Темнейшее прикосновение

Глава 19

Торин наблюдал за Кили, которая лежала в его кровати. Спокойна, столь неподвижна. Он сотни лет спал в этой комнате, мечтал о дне, когда рядом с ним будет отдыхать женщина. Но это было предельно далеко от его мечтаний — кошмар.

Простыни пропитались ее кровью. Его маленькая Фея Драже умирала.

— Нет. Нет! Я отказываюсь тебя терять. Слышишь меня? — кричал Торин на бессознательную Кили.

Она касалась его снова и снова, готовая к последствиям… Кили не должна так умереть.

Она никогда не умрёт.

Я отчаянно нуждаюсь в ней.

В день, когда Торин переместился с Мари в тюрьму, Даника принесла ему портрет. В роли Всевидящего Ока она часто заглядывает в будущее и никогда прежде не ошибалась.

На картине он сидел в кожаном кресле: в одной руке держал стакан с какой-то жидкостью, в другой — сигару. Его окружали люди, которые наслаждались жизнью. Его близкие.

Улыбка на лице говорила о том, что он счастлив, никаких признаков беспокойства или неудовлетворенных желаний.

Если это его будущее, то Кили должна выжить. Это же так логично.

Он надавил на ее раны… и они перестали кровоточить. Но Торин заметил, что ее грудь замерла, больше не поднималась и не опускалась.

Кили перестала дышать.

Он делал ей непрямой массаж сердца, прошла одна минута, две… три… Рана на шее вновь открылась. Кровь, в которой так нуждалась Кили, стала вытекать.

Он закричал:

— Давай же, Кили! Исцеляйся!

Наступившая тишина убивала Торина.

— Пожалуйста! Ты понимаешь почему так важна для меня?

И вновь тишина.

Но… она не могла знать. Он никогда не говорил ей.

С ревом, возникшим где-то в глубине души, Торин пробил дыру в стене, с радостью ощущая боль в суставах. Он не должен был позволять Кили оставаться здесь. Нужно было найти в себе силы уйти во второй раз. Насовсем.

Торин поплатится за эту слабость. Кили поплатилась за это. Только не так, как он предполагал.

— Кили! Ты слышишь меня? — Он опрокинул комод, разбросав ящики по полу. Затем бросился к тумбочке и разнес ее в щепки. — Ты в моей постели. Говорила, что я могу командовать тобой там. Я сказал тебе что делать, так приступай!

Но она оставалась неподвижна.

От каждого вдоха грудь жгло огнем, он сорвал светильник со стены и бросил через всю комнату, добавляя в коллекцию дыр еще одну.

Торин заботился об этой женщине. Чертовски сильно заботился. Когда увидел ее такой беспомощной из-за раны, от которой не смог защитить Кили, хоть и не сам ее нанес… что-то умерло внутри него. Возможно, последние остатки человечности.

Он упал на колени. Ощущал себя отчаявшимся животным, которое морили голодом. Абсолютно диким. Безутешным.

— Успокойся, — сказал Люциус, появляясь позади него.

Успокоиться?

— Почему бы тебе не закрыть свой чертов…

Дверь открылась прежде, чем Торин успел закончить оскорблять друга, и Даника ворвалась внутрь, неся кувшин с… грязью?

— Сиенна вернула меня, — сказала она, останавливаясь у края кровати, чтобы вывалить… да, грязь. Тишина повисла в воздухе, пока раны Кили покрывали крупицами.

Торин поднялся на ноги и подошел к Данике до того, как она смогла закончить, вставая перед ней, почти дотрагиваясь своим носом до нее. Поняв, насколько близок он был, отступил на дюйм.

— Лучше бы у тебя имелась веская причина, чтобы делать это. — Или что-то еще.

Глаза Даники расширились от неожиданно нахлынувшего страха.

— Так и есть, — прозвучал голос от двери, который принадлежал ее паре, Рейесу. — У нее было видение, которое показало, как помочь твоей девушке. — Хранитель Боли стоял, скрестив руки на груди, с ожидаем смотря на Торина. — Отойди от Даники, или у тебя будут проблемы, мой друг.

Нельзя даже бросить вызов своим друзьям, не подвергая их жизни риску.

Сжав зубы, Торин выпрямился и отошел.

Даника с облегчением выдохнула и продолжила:

— Я сейчас наклонюсь, чтобы убедиться, что грязь попала внутрь ран, хорошо?

— Зачем? — рявкнул Торин.

Даника вздрогнула от его резкости, но ответила:

— Ты знаешь, что распространено убеждение о натирании грязью травм для излечения?

Очевидно, это пришло от их вида. От Хранителей. Кили связана с землей и временами года, это говорит о взаимодействии между ней и стихиями.

