки. Уши прижимаются к голове. На кончиках пальцев блестят холодным металлическим золотом когти. Если раньше меня ещё можно было худо-бедно принять за человека, то теперь вряд ли: ярость изменила меня.

Вдруг стул отлетает куда-то, я оказываюсь на другой стороне стола. Люди прижимаются к стенам, судорожно пытаясь защититься от захлёстывающих сознание эмоций. Воины обнажают оружие, но на то, чтобы применить его, их уже не хватает.

Одновременно формирую тонкий, почти невидимый сен-образ, посылаю его в сторону Аррека: «Вы в порядке? Мне так жаль, что из-за меня вы попали в неприятность. Что я могу для вас сделать?»

Светло-серые глаза слегка расширяются. Заметил. На поверхности его щитов появляется едва выступающий намёк на ответ: «Всё хорошо. Неужели вы действительно думаете, что кто бы то ни было может узнать у меня что-то, что я говорить не хочу? И заканчивайте концерт, у меня от него зубы болят».

Мои уши чуть вздрагивают. Концерт. Ха! Да настоящего концерта они ещё не видели. Я даже не взорвала ничего из мебели!

Ярость исчезает мгновенно, будто её никогда и не было. Насмешка, печаль, нетерпение, раздражение, грусть, страх (все чувства подлинные, все сложные и конфликтные) сменяют друг друга с такой скоростью, что у несчастных «зрителей» темнеет в глазах. Одна из женщин судорожно сползает вниз по стене, из носа у неё начинает течь кровь. Останавливаюсь на холодном презрении, фиксирую его в мимике.

Теперь будем начинать переговоры.

— Глупо, арр, чего вы хотели этим добиться?

Женщина, которая, кажется, здесь главная, подносит дрожащую руку к глазам. Смотрит на меня как на дичайшего из дикарей. Правильно, я использую эмпатию как примитивную дубинку, но зачем же сразу делать вывод, что по-другому эль-ин просто не умеют? Люди! Не может быть, чтобы ими было настолько просто манипулировать!

Внимательно приглядываюсь к своим гостям. Аррек старательно делает вид, что потрясён не меньше других, но что он думает на самом деле — тайна за семью печатями. Лёгким движением ушей указываю ему на арр-леди, которой пришлось хуже всех. Очень чувствительна, зачаточные способности Целителя. В ответ получаю намёк на кивок. Он уже помогает ей, причём так, что ни сама пострадавшая, ни остальные ничего не замечают. С трудом удерживаю себя от восхищения. Ауте, вот это Мастер!

Пытаюсь навскидку определить социальную структуру группы. Женщина-дарай здесь кажется наиболее высокопоставленной, но мнение арр-леди, несмотря на её низкое звание, явно имеет больше веса. Четверо мужчин — воины, и очень хорошие. Телохранители? Слишком просто. Дарай-лорды старательно имитируют невербальные знаки подчинения, но…

Воины сверлят меня гневными взглядами. Довольно наигранными: ни один настоящий воин не позволит противнику вывести себя из равновесия. Но кое-какие из этих эмоций подлинные. Любой из псионов такого уровня мог бы прихлопнуть меня и даже не вспотеть, но для этого ему пришлось бы ослабить щиты хоть на мгновение. И тогда уже я смогу с лёгкостью убить любого из них, если успею. Я успею? Да. И все это понимают.

С другой стороны, ничто не мешает сим доблестным сынам человеческим достать мечи и покрошить кое-кого в мелкую капусту.

— Эль-леди, мы просим прощения, если ненамеренно нанесли вам оскорбление. Приставлять шпиона к гостям — обычная практика. Факт не направлен против вас лично. Ещё раз просим нас извинить. — Темноволосая дарай приторно и неискренне улыбается.

Они решили, что я так разозлилась из-за Ирэны. Естественно, вряд ли кто-то может предположить, что я заметила состояние Аррека. Никто из них на это явно не способен. Люди вообще не склонны замечать что-либо, пока для этого не понадобится прошибить парочку чужих щитов.

— Послушайте, я бы с удовольствием поиграла в ваши маленькие игры, но совершенно нет времени. — Поворачиваюсь к старшему из дарай-воинов. Серебряные волосы, сильные пальцы, отстранённый взгляд. И удобная, свободного покроя одежда. — Будем считать, что проверки на вшивость закончены. Давайте приступать к делу.

Они даже не поняли, что я хотела этим сказать. Но серебряновласый воин бросает яростный взгляд на Аррека. Тот слегка пожимает плечами:

— Я предупреждал вас.

— Ты сказал ей!

