Тайна Верховной жрицы

Глава 4. Мошенник

Удивительной природы оказалась иривийская магия. Вроде и пустыня кругом, а меж тем фермерские земли выглядели сочными оазисами: зеленые поля, пышные сады, возле каждого дома цветочные оранжереи. Хозяйки соревновались меж собой, стремясь переплюнуть друг дружку в пестроте клумб. Казалось, будто огромный ковш вырезал пласты земли из живописных долин и по нелепой причуде разместил их в серых барханах.

— Как же так, — недоумевал Рурык, общаясь с фермером через забор. — Откуда могла взяться зелень среди песков?

Фермер — коренастый мужчина лет пятидесяти, загорелый, с мозолистыми руками, лысой головой, в пыльных линялых штанах и клетчатой рубахе стоял, опираясь на дощатый забор. В правой руке хозяин держал старые вилы с налипшими комьями земли. Рурык опасливо поглядывал на эти вилы, чем вызывал добродушную усмешку фермера.

— Вот вас, иностранцев, сразу видать, — отвечал землевладелец. — Помню, лет пять назад в наши края привозили этих, лупоглазых, тех, что с крыльями-то. Вот же выродились уроды, спаси и сохрани пресвятая Денея, — на этих словах мужчина осенил себя кружью. — Так летунов этих ко мне, значится, привезли. У меня ж самое большое хозяйство во всей Канзе. Да-а-а… Еще от деда досталось. Так эти крылатые тоже все ходили, глаза пучили, курлыкали меж собой. Ихний переводчик и спрашивает, мол, как это вы так на песке да сады такие вырастили? А на чем же мне еще, спрашивается, выращивать? Земля-то у нас какая?

— Магическая? — дал ответ Рурык.

Фермер лишь раздраженно махнул.

— Да при чем тут это? Магическая она по всей Иривии. Я тебе не о том толкую. В наших краях только и можно что овощи растить да скотину пасти. Почва ни на что другое не годится. И то, вишь, как себя ведет? Сушится, окаянная. Никакого с ней сладу нет.

— Почему ж она сушится? Климат жаркий? — предположил Рурык и тут же смолк, поняв по одному только взгляду хозяина, что глупость сказал.

— Нормальный у нас климат, — буркнул фермер. — Ты вот как себе представляешь добычу магии?

— Ну…

— Гну! — резко оборвал мужчина и недобро стукнул вилами оземь. — Туристы… Понаедут, ниче не знают. Думаешь, магия она так просто в земле лежит? Бери и пользуйся? Да как бы не так! Ее ж сперва пробудить надо, на поверхность вывести, собрать. Думаешь, чего пески появляются? Это тебе вот оно не то. Не в Савениях этих ваших. У нас магия она такая. Где-то жизнь дает, а где-то забирает.

Рурык торопливо поддакнул, и фермер зарядил лекцию с удвоенным энтузиазмом:

— Я, между прочим, магическому земледельству с детства учился! Да-а-а… Отец объяснял. А тому дед показывал, а тому прадед. И так до восьмого колена. Чего до того было — не знаю, врать не буду. А только говорят, что предок мой еще при самой Денеи-матушке служил, в саду еешнем цветы выращивал. И не криви морду. Цветы — это тебе не халам-балам, тут знаешь какое мастерство нужно? А предок, считай, первым во всей империи был. Во-о-от, — протянул фермер и умолк, забыв, к чему он это рассказывал.

Рурыка хвастовство собеседника не столько восхитило, сколько обескуражило. Конечно, еще живя в Савении он знал, что добыча магии оказывает губительное влияние на континент, но лишь сейчас, посмотрев и на рыбацкий городок, к которому прибило шлюпку, и пройдясь по пригороду, он наглядно увидел, как сушится почва.

