Тепличный цветок

Мы с Лили говорим довольно часто, но я не помню, как мы пришли тогда к теме о сексе в общественных местах, возможно, в результате того, что она упомянула, как сильно скучает по этому. Сейчас, когда она выздоравливает, это одно из ее ограничений. Я тогда сидел на их диване, ожидая, пока Ло переоденется для спортзала, а она рассказала мне о тех местах, где раньше занималась этим.

Ее лицо покраснело, и Лили запиналась, отвечая на мои вопросы. Я думал, что если выслушаю историю ее чертовых сексуальных приключений, то это поможет ей почувствовать себя комфортнее.

Пляжи.

Туалеты.

Поля для гольфа.

Лес.

Парковки.

Лифты.

Парки.

Торговые центры.

Раздевалки в спортзалах.

Список все продолжался, мать его, и продолжался. Мне нравится трахаться всюду, особенно на улице. Лили открылась мне немного. В мои намеренья не входило разделить наши гребаные сексуальные подвиги друг с другом, я лишь просто хотел помочь ей не так стыдиться своей сексуальной жизни. Так что вините меня.

Она рассказала мне, что у них с Ло однажды был секс в кинотеатре. И как она занялась этим в парке развлечений, когда ей было восемнадцать, на ебаном чертовом колесе.

Моей первой мыслью было: надо отдать ей должное за такой поступок. Это звучало охренительно весело.

А затем Лили рассказала мне, как это случилось со случайным парнем в киоске по продаже сахарной ваты.

Мои внутренности словно перевернулись вверх дном. Из-за нее. Из-за моего брата. Я бы хотел, чтобы она могла просто наслаждаться сексом, как я, но вместо этого для нее секс представлял собой совсем иную штуку. Что-то темное.

- Я ценю то, что ты пытался помочь ей почувствовать себя комфортнее, - говорит Ло, но кажется, словно он ни чуть не ценит это. - Но Христа ради, она написала мне сообщение, прося обсудить с ней в деталях секс в публичных местах, - он качает головой и смотрит на свой телефон, читая ее сообщение. - Секс в палатке считается сексом в публичном месте, если палатка принадлежит нам? Ты же знаешь, некоторые люди живут в палатках. Потому можно считать это домом, а дом не публичное место, а частное. Следовательно, секс в палатке - личное дело.

Коннор сильно пытается сдержать смешок (ну, я так думаю), но в конце концов он разражается полноценным смехом.

- Я знаю, - говорит Ло, - это сумасшествие. Это - словно читать сообщения от кого-то, кто пытается убедить вас, что кокаин не наркотик.

- И откуда ты знаешь, что во всем этом виновен я?

Ло приподымает брови.

- Потому что я рассказал ей, что это секс в общественном месте, и она сразу же ответила: Значит, у Рика было много секса в общественных местах. Может, он тоже сексуально зависим, - он поднимает на меня взгляд. - И затем последовал чертовски длинный разговор, в результате которого я узнал, что она общалась с тобой на эту тему.

Дэйзи смотрит на меня с усмешкой.

- Тебе нравится секс в общественных местах? Типа в продуктовых магазинах?

- Ага, прямо между отделом с дынями и бакалеей, - спокойно отвечаю я.

- Я предпочитаю делать это в отделе с выпечкой. Шоколадная крошка. Куча разных кексов, - ее улыбка становится шире.

Ло смотрит на нас обоих.

- Нет, - говорит он резко. - Даже не смей туда ходить, - его глаза фокусируются на Дэйзи. - И не занимайся сексом в публичных местах. Это чертовски противно.

- Эй, - перебиваю я его. - Позволь ей делать то, что она хочет.

- Ага, конечно, попади в тюрьму, Дэйз, - говорит ей Ло. - Или лучше, трахнись в продуктовом, чтобы потом какой-то кассир, прячась между проходов, заснял тебя на мобильник. Чудная история, чтобы поведать ее миру.

Я ожидаю от нее еще одни саркастичный комментарий, но вместо этого лицо Дэйзи становится серьезным.

- Ты считаешь противным то, что у Лили был секс в публичном месте?

Ло кривится и начинает качать головой.

- Конечно, нет. Она не противна.

- Но если это сделаю я, это будет противно, - говорит Дэйзи, касаясь своей груди. От замешательства ее лоб морщится.

Я сердито смотрю на Ло. Он только что сказал это.

- Я не это имел в виду, - говорит Ло, содрогаясь. - Ты просто... ты это ты, Дэйзи. Ты молода.

- У Лили был секс на чертовом колесе, когда ей было восемнадцать, - холодно опровергаю я. - Не ссылайся на возрастные ограничения. Скажи чертову правду, Ло. Тебе противно думать о том, что Дэйзи занимается сексом. И неважно, где этот секс случится.

- Ладно, ребята, - быстро говорит Дэйзи, - простите, что вообще затронула эту тему, - она отворачивается к окну, ее лицо поглощает чувство вины за то, что она стала причиной спора между мной и моим братом. Но если честно, что бы Дэйзи не говорила, это возмущает Ло. Просто потому, что он такой.

Ло долго смотрит на меня.

- Просто будь осторожней с Лил в следующий раз. Твои разглагольствования о потере долбаной девственности на поле для гольфа не помогут ей. Она захочет попробовать это, а мне придется ей отказать.

- Вы не можете сделать это вне спальни даже разочек? Я думал, ей стало лучше, - говорю я.

- Она не может просить об этом, - поясняет Ло. - А ей чертовски хочется попросить. Видишь, здесь замкнутый круг?

- Ага, - он говорит все, как есть. Но я знаю, что есть нечто большее. Он беспокоится о ней. Всегда.

- Кто заблокировал окна? - вдруг спрашивает Дэйзи.

Я бросаю взгляд в ее сторону и вижу, что Дэйз щелкает кнопкой на дверце, и ничего не происходит. Она не может сидеть неподвижно дольше гребаных тридцати минут. Засуньте ее на час во внедорожник, и она вылезет головой, руками, ногами, а в конце концов всем своим телом в окно. Ло приходилось затягивать ее обратно в салон уже три или четыре раза.

Я пододвигаюсь к ней.

- Это был я, - говорит Коннор. - Я не получу свой первый штраф лишь потому, что Рик не может угомонить своего щеночка.

- Эй, - вставляет Ло. Я хмурюсь. Он собирается придираться ко мне? - Не называй Дэйзи его кем-либо.

Я закатываю глаза.

- Просто открой чертово окно, Коннор.

- Нет, все круто, - говорит Дэйзи, пододвигаясь ближе ко мне. - Я не хочу никому создавать проблем, - она убирает свои длинные светлые волосы за ухо, и ее нога соприкасается с моей. Ее синяки исчезли, и этим утром доктор в Огайо снял Дэйзи швы. Рана вдоль ее щеки затянулась, но все еще красная.

Тем не менее это выглядит в десять раз лучше прежнего. Я расплетаю ее волосы и играю светлыми прядями. Они спутались на ее голове, закрутившись так, словно она вертелась в кровати или бегала по лесу.

Дэйзи напрягается, наблюдая за нашей близостью. На виду у всех я веду себя с ней так же как, когда мы не были вместе - а это означает, что мой брат бросает в мою сторону предупредительные взгляды каждые полчаса, напоминая о тонкой грани, которую не следует переступать.

- Тебе нравятся мои длинные волосы? - спрашивает она у меня.

- Нет, потому что я знаю, что ты их чертовски ненавидишь, - я задаюсь вопросом, нужно ли ей было мое мнение в роли разрешения, чтобы схватить ножницы. Я думал, что стрижка волос станет одним из ее естественных первых поступков, после окончательного прощания с карьерой модели.

- Тогда почему ты постоянно развязываешь мои волосы, когда я заплетаю их?

Мне приходится чертовски обобщить свой ответ, так как мой брат сидит на переднем сидении. Так что я говорю:

- Мне нравится, когда у девушек спутанные волосы.

- Типа "мы только что трахались" спутанные волосы?

В любом случая она озвучивает мои мысли. Я пытаюсь сдержать улыбку.

- Дэйзи, - вмешивается Ло, кривясь. - Не говори подобного моему брату.

- Ты прав, - отвечает она Ло. - Слово на букву Т звучит немного грубо, - она наклоняет голову ближе ко мне. - Так что на счет "мы только что трахались" спутанных волос?

Ло качает головой пару раз, одевает наушники и капюшон своей толстовки, разворачиваясь к окну.

- Разбуди меня, когда прекратишь флиртовать с парнем, который старше тебя на 7 лет. Это отвратительно.

Ее улыбка увядает.

Я люблю Ло, но он не может быть таким чертовым мудаком.

Коннор по-прежнему молчит, сосредоточившись на вождении, так что я использую возможность приободрить Дэйзи. Я хватаю ее за запястье и усаживаю между своих разведенных ног. От удивления она снова улыбается, и я проскальзываю рукой под ее футболку, поглаживая спину девушки, пока второй рукой массажирую ее плечо.

Ее напряженные мышцы никак не могут расслабиться, пока Дэйзи находится так близко ко мне. Чем больше я массирую пальцами ее плечо и скольжу по ее спине своей ладонью, тем сильнее она сжимает мои коленные чашечки.

Дэйзи специально вжимается своей попкой в мой пах. Черт меня подери.

Я убираю руку из-под ее футболки и расчесываю ее волосы своими пальцами.

- Мне нравятся твои волосы, когда они распущены, потому что так ты выглядишь более дикой, однако, ты можешь сделать с ними все, что хочешь, и я все еще буду их любить, - я хочу, чтобы она выбрала длину и цвет своих волос, основываясь на собственных желаниях. Ее мама и агентство диктовали, как она должна выглядеть и так слишком долго. Я, черт побери, не стану их заменой.

Дэйзи разворачивается, и мои руки опадают с ее плеч. Она фактически начинает садиться на мои колени. Ее попка опускается на край сидения, не на меня.

- Могу я попросить у тебя твой нож? - спрашивает она.

Я смотрю на нее сверху вниз, накрываю ее щеки своими ладонями, пробегая большим пальцем вдоль ее гладкой щеки.

- Какой нож?

Она тянется к моей лодыжке, но я перехватываю ее запястье. Улыбка играет на ее губах, а озорство пляшет в глазах.

- Нож, который ты обычно берешь с собой в кровать, - шепчет она шелковистым голосом.

Этот нож закреплен на мне и сейчас; но я перестал прикреплять его к своей лодыжке на ночь, потому что считал, что это может уменьшить тревогу Дэйзи, думал она поймет, что если я больше не беспокоюсь о том, что кто-то может ворваться в ее квартиру, то и ей не стоит.

- Не говори о моем ноже, Кэллоуэй, - невозмутимо произношу я.

Она пододвигается вперед, буквально оседлав меня.

- Мне нравится твой нож.

Вот же озорная чертова девчонка. Есть причина, по которой парни не могут долго быть с ней. В постели она, вероятно, не будет лежать неподвижно, пока мужчина доминирует над ней. Ей не понравится подчиняться кому-то всецело. Дэйзи хочет быть частью переживания, чтобы когда я трахну ее, она трахнула меня в ответ с равнозначной интенсивностью. Я не ожидал, что перетягивание каната между нами коснется и секса, но сейчас это стало для меня очевидным.

Мой взгляд становится более суровым, подобное выражение на моем лице в момент пугает других женщин. Однако глаза Дэйзи в ответ вспыхивают, словно загипнотизированные темнотой внутри меня. Мое постоянное "меня не заботит ваше мнение" пугает некоторых людей, но ее это привлекает. Так было всегда.

Она глубоко вдыхает, проводя рукой по моим волосам, прежде чем ее губы касаются моего уха.

- Ты мой волк, - ее рука опускается на мой затылок, пока мы оба наблюдаем за действиями друг друга.

- Мило, - говорю я.

- Очень мило? - улыбается она.

Я качаю головой, наклоняясь вперед, и шепчу ей на ухо.

- Очень милая ты сама, когда находишься в моих объятиях, кончая три или четыре раза, прежде чем заснуть.

Ее пальцы сильнее сжимают мой затылок.

- Я едва ли могу кончить один раз, - шепчет она.

Мои брови приподнимаются.

- Со мной ты кончила довольно-таки быстро, - выдыхаю я. Она смотрит на мои губы, пока я тянусь к своему ботинку и достаю зубчатый нож.

Я передаю ей его, и она касается кончиком пальца лезвия, просто проверяя, насколько оно острое.

- Оно может отрезать волосы, - убеждаю я ее.

Она все еще внимательно разглядывает лезвие. А затем говорит себе под нос:

- У меня никогда не было секса с парнем так.

Я хмурюсь.

- С кем-то, кто бы тебя удерживал?

Она кивает.

- Обычно они клали голову на подушку, наблюдая за моими действиями верхом на них.

Это пиздец, как достает меня, от чего раздражение отражается в чертах моего лица.

- Мне не следует упоминать о других парнях, с которыми я была. Знаю, это бестактно, - она соскальзывает с моих коленей, вынимая свои волосы из моей руки.

- Я не расстраиваюсь из-за того, что ты рассказываешь о своих старых интрижках, - говорю я. При этом мой взгляд устремлен в переднюю часть авто. Мой брат крепко спит, пока Коннор делает вид, что он не заинтересован в наших действиях. Не думаю, что он реально нас слышит, и даже если это и так, то вероятно, он не расскажет об этом никому. Я возвращаю взгляд к Дэйзи, которая прямо сейчас завязывает свои волосы в хвост практически на затылке.

- Ты выглядишь расстроенным, - говорит она.

- Так, бля, и есть, - шепчу я. - Ты заслуживаешь лучшего.

- Чего лучшего? - спрашивает она.

- Кого-то, кто будет обращать на тебя внимание, - говорю я. - Того, кто будет знать, что тебе нравится, а что нет, не спрашивая, - а затем я наклоняюсь вперед и шепчу ей на ухо, - того, кто сделает тебя такой влажной, что когда ты кончишь, то будешь неистово кричать.

Ее лицо становится красным, она завязывает волосы и шепчет в ответ:

- Где ты был три года назад?

Ей было пятнадцать. А мне двадцать один.

- Три года назад, - шепчу я. - Я познакомился с тобой в канун Нового года, тебя подпоили руфидом (так называемый наркотик насильника - прим.пер.), и я отнес тебя в свою машину.

Она качает головой.

- Мы познакомились еще до этого в моем доме. Ты махнул мне рукой.

Я помню это.

- Я не знал, что ты сестра Лили. Если честно, то я подумал, что тебе двадцать два, и ты одна из подруг Роуз.

Когда Лили указала на высокую блондинку, которая в тот момент ела гранат на кухне, я подумал, что эта девушка чертовски великолепна. Так что махнул ей рукой. Ее лицо озарилось светом, и она бросила на меня оценивающий взгляд, а затем ее губы изогнулись в милой улыбке.

