Тень предъявляет права

Глава 29

— Свидание с джентльменом? — рявкнул Раум Моргане, едва они втроем материализовались в его кабинете.

Исторически сложилось, что Беттина посещала это место только для обсуждения наиболее серьезных вопросов.

…Беттина, твой отец… он пал на поле боя…

…Тина, это твой призывающий медальон. Нам нужно лишь немного твоей крови.

…Моя девочка, ты должна выйти замуж. Без защитника ты рискуешь подвергнуться повторному нападению. Что будет, если что-нибудь случится со мной во время этого Приращения? Кто защитит тебя?

— Будь ты проклят, Раум! — Моргана отдернула руку. — Не смей перемещать меня снова, иначе твои рога украсят решетку радиатора моей новой машины!

Резко метнувшись к простенькому дивану, Чародейка вольготно устроилась на нем.

С беспокойством озираясь по сторонам, Беттина села на диван с противоположной стороны от Морганы. Башня Раума была словно продолжением его самого… смесь жестокости и неожиданного глубокомыслия.

Скрещенные боевые топоры висели над камином из грубо отесанных камней. Вдоль стен стояли многовековые доспехи. Над ними висели головы монстров, на которых охотился Раум: злобные Готохи, упыри и Вендиго.

Но при этом он владел коллекцией уникальных чешуек василисков, собранных в их бесчисленных гнездах. Демоны считали этих драконов священными. В свете камина чешуйки завораживающе мерцали радужно-жемчужным, нефритовым и малиновым цветами.

Каспион переместился в комнату и сразу направился к буфету.

— Мне это не нравится, — рявкнул Раум. — Мне не нравится, что вампир смотрит на Беттину, словно она уже его жена или он уже спит с ней. Словно он знает ее.

Беттина рассматривала свои обгрызенные ногти, наблюдая, как они снова отрастают.

— И я, конечно, рад насчет Врекенеров, но мне надо знать, как он нашел их! — Глаза Раума округлились, он указал когтем на Моргану. — Должно быть, ты помогла пиявке! Предсказала, где будет Скай Холл! — Раум присоединился к Касу возле буфета. — Тогда почему ты не помогла нам?

Он плеснул в кружку демонского варева, но передумал и сжал кувшин в своей большой руке.

— Как? Я не предсказательница, о чем свидетельствует мой здравый рассудок. — С беззаботным изяществом Моргана раскинула руки на спинке дивана. — И ты знаешь, я пыталась прочесть мысли Беттины, чтобы дать вам описание напавших на нее Врекенеров. Но она даже не смогла заставить себя представить их.

Видимо, Дакийский смог заглянуть в подсознание Беттины глубже, чем она сама.

— Ты приложила к этому руку, чародейка! — настаивал Раум, поставив кувшин на огромный стол.

— Повторяю еще раз, Раум… Холл недоступен для Чародеев. Мы не можем найти его, добраться до него, напасть на него…

— И я должен верить тебе? — Раум уже почти орал: — Я так сильно не доверяю тебе, что готов наброситься на тебя!

Моргана рявкнула:

— Взаимно, уверяю тебя!

Кас посмотрел на Беттину взглядом, говорящим: «Все так запуталось».

Она вернула ему взгляд: «Я знаю».

В этот момент Беттина ощущала, будто они с Касом родные брат и сестра, наблюдающие за ссорой родителей.

Стоп. Брат и сестра? Когда ее чувства по отношению к нему стали… сестринскими?

Моргана сказала:

— О-о, Раум, ты просто злишься, потому что вампир сделал что-то, якобы, невозможное! Сделал то, чего не смог сделать ты. — Язвительно посмотрев на Каспиона, Моргана добавила: — И даже хваленый «охотник» не смог выследить их.

Кас нахмурился.

— Потому что Раум приказал мне прекратить поиски! Рано или поздно я бы нашел их! — И добавил, обращаясь к Рауму: — Я всегда справлялся с заданиями. Но ты приказал мне прекратить поиски. Можно сказать, ты сам передал право мести вампиру!

Раум стукнул кулаком по письменному столу, раздался грохот письменных принадлежностей и пресс-папье из черепа.

— Я отдал этот приказ, потому что ты был истощен. Ты едва завершил переход к бессмертию и еще не успел собрать ни одной смерти! Я не хотел, чтобы ты повторил судьбу Матара!

