Темная сторона луны

Глава 19

Сидевший за столом Страйкер вздохнул. Он искал свой мобильный и нигде не мог его найти.

— Тратус!

Глава даймонов вздрогнул, поняв, что машинально позвал своего прежнего заместителя. Черт, он, наверное, никогда не свыкнется с тем, что его заместитель теперь Дейвин, а Тратус погиб.

Это почти так же ужасно, как потерять Уриана.

Не успел он позвать Дейвина, как перед ним возникла Сатара.

— Здравствуй, братец!

Ее появление приятно удивило Страйкера, и он задумался, знают ли Артемида с Ашероном о том, что ему становится известно, когда Эш навещает его тетушку.

— Как я понимаю, Ашерон вернулся на Олимп?

Сатара, прислонившись к столу, кивнула.

— Ты уже думал о том, что я говорила?

Она предложила хитроумный план — подослать доносчика, которого никто никогда не заподозрит. Разумеется, всё зависело от того, окажется ли она права, а в этом Страйкер сомневался.

— Да.

— Ну и?

— Если он действительно жив, и ты сумеешь убедить его довести дело до конца, я обращу его.

Послышался глубокий грудной смех Сатары, и она потрепала Страйкера за подбородок.

— Ох, братец, вечно ты меня недооцениваешь.

Отступив назад, она щелкнула пальцами, и спустя мгновение между ними уже стоял Темный Охотник.

Страйкер изумленно уставился на него. Сатара все-таки оказалась права.

В комнате стоял друг Ашерона, прибывший из Нового Орлеана. Тот, что довел Дезидерия до самоубийства.

— Гаутир…

Ник огляделся, точно в замешательстве.

— Где я?

Сатара, облизнув губы, подошла и положила руку ему на плечо:

— Я же тебе говорила, мой сладкий. Здесь ты сможешь получить всё, что нужно, чтобы убить Ашерона. А вот тот, кто даст тебе это.

Ник, прищурившись, глянул на Страйкера, но, к счастью для последнего, Гаутир не знал его в лицо, а Сатара, очевидно, не назвала Охотнику имя главы даймонов.

Тем лучше для нее. Умница.

— Даймон, — презрительно усмехнулся Ник.

Вот недотепа… Страйкер замаскировал свою даймонскую ауру.

— Не совсем, Темный Охотник. Не совсем. Я еще и сын бога.

Теперь он видел на лице Ника смятение — тот больше не ощущал его как даймона.

— Как тебе удалось скрыть свою сущность?

— Я же сказал. Я сын бога и могу поделиться с тобой этой силой. Если пожелаешь.

В глазах Ника мелькнуло подозрение.

— Чего мне это будет стоить?

— Подчинения. Тебе придется согласиться на мои правила. Того же требовала от тебя и Артемида… но у нас есть одно преимущество.

— Да, — подтвердила Сатара. — С нашей помощью ты сможешь осуществить свое великое возмездие. В отличие от Артемиды, мы не будем тебе препятствовать.

От открывшейся перспективы глаза у Ника заблестели.

— И это всё?

— Не совсем, — честно признался Страйкер. — Когда я изменю тебя, ты сможешь разделить со мной силу, но тебе придется пить мою кровь, чтобы выжить. Если не будешь кормиться слишком долго, то умрешь.

Ник молча обдумывал сказанное. Сама эта идея — пить кровь — была ему противна. А уж пить кровь человека…

Он содрогнулся от отвращения.

Зато ты убьешь Ашерона.

Эта мысль заставила его затрепетать. Эш отнял у него всё. А если и не сам отнял, то не стал этому препятствовать. И Ник жаждал мести. Мести, в которой отказала Артемида, забрав у него душу. Если бы не Эш, Ник всё еще был бы живым. Более того, его любимая матушка тоже была бы жива. Новый Орлеан остался бы невредим. В глазах у Охотника потемнело от ярости.

— Согласен? — спросил даймон.

— Да, — ответил Ник, не позволив себе спасовать. — Дай мне то, что нужно, чтобы убить его.

Страйкер медленно поднялся на ноги, наслаждаясь победой. Этого Эш точно не сможет предвидеть. Он любит Ника, и будущее Охотника скрыто от его дара предвидения. Ашерон ни за что не догадается, что этот человек его предаст.

