Тень предъявляет права

Глава 24

Треану крайне необходимо узнать о Беттине, как можно больше… потому что ему никак не удавалось отвлечь ее внимание от этого ебаного демона.

Треан переместился в свою палатку, его мысли были сосредоточены на предстоящей задаче: получить доступ к воспоминаниям Беттины.

Значит нужно поспать. У него заканчивалось время, чтобы завершить отложенные дела. Неужели он отрекся от своего королевства, чтобы вдобавок потерять и свою Невесту?.. Потерять все в своей жизни?

У него не будет ни личности. Ни будущего. Я больше не буду тем, кем был.

Не буду тем, кем хочу быть.

Должен поспать. Сняв меч, Треан лег на кровать, стараясь направить мысли в нужное русло. Не вспоминай, как она выглядела, когда кончила от твоей руки, Tреан. Во имя богов, не вспоминай влажное тепло, которым ты упивался.

Но на мехах сохранился ее дразнящий запах. Вчера ночью волосы Беттины веером рассыпались на его постели, пока он потирался членом о ее расселину.

И лишь пропитанный соками возбуждения шелк трусиков преграждал ему вход в ее плоть…

Это слишком! Треан застонал, эрекция натянула его штаны. Расстегнув их и высвободив член, он удовлетворенно выдохнул.

Взяв одну из перчаток Беттины, Треан обернул прохладный шелк вокруг своей изнывающей плоти, представляя, будто это ее ладонь обхватывает его. Надо было оставить ее трусики.

Поглаживая себя, он фантазировал, что она говорит ему:

— Ты же знаешь, что можешь делать со мной все, что угодно, Треан. Я твоя… я всегда буду твоей.

Только ему предназначались эти обещания…

Его клыки заострились, удлиняясь для нее. Он провел по ним языком и начал сосать свою кровь, представляя, будто она принадлежит Беттине.

Как истинный вампир.

Разум Треана наводнили юношеские воспоминания; в молодости, он поглаживал себя, фантазируя, как погружает клыки в содрогающуюся женщину, пока кончает в нее. Он вспомнил, что именно эта фантазия могла заставить его кончить так сильно, что его спина выгибалась дугой.

Сейчас он представил, как пронзает тонкую шеи Беттины. Всасывать в себя ее обжигающую сущность, пока мы извиваемся от оргазма. Ее плоть с жадностью сжимала бы мой член. Пока она отдавала бы мне свою кровь, ее тело принимало бы мое семя…

Кончая, Треан выкрикнул ее имя; его спина неистово выгнулась.

Начисто обтеревшись и придя в себя, он содрогнулся, огорченный разлукой с нею.

Засыпая, Треан знал, что увидит сны о ней.

Мои воспоминания? Или ее?

* * *

Он проснулся меньше чем через час, вынырнув прямо из грез. Хотя Треан и не познал нужные ему воспоминания, едва ли он мог описать увиденное.

Мир глазами Беттины.

Ее воспоминания были… потрясающими. Она подмечала детали, которых он бы не заметил, выискивая красоту во всем, начиная от паутины, заканчивая потрепанной корзинкой. Сравнивая ее взгляд на вещи со своим, он почувствовал, будто его глаза были застланы пеленой.

Треан пробудился. После столь долгой жизни в степенности и скуке, он жаждал большего.

Он также многое узнал о личности Беттины, убеждаясь во всем, чем уже восхищался. Его Невеста действительно необыкновенно умна, впечатлительна и, zeii, чувственна.

Той ночью в его палатке она смотрела на него глазами художника. И ей понравилось то, что она увидела. К тому же его наблюдения оказались верны: она была счастлива.

Беттина восхищалась его эрекцией, размышляя, на что было бы похоже раскрыть губы и дотронуться до его члена кончиком языка. Она задавалась вопросом, будет ли Треан содрогаться и стонать.

Да, Беттина. Буду.

Он застонал даже сейчас, лишь только подумав об этом.