Я тут же захотел ее трахнуть, сделать что-нибудь, гадая, какие отношения она предпочитает: длительные, короткие или вообще связь на одну ночь. Я бы согласился на любой вариант, основываясь лишь на том, как она мне улыбнулась, на ее беззаботность, исходящей от нее энергетики и охуенно красивых чертах лица.

Я собирался подойти и пригласить ее на свидание, но затем Лили сказала то, что разрушило все мои планы на корню.

Она сказала:

- О, это моя младшая сестра.

Мое лицо стало суровым.

- Она кажется старше тебя.

- Знаю, но ей только пятнадцать.

Пятнадцать. Странное чувство захлестнуло меня, словно я совершил гребаную ошибку, даже при том, что еще ничего не сделал. Я немедленно отвернулся от Дейзи, сжигая каждую мысль и образ, которые создал, поддавшись гребаному порыву.

- Ты правда думал, что я подруга Роуз? - спрашивает она.

- Ага, - говорю я. Огромная долбаная ошибка.

Она осмысливает это, глядя в никуда.

Мой телефон гудит на сидении. Я вздыхаю еще более разочарованно, когда проверяю сообщение.

Мое интервью длиною в 60 минут транслируют сегодня вечером. Надеюсь, ты сможешь посмотреть его. Люблю тебя. - Мама

Я удаляю сообщение прежде чем слова смогут повлиять на меня.

- Как на счет такой длины? - спрашивает Дэйзи. Резинка на ее волосах повязана сейчас на уровне чуть выше ее груди. Эта длина - среднее между длинными волосами Роуз и короткими до плеч волосами Лили.

- Если хочешь, можешь обрезать короче, мне все равно, - говорю я грубо, просто проверяя, что она не оставляет волосы длинными из-за меня.

- Нет, такая длина кажется правильной, - она возвращает мне нож, садясь на колени. - Хочу, чтобы ты их обрезал, - она вздыхает, будто подготавливаясь к этому мгновению.

- Сколько раз ты представляла, что обрежешь волосы? - спрашиваю я у нее серьезно.

- Миллион.

И она просит меня сделать это. Среди всех вещей, что мы сделали вместе - катание на мотоциклах, плаванье с акулами, дайвинг, катание на сноуборде, скалолазание - эта кажется наиболее интимной. Не потому, что мы встречаемся, а потому, что это так много значит для нее.

Она ждала этого несколько лет.

Моя рука оборачивается вокруг рукоятки ножа, а второй рукой я держу ее хвост. Она наблюдает, скользя ладонью по своему бедру.

Я режу прямо над резинкой для волос, и ее улыбка становится шире по мере того, как светлые пряди ее волос быстро отделяются от основной копны. Через несколько секунд хвост оказывается у меня в руке, а ее неровно подстриженные волосы рассыпаются возле ключицы.

Она усмехается, касаясь их, словно их отрезал профессионал, а не отрубал парень с грубыми руками. Я засовываю нож обратно в свой ботинок, вкладывая его в ножны, закрепленные на моей лодыжке.

Дэйзи целует меня в щеку и бросается к окну, щелкая кнопкой.

- Коннор, ты не мог бы разблокировать стекло? Я просто хочу посмотреть, как мои волосы будут развиваться на ветру.

Коннор смотрит на нее через зеркало заднего вида.

- Это зависит от того, собираешься ли ты снова выть?

Она быстро качает головой.

- Нет. Никакого воя, обещаю, - Дэйзи клацает еще несколько раз, широко улыбаясь и зная, что на этот раз она получит то, что хочет.

- Мы на проселочной дороге, - говорю я Коннору. - В этой округе не так уж много копов, - мы подъезжаем к Грейт-Смоки-Маунтинс в Теннесси, и с обеих сторон однополосная дорога граничит с высаженными в ряд деревьями.

Коннор сдается и снимает блокировку с окна. Как только Дэйзи слышит щелчок, то подпрыгивает на сидении. Окно еще не открылось полностью, а она уже высовывается по пояс из чертового внедорожника. По сути, она сидит на подоконнике.

- Не знаю, кто из нас на кого хуже влияет, - говорит Коннор, - она на тебя или ты на нее.

Я почти улыбаюсь. Хватая ее за лодыжку, я позволяю девушке делать все, что она хочет.

- Если она упадет, я затяну ее обратно, - говорю я Коннору. Я уверен в своей силе. Если бы я не провел всю свою жизнь, лазая по горам и бегая, я бы не мог идти с ней в ногу.

Дэйзи поднмает руки в воздух и смеется, пока ветер развивает ее короткие белокурые волосы. Она закрывает глаза и глубоко дышит.

Свобода не приходит с возрастом. Она не появляется как по волшебству, когда вы достигаете совершеннолетия.

Нет, свобода приходит, когда вы отстаиваете то, во что верите. Прямо сейчас я вижу очертания покоя и мира для Дэйзи.

Но три дня назад она позвонила своей маме, и когда Дэйзи рассказала ей, что ушла из модельного бизнеса, Саманта положила трубку. Она просто оттолкнула ее. Она не стала слушать объяснения Дэйзи. А затем ее мать позвонила Роуз и обвинила ее во всей этой ситуации со своей младшей дочерью. Ее мать втоптала мое имя во всю эту грязь.

Так что теперь я виноват в том, что Дэйзи больше не модель.

По мнению Саманты, я заставил ее бросить это.

Учитывая то, что ее мать верит, будто наша с Дэйзи дружба стала причиной окончания ее карьеры, я гадаю, во что же она поверит, когда увидит лицо Дэйзи.

Даже не сомневаюсь, что в этом тоже буду виноват я.

ГЛАВА 32

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

- Не ешь ничего тяжелого, - говорит мне Рик. Скрестив ноги, я сижу в кабинке ресторана Захолустная Коптильня Джона, на стенах которого развешаны головы лосей и антилоп. Мы остановились в горах Кентукки пообедать и сейчас, когда я не участвую в показах и съемках, то могу съесть настоящую вредную еду.

- Мне не нравится твой совет, - мои глаза голодно исследуют картинки в гигантском меню. Сочные стейки. Ребра ягненка. Сэндвичи барбекю. Жирные гамбургеры.

Мой урчащий живот хочет все это.

- Тебя на фиг стошнит. Ты не можешь перейти от поедания фруктов и овощей в течение нескольких месяцев к красному мясу.

Я гляжу на него поверх меню.

- У меня есть на этот счет теория, - я выдерживаю паузу для драматического эффекта. - Мой желудок сделан из стали.

Рик комкает свою салфетку и бросает мне ее в лицо. Она застревает в моих волосах. Я улыбаюсь, но он не может видеть этого за меню.

Ло не замечает нашего обмена репликами, даже сидя рядом со мной. Он слишком занят разглядыванием других посетителей ресторана, узнал ли нас кто-то из них. До этого момента нам удавалось путешествовать анонимно.

Ло натягивает мою кепку мне на глаза, чтобы скрыть от взглядов посторонних. Мой шрам повернут в сторону стены, так что даже если кто-то нас и сфотографирует, то на снимках не будет пореза. И на самом деле это не моя кепка. Рик дал мне свою.

Коннор попивает воду, сидя напротив Ло.

- Если ты ведешь себя, будто что-то скрываешь, люди подумают, что тебе есть что скрывать, - говорит Коннор.

Ло сердито смотрит на него.

- Я просто не хочу, чтобы нас преследовали во время всего путешествия, - он выжимает лимон в воду в своем стакане, глядя на нее так, словно она его чем-то оскорбила. Я думаю о том, что вода не виски.

- Никто не станет доставать нас в такой глуши, - говорит Рик. - Мы в порядке.

Ло кивает, пытаясь в это поверить.

Я продолжаю поглядывать на Рика поверх меню, так что ему видны лишь мои глаза. Ему тоже уже сняли швы. Разрез прошел по краю его брови, он довольно небольшой, но заметный. В результате, когда он заживет останется шрам.

Рик замечает, что я внимательно разглядываю его черты, но я не стесняюсь этого. Мы играем в опасную игру кто отведет взгляд первым. Не я. Я смотрю на него так, словно хочу забраться к нему на колени и облизать его лицо. Он смотрит на меня пристально и серьезно - уверенный и доминирующий, и чуть-чуть придурковатый. Вот такой он, Рик Мэдоуз. И от этого его странного взгляда я меняю положение так, что моя пятка оказывается возле того самого места между моих ног. Давление так приятно ощущается напротив моего пульсирующего центра.

Я боюсь, что не выдержу и отведу взгляд первой. Так что говорю:

- Мой шрам больше твоего, - и снова моя улыбка спрятана за меню.

Его мрачное выражение лица непоколебимо.

- А мой член больше твоего.

Оххх. В яблочко. Я смеюсь, а Ло вздрагивает. На этот раз он не ругает Рика за неуместные разговорчики со мной. Он просто качает головой и останавливает официантку, чтобы та приняла у нас заказ.

Я бросаю на Рика еще один взгляд, словно хочу его трахнуть, мои глаза полны нежности, но все еще прищурены. Я могу доносить свои мысли с помощью взгляда и выражения лица довольно хорошо, особенно после многолетней практики работы моделью.

Однако даже после взгляда, говорящего "трахни меня жестко" и "дай мне кончить", Рик остается сосредоточен на мне, непоколебим. Это игра, но его проницательный взгляд довольно здорово разжигает огонь в моем теле, так что моя температура подскакивает. Думаю, сейчас все иначе, что все заходит куда дальше простого флирта. С тех пор как мы решили быть вместе все стало прогрессировать, сначала к поцелуям, затем к ласкам, а дальше и к сексу. Просто это все должно происходить не на виду у его брата и Коннора.

Официантка останавливается у нашей кабинки.

- Готовы сделать заказ?

- Ага, - говорит Ло. Я лениво выслушиваю его заказ гамбургеров и заказ лососины Коннора. Рик приподнимает бровь, глядя на меня, словно хочет сказать "рано или поздно тебе придется отвести взгляд, сладкая".

Ладно. Я проиграла. Возможно, в следующий раз это закончится нашими страстными объятиями. Я быстро думаю о собственном выборе блюда и затем улыбаюсь симпатичной светловолосой официантке.

- Я буду стейк из вырезки с запеченным картофелем.

Рик качает головой, глядя на меня, но не перечит. Он смотрит на официантку.

- Мне все то же самое, - мы передаем ей свои меню, и когда она отправляется на кухню, Рик говорит. - Таким образом ты просто сможешь убедиться, что тебя будет тошнить, а я буду в полном порядке.

- Мой желудок из стали, - повторяю я.

- Эта теория, блин, пока что требует доказательства.

- Верно.

Коннор что-то набирает на своем телефоне и потом кладет его в карман. Он смотрит на меня.

- Сейчас, когда ты покончила с карьерой модели, ты собираешься поступать в колледж?

Я знала, что эта тема всплывет, и не удивлена, что именно он первым ее поднял.

- Ты хочешь, чтобы я пошла в колледж? - спрашиваю я.

- Мы все хотим, чтобы ты занималась тем, что любишь, - говорит он. - Колледж - это хорошее место, чтобы понять, что тебе нравится, но оно не для всех, - он смотрит на Ло, который испускает горький смешок.

- Конечно, к примеру у нас тут есть парень, который вылетел из колледжа в свой первый год обучения, - восклицает Ло.

Коннор легкомысленно пожимает плечами.

- Ты хороший пример. Не стыдись этого. Это факт.

- Факт, - говорит Ло, - что ты самовлюбленный упырь.

- Факт, - отвечает Коннор, - что ты отлично выглядящий мудак.

Ло насмешливо касается своего сердца.

- Комплимент в виде оскорбления. Трахни меня прямо сейчас, любовь моя.

Рик закатывает глаза. Он сворачивает в мячик мою бумажную салфетку под приборы, пока я разглаживаю углы обычной салфетки, складывая из нее розу.

- Никакого колледжа, - говорю я им. - Я не хочу просиживать за столом весь день и слушать лекции.

Коннор понимающе кивает.

- Возможно, когда-то потом я и поступлю туда, - говорю я. - Просто не так скоро.

- Тогда чем ты собираешься заниматься? - спрашивает у меня Ло.

- Я пока не знаю, - признаюсь я, поворачивая бумажный стебель розы. - Я думала, что это путешествие поможет мне решить.

Я бы хотела быть как Рик. Спорт - это его работа. О нем писало так много журналов о скалолазании, что я потеряла счет, а все потому, что он множество раз успешно сольно поднялся в горы. Он не использует свой трастовый фонд, три разные компании снимали его восхождения для своей рекламы и платили миллионы в качестве гонорара. Он - лицо какого-то бренда бритвы - что довольно забавно, так как сам он всегда небритый. Так же он участвовал в презентациях REI и Under Armour (компании по производству спортивной одежды, оборудования и снаряжения для активного туризма - прим.пер.).

По большому счету, он живет в свое удовольствие. А у меня нет таланта, который можно было бы использовать.

Хотя, это ложь.

У меня был талант: я была талантливой моделью.

Но что если то, в чем вы хороши, не приносит вам удовольствия?

Вот так и со мной. Я застряла.

Чей-то телефон вибрирует на столе. Я проверяю свой мобильный, думая, может это мама. Возможно, она готова поговорить со мной. Я хочу объяснить ей все, но она не дает мне шанса.

Никаких сообщений.

Я поднимаю взгляд и замечаю, как сжимаются челюсти Рика, когда он смотрит в экран своего телефона. Он нажимает кнопку. Я знаю, что парень стер сообщение от своей мамы или отца. Я видела, как он делал подобное раньше. Рик прячет телефон в карман своей кожаной куртки.

И в этот момент я не могу не сочувствовать его родителям. Я знаю, каково это, когда тебя игнорируют, как это ранит. Но я не вправе говорить ему что-то, ведь так? Все это месиво с ним, его отцом и Ло, не то место, куда мне нужно совать свой нос.

Коннор заводит разговор с Ло, расспрашивая его о супергероях и злодеях, его собственном комиксе и кофейне, которой они владеют с Лили. Я отключаюсь от их разговора на словах налоги и моржа прибыли.

Рик кивает мне.

- Где ты научилась так делать?

Его взгляд устремлен на мою бумажную розу. Он видел, как я их делаю уже несколько лет, но спрашивает об этом впервые.

Иногда я даже не замечаю, как играю салфетками. Я просто делаю это по привычке.

- Когда я была дебютанткой, инструктора заставляли нас сидеть за столом по несколько часов. Это правда было очень скучно.

- Так ты сама этому научилась?

- Ага, - говорю я. - Я нашла онлайн статью о том, как делать клевые формы из бумаги, - я заканчиваю делать цветок из салфетки и протягиваю его парню. - Рик, примешь ли ты эту розу? - дразнюсь я. Он видел сериал Холостяк. Когда мы жили все вместе, я заставляла его смотреть со мной записанные эпизоды перед сном.

- Это намек на то, как много чертовых парней с тобой встречались.

Я драматично вздыхаю.

- Но ты - мой номер один, - я приподнимаю бейсболку у себя на голове, чтоб лучше его видеть.

- Если я в серьезных отношениях с девушкой, - говорит он, - то лучше, если я буду ее единственным чертовым номером один.

