Танго sforzando

Глава 7. Митька

Они бродили по мощеным мостовым, много раз спускались к Неве, кормили чаек и голубей. Егор улыбался и молчал. Стеша то и дело ловила на себе его пристальный, чуть удивленный взгляд. Смущалась.

– А какая у тебя фамилия, – спросила она, чтобы рассеять возникшую неловкость.

– Данилов.

– А звание?

– Старший лейтенант.

– Старший лейтенант Данилов Егор… а дальше?

– Алексеевич, – подсказал он, не сводя с нее серых, как вода в Неве, глаз.

– Очень приятно познакомиться, старший лейтенант Данилов Егор Алексеевич, – Стеша поправила волосы, растрепавшиеся порывом ветра. – А по специальности ты кто?

– Я – уши и глаза подводной лодки. Акустик.

Стеша обернулась к нему, прислонилась поясницей к гранитному парапету, разглядывая. Бывают красавчики на свете. Томный взгляд с поволокой, нарочитая небрежность в движениях, самодовольство и самолюбование собственной привлекательностью. С таким нарциссом может быть глазам приятно, но душой холодно, потому как нет от них тепла человеческого. И Стеше было приятно, что все это – не про её нового знакомого, с которым так настойчиво сталкивала ее судьба.

Привлекательный, но не лощеный. С умным и ярким взглядом, в котором отражается она, Стеша. Руки сильные и умелые. «И кудри дев ласкать, и гривы своих коней»[5], так ведь в романсе пелось? «Цари на каждом браном поле и на балу». И, что бы она там не думала в начале, его решение и слова: «Я мужчина и буду принимать решение» – зацепили её. Она не слышала таких слов от кого бы то ни было. И… ей это оказалось приятно.

– Ты меня разглядываешь, – чертики в серых глазах с любопытством замерли, уставившись на неё.

Стеша покраснела.

– Даже и не думала. Закат красивый.

– Ну, коне-ечно, – он повернулся к Неве, лукаво уставившись на зажигающиеся огни набережной.

– Нам хлеб надо взять и творог, соседке, – сказал Егор, когда они уже подходили к дому.

Они зашли в придомовый магазинчик, выбрав нужные продукты, поднялись на свой этаж.

Егор направился к двери квартиры напротив, обитой черный дерматином. Троекратное нажатие на черную кнопочку и однократный стук. Повернулся к Стеше, подмигнул:

– Условный сигнал, – прошептал одними губами.

За дверью послышались шаркающие шаги.

– Кто там?

– Я, Ираида Семеновна, Егор. Принес обещанный хлеб и творог. Митька оставил ЦУ[6] на тумбочке.

Дверь в ту же секунду распахнулась, из полумрака коридора показалась седая голова с модным ассиметричным каре, лучезарная улыбка. Ираиде Семеновне на вид было не меньше восьмидесяти лет, при этом она сохранила горделивую осанку, ясный взгляд и девичье любопытство. Заметив на лестничной площадке рядом с Егором незнакомую девушку, дама с нескрываемым интересом на нее покосилась.

– Дорогие вы мои помощники, так рада вашему соседству, даже не представляю, что буду делать, когда вы уедете.

Егор передал ей пакет из магазина, усмехнулся:

– Не беспокойтесь, мы передадим шефство над вами в надежные руки.

Старушка не выдержала:

– А эта очаровательная брюнетка, надеюсь, твоя девушка?

Стеша покраснела от неожиданности и растерялась. Чего не скажешь о молодом человеке. Тот заговорщицки покосился на спутницу и, чуть наклонившись к пожилой даме, прошептал, будто сообщая невероятно секретную информацию:

– Я на это тоже сильно надеюсь.

Дама тут же ему подыграла, махнула рукой и прошептала:

– Дай-то Бог. Чудо, как хороша!

Стеша вспыхнула, пробормотала:

– Спасибо, Ираида Семеновна, вы меня в краску вогнали, – и настойчиво потянула Егора за рукав к своей квартире.

Старушка перехватила его локоть, притянула к себе, указательным пальцем постучала в грудь:

– Не будь дураком. Не упусти девочку…

– Надеюсь на вашу помощь!

Пожилая дама понимающе кивнула и подмигнула парню.

Стеша чувствовала спиной ее заинтересованный взгляд, искоса посмотрела на молодого человека:

– Так ты хотел бы, чтобы я была твоей девушкой? – она не могла скрыть ехидство в голосе. Смутить его было бы неплохо, а то вон, лыбится загадочно. Он бросил на неё лукавый взгляд через плечо, открывая дверь ключом, нажав на ручку, распахнул её.

