Танцующие лепестки

Глава 8

К концу мая все ценности из гробницы вынесли, и мужчины занялись восстановлением ландшафта в его естественном виде. К этому же времени в следующем году крестьяне снова станут сеять на этой земле, а выкопанные сокровища будут выставлены в музее.

Прошло шесть недель с того дня, когда Николас и Джейн вместе бродили по микенской цитадели, но о том, чтобы еще куда-нибудь съездить, речь больше не заходила. Николас вообще был в последние дни лишь холодно-вежлив с Джейн, и порой казалось, он сожалел, что на время отбросил свою сдержанную строгость.

К Паулине он был необычайно внимателен. Николас улыбался ей так, что сердце девушки начинало трепетать, он никогда не кидался и не рычал на нее, как на каждого из всех остальных время от времени. Джейн и сама получила свою долю, и один раз суровая головомойка почти довела ее до слез. Она упаковала вазы и приготовила их к отправке со следующей партией. По какой-то причине Николас решил открыть коробку и проверить качество упаковки.

Джейн с участившимся сердцебиением ожидала реакции, которая, она знала, была неизбежна. Минуты шли медленно, пока Николас в изумлении смотрел на вазу, которую держал в руке, и к тому времени, когда он заговорил, Джейн уже дрожала.

— Это что за упаковка такая? — тихо, с сарказмом, поинтересовался он. — Придумали новый способ?

Джейн сидела за столом, а Николас стоял, возвышаясь над ней. Он был слишком высоким и устрашающим, и девушка начала, запинаясь:

— Я-я не могла б-больше ничего сделать…

— Не могла больше ничего сделать? — Он уставился на нее, злясь и не веря своим ушам. — Вы же знаете, как следует упаковать вазу для транспортировки!

— Да, я знаю, но…

— Тогда будьте любезны объяснить это!

Ваза была завернута в вату и лежала в картонной коробке. Однако по правилам она должна была быть упакована в специальный оберточный материал, который, будучи скреплен внизу, создавал воздушную подушку между объектом и самой упаковкой.

— Мы куда-то подевали степлер, поэтому мне пришлось завернуть их таким образом. Я уверена, с ними все будет в порядке… — Джейн притихла, опустив голову. К несчастью, Николас уже был в плохом настроении, так как один из рабочих уронил очень красивый пузырек для духов, разбив его на кусочки.

— Куда-то подевали степлер? — Он выглядел так, будто не мог понять, что только что сказала девушка. — И поэтому вы решили использовать свой собственный метод упаковки, так?

— Мы не можем достать другой степлер, доктор Валлас, поэтому…

— Тогда найдите тот! Переверните все вверх дном, но найдите его! Упакуйте каждую из них заново и перед тем, как уложить их в ящик, покажите мне!

— Мы везде уже искали степлер, — начала Джейн, но Николас снова перебил ее:

— Степлер не мог испариться! Он где-то здесь. Идите и ищите его! — И с этими словами он ушел, скорее всего, чтобы сорвать свою злость еще на каком-нибудь незадачливом ассистенте.

Как выяснилось, мисс Гилберт, позаимствовав степлер для каких-то личных дел, оставила его у себя в хижине. И хотя ей было известно, что Джейн не может его найти, мисс Гилберт, тем не менее, совершенно запамятовала, что взяла степлер. Поэтому Джейн в конце концов пришлось прекратить поиски. Когда после визита Николаса поиски возобновились, мисс Гилберт вспомнила, что взяла степлер, и незамедлительно принесла его обратно. Джейн, которую до сих пор душила обида после выговора Николаса, естественно разозлилась и выложила мисс Гилберт все, что думала по этому поводу.

— Я же несколько раз спрашивала вас, не видели ли вы степлер, — сердилась она, — но вы проигнорировали меня! Я склоняюсь к тому, чтобы пойти к доктору Валласу и сказать ему, что это ваша вина!

— У вас ужасный нрав, — бросила ей та. — Каким же будет облегчением, когда вы уедете, и слава богу, ждать осталось недолго!