Рик знает, что для меня он единственный. Я улыбаюсь и отрываю кусочек от стебля розы. А затем засовываю ее себе за ухо. Вскоре нам приносят еду. Тарелки ставят на стол, и я отмечаю, что стейк выглядит точно так, как на картинке.

- Что-нибудь еще? - спрашивает официантка.

- Десертное меню, - отвечаю я. Я уже предвкушаю, как съем кусок шоколадного торта. А если его вдруг тут нет, то обойдусь теплым брауни.

- Конечно, дорогая, - девушка уходит, и я не теряя времени даром, начинаю нарезать свой стейк на большие куски. Мой мозг кричит "ешь, ешь, ешь!"

Я откусываю от первого куска и закрываю глаза. Восхитительно.

Волшебно.

Я люблю еду. После еще трех кусочков мяса, я делаю глоток воды и говорю:

- Я же говорила тебе, стальной желудок.

Рик жует, а его брови вновь приподнимаются, почему-то парень не слишком оптимистичен.

ГЛАВА 33

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

Теория опровергнута.

Через час после того, как мы остановились у Джона, стейк стал мне поперек горла, завязав в узел мой желудок. Я даже отказалась от десерта еще в ресторане, потому что уже ощущала легкую тошноту, но не хотела устраивать сцен. Просто сказала, что наелась до отвала и соскочила с этой темы.

Вероятно, для Рика это стало первым признаком, что я переела. Вторым признаком, по его словам, была моя неподвижность в машине. У меня все еще было болезненное ощущение.

А затем меня стошнило.

К счастью, на обочину, а не в машине.

Меня не так расстраивает, что Рик оказался прав, как то, что я не могу объедаться сладостями и пряной едой. Ненавижу двигаться в чем-либо постепенно. Но мой желудок явно не из стали. Больше похоже на пластик.

И это не весело.

Спустя довольно много часов, мой желудок наконец-то успокоился, и мы остановились в мотеле в горах, не Hilton и не Holiday Inn, конечно. Просто причудливое маленькое местечко под названием Мотель Большого Залива, здесь пожелтевшие обои, немного плесени на плитке в ванной, но стеганые одеяла с изображением лис выглядят чистыми.

Мы заняли два номера. Один для меня и второй для ребят. Предполагаю, Ло хотел быть милым, предоставив мне некое уединение и личное время. Я не привыкла быть рядом с Ло без Лили, и думаю, ему некомфортно рядом со мной по многим причинам. Я тусуюсь с его братом. Я - одна девочка среди трех парней. Плюс, пока мы едем, то находимся все в ограниченном пространстве.

Но он не осознает, насколько я становлюсь параноидальной, оставаясь в одиночестве. Даже учитывая то, что я до сих пор принимаю болеутоляющие, я проснулась в два ночи, когда Рик перебрался ко мне в номер и лишь своим присутствием поднял температуру в комнате.

А затем мы в некотором роде горим.

Последние двадцать минут мы балуемся, целуясь и лаская друг друга руками. Он смотрит на меня, а его губы посасывают мою кожу. Я одета лишь в футболку, которая нравится Рику больше всех других моих вещей. Она мешковата и с надписью: "иды на хуй, ты, чертов хрен".

Мой взгляд фокусируется на его эрекции, вызывая во мне новые чувства. Так сложно ждать. Особенно с тех пор, как мне стало казаться, что жду я уже несколько лет, а не недель. Если бы наши отношения начинались нормально - без секретов от его брата моих сестер, да, по сути от всех - мы бы переспали еще в первый день на лестничной площадке. Мы оба немного импульсивны.

И сейчас я задаюсь вопросом, а сделаем ли мы это сегодня ночью.

Надеюсь, что так.

- Насколько ты большой? - в некотором роде я уже знаю ответ. Его тонкие брюки оставляют очень мало места для воображения.

Он наклоняется ко мне над матрасом, а я откидываюсь на локти. Рик приподымает меня со своих коленей и медленно снимает свои штаны. Я сажусь ровнее, ожидая, когда смогу оказаться к нему ближе.

Его член выпрыгивает на свободу. Полностью эрегированный. И я неосознанно вспоминаю члены всех тех ребят, с которыми была, в результате мое сердце уходит в пятки. Он больше любого, кто был внутри меня. У меня в голове вспыхивает кадр с порно-видео с Коннором. О Боже.

Мой мозг хочет выбросить этот образ, но он здесь, в моей голове. Думаю, что их члены одинакового размера. Я не очень разглядела стояк Коннора, но да, в некотором роде у меня есть о нем представление.

Однако, прямо сейчас я фокусируюсь на члене Рика. Он прямо передо мной, просит о моем внимании.

Рик берет меня за подбородок.

- Ты станешь невероятно охуенно влажной, прежде чем я войду в тебя, сладкая.

Он не хочет меня ранить. Он накрывает рукой мой жар, и я думаю, что Рик собирается трахнуть меня своими пальцами.

- Я хочу доставить тебе оргазм, - говорю я прямо. Или посмотреть, как ты это сделаешь сам. Ты видел, как я кончаю дважды. Будет справедливо, если я увижу, как это делаешь ты.

Я правда хочу попытаться отсосать ему - неимоверно соблазнительный вызов, но у меня есть предчувствие, что Рик откажет мне именно по этой причине. Потому что знает, как я этого хочу, и что могу задохнуться, усердствуя.

Он не говорит ни слова, не то чтобы я ожидала этого от него. Рик - парень, который общается посредством выражения своих темных глаз. Его тяжелое молчание натягивает все внутри меня. Он снимает свои брюки, полностью обнажаясь. Я пожираю его тело глазами, каждый мускул рельефен и четко выступает под кожей. Он кажется нереальным. Даже при том, что до этого я была с моделями.

Следующие слова я произношу писклявым, пропитанным потребностью, голосом:

- Я хочу поместить тебя всего в свой рот.

- Блядь... - он говорит это слово, тяжело вздыхая, а его взгляд нацелен на мои губы. У меня есть неплохая практика в минете, поэтому я знаю, что смогу удовлетворить его так же хорошо, как он меня. Я просто желаю, чтобы Рик позволил мне.

И затем, неожиданно, он встанет на колени, так, что матрас прогибается под нами. Я так взволнована, что не жду его, просто спрыгиваю с кровати на пол и становлюсь коленями на ковер.

Рик бросает на меня взгляд.

- Мы можем сделать это на кровати, Дэйзи.

- Я знаю, но мне нравится так, - я хочу иметь возможность видеть его лицо снизу-вверх. А в данной позиции это легче реализовать. Его глаза становятся темнее, и Рик садится на край кровати, опуская ноги на пол. Он тянется и убирает волосы от моего лица, а потом сжимает ладонью мой затылок, направляя мои губы к своей эрекции.

Я улыбаюсь перед тем, как облизываю его длину. Кубики его пресса становятся рельефнее, я опускаю руку на мускулистое бедро парня, и его мышцы напрягаются в этом месте.

Прямо перед тем, как беру его в рот, Рик говорит:

- Только помни, это не чертов конкурс.

Я киваю, ослепительно улыбаясь. Открываю рот так широко, как могу, пока он сжимает основание своего члена, помогая мне. Рику не удается сдержать тихий стон, слетающий с его уст.

Чем дольше его плоть скользит по моему языку, тем ближе я оказываюсь к его телу. Рик смещается на кровати так, чтоб суметь встать, и его длина движется ближе к моему горлу. Я опускаю обе руку на его зад и отклоняюсь, оставляя у себя во рту пару дюймов длины его члена. Я не могу даже описать, насколько наполненной ним, чувствую себя. Мне хотелось бы, увидеть со стороны, как выглядит его член в обрамлении моих губ.

- Блядь, - стонет он. Я втягиваю его до основания в свой рот. И когда поднимаю на парня взгляд, он тоже смотрит на меня, впитывая этот образ. Его зад напрягается под натиском моих ладоней, и я отодвигаюсь, на дюйм выпуская его плоть. Рик толкает бедра вперед, немного отталкивая меня. Мы повторяем это движение, и между моих ног снова нарастает пульсация. Особенно когда я наблюдаю за его выражением лица, как оно искажается от страстного удовольствия.

Рик убирает одну мою руку со своей задницы и опускает ее так низко, как только может.

- Коснись себя, сладкая.

До этого мои мастурбации не приносили никакого эффекта, но в данном положении, стоя перед голым Риком прямо сейчас, с его членом в моем рту, я уже нереально чувствительна везде. Не требуется много усилий, чтобы начать повторять те круговые движения, что Рик делал ранее своими пальцами, чередуя быстрый ритм с медленным. Это мгновенно возбуждает меня еще сильнее.

Я не могу поверить, что собираюсь кончить в третий раз за одну ночь. Никогда не думала, что это возможно.

Я чувствую, что уже на краю, возможно, как и он. И прямо когда думаю, что фейерверки внутри меня вот-вот взорвутся, я слышу, как открывается дверь смежного номера.

И этот взрыв удовольствия трансформируется о внезапную истерию, так что мои дальнейшие действия происходят импульсивно.

Я отстраняюсь в самый из возможно худших моментов.

Потому что, как только мой рот покидает его член.

Рик кончает.

Мне на лицо.

ГЛАВА 34

РИК МЭДОУЗ

Что.

За.

Нахуй.

Я не могу отвести взгляд от ее лица. В обычной ситуации подобное зрелище завело бы меня, моя сперма на ее щеках, губах, даже на веках. Блядь, это бы возбудило любого парня, сделав его твердым, как скала. Но не сейчас. Не когда Коннор Кобальт стоит в комнате, закрывая дверь, пока Дэйзи отчаянно пытается вытереть мою сперму с лица.

Она использует обе руки, делая все только хуже. Ее лицо заливает румянец от смущения.

- Дэйзи... блин - я быстро натягиваю свои штаны и приседаю, игнорируя Коннора.

Волнение затапливает мое сознание в секунду. Я нахожу свою футболку на полу и использую мягкую ткань, чтобы аккуратно вытереть ее лицо, пытаясь позаботиться о ней, помочь не чувствовать себя, словно хренова порно звезда.

Не могу поверить, что она отстранилась именно в этот момент. Чертово неподходящее время.

Коннор откашливается.

- Гм... Я могу объяснить, - говорит Дэйзи.

- В этом по правде нет необходимости, - говорит он, напряженно. - Я могу понять, что увиденное мной было минетом.

Я кривлюсь, пока щеки Дэйзи краснеют. Большое спасибо, Кобальт. Мастер-класс "Как сделать все еще более неловким".

Я не поворачиваюсь к нему, когда говорю:

- Чего, черт возьми, ты хочешь? - я пытаюсь убрать волосы Дэйзи от лица, но это бесполезно. Пряди все еще влажные и липнут к ее щекам. Мой член вообще-то снова угрожает стать твердым, но каждый раз, как я заглядываю ей в глаза и вижу подавленность, возбуждение угасает, возвращая меня к реальности.

Я не могу представить, что происходит в ее голове.

Я вытираю Дэйзи так быстро, как могу, но мы оба слишком ошарашены, чтобы сдвинуться с этого места, мы не в том состоянии, чтобы встать и пойти умыть ее в ванной.

- Вы оба сумасшедшие, - говорит Коннор, его насыщенно голубые глаза направлены то на меня, то на Дэйзи. - Вы без надобности рискуете своими отношениями каждый раз, когда поступаете подобным образом. Говорите о сексе в машине, трахаетесь на расстоянии тонкой стены от меня и Ло - да, вы словно умоляете, чтобы вас поймали. Потому я дам вам обоим дружеский совет, - он фокусирует свой взгляд на мне. - Расскажите им до того, как вас застукают, или уймитесь. На моем месте легко мог оказаться Ло, и я могу вам пообещать, что он бы жутко злился.

Я думал, что мы были чертовски осторожны, ведь до этого момента мы не привлекали много внимания. Мы привыкли флиртовать в рамках дозволенного, и сейчас, когда нас поймали, это не укладывается у меня в голове. Я знаю, что это не может длиться вечно. Несомненно, не полтора года, как мы планировали. Но возможно, нам удастся сохранить все в тайне еще хоть несколько месяцев. Нам просто нужно немного времени - особенно перед тем, как столкнуться с негативным отношением всех тех людей, которым ненавистна сама идея нас, как пары.

- И ты не мог подождать до гребаного утра, чтобы сказать нам об этом? - рычу я.

- Вы вели себя очень громко, - говорит Коннор категорично, не улыбаясь. - Позже вы можете поблагодарить меня за это, - он смотрит на Дэйзи, отчего все ее тело замирает. Я замечаю, что не вытер пятно на ее волосах. Мой живот стягивает в узел, когда используя футболку, я вытираю свою сперму, зная, что она чертовски возненавидит тот факт, что на ней все еще есть следствия этого инцидента.

- Я надеюсь, это отличается от других твоих отношений, - говорит Коннор искренне. Да пошел он.

- Ты правда собираешься на хрен затрагивать эту тему? - спрашиваю я, мое тело пульсирует от гнева. Я не похож на тех других ублюдков, с которыми она встречалась. Первый раз она делает мне минет, и тут заходит он. Данный инцидент выставляет меня не в лучшем свете, но это всего лишь хренова неудача.

- Да, - говорит он, - я вообще-то как-то видел Дэйзи, когда она выходила из спальни, оказав подобную услугу Джулиану.

Имя ее бывшего парня буквально сводим меня с ума. Я сжимаю кулаки, желая выбить все дерьмо из него. Я не хочу думать о его члене у Дэйзи во рту или даже о ее члене вблизи мили рядом с ней. Я хочу, чтобы этот образ на хрен покинул мою голову. И конечно же, Коннор навязывает его мне сейчас, желая выбить из колеи. Я качаю головой, сдерживая огромное желание врезать кулаком в стену. Вместо этого я решаю выйти в ванную, позволяя злости клубиться вокруг меня, пока хватаю мочалку и мочу ее в раковине.

Когда я возвращаюсь, то слышу, как Дэйзи говорит:

- Рик не такой, как другие парни, Коннор.

Я бросаю сердитый взгляд на Коннора.

- Ты не мог бы прямо сейчас хоть немного на хрен смутиться? Как тебе вообще удается так невозмутимо до сих пор здесь стоять?

- В своей жизни я никогда не ощущал смущения, - отвечает он. За все эти слова с его уст, мне хочется придушить парня. Он такой чертовски раздражительный.

Я нагибаюсь и начинаю вытирать щеки Дэйзи влажной губкой, пока другой рукой придерживаю ее за подбородок.

- О, да? - спрашиваю я, мой взгляд мечется к Коннору. - А что если я скажу, что Дэйзи видела, как ты трахаешься? Будешь ли ты смущаться в таком случае? - это не приведет ни к чему хорошему, но я так устал от постоянных заявок Коннора о том, что он бог. Словно он неприкосновенен. Я хочу, чтобы этот парень почувствовал хоть каплю смущения, которое он только что вызвал у Дэйзи.

