Терем желаний

Ольга САКРЕДОВА

ТЕРЕМ ЖЕЛАНИЙ

Анонс

Что стоит за холодной надменностью бедной, но гордой библиотекарши? Боязнь жизни - или горький опыт, научивший молоденькую женщину никогда не доверять мужчинам?

Что скрывает за "маской победителя" знаменитый архитектор? Привычку небрежно играть чужой любовью - или отчаянную, тайную надежду обрести однажды свою любовь?

Так встречаются "два одиночества". Две смятенные и мятущиеся души. Так начинается история Любви. Любви - в чем-то непростой, в чем-то неловко-робкой, а в чем-то - попросту СЧАСТЛИВОЙ. Ибо счастье в любви никогда не приходит легко Но тем слаще однажды испытать его!

Глава 1

Слабый дождь, не прекращавшийся с полудня, вдруг обратился в неистовый ливень. Мощные струи с силой били по стеклу, небо стало почти черным, вобрав в себя остатки дневного света. В зал библиотеки вползли неуютные сумерки.

Маша быстро оглянулась в сторону окна, неодобрительно покачала головой и вернулась к чтению книги. Сцена, где главная героиня оказалась в руках мафии, а ее любимый вдали испытывал волнение, полностью захватила Машу.

- Здравствуйте, - раздался над ней мягкий мужской голос.

- Не добьетесь! - крикнула Маша в ответ, подпрыгнув от неожиданности на стуле. И покраснела.

Вместо тихого приветливого "добрый день", приличествующего библиотекарю, у нее вырвались слова из книги. Да еще с какой интонацией! Не мудрено, что она даже не услышала скрипа входной двери - так увлеклась, и не работой.

- Ох, извините! Здравствуйте, - быстро поправилась Маша. Голос ее взволнованно дрожал, и губы против воли расплылись в широкой улыбке.

У мужчины были мокрые волосы, с которых часто капали остатки дождя на светлую не менее мокрую рубашку. На лице поблескивала роса, и даже на темных ресницах в уголках глаз скапливалась влага. И при этом удивленно поднятые брови и во взгляде недоумение, возмущение или, может быть, обида. Он выглядел смешным в излишне подмоченном сознании собственного достоинства.

Маша опустила глаза и откашлялась. Она изо всех сил старалась подавить смех, но обескураженный, насквозь промокший посетитель сводил на нет ее усилия.

- Значит, я ничего не добьюсь? - то ли спросил, то ли подтвердил мужчина.

"Господи, меня уволят!" - со страхом подумала Маша, склонила голову, пробормотала извинения и ринулась в глубину зала, чтобы затеряться среди стеллажей, полных книг. Из груди вырвался безудержный смех, равный по силе водной стихии, бушевавшей за стенами библиотеки. Маша тщетно пыталась совладать с собой. Она смеялась над своей реакцией: надо же так опростоволоситься перед посетителем, а его вид мокрой курицы, вернее, петуха, вносил свою лепту в уже не столь веселый смех. Ей было стыдно, незнакомец мог не видеть ее, но не слышать мог только глухой.

Протяжно скрипнула дверь и с глухим стуком закрылась.

"Точно уволят, - решила Маша. - Оставила книги без присмотра - выноси кто захочет". И, нервно хихикая под нос, направилась к рабочему столу.

Конечно, отвратительно, недостойно встретить читателя диким хохотом. Чего доброго, он жалобу напишет начальству: поди объясняйся, что он так смешно выглядел и сама отреагировала на его появление идиотскими словами. Маша опять прыснула смехом, прикрывая рот рукой и боясь поднять глаза.

- Здравствуйте, Машенька. - У ее стола стоял завсегдатай библиотеки, сухонький старичок в рубашке навыпуск и с зонтом-тростью в руке. - Смешно мы нынче выглядим. - Он кивнул в сторону зеркала, прикрепленного к стеллажу около стола библиотекаря.

- Добрый день, Глеб Станиславович. - Маша безуспешно сражалась со смехом. - Извините, не знаю, что на меня нашло.

- Могу помочь вспомнить, - все тем же мягким голосом, в котором, однако, звучали нотки упрека, откликнулся мужчина. Он медленно листал какую-то книгу, лениво скользя взглядом по страницам.

- Простите, у меня и в мыслях не было обидеть вас. - Улыбка вовсе не соответствовала словам, но Маша решила честно объясниться и по возможности сгладить вину. - Я нарушила правила тем, что читала в рабочее время, а вы появились так неожиданно и такой...

Смех душил Машу. Она закрыла лицо руками и замотала головой.

- Смейтесь, барышня, - снисходительно разрешил Глеб Станиславович. - Я был бы счастлив оказаться на месте этого юноши, чтобы заслужить ваш смех, Машенька. Вы замечательно смеетесь, хоть и очень редко.

Маша, смущенно краснея и испытывая неловкость за неудавшееся объяснение, поблагодарила старика, а про себя отметила, что смех ее скорее истерический. Глеб Станиславович всегда был добр и трепетно внимателен к Маше, и она питала те же чувства к милому, по-старинному благородному профессору.

- Мы получили новые журналы. Можете посмотреть их, Глеб Станиславович, пока я подготовлю ваш заказ.

Кивнув, старик направился в импровизированный читальный зал - небольшой уголок, отгороженный стеной из вьющихся комнатных растений, за которой находились стол и несколько стульев.

Проводив взглядом старика. Маша обратилась к мужчине:

- Хотите записаться на абонемент или ищете конкретную информацию?

Посетитель положил книгу на место, не спеша подошел к столу, за которым Маша искала формуляр и бросала жалостливые взгляды на книгу. Недочитанный эпизод не выходил из головы, и ей не терпелось вновь окунуться в мир большой преступности и большой любви.

- Пожалуй, записаться, - решил мужчина. - Несмотря на утверждение, что я ничего не добьюсь. Маша подняла глаза и виновато улыбнулась:

- Это случайно вырвалось. Конечно же, мы рады всем читателям, и к вашим услугам вся литература.

- Так уж и вся? - с сомнением спросил он. Девушка расправила плечи и с гордостью ответила:

- Вся. Если вы не найдете нужных книг в нашем фонде, мы сделаем для вас заказ в областной библиотеке. Наши читатели не жалуются.

Мужчина отвел взгляд за Машино плечо, посмотрел в окно на людей, прячущихся от дождя под навесом зданий.

- Ливень не кончается, - задумчиво проговорил он и усмехнулся. - Смешные они.

- Да. Представляю, какой у меня будет вид, когда доберусь домой. - Маша улыбнулась в надежде смягчить обиду. - У меня и зонтика нет. Смешно.

Что-то похожее на улыбку промелькнуло на губах мужчины.

- Вам идет смех. - И в следующую минуту он вновь стал серьезным. - Так, что вам нужно?

- Мне нужно заполнить формуляр. Пожалуйста, назовите свою фамилию и отчество.

- Пожалуйста. Краснов Валерий Витальевич. Заученного "очень приятно" я от вас не добьюсь?

Маша ниже склонила голову, чтобы не увидели ее улыбку, и твердо решила не поддаваться на провокацию.

- Исстари на Руси красный был символом красоты, - менторским голосом, словно диктуя урок, произнесла она. - Ваша фамилия красивая, сильная и добрая. Год рождения?

Эти же слова Маша могла отнести к самому Валерию. Он действительно казался сильным и стильным, если б не настойчивое желание зацепить, уколоть ее в отместку за недавний смех. А уж о красоте и говорить не приходится. Большие карие глаза в оправе густых черных ресниц, высокие скулы и чуть впалые щеки; фигурно очерченные губы с приподнятыми уголками, крепкая шея, переходящая в широкие плечи; твердые жилистые руки с сильными длинными пальцами и тонкая атлетическая талия... Даже во время смеха Маша подумала, что о таких мужчинах пишут романы. Она мгновенно представила его в роли уверенного в себе Джеймса и потихоньку начала догадываться, как сильно ранила самолюбие красавца, вынужденного сносить вместо восхищения смех над собственной персоной.

Он назвал год, и Маша быстро вычислила, что ему тридцать два. Да, с такими шутки чреваты последствиями.

- Место работы и должность?

- Ин-н.., инспектор библиотек. Рука Маши замерла. Вот и последствия. Она представила его мстительную улыбку, нелицеприятный разговор с заведующей и последующее увольнение. Нет, только не это!

- Так как вам работается? - Голос мужчины прозвучал без сарказма, но излишне строго. - В одном нарушении вы уже признались. Может, продолжите? Или это сделать мне?

За перегородкой закашлял Глеб Станиславович, и Маша, очнувшись от оцепенения, начала сбивчиво лепетать об отсутствующей заведующей, об увеличении читателей, о тематических выставках.

- Однако у вас интересный подход привлекать людей к книгам, - заметил инспектор.

Маша боялась поднять глаза. Как назло, из головы не выходил сюжет злополучной книги. Она от всей души позавидовала Бетти, которая не терялась в любой ситуации, даже в борьбе с главарем мафии, в то время как она, Маша, испугалась какого-то инспектора библиотек.

- Знаете, юноша, - вмешался старик, неторопливо подходя к молодым людям, все самое великое и прекрасное появляется в результате нетрадиционного подхода. В истории масса примеров тому. Машенька, вас не затруднит включить свет?

Она кинулась к выключателю, и вспыхнувший яркий свет озарил ее настороженные глаза и пунцовые от стыда щеки.

Инспектор несколько секунд пристально вглядывался в эти зеленые, как у дикой кошки, глаза. Резко вскинув руку, посмотрел на часы в дорогом браслете Я заеду позже. - И быстро направился к выходу. Маша проводила его печальным взглядом, шумно выдохнула и опустилась на стул.

Ливень за окном снова перешел в мелкий моросящий дождь, и даже свет в зале не мог развеять грустное настроение.

- Не расстраивайтесь, Машенька, - успокаивающе сказал Глеб Станиславович и легко похлопал ее по плечу. - Все не так плохо, как вам кажется.

- ; Спасибо. Но вы знаете Елену Николаевну - она мне не простит, если узнает о проверяющем...

- Да, ваша начальница - дама с характером, но, поверьте, она хорошо к вам относится и уважает вас. И знаете, возьму-ка я Тургенева. "Вешние воды", "Ася"... Давно не читал о любви.

***

Маленький ресторанчик был полупуст.

Валера отодвинул стул и, когда Наташа устроилась, сел напротив. Они не виделись две недели, или "веки вечные", как сказала Наташа по телефону. Вчера бы он согласился с ней; в командировке Валера изредка вспоминал о веселой, уверенной, красивой Наташе и, приехав, сразу позвонил и предложил встретиться. Но сейчас он не испытывал радости.

- Устал, - непроизвольно сорвалось с языка, словно в оправдание, и Валера прикрыл глаза рукой. Странно, но из головы не выходил испуганный взгляд больших зеленых глаз библиотекарши. Черт его дернул туда зайти; он всего лишь хотел укрыться от дождя.

И смех. Валера был уставший, злой, мокрый, а она смеялась над ним.

