Тайный Санта. Подарок от бывшего (СИ)

Глава 12. Базар

— Куда я без тебя, Розочка? — произносит на выдохе Арсений.

В душе я ликую! Какой, а! Пошел за мной, хотя его посылала уже столько раз, что пальцев на руках не хватит сосчитать, ан нет. Он, как верный пес — за мной по пятам.

Внутри у меня фанфары и фейерверки, но вместо этого:

— Какого хрена, Сеня?! — ставлю руки в бока.

Савельев, вместо того, чтобы вступать со мной в перепалку, делает шаг вперед, протягивает руки и резко дергает мою шапку вниз, закрывая глаза. Со словами:

— Выберем самую красивую, — обходит меня.

Я фыркаю и спешу поднять шапку вверх. Оборачиваюсь и, сцепив зубы, слежу за своим бывшим. А тот, как ни в чем не бывало, проходит меж рядов с разными соснами и елями и с претензией рассматривает их.

— Сколько эта стоит? — Сен кивает на трехметровую ель, не меньше.

— Эта десять тыщ, — продавец прикуривает сигарету и перекатывает ее из угла в угол.

— Берем.

— Че-го? — я встаю между мужчинами и оборачиваюсь к Сене: — Во-первых, она слишком высокая для моих потолков, — а потом снова к продавцу: — Во-вторых, откуда такие цены?

— Алло, девушка! Вы в каком веке живете? Карантин, кризис в мире. Вы вообще цены видели?

— И как карантин и кризис влияет на дерево, которое росло в лесу?! — я откровенно психую.

— Прямо пропорционально, — сразу же отзывается мужик, видимо на этот вопрос ему приходится отвечать за день слишком много раз. — Девушка, берете, нет? У меня так-то времени трещать с вами о ценах нет. Не нравится — вон обрезки веток есть, отдам задаром.

— Не нужны мне ваши обрезки! Я пришла на нормальной, человеческой елью!

— Десять тыщ, — как ни в чем не бывало отвечает продавец.

— Агхр! — рычу я, так и не сумев сдержать себя в руках.

— Ир, — Сеня разворачивает меня к себе. — Я хочу купить эту ель для тебя, пожалуйста!

— Ты с дуба рухнул, Савельев! Вот еще деревья ты мне не покупал. Тем более за такие деньги.

— Я все равно куплю, — пожимает плечами он и продолжает мягче: — Розочка, ну дай мне сделать тебе приятное.

— Есть тысяча способов, как сделать мне приятное… — начинаю я.

Арсений тут же меняет настрой и становится не Санта Клаусом, а игривым зайчиком. Дергает дважды бровями, подается ближе ко мне и произносит хрипло:

— У меня есть на примете несколько способов, для которых пригодится мой язык, м?!

— И ни в одном из этих способов нет дерева… Что-о-о-о? — продолжаю я и ахаю, когда до меня доходит весь смысл.

Замираем, стоя друг напротив друга, испепеляя друг друга взглядами. Вернее испепеляю я, а Сеня откровенно смеется надо мной.

— Ну что, молодые люди, надумали? — как черт из табакерки появляется продавец.

— Да!

— Нет!

— Ясно. Я подойду позже.

Я ожидаю, что Сеня продолжит меня уговаривать, но он просто разворачивается и уходит за мужиком. В итоге, спустя полчаса мы стоим у двери в мою квартиру. Втроем. С трехметровой елью.

У нас с несчастным деревом просто не было шансов!

— Толкай на меня!

— Не проходит!

— Не могла себе выбрать вход побольше?!

— У меня стандартный вход, который не предназначен для таких огромных штуковин.

— Спасибо.

Пауза.

— Ты просто невыносим.

Савельев растягивается в лучистой улыбке:

— Я знаю, — и резко толкает дерево.

Спустя еще полчаса, трехэтажный мат, мои проклятия, стук по батарее от противной соседей, и мы-таки ставим эту долбаную елку. Ель, само собой упирается в потолок и немного гнется.

Мы стоим плечом к плечу и рассматриваем результат нашей работы:

— Я же говорила: она слишком большая для моих потолков. И как я потом буду ее утилизировать?

— Есть специальные службы. Позвонишь мне — я все организую.

— Ты сразу это все продумал, да? Чтобы потом вернуться ко мне в квартиру?

Арсений складывает руки на груди и поворачивается ко мне:

— Конечно, я все спланировал заранее. Особенно тот момент, когда тебе в голову пришла идея пойти за покупкой на елочный базар. Прям моих рук дело.

— Ладно, — сдаюсь я и спрашиваю уже более миролюбиво. — Нарядить хоть поможешь?

— Говори, где игрушки.

Битый час мы спорим, ругаемся за игрушек и гирлянды, но все-таки наряжаем эту красавицу. По всей квартире распространяется характерный запах праздника. Душа начинает петь и плясать. Хочется запечь утку с яблоками, нарезать оливье, зажечь свечи и собраться родней за большим столом.

Я ожидаю, что Савельев снова придумает причину, чтобы остаться, но он молча одевается, собирает свои немногочисленные вещи и уже на пороге говорит:

— Что, Розочка, пока?

— Пока, — отвечаю я, хотя хочется попросить его остаться.

Вмиг мне становится так грустно и одиноко, а еще я понимаю, как хорошо мне рядом с Сеней. Его общество раскрашивает мой черно-белый мир в цветные краски и приносит радость.

Сеня притягивает меня к себе и я упираюсь в этот отвратительный тулуп, но молчу, не жалуюсь. Савельев поднимает руки и гладит меня по лицу. Так нежно-нежно, что в груди все переворачивается и мне уже хочется льнуть податливой кошкой к нему и просить побольше ласки.

Он наклоняется и оставляет на моих губах сладкий поцелуй со вкусом хвои и его нерастраченной нежности. Я отвечаю не задумываясь, не стесняясь, не боясь.

— Я приеду завтра, — дает мне надежду и не дожидаясь какой-то реплики от меня, уходит.