Темный рыцарь Хэллоуина

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Боже мой, — вздыхаю я, входя в старое, заброшенное здание.

Если это не было очевидно на пути к этому, то это действительно сейчас, когда все мои обещания об эпической ночи Хэллоуина были не чем иным, как правдой. Черт возьми, слухи, которые я слышала от предыдущих лет, не были полной чушью.

— Хорошо, — говорит Эмми, протягивая руку через мою. — Я впечатлена. Это место выглядит безумно.

— Верно? — Я оглядываюсь вокруг на заполненный дымом вход, с низко висящей паутиной, призраков, зомби, которые выглядят слишком хорошо, чтобы не быть настоящими, и костюмы всех.

— Спасибо, — кричу я над грохочущей музыкой, когда зомби — один из ребят службы безопасности папы и дяди Дэмиена — перед нами размахивают подносом с красными напитками.

Плавающее глазное яблоко приводит меня в ступор, но я быстро прихожу в себя и беру стакан.

Эмми тут же сбивает ее с ног, и я спешу сделать тоже самое, вкус кислой вишни взрывается у меня во рту.

— Пошли исследуем. — Эмми хватает меня за руку и тянет дальше в заброшенное здание, оставляя остальных позади.

Раньше это был паб, по-видимому, но он был выкуплен, чтобы стать роскошными квартирами, но тогда этого никогда не происходило, и теперь это просто полуразрушенное здание, которое не может быть более идеальным для такой ночи.

Он наполовину снесен, стены были снесены, гарантируя, что для всех достаточно места, окна в основном разбиты, а двери наполовину падают с петель. Это странно, как черт, и я уже знаю, что это не место, где я когда-либо хотела бы быть одна.

— АРГХ, — леденящий кровь крик вырывается из моих губ, когда то, что я считала манекеном в темном углу комнаты, не только движется, но и протягивает руку и касается меня. — Черт возьми. Черт возьми, — я лаю, мое сердце бьется так чертовски сильно, что я удивляюсь, что оно не вырывается прямо из моей груди.

— Боже мой, это было классикой, — смеется Эмми рядом со мной.

Когда я оглядываюсь, я вижу, что она смеется со слезами на глазах.

— Ладно, не описайся от смеха, — бормочу я, раздраженная собой, что я явно полная киска.

— Я думаю ты единственная из нас двоих, кто мог бы позволить немного описаться, Кэл.

— Мне нужен еще один напиток, — объявляю я, оглядывая всю комнату.

Я замечаю несколько человек, которых я узнаю по школе. Тиган, наша главная сука и ее щенки занимают один угол комнаты, каждая из которых явно пытается превзойти друг друга с тем, кто мог бы больше походить на шлюху.

Тиган — в купальнике Барби — замечает, что я смотрю на них, и стреляет в меня смертельным взглядом. Неважно, что я могу быть бесценным членом ее команды в тренажерном зале, она едва может смотреть на меня большую часть дня. Двое ее напарниц — медсестра Барби и французская горничная Барби — так же обращают свои взгляды на меня.

Все, что я делаю в ответ, это улыбаюсь в их сторону, что заставляет их губы скручиваться от еще большего отвращения, когда они рассматривают мой наряд, прежде чем перейти к Эмми рядом со мной.

Она рычит, все ее тело напрягается, вероятно, готовясь к очередной сучьей драки с Тиган.

— Пошли. Оставь этих шлюх. Они того не стоят, — говорю я, утаскивая ее, прежде, чем она что-то начнет.

Мы почти вышли из комнаты, когда кто-то — я понятия не имею, кто — бросается мне в глаза через всю комнату. Он с ног до головы в черном, маска Бэтмена закрывает его лицо, а накидка свисает с его шеи. Даже если бы я знала его, у меня нет возможности выяснить это, видя только его челюсть. Но даже несмотря на это, что-то в том, как он смотрит на меня, заставляет мои шаги колебаться, а температура моего тела резко возрастает.

— Кто это? — Эмми спрашивает, замечая, кто заставил меня замедлиться.

— Понятия не имею.

— Ну он явно хочет тебя. Ты хочешь, чтобы я пошла и убедилась, что у него нет итальянской крови, протекающей по его телу? — Она взлетает, как будто она на самом деле собирается пойти и поговорить с ним, а я паникую.

Мои пальцы впиваются в ее предплечье слишком резко, когда я тащу ее назад.

— Пошли, мне нужно пописать и выпить.