И, чуть наклонившись, звонко чмокнул в щеку и прошептал:

– Ты всё слышала.

Стеша испепеляюще на него посмотрела, проходя мимо него, специально задела плечом:

– Вы слишком много о себе думаете, товарищ старший лейтенант.

Старушка наблюдала за ними через глазок, пока деревянная дверь не скрыла пару из вида. Егор, помогая девушке снять верхнюю одежду, прошептал:

– У меня ещё три дня, чтобы покорить твоё сердце. Успе-ею!

Стеша развернулась к нему, запрокинула голову, спросила с ухмылкой:

– А оно не покорится. Что тогда будешь делать?

В серых глазах мелькнула чёрная тень, бесенята насторожились, в голосе проступила хрипотца.

– Тогда мне придётся тебя отпустить, – неожиданно серьезно проговорил он.

Митя Томский оказался полной противоположностью Егора. Низенького роста, приземистый и крепкий, он был ни капельку не полным, но скроен прочно, ладно, добротно. Светлые глаза смотрели спокойно, без тени удивления. Изменения в связи с появлением незнакомой девушки принял с пониманием, добродушно намекнув Егору, что тот рискует переездом к Ираиде, если Марго нагрянет раньше срока.

– А это может быть, – озадаченно потер подбородок Данилов. – Я об этом не подумал.

Стеша смутилась, поторопилась успокоить:

– Я ведь и раньше съехать могу…

Парни посмотрели на нее как на ребёнка, ляпнувшего глупость.

– Ерунда, – отрезал Митька, подталкивая ее в кухню, в ароматы жареной картошки и огуречного салата. – Ираида Семеновна – редкой души человек, этот чертяка будет с ней в надёжных руках, накормлен, приголублен, почищен и развлечён…

– Я уже начинаю мечтать о возвращении Марго, – усмехнулся Егор.

Простой, почти семейный ужин. Митя чаще отмалчивался, подыгрывая товарищу.

Стеша наблюдала за ними, невольно сравнивая.

– Вы оба такие… похожие и разные одновременно, – проговорила, наконец. Егор собрал посуду со стола, отправил в мойку. Стеша опять поймала себя на мысли, что исподтишка наблюдает за ним, не в силах отвлечься от его рук. Нервно сглотнула и с ужасом столкнулась с внимательным взглядом Мити. Побледнела. Уши полыхнули огнём.

Митя понимающе отвел взгляд, кивнул:

– Конечно, разные. Егор – охотник. Зоркий взгляд, тонкий слух и вообще, – он иронично подбирал слова, – тонкая душевная организация. Одно слово – акустик.

– А вы, Митя? Кем будете после окончания Академии?

– Химзащита, – коротко отозвался тот.

Егор хмыкнул.

– Митька на самом деле прибедняется. Он, как отличник боевой и политической, имеет все шансы в Академии остаться.

Митя коротко вздохнул и встал из-за стола:

– Да уж, – усмехнулся и вышел из кухни, оставив Егора и Стешу одних. – Я спать.

Егор кивнул, не оборачиваясь, пододвинул заварник-пресс.

– Чаю хочешь? – спросил, уже нажимая кнопку чайника.

Девушка кивнула, вставая.

– Только можно я сама заварю? Пельмени ты, конечно, варишь отменно, но чай заваривать не умеешь, – она сняла с полки жестяную банку с индийским слоном, посмотрела на него задумчиво. – Чай – это таинство. Загадка. Букет ароматов и настроение на весь вечер. А ты, прости, делаешь из него пойло.

Егор скрестил руки на груди:

– Вот это удар так удар. Просто под дых!

Она попробовала отодвинуть его от стола, чтобы достать специи. Он демонстративно не пошевелился, замер как скала. В серых глазах бесенята разожгли костры и устроились поудобнее. Выразительно на него посмотрев, девушке пришлось встать на цыпочки и, опершись на его плечо, тянуться за коробкой. Егор невзначай поддержал её за талию. Лукаво промурлыкал:

– Давай-давай, колдуй-команда, покажи класс.