— Нет, мой лорд. Вы достаточно внимательно перетряхнули мои мозги, чтобы знать, что я говорил, а что нет. — Его голос холодней бескрайнего космоса. Остальные внешне никак не реагируют, но по комнате мечутся испуганные, потрясённые и ошарашенные мысли. Кажется, подобное вторжение в воспоминания является чем-то исключительным даже для Эйхаррона. — Не стоило пробовать обманывать эль-леди. Даже думать не хочу о том, что могло бы случиться, не прими она всё это за шутку. Или будь у неё достаточно времени, чтобы «пошутить» в ответ.

С интересом слежу за беседой. Наверное, всё-таки не следовало так сразу раскрывать эту… шутку. Похоже, я растревожила настоящее осиное гнездо.

Седой бросает на меня этакий оценивающий взгляд. Дарю ему ангельскую улыбку и целую палитру безмятежно-светлых эмоций. Улыбка эль-ин — лёгкое движение губ, ни в коем случае не обнажающее зубы. Но я имитирую человеческую мимику, демонстрируя всю впечатляющую коллекцию клыков.

Поворачиваюсь к Арреку, уважительно приподнимаю крылья и склоняю голову. Извиняющийся сен-образ, заметный ему одному, вспыхивает над головой.

— Целитель, простите мою грубость. Я не приветствовала вас как должно.

Не понимаю почему, но это заявление, а ещё больше-искреннее почтение, с которым оно было сделано, озадачивает их едва ли не больше всего остального.

Аррек отвечает своим фирменным церемониальным поклоном:

— Это я должен извиниться и за недостаток гостеприимства, и за доставленное вам беспокойство. Боюсь, что многим из нас сегодня отказали хорошие манеры. — Холодный взгляд в сторону седого. — Вам ведь даже ещё не представили ваших собеседников.

Плавный жест в сторону стоящих отдельной кучкой арров.

— Арр-леди Нефрит Вуэйн, воины Сергей и Дориан из Дома арр-Вуэйн.

Склоняю голову. Леди Нефрит уже оправилась, хотя всё ещё слишком поглощена своим бунтующим желудком, чтобы обращать на что-либо внимание. Поддерживающий её Сергей, кажется, муж, награждает меня спокойным, ничего не выражающим взглядом, в котором читается смерть. Сразу определяю его как наиболее опасное существо в комнате. Пожалуй, это будет орешек не слабее Аррека. Дориан кажется расслабленным и отстранённым, но заметно и цепкое внимание, с которым он контролирует пространство вокруг. Наверное, это единственный настоящий телохранитель из всей компании. И своё дело он знает.

— Дарай-леди Лаара, княгиня арр-Вуэйн.

Тёмно-каштановые волосы уложены в потрясающей сложности причёску, гладкая кожа идеально сияющего перламутрового оттенка, чуть раскосые голубые глаза, черты лица и фигура совершенны. Роскошное, поистине великолепное платье складками ниспадает на пол. На обнажённой шее колье, стоящее гораздо дороже, чем средней величины планета. От шпильки в волосах до кончиков туфель дарай-леди Лаара прекрасна и безупречна. И пуста — как кукла.

— Дарай-лорд Рубиус, старший князь арр-Вуэйн.

Мальчишка. Пламенеющие волосы, множество рубиновых украшений, оттеняющих чёрную одежду, явные повышенные способности к пирокинезу. Воин, и не из худших, хотя в подмётки не годится Арреку.

— Дарай-лорд Танатон, Ра-Рестаи Дома арр-Вуэйн.

Комната застывает в немом удивлении. Кажется, высокий ранг Танатона — не та информация, которая подлежит свободному разглашению. Насколько мне известно, Ра-Рестаи — что-то вроде первого советника главы Дома. Лаара почти теряет контроль над собой. Неверие, страх, ярость, ещё страх и, как ни странно, ненависть ко мне. Она вдруг осознала, что на самом деле Высокую дарай-княгиню использовали как банальную ширму в каких-то политических махинациях. Более того, её унизили в присутствии жалкой дикарки. Её унизила какая-то там эльфийка, мутантка из диких миров! Идеальные черты застывают в улыбающейся маске. Похоже, я уже умудрилась обзавестись личным врагом. И пяти минут не прошло. Делаешь успехи, девочка!

Лаара плавно разворачивается к Танатону. Склоняется в поклоне.

— Высокий Ра-Рестаи, не позволите ли мне удалиться?

Небрежный жест — и половина делегации исчезает. Теперь игра пойдёт на более высоком уровне, но это всё ещё игра. Ауте, они всё ещё не воспринимают меня всерьёз, кроме разве что Аррека. Что ж, будем работать с теми, кто есть.

Внимательно оглядываю оставшихся. Танатон — теперь он как-то подтянулся, стал выше, властнее. Такого уже никто бы не принял за обычного воина. Нефрит — всё ещё изображает больную, Сергей — всё так же расслаблен и смертоносен.