Но ведь действительно было смешно. Когда он пришел домой и посмотрел на себя в зеркало, сам рассмеялся. Улыбка не сходила с его губ, когда он принимал душ и одевался, готовясь к встрече с Наташей. Но к радости примешалось странное огорчение. Он пошутил, а шутка оказалась неудачной, и исправлять что-либо уже поздно. Интересно, существуют ли инспекторы библиотек и отчего она так испугалась?

- Интересная была командировка? - спросила Наташа.

Валера скорчил смешную гримасу вместо ответа и переключил внимание на официанта. Когда тот ушел выполнять заказ, спросил:

- Какие новости здесь?

- Но ты не ответил на мой вопрос, - улыбнулась Наташа.

- Ты же знаешь, - он медленно откинулся на спинку стула, - застолье, обхаживание поставщиков, торговля в ценах, бумажная волокита... Как всегда.

- Ну а девушки?

- В округе на десять километров ни одной, - с преувеличенной серьезностью признался он. - Разве что секретарь, так она в летах и жена директора.

- Послушать тебя, - не унималась Наташа, - так прямо мужской монастырь. Четырнадцать дней жизни - и ни одного покоренного сердца?

- Ни одного! - неожиданно резко ответил Валера.

Легкая игра в ревность часто скрашивала их отношения на протяжении трех лет, но сейчас Валера не был настроен на словопрения. Наташа про себя удивилась и перевела разговор в более спокойное русло. К счастью, она не страдала от отсутствия новостей, а с Валерой могла делиться всем без исключения. К тому же ему было интересно, как развивается ее дело. Полгода назад Наташа одолжила у него крупную сумму, чтобы открыть частную парикмахерскую, и уже месяц как салон начал обслуживать клиентов, постепенно приобретая популярность в городе. Наташа знала, что не только заем интересует Валеру, он очень уважает деловых женщин и искренне переживает за успех предприятия, а потому Наташа посвящала его во все перипетии, включая сплетни и мелочные стычки среди девушек-парикмахеров и клиентуры.

Валера слушал Наташу рассеянно, с чувством облегчения, что не надо высказывать свое мнение, и запивал" женские сплетни легким вином. Неожиданно Валера поймал себя на мысли, что они с Наташей никогда не говорили на отвлеченные от бизнеса темы - об искусстве, литературе, эстетике. Было время, люди собирались, чтобы послушать музыку, стихи, читали вслух романы, обсуждали новинки. Теперь говорят о работе, деньгах, житейских проблемах; если читают, то уединяются от всех и никогда не делятся впечатлениями. Музыку предпочитают простую, не затрагивающую ни ум, ни сердце.

А ведь он причислял себя к людям искусства, к художникам. Будучи архитектором-строителем, Валера много занимался разработкой проектов домов не обычных коробок со множеством комнат, а оригинальных, разнообразных по конфигурации, привлекающих внимание особняков.

А библиотекарша? Она тоже обсуждает с друзьями читателей? Валера на минуту представил, как Маша рассказывает о нем и смеется, и ощутил тепло, разливавшееся в нем подобно вину. И обиду - не оттого, что она рассказывает, а потому, что он не слышит ее смеха. А может, она переживает до сих пор из-за внезапного визита "инспектора"?

- Валера, ты не слушаешь меня? Я хочу мороженое. - Наташа капризно надула пышные губки с ярко-красной помадой. - С клубникой.

- Для вас, мадам, все, что угодно, - очаровательно улыбнулся Валера и обернулся в поисках официанта. "Нет, смех библиотекарши достоин отместки!"

***

Маша положила шариковую ручку между страницами и потянулась. Взглянув на часы, она с удивлением отметила, что уже девять. Библиотека закрывалась в восемь часов вечера, и Маша решила задержаться, чтобы дочитать роман. Прошел час, а книги не разложены по местам и карточки читателей тоже.

"Еще минут пятнадцать", - посчитала Маша, быстро листая недочитанные страницы. Она поклялась, что это последняя книга, которую она читает на рабочем месте. С завтрашнего дня ни одной строчки - только дома. Раскладывая книги по полкам, Маша молила Бога, чтобы инспектор провел приятный вечер, сладко выспался, чтобы на работе у него были одни удачи, и тогда в хорошем настроении он придет к заведующей и не станет обвинять Машу во всевозможных нарушениях и прегрешениях. Разумеется, Маша сама заранее сообщит Елене Николаевне о визите инспектора, покается, в очередной раз выслушает нотацию, что "хоть библиотека и храм познания, но тоже требует неустанной работы..." и так далее. Маша выслушает и обязательно "примет к сведению".

Но это будет завтра. Сегодня она дочитает роман, не нести же его домой ради нескольких непрочитанных страниц. Десять минут десятого не так уж поздно, тем более на дворе дождь и не хочется выходить из уютного читального зала в мокрую темень. Маша сбросила туфли, подогнула под себя ноги, удобно устроилась на стуле и окунулась в стихию романа.

***

Валера остановил машину около дома Наташи.

- Зонтик есть? Добежишь сама?

- А если нет, ты побежишь со мной? - спросила она с озорным блеском в глазах. - От меня ближе к твоему офису.

- Завтра выходной, - устало ответил Валера. - Я мечтаю о десяти часах крепкого сна. Извини, Натали.

Так он называл Наташу, когда хотел подчеркнуть ее деловые качества; так же назвала она свой салон.

Наташа сейчас хотела большего: провести ночь в опаляющих ласках его губ и рук, в огненной страсти, сжигавшей обоих. Сколько бы мужчин у нее ни было, всем им далеко до Валеры. Он был одновременно нежным и напористым, внимательным и властным. В то время когда другие упивались собственной мужественностью, Валера зорко следил за реакцией партнерши и, казалось, получал огромное удовольствие, доводя ее до безумия.

Четырнадцать дней она верно ждала его возвращения, накапливая в себе эротический голод, а теперь он говорит, что устал.

- Может, поедем к тебе? Я уложу тебя спать и прослежу, чтобы десять часов тебя никто не тревожил. Валера покачал головой:

- У меня дома сестра.

Слукавил. Лиля ушла домой, где жила с родителями, как только встретила брата, послушала о поездке и получила очередной подарок - сувенир, купленный уже здесь, в городе.

- Мы же знакомы с Лилей, - не отступала Наташа. - Думаешь, она не догадывается о нас?

- Я поинтересуюсь у нее, - усмехнулся Валера и обнял Наташу за плечи. Спокойной ночи, мадам.

Она разочарованно вздохнула и подставила губы для поцелуя, но Валера прикоснулся губами к щеке.

- Я позвоню тебе, хорошо?

Едва Наташа закрыла дверцу, машина плавно тронулась с места.

Подъезжая к дому, Валера увидел слабый свет в окне библиотеки. Может, так положено, а может..: чем черт не шутит?

Глава 2

Джеймс яростно расправился с главарями мафии, вынес на руках из заточения Бетти и теперь одновременно приводил ее в чувство, бранил за непослушание и признавался в любви...

От избытка эмоций Маша поднялась на колени, склонилась над книгой, опершись локтями о стол и ладонями подпирая голову.

Резкий звонок пронзил тишину библиотеки.

Кто это? Библиотека закрыта, и дверь на замке Маша посмотрела в окно, надеясь, что шалят мальчишки. На пороге вырисовывался силуэт человека под большим зонтом.

- Кто там? - спросила девушка, подойдя к двери. - Библиотека закрыта.

- Инспектор, - раздался в ответ знакомый уже голос.

За что такое наказание?! Маша нехотя отодвинула щеколду и приоткрыла дверь.

- Библиотека закрыта, - повторила она еще раз.

- А вы здесь за сторожа? - Валера не стал дожидаться приглашения. Сложив зонт и стряхнув с него капли дождя, он вошел внутрь, с улыбкой посмотрел на расстроенную девушку. - Или еще одно нарушение правил?

- Я уже собиралась уходить, - виновато сказала Маша.

Но он словно не слышал ее, прошел в зал, отыскал глазами лампу и направился в читальный уголок.

- Здесь уютно, - проговорил он, садясь за стол. Увидев книгу, обернулся к Маше. - Видимо, вы действительно почти собрались уходить.

- Рабочее время закончилось, - попыталась достойно ответить она. - В понедельник будет заведующая, Елена Николаевна. Вы сможете увидеться и...

- Давайте проясним ситуацию, Машенька. - Он сделал ударение на имени, но девушка никак не отреагировала. - Я совсем не инспектор библиотек, и вряд ли мне необходимо встречаться с вашей заведующей. Я появился здесь, потому что шел дождь.

- Правда? - Маша про себя облегченно вздохнула, но сомнения не исчезли.

- Правда. Это была шутка. Признаться, меня задел ваш смех, никто еще не, реагировал так на мое появление. И ваши слова...

Валера попытался поймать ее взгляд, но Маша или опускала глаза, или блуждала взглядом по его лицу, что раздражало и волновало одновременно. Наконец он не удержался:

- Что-то смешное на моем лице? - Он намеренно понизил голос. Хотелось смутить эту смешливую библиотекаршу, увидеть, как разливается румянец по ее щекам, но в ответ Маша слегка улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

- Если вы действительно не инспектор...

Валера утвердительно кивнул головой.

- Тогда я скажу: у вас на лице помада. - И отвела глаза в сторону.

- Черт!

Он вскочил, чувствуя, как кровь прилила к лицу. Хотел ее смутить? Очаровать? Так тебе и надо, донжуан несчастный!

- Зеркало у стола, - тихо подсказала Маша и уставилась в книгу. Смутная пустота не оставляла ее. Радоваться бы, что нет никакой проверки, но губная помада красноречиво свидетельствовала, что у героя есть своя Бетти, с которой он расстался совсем недавно. Но ей-то что?

Маша уже успела оценить вечерний костюм, сидевший на нем как с иголочки, бледно-голубая рубашка и темный галстук делали его неотразимым. Но ведь Маша и раньше заметила его красоту, а смеялась потому, что в смешное положение поставила себя.

Валера вернулся в читальный зал, засовывая скомканный платок в карман брюк. Сквозь злость и раздражение в его глазах светились неуверенность и просьба. Маша не знала, как смягчить неловкую ситуацию.

- Пора домой.

- Да, - буркнул Валера и встрепенулся:

- Нет! Вы не закончили читать. Что это у вас? - Он потянулся за книгой, и Маша отметила великолепную линию перехода от широких плеч к узкой талии и ниже, стройный и сильный рельеф ног. - "Сильное оружие". Детектив?

- Н-нет. Хотя мафия присутствует.

На него приятно смотреть. Очень приятно.

- И что такое - сильное оружие?

- Любовь. - Маша повернулась к черному стеклу окна. Она подумала, что сейчас ни за какие блага не смогла бы понять смысл прочитанного. Мнимый инспектор выбил ее из обычной колеи, все казалось таким далеким и туманным...

Стоп!

Существует еще владелица губной помады. И вообще, с чего Маша позволила себе такие фантазии? Что с того, что он пришел, он здесь, когда библиотека закрыта, и заигрывает, в чем она абсолютно уверена! Но Маша справится. У нее есть большой опыт, и она прекрасно знает, что любовь способна растоптать и уничтожить человека. Она прошла через это, и повтора не будет.