Все замолчали.

— Что? Что сделал мой отец? — наконец спросила Беттина.

Раум нахмурился, осознав, что сказал слишком много.

— Раум?

В конце концов, он пробормотал:

— Матар охотился на убийц твоей матери, пока жажда мести чуть не свела его с ума. В течение многих лет он отслеживал передвижения Скай Холла, пытаясь просчитать схему и предсказать, где он появится вновь. Безуспешно. — Раум провел рукой по лицу. — Матар существовал, как призрак столько, сколько мог, ради тебя. А затем сражался на передовой в самой кровавой битве, какую только смог найти, зная, что это положит конец его жизни.

Он хотел умереть? Беттина тихо спросила:

— Он не мог жить без нее?

Раум печально покачал головой.

— Его не интересовала такая перспектива.

Беттину поразило то, как Матар любил Элеару. То, как он любил меня. Он существовал… в муках… ради меня.

Не удивительно, что отец казался отстраненным. Он был измучен.

— Такая преданность, — пробормотала Беттина.

Моргана фыркнула:

— Элеара была также сильно преданна ему. Хотя мне всегда было тошно на это смотреть.

Взгляд Беттины остановился на Касе. Познает ли она когда-нибудь такую же преданность от мужчины? И ответит ли кому-нибудь столь же неистово?

С вампиром. Неожиданно возникшая мысль потрясла Беттину, потому что она ощутила, что это… правда.

Кас встретился с ней взглядом, но, опять же, казалось, не увидел ее. Что если я чудовищно ошиблась насчет нас?

— Воздушные территории невозможно отыскать, — продолжил Раум. — Я не хотел обрекать Каспиона на провал. Я до сих пор не понимаю, как вампир нашел их.

Нахмурившись, Каспион посмотрел на Беттину.

— Ты рассказала вампиру о Врекенерах?

— Нет!

— За пределами этой комнаты никто не знал об этой четверке. Так что нет никакого способа, разве что… — Кас умолк.

Все посмотрели на ее шею.

Раум гневно произнес:

— Ты не… т-ты не сделала этого!

Моргана усмехнулась.

— Ты одарила вампира своей кровью?

Беттина быстро заговорила:

— Это произошло случайно! Он никогда не кусал меня. Мы… мы целовались и его клыки заострились.

Кас, Моргана и Раум дружно застонали в неверии.

— Ох, во имя золота, ты действительно настолько наивна, глупышка? Сначала Ш.У.Р.Х., теперь это. Я, определенно, не справляюсь со своими обязанностями.

— Вот поэтому ее медальон до сих пор у меня! — подчеркнул Раум. — Она слишком наивна.

— У таких вампиров, как он, не бывает «случайностей», — сказал Кас.

— Он пытался предостеречь меня!

— Но тебя это не заботило? — спросила Моргана. — Это называется соблазнение. И показывает, что твой принц действительно хитрый игрок. — Она нахмурилась. — Хотя странно… обычно бессмертные мужчины становятся безрассудными, примитивными животными, когда сражаются за свою женщину.

Дакийский — животное? Беттина не могла себе этого представить.

— Моргана, это была всего лишь крошечная капелька.

— Тогда, возможно, он получил только самые последние воспоминания. — Ее крестная мать рассматривала кончик своей косы — чародейский эквивалент глубокой задумчивости. — Я изменялась при тебе в последние несколько месяцев? — Пожав плечами, она добавила: — Если он увидит это воспоминание, я буду ждать от него звонка.

Глаза Раума округлились.

— Значит, он знает всю защиту нашего королевства.

Кас полоснул Беттину разочарованным взглядом.

— И секреты, которые я доверял тебе, Тина.

— А теперь, благодаря стараниям Морганы, они вместе отправятся на эту… эту экскурсию? — Раум неистовствовал. — Что если вампир укусит Беттину? Ты же знаешь, это может погубить ее.

Поцелуи и ласки Дакийского доказали, что… Беттина не могла думать ни о чем другом… почему никто не сказал ей, что она должна быть осторожной? Затем она нахмурилась.

— Почему укус может погубить?

— Потому что они мучительны, — ответил Раум. — Да, Моргана?

Мучительны?

