Глава 6

На следующее утро Челис, к своему удивлению, не могла понять, одеревенели у нее мышцы или, напротив, размякли. Во всяком случае, эмоционально она была совершенно разбита, словно ее переехало паровым катком.

Попытавшись изобразить улыбку, она зарыла пальцы в спутанные волосы. Дождь всегда нагонял на нее сон, а сегодня он не прекращался всю ночь, и тем не менее она смогла заснуть лишь несколько часов спустя после того, как Бенджамин уехал.

Все дело в том, что прошлый вечер стал для нее ошеломляющим откровением. Ни один мужчина раньше не мог ее так расшевелить. Может быть, вино повлияло, а может, и все вместе. Но, что бы там ни было, такого она от себя никак не ожидала. Теперь, при свете дня, механически жуя остатки винограда и сырного печенья из корзины Бенджамина, она пыталась разобраться, что же это было. Гнев? Не совсем. Что бы ни случилось, бесполезно отрицать, что она была страстным партнером, и даже очень страстным. Остановился Бенджамин, а не она. До столь высокой точки она никогда еще не добиралась. А такие волнующие мгновения, как правило, не повторяются.

Ей следовало бы подумать об их следующей встрече и возблагодарить судьбу за то, что у Бенджамина хватило здравого смысла отступить, когда еще не стало поздно. Но будь она проклята, если у нее мелькнула хоть мысль о том, чтобы поджать хвост и бежать только потому, что она немного перебрала вина и сваляла дурака с человеком, которого знала всю свою жизнь.

Бродя вдоль кромки воды и глядя, как жаркое солнце разгоняет утренний туман, она гадала, почему расстроился брак Бенджамина. Ей очень смутно помнилась эта смазливая, с бело-розовым лицом брюнеточка: миниатюрная, но с пышными формами, в крошечном бикини и с пронзительными визгами через каждые пять минут. Какие силы могли заставить столь умного и проницательного человека, как Бенджамин, связать судьбу с этой слащавой куклой! Челис вернулась в дом, оделась в то немногое, что еще оставалось чистым, а все нуждающееся в стирке свалила на заднее сиденье маленькой, взятой напрокат машины. Понятно, что этот день ей следует провести подальше от Куотер-Муна. Во-первых, надо было посетить прачечную, а во-вторых, осмотреть еще несколько здешних галерей.

Она вернулась, когда было уже темно, и встревожилась, увидев открытые ворота. Она никогда не забывала запирать их за собой. У нее перехватило дыхание еще прежде, чем она успела заметить меж сосен знакомый серебристый блеск. Весь день она боялась даже подумать о том, что произошло с ней накануне вечером и что будет, когда ей придется снова встретиться с Бенджамином и делать вид, будто она не была потрясена, когда он бросил ее в самый последний момент.

Открыв дверцу машины, она услышала чей-то смех и застыла на месте, не в силах подавить разочарование, которое охватило ее, когда она поняла, что он не один. Теперь ей будет еще труднее сдерживаться.

Хотя почему же? Быть может, это как раз послужит передышкой.

– Челис? – Это был голос тети.

– Иду, тетя Стеффи. Вот только вещи заберу.

Челис вышла на поляну, и тут ее дежурная улыбка дрогнула и пропала: к ней навстречу двигался Уолт. Наволочка с чистым бельем вывалилась из онемевших пальцев.

– Уолт… Что ты здесь делаешь?

– Думаю, скорее мне надо спросить у тебя, где ты была целый день. Ты понимаешь, я жду тебя уже несколько часов!

Она провела рукой по глазам, желая убедиться, что это не галлюцинация. Ее губы искривились в подобии улыбки, но тут же снова выпрямились. Она быстро взяла себя в руки, подошла к Уолту и небрежно поцеловала его в щеку.

– Как мило, что ты приехал, – проговорила она и отвернулась, чтобы поприветствовать тетю и дядю, хотя глаза ее бегали по сторонам, ища другое лицо.

Бенджамин дал приманке затонуть. Из-за леса за его спиной доносились приглушенные голоса. Черт, и принесло же этого Грегори именно теперь! Он с первого взгляда понял, кто это, Леонард мог бы его и не представлять.

Кто-то тронул приманку, и Бенджамин, осторожно пошевелив ее, положил удилище на траву, сел рядом и уставился на противоположный берег. Чем сейчас занимаются эти двое? Как она его встретила? Поцелуями, конечно, хотя это ничего не значит. Но как она могла всерьез думать о браке с этой холодной рыбой – это выше его понимания! Если он хоть что-то доказал ей вчерашней ночью, так это то, что она слишком женщина, чтобы отдать себя этому бесполому субъекту.