- Может, почитать? - задумался Валера, повертел книгу, рассматривая красочную фотографию на обложке, весьма дерзкую и ни о чем не говорящую. - Что вы посоветуете?

Маша скрыла удивление и пожала плечами:

- Я не знаю ваши вкусы.

- Я и сам их не знаю. - Валера улыбнулся. - Но если я записался в библиотеку, надо что-то взять. А потом поговорим о прочитанном и о вкусах.

- Хорошо. - Маша направилась к рабочему столу. - У вас срок две недели. Постарайтесь не задерживать книгу. И... - она взяла одиноко лежавшую карточку, - я не заполнила ваши данные.

- Чтобы все обо мне узнать? - лукаво спросил Валера.

- Обещаю, что не стану злоупотреблять ими, - улыбнулась она в ответ. Библиотека далека от службы знакомств. Место работы и должность?

- Ах, это! - Валера рассмеялся. - Машенька, но тогда я ничего не узнаю о вас. Давайте начнем сначала и отвечать будем оба.

Маша поколебалась.

- Ваше имя? - с напускной строгостью спросил Валера.

- Ма-шень-ка, - пропела она с улыбкой. Новая волна смеха окатила Валеру.

- Меня интересуют фамилия и отчество.

- Свидова Мария Александровна.

Она ощутила азарт, но с виду оставалась спокойной. Такому партнеру нельзя давать фору - съест с потрохами. Обольстительная полуулыбка и бесенята в глазах непрозрачно намекали о цели и стремлениях.

- Год рождения? - допытывался Валера. Маша иронично подняла бровь и не сдержала победной улыбки, когда раскатистый бархатный смех Валеры отозвался во всех закутках большого зала.

- Я уже потерял счет, и ни одного очка в мою пользу.

- Мне двадцать четыре, - спокойно ответила Маша. - Место работы и должность вы знаете, домашний адрес и номер паспорта вам знать не обязательно. Продолжим?

Маша взяла ручку и вопросительно посмотрела на Валеру.

- Фирма "Арго". - Довольная улыбка не сходила с его губ. - Директор. А почему мне не обязательно знать домашний адрес?

- Потому что я не приглашаю вас в гости.

- А вас я могу пригласить? Совсем рядом. - Валера назвал адрес, Маша быстро записала, из упрямства отключив память.

- Давайте книгу. - Она сделала запись в карточке. - Распишитесь здесь.., и здесь.

- Так как насчет приглашения?

- Сейчас? - Она резко вскинула голову, в голосе звучали упрек и вызов.

Валера замер. Он смотрел на тонкие руки девушки и уже ощущал их прикосновение. В горле пересохло от желания припасть к ямочкам над ключицей. Проложить бы дорожку вдоль тонкой шеи и припасть к пухлым губам и дальше.., вглубь...

Валера смотрел Маше в глаза - поняла ли она его мысли? Взгляд ее был серьезен, без намека на кокетство.

- Да, - с хрипотцой выдавил он, и его "да" означало не только приглашение в гости.

- Посмотрите на часы. - Она неспешно кивнула в сторону настенных часов, стрелки показывали начало одиннадцатого.

- Простите, я не имел в виду... - Валера смутился. Он хотел сказать "ничего плохого", но оба знали, что это не так. - Я забыл о времени.

Маша усмехнулась и взяла сумочку, сухой звон ключей недвусмысленно намекал, что пора уходить.

- Я провожу вас, Маша. - Валера не хотел ее отпускать. Усталость, которую он чувствовал с Наташей, исчезла без следа, и предвестие одиночества провоцировало на любые попытки удержать девушку. - И не спорьте, - быстро добавил он, заметив неопределенное движение Маши. - Я не позволю вам одной возвращаться в такое позднее время. К тому же вы без зонта.

- Ничего, дождь теплый. Но мне в другую сторону.

- За углом моя машина. Я отвезу вас домой. По дороге они молчали. Валера чувствовал, что Маша взволнованна, и не мог понять почему. Она словно одеревенела, вжалась в сиденье и все внимание обратила на несуществующую точку впереди. Когда они остановились на красный свет светофора, Валера спросил:

- Дома волнуются?

- Не думаю, - нервно ответила она.

- Тогда вы не верите в мои способности водителя.

- Неужели заметно? - Маша посмотрела на приборную доску и вяло улыбнулась. - У вас красивая машина.

Новенький "мерседес" был недавним приобретением Валеры, и чувство гордости за свою покупку еще не покинуло его.

- Когда я сел за руль этой машины, у меня было чувство трепета и, наверное, испуга, как у вас. Но к хорошему быстро привыкаешь.

- Да, наверное. - Маша зорко следила за дорогой. - Остановите здесь, пожалуйста.

Валера затормозил у бордюра, Маша сосредоточенно рассматривала дверцу в поисках ручки.

- Маша! - Валера закинул руку за спинку сиденья, невзначай коснувшись ее плеча. - Вы ничего не скажете, кроме "до свидания"?

Она удивленно повернулась к Валере, затем улыбнулась:

- Скажу. Спасибо за то, что вы не инспектор библиотек.

- Теперь вам не грозит остаться без работы.

- Надеюсь. Ох, пожалуйста, откройте дверь, - спохватилась она.

- К чему такая спешка? - удивился Валера, но потянулся к дверце и щелкнул замком. Маша толкнула дверцу.

- Спасибо. До свидания. - И выскочила под дождь.

Валера собрался выйти вслед за ней, нашел зонтик, но рука так и осталась лежать на влажной ткани.

Девушка пробежала несколько метров и уверенно ухватила за руку молодого человека. В следующий момент Валера наблюдал, как крепко обнял ее парень и поцеловал в щеку, а Маша, поднявшись на носочки, возвращала поцелуй.

Вот почему она убежала. Валера выругался и отшвырнул зонт на сиденье. Злость на мальчишку (он приметил юное, хранящее черты детства лицо, когда тот взглянул на иномарку, стоявшую невдалеке) заполнила нутро. А ведь он ничего не знает о Маше, только то, что она любит читать и дорожит своей работой. Она вполне может встречаться с мужчиной в свои двадцать четыре года и даже быть замужем. Может, этот пацан ее муж, и тогда понятно, почему она не хотела называть свой адрес.

- Нет, он, не подходит для Маши, - злорадно заключил Валера, с нежеланием признавая, что это не так.

Пара удалялась в обнимку, и если б не ревность, Валера порадовался бы доверию и любви, связывающим двух людей.

А кто говорит о ревности? Маша задела его самолюбие, и Валера просто решил в очередной раз испытать силу своего очарования. И она принимала его флирт, правда, не позволила перейти грань, ею же начертанную, однако была смела.

Когда Маша со спутником завернули за угол, он развернул машину и поехал домой.

Бродя по пустой квартире, заглядывая в комнаты, Валера размышлял о непостоянстве женщин и великом соблазне для мужчин. Если быть справедливым до конца, в поведении Маши не было ничего предосудительного; ее слова, если не искать тайный смысл, были сдержанны; она достойно уходила от двусмысленности, в которую упорно втягивал ее Валера. Но вопреки всякой логике он искал подтекст в Машиных замечаниях. Хотя у него есть свои обязательства: есть Наташа, которая вот уже три года ждет официального предложения. Но Валеру устраивало нынешнее положение. Когда-то у него было ощущение, что Наташа поступила нечестно, отбив его у своей лучшей подруги, а Валере льстило, как открыто проявляла Наташа свое восхищение, как боролась за право быть любимой. Однако позже именно это стало камнем преткновения в их отношениях, и Валера сначала откладывал, а затем и вовсе "забыл" о предложении руки и сердца, Старинные настенные часы медленно отзвенели три часа. Вот тебе и крепкий сон, саркастически заметил Валера и пошел на кухню заваривать кофе. Спать не хотелось, и в мыслях смешались Наташа и мальчишка, обнимавший Машу...

И она.

Глава 3

Понедельник, как всегда, был насыщен проблемами: проверка объектов, распределение бригад, наличие стройматериалов, встречи с заказчиками. К тому же сказалось его двухнедельное отсутствие. И тем не менее для Валеры этот день тянулся медленно, ему никак не удавалось полностью включиться в работу, и когда, взглянув в который раз на часы, он увидел, что стрелки близятся к пяти, облегченно вздохнул. Сев за руль, он бросил жалостный взгляд на книгу, весь день пролежавшую на сиденье рядом.

Валере понадобилось несколько часов, чтобы прочесть "Сильное оружие". Предлог для беседы, а значит, и встречи выказан заранее: обсудить роман. Но что обсуждать, когда все предельно ясно - плохие бандиты и великолепные влюбленные герои.

Валера начал читать с известной долей скептицизма: романы о любви слабость весьма пассивных женщин, но никак не преуспевающего в работе и со слабым полом мужчины. Но роман увлек. Главная героиня напоминала Наташу, последней не хватало только наивной доверчивости, которую Бетти с лихвой отдавала возлюбленному. Эротические сцены будоражили и злили, воображение Валеры дополняло их собственным опытом, но героиня была уже не Бетти и не Наташа.

Черт! Нельзя так расслабляться!

В библиотеке царила тишина. Приглушенный голос Маши подчеркивал необходимость хранить молчание. Около нее стояли три человека, и еще несколько читателей рассматривали книги на полках.

Валера с двояким чувством покорности и нетерпения ждал, когда Маша обслужит посетителей. Через несколько минут она заметила Валеру, спокойно улыбнулась ему в знак приветствия и снова переключила внимание на женщину, стоявшую перед ней. Валера вежливо уступил свою очередь другой женщине, но та отказалась.

- Понравилась книга? - спросила Маша, быстро перебирая карточки в поисках нужной.

- Понравилась. - Валера склонился ближе к Маше. - Там есть некоторые интересные места. Я хотел бы...

- Будете брать что-то? - перебила его Маша. - Художественная литература находится там. - Она указала на стеллаж возле стены.

- А не художественная?

- Какой раздел вас интересует? - Маша спокойно смотрела на Валеру.

- Архитектура.

Если девушка удивилась, то ничем не показала этого.

- Пройдите между стеллажами. По табличкам вы найдете нужную литературу.

- Благодарю, - только и осталось сказать Валере, и он удалился в указанном направлении.

Без труда он нашел раздел по архитектуре. Как и следовало ожидать, книг было мало и только старые издания. Он быстро утратил интерес к книгам - не за этим он пришел в библиотеку, и находиться вдали от Маши нет никакого резона. Валера все-таки выбрал две книжки и поспешил обратно. Около ее стола постоянно кто-то находился. Валера остановился неподалеку, чтобы не мешать и в то же время видеть девушку, и медленно листал выбранные книги.

Наплыв читателей прошел. Маша разложила карточки по местам, посмотрела на часы. Через десять минут домой. Она достала чистый бланк, быстро заполнила его; из возвращенных книг взяла одну, занесла в карточку ее реквизиты и положила в сумочку. Вот и она стала официальным читателем библиотеки. Клятвы надо выполнять.

