Танец под звуки эха руин

Глава 10. От привала до привала

На поверхности, как назло, светило яркое солнце, даже единого облачка на небе не проплывало. Обычно в первую половину осени начинается сезон дождей, но в этом году все было иначе. Начиная от погоды и заканчивая моей жизнью — все кардинально поменялось. Я впервые задумался, а как мне быть дальше? Какие действия мне нужно предпринять, чтоб достичь цели в моем нынешнем положении? Я стал никем. Я больше не имел права вести за собой мое тайное войско, ведь ситуация стала во много раз опаснее.

Чтоб скрыть Кинтану от солнечных лучей, я сразу же накинул на нее свой плащ. Поскольку при передвижении на ее кожу все равно попадали бы лучи, у меня было лишь одно решение: нести женщину на руках, полностью обернув в плащ, ведь просто сидеть и ожидать наступления ночи, а заодно и преследователей — точно не лучший вариант.

Кинтана сперва смутилась такому предложению, но выбора у нее не было. Я подхватил ее на руки, но со снаряжением она оказалась достаточно тяжелой, чтоб мне приходилось делать перерывы каждый час пути, а ведь впереди было еще пять дней, а то и больше. На спине я не мог ее нести, ведь закрыть все части ее тела в таком положении достаточно сложно.

Идти нам пришлось по подножию гор, разделяющих царство людей и темных эльфов. Вершины гор — белые даже летом — казалось, достигали небес, но по сравнению с Баосскими горами, которые изнутри были забиты драгоценными камнями и серебром, представляли совсем малую ценность, несмотря на свое великолепие. Помимо драгоценных камней, у подножия Баосских гор протекает река, неподалеку от которой расположилось еще и месторождение золота. Однако красотой та гора вовсе не отличалась, да и живописных видов возле нее не было, но ради владения ею были пролиты литры эльфийской и гномьей крови.

Чтоб попасть в южные земли гномов, нам было необходимо пересечь четыре людские деревни. К счастью, на юге есть где устроить ночлег. Внебрачный сын короля царства людей точно позволит нам остаться, но до него нам еще было нужно добраться.

— Нам нужна людская одежда, чтоб не привлекать к себе излишнее внимание, — предложила мама. — Завтра в деревне одолжим.

— Мы попадем туда чуть позднее. Сперва нужно кое-что проверить у южных врат царства темных эльфов, поэтому наш путь ляжет вдоль гор.

— Что же?

— Вычислил ли я предателя.

— Ты думаешь, это Раши? — Спросила Кинтана из-под плаща.

— Я не знаю и еще точно не уверен в этом. Так, предположения.

— Там еще не стемнело? У меня уже спина болит.

— Не поверишь, но у меня тоже. И не только спина. Через несколько минут солнце скроется за хребтами.

Я опустил Кинтану и, как только солнце скрылось, снял с нее плащ. Она сперва щурилась даже от тусклого света с непривычки, но через несколько минут уже радостно осматривала горы, под которыми жила три века и видела лишь изнутри. С полным заходом солнца она вовсе осмелела и отбегала к прилегающему лугу, чтоб собрать букет, который с яркой улыбкой вручила моей матери, а потом еще собрала и для меня. В который раз меня поражало простодушие этой женщины, хотя, даже язык не поворачивается так называть ее. Хоть ей и три сотни лет, она все еще будто маленькая девочка, но с сильным характером и отличными навыками.

— Кинтана, у нас же нет с собой тары… — Заметила мама, вдыхая аромат цветов. Когда она жила во дворце, в королевских покоях всегда стояли свежие цветы, запах которых въедался в стены, ткани и даже кожу матери.

Кроме мамы, я встречал лишь одну женщину, чья кожа тоже была напитана ароматами цветов и это была Элинель. Именно ее запах и вскружил мне голову при первой встрече. Эта женщина напомнила мне о моем детстве, но ее так же быстро украли у меня, как и мое детство. В день ее наказания я пожертвовал всем, чтоб спасти ее, однако свою черту она утратила очень быстро, окунувшись в жизнь подземелья. Теперь от нее исходил лишь запах трав, как и положено лекарю. Мой интерес быстро к ней угас.

— Я могу вплести их Вам в волосы. Я часто заплетала Линдею, вплетая бусины в косы.

— У нас нет на это времени, — нахмурился я на это предложение, но все же подаренный букет из рук не выпускал, хотя наверняка выглядел с ним нелепо.

Кинтана виновато опустила голову, и ее активность моментально испарилась.

— Нориндан, думаю, пять минут нас не спасут, — вступилась мама.

— Айлин, все в порядке. Я и вправду позабыла, что нас разыскивают. Просто это самая непринужденная вылазка из всех, что у меня когда-либо была. Я наконец-то не беспокоюсь за жизнь Линдеи, меня не отправляют на суд, мы не идем на похищение… Еще и нахожусь в приятной компании.