Матушка, рассказывая о далекой Иривии, откуда шел их род, говорила, что край тот богат и зелен, деревья там растут не за годы, а за недели. И можно собирать урожай по десять раз за год. И счастливы те, кто живет в этом благословенном месте.

Отчего далекие предки покинули столь многообещающий континент, история умалчивала. Тем более, что ни матушка, никто другой ни разу не видели Иривии, и знали о ней лишь по рассказам, передающимся из поколения в поколение. Лишь Рурыку хватило решимости и азарта переплыть океан, чтобы увидеть материк собственными глазами. К тому же, у него имелась для этого весьма соблазнительный повод.

— Так, выходит, пески появляются оттого, что вы забираете из земли магию? — деликатно резюмировал мошенник.

— Забираем?! — сердито возмутился фермер, а затем сознался. — Ну, забираем! Так, а что ж нам теперь? С голоду ноги протягивать? Я, между прочим, самому императору письмо писал! Ну как я? Вместе уж. В Канзу ездили, там все дружно этим, как его, колехтивом, обращение думали. Да-а-а… Просили Его Величество почвы с юга завезти. У них-то там, почитай, земли получше наших будут. Не сушатся. Мужики, кто бывал на юге, рассказывали: зерно там вот такое, — фермер сжал кулак и для убедительности потряс им перед носом Рурыка. — Оно и понятное дело, что им магии совсем чутка требуется. А нашу ж пока пробудишь, да пока по кристаллам соберешь. У меня, бывало, резонатор ентот работает сутками напролет, гудит так, что заснуть невозможно, а магии там, что мышка какнула. Так ее ж потом еще пока переработаешь, пока с растворами смешаешь да разведешь, пока ею поля пропитаешь. Еще ж за каждый резонатор отчитываться нужно. Он жешь думаешь чей? Мой?

— Видимо нет? — Рурык все никак не мог дождаться, когда фермер наговориться и даст слово гостю. План был настолько хорош, что жаждал немедленной реализации. Но требовалось набраться терпения.

— Вот тебе и видимо-невидимо. Государственный. У нас же как? Магия она токма казенная. Все ж подотчетное. Я уже и так и этак просил: дайте мне еще один резонатор. Не хватает ведь запасов. А они мне: не положено. У вас, говорят, все выдано строго с нормативами. Какие такие нормативы? Ты вот видел их где? И я не видел? Иной раз думаешь: да катись оно все к Рамону! Пойти, что ли, в город, гончарню открыть. Про меня все говорят, что руки золотые. Я в детстве такие миски лепил, матушка всей округе хвасталась этими мисками.

— Да вы что, — из вежливости охал Рурык, а сам прикидывал, сколько можно наварить на фермере.

— Да только какие уж теперь миски? На кого я хозяйство брошу? Сын старший как уехал с женой в город, так и носа не кажет. Младший и вовсе в учебу подался. Вот опять же с ним одни растраты. Каждый месяц письма мне строчит: отец, вышли тысячу алынов. Чеканю я, что ли, эти алыны?

Рурык поддакивал, а сам запоминал, какие суммы тратит собеседник.

Фермер охотно жаловался на проблемы в хозяйстве, и на глупость жены, и на соседей-завистников. Рурык не перебивал. Терпеливо слушал. Понимал, что мужчине надо выговориться, иначе дальше с ним общаться смысла не будет. Лишь изредка задавал уточняющие вопросы да сочувственно кивал.

Бесполезная на первый взгляд трата времени давала больше результатов, чем чтение прессы. В простоватую речь фермер вплетал те подробности и сплетни, какие многое могут поведать опытному слушателю. Так Рурык выяснил, что иривийцы в последние годы помешаны на технике. Притом, что мифов, связанных с технической мощью Савении, здесь ничуть не меньше, чем у него на родине сказок об иривийской магии. Даже землепашец, привыкший к традиционному укладу жизни, и тот пусть и с недовольством, но признавал, что за прогрессом будущее. К этому факту Рурык отнесся с особым вниманием. У него даже появилась пара идей, как можно использовать неосведомленность иривийцев в технической сфере.