— Не меняйте тему! Как вы можете объяснить то, что степлер был у вас в хижине?

— Любой может забыть. — Мисс Гилберт посмотрела на нее с вызовом. — Если вы, юная леди, не обуздаете свой язык, именно я пойду жаловаться на вас доктору Валласу. У нас никогда не было проблем подобного рода, по крайней мере, пока не появились вы.

Вскоре Джейн успокоилась и принялась за распаковку глиняных ваз, чтобы затем правильно запаковать их. Когда все было готово, ей, конечно, пришлось позвать Николаса, чтобы получить его одобрение.

— Вот это уже лучше. — Он отдохнул во второй половине дня и поэтому был менее грозным. Тон Николаса, однако, был как обычно холоден и резок, хотя голос по-прежнему оставался низким и глубоким, и ничто не могло скрыть его привлекательный акцент. — Никогда больше так не делайте, мисс Бриант. Есть правильный метод упаковки, и ничто иное меня не удовлетворит. Вы должны были усвоить это, проработав на меня почти шесть месяцев.

— Простите, — пробормотала Джейн, но Николас уже выходил, и она знала, что он не услышал. Наблюдая за высокой фигурой доктора Валласа, пока он шел к своему офису, Джейн обратила внимание на его легкую пружинящую походку и широкие бесшумные шаги. Поистине в Николасе было что-то величественное и властное. Но какой бы из него вышел муж? У Валласа был тяжелый характер… а это черта не поддавалась изменению. Она проявлялась, когда что-то сердило или раздражало его… и такие случаи с Николасом происходили довольно часто.

И все же Паулина должна была понимать это, она знала, что делает. Разве она не говорила вскользь о его диктаторских замашках? Не заявляла, что ей придется выдержать их?

Позже тем днем Джейн оказалась наедине со Стюартом. Подобное случалось не часто, так как они оба теперь избегали подобных ситуаций. Джейн вдруг почувствовала себя неловко со Стюартом, впервые с того момента, когда они встретились.

Увидев, как она вспыхнула, он резко сказал:

— Что с тобой? С каких пор мое общество стало вдруг смущать тебя?

— С чего бы это?

Он раздраженно дернул плечами:

— Ну, мы никогда не бываем одни в последнее время.

— Нет, Стюарт, мы никогда не остаемся одни.

— И тебя не волнует, что между нами такое… такое напряжение?

Джейн посмотрела на него и заметила красные пятна у него на щеках и злой блеск в глазах. И по какой-то странной причине ей вдруг стало грустно. Они действительно думали, что влюблены друг в друга, им было весело и хорошо вместе. Джейн пребывала в восторге от помолвки, а Стюарт с гордостью представлял ее как свою невесту. Как печально, когда два таких человека, как они, понимают, что совершили ошибку. Понадобилось немало выдержки, чтобы принять это, а затем — и храбрости, чтобы попытаться исправить эту ошибку. Гораздо легче продолжать плыть по течению, увиливать от признания неудачи.

Было ли Стюарту больно, размышляла она. Было ли все это ее виной? Или он что-то делал не так? Стюарт любил ее так, как умел, отдавал ей столько, сколько мог. Но Джейн этого было недостаточно. Ей казалось, что не встреть она Тима, то была бы вполне довольна своей участью. Стюарт ждал ответа на заданный вопрос, пока они стояли около деревянного домика. Багряного цвета облака проплывали над плавно опускающимся солнцем, а вдалеке, как горящие угли, светились горы.

— Я согласна, что мы напряжены, — пробормотала Джейн, ковыряя ногой землю. — Я пыталась сказать тебе, Стюарт…

— Что ты меня бросаешь?

Неохотно она кивнула, с несчастным и кающимся видом:

— Мы бы только совершили ошибку, если бы поженились.

Он посмотрел вниз, рассматривая маленький круг, который она машинально начертила на песке у своих ног:

— Ты любила меня когда-то, Джейн, перед тем, как мы приехали сюда. Что произошло?

