Техасская звезда

Глава 5

Кэл вскоре догнал повозку вдовы и вслед за ней въехал во двор ранчо «Скалистый Запад». Из сарая доносилось громкое мычание Лулу. Выйдя из коляски, Пруденс помогла сыну спрыгнуть на землю и с тревогой посмотрела на сарай.

Через несколько минут струи теплого молока уже бежали в ведро. Сидя на скамеечке, Кэл чувствовал на себе взгляды Пруденс и Джереми, которые стояли у него за спиной. В конце концов напряженное молчание стало тяготить Кэла.

– Кто из вас первым хочет научиться доить корову? – бодро спросил он, не поворачивая головы.

Однако ответа не последовало. Кэл тяжело вздохнул.

– Послушайте, я не собираюсь терять попусту время, – решительно заявил он. – С доением коровы вы можете сами справиться, а я должен заниматься более серьезной работой.

– Нет, сэр, – возразил Джереми, – мы не сможем доить. Джек сказал, что у нас с мамой слишком слабые руки, мы не годимся для этого занятия. А еще Джек сказал…

– Я знаю все, что сказал Джек, – перебил Кэл мальчика. – Он не прав, поверь мне. Доить корову не составляет никакого труда. Любой человек может научиться этому.

Кэл встал и, обернувшись к вдове, бросил на нее испытующий взгляд. У Пруденс перехватило дыхание.

– Чего вы от меня хотите? – с замиранием сердца спросила она.

– Я хочу, чтобы вы закончили доить Лулу.

– Прямо сейчас?

Кэл молча кивнул и указал рукой на скамеечку, приглашая Пруденс сесть. Застигнутая врасплох, вдова безропотно повиновалась. Кэл видел, как она вцепилась в соски Лулу и потянула за них. Корова начала нервно бить хвостом. Пруденс озабоченно нахмурилась, чувствуя, что у нее ничего не получается.

– Вы видите? Я ей не нравлюсь.

– Ей не нравится, что вы дергаете ее за вымя, – возразил Кэл.

– Я просто повторяю ваши движения.

– Нет, я делал это не так. У Пруденс задрожали губы.

– В таком случае, может быть, вы скажете, что именно я делаю не так? – спросила она.

Кэл понимал, что ему следует запастись терпением и спокойно объяснить Пруденс, как надо доить корову.

– Вы просто тянете Лулу за соски, – сказал он, – а надо ритмично работать руками, выцеживая молоко.

Вдова сделала еще одну попытку, но Лулу громко замычала.

– Я же говорю вам, она меня не любит! – в отчаянии воскликнула Пруденс.

– Вы не слушаете моих наставлений, – заявил Кэл.

– Неправда! – возразила она. – Я ловлю каждое ваше слово. – Она подняла на него свои лучистые глаза, и Кэл чуть не утонул в их глубине. – Я ритмично работаю руками и пытаюсь выдавить молоко из сосков.

– В таком случае попытайтесь сделать это еще раз. Пруденс повиновалась. Однако Лулу снова громко запротестовала.

– Это бесполезно, – со слезами в голосе сказала Пруденс. – Она хочет, чтобы вы доили ее.

Присев на корточки за спиной вдовы, он обнял ее сзади и положил свои ладони на кисти ее рук.

– Что вы делаете? – возмущенно спросила она, оказавшись в объятиях Кэла.

– Учу вас доить корову. Вы готовы?

– Это не поможет. Ваши руки все равно заслоняют мне вымя, я ничего не вижу.

Не обращая внимания на возмущенные протесты вдовы, Кэл начал ритмично водить ее пальцами по соскам Лулу, выцеживая молоко. Белые теплые струи хлынули в ведро.

Пруденс облегченно вздохнула. Некоторое время Кэл управлял ее движениями. Однако вскоре это, по-видимому, ей надоело.

– Теперь я могу обойтись без вашей помощи, – заявила она.

Кэл отстранился, позволив ей действовать самостоятельно. Струйки сразу стали тоньше, а затем молоко вообще прекратило течь.

– Я же говорил, что у мамы ничего не получится! – воскликнул Джереми. – Джек сказал, что все существа женского пола обожают мужские руки.

Повернув голову, Пруденс взглянула на Кэла. На ее щеках выступил румянец.

– Покажите мне еще раз, – смущенно попросила она. – Я уверена, что на этот раз я наконец научусь делать это правильно.

Большие ладони Кэла снова легли на ее изящные кисти рук. Кэл с удивлением отметил про себя, что ему приятно прикасаться к этой женщине. От ее волос, щекотавших ему подбородок, исходил сладковатый цветочный запах.

– Попытайтесь запомнить и повторить это движение, – промолвил он.

Тугие струи снова ударили в ведро. И когда Кэл убрал свои руки, молоко продолжало течь все так же быстро.

Продолжая сидеть на корточках за спиной Пруденс, Кэл внимательно наблюдал, как она доит Лулу. Когда поток молока иссяк, она озабоченно нахмурилась и, полуобернувшись, бросила на него вопросительный взгляд. Ее губы были совсем рядом, и он ощущал ее легкое дыхание на своей щеке.

– Я снова что-то сделала не так? – спросила она. Кэл встал.

– Нет, все в порядке. Дойка закончена. Вдова тоже поднялась со скамеечки.

– Я знала, что у меня все получится, – заявила она.

– Да, вы прекрасно справились со своей задачей, – похвалил ее Кэл.

Пруденс даже не поблагодарила его за помощь. Взяв полное молока ведро, она вместе с Джереми направилась к выходу из сарая. Глядя ей вслед, Кэл невольно залюбовался ее узкими бедрами, чуть покачивавшимися на ходу. Но, тряхнув головой, он отогнал грешные мысли и взял себя в руки. Кэл решил, что, по-видимому, истосковался по женской ласке и поэтому его так тянет к молодой вдове. Внезапно ему пришла в голову мысль, что он даже не знает, как зовут владелицу ранчо, на котором он собирался работать.

– Подождите, мэм! – крикнул он. Вдова остановилась и обернулась к нему. – Простите, но я до сих пор не спросил, как вас зовут. Мне необходимо это знать, ведь должен же я к вам как-то обращаться.

Вдова на мгновение растерялась.