Кроме того, мошенник наметил для себя дальнейший путь странствования. В двух сутках езды находился весьма крупный город Гердена. Он мало чем отличался от большинства провинциальных городов: те же фабрики и мануфактуры, те же ремесленники и купцы, та же небольшая прослойка богачей и огромные кварталы бедноты. Но вот что любопытно: с год назад в Гердене построили завод по изготовлению летательных кораблей. Дело новое, масштабное. Тем более что сам император дал наказ: к будущему лету обеспечить всю империю полетными судами. Сказано — сделано. Строительство развернули небывалое. Со всей Иривии стеклись рабочие, население города за несколько месяцев увеличилось в разы. А где приток иногородних, там и строительство домов, там и увеличение торговли. Одним словом, Гердена разрослась до грандиозных размеров и вскоре стала одним из самых дорогих городов империи. В конечном счете дошло до того, что каждый уважающий себя богач считал хорошим тоном приобрести солидный особняк именно в Гердене.

«Вот туда-то мы и направимся», — решил аферист, начав плавно переводить беседу в нужное русло.

— А налоги-то как подняли, — вставил Рурык, точно зная, где у фермера больная мозоль.

— И не напоминай! — мужик с досадой махнул рукой и отставил вилы. — Думал к зиме скота прикупить, да куда теперь? Самому бы с голоду не подохнуть.

— Так я по поводу земли и пришел, — желая вызвать больше доверия, Рурык перенял у фермера стиль речи. — Я ж чего в Иривию приехал? Хозяин мой — барон Эльденмер фон Трен Аберхаус — задумал у себя во дворце зимний сад организовать. Да такой, чтобы всех соседей за пояс заткнуть. Уже и семена из Иривии заказал, и саженцы посадил, а растения не приживаются! Барон с ними полгода бился. Видных ученых вызывал. Те только бороды почесали. Говорят: почва неподходящая. Мол, коли растения иривийские, то и землю надобно такую же достать.

— Ну так ясно дело, — не без гордости ухмыльнулся фермер. — Разве ж на вашей-то, савенийской, что путное вырастет?

— Вот и хозяин мой о том же горюет. Он с соседями пари заключил. «Я, — говорит, — такой зимний сад устрою, что сам король мне позавидует». Целое состояние на кон поставил! И ведь всего-то надо пару-тройку мешков иривийской земли. Казалось бы — такой пустяк. А тут война эта разразилась, и затея барона застопорилась. Кто ж теперь землю продаст?

Фермер, поняв, куда клонит иностранец, нахмурился. Продажа земли савенийскому подданному — подсудное дело. Еще, чего доброго, обвинят в шпионаже. И никто не станет разбирать, для каких целей земля продавалась.

Меж тем Рурык продолжал сокрушаться о бароне:

— Барон дом заложил ради этого спора. Земля ему край нужна. Мне бы землицы магической прикупить, а? Уж хозяин не поскупится. Человек он не бедный. Я при нем десять лет служу — всегда по совести расплачивался.

— Пойдем-ка я тебя чайком угощу, — твердо произнес фермер, взглядом указывая на дом. И чуть слышно добавил: зачем о таких вещах кричать на всю улицу? Соседи еще услышат. Пойдем, пойдем. У меня чаек знатный. На травах настоянный. Да с вареньицем вприкуску — самое то. Ты проходи, сердешный. Штиблеты свои прямо тут разувай.

Усадив гостя за дощатый стол, фермер несколько раз недоверчиво выглянул в окно: не идет ли кто из соседей, не видел ли, как иностранец в дом заходил?

Но улица оставалась безлюдна.

— Ну, так и чего ты там про своего барона-то? — фермер плотно задернул желтые занавески и, взяв табурет, подсел поближе к гостю.

