Тени старого Тбилиси

Глава 6. Тбилиси может быть разным

Ровно в десять утра я подошла к тому же месту, где накануне мы попрощались с Никой.

Вернувшись домой, я была уверена, что никуда больше с ним не пойду — с этим грубым, наглым, самоуверенным и совершенно чужим мне парнем. Всю ночь я вертелась в постели, и, чем ближе становилось утро, тем больше я понимала — сопротивляться своему любопытству я не могу.

В конце концов, в Тбилиси я прилетела для того, чтобы поменять свою жизнь. Стала бы Катя Беляева, коренная москвичка, работник Издательского Дома, послушная дочь и удобная невеста, встречаться с незнакомцем, настроение которое меняется с пугающей скоростью? Ни за что. Значит, самое время идти на эту встречу.

Но ни ровно в десять, ни через еще пятнадцать минут Ника не появился. Я сильно злилась — веду себя, как глупая девчонка, и бегу на первый зов симпатичного хама (а то, что Ника был чертовски привлекателен со своей отросшей щетиной, небрежной прической и даже в помятой одежде, я не могла отрицать). Не знаю, почему я не ушла сразу, но спустя двадцать пять минут он все же вынырнул из-за угла.

— Ты уже тут? Привет! Пошли!

За плечом у него была гитара, локоны его вьющихся волос были небрежно растрепаны, а на лице можно было разглядеть отпечаток подушки — очевидно, он проснулся совсем недавно.

— Ты опоздал!

— Да? Поздно вчера лег. Ну, пойдем?

Я подняла на него глаза. Он заставил меня прождать его почти полчаса — и даже не извинился. Но в его взгляде было такое спокойствие и живой интерес, что я растерялась.

— Ладно, пошли. Куда?

— Я покажу тебе место, где я родился и вырос. Посмотришь, что такое настоящий Тбилиси.

Мы спустились в метро и доехали до конечной станции. Всю дорогу он слушал музыку в наушниках и абсолютно меня игнорировал. Нарядные станции сменялись сначала более скромными, затем — просто бетонными сводами без опознавательных знаков. Я снова поймала себя на мысли, что веду себя совсем безрассудно. Наконец, он вытащил наушники из ушей и рукой показал, что нам пора выходить — мы прибыли на конечную станцию “Театр Ахметели”.

Полной неожиданностью для меня стало то, что Ника взял меня за руку, но уже вскоре я поняла, зачем.

Выход из метро представлял собой настоящий лабиринт, состоящий из торговых рядов. Похожие лавочки можно было встретить и в центре города, только вместо красивых сувениров, домашнего вина и чурчхелы здесь продавались совсем другие вещи — продукты, одежда, белье.

Прямо на проходе сидела грандиозная женщина с огромными бюстгальтерами и громко что-то кричала — может, предлагала примерить? В углу скромно пристроилась бабушка, закутанная в черную шаль, а перед ней стояла коробка с носовыми платками, лимонами и сигаретами. Напротив нее — старичок с тростью, к которой был привязан стакан для мелочи. Здесь же выстроилась длинная очередь у пекарни с сомнительного вида хачапури — видимо, из тех, кто не успел позавтракать.

Я озиралась по сторонам, пока Ника протискивался между спин прохожих и тянул меня за собой. Одни шли очень медленно, другие — и вовсе останавливались посреди прохода, чтобы поболтать, третьи неслись сломя голову. Было грязно, шумно, плакали дети на руках у цыганок, которые просили милостыню. Я засмотрелась на малыша и чуть не наступила на бездомную толстую собаку, которая, как вишенка на торте этого хаоса, вальяжно развалилась посреди дороги и спокойно дремала.

Ника пропустил меня вперед и положил руку на плечо, направляя к выходу. От его прикосновения я вдруг тихо улыбнулась и тут же сама себя одернула — только этого мне не хватало!

— Ну, как тебе?

— Такие районы есть в каждом городе, — я не собиралась сдаваться.

— Возле метро всегда так шумно, зато здесь можно купить все, что угодно: от белья до гранаты, — улыбнулся Ника. — Пойдем, прогуляемся.

Мы, наконец, выбрались из этого нагромождения людей, товаров и шума, и через несколько арок и дворов вынырнули на спокойную улицу с односторонним движением. С двух сторон стояли многоэтажки, мимо против движения основного транспорта курсировали автобусы. Я сделала вдох — к такой суете даже мне, москвичке, нужно было привыкнуть.

— Устала?

— Нет, просто очень шумно.

— Я вчера, наверное, был неправ.

Я остановилась и посмотрела на него. Ника сделал шаг вперед и встал прямо передо мной. Он пожал плечами и улыбнулся, взъерошив свои волосы еще больше.

— Наверное? — я старалась сохранять серьезное выражение лица, ведь он действительно был груб, нарушил мои границы и перешел черту. Но у меня ничего не получилось — я глупо улыбалась ему в ответ.

— Ты мне понравилась. Как, кстати, твоя нога?

Я перестала улавливать логику в его словах.

— И поэтому ты мне нахамил?

— Я тебе не хамил. Я просто тебе объяснил то, что ты сама не смогла понять.

— А в чем тогда ты был неправ?

— Я не угостил тебя кофе, это негостеприимно, ты же в Грузии! — он засмеялся, явно уходя от ответа. Я засмеялась в ответ:

— Ника, ты вообще нормальный?!

— А кто из нас нормальный? Пойдем за кофе, я проголодался.

Он снова подхватил меня за руку, не оставляя мне никакого пространства для ответа. Впрочем, мой ответ был очевиден.