Аррек… Аррек полностью устранился из ситуации, занял позицию пассивного наблюдателя, незаметно показывая мне, что, какой бы оборот ни приняли события, он вмешаться не сможет. Вообще, я не могу не содрогнуться, заметив перемену в дарае. Только сейчас понимаю, что Аррек, которого я успела узнать за последние дни, и Аррек, известный в Эйхарроне, имеют мало общего. Не знаю, в чём разница. Может, со мной он был более открыт, может, просто старался казаться таким, каким мне больше нравился, но факт остаётся фактом: сейчас он пронизан иронией, губы кривятся в сардонической усмешке, взгляд пугающе пуст. Не знаю, почему мне стало так грустно.

Позволяю наивности и лёгкому интересу слететь с меня, едва взмахнув полупрозрачными крыльями. Склоняюсь над бледной Нефрит, тщательно формирую сен-образ так, чтобы они могли если не увидеть, то хотя бы почувствовать моё извинение.

— Арр-леди, я прошу прощения за любой вред, который могла вам причинить. Что я могу для вас сделать?

Слова сухие, тон деловой, оскорбительно спокойный, но всё моё существо выражает настоящее почтение, более того, уважение. Такое уважение я позволяла себе чувствовать к Арреку, когда говорила о его целительских способностях.

Танатон стягивает свои силы в тугой смертоносный пучок, Сергей застывает с обнажённым мечом, готовый сорваться в бешеную атаку. Они не заметили, как я через всю комнату проскользнула мимо них к ошарашенной леди. Даже Аррек кажется несколько обеспокоенным, явно не желая, чтобы я приближалась к этой маленькой женщине. Щиты воинов безупречно-отстраненны, но я готова поспорить, что за ними тяжело ворочается самый настоящий страх. Итак, они начинают понимать.

Но сейчас мне не до того. Пристально всматриваюсь в хрупкую, по меркам людей, фигуру, пытаясь отыскать то, что заметила в этих зелёных глазах раньше. Переливающиеся зеленью волосы, очень сильные руки, зелёные и белые цвета в одежде. Её платья столь же сложны, как и у дарай-леди (хотя на несколько порядков дешевле, как мне кажется), но за всеми этими длинными юбками и складками чувствуется стиль, какая-то неуловимая тень индивидуальности. Готова поспорить на что угодно: несмотря на свою громоздкость, одежда очень удобна и не стесняет движений. А также прячет арсенал, достаточный, чтобы вооружить маленькую армию.

Светло-зелёные глаза, чуть-чуть неправильные черты лица, идеальная белизна кожи — она далеко не столь совершенна, как дарай Лаара, но тем не менее она Прекрасна. С большой буквы. Она красива той красотой, которую я отказываюсь признавать за людьми, считая её привилегией эль-ин. Но для не юной уже женщины делаю исключение. За этой нефритовой зеленью скрывается не просто ум и сила, а выдающаяся индивидуальность, бросившая вызов всем идиотским условностям человеческого общества и выигравшая столь неравный бой. Арр-Нефрит могла бы быть эль-ин. Нет, не так — эль-ин посчитали бы величайшей честью, если бы Нефрит Зеленоокая принадлежала к нашему народу. Величайшей честью и величайшей ответственностью.

Я застываю возле маленькой женщины в почтительном поклоне и не распрямляюсь, пока она не говорит, что прощает меня. Заинтригована. Озадачена. Серьёзна и обеспокоена. Но не испугана. Уже хорошо. Пожалуй, она и Аррек — здесь самые разумные создания. Но вести переговоры мне предстоит не с ними.

Что ж, вперёд, пока они ещё не совсем пришли в себя. Начать стоит с самого опасного.

Поворачиваюсь к Сергею, стараясь держать руки так, чтобы они были у него на виду. Делаю медленный шаг в сторону от его женщины. Ллигирллин недовольно завозилась в ножнах, чувствуя исходящую от арра угрозу. Вот это уже серьёзно. Позволяю тоненькой струйке страха пробежать по кромке своего сознания. Ауте, да он в боевом трансе!

Бросаю взгляд на дараев — те с интересом наблюдают за происходящим. Ещё одна проверка! Да провались они все в Хаос!

Страх уходит в холодную воду, Ллигирллин хищно замирает за моей спиной. Предвкушает. Наконец-то девочке попался достойный противник. Если идиот арр вздумает напасть, он будет убит раньше, чем поднимет клинок. Провались оно всё в Хаос!

— Арр-лорд. Прошу вас, лорд Сергей, не делайте этого. Арр-лорд, Метани-арр-Вуэйн, прошу вас, я не угрожаю вашей женщине, нет необходимости для кровопролития.

Стальное на чёрном. Моё сознание начинает медленно затуманиваться, уступая нажиму со стороны папиного меча.