Валерий украдкой наблюдал за девушкой. Когда она встала, он быстро подошел, преграждая путь.

- Вы надолго уходите, Маша?

- Выбрали что-нибудь? - Она с сожалением посмотрела на тонкие книжки в его руках. Кому, как не ей, знать, насколько убог выбор специальной литературы в районной библиотеке. - Давайте я запишу.

Валера понял взгляд девушки, и у него возникла чудесная идея.

- Невелик у вас выбор.

- Да, - невесело согласилась Маша. - Почему-то считается, что маленьким библиотекам необязательна серьезная техническая литература. - Она записала шифры книг в карточку и вернула Валере.

- Но вы говорили что-то об обмене между библиотеками.

- Абонемент, - поправила Маша, и лицо ее просияло. - Мы можем брать книги для наших читателей в областной библиотеке. Надо только сделать заказ.

- Это сложно? Кто это должен делать? - Задумка выглядела все привлекательнее. Пусть она потрудится для него, проявит немного заботы.

- Вам нужно записать название книги и ее автора. - Маша улыбнулась так, словно услышала приятный комплимент. Казалось, что сейчас на него обрушится поток благодарности. Валера приободрился.

- Я могу назвать заглавие, но авторов надо вспомнить... Маша, вы обещали обсудить прочитанную книгу. Я готов высказаться и даже поспорить.

- Там есть спорные эпизоды? - Она чуть приподняла бровь. Валера вспомнил, что именно этот жест он расценил в прошлый раз как участие в игре.

- Я расскажу о них, - таинственным голосом пообещал он. - Мы можем сегодня встретиться так, чтобы нас не отвлекали? Я могу прийти после закрытия.

Улыбка вновь появилась на девичьем лице.

- Нет. Я, собственно, уже закончила работу.

- Тогда... - Валера несколько растерялся, но быстро взял себя в руки. Может, мы прогуляемся по городу? Выпьем кофе? Ненадолго.

Маша снова задумалась и согласилась. Июльский дневной зной спал, и было бы приятно понежиться в лучах вечернего солнышка.

- Только надо сказать, что я ухожу.

- Отлично. Я отвезу книги домой и буду ждать вас за углом, где стояла машина, помните?

Маша кивнула и направилась в кабинет к заведующей.

Когда она вышла, Валера был на месте. Он предупредительно открыл дверцу машины.

- Но я думала, мы будем гулять, - запротестовала Маша.

- В центре мы оставим машину, а пока это лучшее средство передвижения.

- Вы меня балуете, - рассмеялась девушка. Она легко взмахнула широкой юбкой, чтобы не оставить складок, и села в машину, скромно сложив руки на коленях. Валера закрыл дверцу, обошел машину, чувствуя себя галантным парижским аристократом. Чертовски здорово быть состоятельным кавалером и не возить свою девушку в трамвае! Садясь за руль, он усиленно думал, в чем бы еще проявить благородство. Пожалуй, кофе будет маловато.

Припарковав машину, Валера повел Машу к ресторанчику, который, по слухам, отличался хорошей кухней.

- Я сегодня не обедал, - в оправдание заговорил он. - Да и вам не мешает подкрепиться. Здесь уютно и не много людей.

Он открыл дверь перед Машей.

- Вам, конечно, надо поесть, но я буду только кофе, - сразу предупредила она.

Валера заметил, что Маша как-то сникла и голос ее звучал вяло, немного разочарованно.

- Что-то не так. Маша?

- Нет-нет... - Она прятала глаза, а он не мог понять, что случилось.

Навстречу им шел метрдотель.

- Добрый вечер. Желаете отдохнуть?

- Одну минуту. - Валера заслонил собой девушку и снова спросил:

- Маша, скажите, что случилось?

- Я думала, - после заминки ответила она, - что мы будем на воздухе. У меня работа в помещении... Но вы голодны...

- И всех-то проблем?! - Валера рассмеялся и, обхватив руками ее плечи, притянул девушку к себе. Маша вытянулась как струна, но промолчала и не стала вырываться.

Валера повернулся к метрдотелю:

- Мы зайдем в следующий раз и попробуем ваши фирменные блюда. Всего хорошего!

На улице Валера не решился обнять Машу, как бы ему ни хотелось. Нервный озноб, пробежавший по ее телу, был явным предостережением не торопиться. Он взял Машу под руку.

- Я слишком капризная. - Маша по-своему истолковала его жест.

- Если вы капризная, - искренне поразился Валера, - то что говорить о других?

- Но вы целый день не ели, а я думаю только о себе. Жаль прятаться в такую чудную погоду. Знаете, раньше я все лето проводила на пляже. Сейчас не получается.

- Что же вы раньше не сказали? - воскликнул Валера. - Я знаю, куда мы поедем!

Кафе располагалось в открытой всем ветрам ротонде, построенной прямо на песке. В нескольких метрах плескалось лазурное море, и сверху можно было видеть любителей вечернего купания.

- Завидуете? - спросил Валера, перехватив Машин взгляд.

Маша оторвала взгляд от множества загорелых тел на берегу и вернулась к созерцанию горизонта, где на рейде стояли несколько кораблей.

- Вода, должно быть, теплая.

- Мы можем последовать их примеру, - предложил Валера. - Правда, куда вы смотрите, мы не доплывем.

- А хорошо бы! Но у меня нет с собой купальника. Она отвернулась от моря и начала рассматривать гирлянды, вьющиеся вокруг колонн.

- Здесь недалеко есть нудистский пляж, - шутливо сказал Валера. Он отлично знал, каков будет ответ, но, к удивлению, она не ощетинилась и не покраснела.

- Нудизм - прежде всего философия. Я не придерживаюсь ее.

Маша отпила немного вина из фужера, поверх стекла глядя на Валеру, и принялась за ростбиф. Валера все-таки настоял на совместной трапезе, и она с сожалением подумала, что ее зарплаты может не хватить на месяц; такой роскоши, как ужин в ночном кафе, она себе не позволяла.

- Вы хотели рассказать о книге... Нейтральная тема разговора была очень кстати.

- Да, - оживился Валера, - она понравилась мне.

- Вы любите счастливые финалы, - тихо с одобрением заключила Маша и склонила голову в подтверждение своих слов.

Валера рассмеялся:

- Не совсем. То есть конечно... Я.., черт! - Он запутался и снова рассмеялся. Маша покачала головой:

- Мужчины не любят признаваться в этом. Нередко я вижу, что они поглядывают на романы, но отнюдь не все решаются проявить свое любопытство.

- Я хотел сказать о другом, - пояснил Валера. - Меня привлекли описания домов. Я даже попробовал сделать зарисовки. Вот так неожиданно повлиял роман на проведение выходного дня.

- Вы действительно архитектор? - поинтересовалась Маша.

- Сейчас да. Раньше был инженером-строителем, а теперь сам проектирую.

- Ваша фирма строительная?

- Об этом нетрудно догадаться, - рассмеялся Валера. Он чувствовал себя легко и свободно, потому что Маша была спокойна и вопросы ее звучали искренне, располагая к беседе без пышных фраз и броских жестов. Покой ее души распространялся на собеседника.

- Интересная работа?

- Очень, - подтвердил Валера. - Когда мы с компаньоном начинали, было тяжело. В том смысле, что заказчики хотели большие дома, не заботясь при этом о внешнем виде здания.

- Кто ваши заказчики? - с интересом спросила Маша.

- Люди. Мы строим частные дома. Сейчас я смело могу назвать их особняками.

- Потому что большие? В несколько этажей? - Ее бровь иронично поднялась, обозначив на лбу несколько маленьких складок.

Ах эта бровь! Валере она нравилась все больше и больше. Хитро улыбнувшись, отчего в уголках его глаз засверкали смешинки, он взял бокал и слегка подтолкнул им бокал Маши, предлагая не забывать о напитке.

- Потому что красивые. Трудности позади, и я имею возможность сам выбирать заказчиков.

Маша пригубила вино и кончиком языка слизала с губ маленькие капельки.

- И как вы это делаете? Валера предположить не мог, что такая серьезная тема может превратиться в эротическую игру. Губы непроизвольно расплылись в довольной улыбке сытого кота, глаза с жадностью следили за ее языком.

- Я сам проектирую строения и выполняю работы только по своим чертежам. Очень скоро появится еще один эскиз.., благодаря вашему роману.

- Он не мой, - рассмеялась в ответ Маша. Большая шершавая ладонь накрыла ее пальцы.

- Вы танцуете? - мягким обволакивающим голосом спросил Валера, склонившись к самому уху Маши.

Мелкие звоночки опасности задребезжали внутри, но Маша не хотела обращать на них внимание. Когда еще выпадет ей случай насладиться роскошью бара?

. - Можно, - уверенно ответил Валера. - Мы откроем танцевальный вечер.

Он поднялся из-за стола, отодвинул Машин стул.

- Прошу!

Площадка для танцев располагала к импровизации. Валера уверенно вел партнершу, не стесненный пространством. Влекомая сильными руками, Маша отбросила скованность и отдалась воле ритма и движений. Валера оказался не только внимательным кавалером, но и умелым танцором. Наблюдательный бармен увеличил громкость музыки и включил гирлянды. Маленькие разноцветные огоньки побежали по кругу, замелькали между колоннами, отгораживая танцплощадку и смешиваясь с сумерками наступающего вечера, создавая фантастическую ауру вокруг танцующей пары.

- Маша?

Она подняла глаза, и реальный мир с его проблемами и суетой остался далеко-далеко. Только глаза, карие и зеленые, вели немой разговор. Внезапно Валера остановился, прижал ее руку к своей груди, другой крепче обхватил ее талию. Только тела продолжали качаться в такт музыке, слившейся с шелестом прибоя.

Он опустил голову, щекой касаясь щеки, согревая дыханием ее шею и плечо, и музыка тонкой струйкой потекла в нее, заполняя все ее существо.

Отзвук последней ноты еще дрожал в воздухе, и Машу не покидало ощущение волшебства. Валера молча подвел ее к столу. Рука потянулась к бокалу, но пить Маша не стала, она вкушала восхитительное чувство трепетной невесомости.

- Маша, ты замужем? - тихо спросил Валера. Реальность впуталась в фантазии...

- Н-нет. Нет.

- Была? - Сомнения и печаль в ее голосе вынудили Валеру задать этот вопрос.

- Нет.

И реальность смело теснила в угол недавнюю трепетность.

- Собираешься замуж? - Голос мужчины был строг и требователен.

- Нет! - резко ответила она. Нет больше сказки. Есть жизнь и рядом мужчина, каким бы внимательным он ни казался.

- Извини, - облегченно выдохнул Валера, но Маша напряженно застыла.

- Я бы не сидела здесь с вами.

Валера уловил упрек в ее голосе и все равно поправил:

- "С тобой", Машенька. "С тобой". И еще: меня зовут Валера, ты помнишь?

- Это так важно? - К Маше вернулась ирония.

- Я хочу, чтобы было так. - Он поднял бокал. - За это и выпьем.

"Я б не была такой уверенной", - подумала Маша, маленькими глотками опорожняя фужер.