Мы находим туалеты и проскальзываем мимо зомби-охраны, слоняющейся у двери, прежде чем войти в кабинку.

Собрав юбку, я сажусь, но быстро вытаскиваю телефон.

Маленький подмигивающий смайлик только увеличивает бабочек, которые взлетели в моем животе, просто увидев его имя.

С улыбкой я набираю ответ.

Я знаю, что не должна все еще разговаривать с ним.

Черт возьми, это опасно. Больше для него, чем для меня. Но это, похоже, его не беспокоит.

Он говорил мне снова и снова, что ночь, когда мы встретились, не была такой спланированной, как думает мой брат и его друзья. И я ненавижу это говорить, но я ему верю.

Зачем ему рисковать своей жизнью, все еще разговаривая со мной, если что-то не чувствует ко мне?

Он из конкурирующей семьи. Той, что делает шаги, чтобы захватить какой-то бизнес на нашей территории из того, что я могу понять.

Конечно, он должен на самом деле любить меня, чтобы поддерживать контакт, верно?

Верно?

У меня нет возможности ждать ответа. Я знаю, что сегодня вечером он на своей вечеринке и занят своими друзьями, поэтому я закрываю приложение и засовываю свой телефон обратно в сумку, заставляю свою улыбку сойти с лица, и я готова.

Я останавливаюсь на пол пути к раковинам.

Это был он?

Он Бэтмен?

— Ты в порядке? — спрашивает Эмми, заметив, что я сделала паузу.

— Д-да, извини.

Она изучает меня с беспокойством, но не спрашивает меня.

— Напитки и танцы. Поехали. И нам нужно найти Стеллу.

В ту секунду, когда мы выходим из ванной, я снова вижу его, слоняющегося в конце длинного коридора, наблюдающего за мной.

На этот раз Эмми, должно быть, не замечает его в темноте, потому что вместо того, чтобы указать на него или даже привести меня к нему, она тащит меня в сторону бара за алкоголем, с чем я действительно не могу спорить.

После еще трех фальшивых рюмок крови мы находим Стеллу и тащим ее и Себа на танцпол.

В ту секунду, когда мы останавливаемся, он притягивает ее к своему телу, притязательно кладет руки ей на бедра и опускает голову к ее шее.

Нездоровая волна ревности захлестывает меня, когда я наблюдаю за ними.

Не потому, что я хочу Себа, потому что я очень, очень не хочу. Он, Нико, все они отвратительные свиньи, с которыми я не хочу быть где-то рядом большинство дней. То, как они проходят через женщин, как будто они одноразовые, это… тьфу… Я дрожу от отвращения, когда ужасающий образ Нико, получающий минет от какой-то случайной девушки на его дне рождения несколько недель назад, возвращается ко мне.

Кобели, все они.

Но, несмотря на это, то, что Себ и Стелла, похоже, обнаружили — несмотря на все обстоятельства против них — это именно то, что я хочу испытать.

Я не хочу целовать всех лягушек, которых может предложить Найтс-Ридж, черт возьми, даже Лондон. Я просто хочу найти своего принца, своего рыцаря. Тот, кто поставит меня выше всех остальных, кто не будет держать меня в тени, как это делают все остальные в моей жизни; но кто вытащит меня в свет вместе с ним и вдохновит меня быть тем человеком, которым, как я знаю, я могу быть, без властного веса моей семьи, давящей на мои плечи.

— Эй, смотри, — говорит Эмми, кивая в другую сторону комнаты.

Я уже знаю, что найду, когда буду следовать за ее взглядом. Моя кожа покалывает от осознания того, что за мной наблюдают. Но это не значит, что мое дыхание не перехватывает, когда я снова нахожу его в тени.

Он подносит черный стакан к губам, выпивая содержимое, хотя его глаза никогда не покидают мои. Это до тех пор, пока мои не опускаются, когда он проводит языком по полной нижней губе, собирая капли того, что он только что выпил.

— Подумав, не отказывайся от траха, если он итальянец, он горяч.

— Ты можешь видеть только его рот, Эм. — Утверждаю я, хотя не знаю, почему.

Она права.

Каждая часть меня — особенно между бедрами — знает, что он горяч, только по челюсти и рту.

Я сужаю глаза, желая, чтобы свет был ярче, чтобы я могла ясно видеть его.

Это он?

Это Ант?

— Похоже, ему нужен толчок в правильном направлении, — объявляет Эмми, таща меня к себе, перекидывая руки через мои плечи и двигая своим телом против моего.