Ее глаза расширяются.

- Я была бы смущена, - говорит Дэйзи мне, сильно ударяя ногой по моей лодыжке. Тем самым она говорит мне "Остановись".

Ну да, этот мой план всецело охуенно необдуманный. Я стискиваю зубы, чертовски злясь на все. И то, что Коннор заговорил о Джулиане, ни чуть не помогает.

Коннор выгибает бровь.

- Она видела те ролики? - он звучит более удивленно, чем оскорбленно.

На сей раз я держу рот на замке, вытирая губкой лоб Дэйзи и сосредотачиваясь на ней.

- Случайно, - выпаливает она. - Я пыталась не смотреть, клянусь, - я не видел те видео, но уверен, данный момент сейчас более неловок для нее, чем для Кобальта. Ее сестра и ее зять сняты в них. Она сжимает мое плечо, словно все эти факты вызывают у нее смущение. Я утешаю ее, как только могу, гладя по волосам правой рукой, пока второй продолжаю вытирать остатки своей спермы с ее лица.

Коннор молчит, выражение его лица нечитаемое, отчего Дэйзи чувствует себя еще хуже.

Когда я заканчиваю, то встаю и внимательно наблюдаю за реакцией Коннора. Но по нему ничего не понять, так что я спрашиваю:

- Как ты чувствуешь себя сейчас, Кобальт?

- Обеспокоенным, - говорит он спокойно. - И немного взволнованным. Я не думал, что на наше порно так просто нечаянно наткнуться, - он смотрит на Дэйзи, хмуря брови. - Что это был за сайт?

- Я нафиг тебя ненавижу, - невозмутимо говорю я. - Серьезно.

Я хотел хоть на мгновение оказаться с ним на равных. Она видела его голым. Он видел это. Но Коннор отказывается уступать. В любом случае, мы с Дэйзи остаемся при своем чувстве неловкости.

Коннор достает мобильный, словно собирается записать адрес сайта.

- Я не помню, мне его Лили подсказала, - бормочет Дэйзи.

Мы с Коннором замираем. Лили не должна смотреть порно, и если она... ну, это может повлиять на ее сексуальную зависимость, вызвав рецидив.

Глаза Дэйзи округляются, будто бы спрашивая "И что я такого сказала?"

- Она снова смотрит порно? - спрашивает Коннор.

- Нет. Она просто порекомендовала мне сайт, когда я спросила ее об этом. Не нужно так беситься, ребята. Вы знаете, что она ненавидит, когда мы чрезмерно реагируем. В прошлом месяце, ты... - она обвиняющие указывает на меня, защищая свою сестру, - ... ворвался в ее ванную просто потому, что она принимала ее немного дольше обычного. Ты хоть представляешь насколько это неловко?

Ага, я знаю, я был там. Ее лицо превратилось в гигантский чертов помидор, и она орала на меня. Но лучше я смущу ее десять раз, чем допущу альтернативный исход - рецидив или хуже... самоубийство. Это бы убило моего брата. Это убило бы всех нас. А я видел Лили в ее не лучшие деньки, когда она отключалась в ванной, теряя гребаный рассудок, и я часто гадаю, что случилось бы, если бы я тогда не вмешался.

Никто из нас не готов пойти на такой риск.

Коннор вздыхает.

- Я напишу ей позже. Ты, - он смотрит на меня. - Возвращайся в наш номер. Я не хочу, чтобы Ло узнал о ваших квази-отношениях. Ты, - он поворачивается к Дэйзи. - Не позволяй Рику опять кончать тебе на лицо.

Охуенно.

- А ты иди на хуй, Кобальт, - я выталкиваю его за дверь, агрессивно, желая так сильно стереть это гребаную улыбку с его лица. Я захлопываю дверь прямо у него перед носом. И когда разворачиваюсь, Дэйзи встает на ноги.

- С тобой случалось такое раньше? - спрашивает она, поднимая на меня взгляд. Моя сперма на лице девушки. Нет. Никогда. И я никогда даже не думал об этом.

Мне так чертовски жаль, Дэйз. Я знаю, что ей это не понравилось. Знаю, что этого не должно было случиться сегодня вечером.

- У меня такое впервые, - говорю я ей.

- У меня тоже, - отвечает она, с трудом пытаясь не улыбнуться. Сейчас, когда Коннор ушел, в ее глазах снова пылает свет, в ней вновь бурлит смех, но и слезы от сложившейся ситуации. Я подхожу и кладу руку ей на затылок, мои пальцы зарываются в ее волосы. Она шумно выдыхает. И я знаю, что Дэйзи это нравится.

- Прости меня, Кэллоуэй.

- Мне нравится, когда ты на меня.

Я выразительно смотрю на нее.

- Но не так же.

- Не так, но... это дало нам опыт, - она усмехается.

Коннор может не верить в то, что наши отношения настоящие, но я рад, что мы переживаем все это, эти маленькие чертовы моменты, прежде чем перейдем к тому, чего хочет Дэйзи – к тому, чего жажду я. Несмотря на слова других людей, прямо сейчас для нас это работает.

ГЛАВА 35

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

Я выхожу из душа мотеля, погревшись в теплой воде, перед тем как наше путешествие перейдет в стадию похода. С настоящими палатками, костром и всем, от чего мое сердце трепещет в волнительном предвкушении. Пока натягиваю на себя футболку с надписью "Это не Париж", я поднимаю взгляд и натыкаюсь на экран телевизора. Моя улыбка угасает, а все тело немеет.

На экране показывают Сару Хейл.

Маму Рика.

Новостной блок транслирует отрывок из 60-ти минутного интервью, которое вышло в эфир прошлой ночью. Мама Рика поворачивается к репортеру, ее каштаново-золотистые волосы искусственно выпрямлены. Я напрягаю слух, чтобы расслышать все ее слова.

- То, что я сделала, не было злостной атакой на семью Кэллоуэй.

- Но вы продали информацию о сексуальной зависимости Лили Кэллоуэй в прессу, разве не так?

- Да, но я не пыталась ранить эту девочку. Я просто устала скрывать истину. Вы должны понять, что я провела годы, скрывая измену Джонаната Хейла. Единственный способ разоблачить Джонатана - направить в его сторону прожекторы внимания СМИ. Я видела лишь один путь к достижению этой цели и прошу прощения за причиненную мною Лили эмоциональную травму. Но она была связана с Лореном, его сыном. Она была втянута в очень сложный семейный спор.

- Вы говорите так, словно она была пушечным мясом.

- Опять же, я прошу прощения, если вам так показалось, - Сара выдерживает паузу и смотрит на свои руки с каким-то торжественным видом, но ее глаза полны уверенности, твердости, которая борется с нежностью. - Как мать, я ежедневно разрывалась надвое. Мне пришлось скрыть моего настоящего сына, я была вынуждена делать вид, что Лорен мой ребенок. Я просто хотела быть свободной от Джонатана и хотела, чтобы мой сын тоже стал от него свободен.

- Но разве вас реально к этому принуждали? - спрашивает репортер. - Вы подписали соглашение о разводе. Вы знали, на что соглашались.

- В то время я была матерью-одиночкой, молодой и неопытной. Я была напугана и сделала то, что как думала, было лучше для моего сына.

- Рика.

- Да, Рика.

Кто-то появляется в открытом дверном проеме между смежными номерами отеля. Я оглядываюсь.

Рик. Его глаза заволокла тьма, а взгляд нацелен на телевизор, словно парень наблюдает за маленьким кусочком экрана. Его волосы влажные после принятия душа в соседней ванной. После предупреждения Коннора прошлой ночью, он вернулся в их номер. И я даже не заставила его проверить замки до того как он ушел. Я пытаюсь изо всех сил преодолеть свой страх.

Должно быть, скоро нам уже пора снова в дорогу, и уверена, Рик пришел проверить, как я тут, но его внимание привлёк телевизор.

Сара выпрямляется в своем кресле.

- Я осознаю сейчас, что этим соглашением о разводе я лишь ранила его.

Рик проводит рукой по своим мокрым волосам и проходит в глубь моего номера, его взгляд опускается на пол, когда он ищет пульт дистанционного управления.

- Ты не хочешь послушать, что она скажет? - спрашиваю я у него, запихивая расческу в свою косметичку.

- Это чертова уловка СМИ, с помощью которой мама хочет выглядеть лучше.

- Как ты можешь быть так уверен? - спрашиваю я.

Рик поворачивается ко мне лицом. Я совсем не напугана его выражением лица и не думаю, что он хочет меня испугать. Но в его глазах пылает злость, настолько глубокая, что на это сложно смотреть.

- Она говорит так, словно отрепетировала свои ответы. Все ее слова звучат как формальность.

Я хмурюсь.

- Правда? Моя мама говорит точно так же.

- А моя нет. Она эмоциональна. Если бы она не притворялась, то скорее всего орала бы или плакала. Она бы не сковывала все это в себе, не сидела бы с каменным выражением лица, - он указывает на телевизор. - Единственный раз, когда я видел ее такой, так это когда она пыталась впечатлить своих богатых гребаных друзей.

Это самый откровенный наш с Риком разговор о его маме. Я наблюдаю, как он продолжает искать пульт дистанционного управления, однако при этом его взгляд не так внимателен как прежде, а мысли витают где-то далеко.

- Ты скучаешь по ней? - спрашиваю я.

Он хватает одну из моих рубашек и бросает ее мне.

- Иногда, но это на фиг не важно, Дэйз.

Я засовываю рубашку в боковой карман сумки.

- Но она твоя мама... - я не могу представить, что никогда снова не смогу поговорить со своей матерью. Даже если наши разговоры будут вызывать во мне желание сбежать от нее, все равно, сбежать навсегда - звучит слишком болезненно.

Он качает головой.

- Я не могу жить в твоем хреновом оптимистичном мире, где все добрые и святые. Я повидал стольких плохих людей, что не могу уже верить в существование такого же большого количества хороших ребят.

- Однако, она может изменить... - начинаю я, пытаясь хоть как-то ему помочь. Я бы хотела забрать его проблемы, а не усложнять их, даже притом, что я не могу этого сделать. Больно чувствовать отсутствие контроля над этой областью его жизни.

- Что она может изменить, Дэйз? - он пожимает плечами. - Она разрушила жизнь Лили, - говорит он невозмутимо, но в его глазах виден мрак. - Она угробила твою жизнь и жизнь Роуз. А еще разбила мое долбаное сердце. Все на хуй кончено.

Я сглатываю, застрявший ком в горле.

- Она не разрушала мою жизнь, - говорю я нежно.

Рик сердито смотрит на меня в ответ.

- Даже, блин, не начинай, - потому что он видел, как я кричу по ночам, видел, как я превращаюсь в напуганную до смерти девочку. И катализатором всего этого стала Сара Хейл.

- Я бы не расстроилась, если бы ты попытался наладить с ней отношения, - добавляю я. - Мне просто нужно, чтобы ты знал это.

Он сдается в своих поисках пульта и идет ко мне, его ладони касаются моих щек.

- Спасибо, - говорит Рик, кивая. - Но это ничего не изменит.

Я киваю в ответ, не зная, что еще могу сказать. Мое горло сжимается.

И от моего молчания черты его лица становятся мрачными, а брови хмурятся.

- Я просто не могу ее забыть, - говорит он. - По какой-то долбаной причине, кажется, что если я открою для нее свои объятия, то это будет скорее проявление слабости, чем силы.

- Даже при том, что ты по ней скучаешь?

Он кивает.

- Ага. Даже при том, что скучаю. Вот такие дела, - он целует меня в лоб. - Не волнуйся так сильно о проблемах моей семьи, Дэйз. Это - мое дерьмо. Я правда не хочу втягивать тебя в его эпицентр.

Я поднимаю на него глаза.

- Я рада, что ты хотя бы хочешь говорить со мной об этом.

Он смущенно смотрит на меня.

- Почему бы мне не хотеть говорить с тобой об этом?

Из-за моего возраста.

Должно быть, пазлы встают на свои места в его голове, потому что спустя секунду Рик говорит:

- Мы не были бы вместе прямо сейчас, если бы я думал, что ты слишком незрела для подобных разговоров.

Мои губы приподнимаются в улыбке, но тут наш разговор прерывает репортер из выпуска новостей:

- У Сары Хейл нет доказательств того, что ее бывший муж совершал сексуальные посягательства по отношению к своим сыновьям Рику Мэдоузу и Лорену Хейлу. Однако, она сказал, что возможно, это могло произойти с Лореном, пока тот жил в резиденции отца в Филадельфии. Более детально вы можете узнать об этом на нашем сайте...

Рик снова бросается на поиски пульта, и прежде чем репортер заканчивает декламировать контактные данные новостной службы, он наконец-то находит его и выключает телевизор.

Я не спрашиваю у парня о том, что он знает обо всей этой ситуации. И так знаю, что он не станет об этом говорить. То, что я выудила из него за сегодня - уже везение.

ГЛАВА 36

РИК МЭДОУЗ

Мы продвинулись в сторону Калифорнии. Пока что не очень близко. Но все же не стоим на месте.

Еще до захода солнца мы прибыли в самое сердце Смоки Маунтинс. Как я и говорил, до Лос-Анджелеса нам еще далеко. Но цель этого путешествия не состоит в том, чтобы мчаться в Калифорнию. Скорее это время, которое позволит моему брату расслабиться, передохнуть и попытаться найти хоть какой-то внутренний гребаный мир.

Я мог бы тоже попытаться.

Коннор несется в своих дорогих мокасинах по грязи, от чего те погружаются в коричневую жижу. Этот образ настолько бесценен: Коннор Кобальт в долбаном костюме стоит посреди леса и выглядит - вероятно, первый раз в жизни - как не в своей тарелке.

Если бы он пытался запудрить мозги менеджеру по работе с клиентами в рекламном агентстве и планировал вылазку на природу - он бы пустил в ход свою чертову фальшивую улыбку и оделся бы попроще, чтобы не выделяться. Но в вопросе установки палатки ему явно не хватает энтузиазма. Кобальт просто делает это потому, что должен, потому что мы, его друзья, возложили на него данное задание.

- Ты в порядке, Кобальт? - спрашиваю я.

Он фыркает и показывает мне средний палец. В его глазах я замечаю искорки раздражения. Чем больше вы узнаете этого парня, тем легче уловить выражение его эмоций.

Ло улыбается.

- Эй, взгляните на это. Коннор заговорил на родном языке Рика.

- Почему мы не остановились в гостинице на сей раз? - спрашивает меня Коннор. - Не подумай, будто мне не нравится наконец-то увидеть твой образ жизни, но некоторые из нас предпочитают кровать земле.

- Это называется поход, - отвечаю я.

Коннор бросает на меня взгляд.

- О! Да, я забыл, что такое поход. Спасибо, что напомнил, теперь все кристально ясно.

Однако настоящее раздражение Кобальта наступает, когда он достает свой телефон. Парень поднимает его к небу, пытаясь поймать сигнал сети. Он и до этого волновался о Роуз, а сейчас, потеряв с ней всякую связь, Коннор начинает вести себя как полный мудак.