Чародейка сдержанно ответила:

— Игры с укусами могут плохо закончиться. Если вампир испытывает сильную жажду или неопытен. А принц выглядит очень голодным. Хмм, что скажешь ты, Каспион?

Кас покраснел?

— Это не похоже ни на одно ощущение, испытанное тобою раньше.

Он говорил так, словно знал это из первых рук. Разве он не описывал укус, как изменение? Одна из Дакиек взяла его кровь?

Было ли ему… больно?

У Дакийского не было опыта, он никогда раньше никого не кусал. Растерзает ли он ее кожу?

Раум переместился к Беттине.

— Обещай, что не дашь ему свою кровь.

Она подняла голову.

— Обещаю! Поверьте мне.

Беттина испытала достаточно мучительной боли на всю свою вечную жизнь.

Моргане Раум сказал:

— Ты намерена отправить ее без сопровождения провести ночь с «очень хитрым игроком», который практикуется в соблазнении?

— Не смей говорить ни слова о сопровождении.

— Я не допущу этого, чародейка. Мы подеремся!

— О-о, давай!

Моргана вскочила на ноги, ее глаза предостерегающе искрились, как погремушка гадюки.

— Черт тебя побери, что если вампир запятнает ее?

Вот этого точно не следовало говорить чародейке. Никогда раньше Беттина не видела Моргану настолько разъяренной, ее косы развевались.

— Что если она запятнает его? Почему это женщина всегда оказывается запятнана? Архаичный демон! Ты мыслишь, как первородный!

Раум начал выкрикивать отвратительные проклятия на Демонском, в основном предлагая Моргане сосать его рога, пока они не станут влажными. Беттина ахнула. Моргана, в свою очередь, послала Рауму воздушный поцелуй, по сути, сказав, что отравит его при первой же возможности.

— Чародейская шлюха!

— Демонское ископаемое!

Кас присоединился к ним, и они продолжили уже втроем.

Беттина еле стояла на ногах, зажав руками уши. Неужели никто из них не понимает, насколько она близка к потере самообладания? Беттина одновременно кипела от ярости и находилась в оцепенении, разрываясь между противоречивыми порывами.

Плакать.

Кричать.

Последнее победило.

— Заткнитесь все!

Они шокировано умолкли. Беттина никогда в жизни ни на кого из них не повышала голоса.

Обращаясь к Рауму, Беттина сказала:

— Раз Матар не смог отыскать Врекенеров, и ты знал, что такой охотник, как Кас, тоже никогда не сможет, значит, ты никогда на самом деле не собирался выполнять свою часть нашей сделки!

Потянув воротник нагрудника, Раум сказал:

— Я получил секретную информацию из очень надежного источника.

Моргана усмехнулась.

— Ага. Как же.

— А что насчет тебя? — Беттина повернулась к крестной. — Поклянись Ллором, что моя сила у тебя! Сейчас же, Моргана.

— Глупышка, я оформила заказ. — Вранье, вранье, ВРАНЬЕ. — Но еще не получила его.

Беттина снова опустилась на диван.

— Итак, у тебя ее нет. Вы оба обманули меня.

— Я тоже получила секретную информацию, — спокойно ответила Моргана.

— Чушь собачья, шлюха!

Я никогда не получу назад свою силу. Тем не менее, через двое суток она все равно станет королевой.

Посмотрев на Раума, Моргану и даже Каса, Беттина поняла, что слишком сильно зависела от них. Они ошиблись, так же, как она сама.

Даже без своей силы Беттина должна начинать думать, как королева. Прежде, чем они успели что-то сказать, она спросила:

— Что теперь будет? Примут ли Врекенеры ответные меры?

— Нам повезет, если они не обрушатся на нас, — ответил Раум. — Я дал приказ моим демонам, сделать все по-тихому. Если бы они когда-либо смогли достичь Скай Холла, то просто заставили бы эту четверку исчезнуть… не вываливая Врекенерские головы на обозрении зевак Ллора!

— Вампир действовал в одиночку, — напомнила Моргана, снова садясь на диван. — Никто не сможет доказать обратного.

— Пусть обрушатся на нас! — отрезал Кас. — Тогда, возможно, у меня появится шанс окрасить меч кровью одного из представителей их рода. Мы — Демоны Смерти и мы слишком давно ни с кем не воюем. Мы свирепы и можем перемещаться. Они должны бояться нас.