Они помогут ей.

Он понял, это… имеет смысл. Торин оттолкнул Данику, не прикасаясь к ней и присел сбоку от Кили. Затем нежно начал обрабатывать раны Кили.

Впервые, с тех пор как он увидел, что Неназванный ранил ее, у него появилась надежда.

— Торин, — позвала Даника. — Уверен, что тебе стоит делать это? Ты…

— Я в перчатках, — прорычал он. Торин не оставит Кили в беде, не в этот раз. Он просто… должен прикасаться к ней хоть таким образом.

— Я знаю, но… — Даника облизала губы, когда мужчина припечатал ее взглядом. — Неважно.

Следующие несколько минут в тишине стали настоящей пыткой. Он ждал, но состоянии Кили не улучшалось.

Торин стал втирать землю сильнее, даже открывал порез, чтобы грязь проникла глубже.

Чей-то взгляд жег спину.

— Я не понимаю, — сказала Даника. — Это должно было сработать.

Торин поднялся, выдернул кувшин из рук девушки и наполнил его водой. Если одна стихия может помочь, то две, безусловно, сделают это лучше. Он осторожно вылил воду на рану.

Кили оставалась тихой. Слишком тихой.

Надежда умерла, это было быстрое и жестокое убийство.

Болезнь слишком знакомо и ненавистно рассмеялся.

Уткнувшись лбом в матрас, Торин в своей голове кричал снова и снова, отрицая произошедшее. Он потерял ее… Нет. Нет. Но это так. Он потерял свою прекрасную Фею Драже.

Нет! Должны умирать монстры, а не ангелы. Это несправедливо.

Когда это жизнь… или смерть… стали справедливыми?

Это конец. Цена зла… тьма. Не для нее, а для них. Неназванные. Плохие вещи случились, потому что такие существа как они на свободе.

Теперь не осталось ни секунды на часах Кили.

Что же мне делать дальше?

— Торин? — позвала Даника.

— Убирайтесь. — Кили бы не хотела, чтобы кто-то видел ее такой. — Через несколько секунд я не смогу отвечать за свои действия.

— Но…

— Сейчас же! — Слезы капали с его подбородка, смешиваясь с жидкостью, которая все еще впитывалась в рану.

Оцепенение покидало его… Кого он обманывает? Оно покинуло его много лет назад. Торин разрушит эту комнату, эту крепость и затем весь мир. Никто не спасется от его гнева.

— Подожди. Думаю, она дышит, — настаивала Даника.

Он поднял голову. Глаза Кили все еще закрыты, но она… Да! Кили дышала, ее грудь поднялась… опустилась… поднялась вновь.

Она жива!

— Кили, милая.

Ее голова повернулась к нему, и с губ сорвался стон.

— Я здесь, принцесса. Здесь. И никому не позволю вновь причинить тебе вред. — Даже себе.

Полная энергии, Кили потянулась и моргнула. Увидев обстановку, она нахмурилась и села. Затем осознала, что находится в незнакомой спальне, в которой все стены в дырах.

Каждый предмет мебели… за исключением кровати… опрокинут или сломан.

Интересное дизайнерское решение.

Солнечный свет проникал сквозь большое окно, рассеивая лучи по огромной кровати, которую она занимала… одна.

На другой стороне виднелось углубление, заставляющее думать, что кто-то провел ночь с ней. Торин?

Это мысль привела ее в восторг. Но где он?

Голос, который шел из тени, дал ответ на невысказанный вопрос.

— Он с друзьями. Они хотят допросить тебя, когда проснешься, но Торин отказывается.

Она узнала голос. Улыбнувшись, Кили сказала:

— Гален.

— Ну а кто еще.

Она вновь осмотрела комнату, пока не нашла его местонахождение. Он сидел в углу среди деревянных обломков. Сильный и рослый, его крылья отросли на несколько дюймов.

— Ты сильно рисковал, придя сюда.

Он кивнул, поднимаясь. Затем подошел к ней.

— Это так.

— Чтобы навредить Торину? — как бы она не любила Галена, ее знакомство с ним начинало беспокоить Кили.

Торин ее мужчина, и он поддерживал ее, ставя ее благосостояние выше нужд друзей.

Какой бы девушкой она была, если бы связалась с его врагом?

— Нет. Торин тут ни при чем. — Гален сел рядом, задевая ее своим бедром. — Как и месть.

Интересно. Наверное, я все еще не могу ощущать прикосновений. Близость должна влиять на меня, даже если не чувствую влечения к нему. Но нет покалывания. Или трепета.

Она не поддается обаянию других из-за Торина?