– Первоначально чай использовался в качестве лекарственного средства, – голосом лектора начала Стеша, открывая жестяную банку. – Его употребление в качестве напитка широко распространилось во время китайской династии Тан. По преданию, император Шэнь-нун путешествовал в поисках целебных трав с котлом на треножнике, в котором кипятил воду для целебных отваров. В 2737 году до н. э. в котёл с кипятком упали несколько листочков чайного дерева…

– Как-как листок чайного дерева попал в котел с кипятком? Прямо на ходу или во время стоянки? Это чрезвычайно важно, – Егор с невинным видом схватил бумажную салфетку с карандашом и сделал вид, что записывает.

Стеша холодно отозвалась:

– Это история умалчивает… Впечатляемый, не перебивайте, – она плеснула кипяток в заварник, тщательно ополоснула его, убедилась, что стенки стали горячими и вылила кипяток в раковину, толкнув при этом Егора бедром. – Так вот. Продолжаем разговор. Другой миф, более позднего происхождения, приписывает изобретение чая знаменитому буддистскому проповеднику, основателю чань-буддизма… – Стеша задумалась, вспоминая имя, – Бодхидхарме. По преданию, в 519 г. он предавался медитации…

Молодой человек вытянул шею:

– Чему-чему он предавался?

– Меди-та-ции, – Стеша насыпала в горячий чайник чёрные травяные хлопья, добавив к ним несколько цветков гвоздики и корицу на кончике ножа, добавила кипятка, слегка притопила прессом. – Во-от, и уснул он после этой самой медитации. Проснувшись, в гневе вырвал ресницы или даже отрезал себе веки, такое тоже, говорят, возможно, и бр-росил их на землю. На следующий день в этом месте выросли саженцы чайного дерева. Бодхидхарма попробовал отвар из листьев и обнаружил, что они прогоняют сон… Надо чайник нормальный взять, толстостенный, керамический. В этих новомодных прессах вкусно не заваришь.

Она взяла чистое полотенце и укутала в него чайник. С чувством исполненного долга повернулась к Егору.

Он наблюдал за ней внимательно. Без тени иронии. Чёртики в серых глазах смущенно попрятались. Стеша не отвела взгляд. Чуть закусила нижнюю губу, посмотрела искоса. Егор неловко откашлялся.

– Википедией ты владеешь на «отлично», – произнес он, наконец. Голос будто стал на несколько тонов ниже. Стеша усмехнулась:

– Так я – вообще отличница. Гордость института, друзей и родителей. Надежда всей современной, не побоюсь этого слова, юриспруденции, – она горела изнутри. Искрилась, словно бенгальский огонь. Впервые в жизни. Оказывается, она могла вот так, откровенно флиртовать, не лезть за словом в карман, очертя голову смеяться и смотреть в эти серые глаза, на дне которых отплясывали бесенята. Оказывается, рядом с дорогой из жёлтого кирпича существует мир.

Стеша смутилась ещё больше под его изучающим взглядом.

– Кстати, в Азии заварные чайники никогда не моют. Только ополаскивают водой. Тогда на стенках образуется специальный слой, танин. Тогда чай получается крепче, сохраняет все свои свойства.

– Серьезно?

Стеша кивнула. Сняв полотенце с чайника, опустила прессом раскрывшиеся листики, долила кипятка до самого верха.

– Позови Митю, всё готово.

Но Митя сделал вид, что уже уснул. Притворив за собой дверь, тихо включил телевизор и на приглашения не отзывался.

– Откуда у тебя столько информации о чае? Еще и с этой историей про танин? – они пили ароматный напиток, украдкой смотрели друг на друга.

Стеша улыбнулась:

– Это все мой дядя, он когда-то служил в Средней Азии. Вот, рассказывал байки. Сейчас под Иркутском живёт.

– А родители? – Егор сразу почувствовал, что ступил на опасную почву, девушка напряглась, пальцы вцепились к кружку до белизны костяшек.

– Отец – довольно крупный специалист в области гражданского права. Консультирует парламентские группы по вопросам законотворчества. Он классный. А мама очень красивая. Гораздо красивее меня, – девушка с грустью уставилась перед собой.

Егор многозначительно хмыкнул:

– Значит, когда ты станешь пожилая, умудренная годами дама, ты будешь точно такой: очень красивой и успешной. Есть такая примета. Мы, парни, даже приглядываемся к родительницам наших возлюбленных, чтобы понять, какими те станут после нескольких лет брака, – он задумчиво посмотрел на девушку. – Мы подспудно выбираем свои половинки, ориентируясь на имеющийся опыт. Парни выбирают жен, похожих на собственных матерей. Девчонки – мужей, похожих на своих отцов. Круговорот жизни.