– Да, конечно, – сказала она. – Меня зовут Пруденс Рейнолдс.

«О да, Пруденс – подходящее имя для тебя», – подумал Кэл.

– А моего сына зовут Джереми, – добавила она. Имя мальчика Кэл уже знал.

Выйдя из сарая, Кэл внимательно огляделся по сторонам. Он и не предполагал, что «Скалистый Запад» находится в таком плачевном состоянии. Кэл не знал, сколько времени прошло после смерти Симмонса, но не сомневался, что старик при жизни никогда не запустил бы хозяйство до такой степени. Странно, но два соседних ранчо, «Техасская звезда» и «Скалистый Запад», страдали от одних и тех же бед и напастей. Кража скота нанесла им огромный ущерб. Неужели это было всего лишь совпадение? Этот вопрос не давал Кэлу покоя.

Повернувшись лицом к дому, Кэл снова увидел вдову. Она направлялась к нему, неся подушку, одеяло и ослепительно белое постельное белье. Джереми, как всегда, неотступно следовал за ней по пятам.

– Вот вам постельные принадлежности, – сказала она. – Правда, я еще не знаю, где вас положить спать. – Она взглянула на обветшалое здание, стоявшее рядом с сараем. – Мне кажется, домик для рабочих сейчас не годится для жилья. Джек ночевал в сарае. Он говорил, что на чердаке очень удобно спать.

– Джеку вообще было все равно, где спать, мама, – с серьезным видом заметил Джереми. – Он говорил, что уснет где угодно, если у него будет бутылка дешевого виски и хорошенькая женщина под боком.

После этих слов во дворе повисла напряженная тишина. Первой в себя пришла Пруденс.

– Так куда мне отнести постельное белье? – покраснев, спросила она.

– Давайте я сам отнесу его на чердак. Думаю, там мне будет вполне удобно.

Пруденс вручила ему постельные принадлежности.

– Когда устроитесь, – сказала она, – милости прошу в дом. Мы должны обсудить те обязанности, которые я собираюсь возложить на вас в обмен на крышу над головой и стол.

– Прекрасно, – буркнул Кэл и, открыв дверь сарая, швырнул белье на охапку сена.

Пруденс тихо ахнула, видя, как ее драгоценные простыни упали на пол.

Не обращая на это внимания, Кэл с мрачным видом повернулся к ней.

– Я считаю, будет лучше, если мы обо всем договоримся прямо сейчас, – заявил он и направился вслед за Пруденс к дому.

Стоя у окна, Маделейн проводила удаляющуюся коляску Мэгги долгим взглядом, а затем, обернувшись, посмотрела на Селесту. Негритянка слышала разговор, состоявшийся между ее госпожой и аптекаршей, осматривавшей Бака. Служанке понравилось то, как уверенно и настойчиво вела себя ее хозяйка. Она бесцеремонно отправила Мэгги восвояси.

Тем не менее Маделейн понимала, что Мэгги обязательно вернется. Эта женщина хотела, чтобы Бак помирился со своим сыном и тот снова поселился на ранчо, занялся хозяйством и возродил «Техасскую звезду». Однако Мэгги не знала, что все ее усилия были тщетны. Никто уже не сможет привести ранчо в прежнее состояние. А что касалось Бака, то дни его были сочтены.

Злорадная улыбка тронула губы Маделейн. Она гордилась Селестой, которая за эти годы стала зрелой опытной женщиной. О, если бы Жанетт видела сейчас свою дочь, она была бы довольна тем, что Селеста сделала с ее неверным возлюбленным!

Маделейн ликовала в душе. Ей очень пригодилось в жизни умение хорошо разбираться в целебных травах и готовить разные снадобья. Но никогда еще ее навыки и знания не были так нужны, как сейчас.

Маделейн была сиротой. В детстве она скиталась по улицам селений одного из островов до тех пор, пока ее не увезли в Новый Орлеан. Там она стала преданной служанкой Жанетт Борно. Маделейн не знала точно, сколько ей лет. Впрочем, это не имело никакого значения. Ее длинные волосы, аккуратно зачесанные назад и собранные в пучок на затылке, были лишь слегка тронуты сединой. Лицо с шоколадной кожей и правильными утонченными чертами, свидетельствовавшими о том, что предки Маделейн принадлежали к разным расам, почти не имело морщин и других признаков старения. Ее стройная, хорошо сложенная фигура до сих пор привлекала жадные взоры мужчин. Казалось, что время было не властно над Маделейн.

Она верила, что не за горами тот день, когда она вместе с Селестой вернется в дорогой ее сердцу Новый Орлеан и счастливо заживет в этом городе. Снова разбогатев, они смогут потакать малейшим желаниям и потворствовать своим женским прихотям.

Может быть, тогда Маделейн перестанет видеть во сне заплаканное лицо своей дорогой Жанетт. А что касается Мэгги… Вспомнив аптекаршу, Маделейн зло усмехнулась. Мэгги была расстроена тем, что прописанное ею лекарство не помогало Баку выздороветь. Тем не менее она надеялась вылечить Бака укрепляющими средствами. Мэгги стремилась ограничить влияние Селесты на мужа. Маделейн была уверена, что у нее ничего не выйдет, но ей так надоела аптекарша и ее вмешательство в дела Селесты, что негритянка решила в конце концов расправиться с ней. Но не сейчас. Когда Маделейн со своей госпожой уедут из этих краев, Мэгги останется ни с чем. Она потерпит полное, сокрушительное поражение.

Увидев, что Селеста направилась к выходу из спальни, Маделейн последовала за ней.

– Старая ведьма! – прошипела Селеста, когда они оказались в коридоре. Ее лицо пылало от гнева. – Мэгги хочет настроить Бака против меня, но у нее ничего не получится. Они все у меня еще попляшут!

Маделейн обожала Селесту в те минуты, когда ее госпожа приходила в ярость, и всегда старалась подлить масла в огонь. Да, Селеста, несомненно, расправится со своими врагами, и Маделейн поможет ей в этом.