В день, который он провел с ней, пока она спала, Беттина грезила о Треане. Она была заинтригована им, против воли испытывая к нему влечение. Она рассеянно думала о его глазах: «Я уже видела этот зеленый цвет раньше. В чаще лесов Абаддона».

Если бы только между ними не стоял Каспион.

Также Треан увидел некоторые ее воспоминания об этом демоне. Каспион спас Беттину от унылого и одинокого детства, принимая ее как никто в королевстве. Они объездили весь мир смертных, исследуя его вместе.

Треана охватила ревность. Это я должен был стать тем, кто покажет ей мир.

Пока он анализировал свой сон, возникло очередное воспоминание. Треан узнал, что она живет вместе с воином-фантомом. Это он подглядывает за ней в ванной? Черта с два это будет продолжаться!

Треан увидел, как развивались ее отношения с крестными. Однажды она подумала: «Почему я каждый раз сдаюсь под их нажимом? Потому что так и не нашла свою точку опоры?»

Треан даже почувствовал, как она использует свою силу. Чуть больше года назад, двое свободно разгуливающих по Руну упырей подкараулили ее в переулке. Беттина не испугалась и нанесла удар своей силой, остановив их сердца. Их органы перестали работать из-за отсутствия циркуляции крови. Существа корчились на земле, воя от боли.

Воспоминание было настолько сильным, что, растопырив пальцы, Треан почувствовал пощипывание в ладонях, словно сам обладал ее силой.

Эти врожденные чары были сродни ее душе. Словно магия исходила прямо из ее тела, когда она испытывала сильные эмоции. Горячие завихрения света означали ее счастье, ее волнение.

Сейчас… ничего.

Треан должен вернуть назад ее силу. Или, подумал он мрачно, помочь ей украсть силу у другого Чародея. Есть ли что-нибудь, чего он не сделал бы ради нее?

Огненной стрелой сквозь висок? От этого невозможно излечиться.

Но он так и не увидел воспоминаний о нападении на нее. Я должен увидеть, что случилось с моей Невестой.

Чтобы найти ее врагов и заставить их заплатить…

Треан почувствовал чужое присутствие в палатке. Резко распахнув глаза, он схватил меч и переместился на ноги.

— Ты не застанешь меня врасплох, Виктор. Перестань даже пытаться.

Кузен материализовался перед ним.

— Это не входит в мои планы. Запомни, теперь у меня нет смысла убивать тебя.

Треан не стал спорить о невозможности Виктора реализовать это.

— Мы все еще связаны кровавой вендеттой.

Унаследованной от предков, но тем не менее.

— Насчет вендетты. У нее нет срока годности. — Виктор окинул Треана оценивающим взглядом. — Хреново выглядишь, старик.

Оно и понятно. Треан почти не спал и пил слишком мало крови. Когда ранее он попытался выпить крови, то выплюнул содержимое бокала. Он боялся, что теперь вся кровь будет казаться безвкусной по сравнению с кровью Беттины.

— Что привело тебя сюда?

— Перемирие на вечер. Я здесь, потому что мне нужна твоя помощь.

Треан удивленно посмотрел на него. Виктор просто так не обращается за помощью. Должно быть это важно.

Прозвучал еще один мужской голос:

— Нам всем нужна твоя помощь.

Мирча? Он только что появился в палатке, вместе со Стелианом.

Все мужчины королевской семьи в одном месте. По крайней мере, все здравомыслящие.

— Перемирие? — Треан поднял меч. — Я должен поверить, что мы вчетвером в одной палатке… и все выйдем отсюда живыми? — Все они были высокими, темноволосыми, с характерными для Дакийских чертами лица. Тем не менее, они не были семьей. — У меня нет времени на шутки. Покажите свое оружие.

Виктор пожал плечами.

— Клянусь Ллором, мы пришли к тебе без злого умысла.

— По крайней мере, сегодня, — добавил Стелиан.

Клятва Ллором являлась нерушимым обетом.

— Я не знаю, зачем вы пришли и меня это не волнует. У меня сейчас полно других забот. В моей собственной жизни.

