Таверна «Лапы и хвост»

Глава 24

Мэтью

Как я и предполагал, портал обнаружился в подвале, который я ни за что в жизни не нашёл бы, если бы не пронырливые номты. Как оказалось, они прекрасно ориентировались в поместье и по просьбе Ори быстренько отвели меня в нужное место. Там один из них, тот, который Леонтий, сообщил, что внутри действительно есть «какая-то непонятная штука», предназначения которой даже умный дедушка определить не смог.

Я сразу подумал, что речь идёт о портальном зеркале – наиболее популярной и самой надёжной форме стационарных порталов. Нет, официально их у нас в Энгалии, конечно, нет, но, как говорится, если нельзя, но очень нужно…

Короче, в действительности порталы разной степени сложности и дальности были практически в каждом относительно приличном поместье. Но, чтобы не вызывать ненужных пересудов и не давать недоброжелателям повода для жалоб, размещались они в местах, куда доступ был только у хозяев. В матушкином доме, например, портал находился в небольшой комнатке за кладовой, а в моём собственном – в закутке, гордо именуемом мастерской. Я, правда, отродясь там ничего не мастерил, но название мне нравилось: было в нём что-то такое изысканное, даже слегка богемное.

С трудом открыв слегка перекосившуюся от времени дверь, я спустился по короткой лесенке и действительно увидел зеркало, изрядно пыльное и даже кое-где затянутое паутиной. Хорошо, что Ори этого не видит: она наверняка отругала бы меня за столь небрежное отношение к дому. И, положа руку на сердце, была бы права: я действительно не уделял поместью должного внимания. Никакого не уделял, если честно…

Смахнув пыль остатками рубашки – сейчас никто не опознал бы в этом куске грязно-серой ткани изделие из лучшего ателье Гратенстора – я сосредоточился и почти сразу почувствовал отклик. Портал меня узнал и был готов к работе.

Стараясь не думать о том, какое впечатление могу произвести на матушку, если, не приведи святая Бенедикта, попадусь ей на глаза, я глубоко вздохнул и нырнул в привычно светящееся серебром зеркало.

Как ни странно, в комнатушке, куда я шагнул из портала, никого не было. Вообще-то я бы не удивился, если бы – в полном соответствии с тем уровнем везения, который сопровождает меня в последнее время – тут обнаружились бы и матушка, и половина слуг, и семейный доктор в придачу. Хотя вот доктор как раз не помешал бы, если честно.

Убедившись, что вокруг никого нет, я устало опустился на широкую скамейку, сдвинув в сторону какие-то пустые коробки. Только сейчас, оказавшись в безопасности и вблизи от цивилизации, я осознал, как сильно устал за эти безумные дни. Ноги тут же отозвались на проявленную слабость резкой болью, в голове зашумело, а мышцы превратились в непонятную вялую субстанцию.

Нет, если уж я выжил после кораблекрушения и пешего путешествия по Ривенгольскому лесу, то совсем обидно будет помереть в кладовке матушкиного дома в двух шагах от помощи. А такое вполне возможно, если я отсюда не выйду вот прямо сейчас: не факт, что сюда кто-то заглядывает каждый день.

Собрав все остатки сил, я поднялся на измученные ноги, которые явно не ожидали от меня подобной подлости и тут же попытались подломиться, мол, прости, хозяин, но мы – всё.

Притерпевшись к ставшей почти невыносимой боли, я мужественно потащил себя к выходу, опираясь рукой о стену. Запоздало мелькнула мысль о том, в какой идиотской ситуации я окажусь, если дверь в это помещение будет заперта снаружи. Но – обошлось, я относительно спокойно выбрался в кладовку, где, опять же, никого не встретил.

Первым человеком, которого я увидел, оказалась горничная, которая сначала испуганно взвизгнула, увидев в доме ободранного небритого мужика с перекошенной физиономией, а потом, всмотревшись, ахнула и, прижав ладонь к губам, кинулась куда-то вверх по лестнице.

