Танец сакур

Глава 19

Дьявольские шутки Сюнкити: покушение на жизнь его родных, появляющиеся то в квартире, то в офисе вещи Саюри, а теперь еще и эта нелепая справка, будто она была беременна. В своем желании свести Алексея с ума старый японец зашел уже слишком далеко — Корнилов перестал ему верить. Известно, со временем притупляется абсолютно все — так произошло и сейчас. В первый свой визит в Японию после смерти Саюри и в первую встречу с Сюнкити Алексей был ошеломлен показанным ему фильмом — фантасмагоричное сплетение того, что было, могло бы быть и чего никогда не будет. Казалось, прошлое так сильно смешалось с настоящим, что заслонило собой будущее. Но вечная круговерть жизни с новыми встречами, ощущениями и мыслями, Лиза со своей непосредственной одухотворенностью, бизнес-проблемы на другом от Японии краю света — все это как-то стерло остроту произошедшего между ним и Саюри и заставило хоть ненадолго забыть свою вину — вину, за которую перед самим собой он будет расплачиваться до конца жизни.

И все же с известием о беременности Саюри Сюнкити переборщил — Корнилов откинулся в кресле, глядя на панораму залива, расстилающуюся далеко внизу за окнами небоскреба, на последнем этаже которого располагался его кабинет. Стоило только повернуть голову, и был виден другой небоскреб, на самом верху которого располагалась штаб-квартира Ямагути-гуми. Что ж, за этой шахматной доской они с Сюнкити сидели напротив друг друга.

Стоило подумать о делах и приготовиться к встрече с Симоном Хейдриком, который прилетал сегодня вечером из Сингапура, чтобы сначала войти в правление компании, а затем, если Алексей будет всем удовлетворен, то и возглавить ее. Увы, так просто переключить свой беспокойный мозг с одних мыслей на другие не получалось. Корнилов подошел к окну, прислонившись лбом к холодному стеклу. В детстве няня всегда ругала его за эту привычку, а он только улыбался, и няня оттаивала, готовая позволить абсолютно все. Если бы у него был сын или дочь, или и сын, и дочь он бы разрешал им абсолютно все. Как-то раз у них с Лизой зашел разговор о том, кого стоит воспитывать: суровую реалистку или принцессу. Лиза была уверена — маленькую принцессу, потому, что, узнав сказочную жизнь, она сделает все, чтобы ее сохранить. Тогда Алексей с ней согласился — теперь понимал, что она сама сделала все, чтобы сохранить свою сказочную жизнь. Сейчас, оглядываясь назад, ему казалось странным, что они вели настолько личные разговоры, тогда же все было уместно и гармонично.

И все-таки Саюри не могла быть беременна — он до мельчайших деталей помнил, как лишил ее девственности и, наверное, никогда бы не смог забыть, чем это закончилось для каждого из них. Конечно, Корнилов слышал про эти варварские операции по восстановлению невинности, но ни за что бы не поверил, что его милая девочка согласилась на подобное. Тогда бы она уже не была его милой девочкой, да и к тому же, поверив в подобную нелепицу, следовало бы признать, что она расчетливо изменяла Алексею с кем-то другим, а потом с согласия своей семьи, пошла на подобный подлог. Верить в это Корнилов не мог и не хотел.

Лиза проснулась переполненная восторгом — радость пенилась внутри как пузырьки дорогого шампанского, дразня, лаская и обещая что-то неизведанное. Что ж, неизведанного предстояло действительно много. Ей следовало перестроить всю свою жизнь, решить вопрос с делами и финансами, закончить обставлять квартиру, найти надежную няню, но, прежде всего, выносить и родить здорового ребенка — маленькую принцессу или принца.