Пруденс, Кэл и Джереми сидели за столом в маленькой, безупречно чистой кухне. Пруденс уже чувствовала себя здесь как дома, она со знанием дела обсуждала со своим наемным рабочим круг его обязанностей. Между тем из ее памяти еще не изгладились воспоминания о том дне, когда она впервые увидела ранчо «Скалистый Запад», Оно произвело на Пруденс удручающее впечатление. Но особенно неприятно ее поразил жилой дом. По всей видимости, он долго пустовал, и в нем поселились птицы и полевые грызуны. Крыша совсем прохудилась, и в комнатах было холодно и сыро.

Пруденс пришла в отчаяние, но не хотела, чтобы сын видел ее слезы. Собрав все свое мужество, она принялась за дело. Через несколько дней она привела дом в относительный порядок. Он был, как и раньше, тесным и ветхим, но Пруденс сделала его чистым и уютным. Кровати теперь были застелены белоснежным бельем, потертый, исцарапанный обеденный стол покрывала кружевная скатерть, а на грубых, недавно покрашенных полках красовалась фарфоровая посуда, единственная более или менее дорогая утварь, которую вдова привезла с собой на новое место жительства.

Пруденс медленно подняла глаза на сидевшего напротив нее Кэла Стара. Ее возмущало то, что он ведет себя как хозяин в доме. Кэл, нисколько не смущаясь, удобно расположился на стуле и, откинувшись на спинку, спокойно, с чувством собственного достоинства посматривал на Пруденс, ожидая, что она скажет. Пруденс было неуютно под его пристальным взглядом.

Неуверенность и досада заставляли ее нервничать. Вскинув подбородок, Пруденс в упор посмотрела на Кэла. В конце концов, она была владелицей этого ранчо и устанавливала здесь порядки.

– А теперь давайте поговорим о ваших обязанностях, – с вызовом произнесла она, стараясь сбить спесь со своего рабочего, хотя от его пронзительного взгляда у нее по спине забегали мурашки. – Я хочу, чтобы вы убирали усадебный двор, чистили сарай, ухаживали за Лулу и лошадьми…

– Лошадьми? – удивленно переспросил Кэл. – Но я не видел на вашем ранчо лошадей…

– Я имею в виду Блэки, упряжную лошадь, а также тех верховых лошадей, которые пасутся на лугу за сараем.

– Но я не заметил на пастбище никаких лошадей...

– Тем не менее они находятся там, где я сказала. Увидев, как помрачнело лицо Кэла Стара, Пруденс встревожилась. Неужели Кэл был недоволен тем, что она возложила на него слишком много обязанностей? Но ведь даже лодырь Джек Грейт безропотно ухаживал за лошадьми… Пруденс ничего не понимала. Она не знала, что ей делать, если Кэл откажется присматривать за ее маленьким табуном.

– Прежде чем мы двинемся дальше, – неожиданно сказал Кэл, – мне хотелось бы уяснить следующее. Вы хотите возродить ранчо и иметь полноценное хозяйство или вам нужна только видимость работы?

Вдова бросила на него изумленный взгляд.

– Видимость работы? – переспросила она. – С чего вы взяли? Для нас с Джереми это ранчо теперь дом родной.

– В таком случае ответьте мне на следующий вопрос. Сколько голов в вашем стаде?

Пруденс покраснела от смущения.

– Я точно не знаю… – пролепетала она. – Этим занимался Джек, но он никогда не говорил, сколько у меня скота.

– Значит, вы не в курсе, сколько у вас коров и быков, – недовольным тоном заключил Кэл. – И вы, конечно же, понятия не имеете, в каком состоянии находится ваш скот. Сколько у вас годовалых животных, которых можно продать на рынке, сколько яловых и стельных коров, сколько телят, которых надо клеймить?

Пруденс молчала.

– А вы вообще собираетесь клеймить свой скот? – раздраженно спросил Кэл. – Сейчас весна, самое время этим заняться. Если не сделать этого сейчас, ваши телята станут легкой добычей любого вора, который запросто может поставить на них свое клеймо.

– О Боже! – в ужасе воскликнула Пруденс.

Взгляд Кэла посуровел.

– Вы совершенно запустили хозяйство, – с укором сказал он. – Вы наверняка не пытались выявить в стаде слабые особи, которые следовало бы забить, не беспокоились о водопое для скота, не проводили профилактику заболеваний.

– Джек никогда не говорил мне о том, что это необходимо делать, – пролепетала Пруденс.

Кэл резко встал из-за стола и прошелся по кухне.

– Конечно, все эти виды работ необходимо выполнять только в том случае, если у вас есть в наличии скот, – усмехнувшись, сказал он. – А вы даже не уверены в том, осталось ли у вас хоть какое-то поголовье после набегов воров, действующих в округе.

– Да, Джек что-то говорил об угонщиках скота…

– Но это вас, похоже, не сильно обеспокоило, – заметил Кэл и, помолчав, продолжал: – Забудьте о тех обязанностях, которые вы хотели возложить на меня. Уборка двора и чистка сарая подождут несколько дней. Прежде всего я должен проверить, пасутся ли еще лошади на лугах вашего ранчо. Если я все-таки найду их, завтра мы объедем верхом все ваши владения и пересчитаем скот. Возможно, Джек забыл сообщить вам, что у вас уже нет ни одного стада.

Пруденс встала, стараясь сохранять спокойствие.

– В этом нет никакой необходимости, – заявила она. Кэл с удивлением посмотрел на нее:

– О чем вы?

– Я хочу сказать, что нет никакой необходимости в том, чтобы я сопровождала вас. Вы можете справиться и без моей помощи.

– Правда? А что, если я обману вас, как это наверняка делал Джек? Я могу сказать, что у вас почти не осталось скота, а потом продать тайком его часть и положить денежки себе в карман?

– Вы этого не сделаете, – едва сдерживая слезы, заявила Пруденс. – Мне вас порекомендовала док Мэгги.

– Могу поспорить, что Джека вам тоже кто-то порекомендовал.

– Да, но я доверяю только Мэгги.

– Думаю, что вы доверяли и тому человеку, который советовал вам нанять Джека.

Пруденс почувствовала, что ее бьет нервная дрожь.

– Скажите прямо, чего вы от меня хотите? – спросила она.

– Прогони его, мама! – вскочив с места, закричал Джереми и ринулся к Кэлу: – Оставьте нас в покое, сэр! Уезжайте отсюда! Моя мама не нуждается в ваших советах!