Хорошо то, что я могу справиться с большинством странных личностей и даже с самодовольным Коннором Кобальтом.

- Как для кого-то такого чертовски умного, тебе безусловно нравится вести себя глупо рядом со мной.

- Как и сказал Ло, - говорит Коннор, немного истерично нажимая кнопки на своем телефоне, - я пытаюсь вникнуть в твой способ жизни, - он просто назвал меня тупым. Расстроенно вздыхая, он сует телефон в карман. - До этого момента все было отстойно, - и после этих слов Кобальт просто дезертирует в сторону машины, где Дэйзи все еще разгружает запасы.

Ло пинает несколько камней и веток от того места, где мы ставим палатки, очищая пространство от всего острого, что может воткнуться нам в спины. Он делает это, отрешенно глядя по сторонам и погрузившись в свои мысли.

- Эй, - я встаю возле него. - Ты тоже хочешь поехать в чертов отель?

Он смотрит на окружающий нас густой лес и указывает на сосны.

- Не делай вид, словно ты не видишь жилой автофургон за теми деревьями, - те высокие сосны и правда заслоняют нас от других кемпингов.

Мы ведь в национальном парке. Конечно, здесь есть другие туристы. Я не могу изменить этого. Но по крайней мере, у нас есть немного личного пространства. В словах Ло я скорее слышу его страхи. Предполагалось, что в этой поездке мы сможем отдохнуть от папарацци. Что сможем пожить вне поля зрения интернет сети и других СМИ.

Это то, что я ему обещал.

Если какая-то путешествующая автомобилем семья нас узнает, сделает какие-то наши фото и разместит их в интернете, мы пропали. Но это лучшее, что я могу ему дать.

- Они не найдут нас здесь, Ло.

Его глаза заволакивает тьма, он не доверяет мне всецело. И я не знаю, станет ли вообще когда-то.

- В центре реабилитации работал выездной шеф-повар наивысшего разряда. Так что твоя псевдо реабилитация точно не соответствует моим ожиданиям.

- Прости, что я не нанял чертового дворецкого и горничных и забыл упаковать те пахучие штучки для туалета, чтобы ты смог вытереть ними свой зад, - восклицаю я. Он не богатый сноб, коим привык себя выставлять. Ло просто нравится тыкать людей в их недостатки до тех пор, пока не увидит реакцию. - Если ты хочешь отправиться на реабилитацию в Нью-Йорк, я не стану тебя на хрен останавливать, Ло. Я просто предлагаю тебе альтернативный вариант, - я раскидываю руки. - Свежий воздух. Свобода от СМИ. Месяц нормальной жизни. То, что реабилитационный центр не в силах дать, - по крайней мере не когда все там узнают, что он Лорен Хейл. Еще одна знаменитость, остановившаяся в их центре.

Как по звонку часов.

Я жду его ответа, когда Коннор возвращается, наблюдая за реакцией моего брата, пытаясь понять, каким будет его решение. Я в состоянии принять любой его выбор, но хочу быть рядом, если он решит пройти реабилитацию. У меня нет сил общаться с хреновой ресепшионисткой центра восстановления, пока он будет в Нью-Йорке.

Так что если он выберет восстановление, то путешествие в Калифорнию будет закончено. Для Дэйзи, для меня. В данном случае я выберу своего брата. Я должен.

После затянувшегося молчания, Ло смотрит на меня.

- Сегодня готовим хот-доги и гамбургеры?

Мои конечности расслабляются.

- Ага, - говорю я, кивая. - Тебя это устраивает?

- Только если их будет готовить не Коннор. Он не понимает, что такое средняя прожарка, когда мясо еще красное и с кровью.

- Все я понимаю, - возражает Коннор. - А еще я знаю, что такое эшерихия коли (кишечная палочка – прим.пер.).

- Почему ты на фиг не можешь просто сказать Э. коли? - спрашиваю я.

- Потому что аббревиатура для ленивых, коим я, очевидно, не являюсь.

Мне не следовало спрашивать.

Дэйзи пытается донести до нас сразу несколько складных стульев. Я делаю шаг ей навстречу, но Ло опускает руку мне на грудь.

- Я сделаю это, - он с силой похлопывает меня по плечу, предупреждая без слов, а затем бросается к Дэйзи, чтобы поймать ее, прежде чем она упадет.

Девушка смеется, когда он перехватывает два стула со стопки в ее руках.

- Ты глазеешь, - говорит мне Коннор.

- Отъебись.

Однако я все-таки пытаюсь сбросить напряжение, от которого моя челюсть сжимается.

- Возможно, тебе стоит попытаться вести себя так, словно не хочешь убить своего брата за то, что тот встал у тебя на пути.

- Это сложно, - говорю я честно. Чешу шею и добавляю. - Что бы ты сделал, будь на моем месте? - возможно, с моей стороны мазохизм спрашивать об этом после того, что случилось в отеле. Но независимо ни от чего я хочу услышать его ответ.

- Если бы я был тобой? То есть, если бы я трахался с восемнадцатилетней девушкой, которая является младшей сестрой девушки моего брата, мать которой меня ненавидит, потому что я отродье Сары Хейл, и отцу которой не нравятся такие как я парни, потому что он слишком опекает свою молодую, неугомонную дочурку?

Я открываю рот, собираясь выругаться на него, но Кобальт меня перебивает.

- Но если бы я все-таки был тобой, - говорит он, наклоняя голову, - я делал бы все то же самое, что и ты, для этой девушки. Когда она встречалась с обезьяной вместо парня, когда она была одинока, и все повернулись к ней спиной, когда она переживала настолько сложный момент своей жизни, что нам всем было не под силу осознать это, ты был рядом с ней, - его спокойный тон тушит закипающую во мне злость. Вот так просто. - Если бы я был тобой, Рик, я бы перестал позволять людям видеть во мне худшее и наконец-то показал им все хорошее, - он пожимает плечами. - Но очевидно, я - не ты, - Коннор оглядывается вокруг, рассматривая лесной пейзаж. - А ты - не я.

- Я просто не понимаю, что хорошего выйдет из этого, кроме споров, - я не хочу ссориться. Я просто желаю оставить все как есть. Думая об этом, поворачиваюсь и наблюдаю, как Дэйзи и Ло устанавливают стулья. Он тянется к ее спутанным волосам, и она показывает ему, что сзади ее белокурые пряди обрезаны неровно. Лорен качает головой, но лицо Дэйзи светится, как никогда прежде, даже несмотря на шрам.

- Почему ты думаешь, это повлечет споры? - спрашивает Коннор.

- А ты думаешь, люди просто так примут любое объяснение, которое я решу им выдать? Я могу говорить с ее мамой до посинения. Но она не примет меня, Коннор. Ее отец позволил Дэйзи встречаться с Джулианом, парнем моего возраста, который думал скорее своим членом, чем головой, но когда я заглядываю в дом ее родителей, он бросает в мою сторону угрожающие взгляды.

- Во-первых, он не позволял ей встречаться с Джулианом, - замечает Коннор. - Он был в ярости. Тебя там не было, когда Джонатан и Грег пытались придумать способ, чтобы вытурить парня из модельного агентства.

- Очевидно, это не сработало.

- Я сказал пытались, - говорит Коннор. - Я никогда не говорил, что им это удалось - он снова нажимает несколько кнопок на своем телефоне. - Грег - умный мужик, Рик. Даже несмотря на то, что ты не встречаешься с Дэйзи в открытую, он знает, что она в тебя втюрилась еще с 15 лет. Он просто волнуется, что ты подведешь ее и разобьешь ей сердце.

Я бы хотел, чтобы мои отношения с ее родителями были получше, но они не такие. Чтобы подобно Коннору стать другом Грега, мне нужно сначала поговорить со своим отцом. Грег и Джонатан видятся друг с другом нахрен постоянно. Когда я был ребенком, Грег обычно посещал загородный клуб по понедельникам. Он был водой для скотча моего отца. Как мило. Даже круто. Иногда я желал, чтобы он был моим отцом.

- Я знаю, данный подход покажется тебе необычным, - говорит Коннор, снова поднимая свой телефон над головой, - но если ты по-настоящему покажешь нужным людям, что заинтересован девушкой не только в плане секса, то в ответ заработаешь их уважение.

Но он забывает, что я не умею общаться с людьми спокойно и равнодушно. Я грубый. Я чертовски резок, и мои слова кажутся окружающим невежественными. Даже если я и не хотел никого обидеть. Я давал советы на счет секса Дэйзи, когда ей было всего 15 лет, потому что хотел попытаться помочь ей выбирать парней, которые будут хорошо и правильно с ней обращаться. А в течение двух гребаных следующих лет я пожинал дерьмо - результат того разговора.

- Эй, - зовет Ло. Он поднимает упаковку с гамбургерами и указывает на палатку, которую Дэйзи пытается поставить в одиночку.

- Вы двое, помогите или сделайте пять пунктов из списка в моем курсе восстановления!

Я собираюсь было подойти к Ло, но Коннор вздыхает и прикладывает телефон к уху.

- Роуз? - он хмурится. - Что? Подожди, дорогая... ты пропадаешь, - он смотрит на телефон, на самом деле разглядывая это устройство. А затем поворачивается к Ло. - Тебе бы лучше установить еще два стула.

- О, нет! - стону я. - Лили дала мне обещание, что не приедет так рано, - три сестры Кэллоуэй в течение долгих двадцати дней в замкнутом пространстве - дерьмо.

- Ну, значит она его нарушила, - говорит Коннор, пытаясь вздохнуть с облегчением, но он кажется все еще волнуется. - До того как связь отключилась, Роуз сказала, что они в десяти минутах от нас.

Трахните меня кто-нибудь.

ГЛАВА 37

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

Здесь Роуз и Лили.

Вначале я была слишком ошеломлена, чтобы сделать хоть что-то, кроме как просто сидеть и улыбаться, ощущая прилив полнейшего счастья. Я не осознавала, как сильно хотела, чтобы девочки оказались рядом, пока они не приехали. Лили крепко обнимает меня, и я пытаюсь убедить их улизнуть со мной отсюда. Время девочек, никаких парней.

Но они должны воссоединиться со своими партнерами.

Так что я отступаю от своих сестер, пока Ло заменяет меня, обнимая Лили. Она одета в шапку Вампа из белого меха, у которой имеются отвороты для ушей. Ло шепчет ей что-то на ухо, и она сильно краснеет. Я продолжаю отходить задом наперед и натыкаюсь спиной на что-то твердое, а через секунду пара рук опускается на мои плечи.

Я наклоняю шею и оборачиваюсь.

- Привет тебе, - говорю я Рику. Он смотрит на меня задумчиво. Я бы хотела, чтобы его прикосновения были подобны тем, которые Ло проявляет по отношению к Лили - он буквально купает ее в своей любви. Откровенные, страстные, прекрасные поцелуи, которые, кажется, отрывают их от земли и подносят к небесам. Но даже в сумерках, мы стоим рядом с мерцающим костром, который освещает наши черты лица.

Мы не можем скрыться от ребят.

Роуз и Коннор разговаривают на французском. Он целует ее в лоб, растирая область затылка, нежными заботливыми движениями, и ее носик морщится.

- Какое животное сдохло возле наших палаток? - она прикладывает руку к губам.

- Ты сжег бургеры? - спрашивает Ло у Рика, и я чувствую, как его руки отпускают меня, а их место занимает прохладный воздух.

- Нет, я только начал их готовить. Рик оставляет меня и проверяет гамбургеры.

Я принюхиваюсь к витающим в воздухе запахам.

- Я не чувствую ничего, кроме аромата древесного дыма, - я осматриваю землю в том месте, где стоит Роуз, утопая своими пятидюймовыми каблуками в грязи. Рука Коннора поддерживает ее за талию, и он любезно пытается забрать у нее сумочку, но Роуз отмахивается от него.

- Я не лгу, - говорит она. - Здесь дурно пахнет.

- Вероятно, туалет с чертовой выгребной ямой, - говорит ей Рик. - Вы проезжали мимо нее по пути сюда.

Роуз качает головой.

- Это что-то ближе к нам, - она сжимает пальцами нос и драматично закрывает рот.

- Возможно, это твоя собственная вонь, - говорит Ло, прижимая Лили к груди, словно она часть него самого, кусочек, которого так долго не было рядом. Он кажется счастливее обычного. - Сучки № 5.

Роуз угрожающе тыкает пальцем в его сторону, ее ногти кроваво красного цвета.

- Еще раз оскорбишь Chanel, и мой каблук встретится с твоей задницей в долю секунды, Лорен.

- Ооох, - передразнивает он. - Я и не знал, что ты можешь так быстро бегать на своих дьявольских копытах.

Роуз взвизгивает, и я вздрагиваю от резкого шума, исходящего непонятно откуда. Она пытается запрыгнуть на Ло, но Коннор действует реально быстро. Он хватает ее за талию, крепко удерживая. И тут сосновые иголки и листья шуршат возле меня, от чего я подскакиваю на месте. Рик встает и бросает на меня взгляд с немым вопросом "ты в порядке?"

Сейчас на улице уже совсем темно.

Ненавижу ночное время, если только я не в объятиях Рика.

Я киваю, пытаясь успокоиться и не вести себя словно напуганный подросток.

Роуз пинается ногами, даже несмотря на то, что на ней надето черное плиссированное платье, и ее муж удерживает ее. Она выглядит как сама не своя, никогда не видела ее такой взбалмошной прежде. Знаю, сестра может слететь с катушек. Ло и раньше доводил ее до такого состояния, но Роуз почти всегда скрывала от меня подобные моменты.

Для меня Роуз - это прочная стальная стена, которая не впустит никого, даже Ло с его ехидными комментариями. Она просто наедет на него словно бульдозер, сломав его собственную защиту.

Но прямо сейчас несколько его слов проникают к ней под кожу быстрее, чем обычно.

Коннор шепчет ей на ухо, и Роуз выкрикивает что-то в ответ на французском.

Я разворачиваюсь к Рику.

- Что она сказала?- шепчу я.

Он опускает на меня взгляд.

- Моя реакция не чрезмерна, - переводит он себе под нос.

Роуз снова кричит. На сей раз я не вздрагиваю.

- Это и есть твой крик злобной бабы? - продолжает Ло донимать ее. Лили шлепает его по руке, серьезно прося прекратить это.

Коннор внимательно смотрит на Лорена.

- Ло, - предупреждает он. - Остановись.

Роуз пытается вырваться из сильного захвата Коннора, маниакально выворачиваясь из кольца его рук. Он снова прижимает губы к ее уху, и по тому как она шумно вдыхает, я думаю, моя сестра на грани панической атаки. Как такое случилось в результате всего лишь пары комментариев?

Вина проступает в чертах лица Ло, и я замечаю, что Рик внимательно следит за своим братом.

- Ло, - говорит Рик, кивая ему. - Поможешь мне с гамбургерами?

Ло кивает, и они отходят от нас, располагаясь возле костра.

