Тайная малышка от Генерального. Встреча через время

~Глава 21~

А вернувшись на кухню, кроме нового ремонта и мебели, я обнаружила ещё более ценный сюрприз. На столе, рядом с вазой свежих цветов, лежал пухлый белый конверт.

Чуть замешкавшись, я осторожно взяла его в руки, прощупала. К счастью, содержимое не похоже на деньги – понятия не имею, как бы мне стоило отреагировать, если бы Марк оставил именно их.

Медленно вскрыла, достав документы. Нахмурилась, кусая губу и пытаясь вчитаться в буквы, плывущие перед глазами…

…Сумма заёма… Досрочный платёж… Погашение…

Что?!

Я округлила глаза и плюхнулась прямо на стул, вцепившись в бумаги, которые в миг стали бесценными.

Абрамов погасил кредит моих родителей на этот дом. Мне больше… не надо отдавать почти всю зарплату из месяца в месяц, чтобы без крыши над головой не остаться?

Со свистом вздохнула.

– Нет, нет, быть такого не может… Зачем он это сделал? – невидяще вчиталась в текст ещё один раз. Прочитала все бумаги от корки до корки. Но всё было именно так: кругленькая сумма досрочного платежа уже лежала на счету в банке, а кредит официально числился погашенным.

Дрожащими пальцами я схватилась за свой телефон и начала судорожно тыкать по экрану, набирая последний входящий.

– Марк… Марк!

– Так, вижу, ты нашла мой сюрприз… – вкрадчивым тоном ответил Абрамов на том конце провода. – Знаю, ты сейчас на меня злишься…

– Нет! Злюсь?! Да я… Я в бешенстве, Марк! Это слишком! Зачем?! Как я себя теперь должна чувствовать?! Зачем ты погасил этот кредит?!

– Катя, мне это практически ничего не стоило, – ответил совершенно спокойно.

– Не надо было!

– Надо. Я так решил.

– Абрамов, я бы справилась сама!

– Безусловно. Я в этом не сомневаюсь. Но зачем тебе справляться самой, если у тебя… есть я? – и последние его слова были сказаны настолько… уверенно, что моё сердце провалилось вниз живота, а потом прыгнуло к горлу, начав стучать там шумно и часто.

Он… есть у меня? Марк так считает? Он считает, что между нами ещё что-то возможно? Ведь просто из жалости так не заботятся, правда? Он считает себя моим мужчиной?

Дыхание сбилось. Щёки опалил жгучий румянец, а на губах сама собой расплылась идиотская улыбка.

Марк… мой мужчина?

Думала ли я в тот момент о девушке, которая, возможно, носит его ребёнка под сердцем? Нет! Конечно же, нет! Всё это глупые сплетни! Как я вообще могла на них повестись?! Какая же дурочка! Марк не такой! Он не стал бы себя со мной так вести, если бы существовала другая!

– Марк… Спасибо тебе… – прошептала, переполняясь тёплым искренним чувством. – Я… я правда так благодарна…

Он помолчал пару мгновений, вероятно, смущённый моей благодарностью, а потом предпочёл перевести тему:

– Хочу увидеть вас с Соней. Поужинаем все вместе на днях?

Я закусила губу, лишь бы глупая улыбка не стала ещё шире, озаряя собой всё пространство маленькой кухни.

– Конечно… Знаешь, Сонька о тебе без умолку трещит, – хихикнула я. И ощутила, как Марк улыбается на том конце провода.

– Она замечательная.

– Да… – задумчиво ответила я. – Ой, совсем забыла! – шлёпнула себя ладонью по лбу. – Можно заехать к тебе сегодня? Соня забыла своего любимого зайца, спать без него не может.

– Да, конечно, – чуть замешкавшись на пару секунд, ответил мой босс. – Только я ещё в офисе, работы валом. Давай предупрежу домработницу? Она вам откроет.

А уже через пару часов мы с дочкой выходили из такси перед роскошным белокаменным особняком в элитном районе города. Большие кованые ворота распахнулись, как только мы их достигли. И, взяв Соньку за руку, мы весело шагали по аккуратно убранной тропинке из мелкого камушка.

– Мам, а как думаешь, мой зайчик там скучал без меня? Или дядя Марк его развлекал, как меня, когда ты болела?

Я усмехнулась.

– Конечно, развлекал, милая. Ты разве ещё не поняла, какой дядя Марк хороший?

– Да, да, – важно затрясла дочка двумя белокурыми хвостиками, полностью со мной соглашаясь.

На крыльце я нажала на звонок раз, другой, третий. Но в ответ тишина. Наверное, горничная просто занята работой? Стоит её подождать? Но вместо этого я повернула ручку двери – и та неожиданно поддалась, открываясь.

Чувствуя себя немного неловко от того, что врываюсь вот так, я аккуратно ступила в белоснежный глянцевый холл, который был абсолютно пустым. Лишь с кухни доносились тихие шорохи.

– Эй… – позвала неуверенно. – Есть тут кто? Здравствуйте…

Но никто не ответил, а Соня вывернула свою ручку из моей ладони и нетерпеливо поскакала вперёд. Здесь она чувствовала себя словно дома. Ребёнку ведь не объяснишь, что мы были всего лишь гостями, когда жили здесь несколько дней.

– Мам! Может, дядя Марк оставил мне шоколадку?! – весело воскликнула крошка и, шустро перебирая ногами, скрылась за поворотом.