Ещё один медленный шаг прочь от Нефрит, застыть с поднятыми руками. Ллигирллин, сестра моего сердца, пожалуйста, пожалуйста, не надо. Не убивай этого идиота, он нам нужен, пожалуйста.

Он слишком хорош, чтобы даже я сумела его лишь оглушить.

Её голос совершенно спокоен. Ллигирллин наплевать и на мою миссию, и на всю Вселенную с её заботами. Она должна защищать меня. Точка.

Если хочешь, чтобы твои враги оставались в живых, не доводи дело до вызова!

Справедливо. В эту ситуацию я вляпалась исключительно по собственному недосмотру. И сама же должна выпутаться.

Вот влипла!

Встречаюсь глазами с арр-воином. На его лице ни проблеска мысли, ни тени чувства. Ему всё равно, убить меня или оставить в живых, всё равно, останется ли в живых он сам. Поневоле ловлю себя на мысли, что они с Ллигирллин в чём-то похожи. Боевые машины, движимые недоступной мне логикой. Воины.

Удерживая контакт, начинаю медленно, незаметно для остальных, высвобождать свою личность, позволяя ей отразиться в глубине моих глаз. Люди, находящиеся в комнате, видят лишь, что мы застыли друг против друга, подобно изваяниям. А Сергей… Беспристрастная маска воина вдруг даёт трещину, человек пытается отвести глаза, но уже поздно.

Тёмно-серые глаза, вертикальные зрачки. Жемчужные озёра, вдруг теряющие дно, превращающиеся в омут, в бездну, без края, без конца. Тёмно-серые глаза, огромные, далёкие, бесконечно чужие, и ты падаешь, падаешь, падаешь в эту пропасть без дна, а врага нет, и нет тебя, и не с кем сражаться, и холодный лёд этих прозрачных глаз ранит твой разум, и мысли застывают, и оковы разбиваются вспышкой боли…

Отворачиваюсь от воина. Он в моей власти, он уже мой раб, но никто вокруг ещё ничего не понял, не успел испугаться, только Нефрит судорожно стискивает пальцы.

— Сергей… — Я не произнесла — прошептала слово, вкладывая в него всю мягкость и безмятежность, которые смогла в себе сейчас найти.

Это не манипулятивные игры людей, воздействующие на подсознание, просто имя. Но у присутствующих болезненно-нежной, осязаемой дрожью пробежал озноб, вызывающий жар. Короткое слово тает и плавится в воздухе, оставляя после себя приторный запах шикарно-бесстыдных цветов, удушающе-влажное дуновение тропиков и какое-то неуловимое ощущение сожаления. О чём?

Он едва заметно вздрагивает и окидывает нас спокойным взглядом. Я облегчённо вздыхаю — это уже нормальный, человеческий взгляд, а не маска убийцы. Глаза всех присутствующих тут же останавливаются на моей драгоценной персоне. Танатон кажется рассерженным, причём настолько, что не замечает отчаяния и паники в судорожно сплетённых пальцах Нефрит. Едва заметно даю понять: молчи. Ни эти мужчины, ни тем более сам Сергей не должны догадаться, что я с ним сотворила. Молчи и притворяйся, что всё в порядке.

— Как вы это сделали? — спрашивает Танатон.

Испытываю сильное желание вцепиться ему в лицо когтями, о чём он, естественно, прекрасно осведомлён. Только вот причину вычислил неправильно. Ауте, он решил, что я испугалась за свою жизнь. Ещё один приступ ярости накрывает меня с головой.

— Сделала что?

— Как вы разбудили лорда Сергея?

— А он не спал, — огрызаюсь резко и грубо. Придурки.

— Как вы вывели его из состояния боевого транса?

— Я поймала его взгляд и позвала его. — Абсолютно правдивый ответ. Частичная правда и грубая ложь — это ведь не одно и то же, правда? Ведь правда же?

Танатон невозмутим и заинтересован. Медленно распрямляю сведённые хищной судорогой пальцы, с трудом запихивая импульс расцарапать его идеальную физиономию подальше в уголок сознания. Эк-кспериментатор, чтоб его…

— Никому и никогда не удавалось вывести берсерка из той стадии боевого транса, в которую погрузился арр-воин. Как вы это сделали?

Пора заканчивать допрос. Пока я ещё могу себя контролировать.

— Дарай-князь, вы понимаете, что я чуть было не убила вашего Метани?

С секунду он переосмысливает ситуацию с точки зрения новой информации. Почти слышу, как ворочаются шестерёнки в этой седой голове. Хорошо ворочаются, быстро — но только по уже наезженным путям.

Ра-Рестаи пытается поймать мой взгляд — позволяю ему это. А затем позволяю крохотной части истинной сущности вене мелькнуть в серой глубине. Дарай испуганно отшатывается. Разумеется, они слышали, что эль-ин опасны и мало общего имеют с людьми, но, похоже, эти ребята считают, что не для них правила писаны. Какая самонадеянность.