— Так вот я и объясняю: земля — край нужна. Барон щедро отплатит, не поскупится. Можете смело цену раз в десять завышать. Сами понимаете, какое у него нынче душевное состояние. Хандрить изволит. В таком настроении барон не торгуется, на все согласится. Почем у вас мешок земли стоит?

Фермер задумчиво поднял глаза к потолку, почесал шею. Оттопырил нижнюю губу, прикидывая, как бы не продешевить. Не каждый день приходится родину продавать.

— Ну, тысяч пятнадцать, — брякнул он и замер.

Сумма была грабительской. На эти деньги фермер мог месяца три кутить, ни в чем себе не отказывая.

— Пятнадцать?! — с возмущением произнес Рурык.

Землевладелец испугался: пожадничал! Надо было хотя бы «пять» сказать.

— Просите сразу пятьдесят! — заявил гость. — Для барона это даже не деньги! Так — разок в ресторане отобедать.

Землевладельца взяла оторопь.

— Это ж… за сколько земли-то надо за такие деньжищи? — от таких масштабных сумм фермер перестал соображать.

— Так за мешок. Вы мешков десять сможете накопать? Барону этого вполне хватит.

— Десять?

Фермер скосил глаза, боясь поверить в нагрянувшее счастье. Он все пытался посчитать, сколько ж это будет: десять мешков, да по пятьдесят тысяч алынов за каждый.

И всякий раз сбивался, и сумма получалась разной.

— Я сейчас, — на выдохе произнес хозяин, после чего направился к навесному шкафчику, достал из-за разделочной доски шкалик с наливкой, стакан, налил до краев и выпил залпом.

Сел обратно за стол, как ни в чем не бывало.

— Так это сколько в итоге-то получится за десять мешков?

В таких вопросах фермер боялся доверять собственному разуму. Лучше переспросить.

— Пятьсот тысяч алынов за землю и еще столько же сверху за ваши личные хлопоты, — улыбнулся Рурык.

У землевладельца задергался левый глаз. Он вновь отправился к шкафчику, осушил еще один стакан. Подумал, что глушить настойку в одиночестве, не слишком вежливо, предложил гостю.

— Нет-нет, мне нельзя. На работе, — пояснил Рурык. — А вы, пожалуйста, не стесняйтесь. Я все понимаю, дело серьезное, тут поразмыслить требуется.

В душе фермера роились противоречивые чувства. С одной стороны страх: а ну как кто из соседей прознает и донесет полиции?

Это ж посадят! Как пить дать — посадят.

А с другой — миллион алынов. Целое состояние! Да на эти деньги можно будет столько земли накупить! Резонаторы дополнительные дадут по нормативам этим. Скотину взять, почву с юга завезти. И батраков нанять! Точно! Человек десять. Нет! Двадцать! И чтобы самому больше не вкалывать. А только сидеть на веранде, чаи гонять да на работников покрикивать. И на базаре больше не торговать. Да что там базар! Это ж магазин можно открыть! Свой, собственный! Как в молодости мечтал. И винодельню построить… Да-а-а…

— А не обманешь? — проявил бдительность фермер. — Почем я знаю? А ну как ты землю возьмешь, а денег не заплатишь?

Аферист расплылся в улыбке:

— Что вы. Передадите землю только после того, как вся сумма окажется у вас на руках.

— Поди, помогать надо будет? В порт везти, на корабль сажать? — опыт подсказывал землевладельцу, что такие щедрые сделки обязательно должны содержать подвох.

— Нет-нет, что вы. Я уже договорился, приобрел отличную повозку. Сам доберусь. А в порту меня ждет корабль, готовый к отплытию.

Не мог поверить фермер, что все так гладко. Неспокойно было на душе.

— И когда ж твой барон пришлет мне деньги? — спросил, а сам подумал: ну вот сейчас выяснится, что деньги будут не раньше зимы, а до того времени барон раз триста успеет передумать…

— Мне только телеграмму отправить, а после барон перешлет деньги в иривийский банк. По моим расчетам сегодня-завтра я смогу расплатиться с вами за землю.