Открытие танцев прошло удачно. Несколько пар пробовали свои силы в центре зала. Валера придвинулся к Маше ближе, чтобы музыка не мешала говорить.

- Я любопытен, Маша, но... Не смотри на часы, еще рано.

Она поправила браслет, сложила руки и вопросительно посмотрела на Валеру. Цветные лампочки озорно играли в ее глазах, превращая их в бездонный водоворот. Валера забыл, что хотел сказать. Его рука потянулась к Машиным плечам. Она качнулась вперед, избегая его прикосновения. Но он должен преодолеть ее сдержанность!

Теплая ладонь легла на ее спину, длинные пальцы очертили полукруг у основания шеи.

- За вами, мисс, белый танец.

- А как же быть с любопытством? - В зелени ее глаз сверкал все тот же вопрос.

Валера со смехом откинулся на спинку стула, но руки не убрал. Как приятно ощущать прохладу ее бархатной кожи! Маша чувствовала, как тепло проникает в позвоночник, а вокруг покалывает озноб, и она усиленно сдерживала желание передернуть плечами.

- Ты замерзла? - Валера обхватил Машу за плечи и привлек к себе. - Не волнуйся, я только согрею. Вчера во время дождя ты не намочила ноги?

Маша отодвинулась, насколько позволила рука Валеры, и посмотрела ему в глаза.

- Нет.

- А дальше?

- Дальше я пришла домой.

Казалось, Маша не понимает сути разговора. Что ж, подойдем с другой стороны.

- Как сказал бы твой старик читатель, тот юноша...

- Глеб Станиславович - профессор университета, - обиженным тоном пояснила Маша. - Я у него училась понимать и ценить русскую литературу. Замечательный человек.

- Согласен, - быстро кивнул Валера, закрывая эту тему. - Но я о юноше.

Валера вопросительно поднял брови, и девушка опустила глаза, на губах ее заиграла слабая улыбка.

- Юноша неделю назад вернулся из армии. Это мой брат. - Она открыто посмотрела в глаза Валере. - Допрос окончен?

Растерянность в его глазах сменилась мягким блеском.

- Что плохого в том, что я хочу узнать о тебе больше?

- Я подумаю об этом позже. Белый танец? Музыка звучала быстрая, ритмичная, но вопреки Машиным надеждам Валера подхватил ее за талию и привлек к себе.

- Сегодня мы танцуем в паре! - Он легко заскользил по кругу.

Вечер продолжался, а Маша не могла решить, как ей себя вести. То ее пробирал страх из-за внимания Валерия и его неожиданных вопросов, то вдруг охватывала легкость и хотелось бесшабашного веселья, и вдруг снова она испуганно замирала от какого-то смелого замечания Валеры.

В конце, когда Валера подозвал официанта и попросил счет, Маша открыла сумочку. Увидев в ее руках кошелек, Валера больно сжал ее пальцы.

- Маша? - В его предостережении были упрек и неподдельная обида.

- Я... - неуверенно начала Маша. - Я не люблю быть в долгу.

- И не будешь, - заявил он. - Но деньги тут ни при чем. Подкрась губки, если хочешь, остальное предоставь мне.

Маша почувствовала себя уязвленной и чопорно выпрямилась.

- Тебе нравятся женщины с накрашенными губами? - Взглядом она напомнила об измазанной в прошлую встречу щеке. - Это неприлично.

- Что неприлично? - не понял Валера. - Любить женщин или...

- Неприлично поправлять грим прилюдно, - холодно объяснила девушка, не ожидая продолжения вопроса.

- Прекрасно! - обрадовался Валера. - Твои губки не нуждаются в краске, они чудесны, Машенька.

Она проигнорировала комплимент, а Валера кощунственно подумал, что не придется заботиться о своем лице, когда они будут целоваться. То, что будут, Валера не сомневался.

Маша попросила остановить машину на прежнем месте и взялась за ручку.

- Маша, ты ничего не скажешь, кроме "до свидания"?

Она улыбнулась знакомому вопросу.

- Скажу. Я провела замечательный вечер.

- И это говорит библиотекарь! - с напускным изумлением воскликнул Валера. - Девушка, весь вечер ставящая меня в неловкое положение своеобразным мышлением. Я не верю!

Руки казались лишними, если не обнимать Машу. Валера быстро нашел им применение, и все стало на места.

- Попробуй еще раз.

- Очаровательный комплимент. - Маша коротко рассмеялась.

- Своеобразный ум? - Радость переполняла Валеру; он верно оценил, как польстить Маше. И то, что она не возражала против его прикосновений, тоже немало значило.

- Нет. Неловкое положение, - ответила Маша, глядя на дорогу. В глазах мелькнуло торжество.

- Ты бесподобна!

Валера склонился к ней, коснулся губами виска. Маша замерла, как натянутая до предела пружина. Валера отбросил возникшие было сомнения и вновь поцеловал уголок глаза, скулу, щеку.

- Не надо, - глухим сдавленным голосом сказала Маша и отвернулась.

- Почему, Маша? - Он сильнее сжал ее плечо, не давая ей открыть дверцу машины. - Ты мне нравишься.

- Мне многие нравятся, но это ничего не значит.

- Я не "многие", - возразил Валера, заглушая в себе обидное сравнение. - И не хочу, чтобы наша встреча закончилась так быстро.

Весь вечер Маша испытывала себя на терпение. Последние слова переполнили чашу.

- Я не буду расплачиваться своим телом! - зло выговорила она.

Валера отпрянул словно от удара. Боже мой, он совсем не это имел в виду. Как могло прийти ей на ум такое?

Маша, воспользовавшись свободой, нервно дергала ручку, но дверь не открывалась. Валера схватил ее за руку и повернул к себе. Она вызывающе посмотрела ему в глаза. Мелькнуло воспоминание о ее затуманенном глубоком взгляде во время танца, сейчас же она напоминала дикую кошку, готовую сразиться с врагом, угрожающим ее детенышам.

- Маша, - Валера попытался смягчить голос, - твой острый язычок порой не знает границ.

- Пустите меня! - твердо стояла на своем девушка.

- Если ты не станешь убегать. - Валера ослабил хватку и рассеянно погладил большим пальцем ее запястье. - Я не монстр. Мне отнюдь не доставляет удовольствия требовать за чашку кофе расплаты честью. Но я не отпущу тебя до тех пор, пока к тебе не вернется хорошее настроение. Улыбнись.

Машу не покидала напряженная скованность, хотя голос Валеры действовал успокаивающе. Она поняла, что зашла слишком далеко и оскорбила не столько себя, сколько Валеру брошенным ему в лицо заявлением. И почувствовала вину. Мужчина рядом выглядел оскорбленным.

- Уже поздно, - виноватым голосом тихо сказала она, наблюдая за пальцами, гладившими ее руку. - Мне пора домой.

Она и хотела ослабить неловкость, возникшую между ними, но совершенно не представляла как. Об улыбке не могло быть и речи, плотно сомкнутые губы едва сдерживали дрожь.

- Еще нет одиннадцати, - уговаривал Валера. - Не уходи.

- Ладно, - сдалась Маша. - Только недолго и... - Она снова взглянула на его пальцы, Валера нехотя убрал руку.

- Даже если появится твой брат? Как его зовут?

- Игорь.

- А мою сестру зовут Лиля, - стараясь придать голосу больше оптимизма, сообщил Валера. - У тебя есть еще братья или сестры?

- Нет.

Маше хотелось откинуться на спинку сиденья, но скованность тесного пространства удерживала ее.

- А родители?

- Мама. - Маша перевела взгляд на лобовое стекло машины, на освещенные окна домов и плечом коснулась обивки кресла. Напряжение медленно покидало ее, уступая место усталости.

- А отец? - осторожно спросил Валера. Может быть, в этом кроется пугливое отношение Маши к мужчинам? Раздоры и разобщенность супругов хуже всего отражаются на их детях.

- Отец погиб. В авиакатастрофе.

- Извини.

Значит, не в этом причина, хотя легче не стало.

- Прошло уже семь лет.

Маша сцепила замерзшие вдруг пальцы. Наступило молчание. Валера отчаянно искал тему для разговора, но все казалось мелким и бессмысленным.

- Я пойду? - нерешительно спросила Маша, грустно взглянув на Валеру.

Он протянул руку за ее спину. Маша отодвинулась, надеясь, что ее движение не покажется резким.

- Не бойся, - понимающе улыбнулся Валера. Щелкнула кнопка, освобождая замок, и Маша догадалась, почему дверь машины не хотела открываться, но теперь это не вызвало возмущения или обиды.

- Маша?

Она повернулась к Валере.

- Ты за весь вечер ухитрилась ни разу не назвать меня по имени.

- До свидания, Валера. - Слабая улыбка дрогнула в уголках ее губ.

- Спасибо, мисс, - отшутился он.

***

Маша закрыла дверь, стараясь не шуметь. Свет горел только на кухне, значит, мама спит. А Игорь где-то с друзьями и домой не торопится.

Переодеваясь, Маша взглянула на мать, будто опасаясь разбудить, и подумала, как спокойно, даже покорно выглядит мама во сне, со сложенными на груди руками.

Любящая и заботливая жена. Надежда Тимофеевна - Надюша, как называл ее отец, - всю жизнь посвятила семье, свято веря, что чистота и уют дома - основа счастья добропорядочной семьи. Квартира сияла идеальным порядком, Надежда Тимофеевна зорко следила, чтобы дети оставляли место для игр, а позже для занятий в первозданной чистоте, внушая дочери, что плохая хозяйка никогда не удержит мужа, а сыну - что настоящая жена должна быть прежде всего аккуратной. И, доказывая личным примером, безропотно убирала за мужем брошенную на диван газету, оставленные посреди прихожей тапочки или небрежно повешенную шляпу.

После гибели мужа она полностью отдалась заботам о детях, главной из них была - удачно выдать замуж Машутку.

"Такая хорошая девочка, - жаловалась она сослуживицам. - И хозяюшка, и образованная, а вот надо же, никак жизнь не устроит. Был паренек, симпатичный, веселый, Машутку на миг не отпускал - любил, значит. Отбили! Женила на себе какая-то вертихвостка".

Полгода терпела Надежда Тимофеевна Машино затворничество, потом начала упрекать дочь в том, что, сидя дома, как монашка в келье, она не устроит свою судьбу, а чтение книг не заменит мужа и семью. Надежда Тимофеевна сама начала подыскивать дочери достойного мужа среди своих знакомых. Маша просила мать не вмешиваться, сердилась, ругалась и в конце концов в сердцах крикнула, что сама найдет своего суженого.

И действительно, вскоре Маша начала задерживаться после работы, заметно повеселела, даже рассказывала иногда о знакомых. Сначала Надежда Тимофеевна заподозрила, не фантазирует ли дочь, но сомнения исчезли, когда Маша стала уходить в выходные дни на "свидания".