— Важная часть техники безопасности, Высокий Ра-Рестаи Дома Вуэйн. ДУМАЙТЕ, прежде чем что-либо сделать.

Он вежливо кивает. Вот так. Полуправда не есть ложь.

Пусть они думают, что я просто огрела Сергея потоком сырой силы. Так будет лучше для всех. Если арр не будет знать, что он мой раб, то я вполне смогу игнорировать обязанности его хозяйки. Игнорирование проблемы — один из классических способов её решения. И я действительно не могла позволить себе убить арр-лорда. Не могла.

Нефрит с трудом сдерживается, чтобы не броситься к своему мужчине.

Аррек смотрит на Сергея, затем на Нефрит, на меня и снова на Сергея. Лёгкое движение пальцев — благодарность. Выпускаю сен-образ, посылающий эту благодарность куда подальше, отправляю в его сторону раздражённым броском. Самое мерзкое, что мне абсолютно некого винить в этой ситуации, кроме самой себя. Будь оно всё проклято.

— Почему вы назвали меня Метани?

Это уже подал голос сам Сергей. Ни извинения за попытку меня убить, ни комментария к тому, что я чуть было его не убила. Этот человек мне определённо нравится. Понятно, что нашла в нём Нефрит.

— Разве это не ваш титул?

— Простите?

— Метани… У нас это называется «Первый воин» или «Мастер Оружия». Самый искусный воин, который командует всеми остальными, занимается вопросами боевой подготовки, безопасности, шпионажа, ну и так далее. Я назвала вас Метани-арр-Вуэйн — Метани Дома Вуэйн — потому, что мне показалось, что таков ваш статус. Но я не слишком хорошо разбираюсь в иерархии человеческих сообществ. Произошла ошибка?

Пауза.

— Нет.

На мгновение устанавливается мёртвая тишина. В смысле — совсем мёртвая. Мне приходится оглядеться, чтобы удостовериться, что люди всё ещё здесь. Даже арры, не обладающие способностями прятаться в Вероятностях, умудряются держать себя так, точно их здесь нет.

Что я такого сморозила?

Аррек откидывает назад голову и начинает тихо смеяться. Но это не настоящий смех, не искренний. Не тот, который мне так нравится.

— Я предупреждал вас, Ра-Рестаи. Гораздо проще было бы отвести её к главе клана.

Я виновато сжимаю крылья, ограждаясь их успокаивающей завесой. Чувство вины за то, что я вынуждена была сделать с Сергеем, вспыхивает и исчезает, безжалостно подавленное необходимостью. Позже.

— Я опять сказала что-то не так, да?

Даже для меня самой это прозвучало как-то жалобно и совсем по-детски.

— Нет, миледи. Но я был бы благодарен, если бы ваши выводы вы не оглашали за пределами этой комнаты.

Согласно опускаю уши. Маленькая девочка, обрадованная тем, что на неё не сердятся. Ауте. Это дурацкое недоразумение с порабощением сознания Сергея, должно быть, выбило меня из колеи гораздо сильнее, чем кажется. Давненько уже не замечала за собой таких явных признаков инфантилизма. Ладно, может, дараи решат, что я просто давлю им на психику, взывая к родительским инстинктам.

Сердито встряхиваюсь.

— А теперь, не будете ли вы так добры ответить на несколько вопросов относительно цели вашего пребывания здесь?

Ну, наконец-то. Я уж боялась, они никогда об этом не спросят.

Эту мысль я сформулировала на человеческом языке, и Танатон смог её перехватить. Но, по нормам этикета эль-ин, мысли — это ещё не слова и я считаю своим долгом склонить голову, приглашая его к дальнейшим расспросам.

— Вы утверждаете, что эль-ин могут покорить всю Ойкумену. Но по каким-то причинам не желают этого делать. Какие же это причины?

Ага, прямо к делу. Кажется, Ра-Рестаи наконец-то пришёл к выводу, что выплясывать вокруг меня дипломатические пируэты — себе дороже. И часа не прошло, как понял.

— Вопрос в цене. Чтобы превратиться в расу завоевателей, эль-ин придётся провести коренную перестройку своих моральных устоев. Оно того не стоит.

Танатон незаметно скашивает глаза в сторону стоящей за моим плечом Нефрит. Конспираторы, тоже мне.

— Вы не договариваете.

— Верно.

— Почему?

— В данный момент это несущественно.

