Тени старого Тбилиси

Глава 13. Гванца

Весь следующий день я крутилась на кухне в ожидании Гванцы. Как назло, хозяйка дома, которая обычно целыми днями гремела посудой, пекла хачапури, готовила лобио или просто сплетничала с соседками за чашкой кофе, сегодня куда-то пропала. Я даже спросила у Гиорги, ее внука, заглянувшего на кухню за очередной чашкой кофе, но и он не знал, где она.

От скуки я решила сама приготовить себе обед — чахохбили. Гванца успела провести для меня мастер-класс, и я принялась разделывать тушку курицы на порционные кусочки, как она показывала. Я не была сильна в кулинарии, и все же в Грузии хотелось не просто пробовать новые блюда, но и пытаться их осваивать.

— Эка, Господи, за что ты так издеваешься над этой несчастной курой? — я услышала у себя за спиной голос моей новоиспеченной старшей подруги в тот момент, когда пыталась отделить бедро от голени.

— Гванца, привет! Где ты была? — я так искренне ей обрадовалась, что, казалось, она даже удивилась моим эмоциям.

— Ты что, такая голодная? — она поставила сумки на пол, достала из одной три лодочки шотиспури — грузинского хлеба, головку сыра сулугуни, охапку зелени, название половины которой я даже не знала, и бутылку домашнего вина.

— Уже да! — от аромата хлеба у меня тут же разыгрался аппетит.

— Ладно, давай перекусим и я приготовлю обед, поможешь мне.

Она поставила на стол два стакана для вина — а вино в Грузии пили не из пафосных огромных бокалов, как в Москве, а специальными небольшими стаканами и чаще всего до дна. Открыла вино, понюхала, разлила по стаканам и произнесла первый тост:

— За нас!

Я тоже подняла бокал и сделала глоток. Вино — “Саперави”, было очень густым, темно рубинового цвета, плотным, терпким и имело яркое послевкусие. Я отломила кусочек хлеба, пока Гванца нарезала сыр и мыла зелень, уселась поудобнее — обычно вся помощь Гванце на кухне заключалась в том, чтобы развлекать ее разговорами и иногда подавать посуду или мыть овощи, и зажмурилась. На душе было так спокойно.

— Эка, ты хочешь со мной поговорить, да?

Гванца вдруг так хитро улыбнулась, что мне стало немного не по себе. Откуда она узнала? О нашем вчерашнем разговоре с Никой и моем обещании поговорить с Гванцей не знал никто, даже Гиорги, у которого я несколько раз спросила, когда придет его бабушка, вряд ли догадался бы о моих намерениях.

— Откуда ты знаешь?

— Догадалась! Мне бы на твоем месте тоже было бы интересно!

— Да, но…

— Я все для тебя узнала!

— Что узнала?

— У моей золовки был двоюродный брат Серго, он живет на Исани, тут недалеко, у него от второго брака был сын — Шотико, так вот он ходил в один класс с твоим Никой!

— Что? — я совсем не понимала, о чем она говорит и причем тут Ника.

— Я сегодня была у Серго, отнесла им пирожки, сыр, сто лет их не видела, и навела справки…

— Справки?

— Эка, я же не могу позволить тебе гулять с этим парнем, вдруг он проходимец!

— Ника? — я продолжала задавать глупые вопросы. — Ты про Нику сейчас?

— Ну конечно! Он рассказал мне, в какую школу ходил, и я сразу вспомнила про Шотико, бывают же такие совпадения! — Гванца выглядела очень довольной, как детектив, обнаруживший важную улику.

— А зачем он тебе рассказывал про то, в какую школу ходил?

— Потому что я у него спросила. Он, конечно, настоящий жулик, очень ловко уходит от ответов, но про семью его я все узнала, так что не переживай. Он, кстати, лоботряс и бездельник, но зато честный, репутация у их семьи тоже хорошая. Жены у него нет, детей — тоже, работает в автосервисе у своего дяди, очень творческий, музыкальный. Вообще-то он мне понравился…

— Гванца, ты потрясающая женщина, ты это знаешь?! — мне стало так тепло и весело на душе. Она знает меня чуть больше недели, но уже переживает, чтобы хитрый грузин не вскружил мне голову. — Давай выпьем за тебя!

— И за Шотико, который не умеет язык держать за зубами! — Гванца рассмеялась и подняла свой стакан. Если верить Нике, то развязать язык Гванца может абсолютно любому человеку.

