Таша из рода Ратингеров

Эпилог

Принцесса Нинель взглянула на Риана, и взяла из его рук письмо:

— Любовная записка? — улыбнулась она. — Как вам не стыдно писать любовные письма при живой жене.

Риан усмехнулся:

— Надеюсь, она ничего об этом не узнает.

Нинель притворно грустно вздохнула:

— И угораздило же меня влюбиться в женатого мужчину.

— А ты влюбилась?

— Определенно, — кивнула принцесса и прижалась к своему мужу.

Риан обнял молодую жену, их свадьба состоялась на прошлой неделе. Он улыбнулся, вспоминая, какой Нинель была счастливой, когда её брат все же смирился с их чувствами и дал свое разрешение на брак. Риан решил пока не говорить жене, что во многом на решение короля повлияло известие о том, что избранник его сестры не просто свободный воин, а наследный принц богатых земель южных кочевников. А значит, его высокородная сестра в будущем станет королевой процветающего народа. Риан знал, что чувства Нинель не изменятся, жена не станет любить его сильнее, когда узнает об этом.

Принцесса стала разворачивать пергамент, но Риан удержал её ладони:

— Письмо не от меня, — предупредил он.

Нинель кивнула, ощущая легкую тревогу, и развернула послание:

Нинель вскинула на любимого мужа тревожный взгляд, в котором стояли слезы:

— Это правда, Таша жива?

— Мне передал письмо посыльный мальчишка сегодня утром. Оно было подписано её рукой, — ответил Риан.

Нинель кивнула и перечитала письмо, а потом посмотрела на Риана:

— О чем это она пишет в конце?

— Где?

— Вот, — показала ему принцесса.

Риан усмехнулся:

— Черт бы побрал её извечное благородство и тягу к правде.

Девушка вскинула на мужа вопросительный взгляд:

— Признавайся.

Риан обнял Нинель:

— Обязательно. Только сначала поцелую свою любимую жену, — он припал к нежным губам в страстном поцелуе.

— Кирия! — вбежал в светскую Клаус и отыскал взглядом свою названную сестру.

Женщина улыбнулась ребенку:

— Я здесь, не кричи.

— Скорее идем вниз, мама тебя зовет, — спешно сказал мальчишка и помахал ей рукой.

Женщина дала указания своим юным воспитанницам и, подобрав юбки, неспешно вышла из комнаты. Клаус не мог ждать, он ухватил её за руку и потянул вниз по лестнице, ускоряя. Кирия рассмеялась и почти сбежала по ступенькам. Она так ускорилась, что зацепилась за подол платья и чуть не упала с последней ступеньки, но надежные руки удержали её, прижимая к твердой груди. Кирия нервно сглотнула и взглянула на Анри, который, кажется, и не думал выпускать её из своих объятий:

— Спасибо, — поблагодарила она мужчину.

Тот кивнул и отпустил Кирию, отступая на шаг. Клаус снова потянул сестру за руку с недовольным бормотанием:

— Потом будете обниматься, голубки. А сейчас нам надо спешить.

Женщина придержала мальчишку и строго спросила:

— Это что еще за выражения, молодой человек?

— Это не я. Это папа вас так называет! — тут же выдал Клаус и с улыбкой добавил: — Говорит, что подрежет голубкам крылья и затащит жениться. Не будет ждать, пока у тебя вырастет вот такой живот, — сказал Клаус и показал какой живот по версии его отца должен вырасти у Кирии.

Женщина покраснела и быстро взглянула на Анри, но тот лишь усмехнулся и подмигнул Клаусу:

— В следующий раз, скажи Торину, что еще не родился тот воин, который сможет подрезать мои крылья. А с женитьбой и животом твоей сестры я как-нибудь сам разберусь. Без советчиков.

Клаус кивнул и потянул Кирию дальше, а потом с любопытством спросил у женщины:

— А от чего у тебя должен вырасти живот?

Кирия смущенно прикрыла глаза и ответила:

— Вот у отца и спроси.

Женщина не сдержалась и снова обернулась на Анри, он ей нежно улыбнулся, и её сердце сладко запело. Когда она спешно бежала из столицы в сопровождении этого молчаливого мужчины, Кирия и представить себе не могла, что их обоюдная тихая ненависть друг к другу быстро перерастёт во что-то совершенно противоположное. Она сильно изменилась с того времени и поняла, что настоящее женское счастье никак не связано ни с титулами, ни с короной, ни с деньгами. Оно связано только с мужчиной, который прорастает в твоем сердце. И с твоими детьми. Кирия очень сильно скучала по дочери, и свято верила, что Таша даже после смерти выполнит свое обещание.

Клаус втянул её в общий зал, и женщина увидела всю свою новую семью в полном сборе. Торин гладил плачущую Ильму по голове, а их сыновья Порто и Лютер, стояли рядом, вместе читая какое-то письмо. Ильма вскинула на Кирию покрасневший взгляд и стремительно поднялась из кресла. Она буквально бросилась в женские объятия, под громкий возглас мужа:

— Только не это! Встреча двух плакс!

И он был прав, глаза Кирии сразу увлажнились, хотя она даже не знала, о чем печалится Ильма. Но двух женщин объединяло скорое материнство, а значит, их глаза всегда были на мокром месте. Ильма прошептала сквозь слезы:

— Таша жива.

— Таша жива? — повторила за ней Кирия и разрыдалась сильнее.

Торин буркнул какое-то ругательство, и его сыновья усмехнулись, запоминая его на будущее. Мужчина обратился к Анри, который появился в дверях зала:

— Забирай свою плаксу от моей, а то они устроят здесь всемирный потоп, — он подошел в жене и приобняв её, увел обратно к креслу.

Кирия почувствовала на своих плечах сильные и такие родные руки Анри и позволила себя усадить в другое кресло. Она скоро отерла слезы и посмотрела на Торина:

— Таша жива? Это правда?

— Конечно, жива! А я вам что говорил, — усмехнулся он. — В девчонке течет моя кровь, её так просто не возьмешь.

— А дракон? — напомнил Клаус.

— А что дракон? Он ей на один зуб. Раз и нету, — подмигнул Торин сыну и рассмеялся.

Кирия взглянула на Ильму, и та указала на письмо в руках сыновей:

— Сегодня привез странник. Таша пишет, что жива, счастлива и ждет дитя. Что как только сможет, приедет погостить.

— Прилетит, — поправил старший сын Ильму. — Здесь написано прилетит.

Кирия удивленно взглянула на Порто, и Торин рассмеялся пуще прежнего:

— Говорю же, он ей на один зуб. Вертит своим драконом как хочет.

Амелия дочитала последние строки письма и посмотрела на Миру, которая резвилась в саду с собакой. Женщина улыбнулась, замечая, как на солнце блестят бусины в косах дочери. «Совсем как у Таши» — хвасталась Мира сегодня поутру, рассматривая себя в зеркале. Тогда материнское сердце сковала боль, сейчас в нём поселилось счастье.

Её старшая дочь жива, её Таша счастлива и скоро сама станет матерью. Амелия еще раз взглянула на последние строки в письме дочери:

Амелия позвала к себе Миру:

— Доченька, иди, расскажу тебе интересную сказку.

Мира подбежала к матери и тут же спросила:

— Страшную?

— Страшную, — улыбнулась Амелия, — но со счастливым концом.