Пруденс положила ладони на плечи сына, пытаясь успокоить его.

– Думаю, будет лучше, если мы с Джереми завтра останемся дома, а вы объедете пастбища, – сказала она Кэлу.

Внезапно Кэла осенило.

– Я все понял, – заявил он, – вы не умеете ездить верхом и стесняетесь признаться в этом.

– Вот еще! Я умею ездить верхом, мы с отцом Джереми часто катались на лошадях.

– Но вы, наверное, ездили только в дамском седле. Пруденс, тяжело вздохнув, промолчала.

– У вас есть одежда, подходящая для поездки верхом? – спросил он.

– Я вдова, мистер Стар, и одеваюсь соответствующим образом. У меня нет ни времени, ни денег, чтобы покупать себе наряды.

Кэл окинул ее критическим взглядом с головы до ног, и Пруденс снова покраснела.

– Как давно умер ваш муж? – спросил он.

– Это не ваше дело! – возмутилась Пруденс.

– И все же сколько лет прошло после его смерти?

Пруденс не сразу ответила.

– Четыре года, – после долгого молчания прошептала она.

Кэл что-то пробурчал себе под нос и направился к двери.

– Мистер Стар! – окликнула она его. – Куда вы?

Остановившись, он медленно обернулся:

– Пойду поищу лошадей, а потом съезжу в город.

– А как же ваши обязанности? Лулу скоро снова надо будет доить.

– С этим вы сами справитесь.

Пруденс хотела что-то возразить, но сдержалась. Нет, она не станет унижаться, упрашивая этого грубияна остаться.

Сев на лошадь, Кэл поскакал в сторону пастбища и вскоре скрылся из вида.

– Мне не нравится этот человек, мама, – дрожащим голосом промолвил Джереми. – Скажи ему, что он нам не нужен. Пусть уезжает!

Пруденс промолчала. Стоя на пороге своего домика, она ждала возвращения Кэла. И действительно, вскоре он появился на дороге, ведя за собой двух лошадей. Спешившись, он отвел их в сарай, а затем снова вскочил в седло.

– Я же говорила, что у меня есть лошади! – крикнула Пруденс.

Кэл усмехнулся.

– Считайте, что вам просто повезло, – бросил он.

– Мне кажется, вам нет никакой необходимости сейчас ехать в город, – продолжала Пруденс. – На ранчо много работы. Вы только зря потеряете время.

– Мне обязательно надо съездить в Лоуэлл, у меня там дела.

– Не забывайте, что вы работаете у меня, – заявила Пруденс.

Бросив на нее мрачный взгляд, Кэл подъехал к ней вплотную.

– Я хочу, чтобы вы уяснили себе, – резким тоном промолвил он, – что вы находитесь в очень сложном положении. Ваше хозяйство разорено, и надо принимать срочные меры для его восстановления.

– Моя мама знает, что делает! – воскликнул Джереми. – Она…

Однако суровый взгляд Кэла заставил мальчика замолчать.

– Если этого не сделать сейчас, – продолжал Кэл, – завтра будет уже поздно. Вы меня поняли?

– Мистер Стар…

– Меня зовут Кэл.

– Я предпочла бы называть вас мистером Старом.

– Мне это не нравится. Пруденс вскинула голову.

– Хорошо, я буду называть вас Кэлом, но не забывайте, что меня зовут миссис Рейнолдс.

– Меня это вполне устраивает, – холодно сказал Кэл.

– Вам нет никакой необходимости ехать сегодня в город, – повторила Пруденс.

Однако Кэл пропустил ее слова мимо ушей.

– Я не знаю, когда вернусь. Возможно, мне придется задержаться, – сказал он. – Чтобы не беспокоить вас, я устрою себе постель на чердаке сарая. – Усмехнувшись, он продолжал с сарказмом: – Я говорю это на всякий случай. Мне бы очень не хотелось попасть под обстрел, если я вдруг приеду после наступления темноты.

– Не беспокойтесь, мистер… Кэл. И будьте уверены, что мы с Джереми и без вас прекрасно справимся со всеми хозяйственными работами.

Взяв сына за руку, Пруденс вошла с ним в дом и закрыла за собой дверь. Кэл поворотил лошадь и поскакал со двора.

– Во что вы меня втравили, док? – возмущенно спросил Кэл, едва переступив порог кабинета, в котором Мэгги обычно принимала пациентов.

Его широкоплечая фигура была ярко освещена падавшими из окна лучами послеполуденного солнца.

– О чем вы, Кэл? – с невинным видом спросила Мэгги, и ее круглое лицо расплылось в улыбке.

Однако Кэл поклялся, что больше не даст себя провести. Всю дорогу до города он не мог успокоиться. Перед его мысленным взором стояла непреклонная, одетая с головы до ног в черное миссис Рейнолдс, а в ушах звучал ее властный голос. Эта женщина возомнила, что имеет право командовать им. Это выводило Кэла из себя. Вдова не понимала, что если и дальше будет так неумело вести хозяйство на ранчо, то потеряет его и останется без крыши над головой и без средств к существованию. Кэл не сомневался, что Мэгги прекрасно знала обо всех недостатках миссис Рейнолдс и тем не менее сделала все, чтобы Кэл клюнул на ее удочку.

– О чем я? – с негодованием спросил он, войдя в кабинет. – О работе на этом чертовом ранчо!

– А чем вы недовольны? Пруденс сказала, что уволила Джека Грейта… И кстати, правильно сделала. Я вообще не понимаю, как она могла нанять этого парня. По нему же видно, что он…

– Ближе к делу, док! Мэгги пожала плечами:

– Пруденс была необходима помощь, причем срочно. Вы сказали, что ищете место, где могли бы остановиться и пожить до своего отъезда. Мне показалось, что «Скалистый Запад» вполне подходит для этой цели…

– Вы когда-нибудь вели с этой женщиной обстоятельную беседу? – сердито спросил Кэл.

– Не раз.

– И о положении дел на ранчо?

– Об этом с ней трудно говорить. Она ничего не понимает в скотоводстве.

– А! Так, значит, вам было известно об этом!»

– Ей необходима поддержка, Кэл. Я думала, вы поможете Пруденс.

Кэл нахмурился.