А потом будет слишком поздно. Смертельный удар уже будет нанесен.

Дрожа от возбуждения, Страйкер расстегнул рубашку, обнажив шею, и сел на край стола, чтобы облегчить Нику задачу. Кровь Темных Охотников была ядовита для даймонов, но не наоборот. Темным было запрещено пить кровь из-за их способности высасывать из других силы и эмоции. Скоро Ник узнает один из многих секретов Ашерона, которые тот таил от своих Охотников.

— Действуй, когда будешь готов, Темный Охотник.

Ник уставился на жилку, бившуюся на шее даймона. Если он это сделает, обратного пути не будет. Никогда.

И тут он увидел нежное лицо матери. Увидел ее мертвой в ее любимом кресле, в их доме на Бурбон Стрит.

Эш должен заплатить за то, что по его вине погибли люди. Люди, которых уже не вернуть.

Прерывисто дыша, Ник шагнул к даймону и впился клыками в его шею.

Сквозь тело Страйкера хлынул жар, и он рассмеялся. Даймон обхватил руками голову Ника и наклонил ее так, чтобы Ник мог пить его силу. Страйкер знал, что происходит с телом Ника. Знал ни с чем не сравнимые похоть и жажду, что наполняют мужчину вместе с его жизненной силой.

Почувствовав, что новообретенная сила заставляет Ника всё сильнее впиваться ему в шею, Страйкер оттолкнул его — прямо в объятия Сатары.

Ник резко обернулся и, пригвоздив ее к стене, стал лихорадочно целовать. Огонь, полыхавший в теле, грозил поглотить мужчину. Ему необходимо было выпустить пламя на волю.

Стерев с шеи кровь, Страйкер облизал пальцы.

— Скажешь, когда он закончит.

Даймон не был уверен, что Сатара его слышит, поскольку Ник в это время неистово срывал с нее одежду. Страйкер оставил их трахаться, смакуя победный миг.

Теперь у него уже двое Охотников Эша. Об одном Эш знал. А вот о втором…

Второй принесет атлантам смерть.

Входя в редакцию «Дейли Инквизитор», Сьюзан улыбалась, вспоминая ритуал обручения с Рейвином.

— Привет, Джоуни! — поздоровалась она, направляясь в кабинет Лео.

— Привет, Сьюзан! — Джоуни легла грудью на стол и громко зашептала: — Ты слышала? Здесь, в Сиэттле, есть вампиры!

— А, да. В «Счастливой охоте» их полно.

Увидев, как Джоуни делает себе пометку, Сьюзан покачала головой и открыла дверь кабинета.

— Эй, командир, что новенького?

Напротив Лео за столом сидел Отто.

— Сью, да ты вся сияешь! Что случилось?

Захлопнув за собой дверь, Сьюзан протянула Лео свою статью и, увидев выражение его лица, пока он читал, нервно хихикнула.

— Что это?

Сью улыбнулась.

— Я ознакомилась с Ибсеном. Теперь я знаю, как использовать абсурдность по максимуму.

Отто посмотрел на нее, приподняв бровь:

— Думаю, она ознакомилась с кальяном для травки.

Сьюзан игриво шлепнула его по плечу. Отто быстрым движением схватил ее за запястье.

— А это что еще такое? — поинтересовался он, повернув ее руку и разглядывая метку.

В комнате повисла зловещая тишина.

Девушка сжала ладонь в кулак, но было уже поздно.

— Ты не можешь стать его парой, — прорычал Отто. — Это против правил. Ты Оруженосец.

Сью с отчаянно бьющимся сердцем пыталась придумать, как бы выкрутиться.

— Вообще-то, — произнес Лео, откинувшись в кресле, — это не так.

Отто отпустил руку девушки.

— В смысле?

Лео слегка поерзал на месте, прежде чем ответить.

— Я слегка подзабыл, что ее еще нужно посвятить в Оруженосцы. Формально она всё еще гражданское лицо.

Отто был ошеломлен.

— Лео…

— Эй, сам знаешь, неделька у нас выдалась та еще. Я всё пытался выкроить на это время, но руки у меня так и не дошли.

К изумлению Сьюзан, Отто заметно расслабился.