Я подкрадываюсь к Лили, которая стоит, кусая ногти и наблюдая за вспышкой Роуз.

- Она в порядке? - спрашиваю я у сестры. Очевидно, что ответ "нет", но я не знаю, что еще сказать. - У нее ПМС или что-то в этом роде?

- Предполагаю, что так, - говорит Лили.

Я тянусь и беру ее за руку, чтобы Лил перестала грызть ногти, это одна из ее плохих привычек. Сестра слабо улыбается мне в ответ, и я отвечаю ей тем же.

Когда я оглядываюсь на Роуз, она больше не молотит Коннора руками и ногами.

Он указывает на меня, пока его губы продолжают быстро двигаться возле ее уха, и затем взгляд Роуз оставляет Лорена и фиксируется на мне, словно сестра только что осознала мое присутствие. Думаю, она собирается заплакать.

Я никогда прежде не видела плачущую Роуз.

Она быстро вытирает слезы и кивает, пока Коннор продолжает ей что-то говорить. Его напряженные мышцы начинают расслабляться, а затем он целует ее в лоб. Роуз передает ему свою сумочку, поправляет свое платье, приподнимает подбородок и спокойно подходит ко мне, словно ничего и не случилось. Словно она не пережила только что эпического срыва.

- Давайте пройдемся, - говорит она, - только мы трое. Мне нужно подышать воздухом, не загаженным Лореном Хейлом, - пока Роуз ожидает моего ответа, ее взгляд фокусируется на шраме. Обе сестры стараются не обращать внимания на мою щеку с тех пор, как мы встретились, они смотрят куда угодно, лишь бы не на мою травму. Роуз осознает, что глазеет и пытается выдавить улыбку.

- Я знаю идеальное место, - говорю я, усмехаясь. До их приезда я успела осмотреть лес.

Через пять минут я веду Лили и Роуз через скалистую местность, заполненную поваленными деревьями и мокрым мхом, мы движемся в сторону маленького водопада. Луна и фонари освещают наш путь. Мы доходим до поляны, окруженной деревьями, возле озерца земля переходит в скалу, водопад стекает в этот глубокий бассейн и затем переходит в крошечный ручей.

Я сажусь на выступ скалы и сбрасываю свою рубашку с длинными рукавами, в середине октября воздух уже довольно холодный.

- Ни за что, - говорит Лили. – Вода, должно быть, ледяная.

Роуз светит фонариком на мутную воду.

- Она коричневая.

- Она только кажется такой, потому что на улице темно, - настаиваю я.

Сестра осматривает поляну, направляя луч света от дерева до дерева, проверяя уединенность этого кусочка леса. По большему счету здесь довольно укромное место.

Лили колеблется, приседая и проверяя пальцем температуру воды.

- Давайте, - говорю я им. - Вы же не хотите заставить меня умолять вас? - я топорщу нижнюю губу и хлопаю ресницами. Если потребуется, я использую по полной свой козырь под названием "Я только что вышла из больницы". Нужно использовать его в собственных интересах, пока есть такая возможность.

- Мы полезем в озеро голышом, прям реально голые? - спрашивает Лили.

Роуз направляет фонарь ей в лицо.

- А разве есть разновидности наготы?

Рукой Лили заслоняет глаза от света и щурится.

- Ну, бывает частичная нагота и полная.

- Я собираюсь раздеться до полной наготы, - заявляю я, вставая и расстегивая пуговицу на своих джинсах. В секунду я снимаю лифчик и сбрасываю трусики.

Роуз выключает свой фонарь.

- Дэйзи, - она произносит мое имя почти сурово, пока Лили снимает свою шапку и начинает стягивать футболку. - Нам следует поговорить о том, что случилось в Париже, о твоей работе и беспорядках.

В ответ я веду себя незрело и использую возможность избежать этого разговора. Я просто прыгаю в озеро, ледяная вода сжимает мои легкие и окутывает чистейшей темнотой. Но мне еще не хочется плыть на поверхность.

Я знаю, что ждет меня там.

Чувства, которые я не испытывала до этого... не испытывала никогда. Я пыталась принимать случившееся постепенно. Больница. Шрам. Моя мать. Увольнение. Окончание моей карьеры. Все просто смешалось в кучу. У меня не было времени это осмыслить. Все просто произошло, словно рухнувшая линия из домино, цепная реакция. У меня не было шанса сделать шаг в сторону и разглядеть разрозненные кусочки пазла.

Рик говорит, что мне нужно отпустить это все.

Закричать.

Но я только что видела истерику Роуз, и результатом этого было лишь беспокойство ее мужа, вина Ло и полезшие на лоб глаза Лили.

Зачем кричать, если это просто ранит всех вокруг вас?

Когда мои легкие начинают умолять о кислороде, я гребу на поверхность. Роуз стоит в черных трусиках и лифчике, глядя на воду с края скалы. Как только я выныриваю, она ругает меня.

- Я думала, ты утонула, - ее голос холоден. - Я собиралась прыгнуть за тобой.

- Так прыгай сейчас, - говорю я, ледяная вода щиплет мои руки и ноги, пока я плыву на спине. - Здесь так тепло.

Роуз прищуривает глаза.

- Ты дрожишь.

Лили уже полностью голая, и она реально медленно опускается в воду. Ее грудь сейчас намного больше моей. Я опускаю взгляд на своих девочек. Они что, сжались? Черт.

- Твоя грудь стала больше? - спрашиваю я у Лили. - Или это моя стала меньше?

Лили заливается румянцем, она все еще не привыкла говорить о сексе и прочей ерунде. Я никогда не была с ней по-настоящему близка, пока мы росли. За всеми женскими советами я ходила к Роуз.

- Гммм... - Лили прикасается к своей щеке. - Я покраснела?

- Да, - говорим ми с Роуз в одни голос.

Лили смотрит на мою грудь, пока я плыву.

- Ух, твоя грудь и правда стала меньше. Ты кажешься такой тощей, Дэйзи, - она полностью ныряет в воду и шипит как настоящая кошка. - Холодно, холодно, - ее дыхание клубится в воздухе, когда Лили прижимается к теплой поверхности скалы, ища убежища. Уверена, прямо сейчас ей бы хотелось оказаться рядом с телом Ло.

А я могла бы использовать Рики Мэдоуза в роли своей подушки.

Эта мысль вызывает у меня улыбку.

Роуз прыгает в воду прямо в белье.

- Ебать, - выдыхает она, выныривая на поверхность. Ее обычно глянцевые волосы сейчас мокрыми прядями липнут к щекам. Ее зубы стучат, пока она плывет к Лили, а та в свою очередь оставляет скалу и движется навстречу.

- Иди сюда, время обнимашек, - говорит Лили.

Я смеюсь, глядя на то, как сестры держатся друг за дружку, пытаясь согреться. Знаю, что они терпят этот холод ради меня, и я правда ценю это.

Роуз смотрит на меня, и ее взгляд снова останавливается на шраме.

Я замираю, просто болтаясь на воде.

- Ты волнуешься о том, что мама скажет? - первой спрашивает у меня Лили.

Я дрожу. Не уверена от холода ли.

- Я хочу двигаться дальше, не зацикливаясь на этом, и боюсь, что она сделает из этого происшествия просто супер проблему, которую я буду не в силах разрешить.

- Так скажи ей об этом, - говорит Роуз.

- Как? - спрашиваю я. - Она не хочет со мной разговаривать. Я звонила ей раз пять.

Роуз держится за Лили так, словно она - ее персональное теплое одеяло, от чего та чуть ли не ныряет под воду. Однако Лил удается удержать над поверхностью воды подбородок и оттолкнуть старшую сестру локтем. Роуз сосредотачивается на мне или по крайней мере пытается это сделать.

- Она не очень хорошо воспринимает перемены, - говорит Роуз. - К тому времени, как ты приедешь домой, мама будет готова поговорить о твоих изменениях в карьере.

- А что если у меня нет хорошего запасного плана? - спрашиваю я.

- Тебе он может понадобиться, - честно отвечает Роуз. - Маме нравятся планы, и если у тебя есть только "Я не знаю", она начнет заполнять за тебя резюме в колледж.

То есть чтобы избежать материнского контроля, мне нужно понять, что я хочу делать со своей жизнью. Это не должно быть сильно сложно, однако принятие подобного решения в 18 лет, звучит устрашающе.

Мне нужно по крайней мере еще лет пять.

Может десять.

Десятилетие звучит отлично. Десять лет подготовки к тому, что я буду делать в следующие пятьдесят лет. Как вообще люди в восемнадцать лет окончательно устаканивают свои мечты, выбирают будущую профессию прямо перед поступлением в колледж? Как можно понять, в чем ты хорош, и что ты любишь в столь юном возрасте?

Что, если ты никогда не найдешь себя?

Что, если проведешь жизнь так и не получив этих самых ответов?

Будущее вгоняет в депрессию.

Возможно, именно поэтому я и не думала о нем никогда раньше.

- Ты и Рик, - вдруг говорит Роуз, вырывая меня из меланхоличного ступора. Возможно, она осознала, что разговоры о нашей маме угнетают. - Вы уже трахнулись?

Я изумленно смотрю на нее в ответ. Вау, моя сестра произнесла это, как нечто обыденное.

- Мы не вместе, так что... - это странно. Я говорила эти слова прежде, но сейчас они стали настоящей ложью.

Роуз закатывает глаза.

- Когда у вас случится секс, пожалуйста, убедись, что он предохраняется. Я бы поговорила с ним, но Коннор мне запретил. Он сказал, что это не мое дело, - насмехается она. - Ты моя сестра. Это что это - мое дело угрожать его яйцам и пенису.

Лили хмурится.

- Когда это Коннор стал тебе что-либо запрещать? - в отношениях Роуз и Коннора действует принцип равноправия. За исключением, вероятно, той части, что происходит в кровати. Боже, я отказываюсь вспоминать, как он доминировал над ней во время секса. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не нырнуть под воду.

- Он пригрозил вернуть всю одежду от Hermes, которую купил мне в Париже, обратно в магазин, - она глубоко вдыхает. - Это было низко. Но я прошла через данное испытание.

- Верно, - говорю я, улыбаясь. - Ну, тебе не стоит волноваться. У меня нет секса с Риком.

Пока что.

В этот момент мне следовало бы открыться и рассказать сестрам о своем первом оргазме, поделиться всеми деталями. Я говорила им раньше о своих проблемах в данном вопросе, так что было бы естественно рассказать о смене ситуации в лучшую сторону. Но я держу все в себе. Не просто потому что мне придется вовлечь Рика в свой рассказ, а потому что этот вопрос связан с кучей других, о которых я не могу им поведать.

Ночные страхи. Проблемы со сном.

Я больше не принимаю болеутоляющие, а это означает, что никакого вялотекущего сна мне больше не светит.

Сегодня ночью я приму Амбиен, таблетки, которые помогают от моей бессонницы, однако в замен дарят реалистичные страшные сны.

Я нервничаю, что могу закричать среди ночи, разбудить и обеспокоить ребят. Как я объясню свое поведение?

Скажу: Я не могу спать по ночам, потому что думаю о мужчине, который пробрался в мою спальню и делал мои снимки. Думаю о папарацци, которые загнали меня в угол. Думаю обо всех друзьях, которые меня ненавидят, презирают и пугают. Я думаю о всех мужчинах, которые верят, что я пойду по стопам Лили. И это все из-за тебя, старшая сестренка. Ты - причина, из-за которой я не могу спать. Если бы не твоя сексуальная зависимость, я была бы свободна. Так чертовски свободна.

Ты ранишь меня.

Я не могу сказать эти слова.

Не сегодня.

Возможно, никогда.

Никто не упоминает о Рике, но через минуту Лили морщится.

- Оу. Не дави на нее, - говорит она Роуз.

- Я и не давлю, - возражает та. - Перестань тереться о скалу, - и потом взгляд Роуз обращается ко мне, и ее глаза медленно округляются.

- Что? - спрашиваю я. - Знаю, тебе не нравится моя стрижка, Роуз...

- Дело не в этом, - говорит она, смягчившись. - Лили, вылезай из воды.

- Что? - говорит она, и тут Лили следует за взглядом Роуз. - Ох... блин, - Лили указывает на мою шею, а потом разворачивается и взбирается на скалу. Как только она оказывается на суше, я вижу на спине Лили то, что вызвало у Роуз такую реакцию.

Пиявки.

Мы плавали в озере с пиявками.

ГЛАВА 38

РИК МЭДОУЗ

Я выпиваю залпом бутылку с водой, после того как заканчиваю есть гамбургер.

Ло бросает свою грязную бумажную тарелку в костер. Никто из нас не упоминает о том, как давно ушли девочки, но с каждой паузой в нашем разговоре эта невысказанная тема так и норовит всплыть. Мы едим без них, потому что никто не хочет есть холодную гребаную еду.

- Лили выглядит так, словно хорошо прибавила в весе, - говорю я Ло. Она всегда была реально костлявой, от природы тощая и долговязая, так что для нее дополнительный вес - это хорошо. Это значит, что она выздоравливает, не так поглощена своей сексуальной зависимостью.

- Ее грудь стала больше, - говорит Ло, делая глоток воды. Он поворачивает кепку, погружаясь в раздумья в сотый раз с тех пор, как мы начали туристический поход.

- Или это грудь Дэйзи стала меньше, - добавляю я.

Ло бросает на меня взгляд.

- Мне не следует на хрен этого даже произносить.

- Что? Мне не следовало смотреть на ее грудь? Не то, чтобы там было особо на что смотреть, - говорю я, и это чертова правда, но когда слова слетают с моих уст, я осознаю, как хреново они прозвучали. Мне не нужна девушка с большой грудью для того, чтобы ее полюбить или посчитать привлекательной. Все это неважно.

Коннор выгибает бровь, глядя на меня.

Ага, именно это он велел мне не делать. Охуенно.

Ло машет своим пластиковым ножом для масла в мою сторону.

- Сколько раз за последние два года, мне нужно напоминать тебе не говорить о ее груди? Серьезно? Это чертовски странно.

Сейчас я чувствую себя, словно дерьмо. Мне приходится напомнить себе, что Дэйзи моя девушка, но это чертовски сложно, когда Ло смотрит на меня, как на еще одного Джулиана.

- Ты первым заговорил о груди Лили. Я не сказал и слова о ней до тебя.

Коннор оборачивает фольгой тарелку с оставшимися гамбургерами.

- Ты используешь аргумент уровня детского сада, - говорит Коннор. - "Он сделал это первым" - отличная отмазка.

Клянусь, они любят на фиг выводить меня из себя - вероятно, потому что знаю, я не могу с этим справиться.

- Спасибо за высказанное мнение, Кобальт.

- Всегда пожалуйста, - говорит он. Затем проверяет свои часы и смотрит в сторону леса, куда ушли девочки. Прошло офигенно много времени. Я начинаю волноваться о Дэйзи. Не знаю, куда она повела Лили и Роуз, но зная ее, Дэйз запросто могла залезть на дерево и свалиться с ветки. Мое сердце уходит в пятки.

