Итак, вечер сменяется ночью, а у меня в планах безумное решение отыскать неизвестную девчонку. А еще надо выполнить сегодняшний заказ. Если раньше он казался мне не слишком приятным, то теперь, в свете будущих событий, рассматривала предстоящее событие просто легким развлечением.
Телефон зазвонил именно тогда, когда я приехала на место. В густых сумерках едва нашла нужный дом.
Мобильник продолжал надрываться. Ну тут такое дело, что лучше взять трубку. Кевин отличался упрямством, которое сделало бы честь любому ослу. Но не человеку. В людях я все же ценю умение договариваться.
– Что?
Иногда быть грубиянкой очень хорошо.
– Хестер, – голос Кевина заставил до скрипа сжать зубы. Так что стало больно. Пять лет! Пять лет я верила, что люблю его, а он – любит меня. Забралась так высоко, что раны зализывала больше месяца. Вот и сейчас внутри точно провернули тупым ножом в только что затянувшейся ране. Он предатель и засранец, но я с ним делила постель и время.
– Я в курсе как меня зовут. Дальше.
– Мы не чужие люди, в конце концов.
– Это все? Я заканчиваю разговор.
– Хестер, верни мне гитару.
– Ч-ч-чего? – я аж заикаться немного начала. – Какую на хрен гитару?
– Гитара Ямаха, я дарил тебе в прошлом году.
– И-и-и? – я заинтересовалась.
Как-то не хотелось верить, что настолько сильно ошибалась в Кевине. Ведь любила его, засранца. Ведь было за что любить и вопреки чему.
– Хочу подарить ее Люси.
Все, мой дар речи испарился. Я вот просто сидела и понимала, что не могу отцепить руки от руля. Бред! Ну вот бред же! И этот человек клялся мне в любви? Этот человек всегда готов был сорваться и уехать в Майами, погреться на солнце. Или умчаться в Ванкувер и провести там выходные. Если деньги позволяли. Официально я работаю фрилансером, тестирую сайты, программы и так далее.
Но то официально. Основной доход это тот, который я делаю на заказах, подобных тому, что собиралась сделать сегодня.
О них Кевин не знал, конечно.
– Ты хочешь гитару, которую подарил мне на день рождение, забрать и подарить новой подружке?
– Ты все равно на ней так и не стала играть. Это же был каприз, Хесс, а у Люси – талант.
Мать вашу, как я вообще ухитрялась столько времени топтаться по дерьму и думать, что это зефир?! Где моя проницательность? Где мои мозги были? Тонули в розовом желе под названием “любовь”?
– Кевин, ты – мразь. – сообщила спокойно. – Я поменяла замки в квартире. Это раз. Второе: я лучше продам эту хренову гитару, но не позволю тебе ее забрать. Считай это компенсацией за потраченные годы. Свали из эфира, у меня дела.
После чего выключила мобильник. Все равно только мешать будет.
Хорошо хоть руки не дрожали, как в первое время после расставания. Я внимательно посмотрела на вытянутые вперед пальцы. Нет, все в порядке.
После того как разберусь с сегодняшним делом, проверю в плане Кевина кое-что. Мне не нравится то, как он резко изменился. Я так себе психолог, но тут итак понятно, что все непонятно.
Ну все, пора за работу. Ничего так не отвлекает от мыслей о гребаных отношениях как работа.
Душная темнота окутала меня, стоило вылезти из машины. В такое время у многих уже погашены огни, разве что светятся фонари перед входом в дом.
Но в нужном мне доме не спали. На мой стук открыли почти сразу.
– Привет. – я опустила взгляд на мальчика лет десяти. – Ты – Феликс?
– Да. А ты – Хестер?
– Приятно познакомиться.
– Мисс Грин? – из гостиной показалась женщина.
– Хестер. – улыбнулась я. – Элизабет Уилсон?
У нее огромные глаза и короткая стрижка, а сама Элизабет миниатюрная, худенькая. Сын весь в нее. Такой маленький эльф с глазищами и светлыми волосами.
Я стояла на пороге и прислушивалась. По ауре дома можно многое сказать о семье. Есть дома, из которых не хочется уходить. В них тепло, светло и точно кто-то невидимый ласково обнимает за плечи. А есть такие, где даже в жаркий день стыло и темно.
