Тайный ребенок для безжалостного дона

Глава 28

Роман.

Два часа назад у меня был чертовски лучший день в моей жизни. В мире все было хорошо, и я был счастлив. Но это было два часа назад. Теперь все хреново, и я изо всех сил стараюсь не потерять это. Я держусь на волоске, каждый вздох приближает меня к краю. Но моя дочь нуждается во мне.

Я думал, что знаю страх, но то, что я чувствовал раньше, — ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. Моя дочь пропала. Она пропала, потому что я не смог ее защитить.

Двери клуба практически распахиваются, когда входят все три Легана.

Елена мчится ко мне, как только наши взгляды встречаются. У нее практически истерика. Как только она оказывается в пределах досягаемости, я беру ее на руки.

— Моя малышка, — говорит она, делая короткие судорожные вдохи. — Роман, где мой ребенок?

Я нежно тру ее спину, пытаясь не обращать внимания на боль в груди. Ненавижу видеть ее такой. Я чувствую себя чертовски беспомощным.

Тони появляется в моем поле зрения, и я отпускаю Елену. Она все еще плачет, но уже начинает брать себя в руки.

— Что, черт возьми, произошло?

Моя грудь сжимается.

— Она была в торговом центре с моей матерью. Они пошли покупать детскую одежду. Кэсси была в детской переноске. По словам мамы, она поставила переноску на пол и на несколько секунд повернулась, чтобы схватить сумочку. Когда она оглянулась, Кэсси уже не было. Как и охрана, которую я им назначил. Человек, которого я нанял охранять их. Он забрал ее.

Я доверила ему защиту моей дочери, а он предал это доверие. Я злюсь. Меня сейчас охватывает такая ярость, что мне, черт возьми, трудно дышать. Но я должен сохранять контроль. Я не могу позволить себе потерять это.

Мама позвонила мне дрожащим голосом, объясняя, что произошло. Я бросился на место происшествия и едва успел ее успокоить. Как только она рассказала мне, что произошло, я попросил Майкла отвезти ее домой. Она винит себя в случившемся, но это не ее вина. Ничего из этого нет.

— Кто этот мужчина? — спрашивает Тони, сгибая руки, как будто ему не терпится кого-нибудь ударить.

— Дэйн, — отвечаю я серьезным голосом.

Я приказал ему следить за моей дочерью, как только я узнал о ее существовании. Некоторое время он следил за ней вместе с Еленой и Киарой.

— Он действовал не один, — говорит Тони деловым тоном.

Я киваю.

— Дэйн — пехотинец. Он получал от кого-то приказы.

— Что? — тихо спрашивает Елена, стоящая рядом со мной.

Хотел бы я знать, любовь моя.

— Занетти? — спрашивает Сальвадор.

Я качаю головой.

— Я ворвался в его офис, как только узнал, что Кэсси похитили. Он клялся, что не имеет к этому никакого отношения, и я ему верю. Он не стал бы похищать ребенка. Это кто-то другой, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Но кто? — Елена спрашивает снова, в отчаянии.

Затем я смотрю на нее, хватаю ее за запястье и притягиваю ближе.

— Я найду нашу дочь, волчонок. Я клянусь тебе в этом. С ней все будет в порядке. Я умру прежде, чем позволю чему-нибудь с ней случиться. Мне просто нужно, чтобы ты мне доверяла. Ты мне доверяешь, да?

Она смотрит на меня секунду, прежде чем кивнуть.

— Да, — выдыхает она.

— Хорошо. Тогда, детка, мне нужно, чтобы ты уехала, — говорю я ей.

Ее зеленые глаза вспыхивают.

— Что? Ни в коем случае.

— Ты уедешь. Потому что сейчас ты ничего не можешь сделать. Все, что ты делаешь, находясь здесь, отвлекает меня. Я уже обещал найти нашу дочь. Позволь мне сделать это, — умоляю я.

В ее зеленых глазах плавают слезы. Она ненадолго закрывает их и смотрит на меня с мягким и немного разбитым сердцем выражением лица.

— Верни ее мне, Ром.

Я притягиваю ее ближе, прислоняя голову к ее лбу.

— Я верну, я обещаю.

Отвернувшись, я поворачиваюсь к Сальвадору.

— Пожалуйста, отвезите ее домой, — говорю я ему. — Моя мама тоже нуждается в тебе.