А Маша чаще всего задерживалась в библиотеке или ходила в гости к немногим оставшимся в городе после университета подругам, и чаще всего к той "вертихвостке", отбившей ее жениха. Марина второй раз вышла замуж, сделав аборт от первого мужа, и Маша любила играть с полуторагодовалым карапузом, в котором молодая мать души не чаяла. Двух женщин объединяла общая боль, из всех подруг Марина единственная не спрашивала, когда же Маша найдет свою половину, и лишь благодарила судьбу, что Дима, ее второй муж, заставил ее развестись и теперь обращался с ней как с хрустальной статуэткой.

Маша же твердо решила, что ни один мужчина не будет главенствовать в ее душе и жизни, а без этого супружество невозможно.

Перед тем как выйти из спальни. Маша еще раз посмотрела на спящую мать. Увы! Тебе, мама, не суждено увидеть дочь счастливой невестой и женой. Вот и сегодня так грубо сорвалась на Валере.

Маша прошла на кухню, заглушая в себе нахлынувшие стыд и досаду. Нельзя так расслабляться, надо взять себя в руки. Хотя для него уже безразлично, после тех ужасных слов он и знать ее не захочет. И как она могла такое подумать?! Валера красив, да и материально обеспечен, отлично знает себе цену и силу своего обаяния. У него наверняка среди знакомых много красивых женщин и нет нужды искать случайных подруг. И уж тем более зачем ему она - невзрачная бедная библиотекарша.

Но в глубине души было жаль, что так быстро и печально закончилось их знакомство.

***

Валера появился на следующий день. Он принес список книг, которые Маша обещала заказать в областной библиотеке, и предложил прогуляться.

- Сегодня я во вторую смену, - тихо ответила она, уверенная, что он предложил прогуляться только вежливости ради. - Будет уже поздно.

- Это даже лучше, - не отступал Валера. - Я могу прийти к закрытию и, кстати, прослежу, чтобы вы не нарушили правил, мисс. Так как?

Маша задумалась дольше, чем требовала вежливость. Мысли, сомнения прошлой ночи наполнили ее противоречиями.

- Ну же, Маша! - подстегнул ее Валера.

- Ладно. Только на полчаса, не больше, и без машины.

Валера не ожидал таких жестких условий.

- За это время я смогу только проводить тебя домой, а в городском транспорте я не ездил уже много лет. Но в этом Маша была непреклонна.

- Домой я поеду одна, - категорично заявила она, и Валере ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и смириться с требованиями.

И на другой день он пришел узнать результат своего заказа. Маша улыбнулась и тихо, не нарушая молчаливую атмосферу библиотеки, сказала:

- Ваш заказ будет готов через неделю.

- Тогда посоветуйте мне какую-нибудь книгу. Разговор на "вы" в стенах библиотеки Валера воспринимал как пикантную игру. Сколько тайного смысла вкладывал он в беседу и еще больше получал удовольствия, когда в Машиных глазах сверкали хитрые огоньки.

- О чем вы хотите почитать?

- О любви. И желательно в разных домах.

- Предпочитаете небоскребы или небольшие коттеджи?

- Лучше красивые, выдержанные в хорошем стиле дворцы.

- Тогда вам нужны романы об Англии.

- Совершенно с вами согласен, мисс. - Он понизил голос:

- Куда мы поедем сегодня? - Маша углубилась в поиски книг. - Только, пожалуйста, на машине. Без нее я как без рук.

- Разве в музей пускают машины? - Она сняла с полки книгу, прочла аннотацию. - Думаю, эта подойдет. У лорда, героя романа, несметное количество замков и деревень.

- А героиня кто? Случаем, не работник музея?

- Нет. - Маша поняла намек. - Но она обожает рассматривать коллекции, собранные лордом, что дает читателям возможность разобраться в архитектурном решении замков.

- Вы легко улавливаете суть, Мария Александровна, и я подчиняюсь вашему выбору. - Склонившись к уху девушки, он прошептал:

- В шесть я жду.

Потом они побывали в Ботаническом саду, в оперном театре, в художественной галерее. Валера с непривычным для него удовольствием слушал Машу, а она, благодарная за интерес, рассказывала о герцоге Ришелье, первом градоначальнике Одессы, и его отчаянии, когда ураган уничтожил саженцы, которые он лелеял на даче; рассказывала о графе Потоцком, истратившем целое состояние, чтобы привезти из Японии диковинное дерево софору, ныне так разросшуюся по всему городу; рассказывала о княгине Нарышкиной, императорской метрессе, которую Александр I вместе с дочерью отправил из столицы, опасаясь военных действий Наполеона. Валера удивлялся тому, как хорошо Маша знает историю города. Ей известны такие подробности, которые не во всяком учебнике найдешь.

Маша тщательно следила за своим поведением и речью во избежание недавней грубости. Но это оказалось почти невозможным. Валера не позволял себе приблизиться к Маше, церемонно брал ее под руку, довольствовался пожатием ее пальцев или галантным поцелуем в руку после оригинальной остроты, вызвавшей смех у обоих. Поэтому когда он предложил провести воскресенье на пляже. Маша согласилась без раздумий, только поинтересовалась:

- Как же машина? Вы такие неразлучные!

- Машина будет с нами, - заверил Валера. - А с тебя требуется провиант. Мы устроим маленький пикник у моря.

Глава 4

"Мерседес" уже стоял на месте. Маша положила на заднее сиденье сумки и села рядом с Валерой. Оба были бодрыми и веселыми, несмотря на ранний час. Но когда Валера выехал из города. Маша начала волноваться.

- Замерзла?

Заметив, что девушка обхватила плечи руками, Валера оторвал взгляд от дороги и взял Машину руку в свою.

- Нет. Куда мы едем? Он оглянулся на сумки.

- Еды сколько, - озадаченно покачал головой Валера. - Придется целый день есть, авось осилим половину к возвращению.

Маша собралась возразить: в одной сумке были купальные принадлежности, но остановилась. Упоминанием о еде Валера говорил, что ей нечего бояться. Она рассмеялась и расслабленно опустила плечи.

- Мама постаралась, - не без гордости ответила она. Девушка как бы искрилась в утреннем свете солнца. Гладкая, благоухающая кожа напоминала чистый родник, к которому так и тянуло склониться, испить его и утолить жажду, сжигавшую Валеру все эти дни.

Валера съехал с проселочной дороги, и вскоре они оказались на пустынном пляже.

- Надо установить тент. - Валера перевел взгляд на маленькую бухту, окруженную поросшими травой склонами. - Но сначала я хочу искупаться.

Он быстро скинул с себя одежду, небрежно бросил в машину.

- Не задерживайся! - Он побежал к воде.

Маша сняла юбку и коротенькую, на узких бретелях кофточку, аккуратно сложила рядом с одеждой Валеры. Его хмурый взгляд не обманул ее, и она испытала благодарность за его уход и умильную симпатию к этому ненавязчивому красивому мужчине. Маша не торопилась. Она расправила брюки, сложила рубашку Валеры, поставила его туфли рядом с босоножками. Непривычно и странно снова видеть свои вещи рядом с мужскими. Отец так же бросал свои рубашки на стулья, а мама следом вешала их на плечики в шкаф. Маша закрыла машину и пошла к воде.

Валера успел отплыть далеко от берега и теперь, мощно загребая воду, возвращался назад. Маша входила медленно, зябко ежась и поднимаясь на цыпочки при набегавших волнах.

- Смелее, Маша!

Он уже стоял по грудь в воде и ладонями приглаживал мокрые волосы, широкие плечи были усыпаны морской росой. Маша задержала дыхание, опуская в воду плечи, и оттолкнулась от дна. Валера поймал ее руки, притянул к себе, одной рукой удержав за талию.

- Замерзла?

- Вода еще не нагрелась. - Она держалась за его плечи, сохраняя расстояние между телами. Но через пальцы его тепло проникало в нее, согревая и дразня, обещало защиту и наполняло энергией.

Маша забыла то особое ощущение тела, когда оно сливается с другим. Она боялась вспоминать об этом, как боялась предательства своего тела, своей воли перед похотью, граничащей с извращением. И все же с Валерой было иначе. В его, казалось бы, естественной близости было что-то незнакомое ей, то, чего она не знала раньше. Это пугало, интриговало, настораживало и влекло. Это было новое для нее.

- Разве не нагрелась? - Валера думал, что его внутренний жар может остудить лишь зимняя прорубь. - Поплыли.

Он подтолкнул Машу к глубине и, перевернувшись на спину, поплыл рядом, будто баркас, сопровождающий маленькую лодочку в непредсказуемой морской стихии.

Когда они вышли на берег. Маша не чувствовала холода. Пока Валера устанавливал тент, она расстелила подстилку, вынула из сумки полотенце и принялась качать надувной матрац.

- Дай мне. - Валера плечом отодвинул ее в сторону.

- Ты голоден? - спросила она, уступая место.

- Спрашиваешь! - усмехнулся он, бросив выразительный взгляд на съестное. Как акула.

- На длительной диете, - подхватила Маша смеясь. "В брачный период", мысленно закончил он и мрачно хохотнул.

Маша с сомнением и недоверием посмотрела на Валеру, когда он достал бутылку сухого вина и начал откупоривать.

- В такую рань? - В ее голосе послышались нотки упрека.

- Потом будет слишком жарко, - объяснил он, разливая золотистый напиток в стаканы. - И немного мы оставим на вечер.

Прохладное, кисловатое на вкус вино приятно освежало, и Маша с удовольствием смаковала, украдкой следя, как Валера поглощает разложенные перед ним яства, причмокивая и нахваливая стряпню.

Потом они снова плавали, Валера предложил игру, и Маша решила попробовать. Он с головой погружался в воду, а она взбиралась ему на плечи и старалась удержаться как можно дольше, пока он нес ее вдоль берега. Теряя равновесие. Маша ныряла вниз головой, а после они со смехом выясняли, кто виноват в падении, и заверяли друг друга, что в следующей попытке ошибок не будет.

Окруженные лишь склонами с пожухлой травой да искристым морем, они играли, словно дети. То гонялись друг за другом, то обливали водопадом брызг. Уже много лет Маша не чувствовала в себе такой безрассудной свободы, отчаянной беззаботности. Вдруг она поймала себя на мысли, что все это замешено на скрытой нервозности. В какой-то момент показалось, что смех ее сорвется на истерику. Она оборвала игру и отвернулась от Валеры, вглядываясь в ясную синюю линию горизонта.

Валера медленно подошел к Маше и взял за руку. Утомленные, они выбрались на берег. Шумно выдохнув, Маша легла на матрац и подставила солнцу спину. Валера, презрительно проигнорировав подстилку, лег прямо на песок рядом с Машей, подперев голову рукой и утопив ладонь в горячий песок.

- Жалко Игоря, - поделилась девушка заботой. - Он обожает такие мероприятия.

- Почему ты не взяла его с собой? - Втайне он радовался, что Маша не сделала этого.

- Мама не разрешила! - хохотнула Маша. Мама все больше нравилась Валере и кулинар хороший, и вообще дама с пониманием.

- Вы часто устраиваете семейные пикники?

- Когда папа был жив, часто. А потом... - Маша задумчиво смотрела вдаль, теряясь в памяти детства. - Папа был заядлый рыболов. Он брал палатку, и мы ехали на лиман с ночевкой. Однажды неделю жили дикарями...

- А потом?