Джейн какое-то время молчала, ее задумчивый взгляд был прикован к женщине, ехавшей вниз по холму верхом на белом осле.

— Я верю, что в настоящей любви люди дают друг другу больше, чем могли дать друг другу мы. То, что было у нас, кажется… неглубоким… — Джейн осеклась, нахмурившись и задумавшись на какое-то время, прежде чем продолжить. — «Неглубоким» — неправильное слово. — Она взглянула на Стюарта, ее прелестные глаза были распахнуты и в них светилось чувство вины. — Тебе никогда не приходило в голову, что, будь мы безумно влюблены друг в друга, мы бы не стали откладывать свадьбу еще на год? Более того, на самом деле, нам ничто не мешало пожениться перед тем, как приехать сюда.

— Пожениться, не имея ничего? — Он решительно покачал головой. — Необходимо быть разумными. Я не из тех мужчин, которые бросаются в брак очертя голову, не имея ни дома, ни имущества. Да, кстати, ты как-то упомянула, что хотела бы по-прежнему работать. Но ведь у женатых людей имеют обыкновение появляться дети?

«Мы могли бы подождать с рождением детей», — хотела сказать Джейн, но вовремя остановилась. У них со Стюартом все было кончено, брак и семья больше не должны были быть предметом их разговоров.

— Что ты хочешь от меня услышать? — умоляюще спросила она. — Мне нечего сказать, Стюарт…

Атмосфера накалялась. У Стюарта заходили желваки на скулах. Он попытался обнять ее, Джейн застыла. Руки Стюарта упали в жесте беспомощного отчаяния.

Неужели ему действительно больно, думала она, или он изображает отчаяние?

— Наверное, это хорошо, что мы обнаружили нашу ошибку сейчас, — произнес Стюарт безразличным тоном, — прежде чем еще больше запутались.

Джейн не могла говорить — ком застрял у нее в горле. Через некоторое время голос Стюарта снова вывел ее из забытья. На этот раз он попросил не сообщать никому о случившемся, прежде чем работы на раскопках не будут завершены и они не вернутся на родину.

— Мы уже и так прошли через многое, — продолжал Стюарт. — Здесь замкнутый коллектив и, естественно, можно ожидать сплетен. Ты сделаешь это, Джейн? Я ведь не многого прошу, правда?

— Конечно нет, — ответила она быстро, смотря ему в лицо. — Не обязательно разрывать нашу помолвку прямо сейчас, в данную минуту.

— Спасибо, Джейн. — Стюарт взял ее за руку и предложил: — Пойдем прогуляемся. Этот вечер слишком красив, чтобы дать ему пропасть. — Он улыбнулся, и Джейн ответила ему улыбкой. Она ощутила облегчение. Наконец Стюарт заговорил снова, на этот раз почти легкомысленным тоном: — Разве ты не рада, что сейчас не твоя очередь готовить ужин? Бедные Гай и Паулина потеют над плитой!

Разговор на ни к чему не обязывающие темы разрядил атмосферу, и они громко рассмеялись.

Николас, сидевший у своей хижины, слышал его, он видел их, когда они вместе поднимались по дороге, ведущей к поселку, в котором расположились археологи. Джейн повернула голову, она неожиданно ощутила его взгляд. Однако сейчас она чувствовала себя гораздо спокойнее, чем раньше, ведь еще недавно Николас считал, что у нее связь со Стюартом, а сейчас, уверенный в том, что они обручены, он не должен был видеть препятствий для подобных прогулок.

На следующий день Паулина, пожаловалась на плохое самочувствие, а к вечеру ее состояние сильно ухудшилось. Крайне обеспокоенный, Николас послал за Джейн, сообщив, что девушку следует уложить в постель. Через час он стоял возле койки Паулины, озабоченно глядя на нее.

— Не могу понять, что случилось, — сказал Николас. — Если вам не станет лучше к завтрашнему, утру, мы вызовем врача.

Доктор приехал после полудня, осмотрев ее, он заключил, что ничего страшного нет.