– Соня! Подожди! Не бегай!

Но куда там, я вовсе не такая проворная, как моя дочь…

– Соня… – грозно шипела я дочке, которая уже скрылась из виду. – Мы возьмём твоего зайца – и сразу уйдём!

Но я ещё не успела дойти до кухни, как Сонька пулей вылетела оттуда и остановилась посреди коридора с широко распахнутыми глазами, будто её что-то смертельно напугало.

– Мам… – пару раз моргнула, а на длинных ресничках уже повисла капля слезы. – А там… на кухне у дяди Марка… какая-то голая тётя…

Сердце сжалось. В груди похолодело. В голове отчаянно стучала только одна мысль: «Нет. Только не это. Не сейчас, когда я так безоговорочно ему поверила».

Но уже было поздно.

Я стояла посреди коридора в доме Марка, держала дочку за ручку и уже знала, кого увижу на кухне.

Сделать два шага, чтобы посмотреть правде в глаза, было до безумия трудно. Они тянулись для меня бесконечностью.

Я будто шагала к обрыву, за которым таились холод и боль.

Но я это сделала. Подошла к дверному проёму и заглянула на кухню.

Анжела. Я знала, что увижу её.

Полуобнажённая, босая, в длинной мужской рубашке, слишком хорошо мне знакомой. Голубая мятая ткань еле прикрывала её округлые сочные бёдра. Я скользнула равнодушным взглядом по длинным смуглым ногам, идеально уложенным чёрным волосам, бокалу вина в длинных пальцах.

Анжела лениво обернулась на звук, её взгляд остановился на мне, и в уголках пухлых губ появилась насмешливая полуулыбка.

Она не удивилась. Не смутилась. Напротив – с видом кошки, поймавшей добычу, медленно наклонила бокал. Красивый глянцевый жест. Показательный. И, конечно, презрительный.

– Девушка, а вы к кому? – её голос был вкрадчивым, бархатным, но с нотой металла.

Я стояла молча. Секунду… вторую… Дышать тяжело.

– Где… Марк?… – наконец хрипло выдавила. Горло сдавило обидой. – Марк Александрович?

Анжела пожала изящным плечом:

– Марк? В душе. Он только что вернулся с работы. А у вас… – окинула меня цепким взглядом, – назначена встреча? Марк меня не предупредил. У нас с ним сегодня были другие планы. Хотите его подождать? – лениво закончила.

Будто подтверждая её слова, где-то в глубине дома послышался звук воды.

«Из ванной комнаты Марка…» – пронеслось у меня в голове.

Я словно окаменела. Больше не нужно было ничего говорить, ничего объяснять. Всё стало ясно. Больно. Чётко. Бесспорно. Он приехал домой. К ней. С ней… У них были другие планы. А я…

Я просто не вовремя.

Внутри всё сжалось, пульс застучал в ушах. Меня накрыло волной стыда. Нет, не злости – стыда. За свою наивность, за глупость. Как я вообще умудрилась подумать, что между нами что-то возможно? Что он мог заботиться не просто из жалости, а из-за чувств?

Господи, что же я себе напридумывала? Он ведь никогда не скрывал, что у него есть Анжела. И даже, когда она пришла к нему в офис, выставил меня в тот же миг без зазрения совести, ясно дав всё понять.

И сейчас… нет, он не забыл, что я должна приехать за Сониным зайцем. Он совершенно спокойно разрешил мне приехать сюда в этот момент, когда она в его доме. Потому что для него я ничего не значу. Между нами нет ничего из того, что я навоображала себе.

Я просто жалкая глупая дура, которая всё перепутала. Он пожалел меня. А я решила, что это любовь.

Глаза начало предательски покалывать, но я не позволила себе разрыдаться и дать этой хищнице удовольствие лицезреть мою слабость.

Резко смахнула рукой набежавшие слёзы и прошептала:

– Нет, я не буду его ждать.

Анжела равнодушно пожала плечом:

– Ну как хотите. – Сделала глоток из бокала, не отрывая от меня своих глаз.

Я быстро развернулась и, не прощаясь, выскочила в коридор. Сонька всё это время пряталась за стенкой – растерянная, испуганная, со сжатыми кулачками.

– Мамочка… – прошептала дочка тоненьким дрожащим голосом. – Кто эта тётя?

– Это знакомая дяди Марка, крошка, – собрав всю волю в кулак, спокойно ответила дочке.

– А почему она в его рубашке и голая?…

– Соня, малышка, – я взяла дочку за руку, – идём.

– А как же мой зайка?…

– Заберём его в следующий раз, – сказала я дочке, заранее зная, что мы никогда сюда не вернёмся.

– Мам… Но как же я буду без него спать?… – всхлипнула малышка, шмыгая носом.

Я резко села на корточки.

– Соня, пожалуйста, – голос срывался. Внутри бушевал ураган из отчаянной боли. – Просто… пойдём, хорошо?

Дочка не стала со мной спорить. Покорно поплелась за мной следом, повесив голову и тихо поскуливая.

– Мамочка… А почему ты плачешь? – тихо спросила она. – Из-за той голой тёти?

– Нет, малышка, – в такси я усадила её себе на колени и обняла крепко-крепко. – Я вовсе не плачу, просто глаза от ветра слезятся. А хочешь, мы поедем и купим тебе нового, самого красивого зайца прямо сейчас?