– Но дела на ранчо идут из рук вон плохо, – возразил он. – И миссис Рейнолдс ничего не желает слушать. При таких обстоятельствах я вряд ли могу быть полезен ей. Джек Грейт, по-видимому, втихомолку обворовывал ее, а она этого даже не замечала.

– Возможно, это и так, но…

– Миссис Рейнолдс озабочена чистотой своего сарая и двора больше, чем состоянием стада.

– Не забывайте, Кэл, что она приехала из восточной части страны. Делайте скидку на это.

– Да, вы правы, – усмехнувшись, согласился Кэл. – А вы знали, что она умеет ездить только в дамском седле?

Мэгги выдавила улыбку.

– Я уже сказала, что она многого не знает и не умеет.

– Эта женщина понятия не имеет, что значит разводить скот и вести хозяйство на ранчо.

– Вот этому вы и должны научить ее, Кэл.

– Я не за этим приехал в Лоуэлл.

Мэгги бросила на своего гостя смущенный взгляд.

– Простите меня, Кэл, я хотела сделать как лучше. Видя искреннее сожаление Мэгги, Кэл сразу же успокоился. Его гнева как не бывало.

– И вы простите меня, Мэгги, – миролюбиво промолвил он. – Я пытался сорвать на вас злость, но ведь вы ни в чем не виноваты. Вам, наверное, нет никакого дела до тех чувств, которые вызывает во мне вдова.

– Ее зовут Пруденс, Кэл.

– Она требует, чтобы я называл ее миссис Рейнолдс. Мэгги улыбнулась.

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила она.

– Постараюсь помочь ей. Я буду работать на ранчо до тех пор, пока вы не найдете мне подходящую замену.

– Вы полагаете, что именно я должна этим заниматься? – удивилась Мэгги.

– Но вы же нашли меня, не так ли?

– Да, но…

– Послушайте, док, давайте закончим этот разговор. Вообще-то я приехал сюда для того, чтобы навести кое-какие справки об отце.

Взгляд Мэгги посуровел.

– Я тоже хотела поговорить с вами о Баке, – сказала она. – Сегодня я ездила по вызову на ранчо «Техасская звезда», утром во время объезда пастбищ вашему отцу стало плохо.

У Кэла упало сердце. Его пугала тревога, звучавшая в голосе Мэгги. Кэл вспомнил слова шерифа Картера о том, что Бак, по-видимому, долго не протянет.

– Скажите прямо, док, – резко спросил он, – мой отец скоро умрет?

– Я сама не раз задавалась этим вопросом, Кэл, – осторожно промолвила Мэгги. – Если бы мне удалось определить причину его недомогания, я бы ответила вам. Но мне до сих пор не ясно, каким недугом страдает ваш отец.

– Но, док…

– Могу сказать только одно. Если все будет продолжаться так, как идет сейчас, то все закончится очень плачевно. Надо срочно принимать меры. Но я не знаю какие… Я могу утверждать лишь, что его болезнь незаразна.

– Не обижайтесь, Мэгги, но я хотел спросить вас, почему вы не посоветуете моему отцу обратиться к другому врачу? Быть может, он сумеет поставить диагноз.

– Меня ничуть не обидели ваши слова, Кэл. Дело в том, что я не раз говорила этому упрямцу, что он должен показаться другим докторам. Однако Бак не желает слушать меня.

– Но почему?

– Не знаю.

– А что говорит его жена? Почему она не убедит Бака последовать вашему совету?

– Я вижу, вы еще не успели познакомиться с Селестой.

– Что вы хотите этим сказать?

– Селеста может заставить вашего отца сделать все, что она захочет.

– В таком случае почему она до сих пор не уговорила его обратиться к другим докторам?

– Значит, она этого не хочет.

– На что вы намекаете?

– Это не намек, а мое твердое убеждение, Кэл. Вашему отцу с каждым днем становится все хуже, а его жена только делает вид, что переживает по этому поводу. – Мэгги помолчала, а затем, поколебавшись, добавила: – Я хотела еще кое-что сказать вам. Мне кажется, Селеста и ее служанка задумали что-то недоброе. Мне не нравится, как Маделейн посматривает на меня. Она как будто подсмеивается надо мной. Я не доверяю этим женщинам.

Кэл озабоченно нахмурился.

– А что говорят в городе о моей мачехе? – спросил он. – Может быть, у нее есть любовник?

Мэгги усмехнулась:

– Она очень высокомерная женщина, Кэл, и считает, что местные мужчины не достойны ее.

– Значит, она полагает, что только мой отец достоин ее?

– Да, только он.

Кэл надолго задумался.

– А что слышно о Тейлоре? – неожиданно спросил он.

– Я не знаю, где ваш брат, Кэл. О нем уже давно ничего не слышно. Последнее письмо, которое я написала ему, вернулось с пометкой: «Адресат выбыл».

– Значит, мне одному придется заниматься этим делом.

– Что вы собираетесь предпринять?

– Прежде всего я хочу познакомиться со своей мачехой.

– Но ведь Бак фактически прогнал вас с ранчо.

– Если то, что вы мне сейчас рассказали, правда, отец будет не в состоянии помешать мне.

Мэгги бросила на Кэла озабоченный взгляд.

– Помните, Кэл, что вы не должны слишком расстраивать Бака. Я не знаю, как скажутся на его пошатнувшемся здоровье нервные перегрузки. Поберегите его, прошу вас.

– Не волнуйтесь, Мэгги, все будет хорошо.

– Все равно я буду беспокоиться, Кэл, о вас и вашем отце.

– И наверное, о Тейлоре тоже?

– Конечно.

Улыбка озарила лицо Кэла.

– Вы добрая старушка, док, я люблю вас.

– Какая я вам старушка? – проворчала Мэгги.

И только оказавшись на улице, Кэл задумался над ее последними словами. Мэгги и его отец были ровесниками, но Бак выглядел лет на двадцать старше ее. Это обстоятельство не могло не огорчать Кэла. Держа под мышкой сверток с одеждой для Пруденс, он направился к коновязи, где стояла его лошадь.

– Что стряслось, приятель? – услышал он знакомый голос. – Ты идешь, не замечая ничего вокруг.