— Ух ты, сколько тебе пришлось выпить? — Я спрашиваю.

— Недостаточно, чтобы какой-то горячий чувак, думал, что может бросить меня через плечо и поступить со мной по-своему, — признается она слишком серьезно.

— Достаточно справедливо, — говорю я, прижимая бедра к ней, любя дрожь, которая мчится по моему позвоночнику, зная, что его глаза сверлят меня.

Я не привыкла это чувствовать.

— А как на счет тебя? — я кричу на ухо Эмми. — Кто-нибудь приглянулся?

— Мда. Мы окружены самыми большими болтунами Найтс-Ридж. Даже костюмы не могут прикрыть их элитные, тщеславные задницы.

— Вау, у тебя действительно высокое мнение о парнях, с которыми мы ходим в школу.

— Я не хочу будущего гребанного банкира, Кэл. Я хочу мужчину.

— Как твой дядя — плохой парень?

— Эй, Кэл. Серьезно?

— Ну, очевидно, не твой дядя. Одна из его перспектив.

— Перспектив? Тебе нужно перестать смотреть реалити-шоу.

Я пожимаю плечами. — Ты видела Джакса? Я не собираюсь останавливаться в ближайшее время.

— Значит, я не единственная, кто хочет немного грубости?

Мои щеки горят красным огнем от ее вопроса.

— Эх… а как насчет него? — Я спрашиваю, кивая через плечо на парня в костюме оборотня. Конечно, там нет будущего банкира.

— На нем чертов браслет, Кэл.

Мои глаза падают туда, где он немного засунул свой костюм вверх по руке, чтобы увидеть, что она права.

— Я найду тебе парня, — говорю я ей.

— Как насчет того, чтобы ты просто сосредоточилась на своем тайном парне, а я сама разберусь.

— Хорошо. Сделка.

Песня меняется, ритм набирает обороты, и мы обе теряем себя из-за этого.

Мы танцуем до тех пор, пока наша кожа не покроется потом, и моя потребность в новом напитке почти не становиться невыносимой.

К счастью, как только я собираюсь извиниться, чтобы найти его, передо мной появляется зомби и вручает мне рюмку крови.

— Спасибо, — говорю я, совершенно запыхавшись.

Он кивает, а затем передает другую Эмми, прежде чем Стелла выхватывает последнюю с его подноса, видя, как она застряла в танцах с нами теперь, когда ее мальчик был вызван моим кузеном.

— Насколько безумно удивительна эта вечеринка? — Я кричу свои девочкам, алкоголь в моей системе делает свою работу.

— Да, ты была права. Это довольно мило, — говорит Стелла, оглядываясь вокруг, прежде чем схватить мои и Эмми руки и втянуть нас, чтобы мы могли танцевать вместе.

Запрокинув голову назад, я закрываю глаза и просто отпускаю.

Сбрасываю кожу принцессы и просто наслаждаюсь тем, что я одна из обычных девушек, пьяна, когда я несовершеннолетняя, и веселюсь, пока я не перестаю чувствовать свои ноги.

Когда я, наконец, снова открываю глаза, я быстро обнаруживаю, что я одна.

— Что такое…

Я оглядываюсь по сторонам, не видя никого, кого я узнаю.

— Дерьмо, — шиплю я, понимая, что я, вероятно, веселилась слишком сильно, чтобы не заметить, как они ускользают.

Вспышка розового цвета бросается мне в глаза у двери, и Эмми просто стреляет в меня расчетливой улыбкой, прежде чем я чувствую, что кто-то подошел позади меня.

Все мое тело трясется, когда большая пара горячих рук приземляется на мои бедра.

Что-то щекочет мне ухо, и когда я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что это такое, я сталкиваюсь лицом к лицу с Бэтменом.

Его глаза смотрят в мои, когда воздух трещит между нами.

— Ты, — выдыхаю я, что-то оседает внутри меня, когда мы смотрим друг на друга.

— Я не могу оторвать от тебя глаз, красавица.

Весь воздух вырывается из моих легких при его исповеди.

Его голос, хотя и приглушенный музыкой, настолько глубокий, что волоски на задней части моей шеи встают дыбом.

Во мне есть мерцание узнаваемости, но я толкаю его вниз, когда он шагает передо мной и закидывает мои руки на свои плечи, чтобы мы могли танцевать.

Обхватив руками мою талию, он сокращает пространство между нами, прижимая мое тело прямо к своему.