Она медленно встала с кровати, подошла к окну — снег тонким слоем припорошил все вокруг, на реке образовалась тонкая корочка льда. Осень, увядание или короткий сон, после которого все вспыхнет радостью Нового года, ожиданием весны и новым расцветом. Лиза предпочитала вычеркнуть слово «увядание» из своей жизни. Еще каких-то семь месяцев и она возьмет на руки своего сына или дочь, лучше все-таки дочь, она и понятия не имеет, как воспитывать мальчика. С девочками, конечно, тоже никакого опыта нет, но с ними все как-то понятнее. Лиза улыбнулась — интересно, а у нее будет эта обращенная в себя улыбка беременной женщины, о которой так любят писать в романах. У нее будет все, чего она захочет!

Накануне Лиза встретилась с Курцером — милая Зинаида Абрамовна не подвела, доктор встретил ее как родную. После повторного осмотра, изучения результатов анализов и Лизиной истории болезни, если ее можно так назвать, он уверил девушку, что она абсолютно неприлично здорова и никакой угрозы беременности нет. И, конечно, даже по мнению опытного и видевшего почти невозможное врача, ее спонтанная беременность была почти чудом. Чудом, которое она должна была беречь как зеницу ока.

Накинув халат и натянув теплые носки, Лиза направилась на кухню. Было непросто вот так сразу пересмотреть свой рацион и особенно отказаться от любимого двойного эспрессо, но она уже вчера успела пообщаться с диетологом и была твердо намерено исполнять все предписания, абсолютно все. Ради нормального течения беременности она была готова на все, даже неподвижно пролежать в кровати до часа икс, хорошо, что не требовались подобные меры.

Лиза сделала бутерброд с зерновым хлебом и сыром, взяла из холодильника натуральный йогурт и свежую смородину, заварила имбирный час — кстати, ту еще гадость. В самые неспокойные часы, между сном и бодрствованием, мысли обращались к Алексею: как бы он воспринял новость о том, что она ждет ребенка, как бы вел себя с ней, был бы трепетно внимателен или, наоборот, отстранен. Наутро подобные мысли отступали, а если не хотели уходить сами, то Лиза их безжалостно изгоняла. Ей следовало решить насущные вопросы, а потом рефлексировать насчет Алексея. В общих чертах Лиза уже все решила: ее собственный магазин должен быть открыт к началу сезона осень-зима следующего года, упускать время нельзя. Деньги за акции от Шишкина будут получены до конца следующей недели, бизнес-план для получения кредита готов. Есть некоторые сложности с выбором помещения, но она даст себе еще месяц на поиски, самое главное, наконец, сформировалась идея, каким будет ее собственное дело. До двенадцатой недели Лиза пробудет в Москве, ее случай, как раз тот, когда никакая перестраховка не повредит, а потом полетит в Милан и Париж делать заказ. Конечно, время немного упущено, но не зря же она пять лет была самым милым байером на свете, нужно, наконец, начать получать дивиденды. Одновременно Лиза решила воспользоваться тем вниманием, которое ей начала уделять московская модная тусовка и глянцевая пресса. Была ли причиной связь с Корниловым или ее безупречная работа для «Весны» — неважно, значение имеет лишь результат. Лиза не будет скрывать свою беременность и афишировать ее — она будет самой стильной и самой желанной девушкой Москвы, независимо от своего положения. Настолько must see на любом приеме, в любой журнальной статье про моду, насколько это возможно. Это несколько противоречит ее привычному образу жизни, но в задуманном деле поможет только такая реклама, вернее, ее ненавязчивое отсутствие.