- Потом... - Маша уронила голову на подушку. - Потом мы стали взрослыми, у каждого появилась своя компания.

Она прикрыла глаза, жмурясь от слепящего солнца.

- У тебя большая компания? - не без умысла спросил Валера.

- Наш курс был очень дружен, - сонно подтвердила Маша. - Многие уехали в другие города. Девочки вышли замуж.

"Что же случилось с тобой?" - хотелось спросить, но Валера промолчал, пропуская через пальцы тонкую струйку песка, и смотрел на Машу. От него не укрылась резкая перемена ее настроения.

Постепенно тонкие, отливающие голубизной веки перестали подрагивать, дыхание выровнялось, мышцы расслабились, Маша спала.

Валера спать не мог. Его не покидали мысли о девушке. Кто изломал ее душу? Кто заставил закрыться в себе, отказаться от единственно истинного счастья любить и верить? И как давно это было? Насколько она излечилась или как глубоко похоронила доверие к людям?

У него на затылке зашевелились волосы, когда он подумал об изнасиловании. Пацаны-малолетки нередко именно таким способом делают свои первые пробы, а случается, и дружков с собой берут.

- Кажется, я перегрелся. - Валера помотал головой, отгоняя жуткую мысль.

Сильным рывком вскочив на ноги, он стряхнул с себя песок, прищуренно оглядел пустынные склоны, словно высматривал опасность. Взглянув напоследок на тоненькую фигурку Маши, он пошел к морю. Валера плавал вдоль берега, как на последней перед соревнованиями тренировке. Энергично загребая воду руками, он выплескивал эмоции, но не переставал думать о Маше. В конце концов охладившись, он пришел к выводу, что насилие исключено. В противном случае она вела бы себя иначе: боялась, ненавидела, превратилась в агрессивную феминистку. Ничего этого в Маше не было. Напротив, она была мила с людьми разных возрастов и интересов, легко включалась в беседу почти на любые темы, высказывала интересные суждения со свойственной ей мягкой иронией. Не опасалась она и двусмысленных намеков, тут же обращая их в свою пользу, ненавязчиво давая понять, что не так просто ее уязвить. Но в Маше есть границы, за пределы которых она не пускает никого. Она не замыкалась, не пряталась - она оборонялась, яростно защищала свое внутреннее пространство от любых посягательств. А именно туда хотел проникнуть Валера. Великодушно дав ей покрасоваться перед тем, как уложить в свою постель, он вдруг заинтересовался не только ее телом, но и мыслями. Поверхностное "я хочу тебя узнать" постепенно превратилось в глубокое желание узнать ее мысли, цели, стремления.

Последний раз нырнув и проплыв под водой в сторону берега, насколько позволяло пологое дно, Валера встал на песок, привычным жестом убрал волосы назад. На пляже темным пятном выделялась машина, а неподалеку безмятежно спала Маша.

"Машенька, мне бы твои спокойствие и волю!" - завистливо подумал Валера. Он сел на подстилку, обхватил руками колени и стал рассматривать девушку.

Волосы ее высохли и неровными прядями лежали на руках и плечах, создав завесу для лица, в которой путались солнечные лучи и жадно палили открытые участки кожи. Тоненькая полоска-шнурок лифчика расслабленной дугой лежала под лопатками, гибкая талия, а дальше крутой подъем пышных упругих ягодиц и длинные, изящные, как у лани, ноги с небольшими ступнями.

У Валеры вспотели ладони. Он судорожно сглотнул и повалился на живот, проклиная свое вожделение и Машину сдержанность. Новое положение облегчения не принесло, тело возмущалось против давления разума, и если нельзя прикоснуться, то дать волю глазам лучше, чем ничего.

"Путешествие" от ступней вверх оказалось более захватывающим.

"Можно объяснить солнечным ударом", - придумал для себя оправдание Валера и протянул руку к точеному изгибу бедра. Костяшками пальцев ласково погладил атласную кожу, подушечками прошелся по краю плотно облегающих плавок. На секунду пальцы замерли, потом несмело поползли вверх по позвоночнику.

Маша вскочила на колени, и знакомый взгляд дикой кошки, готовой к бою, сверкнул на солнце. В глазах Валеры отразились противоречивые чувства желание, жалость, мольба. Один миг они молча смотрели друг на друга.

- Ты сгоришь на солнце, - наконец сказал Валера. Его глаза утратили выразительность, и голос звучал сухо и требовательно. - Иди окунись и накинь полотенце на спину.

Он резко отвернулся, как будто присутствие Маши было, мягко говоря, неприятно. Валера в самом деле ощутил что-то близкое к ненависти.

Маша поднялась с колен, подумала немного.

- Валера, не хочешь составить компанию? - Ее голос звучал обволакивающе мягко.

- Нет, - обиженно буркнул он и ткнулся лбом в согнутые руки.

Капельки морской воды смешались с каплями пота и струйками сбегали по спине, так что трудно было определить, давно ли он купался. Маша постояла еще немного, глядя на Валеру; он кожей чувствовал ее взгляд и ругался про себя.

- Ладно. - Она крутанулась на носках, ввинчивая их в песок, и вальяжно пошла к воде.

Валера повернул голову в ее сторону, следя за тоненькой фигуркой. Сидеть на месте и спокойно наблюдать за одинокой плавуньей оказалось труднее, чем предполагал Валера, и только Маша повернулась спиной к берегу, он кинулся в воду, с разбегу нырнув в небольшую волну.

Внезапно Машины щиколотки оказались в тисках жестких пальцев. Она всплеснула руками и с криком ушла под воду. Когда они выплыли, неподдельный испуг сделал огромными ее малахитовые глаза. Открытым ртом Маша шумно вдыхала воздух и отфыркивала воду.

- Испугалась? - Валера сохранил игривый тон, но справедливо подумал, что это последняя его выходка. Хорошо, если она позволит довезти ее до города, но скорее пойдет пешком, только бы не находиться рядом с ним.

- Ага, - честно призналась Маша. И рассмеялась:

- А я-то хотела звать тебя на помощь, рыцарь спящей дамы!

- И я здесь! - поддержал шутку Валера, все еще не решаясь близко подплыть к Маше.

- Вот и спасай! Ноги до сих пор болят. Она подняла одну ступню над водой, растирая щиколотку и проверяя, не останутся ли синяки.

Валера подплыл к Маше, одной рукой поддержал ее на поверхности воды.

- Очень больно? Я не хотел, Машенька.

Она шлепнула пяткой по воде, отчего крупные брызги посыпались на обоих, и резко сжалась. В следующее мгновение Валера обхватил Машу за талию и увлек за собой под воду.

"Мне бы еще вздохнуть", - подумал он, прижимаясь лицом к плоскому животу девушки.

После короткого подводного сражения он отпустил ее на волю.

- Мы в расчете! - закричала Маша, предупреждая новую попытку атаки. - И ты обещал спасти меня.

- Если жертва не утопит спасателя.

Он подплыл к Маше и легко потянул на себя, ложась на спину.

Маша плыла, спокойно глядя Валере в глаза. Ноги под водой сталкивались, и тогда она поднимала тело на поверхность, освобождая водное пространство для его движений.

- У тебя вода на носу, - заметил Валера, прищурив глаза.

Маша рассмеялась:

- Не только на носу!

О других частях лучше не думать, благоразумно решил Валера и перевернулся на живот.

- Держись за плечи. Маша, я покатаю тебя. Маша смеялась и вскрикивала, когда от взмахов его рук на нее сыпался соленый дождь. Берег уже был близко, но он продолжал плыть или делал видимость.

- Валера из дельфина превратился в крокодила, - со смехом констатировала Маша, видя, как его руки "шагают" по дну.

Она скатилась с его спины и села в волны.

- Я устала и проголодалась.

- Я отнесу тебя. - Валера вскочил на ноги, но Маша перехватила его руку и тоже встала.

- Нет!

Ну что за женщина! Ни на что не соблазнишь!

В городе Валера предложил заехать к нему на чашку кофе. Маша отказалась.

- Ответного приглашения я не жду, - сказал он, останавливая машину недалеко от Машиного дома.

- Так будет лучше, - согласилась она.

- Скажи еще что-то, кроме "до свидания", - с укором поддел он.

- О! - рассмеялась девушка. - Я бы рассказала, как провела выходной, но ты и сам знаешь. Потому и не скажу.

- Тогда сделай, - предложил он и отвел глаза.

- Что? - удивилась Маша.

- Могла бы поцеловать, - тихий голос перешел в шепот, - ..в щеку.

Черт! Как пацан! Валера презирал себя за слабость и нерешительность. Игра в платоническую дружбу здорово досаждала.

Маша медленно опустила глаза на свои руки и улыбнулась улыбкой библиотекаря.

- Какая удача, что я не пользуюсь помадой.

- Черт побери! - взорвался Валера. - Маша!.. И смолк. Тонкие пальцы невесомо легли ему на плечи, и теплые мягкие губы едва коснулись его щеки. Валера затаил дыхание от неожиданности, но Маша отстранилась, вежливо спрашивая взглядом: доволен ли?

- Еще раз, Маша, - прошептал Валера, и когда она с хранящейся на губах улыбкой склонилась к другой щеке, он взял в ладони ее лицо, возвращая поцелуи сторицей.

Маша не сопротивлялась, когда он нежно, как ребенка, целовал ее щеки, виски, лоб, уголки глаз... Валера боялся вспугнуть ее неосторожным резким движением. Но стоило приблизиться к ее губам, и Маша отстранилась.

- До свидания, Валера, - нараспев сказала она. Прощальным жестом он погладил ее плечо и отпустил, сдерживая печальный вздох. Маша перегнулась через сиденье, взяла сумки.

- Когда ты заканчиваешь завтра работу? - спросил Валера.

- В шесть, - спокойно отозвалась она. У него все кипело внутри, а ей хоть бы что, мысленно возмутился Валера.

- Я могу не успеть к шести. В понедельник всегда много работы.

- Устроим перерыв. - Тени сожаления не промелькнуло ни в голосе, ни на ее лице.

Постоянное нежелание проявить хоть чуть-чуть инициативу больно задевало самолюбие Валеры. Другая бы искала возможность и повод для новой встречи, а эта - "устроим перерыв", словно речь идет о нудной пьесе с плохим актером.

- Ладно, увидимся. - Интонация его голоса заставила Машу посмотреть на Валеру.

- Если тебе интересно, в четверг будет готов твой заказ, правда, не все книги я нашла.

"Не обижайся", - говорили ее глаза. Она посмотрела на его губы, улыбка стала отчетливее, будто Маша вспомнила что-то хорошее. А еще через секунду она тихо попрощалась и вышла из машины.

***

"Ты затеваешь опасную игру. Одно дело - воспитывать себя, изменять, строить, но хватит ли воли сохранить свои принципы, общаясь с другим человеком? Сможешь ли быть с ним и остаться при этом сама собой? До сих пор тебе никто не мешал, не вклинивался со своими желаниями и интересами. Сумеешь ли устоять, уступая, и остаться независимой, подчиняясь?.."