Обернувшись, Кэл увидел трех ковбоев, которых сразу же узнал. Радостно улыбнувшись, он поспешил к ним. Подойдя к своим старым знакомым, с которыми не виделся девять лет, Кэл крепко пожал им руки.

– Черт побери, если бы вы знали, как я рад встрече с вами, ребята!

Маленький юркий Джош со смуглой кожей и небольшой бородкой, казалось, за эти годы стал еще ниже ростом. Светловолосый веснушчатый Ларри сильно похудел. И только вечно улыбающийся Уинстон остался прежним – высоким и мускулистым.

Эти люди в пору его детства и юности работали в «Техасской звезде». Странно, но только теперь, увидев эту троицу, Кэл почувствовал, что действительно вернулся домой.

– Похоже, парень, ты слегка подрос с тех пор, как мы виделись в последний раз, – пошутил Ларри.

– Тем не менее мне кажется, я мог бы без труда поднять тебя, как делал это раньше, – ухмыляясь, заметил Уинстон.

– С годами ты стал еще больше походить на свою мать, – сказал Джош.

Кэл почувствовал, как комок подкатил у него к горлу, и постарался взять себя в руки.

– Я очень расстроился вчера, когда выяснилось, что вы больше не работаете на ранчо моего отца, ребята, – признался он.

– Мы решили, что нам пора перебираться в другое место, – сказал Джош.

– Но почему? – спросил Кэл, желая разузнать, по какой причине лучшие ковбои его отца покинули «Техасскую звезду». – Вы же больше десяти лет проработали на ранчо.

– Возможно, это был слишком большой срок.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мы слишком долго работали на вашем ранчо и потому, наверное, не смогли свыкнуться с новыми порядками, которые начала устанавливать твоя мачеха, – объяснил Джош.

Кэл помолчал, ожидая, что ковбой еще что-нибудь скажет, но вместо Джоша в разговор вступил Уинстон.

– Эта леди мягко стелет, да жестко спать, – промолвил он. – Она похожа на затаившуюся гремучую змею, готовую в любой момент вонзить в тебя смертельное жало. Селеста сначала мило улыбалась нам, а потом заявила, что это я, Джош и Ларри воруем скот на ранчо Бака.

– Но отец наверняка не поверил ей! – возмущенно воскликнул Кэл.

Джош хмыкнул:

– Не знаю, что и сказать тебе, Кэл. Эта женщина вертит твоим отцом как хочет. По правде говоря, мы не придали бы большого значения ее словам, если бы твой отец вступился за нас. Но он этого не сделал, и тогда мы решили, что нам там больше делать нечего.

Кэл был ошеломлен.

– Мы и не предполагали, что Бак так никого и не наймет вместо нас, – сказал Ларри. – Митч, Большой Джон и Рэнди, оставшиеся на ранчо, не могут справиться со всей работой по хозяйству. Тем более что твоя мачеха помыкает ими. Ребятам это не нравится. Я пару дней назад виделся с ними, они заявляют, что по горло сыты хамским отношением к себе. Жена твоего отца постоянно вмешивается в их дела и пытается командовать ими. – Ларри помолчал. – Ты же ездил на ранчо и сам все видел своими глазами. Там полный беспорядок. Митчу и другим ребятам все это страшно надоело. И к тому же им не платят уже несколько месяцев.

– А где вы сейчас работаете? – спросил Кэл, внимательно выслушав ковбоев.

– На ферме Римсов, – ответил Джош. – Не скажу, что нам там очень нравится. Итан Риме выжимает из нас все соки. Он ведет себя так, как будто сделал нам большое одолжение, взяв на работу. Наверное, мы скоро уйдем от него.

– Мне очень тяжело слышать все это, – помрачнев, промолвил Кэл. – Но нам повезло, что мы случайно встретились сегодня!

– Ты думаешь, что мы встретились случайно? – засмеявшись, спросил Уинстон. – Нет, парень, мы приехали в город специально, чтобы увидеться с тобой. – Улыбка исчезла с его лица. – Узнав, что ты вернулся, мы решили поприветствовать тебя на родной земле. Это наш долг перед твоей матерью. Ведь мы догадываемся, какой неласковый прием устроил тебе отец.

– А что ты думаешь о своей мачехе? – неожиданно спросил Ларри.

– Я еще не видел ее, – ответил Кэл. – Отец фактически прогнал меня, когда я приехал проведать его, и мне не удалось познакомиться с его новой женой. Но я не намерен отступать. Сейчас я как раз еду на ранчо отца.

– Ты, наверное, наслышан об этой женщине не только от нас.

Кэл промолчал.

– Удачи тебе, приятель, – сказал Уинстон, видя, что Кэл больше не хочет обсуждать эту тему. – Думаю, она тебе понадобится. Кстати, – спохватился он, – где ты остановился? В городе?

– Нет, меня наняли поработать на ранчо «Скалистый Запад».

– Черт возьми, только не это! – сокрушенно качая головой, воскликнул Уинстон. – Тогда, пожалуй, тебе будет мало одной удачи. Остается надеяться только на чудо.

Расстроенный тем, что узнал, Кэл проводил ковбоев долгим взглядом. Они направились в салун, расположенный в конце Мэйн-стрит. Когда все трое скрылись из виду, Кэл решительно зашагал к своей лошади.

Солнце уже садилось, когда Селеста услышала за окном стук копыт. Выглянув во двор, она увидела приближающегося всадника. Это был Кэл Стар. Его отец, который все еще плохо себя чувствовал, спал в своей комнате. Селеста как раз хотела разбудить его, чтобы накормить легким ужином, который Маделейн приготовила специально для Бака. Вообще-то Селесте не понравилось то, что негритянка без спросу снова подсыпала в еду Бака какое-то зелье, однако она ничего не сказала коварно улыбающейся служанке. Селеста во многом зависела от нее и старалась лишний раз не ссориться с Маделейн, которую втайне побаивалась.

Окинув Кэла оценивающим взглядом, Селеста вынуждена была признать, что он довольно хорош собой. Кэл был выше и сильнее отца. Широкополую шляпу он надвигал низко на лоб, и она затеняла его лицо. Из-под шляпы на воротник падали темно-русые волосы с выгоревшими на солнце прядями. Крепко сжатые челюсти и ходившие на скулах желваки свидетельствовали о том, что Кэл был исполнен решимости идти напролом в достижении своей цели. В прошлый раз она не успела хорошо разглядеть Кэла, и теперь Селесту удивило то, что сын был так не похож на своего отца. По-видимому, он пошел в мать.