Делаю резкий жест руками, позволяю решительности окрасить свою ауру. Больше я сегодня на данную тему распространяться не собираюсь. Танатон набирает побольше воздуха в лёгкие, чтобы гневно потребовать от меня ответа, но Нефрит посылает из-за моей спины лёгкий отрицательный импульс. Аррек прилагает героические усилия, чтобы не рассмеяться. Создаю сен-образ сжатого кулака. Только попробуй что-нибудь вякнуть, и не посмотрю, что Целитель.

— Ра-Рестаи арр-Вуэйн, хватит. Не стоит пытаться вытянуть дополнительную информацию. Переходите к делу. — Мой голос звучит твёрдо, уверенно. Ай да я.

Он вновь хочет возразить и вновь замолкает, бросив взгляд за моё плечо.

— Антея-эль, каково ваше предложение к Совету Глав Домов Эйхаррона?

Я держу паузу.

— Ра-Рестаи арр-Вуэйн, от имени Хранительницы Эв-руору-тор народ эль-ин обращается к Совету Эйхаррона с просьбой принять нас как детей народа арров.

Вот теперь их проняло. Несколько мгновений люди просто не могли понять, о чём я говорю. Затем они не могли поверить, что я говорю это всерьёз. Затем шок, возмущение, недоверие начинают бестолково и суетливо метаться по помещению. Я брезгливо морщусь. Эль-ин, несмотря на внешнюю несдержанность, никогда не позволили бы себе подобное. Наши эмоции всегда являются по меньшей мере произведением искусства, даже когда они используются в качестве орудия. Парадоксально, что именно арры, так много внимания уделяющие самоконтролю, на практике весьма поверхностно управляют собственным сознанием. Но даже они весьма выгодно отличаются в этом плане от остальных людей.

Буря эмоций достигает своего апогея. И тут Аррек прислоняется к стене и… смеётся. Не думала, что кого-то здесь ещё можно чем-то удивить. Но вид хохочущего Аррека удивляет и возмущает присутствующих больше, чем моё предложение. Похоже, у моего проводника сложилась в кругу родных интере-есненькая репутация.

С минуту мы все внимательно наблюдаем, как утирающий слёзы дарай-князь обессиленно сползает по стене. Наконец Аррек поднимает на меня сияющие серые глаза.

— Антея-тор, как же я не догадался. Стать Ауте… Но Великие Боги, я ДОЛЖЕН увидеть лица Совета в минуту, когда им сообщат о вашей просьбе! — Он содрогается в новом приступе смеха.

Я позволяю себе бледную улыбку. Целитель надел какую-то странную маску, довольно топорную. Маску циничного насмешника, свысока наблюдающего за происходящим и искренне забавляющегося нелепостью нашего мелкого копошения. Но почему-то никто, кроме меня, не замечает ни стального, смертельно-серьёзного блеска в светлых глазах, ни скрытого в словах предупреждения. Даже Нефрит с отвращением отвернулась от согнувшейся в новом приступе веселья высокой фигуры.

Лёгким сен-образом благодарю его. Очередной просчёт — недооценила, насколько тщательно арры оберегают свои титулы. Не разряди Аррек обстановку, всё могло бы закончиться плачевно. Вновь обращаю всё внимание на старших арров. Начинается самое сложное.

Танатон демонстрирует полное спокойствие и некоторое любопытство. Прекрасно.

— Я полагаю, у вас есть достаточно веские аргументы в пользу этого… предложения?

Слово, которое он собирался использовать, явно было не «предложение», но мысли, как известно, не могут быть оскорблением. Даже если эти мысли намеренно выставляются напоказ. Это просто способ дать понять, что он в существовании таких аргументов сильно сомневается. Седой дарай явно начинает постигать основы этикета эль-ин. Культурное проникновение, там-тарарам! Может, вся эта затея не так уж и безнадёжна.

Дарю ему свою самую обезоруживающую улыбку (клыки аккуратно спрятаны). Затем позволяю благожелательности и дружелюбию слететь с меня осенней листвой.

— Существует огромное количество причин, почему из множества возможных решений я выбрала именно это. Вкратце: положение сообщества арров среди людей — именно та позиция, которую эль-ин традиционно занимали по отношению к Ауте. Не вне, но и не снаружи. Определённый… э-ээ анализ показывает, что нынешняя ситуация ведёт к неизбежному конфликту между Ойкуменой и Эль-онн. Конфликту, который недопустим.

Впрочем, это — проблемы эль-ин, вас они вряд ли заинтересуют. Гораздо важнее назвать причины, по которым Эйхаррону следует принять это, как вы выразились, «предложение».

Я замолкаю, задумчиво разглядывая вышивку на занавеси. Простой, уходящий в бесконечность узор на безупречной глади ткани. Чёрное на пурпуре. Красиво. Хорошо смотреть на что-то красивое, когда делаешь что-то сложное.

Встаю. Отворачиваюсь. Подхожу к стене, отслеживая цепочку узора. Никто не проявляет ни малейшего следа нетерпения.