— Ты перестал ненавидеть его? — спросила она.

— О, я не презираю его. — Гален холодно усмехнулся. — И это не изменится. Торин был одним из самых близких моих друзей, если не сказать больше. Но мне не поверил, считая, что я проболтался Зевсу о нашем плане выкрасть ящик Пандоры.

— А это не так?

— Конечно я. Но ты что, не слышала меня? Он должен был мне поверить.

Кили закатила глаза.

— Поэтому ты, виновная сторона, рассердился на него, невиновную сторону, за то, что он осмелился обидеться и разозлиться из-за измены. Как типично.

Гален бессовестно кивнул.

— Если подвести итог, то да.

— И ты, виновная сторона, еще и жалуешься.

Его улыбка вернулась, но на сей раз в ней проскользнула теплота.

— Мне нравится, что ты понимаешь меня.

Кили вновь закатила глаза.

— Почему ты здесь? И если скажешь, что хочешь сокрушить и наброситься на меня, то выпущу тебе кишки. Я принадлежу Торину. Он так сказал. — И лучше бы ему не передумать. Иначе разверзнется ад, и Торин за все заплатит!

— Замечательно, потому что ты не в моем вкусе.

Эй!

— Тебе не нравятся пылкие девушки со взрывным характером?

Гален игриво щелкнул ее по носу.

— Ты не Легион, так что, нет. — Он думал на протяжении минуты и затем нахмурился. — Полагаю, могу назвать ее Хани. Именно так зовут ее Повелители. Очевидно, она заново открыла, и себя. Частично восстановилась.

Крупицы и отрывки их последнего разговора пронеслись в голове Кили, и она вздохнула.

— Эта Легион или Хани — крута. — Враг, который подарил Галену свою девственность… и затем попыталась убить его. Не просто поддразнивая, но по-настоящему отравляя его.

Затем она от него сбежала. Но Гален преследовал девушку, намереваясь отомстить, только его задержала война с Повелителями.

В это время, Легион… Хани… каким-то образом попала в ад, где ее подвергли ужасным пыткам

— Ты здесь, чтобы украсть ее?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Может быть. Сначала хочу с ней поговорить.

— Ну, окажи мне услугу — не делай этого. Еще рано. Эти люди только что обрели Торина и познакомились со мной. Не говоря уже о битве с Неназванными. Уверена, они немного ошеломлены, и не так оперативно среагируют на еще одну опасность. — К тому же она действительно не хотела объясняться о своих отношениях с Галеном прямо сейчас.

У них с Ториным наконец-то наметился прогресс. Не хотелось бы всё испортить.

— Я не трону её, — пообещал Гален, — Она и так настрадалась. И никто и никогда не узнает, что я был здесь, даю тебе слово. Но мне нужна твоя помощь. На её комнате какая-то защита, и я не могу попасть внутрь.

Одно дело помочь ему и спрятать в безопасном месте, но совсем другое позволить свободно бродить по дому Торина.

— Дай мне немного времени. Скоро Торин станет должен мне, и я смогу уговорить Повелителей Преисподней о встречи Хани с тобой.

Гален прищурился, тени в его глазах превратились в черную радужку.

— У твоего плана небольшой недостаток. Я не хочу ждать.

Кили похлопала его по макушке.

— Бедный повредившийся умом мужчина. Думаешь, я даю тебе выбор?

Он открыл рот для ответа, но она подняла палец, требуя замолчать. Ее уши дернулись… она услышала шаги! Кто-то приближался к двери спальни.

— Позже, — бросила она Галену и переместила его на другой конец мира. Кили могла перекинуть его в другую реальность, прямо в ловушку, но тогда ее бы мучила советь. Хоть она у Кили и запятнана, но все еще есть.

Возможно.

Она поспешно расчесала пальцами волосы и поправила новую футболку, которую Торин надел на нее… «Рейес — это большая боль«…подготавливаясь ко встрече с посетителем. Который, как она надеялась, окажется Очаровашкой.

Им нужно обсудить несколько вещей. Галена, да. Но также их отношения, которые изменились.

Они оба знали это. Вскоре придется принять непростые решения.

Что он готов сделать, чтобы они сработали?

Чего они хотят друг от друга?

Как следует действовать?

Кили не только беспокоилась о возможных ответах, но и сомневалась. Как и боялась, что он мог взяться за ум… снова.

Тогда она покажет ему!

Кили убрала сломанную мебель и заменила ее чем-то своим. Я переезжаю, и ничего не поделаешь.

Попробуй избавиться от меня, Очаровашка. Я бросаю тебе вызов.

Переводчики: Shottik, silvermoon

Редактор: natali1875