Внутри всё обледенело от ужаса. Казалось, даже воздух в моих лёгких стал тяжёлым, густым, будто вот-вот случится гроза.
– Соня… – заполошно шептала, не разбирая дороги, несясь в сторону дома. – Девочка моя…
Паника, яростная и всепоглощающая, накрыла меня с головой. Мысли в голове метались, как птицы: «Моя малышка! Там, в доме! Одна!»
Моя маленькая беззащитная девочка…
Крики рвались из груди, а ноги сами несли в нужную сторону. Всё вокруг превратилось в одно размытое пятно. Я не чувствовала ни травы под ногами, ни царапающих кожу веток. Только всепоглощающий ужас.
Деревянные стены ветхого дома, такие родные и тёплые, сейчас грозили вспыхнуть, как спички, в любую секунду. Дым валил из окна и уже стелился у ног на крыльце.
Я метнулась к двери, надсадно дыша, но сильная рука Марка остановила меня. Только в этот момент я поняла, что он мчался следом. Марк ухватил меня за руку и буквально отбросил в сторону, не позволяя войти.
– Назад! – рявкнул резко и властно. Однако даже сейчас я ощутила, как много в его голосе тревожащих ноток. Абрамов был напуган за Соню не меньше меня…
– Отпусти! – закричала, пытаясь вырвать свою руку из его крепких пальцев. – Там Соня! Одна! Пожалуйста, Марк!
– Катя, стой здесь! – повторил он, глядя мне прямо в глаза. Взгляд начальника был сосредоточенным, сильным, серьёзным.
И, не дав мне ответить, Марк сам рванул дверь. Клубы дыма вырвались наружу, окутывая его фигуру, как дымовая завеса. А ещё через миг Абрамов исчез внутри горящего дома…
Каждая секунда длилась как вечность.
Моё тело парализовало.
Оно больше не слушалось сигналов, отказывалось мне подчиняться.
Я просто стояла и слепо смотрела в распахнутую дверь, но из-за дыма то, что происходило внутри, было мне недоступно.
Боялась даже моргнуть.
И ещё больше боялась, что они оттуда не выйдут.
Но вдруг из дыма появился смутный мужской силуэт. Марк держал на руках мою Соню. Мою маленькую, дрожащую от испуга Соню, прижавшуюся к нему так крепко, будто она хотела спрятаться на груди отца от всех невзгод мира.
– Мамочка… – её тоненький голос был еле слышен сквозь всхлипы.
У меня подкосились ноги. Я едва не упала, но тут же бросилась к ним. Руки тряслись, когда я обнимала голову дочки, прижимала её щёчку к себе, гладила волосы и целовала маленькие ладошки.
– Сонечка… родная… с тобой всё хорошо… ты цела… – я не могла остановить свои слёзы, они текли и текли, смешиваясь с пеплом на щёчках дочурки.
– Мамочка… прости… я не хотела… – Соня тихонько всхлипнула, уткнувшись в плечо Марка. А он держал её так уверенно, крепко… Будто всю жизнь это делал.
– Всё хорошо, слышишь? – я выдохнула и поцеловала Соню в макушку. – Всё уже хорошо…
Марк опустил малышку на землю, присев на корточки возле неё. Стал бережно осматривать, разговаривая при этом очень спокойно:
– Принцесска, покажи, где у тебя может болеть? Ножки? Ручки? Голова?
Дочка покачала головой, утирая носик рукавом, и забралась на скамейку.
– Нет, дядя Марк… Всё цело… Я даже не ушиблась…
– Молодец, – мягко улыбнулся Марк ей, – и ты большая умница, что не стала прятаться далеко. Ты слышала, когда я позвал?
– Угу… Но я так боялась… – Соня снова жалобно всхлипнула.
Я опустилась рядом, обнимая её.
– Малышка, скажи, как всё это случилось? Откуда взялся огонь? Ты знаешь? – задал Абрамов вопрос, который я сама задать очень боялась. Говорил мягко, но твёрдо.
Я прижала руки к груди, силясь ровнее дышать.
– Я… хотела сделать красиво… как в фильме… Там девочка зажигала свечи, и было очень-очень красиво… Я нашла коробочку на полке… со спичками… Чиркнула их… Просто чтоб посмотреть! А они так быстро загорелись, что я испугалась и выронила… А потом сразу начался дым…
Я погладила сжавшуюся от страха дочку по спинке. Какая же я дура! Нужно было тщательнее убирать их подальше! Но спички и так были на самой верхней полке… Наверное, Соня встала на стул, чтоб достать…
– Главное, что вы обе целы. Со всем остальным мы разберёмся, – Марк осторожно положил руку мне на плечо, успокаивая. – Всё хорошо, выдыхай.