Так вот здесь я пока не могла понять, что ощущаю. Вроде любовь и семейное счастье, но при этом отчетливо ощущался привкус страха. Он напоминает медный вкус крови.
– Ваш муж. – посмотрела на Элизабет. – Он спит?
– Как вы и просили. – пролепетала она. – Врач прописал ему снотворное и обезболивающие, так что спит. Скажите, а…
– Можно войти? – попросила я мягко.
В доме царил идеальный порядок. Знаете, такой, когда салфетку то неловко положить. Все блестит, мебель стоит идеально, нигде ни пылинки.
И ни следа животных.
– Кошка, собака? – спросила отрывисто.
– От них грязь. – мигом отреагировала Элизабет. – Шерсть, запах. А у Феликса может быть аллергия.
– Плохо. – ответила я. – Животные обычно защищают дома от подобных…кхм, ситуаций. Это вам на будущее. Покажите мне мужа.
Поймала взгляд Феликса и подмигнула, проговорила:
– А потом я спрошу у тебя кое-что, хорошо?
– При мне! – тут же встрепенулась Элизабет.
– Конечно.
Муж и глава семейства лежал в спальне и храпел. Я услышала, как за моей спиной едва слышно всхлипнула Элизабет. И прошептала:
– Никогда он не храпел, а после этого… я схожу с ума? Ведь так не бывает?
– Все бывает. – отозвалась я.
Осматривать посторонних мужиков предпочитаю в одноразовых перчатках. такие в моем рюкзаке есть всегда. Вот и сейчас, нацепила и заглянула в приоткрытый рот мужчины.
– Элизабет, посветите фонарем, но осторожно.
Двумя пальцами приоткрыла рот мужчине пошире. Так, аккуратно, аккуратно, не хватало еще, чтобы меня укусили. Я знаете ли люблю укусы во время секса, но от любимого мужчины и наедине.
Ну, в принципе, что и следовало ожидать. Половина зубов на нижней челюсти выдраны. Да так, точно их просто взяли и дернули, отчего десна опухла, несколько дырок выглядели так, точно после удаления зуба в них еще и поковырялись как следует.
Длинными такими пальцами, очень худыми, с проглядывающими косточками…
Черт подери, этот мужик явно испытывал адские боли. Так что пусть спит.
– Спустимся в гостиную. – предложила я шепотом.
Там я отказалась от напитков. Времени оставалось мало. До полуночи полчаса, а эти приходят почти сразу после двенадцатого удара. Хотя иногда могут явиться и в три ночи, когда сон особенно крепок. В любом случае, они чувствуют, когда приходить. А мне лучше быть наготове начиная с полуночи и до утра.
– Феликс.
Устроившись на кожаном диване, жарком для такой погоды, я обратила внимание на мальчика. Тот замер возле матери, пока она зачем-то переставляла туда-сюда чашки и блюдца.
– Феликс, – повторила я. – Еще раз расскажи, что случилось позавчера. Только со всеми подробностями.
Мальчик оглянулся на маму, та кивнула. А у меня на миг сжалось сердце. О детях я порой думала, но с моей работой и образом жизни это скорее мечты.
“Мечта может стать явью. – бархатный низкий голос сам собой родился в голове. – Стоит лишь сказать “да” и принять свою судьбу. Принять меня”.
Мотнула головой. Работа, главное работа.
– Ну мы с папой позавчера пошли в зубную. Обычно мы ходим к другому доктору, а тут…
– Наш доктор сейчас в отпуске. – перебила сына Элизабет. – А на углу открылась новая зубная клиника, для детей скидки. У Феликса ныл молочный зуб, вырывать дома он его боялся, вот и пошли. Я сама на работе была, а у мужа… у него пока проблемы с работой. Но он ищет, рассылает резюме.
– Это не мое дело. – перебила я женщину. – Рассказывайте про зубы. Феликс, думаю, ты лучше с этим справишься. Так значит, ты пришел выдрать молочный зуб. И испугался?
И подмигнула мальчишке, подбадривая.
– Он у меня болел. – кивнул Феликс. – Там вроде как под ним начал другой зуб расти, поэтому надо было удалять. Папа со мной пошел, и когда я… ну короче… – Феликс замялся, а потом махнул рукой. – Да ладно, я что-то так реально напугался. А потом пришла медсестра.