— Нас наверняка преследуют. Это вовсе не непринужденная вылазка.

— Прошу прощения, Ваше Высочество.

Я больше не хотел слушать эти слова с виноватым подтекстом, поэтому объявил получасовой привал. Мама и Кинтана тут же принялись уплетать выданную нам провизию.

— Но потом побежим, а не пойдем, — добавил я.

Обе женщины кивнули и, разобравшись с едой, начали плести косы. Мама давно обрезала свои волосы до пят по локоть, но и на эту длину у нее получилась очень красивая прическа из одной толстой косы. Волосы цвета пшеницы отлично гармонировали с синими цветками сциллы и белыми — ромашек.

Закончив плетение, Кинтана устремила взгляд на меня. Ее темные глаза сияли, отражая лунный свет.

— Идем.

— Мы договорились бежать.

— Да нет же, я хочу заплести тебя.

— Не стоит, спасибо. — Я сразу же отвернулся и собрал еду обратно в сумку, но это меня не спасло.

Кинтана уже распустила две маленькие косички, заплетенные от висков, которые были связаны сзади. Обычно я именно так убирал волосы, чтоб они мне не мешали и не лезли в глаза. Обернувшись к Кинтане, я увидел цветы в ее руках, которые она собралась вплетать и мне.

— Ну уж нет. Цветы в волосах мне точно не нужны.

— Я только один! Тебе очень пойдет вплетенная веточка лаванды.

— Хорошо, давай только побыстрее, мы не на пикник пришли.

Холодные пальцы Кинтаны при соприкосновении с шеей вызывали волну мурашек по всему телу, еще и приятно массировали кожу головы. На вопрос «замерзла ли ты?», я услышал «нет».

К счастью, прическа оказалась очень практичной: по одной косе от ушей, в одну из которых была вплетена веточка лаванды, а этими двумя косичками Кинтана подобрала все волосы в низкий хвост. Так и вправду стало гораздо удобнее.

— Спасибо, — наверно, слишком сухо поблагодарил ее я, но этой женщине и короткого слова благодарности оказалось достаточно, чтоб засиять.

— Тебе очень идет. А теперь пора бежать?

— Да.

Мы не останавливались всю ночь, лишь изредка сбавляя темп, пока первые лучи солнца не озарили небо позади нас. К счастью, мы успели обогнуть гору и солнце не попадало на нас прямыми лучами. Ступни ныли от бега по камням, но о боли было некогда думать.

— До обеда можем еще пробежаться, — предложил я, но вымотанные женщины испепеляли меня взглядом.

— Нам осталось не так долго. По ту сторону гор юго-восточные врата темных эльфов. Еще примерно столько же осталось до южных врат. Благодаря пробежке скоротали путь.

— Если хочешь рассмотреть южные врата, вот эта гора, — Кинтана указала в нужном направлении, — открывает отличный вид на них. И идти дальше нам не придется. Но этот вариант подойдет только в том случае, если у тебя есть увеличительное стекло или очень острый глаз. Расстояние все же очень далекое…

— К счастью, недуга со зрением у меня тоже нет, — ответил я и принялся вскарабкиваться на гору.

— Там есть лестница, — указала Кинтана на пещеру.

— Откуда знаешь?

— Здесь расположены шахты. А еще с этой вершины подается срочный сигнал тревоги, — пожав плечами ответила она.

Я спрыгнул и зашел в пещеру, ощущая жуткую неловкость. Мама сдержала смешок, а вот Кинтана рассмеялась, обогнав меня.

— Хоть бы раз дослушивал, когда тебе что-то говорят. Да и зрение твое не лучше моей памяти.

Я промолчал, наблюдая, как женщина подошла к стражам и заговорила с ними.

— Я Кинтана, дочь генерала Ритона. Позвольте увидеть генерала Пассея.

Мужчины кивнули и отправили весть генералу.

— У меня потрясающее зрение, — пробурчал я, пока мы ожидали Пассея.

— Не переживай, я никому не расскажу о твоем недуге.

— И вправду, с твоей памятью ты забудешь об этом через час.

— Зато я не забуду, — хихикнула мама.

Глядя на ее улыбку и лучики наклевывающихся морщинок в уголках глаз, я понял, что давно не видел ее такой беззаботной, наверно, со времен ее жизни во дворце. Почему-то рядом с Кинтаной она была совершенно другой. С ней она чаще улыбалась. Да и я становился совсем иным: более мягким и легкомысленным.

Генерал явился очень быстро, будто только и ждал нашего прихода.

— Кинтана? Что ты здесь делаешь? Я слышал, тебя отправили в рабство к светлым эльфам, — сказал Пассей, презрительно осмотрев меня и маму. — Ваше высочество, а что Вы здесь делаете?