Его челюсть напрягается, и он понимающе кивает. Когда он выводит свою дочь, я посылаю за ними двух охранников, чтобы убедиться, что они благополучно доберутся до дома. Когда они уходят, я поворачиваюсь к Майклу.

— Почему, черт возьми, их так долго ищут?

Он сжимает челюсть.

— Я делаю все, что могу.

Я в волнении провожу рукой по волосам. У меня звонит телефон, и я вытаскиваю его, готовая швырнуть его о стену, пока не увижу, кто звонит.

— Сейчас действительно неудачное время, Кристиан, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Я знаю. Твою дочь похитили.

— Откуда ты, черт возьми, знаешь?

— Это не имеет значения. Но я также знаю, кто ее похитил.

Мой пульс учащается, надежда вспыхивает в моей груди.

— Скажи мне.

Кристиан делает это без колебаний.

— За этим стоят Руссо.

— Ублюдок! — реву я.

Я вешаю трубку после того, как быстро поблагодарил Кристиана. Руссо хранят молчание уже больше года. После того, как они отказались от переворота моего отца, они ничего нам не сделали. Наши источники сообщили, что это произошло из-за смены руководства. Я не обращал на них никакого внимания.

До настоящего времени.

Моя кровь кипит, когда я смотрю на мужчин, окружающих меня.

Всего год, и я смог отточить безжалостную эффективность, которая гарантирует, что я получу все, что захочу. Через три часа после получения информации от Кристиана мы врываемся в дом Руссо. Двадцать человек, вооруженных до зубов, с приказом стрелять в любого, кто сопротивляется. Когда мы идем в главный дом, раздаются десять выстрелов.

Я практически вышибаю дверь и вхожу внутрь. Здесь не только мужчины, но и женщины. И некоторые дети. Я чувствую укол вины, когда мой взгляд останавливается на двух детях не старше семи лет, на их лицах написан страх. Я смотрю на женщину, которая парит перед ними, пытаясь защитить их своим телом.

— Уведите их отсюда, — приказываю я.

Она, не колеблясь, убегает и уводит детей в безопасное место. Мое видение сосредоточилось на мужчине, сидящем на диване и дрожащем, как лист, когда его испуганные голубые глаза встречаются с моими. Он еще не видел страха. Я двигаюсь к нему, не обращая внимания на женщину рядом с ним, сжимая его руку, как тиски.

Мой пистолет прижимается к его виску.

— Моя дочь в этом доме? У вас есть пять секунд, чтобы ответить. Да или нет, Руссо.

Он дон. Лео Руссо. Он пришел к власти совсем недавно, год назад, после смерти последнего дона. Это объяснило, почему Руссо внезапно замолчали по радио. Но я думаю, что этот дон почувствовал вкус смерти. Это единственная чертова причина, по которой ему пришло в голову перечить мне.

Он сглатывает, прежде чем неуверенно ответить мне.

— Нет.

Мои глаза сужаются. Я нажимаю на спусковой крючок пистолета назад, мои руки жаждут выстрела.

— Тебе лучше говорить чертову правду, Руссо. Если нет, я убью твою жену, твоих детей, каждого человека, которого ты любишь.

— Ее здесь нет, — говорит он, повышая голос.

— Ладно.

Я вытаскиваю пистолет и киваю Тони и еще одному капо позади меня.

— Взять его.

Они немедленно выходят вперед. Лео Руссо приходится вырвать руку жены из своей руки.

— Все в порядке, Дениз. Мне очень жаль, что я сделал это с нами.

Он поднимается на ноги и уходит вместе с Тони. Я поворачиваюсь к женщине, сидящей на диване с дрожащими руками.

— Я не причиню тебе вреда, — говорю я ей. — И мне очень жаль, что я вломился в ваш дом вот так. Но жизнь моей дочери в опасности.

Она смотрит на меня, но не отвечает.

— Твой муж не вернется домой. Я уверен, что ты об этом знаешь.

Не говоря больше ни слова, я разворачиваюсь и выхожу из дома.

Конечности Лео Руссо трясутся во всех направлениях, пока я держу его голову под водой. Иногда немного убедительности кажется самым быстрым и эффективным способом получить то, что я хочу. Как только я убедился, что он понимает, что я ни хрена не играю, я отпускаю его. Тони тащит его к стулу в комнате пыток, застегивая цепи на его запястьях.

Я стою перед ним. Мужчина средних лет, с редеющими каштановыми волосами и бледной, впалой кожей.