И тут Ло схватывается со стула, бросая свою бутылку с водой на место, где только что сидел.

- Я пойду поищу Лили, - он произносит долбанные невысказанные слова, и как по команде, мы все встаем, следуя за Ло паровозом. Мы можем оставить костер на несколько минут без риска распространения пламени.

Направляясь в том направлении, куда ушли девочки, мы слышим шум воды, и думаю, Дэйзи потянула сестер именно к пруду. Когда подходим ближе к ручью и водопаду, голоса раздаются эхом.

- Они высосут все питательные вещества из моего организма! - кричит Лили. И Ло бросается на звук ее голоса, его шаг переходит в бег.

- Стой неподвижно, - говорит спокойно Дэйзи.

Роуз вскрикивает, вздрагивая.

- Я убью каждую из этих отвратительных штук! - Коннор мчится на перегонки с Ло, а я остаюсь позади них, так как думаю, что с Дэйзи все в порядке.

Когда мы добираемся до поляны, Лили выглядит словно олененок, пойманный в свете фар.

Охуенно голый олененок.

Я пытаюсь не смотреть, но чертовы пиявки облепили ее живот и руки, а Дэйзи пытается схватить их и снять... и она тоже голая.

Впервые я вижу ее полностью обнаженной. За последний год. В канун нового года в доме Роуз в Принстоне у Дэйзи был такой лукавый взгляд и игривая улыбка. Потому, когда пошел обратный отсчет до полуночи, а ее пара, какой-то чертов парень модель Abercrombie, был готов ее поцеловать, Дэйз увернулась от его рта и начала раздеваться, задом наперед двигаясь в сторону кухни и сбрасывая с себя всю одежду. Она сказала, что Новый год не может начаться хорошо, если хоть кто-то не бегает голышом.

Ее взгляд был направлен на меня.

А мой на нее.

И затем этот парень модель, с которым она была, перехватил ее и помог снять лифчик.

Я схватил его за плечо, действуя инстинктивно, выражая свое раздражение и гнев. Я не хотел, чтобы она путалась с этим чертовым парнем, похожим на заядлого члена студенческого братства, первоклассного уебана. Она закончила раздеваться, и я бросил беглый взгляд на ее тело до того, как Дэйзи побежала на улицу, смеясь от зимнего мороза. А потом ее молодой человек вывернулся из моего захвата, пронзительно крича мне прямо в лицо, а моя половинка на тот вечер была готова заколоть меня кинжалом, пока стояла в соседней комнате и крепко сжимала шампанское.

Я даже не могу выразить словами, сколько месяцев мы оба старались построить отношения с кем-то другим. Но увидеть Дэйзи сейчас голой в совсем других обстоятельствах воспринимается иначе. Моя забота о ней достигла своего гребаного апогея, максимума, наивысшей точки.

Брат как будто не видит ничего, кроме своей девушки. Он идет прямиком к ней, не глядя на других сестер.

Коннор уже возле Роуз, когда она неугомонно пытается стянуть пиявку со своей лопатки, сперва отказываясь от его помощи; по итогу Дэйзи остается в стороне.

Или быть точнее, она предоставлена мне.

Я хватаю девушку за запястье и тяну в сторону деревьев, подальше от водопада, скал и ручья. Я тяну ее и располагаю так, чтобы закрыть своим телом от взглядов брата и Коннора. Если кому здесь и комфортно быть одетым лишь в свою кожу, так это Дэйзи Кэллоуэй. Единственный раз на моей памяти она сходила с ума по этому поводу, оказавшись голой во время показа мод, когда ее раздели перед совершенно посторонними людьми.

Тот чертов акт насилия возымел бы воздействие на кого угодно.

Даже не знаю, как сильно это травмировало ее. Возможно, не очень сильно.

- Разве они не просто сосут кровь, а потом надуваются и отпадают? - спрашивает Дэйзи, глядя на двух пиявок на ее руке и одну на шее. Кровь сочится из-под живота пиявки. Я смотрю на других девушек, и сейчас кажется, что они практически истекают кровью.

Коннор отвечает Дэйзи:

- На вас слишком много этих штук.

- Я же говорила тебе! - кричит Лили. - Они высосут все наши питательные вещества.

- Вообще-то нет, - говорит Коннор.

Ло сосредотачивается на спине Лили, на которой красуются пять чертовых пиявок.

- Сколько заразных болезней они переносят?

Клянусь, черт побери, всеми святыми, что Лили сейчас заорет от страха, словно раненное животное.

Роуз начинает сильнее передергивать.

- Сними их, Ричард!

Он крепко сжимает ее плечо, так что ей приходится сдаться и позволить Коннору убрать пиявок с ее спины.

- Пиявки могут использоваться в медицинских целях. Подумай, Роуз, - говорит он ей. - Ты знаешь об этом.

Она вдыхает через нос.

Чтобы успокоить остальных, Коннор добавляет:

- Девочки в порядке.

- Мы должны сжечь их где-нибудь вдали от лагеря? - спрашивает Ло.

- Нет, если пиявку поранить, то содержимое ее желудка взорвется.

- Фу, как противно, - говорит Дэйзи, аккуратно пытаясь снять одну из пиявок у себя с живота. Она медленно начинает отделять ее от кожи, но тут же останавливается, так как пиявка не хочет так просто отсоединяться, она крепко присосалась к плоти девушки.

Я быстро разглядываю ее тело, мой взгляд опускается на спину Дэйзи. Две пиявки прилипли к ее лопаткам, одна на пояснице, ни одной на попке, но еще одна на голени. Мой живот скручивает, потому что я понимаю, Дэйзи будет неприятно, эти штуки и правда больно снимать.

- Я сниму их быстро, как гребаный пластырь, ладно?

Она кивает пару раз, не собираясь жаловаться. Я начинаю с той, что на голени девушки, присаживаюсь, и Дэйзи хватается за мои волосы, пока я одним резким движением срываю пиявку. Место укуса сочится кровью. Чертов Христос. Я бы хотел захватить с собой бутылку с водой, чтобы сразу промыть рану.

Но вместо этого отрываю еще две штуки с живота и рук Дэйзи.

В уголках ее глаз выступают слезы.

- Прости, - извиняется она, вытирая глаза.

Я пиздец, как ненавижу, когда она извиняется за свои чувства - за те глупые чертовы вещи, которые не требуют извинений. Я встаю и целую ее в висок, зная, что брат сосредоточен на благополучии своей собственной девушки. Затем придерживаю ее затылок и шепчу на ухо.

- Ты можешь плакать, если тебе больно, сладкая. Это не превратит тебя в маленькую девочку.

Она медленно выдыхает. А ее руки напрягаются, обнимая меня. Ее голова опускается на мою грудь, а я тянусь к трем последним пиявкам на ее спине. Дэйзи вздрагивает, на сей раз кровоточит лишь один укус. Я глажу ее по голове, перед тем как снять свою серую рубашку с длинными рукавами. Холод пронизывает мою голую грудь, и я осознаю, как должно быть замерзла Дэйзи. Натягиваю ткань через ее голову, и рубашка достигает девушке до бедер, немного пропитываясь кровью.

Затем я растираю ее руки, стараясь быстрее согреть тело Дэйзи.

- Мы обработаем и забинтуем эти ранки в лагере, - говорю я ей.

Она кивает и оглядывается на Ло, проверяя, смотрит ли он на нас.

Да пошло оно все.

Я поднимаю ее на руки, прижимая к себе. Она улыбается, несмотря на высохшие в уголках глаз слезы.

- Встретимся в лагере, - говорю я ребятам.

Ло бросает на меня один взгляд, очевидно замечая Дэйзи в моих руках. Это не первый раз за сегодня, когда я прижимаю ее к себе. И конечно, он не станет последним. Я уверенно смотрю на брата в ответ.

Я не сделал ничего плохого.

Просто помог кому-то, когда люблю - так же, как и сам Ло позаботился о Лили, а Коннор о Роуз. Я устал до чертиков совершать правильные поступки для неправильной девушки. Ответ уровня детского сада всплывает в моем уме.

Это. Нафиг. Не. Справедливо.

И тут Ло делает нечто удивительное. Он кивает мне, словно одобряет мой поступок - не совсем, конечно, но почти. Он указывает в сторону нашего лагеря.

- Идите.

И я иду.

С Дэйзи на руках.

Как и много раз до этого.

Возможно, именно поэтому моему брату так чертовски сложно принять эту ситуацию. Когда все объединяются в пары, я становлюсь единственным вариантом для Дэйзи. Нет никого, кроме меня.

Вот так это все и началось.

Но если подумать о Джулиане. И обо всех долбаных парнях, с которыми она встречалась. О всех женщинах, с которыми встречался я.

Уверен, все должно было бы закончиться совсем иначе.

Глядя на все обстоятельства, для нас с Дэйзи нет будущего.

Но мы решили по-другому, потому что все остальное ощущалось неправильно.

Ничто не казалось достаточно хорошим.

Наше счастье всегда было друг с другом.

ГЛАВА 39

РИК МЭДОУЗ

Мы помогли девочкам промыть мылом раны и затем заклеили их и забинтовали. Сейчас они оделись в толстовки и мешковатые штаны и уселись группкой вокруг костра. Лили сидит у Ло на коленях, ее голова покоится на его груди. Время от времени ее настигает дремота, но далекий вой со стороны леса и шуршание деревьев возвращают девушку к бодрствованию.

- Что это было? - спрашивает она, широко открыв глаза и оглядываясь через плечо.

- Большой злой волк, - шутит Дэйзи, ее ноги закинуты на мои колени. До того как мы были парой, она сделала бы так в шутку, но я бы не стал прикасаться к ней в ответ. Так что и сейчас я не могу расположить руку на ее голенях или притянуть девушку ближе. Потому моя рука просто лежит на спинке ее раскладного стула, пока я наблюдаю, как она нанизывает зефир на палку.

- О, постой, - ахает Дэйзи, - он прямо здесь, - она наклоняет голову в мою сторону.

Я приподнимаю брови, глядя на нее в ответ. Чувствую на себе взгляд брата и не уверен, что творится сейчас в его голове. Его выражение лица нечитаемое почти всю ночь.

Дэйзи наклоняется вперед и облизывает липкий зефир со своего пальца. Мое возбуждение нарастает, а ее движения захватывают все внимание. Глаза девушки фокусируются на мне, когда она говорит:

- Большой злой волк, ты меня съешь?

Ну ты и грязная девчонка, Кэллоуэй. Мой взгляд следует к линии ее рта.

- Еще до того, как ты успеешь на фиг закричать.

Уголки ее губ приподнимаются.

- Она мертва, Роуз, - говорит Коннор. Его голос привлекает наши взгляды к ребятам. Роуз согнулась на стуле возле Коннора, он держит руку на ее бедре, а их пальцы переплетены. В другой ее руке - палка, на конце которой пиявка, Роуз жарит ее на костре, а в ее желто-зеленых глазах мерцает смертоносная жестокость.

- Еще не достаточно, - отвечает она. - Эта маленькая сучка забрала у меня кровь.

- О, правда, а я-то думал, ты жаришь ее на десерт, - шутит Ло.

Роуз поднимает руку в его сторону, словно хочет сказать "замолчи". Она размазывает почерневшую пиявку по бревну, несколько раз тыкая в нее палкой.

Ло оглядывается на нас, будто хочет спросить "что за нах?" Он кивает Коннору, который попивает газировку Физзли, усмехаясь. Кажись, парень считает свою жену забавной - даже если она на половину безумна.

- Как ты не боишься кусать ее в постели? - спрашивает Ло. - Если ты выпьешь каплю ее крови, она схватит кочергу?

- Я не пиявка, - отвечает Коннор легкомысленно.

Роуз бросает палку в огонь и вытирает руки влажными салфетками. Затем она тянется к сумке с продуктами, что стоит рядом.

- Итак, я купила это по пути сюда, - она вытягивает стопку журналов со сплетнями. - Я хотела, чтобы все мы сожгли их вместе и очистились от плохой энергетики.

Коннор отвечает:

- Если нам не нужно ничего скандировать сразу после сожжения, то я в деле.

Роуз встает, пытаясь скрыть улыбку, но я ее все же замечаю. Она чертовки любит своего мужа, споры с ним и всякое такое.

- Я бы предпочла, чтобы ты воздержался. Твой пессимизм уже поставил наш прогресс под вопрос.

- Реализм и пессимизм - две очень разные вещи, но я с удовольствием могу объяснить тебе разницу.

Она прикрывает рот рукой.

- Спасибо за то, что дал нам определение высокомерия. Все остальные определения можешь оставить при себе, - она разворачивается, опуская руку ото рта. - Так на чем мы закончили? - Роуз начинает передавать журналы, а взгляд Коннора опускается к ее заднице. Даже несмотря на то, что он считает себя лучше любого рогатого ублюдка, Кобальт все еще чертов парень. В данном случае.

Лили подносит зефир к огню, и пламя окружает его почти немедленно. Она вскрикивает и машет палкой, словно хочет его погасить.

Я качаю головой.

- Ты еще брось ее в лес, черт побери, успокойся, - последнее, что нам нужно, так это лесной пожар.

- Он не гаснет! - защищается она. - Угасай же, зефирчик! Гасни! - она еще яростнее машет палкой и дует на зефир, но по большому счету это не помогает. И тут Ло выглядывает из-за ее спины и с легкостью сдувает пламя, оставляя Лили с обгоревшим зефиром.

Дейзи ехидно улыбается.

- Вау, кто бы подумал - Ло сосет лучше Лили. (blow – может быть переведено как “дуть” или же как “сосать”)

Я тру губы, стараясь не улыбнуться. Все остальные, кажется, немного сконфужены этим заявлением - и лишь потому, что оно исходило от Дэйзи. Если бы я сказал такое, все было бы в порядке вещей. Если бы подобное сказал Лили - все на хрен засмеялись бы.

Ло бросает на меня сердитый взгляд.

Я раскидываю руки в стороны.

- Не я спорол эту херню.

- Ты оказываешь скверное влияние.

Дэйзи ведет себя как ни в чем не бывало, но ее взгляд сканирует линию леса. Каждый раз, когда она пытается быть ближе к нам хотя бы на шаг, кто-то из ребят выталкивает ее из этого круга. Думаю, неумышленно. Но именно так и происходит, независимо ни от чего.

- Это была гребаная шутка, - говорю я Ло. Он собирается открыть рот, прожевать меня и выплюнуть обратно. И я мысленно начинаю надевать свои доспехи, чтобы выдержать его нападение.

Но тут Роуз щелкает пальцами, перебивая Ло и возвращая внимание всех к себе. Ее взгляд быстро встречается с моим. И я знаю, что она сделала это в моих интересах. Я благодарен ей, однако не показываю этого.

- Мы собираемся очищаться от плохой энергетики, а не создавать ее, - она роняет журнал на мои колени. - Вот, ты можешь сжечь этот.