– И это вместо того, чтобы помочь изнемогающему человеку, – проворчал я, присматриваясь к лестнице и понимая, что добром я её точно не осилю. Ори, конечно, меня перевязала, но, судя по всему, в ранки попала какая-то дрянь, потому как чувствовал я себя совершенно омерзительно. Наверное, даже хуже, чем выглядел…

Наверху послышались шаги и слегка раздражённый голос матушки:

– Что значит – странно выглядит? Оливия, тебе надо меньше читать бульварной прессы! Тогда тебе не будет мерещиться всякая…

Тут матушка запнулась, потому что увидела меня, такого всего из себя красивого. Я кривовато улыбнулся баронессе и медленно сполз по стеночке на пол, на какое-то время снова почувствовав себя ребёнком: мама рядом, значит, можно расслабиться – всё непременно будет хорошо. И не важно, что я давно уже вырос, стал самостоятельным и в скором времени возглавлю род Даттон. Этот верящий в чудодейственную силу материнского присутствия ребёнок на самом-то деле не исчезает никогда даже в самых сильных и суровых мужчинах. Мы, как правило, тщательно его скрываем ото всех и особенно от себя, но от этого он не перестаёт существовать, верно?

– Мэтью! Что с тобой?!

– Мне нужен целитель, – успел пробормотать я и отключился.

Пришёл в себя я уже утром, так как в комнату сквозь занавески весело пробирались солнечные лучи, а все гостевые спальни в матушкином доме выходили окнами на восток. Я всегда был искренне убеждён, что это сделано исключительно для того, чтобы гости – желанные и не очень – не залёживались в кроватях.

Передвинувшись так, чтобы коварное солнце не могло до меня добраться, я попытался восстановить события вчерашнего дня, но они решительно обрывались на том моменте, когда я потерял сознание перед лестницей.

Я повалялся ещё немного, наслаждаясь тем, что лежу не на песке, не на камнях и даже не на куче листьев, а на настоящем, в меру жёстком матрасе. Вот она – смена приоритетов в действии. Потом я попробовал пошевелить ногами и понял, что они по-прежнему болят, но уже не так сильно, как позавчера и особенно вчера.

Не успел я от души понежиться, как дверь аккуратно приоткрылась, и в комнату осторожно заглянула одна из горничных. Увидев, что я проснулся, она моментально исчезла из моего поля зрения, лишь торопливо простучали каблучки.

На какое-то время воцарилась тишина, вскоре нарушенная торопливыми шагами нескольких человек. Дверь распахнулась, и в комнату вошла матушка в сопровождении двух импозантных немолодых господ, в одном из которых я узнал нашего семейного целителя, господина Мэрфи. Второй был мне незнаком, но что-то в его манерах подсказывало, что он не имеет никакого отношения к медицине, а вот к структурам, следящим за безопасностью – очень даже.

– Мэтью!

Матушка стремительно подошла к кровати и взяла меня за руку, словно желая убедиться, что я действительно тут и со мной всё в порядке.

– Шарлотта, отойди от него, – поморщившись, распорядился доктор Мэрфи, который знал матушку с момента её рождения и потому мог себе позволить обращаться к ней просто по имени. – Он, хвала святой Лукреции, не умирает и не собирался этого делать. Да, ноги потребуют определённого внимания, но вовремя оказанная квалифицированная помощь исключает какие-либо осложнения. Вот если бы он попал мне в руки дня через три… тогда можно было бы говорить о каких-то проблемах. А так – полежит недельку-другую в постели, потерпит перевязки и будет как новенький. Кстати, Мэтью, кто обработал твои ступни и перевязал их? Очень недурственно сделано, а главное – вовремя. В царапины попал сок так называемых синих водорослей, они вызывают сильное воспаление. Тот, кто промыл твои ссадины, сделал это очень своевременно. Зараза уже попала в организм, но, судя по всему, значительная её часть была убрана. Кто это сделал?

– Одна совершенно замечательная девушка, – я почувствовал, как мои губы невольно расплываются в улыбке, – она промыла их и перевязала подручными средствами.

– Девушка? – матушка сразу же забыла о своих волнениях и вперила в меня внимательный взгляд. – Что за девушка, Мэтью? И вообще – где ты был?! Почему ты явился в таком ужасном виде?! Впрочем, это всё потом… Главное, расскажи про девушку… Кто она? Я её знаю? Из какой она семьи? Она хорошенькая?

– Баронесса, – незнакомый господин успокаивающе положил руку матушке на плечо, – позвольте мне поговорить с вашим сыном, я задам ему всего несколько вопросов.

– Ну хорошо, Майкл, задавайте свои наверняка очень важные вопросы, – вздохнув, согласилась матушка, – но не долго, мальчик устал и не должен напрягаться.

– Не сомневайтесь, – кивнул незнакомый мне Майкл и решил таки представиться, – я майор Майкл Орланд, Гратенсторское управление безопасности. Могу я отнять пару минут вашего времени, барон?