— Теперь, когда мы как следует знакомы, Лео, — рычу я. — Скажи мне, где моя дочь. И имей в виду, что каждую минуту, когда ты не отвечаешь, тебе становится намного хуже.

Я указываю на Тони, который держит плоскогубцы. Любимый вид пыток моего отца. Лео бледнеет еще сильнее, широко раскрыв глаза.

— Я-я не знаю, — заикается он.

Мои глаза сужаются в щелки.

— Ты что не знаешь? Где, черт возьми, моя дочь? — кричу я.

— У меня ее нет.

На мгновение все замирает, и в ушах наполняется звон.

Тони — тот, кто задает вопрос.

— Какого черта ты имеешь в виду, говоря, что у тебя ее нет?

Лео немедленно начинает говорить. Он рассказывает мне все о своем плане использовать мою дочь в качестве разменной монеты, чтобы получить контроль над нашими поставками наркотиков. Когда он упоминает о сделке с Иваном, мои глаза сужаются, и меня ослепляет раскаленная ярость.

Иван был тем, кто нас предал. Не могу сказать, что я удивлён.

Лео продолжает свой рассказ, рассказывая нам, как он похитил мою дочь. Его люди ждали у торгового центра Дэйна, который передал им ребенка. Затем они вместе уехали на фургоне.

— Где сейчас Дэйн? — задаю я вопрос.

— Мертв, — категорически отвечает Лео.

Я тихо вздохнула, чувствуя боль от потери возможности отомстить и заставить его страдать.

— Кто его убил?

— Тот же человек, у которого есть твоя дочь, — сообщает он мне. — Он угнал фургон. Убил всех мужчин и забрал ее.

Мое сердце учащается в груди.

— Хватит расплывчатых подробностей, — рычу я, наклоняясь вперед и хватая его за грудь. — У кого моя дочь?

— Энцо, — выдыхает он. — Она у Энцо.

Я собираюсь спросить его, кто такой, черт возьми, Энцо, когда начинает звонить телефон. Тони протягивает его мне. Я смотрю на ограниченный идентификационный номер, мигающий на экране. Один быстрый взгляд на Майкла, и он вытащил свой ноутбук. Он садится, и я уверен, что он готовится отследить номер, пока я отвечаю.

— Привет?

— Роман Де Лука, — произносит незнакомый голос. — Это Энцо Руссо.

Двумя минутами ранее я никогда в жизни не слышал этого имени. Теперь одно упоминание об этом приводит меня в ярость.

— Я не знаю, кто ты, черт возьми, такой, но если на голове моей дочери не окажется хотя бы прядь волос, я…

— Хватит угроз, — перебивает он скучающим тоном.

Моя рука сжимает телефон.

— Я не собираюсь причинять вред твоей дочери. Фактически, я спас ее, — легкомысленно говорит он.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Послушай, — говорит Энцо Руссо. — Мы с тобой хотим одного и того же.

— Я в этом сильно сомневаюсь. Потому что сейчас все, что я хочу, — это вернуть свою дочь и твою голову на пике.

Он делает паузу.

— Ой. Хорошо, я хочу одну из этих вещей. Угадайте, какой именно.

Я издал раздраженный вздох. Кто, черт возьми, этот парень? Тони смотрит на меня и жестом показывает, чтобы я включил громкую связь. Я делаю это немедленно.

— Не догадаешься? — спрашивает он со вздохом. — Хорошо, я тебе скажу. Я также хочу, чтобы твоя дочь благополучно вернулась к тебе. На самом деле ты должен быть благодарный мне. Я спас ее от моего тупого дяди и всех его нелепых планов на нее. Он никогда не отличался особым умом, но я не могу поверить, что он действительно похитил ребенка. И не просто ребенок. Дочь дона. Глупый.

Моя челюсть сжимается.

— С того места, где я стою, кажется, что ты совершаешь ту же ошибку.

— О нет, я не такой. Как я уже сказал, мы хотим одного и того же. Твоя дочь вернется к тебе и…

По какой-то безумной причине он делает паузу. Я смотрю на Майкла. Его мрачное выражение лица — это все, что мне нужно знать, что он не смог определить местонахождение Энцо Руссо.

— И? — подсказываю я.

— Я хочу смерти моего дяди.

Мои глаза обращаются к Тони, который смотрит на меня с таким же замешательством. Серьезно, что, черт возьми, происходит?