Когда Селеста познакомилась с Баком, у него были темные волосы, светло-голубые глаза и красивые черты лица. Теперь, сравнивая с ним старшего сына, она видела, что волосы Кэла были на оттенок светлее, а глаза имели редкий золотисто-карий цвет. Его черты были более резкими и мужественными. Селеста сразу почувствовала физическое влечение к Кэлу Стару. Если бы он не был старшим сыном ненавистного Бака, она непременно сделала бы его своим любовником.

С сожалением вздохнув, Селеста внимательнее вгляделась в Кэла. Он прекрасно держался в седле. Она видела, что перед ней уверенный в себе, сильный человек, и это беспокоило ее.

– Что он здесь делает? – услышала Селеста скрипучий голос Маделейн, которая, как всегда, незаметно подошла сзади и тоже выглянула в окно.

– Мэгги наверняка сказала ему, что его отец заболел, вот он и прискакал к нам. Кэл, очевидно, хочет выяснить, долго ли еще протянет Бак, и заявить свои права на ранчо. Но ему ничего не достанется. – Селеста злорадно усмехнулась.

– Конечно, – согласилась Маделейн. – Уж мы позаботимся об этом. Если он такой же, как его отец, у вас не будет с ним проблем. Ты легко обведешь его вокруг пальца, в этом тебе нет равных.

Кивнув, Селеста поправила волосы и вышла на крыльцо встречать гостя.

Натянув поводья, Кэл остановил верховую лошадь и взглянул на женщину, вышедшую на крыльцо усадьбы. Он сразу же понял, что эта красавица была его мачехой.

Небольшого роста, с белокурыми, блестевшими на солнце волосами, она производила очень приятное впечатление. Лицо с точеными чертами и женственные округлые формы статной фигуры привлекали взоры мужчин, где бы ни появилась Селеста. Кэлу стало до слез жаль бедного больного отца. Бак, несомненно, понимал, что с каждым днем пропасть между ним, стариком, и этой цветущей молодой женщиной становилась все глубже.

Жена Бака помахала гостю рукой.

– Меня зовут Селеста Стар, – представилась она. – А вы, очевидно, старший сын Бака. Прошу прощения за то, что не смогла встретиться с вами вчера, когда вы приезжали к отцу. Я решила дать вам возможность поговорить с глазу на глаз.

Спешившись, Кэл отвесил ей легкий поклон.

– Не думаю, что ваше присутствие повлияло бы на ход нашего разговора, – заметил он. – Но я вас отлично понимаю. Я вижу, вы знаете, чем закончилась вчера наша встреча. Я приехал сегодня в надежде поговорить по душам с отцом. Может быть, на этот раз я застану его в хорошем расположении духа.

– Давайте оставим притворство и не будем обманывать друг друга, – холодно улыбнувшись, промолвила Селеста. – Я знаю, почему вы приехали сюда. Мэгги сообщила вам, что Бак серьезно заболел. Ковбои принесли его сегодня утром домой без сознания. – Селеста нахмурилась. – Я предупреждала Бака, чтобы он не ездил на дальние пастбища. Но он, как всегда, не послушался меня. Док Мэгги согласилась со мной, когда осмотрела Бака.

– Где он сейчас?

– Спит в своей комнате. Он все еще плохо себя чувствует. Мне кажется, вы выбрали неподходящее время для визита.

– Но раз уж я приехал, мне хотелось бы встретиться с ним.

– Простите, но я не могу позволить вам войти в его комнату.

– Чтобы увидеться с отцом, мне не нужно ваше разрешение, – резким тоном заявил Кэл. – Я не намерен…

Кэл осекся. Дверь за спиной Селесты со скрипом распахнулась, и на пороге появился Бак. Он был бледен как смерть и слегка покачивался от слабости.

– Не понимаю, что заставило тебя снова приехать сюда? – дрожащим голосом спросил он. – Или ты испугался, что я вдруг умру? – Бак издал короткий смешок. – Однако эта мысль не приходила тебе в голову в течение многих лет. Что же случилось теперь?

– Папа… – попытался вставить слово Кэл, но отец прервал его:

– Селеста права. Я болен и не желаю разговаривать с тобой.

Селеста обняла мужа и, прижавшись к нему, посмотрела на него с таким обожанием, что у Кэла защемило сердце.

– Мне многое надо обсудить с тобой, – заявил он. – И прежде всего я хочу поговорить о состоянии ранчо.

Бак саркастически усмехнулся:

– Неужели у тебя внезапно проснулся интерес к судьбе «Техасской звезды»? Что-то мне не верится. Ты, наверное, шутишь!

– Раньше, насколько я помню, в нашей округе не слышно было о ворах, угоняющих скот, – пропустив мимо ушей едкое замечание отца, продолжал Кэл.

– Все течет, все меняется.

– Да, но теперь я вернулся и мог бы помочь тебе охранять стадо от воров.

– Мы вполне обойдемся без твоей помощи, как обходились до этого.

– Как показало время, мое отсутствие ни к чему хорошему не привело.

– Ты так думаешь?

– Хозяйство находится в плачевном состоянии, папа. Взгляни на вещи трезво! – Помолчав, Кэл тихо добавил: – Мама никогда не допустила бы этого, она очень любила наше ранчо.

– Не смей упоминать при мне о матери! – вспылил Бак.

Лицо Кэла помрачнело.

– Бонни тоже любила «Техасскую звезду», – произнес он.

– Убирайся отсюда!

– Отец…

– Убирайся отсюда, или я сейчас возьму ружье и силой заставлю тебя покинуть ранчо!

– Прошу вас, уезжайте, – вмешалась в разговор Селеста. – Вы расстраиваете Бака, а ему вредно волноваться.

– Не разговаривай с ним, Селеста! Он не стоит того, – проворчал Бак.

Его мозолистая рука легла на плечо красавицы жены. Кэл видел, что отца бьет нервная дрожь.

– Хорошо, отец, я не буду тебе мешать. Живи как знаешь, – с горечью сказал он и вскочил в седло.