Он вытащил сигару с обрезанным концом, зажег ее и стал хмуро смотреть, как голубоватый дымок рассеивается в неподвижном воздухе. Будь он порешительнее, продрался бы через лес и убрался бы отсюда к черту прямо сейчас. Свое дело он сделал во имя прежних времен. Черт, ведь он чуть голову не потерял!

Кто бы мог подумать, что он докатится до того, что влюбится в одну из Кеньонов! В эту девчонку, тощую, долговязую. В детстве она совсем на была хорошенькой, но где-то, может в больших глазах, угадывалась какая-то значительность, которая уже тогда привлекала его в ней. Прошло столько лет, но он узнал ее без труда и хотя забыл ее имя, но помнил, как она, похожая на длинноногую прибрежную птицу, по-юношески неуклюже-грациозно вышагивала вокруг озера. А ее глаза…

Коротко выругавшись, он швырнул сигару в воду. Он мог бы убить этого ублюдка, из-за которого у нее теперь тени под глазами. Когда-то, давным-давно, они были полны здорового любопытства, полны веселья и уверенности в том, что тебя любят и принимают. Теперь же она как будто спрятала себя под стекло и только изредка оттуда выглядывает. Она красива. О Господи, да спросите любого мужчину! Но она выглядела так, словно совершенно потеряла доверие к себе как к женщине и в этом ей дьявольски стыдно признаться.

Зарывшись пальцами в волосы, Бенджамин встал с выражением решимости на лице. За те давние благословенные времена, когда мальчишка Бенджамин бегал на это озеро, он благодарен ее дедушке, но в долгу перед ней самой.

Разобрав спиннинг, он прошел через лес и, прежде чем его успели увидеть, мигом оценил обстановку вокруг стола.

Челис сидела на складном стуле, вытянув перед собой длинные ноги, и с отсутствующим видом смотрела на воду. Бенджамину показалось, что она чем-то сильно расстроена. Всего десять минут с ней этот ублюдок – и уже превратил ее в красивую механическую куклу.

– Бенджамин! Иди к нам, мой мальчик, садись! – Леонард указал на скамью.

– Благодарю, но мне, пожалуй, пора. Рыба уже наелась, и мне не хочется от нее отставать.

Челис медленно повернулась и безжизненно взглянула на него. Он тоже посмотрел на нее в упор, сверкая глазами. Будь он проклят, если позволит ей не заметить себя, сделать вид, будто прошлый вечер не задел ее так же сильно, как и его.

Когда он приглашал их всех к себе на ужин, им двигало не одно только мужское самолюбие.

Челис сидела за столом напротив Уолта и силилась поймать нить беседы. Ее разум вернулся к тому привычному состоянию, когда кажется, что вот-вот достигнешь цели, а она все ускользает.

Леонард со Стеффи отпросились, ссылаясь на собрание городского клуба; Уолта, похоже, идея пообедать тоже не особенно воодушевила. Но отказаться от неожиданного приглашения, оставаясь в рамках приличий, было невозможно, тем более что им все равно надо было где-то поесть. Бенджамин извинился, что не может накормить их в Ядкин-Трейс, ибо его экономка готовит отвратительно.

В роскошном маленьком ресторанчике разговор перешел на последние политические неурядицы. Челис беззастенчиво позволила себе отвлечься и уставилась невидящими глазами в глубь зала.

– Не возражаешь, дорогая? – прервал Уолт ее бессвязные мысли. Когда они были не одни, он говорил с ней демонстративно интимным тоном. Она тупо взглянула на него, и он повторил, но Бенджамин пригласил их обоих погостить у него в Ядкин-Трейс до возвращения в Нью-Йорк.

– Уолт, но я уже устроилась, – возразила она, видя краем глаза, что Бенджамин напустил на себя вид учтивого безразличия.

– Не будь смешной, Челис. Если бы я только знал, что ты будешь жить в таких кошмарных условиях, в этой жалкой лачуге, я никогда не отпустил бы тебя из Нью-Йорка.

Она уже готова была возразить, но вовремя прикусила язык. Спорить с ним бесполезно. Уолт был из тех, кто предпочитает вовсе игнорировать возражения, чтобы лишний раз не раздражаться.

– Вам будет удобно там, хотя приличного питания предложить не смогу, – мягко заверил их Бенджамин.

– Да, но я…

– Что ж, большое спасибо, но мы… Они заговорили одновременно, и Челис запнулась, беспомощно сознавая, что полностью теряет над собой контроль. Чувство было не из приятных.

– Послушай, – все-таки начала она, прежде чем Уолт успел продолжить, – я, наверное, останусь у себя, но почему бы тебе одному не принять предложение Бенджамина? Есть можно и в другом месте. Я даже сама могу приготовить рыбу на ужин.