— Дядюшка, это очень долгая история. Папа все Вам расскажет. А сейчас подскажите, нет ли вестей с юга?

— Вот уже как целое утро там шныряет войско светлых эльфов. Альфинур уж подумал, война началась, а нет. Сказали, ищут беглецов… Так беглецы — это вы?

— Да. Позволь взглянуть принцу на южные врата с вершины.

— Конечно, но сразу уходите отсюда, пока беды не накликали.

— Благодарю, — сказал я и побежал на самый верх горы по лестнице.

Наверху со мной даже поделились увеличительным стеклом. Оно и вправду оказалось полезным, ведь с одним зачарованным зрением я смог бы лишь определить число и расстановку армии отца, а с этим стеклом я даже различил среди воинов Нидель. Вся гора кишела воинами — будь мы там, у нас не получилось бы выбраться оттуда незамеченными. Мои догадки подтвердились. Раши оказался предателем.

— Мы уходим, — сказал я, едва спустившись вниз.

Женщины кивнули мне, мы еще раз поблагодарили генерала и мигом ушли обратно в горы.

— Придется пересечь горы и скрыться в первой деревне. Наверняка они уже знают, что мы направляемся в земли гномов, поэтому сплавляться по реке будет плохой идеей. Наверняка они выставили постовых ней тоже, — предлагал я идеи, пробираясь через осыпь.

— Все же предатель — Раши? — Спросила мама.

Я смог лишь кивнуть в ответ, ведь изнутри меня распирала ненависть к магу.

— Ты уверен?

— Их возглавляет Нидель, поэтому уверен.

— Ого, — удивлено протянула Кинтана, — у тебя и вправду нет недуга со зрением. Из такой дали разглядел свою супругу. Может, это все сила любви помогла разглядеть ее среди скал, гор, валунов и сотен прочих эльфов? Или ты все же додумал, что это она?

Я усмехнулся, но не стал отвечать, лишь опередив женщину.

— Зачарованный взор, — подсказала ей мама.

— Это как увеличительное стекло?

— Почти.

— Ваше Высочество? — Услышал я голос над головой. На склоне стоял рейнджер.

Я сразу же схватил лук и стрелу из колчана, подаренные королевой.

— Я не сдам Вас, клянусь. Вы спасли мою жизнь однажды… Вам нужно торопиться. Наш отряд идет с востока, а у южных врат ведет поиски еще один отряд. Вам бы прямо сейчас двинуться на юг по низине, а иначе Вас обнаружат.

— Поблизости есть кто-то, кроме тебя?

— Нет, я же разведчик. Остальные еще далеко. Вы успеете добраться до рощи.

— Река в Баосских горах охраняется?

— Да. Если вам нужно на ту сторону, лучше пересечь границу людей через шахты гномов.

— Спасибо, — кивнул я, искренне радуясь тому, что именно этот эльф оказался разведчиком.

Мы двинулись в указанном направлении, перейдя на бег, как только отдалились от гор, но мне вновь пришлось нести Кинтану под плащом, поскольку солнце успело взойти и не было скрыто горами. Роща оказалась совсем не густая и не большая, но ее было достаточно, чтоб скрыться от глаз воинов отца под кронами дубов.

— Переждем день здесь, а ночью отправимся дальше. Можете поспать, я буду настороже.

Мама сразу же легла, подстелив под себя плащ, но Кинтана отказалась ложиться, продолжая прятаться от солнца.

— Спи. Когда будет следующий длительный привал — не знаю.

— Я не устала.

Конечно же ее выдавал уставший голос, но спорить я не стал. Спать ей или нет — исключительно ее дело.

— Почему ты скрываешь от всех то, что Айлин — твоя мама?

— Она на этом настояла. Не хотела, чтоб отец узнал о том, что она выжила, поэтому скрывала свою личность, к тому же планировала обезопасить тем самым еще и меня.

— Вы с ней почти не похожи. Больше ты походишь на отца: такая же холодная и нежная красота одновременно, будто заледеневший цветок фиалки. Однако характером ты все же пошел в маму. Айлин такая же прямолинейная и недоверчивая, ей тяжело открывать свою душу кому бы то ни было, — задумавшись говорила Кинтана из своего укрытия. — Айлин невероятно красивая женщина, но даже в ее глазах гораздо больше тепла, нежели в твоих.

— Описываешь меня, как статую изо льда.

— Так и есть. Ты ледышка. Наверно, сам не вспомнишь, когда испытывал нежные чувства.

— Вспомню.

— Не верю, что эти чувства были искренними. Ты будто бы подавляешь любые добрые чувства, гасишь их, не позволяя разгореться. Позволяй себе чаще испытывать тепло в душе. Посмотри вокруг: столько красоты в этом мире, столько существ, которые могут осчастливить тебя. Откройся новым эмоциям, чтоб стать счастливее и растопить ледяную ауру.