— Я не могу сказать вам всей правды. Но могу сказать, что у вас нет выбора, Высокие арры. Что у вас нет ни единого шанса. Что если вы откажетесь, то будете уничтожены. Знаю, что вы воспримите это как угрозу и будете реагировать соответственно. Я не хочу угрожать вам.

Снова замолкаю. Чёрная вышивка на багровом атласе. Тонкая чёрная линия теряется в мягких складках. Красиво.

— Давайте лучше я попробую рассказать, как всё будет замечательно, если мы договоримся. Во-первых, вам уже известно, что мы нашли… х-мм, ну ладно, украли, секрет перемещений по Вероятностям. Монополия дараев на это умение, являющаяся одним из основных факторов выживания вашего народа, больше не будет монополией. Не мне объяснять вам последствия. Если же эль-ин вдруг волшебным образом окажутся одним из Великих или даже Малых Домов Эйхаррона, то статус-кво будет сохранено. Во-вторых, вы не только удержите контроль над тем, что имели, но и сможете приобрести кое-что новое. Попробуйте рассмотреть эту ситуацию с точки зрения философии эль-ин. Вы встречаетесь с новым, вы познаете его, вы делаете новое частью себя. Частью Эйхаррона, подчиняющейся вашим законам и (до определённого предела) поддающейся вашему контролю. — Здесь я позволяю себе улыбку, представив своих родителей, или, если уж на то пошло, моего отчима, под каким бы то ни было контролем. Ладно, будем считать последнюю фразу дипломатическим преувеличением.

— Значит ли это, что мы получим доступ в ваш генофонд?

Хороший вопрос. Очень хороший.

— У эль-ин нет генофонда в вашем понимании этого слова. У нас нет двойной спирали ДНК, определяющей нашу наследственность, хотя мы можем перестраивать свои организмы, чтобы стало возможно скрещивание с другими биологическими видами. — Пожимаю плечами. Чёрное на красном. Насыщенном тёмном красном. Красиво. — Но дети от подобных браков всё равно остаются чистыми эль-ин, хотя и наследуют кое-какие черты внешности и характера, а также определённые способности. Ни о какой передаче того, что вы называете генофондом, не может быть и речи. Дело даже не в том, что мы не хотим терять из виду нашу кровь, просто… просто само существо эль-ин гораздо меньше определяется наследственностью, чем существо человека. Гораздо более значительную роль в формировании личности эль-ин играет воспитание на ранних ступенях развития. Да вы и сами это знаете, у арров ситуация почти та же. Разница лишь в том, что ребёнок, наделённый способностями арра, выращенный вне Эйхаррона, всего лишь сходит с ума. Ребёнок же эль-ин в аналогичной ситуации превращается в некое аморфное, туманоподобное вещество, пожирающее всё вокруг. Ни один детёныш, не достигший полного совершеннолетия, не покидает Эль-онн. Никогда.

По виду Танатона не скажешь, что он слишком потрясён моими откровениями, но, кажется, бедняга только сейчас начинает чувствовать, насколько я НЕ человек. Аррек понял это с первого взгляда.

— Если мы так принципиально отличаемся, о каком объединении народов может идти речь?

Ещё один хороший вопрос. Какое удовольствие — вести беседу со столь умным и опытным противником. Он же всё делает за меня!

Резко дёргаю ушами:

— Оставьте бюрократическое словоблудие, Ра-Рестаи. Спросите о том, что вы на самом деле имели в виду.

Бесконечно долго длится тяжёлое молчание. А я гадаю, не зашла ли слишком далеко. Потом Ра-Рестаи арр-Вуэйн задаёт ещё один очень хороший вопрос:

— Вы говорили о контроле, Антея-эль. И похоже, эта мысль насмешила даже вас. Эль-ин и контроль? Действительно смешно. Вас не зря сравнивают с древними духами, порывистыми, резкими и своевольными. И жестокими. Вы делаете то, что хотите, руководствуясь какой-то своей, никому не понятной логикой. Эйхаррон же на протяжении тысячелетий балансировал среди тысяч сил, каждая из которых могла легко нас уничтожить. Объединиться с вами — всё равно, что подписать смертный приговор своей расе.

Я опять улыбаюсь, на этот раз устало.

— Танатон арр-Вуэйн, вы слышали хоть слово из того, о чём рассказывал вам князь Аррек? Мы то, чем мы ЖЕЛАЕМ быть. Это не просто политический союз, это выбор Пути. Пути, который предопределит наше дальнейшее развитие. Если мы решим присоединиться к Эйхаррону… мы изменимся. Станем аррами. Станем, понимаете? Физиологически, психически, морально. Пусть только внешне, пусть очень поверхностно, но этого вполне достаточно, чтобы вписаться в здешнее безумное общество.

