Тепло твоих рук

Глава 16

Оливия оказалась права. На следующее утро Джоанна не только поприветствовала ее улыбкой, но и согласилась зайти на чашечку кофе. Зак ждал на кухне. Оливия повсюду чувствовала его аромат: сочетание нежного мыла и изысканной мужественности. Она боялась, что Джоанна может тоже почувствовать этот запах и обнаружит подслушивавшего Зака.

Стоило Джоанне сесть на диван, как она расплакалась.

– Джоанна? – тихо сказала Оливия. Она сбегала на кухню и принесла коробку с бумажными салфетками. На обратном пути Зак сжал ее руку.

Джоанна взяла салфетку и промокнула глаза. Тушь текла у нее по щекам.

– Вначале я делала это из-за денег, – загадочно сказала Джоанна. – Но затем действительно полюбила старика.

– Делали из-за денег что? – как можно мягче спросила Оливия.

– Уильям любил платить за секс, – пояснила Джоанна. – Ему не нравилось обращаться в службу эскорта и приглашать совершенно посторонних женщин, как бы хороша она ни была. Он любил спать с теми, кто ему нравился. Как-то вечером, когда я работала в Хотси, стриптиз-клубе в соседнем городе, он подошел и стал уделять мне больше внимания, чем танцовщицам. Я работала официанткой и еще помогала девочкам в гримерке – подшивала костюмы, искала потерявшуюся тушь для ресниц и все такое.

Наверное, на лице Оливии отразилось недоумение, поскольку Джоанна поднялась.

– Послушай, если ты собираешься сидеть тут вся такая правильная и осуждать меня…

– Я не осуждаю тебя. Просто пытаюсь представить отца в стриптиз-клубе.

Это успокоило Джоанну. Она села и глубоко вздохнула.

– Кофе готов? И если у тебя найдется какое-нибудь печенье…

Оливия улыбнулась и опять пошла на кухню. Зак приветствовал ее большими пальцами, поднятыми кверху. Она налила кофе, поставила на поднос кувшинчик с молоком, сахарницу и упаковку булочек с корицей, которую купила накануне.

– Ммм, булочки с корицей? – сказала Джоанна, разглядывая поднос. – Я их обожаю. Так, на чем я остановилась?

Оливия отпила кофе.

– На том, как ты познакомилась с отцом.

– Ах да, – кивнула Джоанна и откусила булочку. – Твой отец продолжал наблюдать за мной, а я видела, как он легко тратит деньги, и не могла поверить, что он больше заинтересован в сорокатрехлетней официантке, чем в двадцатидвухлетней танцовщице, но так все и было. Однажды он подождал, когда я закончу работать, и пригласил меня на свидание.

– Тебя он заинтересовал? – спросила Оливия. – Просто у вас такая разница в возрасте…

– Заинтересовал ли меня красивый пожилой состоятельный мужчина? – переспросила Джоанна. – Разумеется, да. Он пригласил меня на ужин в этот коттедж. Когда я приехала, все уже было готово. Ужин из четырех блюд и официант, который нас обслуживал. Со мной никогда так не обращались.

– Значит, это было настоящее свидание, – заметила Оливия. – Когда же появились деньги?

– Ну, после ужина мы оказались в спальне. Потом он дал мне сто долларов. Он говорил, что оплата сексуальных услуг его возбуждает. Это была такая игра, словно я дорогая девушка по вызову, а он молоденький мальчик. Я думала, что мне следует возвращать ему деньги перед уходом, но он всегда запихивал их мне в сумочку.

Наверное, на лице Оливии опять что-то отразилось, поскольку Джоанна сказала:

– Все было совсем не так. Я не была настоящей проституткой, – объяснила она.

– Сколько длились ваши отношения? – спросила Оливия.

– Несколько месяцев. Но это был не просто секс. Мы много разговаривали. О моих мечтах, о его. Я рассказала, что мечтаю, чтобы у меня был настоящий кашемировый свитер, и на следующий день мне на квартиру доставили целых три свитера. Когда же я рассказала ему, что мечтаю открыть собственный магазин одежды, он предложил организовать магазин кашемировых свитеров и взял на себя все приготовления. И записал все на мое имя.