Наши бедра движутся вместе в такт музыке, когда его темные глаза смотрят в мои.

Мое сердце колотится, пульс гремит по моим венам и угрожает сжечь меня изнутри.

Каким бы ни был этот вишневый напиток, моя голова кружится, и все, кроме нас двоих, перестает существовать.

Одна из его рук отпускает меня, прежде чем его рука обнимает мое лицо.

Движение настолько нежное, такое мягкое, что я растворяюсь в нем, когда его большой палец скользит по моей нижней губе, его глаза прикованы к ней.

Я клянусь Богом, что на самом деле перестаю дышать, в то время как голос в моей голове кричит, чтобы я потребовала, чтобы он поцеловал меня.

Но я не могу. Я застыла на месте, позволяя ему взять контроль.

Когда он, наконец, говорит, слова, которые падают с его уст, не те, которые я ожидаю.

— Скажи, чтобы я остановился, красавица.

— У-ух… н-нет. Я не хочу, чтобы ты это делал.

Весь воздух вырывается из него, щекоча мое лицо, когда он продолжает изучать меня.

— Черт возьми, — выдыхает он так тихо, что мне почти интересно, не почудилось ли мне это.

Его губы прижимаются к моим в самом мягком поцелуе, и весь мир замирает вокруг меня.

Мы больше не находимся в заброшенном здании, окруженном людьми, а просто вдвоем, остальной мир забыт, пока наши губы связаны.

Он застыл, и на долю секунды, я думаю, он отступит, поняв, что совершил ошибку.

Если у него есть какое-либо представление о том, кто я на самом деле, то он должен знать, что целовать меня таким образом — это риск. Если Нико или Тео, черт возьми, кто-то из парней поймает его, то он, возможно, рискует своей жизнью прямо сейчас.

Протягивая руку, я кручу ткань его рубашки в пальцах и прижимаю его ближе, заставляя двигаться.

О, черт.

Все мое тело обмякает, когда его язык проходится по моей нижней губе, прежде чем погрузиться в мой рот в ту секунду, когда мой подбородок опускается, чтобы позволить ему войти.

Я буду первой, кто признает, что я нахожусь на очень неопытном конце шкалы, когда дело доходит до поцелуев, секса, всего, что связано с мальчиками. Но, черт возьми, этот парень умеет целоваться.

Его губы прижимаются к моим, как будто он говорит прямо с моей душой, его язык ласкает мой, целует меня со свирепостью, которая заставляет меня задуматься, умрет ли он без этого.

Его рука, которая все еще находится у меня на спине, опускается на мою задницу, сжимая наши бедра вместе и позволяя мне точно почувствовать, что я делаю с ним, когда его жесткая длина прижимается к моему животу.

Волнение и нервы заставляют мой живот скручиваться, но жар и боль, которые, кажется, взрываются в нижней части живота, когда появляется осознание, того что я делаю с ним, конечно, помогает изгнать любое беспокойство, которое у меня может быть по этому поводу.

Стон разочарования грохочет по моему горлу, когда он отстраняет свои губы от моих и начинает целовать и кусать мою челюсть, пока не окажется у моего уха.

— Ты нужна мне наедине, — шепчет он.

— Д-да, — выдыхаю я, вероятно, звуча как бесспорная шлюха, но прямо в этот момент, с его руками на мне, мне просто все равно.

— Пошли. — Он берет меня за руку и ведет к коридору.

Я оглядываюсь вокруг, реальность на мгновение врезается в меня и ожидает, что каждый человек в комнате будет сосредоточен на нас, но когда я нахожу, что они слишком заняты, наслаждаясь собой, я понимаю, что этот потрясающий поцелуй наклонил только мой мир, а не всех остальных.

Чувствуя, что я замедлилась, он поворачивается ко мне.

— Ты в порядке? — Спрашивает он, хотя я не слышу его из-за музыки.

Улыбка расплывается на моих губах, когда я смотрю на него, видя мимо маски и прямо в его темные глаза.

Глаза, которые, кажется, видят глубже, чем кто-либо, кого я когда-либо встречала раньше.

— Веди за собой.

Он не теряет времени и поворачивается назад.

Он оттягивает веревку, останавливающую людей на вечеринке, прежде чем мы поднимаемся по лестнице. Он открывает дверь, и я спотыкаюсь внутри, мои ноги слишком не устойчивы на каблуках после всего алкоголя.

Дверь захлопывается позади нас, и у меня есть только секунда, чтобы увидеть, что мы находимся в комнате.

Одни.