— Ты, наверное, сейчас очень сбит с толку, — тянет Энцо. — Интересно, что происходит. Не волнуйтесь, я не буду утомлять тебя утомительной политикой Руссо. Все, что тебе нужно знать, это то, что мой дядя похитил твою дочь, я ее спас, и она сейчас со мной. Я хочу, чтобы ты отомстил и убил его. Сделай это быстро. Возможно, он немного глуповат, но он не заслуживает слишком больших страданий.

Я решаю сосредоточиться на единственной части его заявления, которая меня действительно волнует.

— Ты вернёшь мою дочь? Это все, что ты требуешь?

— Да. И прекращение огня. Меня не интересует бандитская война с твоей семьей. На самом деле, я думаю, нам лучше быть союзниками. Хотел бы обсудить с тобой условия сотрудничества. Всякий раз, когда будешь готов.

— Кто ты, черт возьми, такой, чтобы так решать?

— Дон Руссо, — уверенно отвечает он. — Конечно, как только ты убьешь моего дядю. Тик-так, Роман.

Я провожу рукой по волосам. У меня действительно нет особого выбора. Хотя мне немного больно следовать указаниям сумасшедшего.

— Ладно, — выдавливаю я. — Но какого черта ты хочешь, чтобы я убил твоего дядю?

— Да ладно, мы оба знаем, что он уже мертв, так зачем тянуть с этим. Не позволяй старику продолжать страдать, просто покончи с этим и покончим с этим.

— И ты отпустишь мою дочь? — спрашиваю я.

— В целости и сохранности, — отвечает он. — Честно говоря, она самое очаровательное существо, которое я когда-либо видел. Позвони мне, когда закончишь. Я пришлю тебе подробную информацию о своем местонахождении, чтобы ты мог приехать за ней.

Чертов чудак.

Он вешает трубку, и напряжение напрягает мою шею, когда я поворачиваю ее в сторону. Тони смотрит на меня, в его лице кружится гнев.

— Мы действительно собираемся делать то, что предложил этот псих?

— Да, — просто отвечаю я. — Если мы хотим вернуть Кэсси, мы сделаем именно то, что он просил.

Я не говорю больше ни слова, приближаясь к Лео Руссо, который, кажется, смирился со своей судьбой. Ему есть что сказать, пока я целлю пистолет ему в грудь.

— Скажи Энцо, что он чертов ублюдок.

Это его последние слова, когда я стреляю в него на следующем вздохе, и его грудь замирает. Холод пронизывает воздух. Я фотографирую его тело, мои руки слегка трясутся. Я просто хочу, чтобы моя девочка вернулась в мои руки. Я звоню Энцо, и он не отвечает, но через несколько секунд присылает адрес. Мы втроем выбегаем, как только он это делает. Тони нарушает несколько ограничений скорости и проезжает как минимум три красных светофора за рулем.

Прибываем на место за считанные минуты. Наши пушки наготове, когда мы приближаемся к тому, что выглядит как обычный дом в вполне нормальном районе. Когда я собираюсь выбить дверь, она открывается, и в дверях стоит мужчина. Рыже-каштановые волосы, светло-голубые глаза. На вид он ростом около шести футов и примерно моего возраста. Но для меня все это не имеет значения, потому что на руках у него маленький ребенок.

Мужчина, которым, как я предполагаю, является Энцо Руссо, закатывает глаза.

— Пистолеты — это лишнее. Что, если мои соседи увидят? — говорит он с тихим вздохом. — Хотя вот. Целая и невредимая.

Я практически вырываю дочь из его рук, прижимая ее к своей груди. Мой взгляд скользит по ее лицу, и я облегченно вздохнул, когда ее голубые глаза смотрят на меня. Она в порядке. Она в порядке. Я повторяю эти слова снова и снова в своей голове.

Слава Богу.

Тони и Майкл сомкнулись передо мной, их пистолеты все еще были направлены на Энцо.

Он издает тихий свист.

— Отзови их, Роман.

Моя голова резко поднимается, когда я смотрю на Энцо Руссо.

— Какого черта я должен это делать?

— Потому что я хочу, чтобы мы были друзьями, — отвечает он, его скучный тон совершенно не соответствует тому, что он говорит.

— Ты похитил мою дочь.

Он испускает еще один многострадальный вздох.

— Сколько раз мне придется это повторять? Мой дядя похитил твою дочь. Я спас ее. Она сейчас в буквальном смысле в безопасности в твоих руках. Я имею в виду, что тебе абсолютно никакого вреда.