– Это было очень щедро с его стороны, – сказала Оливия. – А когда он попросил тебя выйти за него замуж?

Щеки Джоанны покрылись румянцем.

– По правде сказать, он не попросил меня об этом. То есть мы обсуждали эту тему, но даже не были толком помолвлены. Он говорил, что мы должны жить в этом доме вместе. А затем он умер. И оставил дом тебе.

– Наверное, он рассказал о наших отношениях. Поэтому вначале ты была настроена так враждебно.

Джоанна кивнула и отпила кофе.

– Он говорил, что ты постоянно шлялась, где попало и переспала с каким-то местным парнем. Он говорил, что ты позор семьи.

– Это объясняет, почему он отстранился от меня, – сказала Оливия. – Но почему ты считала, что именно я представляла для него какую-то опасность?

– Он говорил, что до смерти боится, что однажды ты заявишься и попробуешь забрать все, что тебе должно достаться. Вот и все.

– И ты решила, что он имеет в виду дом?

Она кивнула:

– Дом и Зака. Твой отец умер, и тут появляешься ты. Ты даже вернула себе парня моей двоюродной сестры. Разумеется, она боялась этого еще прежде, чем ты появилась.

Двоюродная сестра! Значит, Марни была двоюродной сестрой Джоанны? Очень интересно.

– Боялась этого еще до того, как я приехала? – спросила Оливия, наклоняясь ближе. Это было очень важно, и ей не хотелось упустить ни слова. Она приняла невозмутимый вид и встала, чтобы полить цветы на окне. Все, что угодно, лишь бы не показать Джоанне, насколько важно то, что она только что сказала.

– Ну, когда здоровье твоего отца стало ухудшаться, у него произошел сердечный приступ, он начал очень много о тебе говорить. Он рассказал мне, что ты родила ребенка от кого-то в городе и передала права на ребенка этому человеку. Я попробовала вычислить, кто бы это мог быть, и Марни, у которой у самой тринадцатилетняя дочь, тотчас же поняла, что это Зак Арчер. В Блубери не так уж много тринадцатилетних девочек, которые растут без матери.

Оливия задумалась над словами Джоанны. Марни знала о ней еще до того, как она появилась в городе. Интересно, Марни начала встречаться с Заком потому, что знала, что Уильям Седжуик умирает и что Кайла скоро может получить наследство? Время совпадает. Они стали встречаться в декабре.

– Джоанна, то, что ты сказала про меня и Зака, совершенно неверно. Когда я приехала в Блубери, я даже не знала, что моя дочь жива.

Увидев замешательство на лице Джоанны, Оливия рассказала ей всю историю.

– Значит, между тобой и Заком было нечто большее, чем незавершенный роман? – спросила Джоанна. – Тогда многое становится ясно.

Оливия глубоко вздохнула, она устала обсуждать поступки отца.

– Надеюсь, мы будем друзьями, Джоанна. Нам приходится встречаться каждый день, мы могли бы стать друзьями, правда?

– Не знаю насчет дружбы, – сказала Джоанна. – Ты же понимаешь, Марни моя двоюродная сестра, а ты скорее враг, чем друг.

– Враг? – повторила Оливия. – Она и вправду настолько меня ненавидит?

– О да, – ответила Джоанна. – Это еще мягко сказано.

– Значит, моя машина, фарфоровые статуэтки, удавка, разрезанные простыни – это все вы?

Джоанна встала и посмотрела на часы:

– Мне пора. Меня уже ждут. – Она заметно нервничала и практически побежала к двери.

– Джоанна, если это были вы, то, может, вы прекратите теперь?

Джоанна посмотрела на Оливию:

– Не понимаю, о чем ты. – Она прикусила губу. – До завтра. Правда, я скорее всего не смогу остаться поболтать, потому что я сейчас начинаю открывать магазин чуть раньше.