— Мне кажется, — сказал он Джейн, когда они вышли, — что ее недомогания носят скорее психологический характер… Меланхолия…

— Меланхолия! Ничего подобного, доктор Роузакис, Паулина вполне счастлива.

Но доктор отрицательно покачал головой:

— Я знаю лучше вас, юная леди. Ваша подруга чем-то озабочена. Однако, — добавил он, направляясь к своей машине и, очевидно, ожидая, что Джейн последует за ним, — дело не только в этом. Она совершенно измотана физически. Этот климат, как вы, наверно, знаете, подходит не всем, а в последнее время было очень жарко. Давайте ей таблетки, которые я пришлю утром, и проследите, чтобы она оставалась в постели до моего следующего приезда, я буду через неделю.

— Через неделю? А до этого вы не приедете?

— Нет необходимости. Ей нужен отдых. И здоровая пища не повредит. Почему она не ест?

Джейн нахмурилась, не понимая:

— Она ест, насколько я знаю.

— Насколько вы знаете? Вы что, сидите и следите за тем, как она ест? — Он нахмурился.

— Ну… нет, я на самом деле не слежу за ней, но…

— Тогда вы не можете говорить, ест она или нет, не так ли? — спросил доктор, приводя Джейн в замешательство.

— Нет, не могу, — быстро согласилась она, желая как можно быстрее закончить этот разговор.

— Тогда почему вы сказали, что она ест? — Джейн даже не стала отвечать на этот вопрос, и он продолжал раздраженным тоном: — Следите за тем, чтобы она ела. Молоко и яйца, вы можете достать свежие продукты в поселке. Сделайте ей пудинг. — Он сел в свою машину и уехал, подняв в воздух облако пыли.

Пудинг… Значит, он бывал в Англии или где-нибудь еще, где готовят подобные блюда, ведь в Греции оно редкость.

Впрочем, Джейн сделала так, как ей было сказано, и дала пудинг Паулине на обед. Та вздрогнула и отвернулась, как будто перед ней был яд.

— Доктор Роузакис сказал, что ты не ешь. — Джейн стояла около койки подруги. — Почему ты не ешь, Паулина?

— Очевидно, потому, что не голодна. Разве есть другие причины, из-за которых люди не едят?

— Всегда есть причина, когда человек не голоден. Почему не была голодна ты?

Паулина не ответила, она лишь плотнее завернулась в одеяло:

— Я плохо себя чувствовала.

Джейн заметила капельки пота на лбу подруги.

— Почему ты ничего не говорила?

— Потому что надо было работать. Я не могла подвести Николаса.

Джейн раздраженно покачала головой:

— Он бы не пожелал, чтобы ты работала, будучи больной. Тебе следовало бы сообщить ему, Паулина.

— Я не могла подвести его, — повторила девушка и повернулась к стене.

— Ты должна поесть, — настаивала Джейн. — Доктор сказал, что я должна приготовить тебе этот пудинг…

— Я не хочу!

— Паулина…

— О-о, уйди и оставь меня в покое! Я же сказала тебе, что не голодна!

Все это явно не походило на ту Паулину, которую знала Джейн. Может быть, она больна серьезнее, чем считает доктор? Он определенно прав, упомянув о меланхолии. Паулина настолько подавлена, насколько это вообще возможно. Но почему? Джейн видела только одну причину. Николас слишком тянул с объяснением. Из слов подруги Джейн заключила, что та надеялась, что правда об отношениях четверых друзей прояснит ее отношения с Николасом. Но ничего важного не произошло — по крайней мере, ничего конкретного. Правда, Николас смотрел на Паулину так, как не смотрел ни на кого другого. Он говорил с ней мягче, чем со всеми остальными, хвалил ее работу, сидел рядом с ней за ужином. Николас проводил с ней больше времени, чем с кем-либо еще, но это ничего не значило, так как они работали над его книгой. Кто бы ни был его секретарем, этот человек точно так же находился бы рядом с ним.