Он умолк, на лице возникло то выражение, которое я уже встречала у тех, кто сталкивался с жителями Горхейма. Смесь удивления и испуга, плюс недоверие.
– Она оказалась такой краси-и-и-ивой. – протянул Феликс. – Знаете, как фея из сказки. И врач тоже такая. И администратор. Они все улыбались, все со мной разговаривали как со взрослым. А тут папа…
– Вы поймите, – снова вмешалась Элизабет, – мой муж очень любит Феликса, но сейчас он нервничает из-за работы. И порой…
– Папа на меня накричал, когда я пожаловался медсестре, что боюсь выдирать зуб. Знаете, как обычно кричат взрослые?
– Я могу представить. – заверила Феликса.
Тот кивнул, слишком серьезный для ребенка.
– Ну вот папа и сказал, что он себе в детстве сам зубы выдирал. И толкнул меня в сторону кресла. А я сразу перестал бояться! Знаете, врач оказалась такой доброй! И совсем не было больно! Ну вот ни капельки! А потом она отдала мой зуб и сказала, чтобы я положил его под подушку. Чтобы зубная фея поменяла его на монету или подарок. Я попросил монетку, потому что коплю на кое-чего. Ну а папа снова начал ругаться, что в его детстве он не у зубных фей деньги просил, а газеты продавал и мороженое.
– А врач или медсестра спросили куда он девал выпавшие зубы. – проговорила я задумчиво.
– Откуда вы знаете?!
– Угадала. – улыбнулась Феликсу. – А папа, небось, ответил, что выкидывал их, да? В его семье, скорее всего, не поддерживали легенду о зубных феях.
– Джерри рос в глубинке в США. – вмешалась Элизабет. – Родители держали небольшую ферму, а в Канаду он приехал лет в двадцать пять. У него очень авторитарный отец. Я бы назвала его деспотичным, но Феликса он обожает. Да и ко мне относится неплохо.
Я покивала. Совершенно неважно какое детство было у отца Феликса.
– Слушай, – спросила я у мальчика. – А папа тебе в шутку не говорил, что готов отдать хоть все зубы за исполнение желаний?
– Вы опять угадали!
Вашу мать, я прям провидец. Ладно, ситуация примерно ясна, пора действовать, тем более, до полуночи семь минут, как раз успею все приготовить.
– У вас есть спальни на первом этаже?
– Есть в подвале, там…
– Отлично. – перебила я ее. – Идите с Феликсом туда. Ложитесь. Закрывайте глаза и ни в коем случае не выходите. Ни за что. От этого зависит спасу ли я вашего мужа.
– Господи! – прошептала Элизабет, бледнея все сильнее. – Во что ввязался Джерри.
– Идите. – поторопила ее. – Феликс, ты понял?
– Сидеть и не выходить. – кивнул мальчик. – Мам, идем, ты мне расскажешь что-нибудь.
Я же заторопилась на второй этаж.
Итак, спальня. Джерри продолжал похрапывать, с лунном свете я видела ниточку слюни, свисавшую с нижней губы. Ох, блин, чувак, это тот случай, когда просто не следил за языком.
Сахар и железо. Вот что могло на время обезвредить ожидаемых гостей. И то, и другое я притащила в сумке. Обычный сахар, купленный на распродаже, а вот с железом сложнее. У сидхе и их дальних родственников сильнейшая непереносимость чистого железа, без малейших примесей. Для меня такое на вес золота едва ли не в прямом смысле. Найти крайне сложно, использовать приходится аккуратно, чтобы лишнего не расходовать.
Я накануне приготовила сахарно-железную смесь. И теперь темный порошок хранился в мешочке. Развязала его и осторожно сжала в кулаке. Теперь пора в засаду.
Прятаться в тени – одна из двух моих особенностей. Обе они достались от отца, о котором я только знала, что он меня зачал. И все. Мать на все расспросы пожимала плечами. И, казалось, сама не понимала кем он был.
Жаль, что долго скрываться в тени не выходило. Сил уходило немало, можно и в обморок упасть.
Я осторожно шагнула в темноту, вокруг все стало чуть менее реальным, окрасилось в бледно-серые тона. В висках застучало, грудь сдавило, но почти сразу же отпустило.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем послышался тихий скрип окна. Я оставила створку приоткрытой. Все естественно, ведь в Торонто с мая месяца душная жара. И окна нараспашку у тех, у кого нет кондиционера.