– Конечно, – я даже не пытался скрыть своё удивление, – хотя плохо представляю себе, какой интерес может быть у вашей организации ко мне лично.

– Скажите, барон Даттон, куда вы пропали после того, как вашу яхту зацепило бурей?

– Бурей? Какой бурей? Мне никто ничего не говорил!

Матушка растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого, и по лицу майора я понял, что он-то был уверен, что баронесса Даттон в курсе.

– Меня вынесло на берег неподалёку от устья Ривны, – абсолютно честно ответил я, – там я отлежался и с некоторым, признаюсь, трудом, но добрался сначала до берега реки, а затем до нашего поместья, которое расположено неподалёку от тех мест, в Ривенгольском лесу.

– Так вот откуда такие странные повреждения! – воскликнул доктор Мэрфи, – а я всё гадал, как в твои раны попал сок синих водорослей. Они встречаются не так уж часто, но вот как раз в той местности их можно найти. А порезы от чего?

– От ракушек, – я поморщился, вспоминая свой путь вдоль моря, – и от острых камней. Знаете, доктор, никогда не предполагал, что являюсь настолько городским жителем.

– А вы никого не встретили, пока шли к устью?

Майор Орланд пристально смотрел на меня, но мне скрывать было нечего, поэтому я честно перечислил:

– Ну почему же, майор, я встретил сначала тумунгу, – тут матушка побледнела и схватилась за сердце, – затем совершенно немыслимое количество всякой мелкой живности, включая змей, спанков, кубуту и коргутов.

– И уцелели при этом?

Скепсиса в голосе майора хватило бы на десяток представителей управления безопасности, и я где-то его даже понимал.

– Вы, возможно, не в курсе, господин майор, – я мило улыбнулся, – но у рода Даттон очень своеобразный и, как я имел возможность убедиться, полезный дар. Мы умеем разговаривать с животными. Признаюсь, до недавнего времени я относился к этим родовым способностям непозволительно легкомысленно.

– Хотите сказать, что вы с ними просто договорились? – теперь уже с неприкрытым интересом спросил майор, явно просчитывая какие-то варианты.

– Именно так, – кивнул я, – и могу вам сказать с полной ответственностью: тумунги – очень интересные собеседники. С чрезвычайно широким кругом интересов… А кракен, говорят, вообще эталон эрудированности. Если желаете, могу познакомить, чтобы вы могли убедиться, так сказать, лично.

– Поверю вам на слово, – майора явно не прельщала перспектива близкого знакомства с тумунгой и тем более с кракеном, – но спросить я хотел вот о чём… Скажите, барон, не встретился ли вам там, разумеется, совершенно случайно, весьма подозрительный тип. Скорее всего, он был изрядно потрёпан и, не исключаю, ранен.

– А что за тип-то?

– Капитан пиратского брига «Пёстрый орёл» Марчелло Саватти, – сообщил майор, внимательно глядя на мою безмятежную физиономию. – Бриг стоит на ремонте, команда сошла на берег и словно растворилась в городе, а сам капитан исчез в неизвестном направлении. А у нас к нему есть несколько вопросов…

– Нет, господин Орланд, ни капитана, ни матросов я, увы, не видел, – я откинулся на подушки, изображая усталость, и матушка тут же наклонилась надо мной, но я успел заметить, как побледнело её лицо.

– Очень жаль, – майор верно понял намёк, – в таком случае позвольте откланяться.

– Если я ещё чем-то могу быть полезен…

– Благодарю, барон, – майор коротко поклонился, – могу ли я навестить вас ещё раз, когда вам станет лучше?

– Разумеется, – я прикрыл глаза, – помогать властям – священный долг любого гражданина Энгалии.

– Как хорошо, что вы это понимаете! – одобрительно кивнул майор и, поцеловав ручку матушке, удалился.

– Пожалуй, я тоже пойду, – засобирался доктор Мэрфи, – вечером я загляну и осмотрю твои ноги, Мэтью. Постарайся как можно меньше ходить, желательно – вообще не вставать.

– Не обещаю, но постараюсь, – честно ответил я, – спасибо, доктор!

Проводив взглядом целителя, матушка повернулась ко мне, и от решительного выражения на её лице мне захотелось сбежать обратно в лес.

– Что за девушка, Мэтью? Ты должен всё мне рассказать!