Отчаявшись что-либо сделать, с пудингом в руке она отошла от кровати. Возможно ли, что Николас не имел к Паулине иного интереса, кроме как интереса нанимателя? Она была прекрасным работником, оказывала ему огромную помощь, и естественно, что он был благодарен… Вначале он жалел ее, так как думал, что Паулина обманутая жена. Размышляя об этом, Джейн решила, что если жалость сродни любви, то не было бы ничего удивительного, если бы в случае с Николасом произошел переход от одного чувства к другому. Но теперь сомнения одолевали девушку, и она боялась за Паулину, очень боялась. С самого начала она понимала, что Паулина будет страдать, если ее надежды не осуществятся. Ее подруга была совсем не похожа на нее. У Паулины не хватило бы сил на сопротивление.

Вернувшись на кухню, Джейн поставила тарелку с пудингом в буфет и отправилась на поиски Николаса. Он разговаривал с другом, археологом доктором Петросом Скуласом, недавно приехавшим из Северной Греции посмотреть на замечательные находки доктора Валласа.

Джейн постучала в дверь офиса и открыла ее прежде, чем поняла, что Николас не один.

— Извините, — сказала она быстро, собираясь закрыть дверь и уйти. Но Николас пригласил ее в комнату.

Представив ее доктору Скуласу, он тотчас же осведомился о Паулине.

— Ей действительно плохо, доктор Валлас, — ответила ему Джейн, в ее голосе чувствовалось беспокойство. — Доктор сказал, что ей надо есть, но она отказывается.

— Хм-м-м… Я зайду позже и посмотрю на нее. Надеюсь, это не слишком серьезно, так как здесь нет хороших условий. — Повернувшись к своему другу, он объяснил, что у них болен ассистент. А затем спросил Джейн, может ли она сделать им чай.

— Конечно. Вы хотите что-нибудь перекусить?

— Только бисквиты, пожалуйста, или что-нибудь в этом роде, мисс Бриант.

— Необыкновенно красивая девушка… — Джейн услышала это замечание, выходя из хижины, и ее щеки порозовели. Она чувствовала, как глаза доктора Скуласа скользят по ее фигуре, и сомневалась, что тот хоть раз взглянул на ее лицо!

Джейн отнесла поднос с чаем и вернулась к Паулине. Та лежала на спине и неподвижно смотрела на лампу, свисающую с потолка. По ее опухшим глазам о многом можно было догадаться без слов.

— Как ты себя чувствуешь? — Джейн приложила прохладную руку к ее лбу. — У тебя что-нибудь болит?

Паулина беспомощно покачала головой.

— Нет, у меня ничего не болит, — слабо проговорила она.

Джейн закусила губу, она тщетно искала способ выйти из создавшегося положения.

Говорить с Паулиной о чем бы то ни было не имело смысла. Поэтому она просто предложила ей съесть что-нибудь.

— Нет, спасибо, — ответила Паулина со вздохом.

— Николас скоро придет навестить тебя…

— Правда? — Ее потускневшие глаза заблестели. — Он так сказал?

— Да. У него сейчас гость, иначе, я уверена, он бы уже давно пришел.

— Возможно, что он за меня волнуется?

— Я предполагаю, что он очень волнуется, — успокаивающе заверила ее Джейн.

— Да, наверное, — ответила Паулина, и две большие слезы скатились по щекам. — Он волновался бы за любого, кто заболел, ведь так, Джейн? Если бы ты, или Гай, или кто-нибудь еще заболел… — Ее слова закончились маленьким надрывным всхлипом и она затихла.

— Естественно, он волновался бы за любого заболевшего, потому что здесь у нас нет подходящих условий для ухода за больными. — Ее голос был ласковым, но сдержанным. Этот разговор был нелегким, так как причинить боль Паулине нельзя было ни в коем случае. — Но я уверена, что он особенно обеспокоен тем, что заболела именно ты.

Паулина взглянула на нее и покачала головой, сейчас она выглядела особенно измученной.