Что делать с Алексеем — самый сложный и скверный вопрос. Скрывать от него свою беременность — непорядочно и как-то глупо, особенно, учитывая ее планы стать чуть ли не медийной персоной. Звонить ему и сообщать об этом — как-то странно, а уж учитывая, как они расстались, что наговорили друг другу и, главное, что он думает о ней — еще более глупо, чем что-то скрывать. Одни вопросы, — Лиза вздохнула и поморщилась, сделав глоток имбирного чая. Ей еще стоило радоваться отсутствию токсикоза, о котором рассказывали прямо-таки жуткие вещи. Лиза пошевелила пальцами в теплом носке — легко было расслабиться, ощущая себя беременной и позволяя себе то, что всегда было под запретом, но она не собиралась расслабляться ни на минуту. Лиза будет самой примерной беременной на свете, будет есть и спать по часам, заниматься спортом и йогой насколько это возможно и полезно. Создаст своей принцессе лучшие условия на свете, а ситуацию с Алексеем отпустит ненадолго — не будет ничего скрывать, но и бежать к нему со своими новостями тоже. Пусть какое-то время все идет своим чередом, а, когда он приедет в Москву, Лиза найдет возможность с ним встретиться и поговорить, настойчиво демонстрируя, что ей от него абсолютно ничего не нужно. Если он решит что-то сделать для их ребенка, то это его право, но сама Лиза должна создать малышу такие условия, чтобы у Корнилова даже мыслей не было о ее корыстных планах. Конечно, речь не идет о том, что ребенку мог бы дать папа из первой тридцатки Форбс, а лишь о том, что мечтает дать она сама. Впрочем, мечтает Лиза о многом. Наивные люди, вроде Евгения, да и многие ее светские приятельницы, думали, что Лиза живет как стрекоза: лето красное пропела…, что тратит все деньги на туфли, наряды и сумки. Она не была такой дурой, все-таки чему-то бабушка ее научила — еще тогда, лет шесть назад, средства, которые ей почти против ее воли наравне с оплатой колледжа в Лондоне передал Максим Сергеевич, были вложены в акции Apple и Интернет-компаний. По меркам 2004 года — сущая авантюра, но Лизе было не жалко эти деньги, она вообще бы не хотела их брать, но, как всегда, оказалась слаба. Спустя несколько лет авантюра оказалась почти золотой жилой, но Лиза не притрагивалась к деньгам, храня их почти что на черный день. Оказалось, этот день настал и, слава Богу, он был совсем не черным.

На словах и в мыслях казалось, что все у нее будет легко и гладко, но Лиза понимала — везде таятся подводные камни. Взять хотя бы поиски няни; вот будь у нее была нормальная мама, которая взяла бы на себя заботы о внучке… но на подобное Лизе рассчитывать не приходилось. Ее мама была из тех, для кого слова «бабушка» звучало едва ли не ругательством. И еще этот странный пугающий звонок Марины, слова о мести отца погибшей жены Алексея, мрачные люди, которые тщательно проверили ее квартиру, машину, всю «Весну» — чего Лизе только стоило убедить разом заволновавшихся коллег, что это плановая проверка одной из муниципальных служб. Ее постоянно кто-то сопровождал, Лиза не была самым наблюдательным человеком на свете, но даже она видела следующий по пятам автомобиль. В тот день, когда эти люди вошли к ней домой и изложили свой план по ее охране, Лиза взбунтовалась — она и представить себе не могла постоянное присутствие постороннего человека рядом с ней. В итоге было решено, что люди, нанятые Корниловым, будут сопровождать ее, не вступая в непосредственный контакт, насколько это возможно. Теперь Лиза понимала: ей нужно пересмотреть свое решение — на кону стояла не только ее жизнь, которая до недавнего времени стоила совсем не много, но и жизнь ее ребенка, а вот она-то как раз была бесценна. Ясно, что при подобной охране Алексей легко узнает о главном событии в ее жизни, но разве Лиза так уж стремилась это скрывать?

Она медленно допила остывший чай, вот бы здорово было сейчас съесть настоящий французский бриошь, — мечтательно подумала Лиза, — такой весь пропитанный сливочным маслом, и запить его латте со сливками и карамельным сиропом. А еще можно заказать эклеры и ромовую бабу в ее любимой кондитерской Карла Марлетти недалеко от Гранд Опера. Она будет в Париже уже через месяц, и позволит себе эти маленькие слабости — в конце концов, должны же быть какие-то поблажки для беременной женщины.

Лиза медленно потянулась — субботний день, в три часа у нее встреча со спортивным доктором и инструктором по йоге. В запасе почти четыре часа, которые можно посвятить тому, чтобы понежиться под теплым душем, сделать несколько масок для лица и тела и поспать хотя бы часа полтора, а, может, сначала поспать, а потом все остальное?..