Я смотрю на него, оценивая.

— Кто ты, черт возьми?

Когда он улыбается, это немного тревожит.

— Скоро ты узнаешь. Я не шутил насчет партнерства. Я приду и найду тебя. И когда я это сделаю, мы сможем обсудить условия. А до тех пор у меня есть право претендовать на титул.

Несколько мгновений я не двигаюсь, глядя на него, не отзывая Тони и Майкла, как он просил. В конце концов мое любопытство взяло верх. Потому что я действительно хочу знать, кто такой, черт возьми, Энцо Руссо. И что он планирует делать.

— Отойдите, — бормочу я.

Оба они немедленно опускают оружие. Энцо кивает мне.

— Скоро увидимся, Роман.

Он возвращается в свой дом, закрывая дверь. Когда он уходит, Майкл быстро вздыхает.

— Самое странное взаимодействие на свете, — заявляет он.

— Чувак полный псих, — соглашается Тони.

Я все еще прижимаю дочь к груди, пока мы идем обратно к машине. Как только мы садимся, я не могу не бросить последний взгляд на дом. И человека внутри.

Кто такой Энцо Руссо?

— Не волнуйся, Роман, — говорит Майкл с пассажирского сиденья. — Я уже работаю над тем, чтобы раскопать все, что можно о нем знать.

Я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю на Кэсси.

— Честно говоря, сейчас мне действительно все равно.

Кэсси тянется к моему лицу, ее маленькие ручки нежно постукивают по нему, и я усмехаюсь.

— Пойдем, принцесса. Пришло время встретиться с мамой.

Облегчение, которое я вижу на лице Елены, когда я кладу нашего ребенка обратно ей на руки, пронзает меня. Она так много целует лицо Кэсси, что та начинает плакать. Это чертовски иронично, потому что мою дочь похитили и она несколько часов находилась в руках неизвестных незнакомцев, и я почти уверен, что она ни разу не плакала. Но именно поцелуи ее матери, которые, признаюсь, могут быть немного удушающими, вот что делает это.

У меня вырывается смешок, и Елена резко поднимает голову, когда ее глаза встречаются с моими.

— Почему ты смеешься? — спрашивает она, прижимая Кэсси к груди.

— Я просто счастлив, детка. Я вне себя от счастья.

Она улыбается.

— Ты сделал это. Я верила во все, что только можно, — говорит она мне.

— Спасибо, — выдыхаю я.

Мы стоим так несколько минут, пока моя мама не спускается вниз, а Сальвадор следует за ней. Лицо ее бледно, но в ее чертах нельзя не заметить облегчения, когда она смотрит на внучку. Кэсси перестает плакать, как только оказывается на руках у матери. Но затем мама начинает плакать, и это тоже расстраивает Кэсси. Елена подходит ко мне, и мы наблюдаем, как ее бабушка и дедушка пытаются ее успокоить.

— Ты переезжаешь ко мне, — говорю я.

Мой тон тверд, но она, похоже, не склонна спорить.

— Хорошо, — говорит она тихо, не глядя на меня.

Следующие несколько дней пролетают незаметно. Все наши усилия найти Ивана бесплодны. Он исчез с лица земли. Если он умный, он никогда больше не покажется передо мной. Руссо также прекратили радиовещание. Меня это раздражает, тем более, что попытки Майкла найти информацию об Энцо ничего не дают.

Он не зарегистрирован ни в одной базе данных, к которой имеет доступ Майкл. Насколько нам известно, Энцо Руссо — призрак. Но это не так. Он настоящий мужчина. И когда он будет готов, я уверен, он снова покажет свое лицо.

Единственная разница в том, что на этот раз я тоже буду готов.

Глаза Елены распахиваются посреди ночи. Она тихо вздыхает, прежде чем сесть рядом со мной в нашей кровати.

— Тебе нужно поспать, Роман. Теперь она в безопасности. Мы все в безопасности.

Моя челюсть сжимается.

— Мы чуть не потеряли дочь. Я не смог защитить ее.

— Но ты это сделал, — настойчиво говорит Елена. — Ты вернул ее, Ром. А теперь, не мог бы ты перестать винить себя?

Она прислоняет голову мне к груди, и я прижимаю ее к себе на несколько вдохов. Когда она отстраняется, ее глаза сияют от такого волнения, что становится немного трудно дышать. Я провожу пальцами по ее лицу и произношу слова, которые слишком долго держал в себе.

— Я люблю тебя.