Раум отвел взгляд.

— Они, как саранча, Каспион, как чума небесная. Если слух о содеянном дойдет до них… Могу сказать одно: это было плохой идеей.

— Это было превосходной идеей, — возразила Моргана. — Как лучше подать сигнал Врекенерам, что мы знаем, как отыскать их логово? Они не неуязвимы. Может быть, теперь они дважды подумают, прежде чем нападать на членов королевской семьи Абаддона! Или прежде, чем травить моих подданных, как собак! — Глубоко вздохнув, она продолжила: — Разговор окончен, Раум. Твоя «девочка» скоро станет королевой. Там у нее не будет сопровождающих. Тема закрыта. Теперь иди, собирайся, глупышка.

Раум повернулся к Беттине и посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— Пойми, Тина, турнирный кровный договор заставит меня отдать тебя и твой медальон победителю. Если вампир тебя соблазнит, то ты будешь убита Гурлавом… и я ничего не смогу сделать, чтобы остановить его.

— Ты настолько уверен, что я не выиграю, Раум? — Кас с отвращением покачал головой. — Каждый из вас знает, в каком я оказался положении. Я ухожу.

— Кас, подожди! — окликнула его Беттина прежде, чем он переместился. — Проводишь меня в мою башню?

Сидящая на диване Моргана окликнула ее:

— Повеселись сегодня, глупышка. И постарайся не очень сильно запятнать вампира.

Едва они остались наедине, Кас сказал:

— Я до сих пор не могу поверить, что Дакийский нашел их! Я провел шестьдесят проклятых ночей, прочесывая одну сферу за другой.

Беттина нахмурилась, услышав его сердитый тон. Ты так молод. Как и я. Наблюдая сейчас за Касом, она в полной мере осознала собственную молодость.

Может быть, она что-то перепутала в своем сердце и отдала его не тому.

— Разве ты не рад их смерти? Не рад, что я могу не бояться, по крайней мере, этих четырех Врекенеров?

Каспион поднял руку, останавливая Беттину.

— Не надо.

Приблизившись к двери в свою башню, она сказала:

— Не сердись на меня, пожалуйста.

Остановившись, он хмуро посмотрел на нее.

— Дакийский взял твою кровь в первую ночь? Или ты снова встречалась с ним? Зная, что он не я?

Беттина прошептала:

— Я снова встречалась с ним.

— Я обещал быть верным! — Он бросил на нее взбешенный взгляд. — Но ты не считаешь необходимым отвечать мне тем же, да? Ты знаешь, как тяжело обходиться мужчине-демону без секса? Ты никогда не задавалась вопросом, почему в Руне одиннадцать ресторанов и двадцать три борделя?

— Прости! Я не собиралась ничем с ним заниматься. Я отвлеклась, а в следующий момент обнаружила, что мы целуемся.

— Как сказала Моргана, это называется соблазнением. Я отлично разбираюсь в этом. — Каспион сжал кулаки, мускулы на его руках вздулись. — Он снова приходил к тебе?

— Я-я ходила в его палатку.

— Проклятье, почему ты сделала это?

— Кас, пожалуйста…

Он положил руки ей на плечи.

— Скажи мне!

Его рога угрожающе распрямились.

Беттина никогда не видела Каспиона настолько злым. Она собиралась соврать, но хотела всегда быть честной с ним.

— Вампир сказал… что пощадит тебя в поединке.

— Так вот почему он помог мне? О Боги, Беттина, он заставил тебя делать это, угрожая моей жизни? Ты своим телом выторговывала мне безопасность?

— Нет! Да? Из твоих уст это звучит хуже, чем было на самом деле.

Каспион не слышал ее.

— Он умрет медленно. — Кас посмотрел в сторону палатки вампира и сильнее сжал пальцы на плече Беттины. — Я сделаю это… в ближайшие дни.

Может ли он прямо сейчас атаковать Дакийского? Участники не могут убить друг друга вне арены.

— Кас, все было не совсем так.

Он повернулся к ней.

— А как тогда это было?

Беттина вспомнила влажную кожу вампира, освещаемую светом огня, знойное тепло палатки. Его глаза цвета оникса. Вздохнув, она призналась:

— Я не сделала ничего, чего не хотела бы сделать.