— Но с Никой мы просто друзья, моя дорогая Гванца. У меня в Москве есть отношения, с которыми нужно разобраться.

— Если ты здесь, а он за тобой не приехал — значит, это не отношения.

— Может быть и так. Но, в любом случае, мне нужно хорошенько все обдумать, прежде чем что-то начинать.

— Эка, дам тебе совет. Не думай — чувствуй. Думать будешь потом. А если все время будешь думать, потом думать будет уже не о чем, останется только кусать локти. Поняла?

— Поняла, — кивнула я, хотя, если честно, поняла ее не до конца.

— А Ника правда неплохой парень. Я спросила у него, что он от тебя хочет, он очень смутился, сказал, что помогает тебе с каким-то переводом, что хочет, чтобы у тебя были хорошие впечатления о Тбилиси и просто поддерживает тебя, потому что ты совсем одна в городе.

— И все?

— Я тоже так у него спросила, он сказал, что это все. Но я, конечно, не поверила! — Гванца налила еще один стакан вина, подняла его и со словами “За Бога”, выпила его до дна. — В общем, ты ему правда нравишься.

— Думаешь?

— Ну он бы мне не соврал!

— Это точно!

— Но я обещала ему, что тебе это не скажу.

— Гванца!

— Просто знай, что ты ему симпатична. Хотя, я думаю, ты это и так знаешь.

— Знаешь, мне кажется, все грузины такие — обходительные, внимательные, вежливые по отношению к женщинам. Я не хочу путать вежливость с симпатией, это только все усложнит, а я и так запуталась.

— Поверь мне, далеко не все грузины такие!

— Но даже твой Гиорги всегда мне помогает, предлагает кофе и приносит плед, если становится холодно!

— Это потому что у него такая бабушка, как я. Давай выпьем за детей! — она налила еще один стакан, а я глянула на часы — было около 2 часов дня, но, видимо, для нас с ней день был уже закончен.

— Пусть все женщины воспитывают своих детей так, как ты — своего внука!

Гванца просияла и с удовольствием выпила вино, закусив кусочком сыра. Затем она встала и принялась за мою недобитую курицу. Мне вино ударило в голову, но я наблюдала за ловкими, уверенными движениями этой женщины и понимала, что вино разве что придало ей румянца на щеках и подняло настроение.

— Гванца, а ты никогда не хотела еще раз выйти замуж? — я решила подойти к теме, которая меня так интересовала, издалека.

— Замуж? Зачем мне!

— Ну, может быть второй брак был бы счастливым!

— Мне и первого хватило! Знаешь, несмотря на то, что мы с Гиорги не любили друг друга, я ему очень благодарна за своих детей и за годы, что мы провели вместе. Он об этом, конечно, никогда не узнает. Да и мы так и не развелись.

— Но он же умер?

— Умер? Кто тебе это сказал?

— Ты… — я растерялась, а Гванца обернулась ко мне с ножом в руках.

— Я сказала, что у него был сердечный приступ.

— И что он умер…

— Он живее всех живых! Но для меня он умер!

— Почему?

— Потому что через 45 лет брака он вдруг мне признался, что всю жизнь любил другую. Мы поругались, у него случился сердечный приступ, и я его сначала выходила, а потом выставила. Пусть делает что хочет, подлец!

— То есть он живой? — я не могла поверить словам Гванцы. Ее эмоциональный рассказ еще в день знакомства я восприняла слишком буквально. Впрочем, экспрессия Гванцы иногда настолько зашкаливала, что это и неудивительно.

— Живет в свое удовольствие у своей сестры, как у Христа за пазухой! Любит он, видите ли, эту истеричку деревенскую! И ведь трусливый, гад, даже в старости так и не решился ей на глаза показаться.

— А она тоже живая?

— А ей что сделается? — удивилась Гванца. — Устроила скандал и убралась в свою деревню. Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно…

Мне очень хотелось спросить у Гванцы, где живет Гиорги, но я понимала — я лезу не в свое дело, а от любви до ненависти у этой горячей грузинки будет ровно один шаг. Вряд ли Гванца расскажет мне что-то еще, а, это значит, что нужно найти новый источник информации. Решение само пришло на кухню — проголодавшийся Гиорги, который заглянул на кухню за пирожками, оставшимися с вечера.