Конечно же я не собирался меняться, ведь именно мой скрытный характер позволял избегать слабостей, однако я выслушал Кинтану, не прерывая ее. Если открываться каждому встречному, тогда бед не оберешься.

— Тем более ты несказанно красив. Тебе очень легко сыскать расположение. Говорят, красивым жить намного проще.

— Ты же понимаешь, что красота в глазах смотрящего? Все зависит от вкуса. Некоторые обожают бороды гномов, кто-то сходит с ума по загадочным темным эльфам, кому-то подавай четырехруких ракшасов. Далеко не каждому моя ледяная красота по вкусу, — сказал я чистую истину. — Да и разве красота может быть достоянием, если существо изнутри прогнило?

— Ты же не прогнил, — зевая, протянула Кинтана. — Помимо красоты, в тебе сочетаются еще и благородство с добродетелью, как и в твоей маме. Вы оба удивительны.

— Ошибаешься. Я не так благороден, как ты можешь подумать.

— Если бы не был благороден, не пошел бы ради какой-то темной эльфийки в земли некромантов, чтоб спасти ее. Ты гораздо лучше, чем можешь подумать сам о себе.

Таких слов я прежде не слышал. Я мало интересовал других, как одухотворенное существо. В основном все говорили обо мне лишь как о наследнике трона, которым я не являлся. Их интересовала моя справедливость. Остальные же хотели либо заручиться моей поддержкой, либо вожделели как объект похоти. На самом деле, я никому и не раскрывал себя и свою душу, поэтому отсутствие интереса к моей личности скорее исходило лишь от моей замкнутости. И все же, такие слова было слышать крайне приятно.

— Темные эльфы прекрасны своей простотой. С ними гораздо приятнее общаться, нежели с высокомерными светлыми, грубыми гномами, глупыми людьми или скрытными магами, — ответил ей я. — А в тебе собраны и красота, и простота, еще и смелость с решимостью.

Я не видел лица женщины, спрятанной под плащом, но был уверен, что она, как обычно, покраснела. От этой мыли я улыбнулся, но быстро себя одернул, и, приподняв плащ, вообще увидел ее спящей. Усмехнувшись своей ошибочной догадке, я уложил голову Кинтаны на свое колено и начал осматриваться, дабы не проглядеть преследователей. Хороших воинов могу не услышать даже я, как в ситуации с разведчиком, поэтому необходимо наблюдать за окружающей обстановкой. К счастью, за нами никто не следовал, но до самого захода солнца я не смел терять бдительность.

Разбудив женщин, я получил от них порцию брани за то, что не разбудил их раньше и не поспал сам.

— Сейчас так же пойдем по низине, а потом остановимся у моего знакомого, — прервал я их ругательства, разминая затекшее колено.

К счастью, не так далеко от рощи расположилась первая деревня. В ней мы обменяли несколько монет на одежду и молчание от этих людей, а потом двинулись к графу. До утра мы должны были успеть прийти к нему.

— Нориндан, чудесная шапочка, — сказала Кинтана, еле сдерживая смех.

— Зато под ней не видно уши.

— Как ты их вообще впихнул под эту шапку?

— Наверняка с таким же трудом, как и я под этот платок, — со смехом ответила мама. — Терпеть не могу эти длинные уши.

Практически все люди уже спали, но находились и пьянчуги, выходящие из таверн. Они оборачивались на нас, не признавая чужаков в своей деревне, но, скорее всего, не понимали, что мы не люди.

— Торгуешь девицами? — Спросил один из мужчин, дымящий трубку возле таверны.

Отвечать ему я конечно же не стал, чтоб не привлекать лишнего внимания. Ночная жизнь кипела и в следующей деревне, причем гораздо более бурная, нежели в предыдущей. Некоторые мужчины лезли в драку со мной, разглядев в нас чужеземцев, которых они не признавали. Таких я откидывал на метр от нашей троицы, как и тех, что приставали к матери и Кинтане, после чего мы спокойно продолжали путь. Находились и докучливые женщины, продающие свои тела. На них было достаточно не обращать внимания, чтоб они моментально теряли свой интерес.

Все же мы уложились до рассвета. В небольшом поместье графа стояла тишина. Мне пришлось его потревожить звучным стуком в дверь.

— Ваше Высочество? — Прозевавшись и протерев глаза, спросил Монтис.

— Монтис, у меня будет к тебе просьба. Позволь отдохнуть нам с дороги. Следующей же ночью мы уйдем.

— Конечно, располагайтесь.

Сон уже давно начал одолевать меня, поэтому на объяснения меня не хватило. Помощница графа провела нас по комнатам, в одной из которых я со спокойствием уснул.