Кэл слышал, как за его спиной хлопнула дверь.

Но как только он выехал со двора, его окликнул знакомый голос:

– Эй, парень, подожди! Мне надо поговорить с тобой!

Кэл попридержал лошадь и, обернувшись, увидел подъезжающего к нему верхом ковбоя. Это был Рэнди, которого Кэл знал с детства. Этот человек много лет проработал в «Техасской звезде». Широко улыбнувшись, Кэл поднял руку в знак приветствия. Он понятия не имел, сколько лет было Рэнди, но за эти годы ковбой, пожалуй, не изменился, если не считать появившейся в волосах проседи и сети морщинок вокруг глаз. Кэл никогда не забывал, что именно Рэнди научил его объезжать лошадей.

Подъехав, Рэнди крепко пожал Кэлу руку.

– Добро пожаловать домой, Кэл! Жаль, что мы свиделись при столь досадных обстоятельствах, но мы с ребятами рады твоему возвращению.

– Спасибо на добром слове, Рэнди, но, судя по приему, который оказал мне отец, он не очень-то доволен тем, что я приехал.

– Когда ты разговаривал со своим отцом, я находился за сараем и невольно все слышал. Вот что я хочу сказать тебе, парень: не обращай внимания на его слова. Если бы Большой Джон и Митч были сейчас здесь, они согласились бы со мной. Твой отец действует по указке жены. Эта женщина хочет избавиться от нас всех. Она не желает, чтобы рядом были свидетели того, что творится у нее в доме.

– Выражайся яснее, Рэнди, – потребовал Кэл. – К чему ты клонишь?

– К тому, что молодая жена Бака – настоящая ведьма. Твой отец сильно изменился в худшую сторону с тех пор, как женился на ней.

– Но она делает только то, что Бак позволяет ей, – возразил Кэл.

Рэнди покачал головой:

– Ты ошибаешься, Кэл. Поверь, все обстоит совсем иначе.

– Я знаю, что она водит отца за нос.

– Это мягко сказано, все гораздо серьезнее, Кэл.

– В таком случае я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я говорю о том, что твой отец стал совсем другим человеком, он серьезно заболел, а Селеста пользуется тем, что он слаб. В душе Бак понимает, что происходит, он чувствует, что уже не владеет ситуацией. Ему нужна твоя помощь. Но он, черт возьми, слишком горд и упрям, чтобы признать это.

– Но я не смогу помочь ему, если он этого сам не захочет.

– Сможешь, – заверил его Рэнди и, понизив голос, продолжал: – Мы – я. Большой Джон и Митч – хотим разобраться, что здесь творится. Сегодня утром, взяв с собой твоего отца, мы собирались откровенно поговорить с ним. Но нам это не удалось, он был очень слаб. Однако Бак не сдавался, он продолжал арканить телят и отводить их в загон для клеймения. Но его силы быстро иссякли, и в конце концов он лишился чувств. Поверь мне, Кэл, Баку очень дорого это ранчо, и он хочет, чтобы оно процветало. И дело вовсе не в том, что он стремится создать хорошие условия для молодой жены. Мне кажется, в глубине души он знает, как и любой из нас, что Селеста стремится быстрее продать ранчо и вернуться в Новый Орлеан, где она сможет жить без забот и хлопот, развлекаясь со своими друзьями. Но Бак надеется спасти «Техасскую звезду». Эта земля дорога для него как место, которое он вместе с твоей матерью мечтал когда-то сделать своим родовым гнездом и оставить в наследство детям.

– Все эти мечты уже в далеком прошлом, Рэнди, – грустно заметил Кэл. – Мама и Бонни мертвы, Тейлор уехал из дома, а папа завел себе новую жену. Наша жизнь изменилась.

– Не отворачивайся от отца, Кэл. Если он до сих пор не бросил ранчо, значит, на это имеются серьезные причины.

– Не знаю, что и сказать тебе, Рэнди, – задумчиво произнес Кэл.

– Твой отец не сразу понял, насколько «Техасская звезда» дорога его сердцу. Мне кажется, осознание этого пришло только после смерти твоей матери. Бак вдруг пожалел о том, что мало ценил домашний очаг.

– Но я не заметил его раскаяния, – с горечью сказал Кэл.

– Ты судишь по его поступкам? Но Бак всегда вел себя не так, как большинство других людей. Мне порой кажется, что твоя матушка была единственным человеком, который понимал его.

– А как же его новая жена? По-моему, они прекрасно ладят.

– Она знает к нему подход, это совсем другое. Селеста научилась манипулировать твоим отцом.

– Черт подери! Бак никогда не плясал под чужую дудку. Он всегда поступал по собственному усмотрению.

– Так было прежде. Но, как я уже сказал, Бак сильно изменился.

– Но не до такой же степени! Рэнди грустно усмехнулся.

– Где ты остановился? – спросил он.

– Я устроился на временную работу на ранчо «Скалистый Запад», – ответил Кэл.

Рэнди выпучил глаза от изумления.

– Да ты с ума сошел, парень! Наплюй на свою работу и вспомни, как много значила «Техасская звезда» для твоей матери. Я уверен, что она была бы счастлива, если бы ты вернулся домой и, засучив рукава, принялся наводить здесь порядок.

Кэл ничего не ответил. Ему вдруг стало нечем дышать, комок подкатил у него к горлу.

– Твоя мать была прекрасной женщиной, – дрогнувшим голосом продолжал Рэнди. – Все, кто работал на этом ранчо, считали, что Баку очень повезло с женой. Я уверен, никто из нас не забудет ее до конца своих дней.

Рэнди взглянул на Кэла, ожидая ответа, но тот упорно молчал.

– Мне нужно ехать, – сказал ковбой. – Митч и Большой Джон ждут меня. Мы должны все вместе вернуться на ранчо. Мне бы не хотелось, чтобы Селеста и ее служанка узнали, что я виделся с тобой. Они давно уже ищут повод, чтобы уволить меня. Твоему отцу сейчас, как никогда, нужны на ранчо верные люди, Кэл, прими это к сведению. – Рэнди коснулся полей своей шляпы в знак прощания. – Ты знаешь, где меня найти, если я понадоблюсь тебе.

Кэл проводил Рэнди взглядом. На душе у него было неспокойно.