Я заворожённо слежу за изгибами чёрной нити на тёмном пурпуре ткани. Голос, тихо, почти шёпотом говорящий бессмысленные слова, принадлежит, кажется, кому-то другому.

— Одна из причин, по которой я выбрала именно арров… Ваш Кодекс Чести предлагает более-менее приемлемую альтернативу той социальной системе, которая сложилась на Эль-онн в последние триста лет, когда над нами не висел угрожающий меч Ауте. Системе, которая привела нас к нынешнему положению и которая больше не кажется мне такой эффективной. Я очень внимательно рассмотрела различные культуры Ойкумены, различные варианты. Танцевала практически со всеми, была практически всеми… Ваш вариант — не лучший, но он нам подходит.

Тишина.

Потом:

— Это безумие. Вы не арры и никогда…

— Оставьте. Эль-ин происходят из той же ветви псионов, искусственно выведенных в биолабораториях Земли Изначальной и бежавших оттуда, спасаясь от преследований. Просто корабль с нашими предками выбросило из гиперпространства в Небесах Эль-онн. Если нужно будет юридическое обоснование всей этой идее, оно найдётся.

Тишина. Хорошо спорить с умными оппонентами. Они знают, когда лучше промолчать.

— Хорошо. Почему мы должны верить вам?

Вопрос настолько абсурден, что я отрываю взгляд от извивов чёрной змейки и ошарашенно смотрю на дарая.

— Верить? Мне? — Люди!!! А ведь мы успели напрочь забыть, что есть такое философское понятие — прямая ложь. Как-то обходились недомолвками, оговорками и двусмысленностями. — Вы хотите сказать, что телепат вашего уровня не может определить, лгу я или нет?

— Единственное, что я могу прочитать в вашем широко распахнутом сознании, Антея-эль, — это блеск чёрной нити на багряном атласе. Действительно красиво, но не очень информативно. Вы наглядно продемонстрировали, что можете думать и чувствовать всё, что захотите. И что серьёзно относиться к тому, что мы можем прочесть в вашем сознании, не стоит. Не сомневаюсь, что, если бы вы задумали нас обмануть, это не составило бы для вас никакого труда.

Некоторое время озадаченно смотрю на старого человека. Невероятно. Нет, невероятно. Они что, действительно так и не поняли, что время этих глупых игрушек кончилось?

— При чём тут МОИ мысли и чувства? Разве вы не были во время всего нашего разговора в контакте с Нефрит?

Гробовое молчание. Мёртвая неподвижность. Дети. В яслях вам всем место, конспираторы несчастные.

— Ээ-э… Леди Нефрит?

Перевожу взгляд с одного на другого. Шпионы, спаси меня Ауте!

— Вы же не думали, что я с первого взгляда не узнаю в вас Ощущающую Истину? Истину в исконном смысле этою слова, не имеющую ничего общего с моими словами.

Создаю успокаивающий сен-образ для Аррека. По каким бы загадочным причинам мой проводник ни прятал от родни свой собственный талант Ощущающего, это его дело. Я не выдам.

Нефрит первой расслабляется, позволяя искоркам смеха появиться в зелёных глазах.

— У эль-ин есть Ощущающие Истину?

— Мы зовём их Видящими, но да, они есть. Это очень редкий, очень ценный дар, к его обладателям относятся с большим уважением. — Церемониальный наклон ушей в её сторону.

Танатон медленно расслабляет вцепившиеся в рукоятку меча пальцы. Хороший мальчик. Так держать.

— Могу я надеяться, что вы не будете распространяться о… таланте арр-леди за пределами этой комнаты?

Конспираторы, чтоб им всем…

— Ладно. Полагаю, у вас есть причины для всего этого маскарада. Впредь постараюсь употреблять только ваши официальные титулы.

Танатон благодарно кивает — за время нашего общения он уже научился принимать мою покладистую благоразумность как редкий и драгоценный дар небес. Аррек прячет улыбку в упавших на лицо прядях волос. Сергей убирает метательный кинжал обратно в ножны. Но — т-сс… Я этого не должна замечать. Мы играем в шпионов. И проигравшего тут, похоже, просто убивают. Уверена, что хочешь присоединиться к этим ребятишкам, девочка? Нет. Но…

— Я проинформирую главу клана о ваших словах, Антея-эль.

Так, аудиенция закончена, гости собираются уходить. Вежливо встаю и поднимаю крылья.

— Буду ждать с нетерпением, дарай-лорд.

Не удостаивая меня соблюдением дальнейших формальностей, они исчезают. В буквальном смысле слова растворяются в воздухе. Были — и нету. А я даже не ощутила колебания Вероятности. Пропади оно всё пропадом.

Возвращаюсь к изучению занавеса. Потрясающая работа. Чёрное на пурпуре. Красиво.