Еще раз нервно улыбнувшись напоследок, Джоанна сбежала по ступенькам.

– И все это лишь потому, что твоя подруга купила два свитера? – спросил изумленный Зак, когда Оливия закрыла входную дверь.

– Знаешь, мне кажется, Джоанне просто нужен был предлог, чтобы поговорить. Она так напряжена и так нервничает. У меня ощущение, что у них всем заправляет Марни, а Джоанна до смерти напугана. Еще один свитер, и она бы во всем созналась.

– Но я бы не слишком ей доверял, – заметил Зак. – Трудно сказать, что в ее рассказах правда, а что вымысел.

– Мне кажется, разговор на нее подействовал, – сказала Оливия, – так что, возможно, все это теперь прекратится. Возможно, теперь она поймет, что меня все-таки кое-что связывает с отцом. Ведь раньше во мне она видела только врага.

– Да, но как она сказала, ты стала еще большим врагом из-за Марни.

Оливия вздохнула и села на диван.

– Значит, Марни начала со мной встречаться потому, что считала, что я скоро разбогатею? – сказал Зак, качая головой. – Меня просто тошнит от этого.

– Если тебя это утешит, она влюбилась.

– Это не утешение. Она начала со мной встречаться, потому что считала, что моя дочь, а следовательно, и я скоро унаследуем состояние. Отвратительно.

– Зак, а ты когда-нибудь видел Уильяма, когда он приезжал в город? Он встречался с Кайлой?

Зак покачал головой:

– Мне известно только об одном случае, когда он ее видел. Издалека. Я не разговаривал с ним. Он перевел взгляд с меня на Кайлу и отвернулся.

– Как ты думаешь, зачем он посылал ей открытки на дни рождения и Рождество? – спросила Оливия. – Я все никак не могу перестать думать об этом. Это значит, что он заботился о чувствах Кайлы. Он хотел, чтобы она думала, что ее мать вспоминает о ней по крайней мере два раза в год.

– Оливия, мы с ума сойдем, если будем пытаться понять мотивы твоего отца.

– Знаешь, с самого отъезда Камиллы я все думаю об одной вещи, которую она сказала.

– Какой?

– Камилла считает, что отец отдал Кайлу тебе потому, что ты мне нравился. Он не хотел, чтобы его шестнадцатилетняя дочка растила ребенка, и в то же время он не хотел, чтобы ребенок вырос в чужой семье и был навсегда для меня потерян. Поэтому он отдал ребенка тебе, зная, что ты прекрасно о нем позаботишься.

– Но ведь твой отец считал меня никчемным оборванцем.

– Видимо, нет. Иначе он не отдал бы тебе Кайлу.

Зак попытался это осмыслить.

– Я как-то не задумывался над этим. Но по правде сказать, мне абсолютно все равно, что обо мне думал твой отец.

Оливия улыбнулась:

– Я знаю. И я этому рада. Я просто думала, так легче. Мне не так больно, когда не нужно его ненавидеть. А все эти мелочи складываются, и ненавидеть его становится все труднее. Я не люблю его, но я уже не ненавижу его так, как в свой первый день в Блубери.

Зак сжал ее руку:

– Хорошо. Ненависть еще никого не доводила до добра.

– Как ты думаешь, Джоанна расскажет Марни о нашем разговоре? – спросила Оливия.

– Думаю, нет. Мне кажется, Джоанне гораздо больше хочется попасть на страницы «Глянца». Мне кажется, она считает, что нашла более важного и полезного союзника, чем Марни. Будь она ей хоть родной сестрой.

– У нас сегодня еще одна встреча конкурсанток, – сказала Оливия. – Мне кажется, что у нас по несколько часов будет уходить на каждое решение.

– Я подожду снаружи в машине, просто чтобы убедиться, что эти часы ты не проведешь запертой в подвале.

– Не шути так, – сказала Оливия. Но она знала, что он не шутит.