— Ты так говоришь, потому что добрая и… и чувствующая. Я не верю, что он волнуется за меня больше, чем за других. — Это признание лишило Джейн дара речи. Значит, ее предположения были верны. Паулина интересовала Николаса только как секретарь, и девушка это знала. С каких пор она знала? Вначале Паулина была уверена в себе, и оптимизм буквально переполнял ее. Какой очаровательной тогда она выглядела, как лучились ее глаза… Джейн посмотрела на нее и вздохнула. Что она могла сделать для Паулины? Как она могла помочь облегчить эти страдания? Внимание Джейн привлек силуэт человека, украдкой подошедшего к окну. Тим…

Она тотчас вскочила и вышла из хижины.

— Как она? — Лицо Тима было бледным и осунувшимся. — Я работал в то время, когда приезжал доктор, но сейчас я свободен. Что сказал врач?

— Ничего серьезного… по крайней мере, — поправилась Джейн быстро, — физически она в порядке, но доктор считает, что она страдает от… от чего-то вроде депрессии.

— Депрессии? — Он нахмурился. — Я не понимаю.

Джейн оглянулась через плечо, словно ожидая, что Паулина выйдет на улицу, одетая только в ночную рубашку.

— Давай отойдем.

Подкрепляя слова действием, Джейн пошла прочь от хижины и остановилась только у домика Тима.

— Не существует способа смягчить это, Тим, и я не буду даже пытаться. Жестокая истина такова: Паулина пришла к выводу, что Николас не испытывает к ней никаких чувств, и у нее меланхолия. Это слово использовал доктор. И еще она не ела…

— Я знаю, потому что наблюдал за ней каждый вечер во время ужина. Я ужасно волновался и сказал ей об этом. Но Паулина посоветовала мне не лезть в чужие дела. Она худела.

— Худела? — Джейн с удивлением посмотрела на Тима.

— Знаю. Она и так была худой как тростинка. — Тим сделал паузу, сильно нахмурившись. — Меланхолия? Что касается чувств Николаса, если честно, я даже удивлен таким поворотом дел, так как начал думать, что она ему не безразлична. С другой стороны, я с самого начала говорил, что у него нет времени для брака и что Паулине будет очень больно. — Он посмотрел на Джейн, его глаза потемнели от тревоги. — Что мне делать? Удостоит ли она меня хотя бы одним взглядом в таком состоянии?

— Я думаю, ей будет приятно немного внимания, Тим, — ответила Джейн мягко, горячо молясь про себя, чтобы это оказалось правдой. — Она сейчас одна и наверняка погружена в свое горе. Может, если ты посидишь с ней немного…

— Спроси Паулину, хочет ли она меня видеть, — поторопил ее Тим после того, как Джейн многозначительно прервала фразу. — Как бы я ни любил ее, я не пойду туда, если не буду уверен, что я желанный гость.

Его несколько раз осаживали. Джейн знала это и надеялась, что это не повторится. Спустя мгновение она вошла обратно в хижину и спросила Паулину, хочет ли та, чтобы Тим немного посидел с ней.

Нахмурившись, Паулина сначала отрицательно качнула головой, но внезапно передумала и согласилась. Она попросила расческу, которую Джейн ей дала незамедлительно, и привела в порядок волосы.

— Пеньюар? — спросила Джейн, направляясь к одному из двух маленьких шкафчиков в углу хижины.

— Да. Розовый, пожалуйста.

Накинув его на плечи девушки, Джейн убрала расческу и позвала Тима. Он вошел медленно, немного неуклюже, будто нес на себе тяжелую ношу. Джейн покачала головой, глаза ее были задумчивы и мрачны. Если бы только Паулина понимала, как ей повезло! Но она не знала, что Тим любит ее, а даже если бы и знала, не посчитала это везением, потому что отчаянно ждала только любви Николаса.

— Здравствуй, Паулина. — Тим чувствовал себя неловко, что было объяснимо, и Джейн без лишних разговоров придвинула стул к кровати.

— Привет, Тим. — Паулина даже не взглянула на него, а затем продолжила бесстрастным тоном: — Это очень любезно с твоей стороны навестить меня.