— Черт! Потеряли еще одного отличного Охотника. Леопард был мне по душе.

От его слов Сью похолодела. Они что, убьют Рейвина за то, что она стала его парой?

— Что значит «потеряли»?

Лео обеспокоенно уставился на нее.

— Ты так и не прочитала инструкцию до конца, да?

— Э-э-э… нет. Вообще-то там тысяч пять страниц или около того.

Лео поцокал языком.

— Главу пятьдесят шесть тебе стоило бы прочитать.

— Зачем?

Ей ответил Отто.

— Из этой главы ты могла бы узнать, как освободить своего Темного охотника и выйти за него замуж.

Сьюзан задохнулась. Рейвин ничего ей об этом не говорил.

— Ты серьезно?

— Как всегда. Я не отличаюсь чувством юмора… ну, если не считать того случая с римским полководцем и Табитой[62].

Она понятия не имела, о чем он, и, честно говоря, ей было всё равно.

— Знаешь, Сью, — отвлек ее Лео, — мне нравится твоя статья. Мы опубликуем ее на первой странице. Что скажешь?

От недавнего открытия у девушки всё еще кружилась голова. Она кивнула.

— Будет здорово. Я… э… увидимся позже.

Сью вышла за дверь и бросилась к своей машине. Неужели она действительно сможет освободить Рейвина от присяги, которую тот принес Артемиде?

От этой мысли ее трясло.

По крайней мере, до тех пор, пока она не приехала домой и не рассказала обо всем Рейвину. Его эта перспектива, похоже, совсем не привлекала.

— Нет, — твердо отказался он.

Сьюзан не могла поверить в его без раздумий данный ответ.

— Что значит «нет»?

Стоя перед девушкой в холле, Рейвин скрестил руки на груди.

— «Нет» значит «нет». Я не буду забирать свою душу у Артемиды.

— Почему?

— Я не хочу быть смертным.

В этом не было ни крупицы смысла. Почему он не хочет освободиться? Для того, кто ненавидит клетки, он слишком уж счастлив жить привязанным к греческой богине.

— Но ты можешь остаться…

— Нет, Сьюзан. Я могу умереть. — Он покачал головой. — Я не хочу умирать, и, черт возьми, уж точно не хочу, чтобы ты потеряла ко мне интерес. Я хочу, чтобы мы соединились, когда ты будешь готова, и всегда были вместе.

Он указал на окно, выходившее на городскую улицу:

— Здесь, в Сиэттле, у меня осталось одно дело. Очень важное. Я снова стану Охотником-Оборотнем, затем перейду в Стражи, а это последнее, чего мне хотелось бы.

Услышав незнакомое слово, Сьюзан нахмурилась.

— Что еще за Стражи?

— По сути, это аркадианские Темные Охотники. Только вместо даймонов я буду преследовать других Охотников-Оборотней. Кроме того лишусь бессмертия. Но это еще цветочки. В ту минуту, когда я снова стану смертным, катагарийцы убьют тебя, потому что ты — моя пара.

— Ох… — Мысль вернуть Рейвину душу вдруг перестала казаться ей столь привлекательной.

— Они правда это сделают?

— Да. Мы на войне, и они ни перед чем не остановятся, чтобы навредить нам. — Рейвин взял лицо девушки в ладони, и от искреннего обожания в его черных глазах ей стало жарко. — Но если ты действительно этого хочешь, то я позвоню Эшу, и мы сможем просить испытания, чтобы вернуть мне душу. Решай сама.

— Правда?

— Правда.

Сьюзан прикусила губу, раздумывая.

— А вдруг Эш не позволит нам быть вместе, если ты останешься Темным Охотником?

— Каэлю и Амаранде ведь позволил. Ты всерьез считаешь, что он будет против нас?

А ведь он прав.

— Не знаю. Я хочу сказать, тебе же только кажется, что ты меня любишь…

Рейвин рассмеялся и закатил глаза:

— Ничего мне не кажется, Сьюзан. Я действительно тебя люблю. Разве я согласился бы разделить с тобой вечность, будь это не так? Ты хоть представляешь, до чего это долго — вечность?

— Нет, — ответила она, коварно улыбаясь, и поцеловала его. — Но я собираюсь это выяснить.