У землевладельца не осталось возражений. Вроде и боязно, а миллион так и манит.

«В конце концов, император сам виноват: неча налоги задирать, — рассуждал фермер. — Денег с нас трясет, а нам что? Ложись и помирай? А тут всего-то надобно земли накопать. И ведь не ради злого умысла. Барон, ажерея. Тоже вот хоть и богач, а растениями интересуется. Стало быть, хороший человек. Как такому не помочь?»

Видя, что фермер сомневается, Рурык протянул с напускным безразличием:

— Впрочем, если вы не хотите, я могу обратиться к вашим соседям. Барону, в общем-то, все равно, у кого покупать землю.

— Да нет. Зачем к соседям? — встревожился хозяин. — Я согласен. Если уж обещаете, что никто про сделку не прознает…

— Конечно-конечно, — поспешил заверить мошенник. — Это останется между нами. Вам не о чем беспокоиться. Как только я получу землю — в тот же день уеду из Иривии. И если что — вы меня никогда не видели и ничего обо мне не слышали.

Фермер сдался.

Попрощавшись с радушным хозяином, Рурык отправился якобы по делам. Вернулся спустя часа два. Сообщил землевладельцу, что барон получил телеграмму, и к вечеру можно ожидать денежный перевод.

К обозначенному часу фермер был доведен до кондиции, и ждал Рурыка точно родного сына.

Еще издали завидев помощника барона, сам выбежал к воротам встречать дорогого гостя. Земля лежала уже готовая, в мешках. О том, что для нужного эффекта землю требуется пробудить, или хотя бы поливать магическими эликсирами, решил не упоминать. А ну как барон тогда откажется от затеи? Да и фермера это не касается. Вот ежли б гость спросил, нужно ли еще что для такой земли, чтобы цветы иривийские выращивать — оно тогда конечно бы, фермер сказал и ничего б утаивать не стал. А раз не спрашивают, то и чего лезть? Попросили земли — вот она, пожалуйста. Берите, не надорвитесь.

Жене мудрый фермер ничего рассказывать не стал. Еще и к куму спровадил, якобы за рецептом пирога. «Неча бабе под ногами путаться, — рассудил фермер. — Бабы, они не умеют рот на замке держать. Ежели прознает — завтра вся округа обсуждать будет. Да, поди, еще причитать начнет: во что ввязываешься, поостерегся бы, не гневи Денею… Тьфу! Бабы и есть бабы. Лучше потом скажу, что нашел эти деньги. Или в казине выиграл. Да. Так и скажу. Мол, ездил в Канзу и не удержался, заглянул в казино ихнее. Всего одну ставку сделал, и сразу так свезло».

— Ну, как оно? А впрочем, погоди, — мужик буквально силком потащил Рурыка в дом.

— Тут…

— Потом, потом, — фермера переполняли эмоции. Он чувствовал, что деньги уже у него в кармане. Что завтра он утрет нос всем соседям. Покажет, чего на самом деле стоит.

«Все лопнут от зависти!.. Эх, заживу! Хоромы отстрою, конюшню расширю, сургских жеребцов прикуплю. А может, и женюсь заново. А что? К чему мне эта баба сварливая? Только и знает, что пилит и пилит. А я теперь жених видный, при деньгах. Мне помоложе супруга полагается. Вот только дурак я. Надо было земли раза в два больше предложить. Приврал бы, что для садов ихних десяти мешков мало будет. Так бы, может, парочку миллионов выторговал».

Завел гостя в дом, на землю показывает. Вот, мол, все как договаривались. Ровно сколько заказывали.

А Рурык мнется. Глаза в пол опустил.

Фермер только сейчас заметил, что гость смурной. Сердечко у фермера сразу недобро екнуло.