— Похоже, твои ухаживания идут наилучшим образом, — сказал Виктор.

— Что ты знаешь об этом? — потребовал Треан, но боялся, что знает ответ на этот вопрос.

Дакийцы очень наблюдательны…

Виктор широко улыбнулся.

— Твоя Невеста прекрасна в тумане.

— Вы подсматривали за нами?

Это не должно было удивлять Треана, но боги, это привело его в ярость.

— В основном я наблюдал за сражениями. И мы заставили Мирчу отвернуться, — сказал Виктор. — В конце концов.

Треан не знал, кого из них стоит атаковать первым. Они смотрели на дрожащее тело его Невесты; они видели, как его туман целовал ее кожу. Клыки Треана заострились.

— Сколько агрессии, — с неодобрением произнес Стелиан. — Ты сейчас выглядишь не лучше, чем обычно Виктор. Пробуждение превратило тебя в дикаря.

— То, что нужно, чтобы вырвать тебе глотку, Стелиан.

— Нападешь на меня, хотя мой меч в ножнах?

Будь они прокляты! Ни один из них не обнажил оружия.

— Посмотри на свои клыки, Трей! — воскликнул Виктор. — И ты утверждаешь, что не кусал свою Невесту?

Никогда не кусал. Но взял ее кровь. И сделаю это снова.

Стелиан вытащил фляжку.

— Ты можешь научиться контролировать свои клыки, Кузен.

Могу ли? Треан жестко покачал головой.

— Деритесь со мной или проваливайте! Я порвал с вами раз и навсегда.

— Именно твой уход послужил поводом для разговора между нами, — сказал Мирча.

— Что ты имеешь в виду?

Хотя Мирча обычно не отличался серьезностью и слыл… отъявленным гедонистом… сейчас его серые глаза были серьезными.

— Мы поняли, что боремся за то, что не хотим завоевать. Ты отказался от своего права на трон. Но видишь ли, дядя. Ни одному из нас он тоже не нужен.

— Я не понимаю.

— В ближайшее время я достигну своего бессмертия, возможно, даже в течение этого года. — Близится время, когда Мирча застынет навсегда, когда остановится его дыхание и перестанет биться сердце. Когда он уже не сможет заниматься сексом. — Последнее, чего я хочу, это оказаться втянутым в кровную вражду.

Если у Треана были смутные воспоминания о половой жизни, как о приятном времяпрепровождении, то у Мирчи вся жизнь вращалась вокруг секса… с женщинами, мужчинами, с любым, кто имел его.

— Как мне управлять другими, если я не могу обуздать даже самого себя?

Хороший вопрос.

Стелиан глотнул из фляжки кровавой медовухи.

— А я привратник…

— Эта обязанность уже стала мешать тебе пьянствовать? — прервал его Треан.

В то время как с Виктором он некогда дружил и приходился любящим «дядюшкой» Мирче, к Стелиану он никогда хорошо не относился.

Родители Стелиана были коварнее всех остальных. Всего двадцать лет назад, его овдовевший отец убил родителей Мирчи и Космины, а затем исчез. Треан выследил и убил его. Они все до сих пор должны подозревать в этом меня…

В ответ на реплику Треана Стелиан нахмурился, но не стал отрицать своей любви к выпивке.

— Нам всем прекрасно известно, что в сокрытых сферах привратник обладает даже большей властью, чем король. Я могу быть либо тем, либо другим, совмещение невозможно. И я выбираю свое нынешнее положение.

Стражника королевства.

Треан не верил своим ушам. Эти двое сражались чуть ли не до смерти столько же раз, сколько Треан с Виктором.

— А что скажешь ты, Виктор?

Он пожал плечами.

— Я последний из Дома Войны, и честно говоря, только этим и хочу заниматься. Я понял, что это не лучшая черта для короля.

Здесь должно быть замешано что-то большее, но Треан не стал выяснять подробности в присутствии других.

— И что вы втроем планируете делать?