Кас тут же отпустил ее и убрал руки за спину.

— Ты хочешь его сейчас? Да? Я не могу остановить этот турнир, Беттина. Я не могу повернуть все вспять.

— Я-я не знаю. Я просто так сильно запуталась…

— Посмотри на себя! — крикнул Кас. — Ты жаждешь этого вампира даже сейчас!

— Нет!

Или да? Сейчас, когда вся ее жизнь снова перевернулась с ног на голову, она не могла перестать вспоминать, что чувствовала, когда была окружена туманом вампира. Связь с ним.

Единение.

Потеряв силу, Беттина постоянно ощущала звенящее чувство пустоты. Но единение, которое она разделила с Дакийским, заставило эту боль отступить, хотя и ненадолго.

Словно растущая привязанность к вампиру не оставляла места для пустоты.

— Тогда, непременно, повеселись на этой экскурсии. — Кас указал на нее пальцем. — Если сегодня вампир затащит тебя в постель, то лучше молись, чтобы я смог победить Гурлава.

— Не сердись на меня, пожалуйста!

Беттина протянула руку, чтобы коснуться его плеча, но, отпрянув от нее, Кас переместился.

Какое-то время она продолжала смотреть ему вслед. Они никогда раньше не ругались, всегда с легкостью ладили друг с другом. Тем не менее, сейчас Кас выглядел так, словно даже видеть ее не мог.

Возвращаясь в свои комнаты, Беттина опустила голову, проходя мимо стоявшей у двери охраны, чтобы они не увидели ее слез.

Их нытик-полукровка скоро станет королевой. Которая не имеет ни малейшего представления, что ей делать.

Не плачь, не плачь…

Едва за ней захлопнулась дверь, Беттина сняла маску и вытерла лицо рукой. Как ей не плакать?

Она поссорилась со всеми близкими и страдала от чувства вины. Они все, что есть у нее в целом мире. Если не считать вампира. Ты моя… мы предначертаны друг другу.

Вдобавок ко всему этому, она по-прежнему оставалась заложницей ситуации… будучи не в силах ничего сделать, лишь наблюдать, как Дакийский и Кас, вероятно, простятся с жизнью.

Слезы ничем не помогут. Что делать? Выйди на улицу и растворись в ночи. Но ноги отказывались нести ее наружу.

Одна на балконе, так высоко… в темноте? С «несовершенным» защитным заклинанием?

Разве имеет значение то, что те Врекенеры мертвы? Что если придут другие? Беттина подозревала, что этот страх навсегда изувечил ее. Она не могла просто отключить его…

Что делать? Работать! Да, она затеряется в творчестве.

Беттина поспешила в мастерскую, и, войдя внутрь, глубоко вдохнула. Знакомые запахи помогли ей сконцентрироваться. Когда, казалось, что весь мир рушится вокруг нее, творчество оставалось ее единственной константой.

В течение получаса Беттина закончила изготовление заказа для Клиентки. Ей осталось только прикрепить две подвижные части оружия… крайне важный пружинный механизм и лезвие. Затем гравировка и завершение. Так близко.

Что будет, когда она закончит с работой? Как будет общаться вечером с Дакийским?

Собирая необходимые инструменты, Беттина представляла, что скажет ему. Сначала она отругает его за то, что он взял ее кровь.

Раньше она не знала наверняка, заполучил ли он ее воспоминания. Теперь знала. Она устала от всех, кто не считается с ее чувствами.

Отругав его, она потребует ответы! Ты специально заполучил мои воспоминания? Почему преподнес мне эти головы таким способом?

Ты… ты боишься умереть завтра?

В комнате замерцал Салем.

— Что случилось, крошка? Выглядишь так, словно вот-вот заплачешь. Не где-нибудь, а в своей мастерской? Это место для тебя, как нирвана.

— Почему ты спрашиваешь? Я знаю, что ты слышал мой разговор с Касом.

— Справедливо.

— Я нарушила данное ему обещание. Он отрицает свой инстинкт, идет на жертвы, чтобы быть со мной. А я его предала.