— Неужто барон отказался деньги высылать?

А про себя думает: ну точно в народе говорят, скоро порадовался, да потом долго слезы проливал.

— Нет-нет, что вы, — замахал руками аферист. — Все прислал.

— А что тогда? — растерялся мужик.

— Так вишь какая оказия, — Рурык присел на лавку. — Поиздержался я в дороге. В банк пришел деньги снимать, а там комиссию требуют. Я уже кассиру предлагал: давайте снимем и я с полученных денег сразу же при вас комиссию эту вашу оплачу. Так кассир уперся. Говорит: по инструкции не положено. Инструкция, инструкция… Зла на них не хватает! И вот что делать — не знаю.

Гость удрученно повесил голову.

— Так за чем дело стало? — вновь повеселел мужик. — Давай я вместе с тобой в банк схожу и сам заплачу.

— Признаться, я думал над этим вариантом, — осторожно произнес Рурык. — Но, если мы с вами вдвоем в банк пойдем — вы же понимаете, какой опасностью это грозит вам? Я-то человек новый, сегодня здесь, завтра уеду. А вас в банке знают. Сразу заинтересуются — почему это вы пришли получать такую огромную сумму от савенийского подданного? За что это он вам такие деньги платит? Нет. Простите. Совесть не позволяет подвергать вас такому риску.

Фермер почесал затылок. Помощник барона был прав. «Вот ведь головастый мужик. Я-то бы не догадался, а он ишь… все учел».

— Че ж делать-то? — не выдержал фермер.

— Я могу послать барону еще одну телеграмму, попросить выслать деньги с кем-то из знакомых, по морю. Месяца через полтора, если, конечно, военные корабль не остановят и обратно не развернут, деньги прибудут. Тогда и расплачусь с вами.

В голове землевладельца крутились цифры: полтора месяца, такие деньжищи. А ну как за это время барон передумает?

— Много ли там этой конвисии требуется?

— Берут процент от перевода. С миллиона тысяча алынов вышла.

Фермер вздохнул: деньги не малые. Но миллион…

— А давай я тебе в долг дам, — решился мужик. — Сходишь, оплатишь, я дома подожду.

Рурык испуганно посмотрел на фермера.

— И вы не побоитесь отдать деньги незнакомому человеку? Вы же меня почти не знаете.

Реакция помощника окончательно убедила фермера в правильности решения.

— У меня глаз наметан. Я людей насквозь вижу, — строго произнес хозяин. — По тебе сразу ясно — порядочный ты человек. Так что давай, бери на свою эту как ее… ну ты понял, и не морочь мне голову. Одна нога здесь, другая там!

— Да-да, конечно! Я мигом! Я пулей! Спасибо вам огромное. Вы ж не представляете, как выручили. Барон бы осерчал, если б я так с покупкой затянул.

Рурык продолжал рассыпаться в благодарностях, пока фермер отсчитывал тысячу алынов. Уверив землевладельца, что принесет деньги в течение часа, Рурык отбыл.

На этом афера была завершена. Мошенник точно рассчитал момент, когда следует просить деньги. Он хорошо знал, что фермер, догадавшись об обмане, ни за что не обратится в полицию. А учитывая, что за сегодняшний день Рурык обошел четырех таких землевладельцев, сумма выходила вполне приличная: на первое время хватит.

Поздним вечером Рурык приехал на вокзал и купил билет на ближайший поезд до Гердены.

«Что ж, — рассудил савениец, — посмотрим, чем нас порадует город летающих кораблей».

Конечной целью была столица, но в нее пока ехать было рано. Требовалось обзавестись куда как более крупной суммой, чем четыре тысячи.

Рурык сел в поезд, и лишь оставшись один в купе, достал из-за пазухи матушкин фолиант. Открыл его на той странице, где была нарисована карта Иривии и отмечено место, сулящее истинные сокровища.