– Боже упаси, – с чувством произнес Уолт. Официант принес бесподобные мясные кружева с тушеными грибами, и дискуссия захлебнулась. Потом мужчины перешли к кофе, а Челис заказала себе половинку апельсина, сваренную в сиропе и поданную со сливками, засахаренным имбирем и стружками шоколада. Пока Уолт рассуждал о перспективах капиталовложений в искусство и памятники старины, она орудовала ложкой в этом гарнире.

– Мы можем все вместе вернуться в Куотер-Мун и забрать твои вещи, Челис, – предложил Бенджамин, подписав чек. Он оставил свой грузовик у озера, а сюда их привез на машине Челис.

– Спасибо, но я настаиваю на своем. Уолт, – она повернулась к горожанину с севера, надменно вздернув подбородок, – завтра утром я заеду за тобой часов в десять, согласен?

Обычно бледные щеки Уолта побагровели. О согласии и речи быть не могло.

На обратном пути, чтобы не видеть две пары плеч и две мужских головы, каждая из которых была дьявольски амбициозна, Челис закрыла глаза. Однако сознание так легко не закроешь. Итак, Уолт здесь. Но она этого не хочет, она еще не готова. Ей и без того непонятно, как вести себя с ним вне привычной обстановки, а тут еще безмолвное присутствие Бенджамина путает все карты. Эти двое мужчин и похожи, и не похожи друг на друга, и разница между ними совсем не та, что она ожидала.

Они затормозили у ворот, и Челис машинально вышла, чтобы отпереть их. Бенджамин поставил машину позади своего грузовика, и еще с минуту все сидели молча. Над верхушками деревьев висел чуть пополневший месяц, придававший озеру неземное очарование. В его свете ветки сухих вязов сплетались в кружево.

– Сборы не займут у тебя много времени, – объявил наконец Уолт. – Если не возражаешь, я подожду тебя здесь. Бог знает, что прячется в этих джунглях.

Очень рыцарский поступок, подумала она с кривой усмешкой.

– За меня не беспокойся, – сказала она, приоткрыв узкую дверцу и высунув ноги. – Нас тут охраняет королевская змея. Она охотится за щитомордниками.

– Надеюсь, ты шутишь, дорогая Челис. – Уолт манерно передернулся.

Бенджамин выскользнул наружу, обогнул машину и подошел к ней.

– Я помогу тебе закрыть лавочку, Челис. – Он снова произнес это как «Шелли», и у той шевельнулось подозрение, что он сделал это нарочно!

– Уолт, сейчас вы с Бенджамином поедете к нему домой. Я же ясно сказала, что сниматься с этого места не хочу. Я люблю его, здесь мой дом, сюда я и ехала. Завтра у нас будет жаркий денек. Ты поразишься, что за галереи есть в этих краях.

Уолт с шумом втянул в себя воздух.

– Челис, будь так добра.., я очень устал сегодня и совершенно не настроен потакать твоим играм в скаутские костры. Какая бы ни была ферма По, она в любом случае будет лучше, чем эта вонючая дыра!

Подперев руками стройные бедра, Челис взглянула на него через окно машины. Таким она Уолта еще не видела. Она часто видела, как он злится, но такой откровенной грубости Уолт никогда до сих пор себе не позволял. Он впервые напомнил ей Джорджа, и это ее испугало.

Бенджамин молча стоял поодаль, прислонившись к дверце грузовика. Она внезапно подумала, что ему не хватает сейчас охапки соломы: он бы на ней разлегся и предался своим мыслям, пожевывая травинку и хитро поблескивая глазами.

– Завтра мы заберем отсюда твои остальные вещи, – раздраженно продолжал Уолт. – А теперь, если ты ничего не имеешь против, я хотел бы несколько часов поспать. Мы улетаем завтра в двенадцать сорок. Я переоформил твою бронь еще в аэропорту.

Бенджамин поставил свой пикап под старомодными въездными воротами за домом. За всю дорогу до Трейса они с Грегори не обменялись и тремя словами, но было ясно, о чем тот думал. Ему явно не по душе пришлось, что Челис его не послушалась, более того – отказалась даже говорить на эту тему. Бенджамин был слегка удовлетворен тем, что Челис не подчинилась диктату Уолта.

Пока все идет хорошо. Теперь, если завтра она сумеет не поддаться на уговоры улететь с этим дохлым ублюдком, он будет знать, что она окончательно начала приходить в себя. Вряд ли справедливо судить рыбу, вынутую из воды, но уж ради такой рыбы он, черт побери, сделает все, но докажет, что она собой представляет.

Загрузка...