— Мы возведем на трон Кузена Лотэра, — сказал Мирча. — И положим конец вражде. Как и было предсказано.

Поговаривают, что в предсмертный час мать Лотэра и законная наследница престола, Иванна, прокляла Дакию на безжалостную борьбу.

Пока Лотэр не станет королем.

Интересно, знает ли Лотэр Враг Древних, насколько меткой является вторая часть его имени…

За свою короткую жизнь Мирча видел достаточно сражений, чтобы поверить в проклятье. Однако Треан прожил достаточно долго, чтобы знать, что коварная Иванна, скорее всего, просто предсказала усиление дворцовых переворотов, которые уже начались в то время. В конечном счете, Дакия погрязла в конфликтах за политическую власть и территорию.

— Какой ущерб может нанести Лотэр? — спросил Виктор. — Мы не воюем с другими королевствами, у нас нет общественных беспорядков… если не брать во внимание членов королевской семьи… и мы чертовски хорошо сокрыты! Он станет формальным правителем. К тому же трон принадлежит ему по праву.

Треан покачал головой.

— Когда я в последний раз его видел, он выглядел наполовину обезумевшим, разыскивая Дакию в разгар зимы… голышом. — Светлые волосы и бледная кожа вампира были покрыты кровью, а глаза полыхали красным, как горящие угли. — Э-э, а еще он орал на русском, чтобы кто-то вышел с ним на «ебаный бой».

Как и все они, Лотэр вершил вендетту и отчаянно жаждал получить корону Дакии. Жаль, что он не мог найти собственное королевство.

— Он убивает ради спортивного интереса, питается без ограничений и бесконтрольно перемещается во сне. — Подобно лунатикам… с поправкой на то, что он может пробудиться в другом мире. — Враг Древних — псих.

— Мы наблюдали за ним, Дядя, — сказал Мирча. — Эта идея не так невероятна, как ты думаешь. Он нашел свою Невесту.

Значит, появились новые обстоятельства.

— Я понимаю твои сомнения, Трей, — добавил Виктор. — Но я видел Лотэра вместе с его женщиной. Даже во власти жажды крови, он не испил ее досуха. И он действует согласно какому-то плану, будто пытается достичь определенной цели. Что, по меньшей мере, указывает на определенную степень здравомыслия.

Треан прищурился.

— И вы хотите узнать, какую цель он преследует.

— В точку. Мы нашли его логово в городе смертных под названием Йорк…

— Нью-Йорк, — закатив глаза, сказал Стелиан, будто уже объяснял это. Затем добавил, обращаясь к Треану: — Иногда он уходит далеко от дома, в места, которые мы не можем предугадать. Мы не можем отследить его передвижения… без твоего кристалла.

Треан рассмеялся.

— Который я никогда не выпущу из своего поля зрения.

— Мы так и предполагали, — сказал Виктор. — Поэтому ты должен указать нам путь!

Треану стоит лишь представить лицо Лотэра, и кристалл тут же найдет Врага Древних. После этого ему останется лишь переместить кузенов к местоположению вампира.

Треан повернулся к Стелиану.

— Ты на самом деле согласен с этим?

Его консервативный кузен почитал Дакию и ненавидел перемены.

— Выяснить вероятность, определить действительно ли Лотэру становится лучше — вполне рационально. — Стелиан сделал очередной глоток. — Мы не отнимем у тебя много времени. Твои дни все равно свободны.

Нет, это не так. Черт возьми. И все же мой долг перед Дакией зовет меня.

Хотя воспоминания о Лотэре приводили Треана в замешательство, мысль о восстановлении законного короля на троне соотносилась с его чувством порядка. Возможно, в настоящий момент Треан и нарушил другие правила, но право наследования короны Дакии должно быть неприкосновенным.

Да, его согревала эта идея.

— Однако, — сказал Виктор, — ты должен знать, что с его Невестой, возможно, есть проблема.

— Разве бывает по-другому? — спросил Треан. — Не могу дождаться, чтобы послушать об этом… но сейчас у меня проблема с моей собственной…