Оставив их наедине, Джейн вернулась к своей работе. Позже она видела, как Николас направляется к хижине, где лежала Паулина. Из окна, удаляя затвердевшую грязь с поверхности прекрасного золотого кубка, она, затаив дыхание, наблюдала за тем, как долго Николас там оставался. Тим уже должен был уйти, потому что в пять часов он снова приступал к работе. Николас не задержался. Выйдя из хижины Паулины, он огляделся вокруг, словно искал кого-то, а затем пошел к домику, где была Джейн. Бесшумно войдя, он тотчас заговорил:

— Я считаю, что Паулину следует отвезти в больницу. Здесь мы не можем позаботиться о ней должным образом. — Его тон показался Джейн бессердечным. Ее глаза встретились с глазами Николаса. Суровый жесткий рот был сжат, глаза еще больше, чем обычно, отсвечивали сталью. Что произошло во время короткого визита Николаса к Паулине?

— Вы сказали ей это?

— Я предложил. — Его губы сжались еще плотнее. — Она не захотела.

— Это обязательно, доктор Валлас? Она не настолько больна, и я могу делать то, что необходимо. Доктор сказал только, что ей нужен постельный режим, он не упоминал ни о каком особом уходе.

Николас был в нерешительности. Впечатление, что он зол, медленно исчезало, по мере того, как расслаблялся его рот. Все еще колеблясь, он взял кубок, который Джейн положила на стол, и стал рассматривать его, останавливаясь на каждой детали утонченного творения, на чуть искривившейся ножке и крохотных щелях, только что очищенных от грязи. У кубка было четыре ручки, каждая в виде голубя, смотрящего наружу, так что часть, за которую надо было браться, была шеей и клювом.

— Прекрасный… — Мысли Николаса были далеко, и он уже не помнил о прерванном разговоре и Паулине. Он думал о тех, кто в древности владел этим кубком, который наверняка был частью комплекта. Остальное было либо украдено, либо потеряно в далекой древности. Еще несколько минут Николас стоял, погрузившись в собственные мысли, и Джейн ни за что не решилась бы нарушить эту тишину. Кажется, он вообще забыл о ее присутствии, драгоценностях, во множестве лежащих повсюду: на полках и столах, в коробках и ящиках, о мечах и другом оружии, висящем на стенах. — Вы прекрасно потрудились над этим, мисс Бриант, — наконец произнес Николас, положив кубок на стол перед ней. Джейн повернула голову, чтобы посмотреть на него, и, увидев улыбку на его лице, опять ощутила всю глубину его власти, той власти, которую почувствовала при первой встрече в лекционном зале университета. Ее сердце глухо колотилось, она вся дрожала. Быстро, усилием воли отбросив наваждение, она снова спросила, необходимо ли отправлять Паулину в больницу.

Николас нахмурился: ей нужна медицинская помощь? Кажется, он начал сдаваться, и это очень удивило Джейн. Она быстро заговорила, на тот случай, если Николас вернется к более привычной для него непреклонности:

— Я позабочусь о ней, доктор Валлас. — И после короткого молчания добавила: — Паулине будет гораздо лучше здесь, с друзьями.

— Да, наверное, вы правы. Хорошо, мисс Бриант, она может остаться. — Подойдя к двери, он повернулся. — Вы умеете печатать?

— Я — печатать? — Ком, застрявший в горле, прервал ее на полуслове. Наконец она ответила, запинаясь: — Не-немного, доктор Валлас.

— Отлично. Утром приходите ко мне в офис, а не сюда. Вы сможете взять на себя работу, которую делала Паулина.

— О, но… — Но Николас уже ушел, Джейн смотрела вслед его удаляющейся фигуре через открытую дверь, и ее сердце начало снова глухо стучать. Работать с ним, быть рядом долгие часы…

— Я не буду делать этого, — прошептала Джейн с горячностью. — Я скажу ему о своем решении утром! — Николас не может заставить ее делать эту работу, хотя и уверен в этом. Очень скоро она выведет его из заблуждения! — Я не могу — это просто невозможно! Я не могу… я не буду!