Здесь кондиционер был, но сломался не так давно.
В спальню проскользнули три тени. Слишком быстрые, слишком легкие и тонкие. Послышался звук, от которого мороз по коже: тонкий, едва слышимый скрежет зубов. Мелких острых, точно иголки.
В тот же миг я шагнула из тени. Четкий удар по мешочку и все вокруг окутало облако сахарной пудры и железной пыли. И сразу же раздался визг, тонкий, напоминающий звучание бормашины.
На полу бились три худощавые женщины. Тонкие настолько, что казалось кости вот-вот проткнут бледную, почти прозрачную кожу. Белые длинные волосы, изогнутые в ярости тонкие губы и огромные глаза. По-настоящему красивые, сверкающие, глубоко синего цвета. Из-за такой красоты все остальное смотрелось еще страшнее.
Сахарная и железная пыль не давала им напасть на меня, высасывала силы. Но все равно времени особо не было.
– От семьи отстать. – проговорила тихо и четко. – В следующий раз я скормлю вам железо и буду смотреть как вы разлагаетесь изнутри. Процесс болезненный и внешне так себе.
– С-с-сука!
– Очень приятно, меня зовут Хестер. – с чуть склонилась и отчеканила. – Вернетесь в Горхейм и забудете дорогу сюда. В эту семью.
– Он обидел дитя!
– Нет, он сказал не подумав.
У зубных фей зубы мелкие острые и растут в три ряда. Когда я столкнулась с ними в первый раз, то никак не могла понять зачем им детские зубы. Когда узнала, то лишь попыталась тут же об этом забыть.
А еще зубные феи очень любят детей. И если при них кто-то обидит ребенка, или они решат, что его обидели… ну все будет плохо. Как с отцом Феликса. Хотя он то явно ничего плохого не имел в виду и сына обожает. Я это чувствовала.
Мне не хотелось их убивать. У зубных фей, как и у других сидхе, своя мораль. Не могу сказать, что я с ней совсем не согласна.
– Я делаю только одно предупреждение.
– Мы тебя убьем! – прошипела одна из них.
– Нет. – ухмыльнулась я. – Не убьете. И знаете это. Я отправлю вас сейчас ко входу в Горхейм. Не задерживайтесь здесь. Уходите. Собирайте зубы и не трогайте никого, если не уверены.
– Он угрожал!
– Нет. Учитесь читать между строк.
Они лежали, не в силах пошевелиться. На прозрачных стрекозиных крыльях поблескивала сахарная пудра и железо. Пройдет несколько часов, прежде чем они вернут себе прежние силы. Ничего, в Горхейм вернуться смогут.
Второй дар, доставшийся мне от папочки я оценила и поняла не сразу. Это умение открывать двери. В смысле не просто двери, с этим любой справиться. Нет, я могла открыть дверь из одной точки пространства в другое. Но при одном условии: мне надо знать, кто или что находиться там, с другой стороны.
Где один их входов в Горхейм я знала. И выбрала его не случайно. Ночью в парке Квин безлюдно и тихо. Вход в самой глубине парка, так что доставлю точно к нему, пусть валят подальше.
Я представила дверь. Обычную дверь, немного грубую, из шершавых деревянных планок. Ручка в виде бронзового тяжелого кольца, возле нее легкий скол. Я мысленно потянула ее на себя, чувствуя, как на лбу выступает пот. Все мышцы тела напряглись, сильнее… еще сильнее.
И дверь медленно открылась. Бесшумно, хотя я могла поклясться, что слышала скрип. В голове.
Мозги, наверное. Скрипят от натуги.
За дверью виднелся парк Квин, кусок газона, стриженные кусты и фонарь. Дорожка блестела от недавнего дождя.
Зубных фей затянуло туда, дверь захлопнулась, а я осела на пол. Этот дар вытягивал силы сильнее, грубее. К нему я прибегала редко и неохотно.
Хорошо сумка стояла рядом. Дрожащими руками дотянулась до нее, нащупала пакетик с медом и сахаром. Такая смесь плюс бутылка кока-колы – отличное средство для того, чтобы быстро повысить уровень глюкозы.
Теперь домой. Там придется держать еще одну оборону.