— Он хочет похвалы за то, что не ебет шлюх? — Салем разместился в ее сережке. — Какой молодец, что не совал свой хуй во всех блядей Руна… несколько ебучих дней своей бессмертной жизни. Серьезно? Он хочет печеньку за то, что держал член в штанах? Пусть попробует не трахаться восемнадцать лет!

Сегодня акцент кокни Салема был особенно сильным; в любую секунду Беттина ожидала услышать: «П-пожалуйста, сэр, я хочу добавки».

Она покачала головой.

— Не переворачивай все с ног на голову, сильф. Я виновата.

Салем скользнул вокруг ее шеи к другой сережке.

— Кас делает тебе комплименты? Держит тебя за руку? Интересуется твоими увлечениями? Вы треплетесь о том, каким будет ваше будущее?

Когда она открыла рот, чтобы ответить «да», Салем добавил:

— В деталях?

Беттина закрыла рот.

— После каждого боя он играет на публику для обожающих его шлюшек и тоскует по своему блядству. Он не пытается влюбиться в тебя.

Беттина сверкнула глазами.

— Кас не хотел этого с самого начала! Никогда не хотел меня. Я втянула его в это.

— И тем самым спасла ему жизнь! Хотя, думаю, Гурлав вытрет им пол.

Беттина вздрогнула, как от удара. Но ее голос не выражал никаких эмоций, когда она спросила:

— Гурлав столкнется с Касом только если победит. Ты считаешь, что Дакийский проиграет?

Молчание. Она знала, что он наградил ее взглядом «это очевидно».

— И это позор, — сказал Салем. — Потому что вампир вступил в турнир, чтобы выиграть тебя.

— Выиграть меня?

— Кроме того, он отказался от своего дома, интересуется твоими увлечениями и готов идти на компромисс. Я видел, как ради тебя он давился вином. Он считает, что круче тебя только яйца. Ты можешь все испортить.

— Я почти не знаю его. Я не могу взять и выключить свои чувства к Касу, как рубильник. И если я от абсолютной любви к Касу переметнусь к абсолютной любви к Дакийскому, что это скажет обо мне? В лучшем случае, что я непостоянная. В худшем, что молодая и глупая, как все, кажется, и считают.

— Никто не ждет, что ты выключишь свои чувства… они всегда будут в твоей душе… просто увидь их такими, как они есть.

Может, она уже начала видеть? Каждый раз, думая о свадьбе, она представляла только… Дакийского. Каждый раз, думая о Касе, она вспоминала все этапы их дружбы.

— Ты лучшая пара для демона, как друг. А какая-то другая женщина его суженая. Она, а не ты.

Беттина начинала верить в это. Если они с Касом предначертаны друг другу судьбой, то почему между ними так много напряжения… особенно когда они пытались вести себя, как пара?

Ох, какое значение имеют ее чувства? До тех пор пока жив Гурлав, оба ее мужчины на пути к тому, чтобы стать… прахом.

Беттина схватила паяльную лампу и отрегулировала пламя. Работать! Огонь запылал перед ее слезящимися глазами.

— Помнишь вечеринки, которые ты раньше посещала? — осторожно спросил Салем. — Ты выглядишь так, словно вот-вот впадешь в бэд-трип[15]. Сбавь обороты, крошка.

— Я в порядке.

Пламя к металлу. Пружинный механизм. Бесшовная спайка.

— Оглянись, Принцесса! Манекены танцуют.

Беттина слышала, как они двигаются, но не стала оглядываться.

— Эй! Эти чертовы манекены просто спецы.

Она отвела пламя в сторону и хлопнула ладонью по верстаку.

— Пожалуйста, Салем!

Словно получив оскорбление, манекены замерли.

— О'кей. Стоит ли мне пойти пошпионить?

— Да. Точно. Иди.

— Может, кто-нибудь из моих источников решит слить инфу о Гурлаве… теперь, когда их представители мертвы и все такое.

— Звучит как план, — рассеянно ответила Беттина, снова направляя пламя на металл.

Вскоре она затерялась в процессе, исступленно работая.

— Я ухожу, Принцесса.

Он до сих пор здесь? Беттина подула на последний раскаленный участок металла, рассматривая готовое изделие. Ее распирало от гордости, когда она погасила паяльную лампу. Изделие выглядело точно также, как на эскизе Дакийского.

Тем не менее, когда Салем, наконец, ушел, ощущение чьего-то присутствия осталось.