Я читаю заголовок: Рик Мэдоуз продолжает играть в игры. На обложке фото Дэйзи, переброшенной через мое плечо, рядом с пабом в Париже, моя рука на ее попке. Но я не могу не обратить внимание на ее улыбку на этом снимке. Камера уловила момент, когда она как раз смеялась.

Дэйзи великолепна. И она моя.

Я не хочу сжигать это фото. Я хочу поставить в рамочку это счастье и смотреть на него каждое утро и каждый вечер до конца своих дней.

Но в заголовке несомненно есть некая примесь позора.

Они думают, что мы флиртуем. Это так и есть. Однако, СМИ считают, что я с чертовой Лили. Думают, я игрок. Что я встречаюсь с обеими девочками Кэллоуэй. А это просто хренов абсурд.

Моя челюсть сжимается, и я не трачу еще больше времени даром. Швыряю журнал в огонь.

- Тебе следовало подождать! - орет на меня Роуз. - Мы должны сделать это все вместе, - она хлопает по моей руке другим свернутым журналом, а затем бросает его в меня.

- Христа ради, ты сегодня пиздец какая напряженная.

- Поговорим, когда червяк присосется к твоей заднице и выпьет всю кровь, - отвечает она, проходя мимо меня к Ло и Лили. Я читаю заголовок нового таблоида: Сара Хейл воюет со своей семьей.

Охуеть какая фантастика.

Дэйзи сворачивает свой журнал, пряча заголовок.

- Итак, внимание, все, - говорит Роуз, садясь на свой стул и скрещивая ноги в лодыжках. Коннор остался единственный без журнала. Роуз решила придерживаться своего решения и отказалась дать ему таблоид. - Возьмите свои журналы и прочтите что-нибудь, что вы считаете особо оскорбительным, а затем бросьте его в огонь.

- И что, по-твоему чертовому предположению, должно случиться в результате? - спрашиваю я.

- Изгнание злых духов, - говорит Ло, потягивая свою газировку и одновременно притягивая Лили за талию. Она снова прислоняется к его груди. - Жаль, что это не вылечит обсессивно-компульсивное расстройство Роуз.

Она бросает на него испепеляющий взгляд, в ее глазах пылает огонь.

- Жаль, что это не излечит твой алкоголизм, Лорен.

Он поднимает банку со своей газировкой.

- Смотри, уже работает. Ты практически лицензированная ведьма... черт, я хотел сказать - сука, - он щелкает пальцами. С таким же успехом Ло мог сказать ох, спорол чушь.

Роуз открывает рот, собираясь спорить с ним, но Коннор ее перебивает.

- Все это очень весело, но чем больше мы говорим о ведьмах и духах, тем тупее я становлюсь. Так что прошу, во имя всего человечества, заткнитесь.

Я качаю головой, в то время как Ло усмехается, находя его слова смешными.

Роуз возражает своему мужу почти немедленно:

- Ты правда думаешь, твой разум в силах помочь всему человечеству? Ты владеешь бизнесом, связанным с бриллиантами.

- И выделяю огромный процент от прибыли на благотворительность и исследования, дорогая.

Они начинают перебранку, и Дэйзи наклоняется ближе ко мне. Она складывает лебедя из салфетки, глядя на меня чаще обычного.

- Хочешь узнать секрет? - шепчет Дэйзи.

- Конечно, - отвечаю я, а моя рука снова тянется к спинке ее стула.

Дэйз улыбается и говорит:

- Ты - мое любимое слово из трех букв, - смелый взгляд ее зеленых глаз порхает к моему лицу.

С ее уст заезженные и сентиментальные фразы пикапа звучат, как самые сексуальные слова, которые мне доводилось слышать.

- То есть слово трах ничего для тебя не значит? - спрашиваю я, напрягаясь.

- Ты сделал меня нечувствительной к непристойным словам. Так что это слово имеет на меня столь же сильное воздействие, как и слово нога.

Я наклоняюсь к ее уху и говорю тише.

- Ты изменишь свое мнение, когда я наконец-то трахну тебя.

Яркая улыбка расползается по ее лицу, и от этого моя потребность становится еще больше. Я хочу, чтобы она оказалась в моих долбаных руках. Хочу поцеловать ее так сильно, чтобы в наших легких иссяк кислород, чтобы мы задыхались от бешенного, неудержимого удовольствия.

Однажды, так и будет.

Просто не прямо сейчас.

- Я пойду, - объявляет Лили, перебивая ссору Коннора и Роуз. Она встает, держа в руках свой журнал. - Гм... итак, в этом таблоиде есть фото, которое реально меня огорчает, - она перелистывает пару страниц, а затем кивает. - Ага, я покупаю презервативы, а они подписали это "Лили снова потеряла самоконтроль."

Роуз хлопает в ладоши, радуясь добровольному участнику ее шоу.

- Ладно, а сейчас бросай его в огонь.

Лили роняет журнал в костер. Он падает на бревна и быстро загорается.

Коннор встает следующим и хватает первый журнал из стопки Роуз.

- О, так сейчас ты веришь в это? - спрашивает Роуз.

- Я верю в тебя, - отвечает Коннор. - А не в твои суеверия, - он открывает журнал. – Секс-видео Коннора Кобальта принесло правообладателям более двадцати миллионов долларов, включая налоги. Что делает Скотта ван Райта одним из самых богатых порно-дистрибьюторов мира, - Скотт ван Райт – причина, по которой секс-видео Роуз и Коннора всплывает каждые несколько месяцев. Он облапошил их по полной. После того, как Коннор забросил судебный процесс и воспользовался публичностью для раскрутки фэшн бизнеса Роуз и своего собственного, я лично предлагал им выбить дерьмо со Скотта. Но Коннор сказал, что он не хочет видеть меня в тюрьме - даже несмотря на привлекательность данного предложения.

Надеюсь, однажды этот сучий сын получит по заслугам.

Коннор бросает журнал в огонь, ненависть так и плещется в его голубых глазах.

Роуз подходит к костру следующей.

- Роуз Кобальт сучка, - она кивает и бросает свой таблоид.

- И все? - спрашивает Ло, когда она садится на место. - Это все, что ты хочешь оспорить?

- Это - обидные слова, - отвечает Роуз.

- Я называю тебя сукой по пять раз ко дню, и ты не выкалываешь мне глаз, - напоминает ей Ло. А затем он вспоминает ее вспышку сегодня вечером и поправляет себя. - Ну, обычно не выкалываешь.

- Данное слово от тебя не задевает меня, - отвечает она. - А это написали в Vogue, - она прикасается к груди. - Я проплакала два дня, после того как прочитала это.

- Vogue - ее Библия, - вставляет Лили.

- Это значит, что я для тебя как святая? - спрашивает Лили, улыбаясь. Ее фото были в Vogue несколько месяцев назад. На обложке гребаного журнала.

- Ты была бы более похожа на святую, если бы сейчас приняла участие в нашем очищении, - говорит Роуз.

Дэйзи светится и встает с парусинового кресла.

- Дэйзи Кэллоуэй - "малышка Кэллоуэй", - читает она, а затем добавляет цитату, - была замечена с другой моделью мужчиной на показе коллекции от Gucci. Близкие к ней источники подтвердили, что видели ее с этим молодым человеком ранее. Это уже третий парень Дэйзи за этот месяц. Можно ли посчитать это явным признаком того, что Дэйзи пошла по стопам Лили? Время покажет, - она швыряет журнал, и он летит в огонь словно фризби.

От зачитанных ею слов черты моего лица становятся суровее. Показ Gucci был месяц назад, и даже при том, что я знаю, что Дэйзи не могла быть с теми парнями - мы спали в одной постели каждую ночь - обвинения расстраивают меня. Роуз хочет изгнать плохую энергетику, но именно по этой причине я не читаю эти таблоиды.

- Ты следующий, - говорит мне Дэйзи. Она пытается пнуть мой стул ногой, но у нее не хватает силы, чтобы опрокинуть его. Я не поднимаюсь. Просто опускаю взгляд на журнал в своих руках после того, как нахожу главную статью номера.

- Рик Мэдоуз снова подрался с фотографом. И здесь размещено фото меня, орущего на какого-то оператора, - я лениво бросаю журнал в огонь и откидываюсь на спинку кресла.

- Ты почувствовал себя иначе? - спрашивает Дэйзи, плюхаясь на свое кресло.

- Неа.

Дэйзи ахает и бросает взгляд на Роуз.

- Это не сработало для него. Мы можем произнести заклинание, чтобы защитить Рика ото зла?

Роуз закатывает глаза, а потом смотрит на моего брата.

- Лорен, прошу.

Он нехотя встает, но только потому, что Лили слезает с его коленей и физически вытаскивает парня с кресла. Когда его взгляд обращается к журналу, я вижу, как меняется его выражение. Его черты становятся более четкими, холодными.

- Другой источник подтверждает сплетни о домогательствах. Джонатан Хейл и Лорен Хейл продолжают это отрицать. Старший сын Джонатана все еще не предоставил комментарии.

Никто не произносит и слова. Волнительное напряжение искрится в воздухе. Я жду, что Ло бросит журнал в огонь, или начнет обвинять меня, или и то и другое. Но его взгляд остается прикованным к таблоиду, а брови хмурятся, пока парень продолжает молчать. В конце концов он качает головой.

- Что там? - спрашивает Коннор.

- Физиотерапевт по вопросам сексуальной зависимости дал интервью, - читает Лорен, - и подтвердил, что чаще всего секс-зависимые люди подвергались сексуальному насилию. У нас есть подтверждение, что... - он трет свои губы, пытаясь скрыть эмоции, пока молча продолжает читать. Затем Ло качает головой. - У нас есть подтверждение, что Лили Кэллоуэй проводила много времени с Хейлами. Это наталкивает на подозрения, что Джонатан Хейл мог стать причиной ее травмы и повлиять на дальнейшую зависимость.

Они намекают, что Джонатан надругался и над Лили.

Я не могу видеть, как все это происходит. Я качаю головой, так же неистово, как и Ло. Мой отец может быть и хренов плохой парень, но он не сделал бы этого с Лили, дочерью его лучшего друга. Это что-то немыслимое.

И если бы Ло увидел, что произошло нечто подобное, он бы перевернул все вверх дном и не оставил бы это как есть. Он бы слетел с катушек. Он бы, вне гребаных сомнений, убил нашего отца.

- Что? - говорит Лили, зевая. - Ло, такого никогда не было.

Ло оглядывается на нее, и в его глазах появляется нежность.

- Знаю, Лил, - он даже не колеблется. Не расспрашивает ее, не размышляет на данную тему. Между ними царит абсолютная верность друг другу. Но это не рушит ту боль, что ребята разделяют. Они оба были вынуждены пройти через плохие времена.

- Выбрось его, - говорит Роуз тихо.

И он бросает. А я наблюдаю за тем, как горит бумага вместе с моими мыслями.

Я больше не знаю, во что и кому верить.

Все стало тьмой.

ГЛАВА 40

РИК МЭДОУЗ

Я наедине с Дэйзи. В палатке.

- Я не удивлена, - шепчет она. Я прикрепил фонарь к верхушке палатки, рассчитанной на троих, и теперь он служит нам подобно лампе. Я могу видеть всю ее, пока Дэйзи сидит, скрестив ноги. Лежа на спине, я наблюдаю за тем, как она собирает свои волосы в пучок. - Роуз думала, что тени - это жуки, и она буквально взобралась на голову Лили, испытывая нереальное отвращение, - Дэйзи улыбается, вспоминая об этом. - Она никогда не была в лагере.

- Правда? Я на хрен не заметил этого, - говорю я. Роуз первой покинула девчачью палатку. Она расстегнула ту, в которой был я, сжимая в своей руке топор, словно была готова поубивать всех нас. Думаю, в тот миг данная мысль реально пронеслась у моего брата в голове.

Но Коннор потянулся к Роуз, и она растаяла, словно дикая кошка, превратившаяся в нежного маленького котенка. Прежде чем я ушел, Коннор уже обнимал ее, а она казалась довольной. Следующей показалась Лили, слишком напуганая остаться наедине с Дэйзи в палатке только для девочек. По словам Ло, Роуз могла отпугнуть даже антилопу-гну и без Лили, так что та решила найти утешение в компании своего парня.

В результате Дэйзи осталась одна.

Что и предоставило мне весомое основание спать в ее палатке. Никто из ребят по-настоящему не хотел, чтобы она была одна по среди леса. Даже мой брат.

- Ложись, - говорю я Дэйзи. Могу сказать, у нее все еще есть проблемы со сном. Сегодня ночью Дэйз не хочет принимать Амбиен, а я не могу снова заставлять ее. Побочные эффекты стали слишком интенсивны. Так что нужно как-то иначе бороться с ее бессонницей.

Вместо того чтобы лечь, она садится на меня верхом. На ней надеты мои спортивные шорты, слишком широкие для ее худых ног. Но я чертовски люблю, когда она носит мою одежду.

- Я не могу спать, - говорит Дэйзи.

- Сейчас два часа ночи, - шепчу я, садясь ровно. В данном положении я выше нее. Находясь так близко к ней, моя грудь оказывается в дюйме от ее, атмосфера между нами наэлектризовывается, а мои мышцы напрягаются. - Ты когда-то представляла, как я трахаю тебя? - задаю я вопрос, поддавшись порыву любопытства. Мои пальцы скользят по ее голым бедрам, под мою футболку, которую Дэйзи надела к шортам.

Ее дыхание становится прерывистым, вероятно от того, что девушка задается вопросом, случится ли это сегодня ночью.

- Да.

- Когда? - подталкиваю я ее. Я стягиваю футболку с Дэйзи через голову, оставляя ее голой по пояс и замечая, как напрягаются ее соски. Они готовы для меня. Моментально я становлюсь охуенно твердым, и с ее уст срывается гортанный всхлип, когда Дэйзи ощущает мою длину под собой.

- Множество раз, - говорит она шепотом, и воздух между нами почти искрится. Дэйзи тянет мою рубашку вверх, желая, чтобы я был, как и она, обнажен. Я помогаю ей снять с меня тонкую ткань, а затем она начинает водить пальчиками по контурам моего тату. - Когда была одна. Но обычно... - она делает паузу, а ее зеленые глаза порхают к моим. - Когда была с другими парнями. Я думала, это поможет.

Она думала обо мне, когда трахалась с другими мужчинами.

Не только мастурбируя, как я предполагал.

Я просто хочу трахнуть тебя еще сильнее.

Мое удивление трансформируется в сильнейшее возбуждение в штанах, отчего тело буквально льнет к ней. Я хватаю ее за затылок. И она повторяет мои движения, пока я целую ее крепко и настойчиво. Я думаю о каждой ночи, что провел в ее кровати. О сдержанности. Каждый раз я представлял Дэйзи под моим телом, то, как мои мышцы ограждают ее от всего и эту нереально офигенную власть. То, как погружаюсь в нее. Освобождаюсь. Блядь. Мне нужно оказаться внутри нее.

Наши губы, руки и тела соединяются так, словно между нами вот-вот взорвется бомба, нервы звенят, а легкие едва ли способны на хрен дышать.