Внутри у Маши второй день шла борьба. То Маша хотела оттолкнуть Валеру и прекратить еще не начавшийся роман, то, наоборот, ускорить его развитие, испытать себя на практике. Ведь вышла Марина второй раз замуж, не побоялась, хотя развод она переживала не менее тяжело, чем Маша, несмотря на поддержку друга, а теперь и мужа. О замужестве Маши разговора не было, да и не пара они с Валерой по всем канонам. Он красивый, состоятельный, преуспевающий в собственном деле, она же - скромный библиотекарь без материальной поддержки и перспективы на будущее (разве это карьера - заведовать маленькой библиотекой, о чем мечтала Маша).

Но так даже лучше: никаких клятв и обещаний, никаких клятв и упреков при разрыве отношений. Идеальные условия для испытания. Маша улыбнулась, вспомнив о его поцелуях. Тогда она осталась довольна Валерой и, главное, собой. Да, пока она контролирует себя полностью, бояться нечего. Если же события начнут выходить из-под контроля, она уйдет и возвратится к прежней жизни. Маша вернулась к рабочему столу.

Но тут в ней заговорила совесть. Она понимала, что берется нечестно играть; непорядочность претила ее натуре и воспитанию. Зачем морочить человеку голову, если ты неискренна? В его возрасте мужчины давно женаты или имеют одну постоянную женщину, такую же жену, но без отметки в паспорте. Маша вздрогнула.

"Я такой не стану, - твердо решила она. - И вообще, зачем это нужно? Надо попрощаться и выкинуть его из головы".

Можно и нужно бы заранее предупредить, но как скажешь: "Я буду любовницей, но не буду твоей"?

Смешно!

Что же делать?

***

Валера захлопнул книгу и сухо прокашлялся. Надо же, в разгар лета подхватить ангину! И с ней можно работать, так ведь голоса нет. Валера попробовал поговорить со своим отражением в зеркале. Увы, из горла выходили лишь свистящие и шипящие звуки.

"Хорош!" - заключил он и лениво побрел на кухню. На чай с медом смотреть не хочется, второй день вливается литрами, а толку ноль. Малина - то же самое. Валера поставил чайник на огонь и достал чашку. В ожидании кипятка он смотрел на залитый солнцем зеленый двор и медленно перемешивал кофе с сахаром. Сегодня он намеревался пойти к Маше, хватит и одного дня перерыва. Она говорила про четверг, но - черт возьми! - он мужчина, и решать будет он.

***

Елена Николаевна подошла к Маше:

- Давай я допишу. Тебя к телефону. Зайдя в кабинет, Маша взяла трубку:

- Алло?

На линии что-то захрипело, потом закашляло.

- Алло? Говорите! - повысила голос Маша - Кто это?

- Маша, это Валера.

Может, показалось? Разве можно разобрать что-либо в таких помехах?

- Кто-кто? - переспросила она. Снова кашель.

- Валера. - Голос прозвучал чуть громче. Маша звонко рассмеялась, не задумываясь, что ее так развеселило.

- Господи, Валера! Что с твоим голосом?

- Это не смешно. Я болен.

- Вот это да! - Ее смех предательски звенел в трубке. - Только не говори, что у тебя ангина.

- У меня ангина, и мне одиноко и грустно. А ты смеешься...

- Прости, пожалуйста. - Извинения в ее голосе не прозвучало. - И ты решил избавиться от скуки, оторвав меня от работы? Как ты узнал номер?

- Я решил пригласить тебя проведать умирающего. Твой визит может повлиять на изменение завещания в твою пользу. Придешь?

- За завещанием? - все еще смеялась Маша. - Нет. Я приду как сестра милосердия. Готовься к лечебным процедурам. Что-то нужно купить?

- Нет. Может быть, хлеба.

- Признайся честно, - преувеличенно строго заговорила она, - у тебя есть какая-нибудь еда?

- Все есть, кроме тебя.

- Ладно, - смягчилась она. - Не умирай, я скоро буду.

Наверное, болеть не так уж плохо, подумал Валера, кладя трубку. А с другой стороны, чего ей опасаться немощного умирающего?

Валера, улыбаясь собственной мысли, начал убирать разбросанные по квартире вещи, наброски рисунков, чертежи, распихивать их по ящикам и полкам. Покончив с уборкой, он пошел готовить ужин.

Когда раздался звонок в дверь, Валера уже все закончил.

Переступив порог, Маша критически осмотрела хозяина и, видимо, оставшись довольна его видом, приветливо улыбнулась.

- Почему ты так поздно? - просипел Валера. Он забрал у нее сумки, воровато заглянув в одну из них. Маша скинула босоножки. - Надень Лилины тапочки.

Простудишься.

Она подняла бровь и выразительно посмотрела на его босые ноги.

- Семь часов, - ворчал больной, подвигая Маше тапочки. - Я три раза грел воду в чайнике.

- Бедный чайник, - пожалела Маша, прислушиваясь к неистовому свисту, доносящемуся из кухни. - Очередь была за хлебом. А тебе лучше поберечь горло. - Широкая улыбка на ее губах грозила перейти в смех. - Куда теперь?

Валера указал на дверь в комнату.

- Располагайся. Сейчас будем ужинать. Шагнув за дверь, Маша остановилась, ошеломленная. Ни привычной "стенки" со множеством полок и тумбочек, ни шкафов, ни мелких предметов мебели, телевизора тоже не было. Комната была стерильно пустой. Странное определение, но других слов подобрать она не могла. Безупречно выбеленные стены сверкали в закатных лучах солнца чистотой горного снега. В углу приютился музыкальный центр. В глубине комнаты единственной приметой обитания были диван в темной бархатной обивке, маленький столик около него и бра на стене в форме каменного цветка. Стену за диваном закрывал экран. Видимо, хозяин нередко пользовался проектором для работы или для удовольствия.

Маша подошла к большому окну, выходящему на балкон, полюбовалась молодыми, но уже набирающими силу деревьями. Затем повернулась и оглядела комнату, показавшуюся ей загадкой. Девушка рассматривала огромные, до потолка стеллажи с тщательно подобранной библиотекой, ей вдруг вспомнились пустые залы художественного музея со старинными картинами на стенах или зеркальный танцевальный зал...

- Ну как? - просипел Валера. Он поставил на столик большой поднос с тостами, поражающими набором деликатесов, и тарелочкой маслин в центре.

- Не знаю, - честно призналась Маша, обводя комнату зачарованным взглядом. - Похожа на... - Она задумалась и неожиданно рассмеялась. - Похожа на все. Комната мечтаний и возможностей. Но здесь живут, - закончила она, заметив носок, одиноко свисающий с дивана в углу.

Валера нахмурился и сунул носок в карман широких брюк.

- Садись.

Маша прошла через комнату и удивленно воззрилась на "ужин".

- Ты этим питаешься? - Она резко обернулась к Валере. Он кивнул, не понимая, что ее не устраивает. - Но это не еда. Я спрашивала: у тебя есть продукты? - с возмущением и недоумением сказала Маша. - Я просила честный ответ, а ты? Что ты сегодня ел? Бутерброды?

- Очень вкусно, - хмуро ответил Валера, а в зрачках играло удовольствие. Сварливость Маши неожиданно стала приятной, вспомнилась мать, отчитывающая Валеру за жизнь "всухомятку".

- Оставим это на десерт, - покровительственно разрешила Маша. - А поесть можно на кухне.

Она нашла в коридоре свою сумку. Валера послушно поплелся за гостьей. У него глаза на лоб полезли, когда Маша достала поллитровую банку молока.

- Я это не пью, - категорично прохрипел он и с видом оскорбленного достоинства сел на табурет.

- Я догадывалась, - как ни в чем не бывало ответила Маша. - И предупреждала. - Она нашла чашку, наполнила молоком и поставила перед Валерой.

На столе появилась курица, запечатанная в целлофановый пакет, пачка лапши; подумав. Маша достала из сумки пучок зелени.

- Бедная девочка, - тихо вздохнула она.

- Это я бедный. - Валера с ужасом смотрел на молоко. - Я отказался от этого напитка еще в младенчестве.

Маша посмотрела на него так, словно он еще не вышел из этого возраста.

- Пока ты собираешь силу воли, найди кастрюлю и наполни ее водой. Я могу воспользоваться твоим телефоном?

Выполняя задание, Валера прислушивался, как подробно рассказала Маша о его болезни, о купленных продуктах, которые не появятся в доме, затем наступила долгая пауза.

- Хорошо, мама, я все сделаю. Пока. - Маша положила трубку и вернулась на кухню.

Снисходительно посмотрела на молоко, на Валеру и принялась разделывать курицу.

- Маша, ты всегда отчитываешься перед мамой во всех подробностях? спросил Валера.

- Игорь пригласил домой свою невесту, - объяснила Маша, кладя кусочки курицы в кастрюлю. - Мама хотела запечь птицу в духовке. Не получилось. Бедная девочка не попробует семейного блюда.

Она поставила кастрюлю на огонь и повернулась к Валере:

- Скоро будет бульон, а пока лекарство до еды.

- Ты очень настойчивая! - Он жалобно глядел на Машу. - Я не так плохо себя чувствую.

- Папа терпеть не мог молоко, так что у меня имеется опыт. Ну, рыцарь, проявите свое мужество, - подбодрила Маша.

- Только на брудершафт, - нашелся Валера. Рыцарь давно уже жаждал знаков благосклонности дамы.

Маша мельком взглянула на его губы. Решай: да или нет? Наверное, да. Что в этом плохого?

Она склонила голову в знак согласия:

- Я составлю тебе компанию.

Валера достал чашку и, мстительно улыбнувшись, наполнил ее молоком. Затем подошел к ней и протянул чашку. Маша взяла, отпила немного.

- Вкусно, - сказала она, опуская чашку на стол и слизывая с верхней губы остатки молока.

И в тот же миг ее рот оказался зажатым губами Валеры. Он жадно впитывал ее губы, хранящие вкус молока, языком раздвинул их, чтобы проникнуть внутрь и найти ее язык, этот язвительный, острый, насмешливый язычок. Валера чувствовал, как Маша колеблется; ее губы дрожали, то покорно расслабляясь, то упруго сжимаясь. Но уже в следующий момент девушка запротестовала и с силой уперлась в его плечо.

- Маша... - В его хрипе были вопрос, упрек, просьба. Глаза алчно смотрели на ее рот, губы тянулись к нему.

Она взяла в руки чашку и отошла на несколько шагов.

- Молоко ждет тебя. - И, не поднимая глаз, начала пить, в то время как Валера выбирал: или задушить Машу, или последовать ее примеру.

Маша поставила пустую чашку на стол и начала резать зелень для бульона.

- Маша...

- После молока, - перебила она и повернулась к плите.

- Если я умру... - Валера шумно выдохнул и залпом выпил молоко.

Маша вздрогнула, когда его руки крепко обхватили ее за талию. Валера прижал ее спину к своей груди и поцеловал виски и щеку, подбираясь к губам.

- Видишь, это не смертельно, - то ли ему, то ли себе тихо сказала Маша, уклоняясь от ласк.

- Надо срочно закусить, - хрипло бормотал он, прокладывая губами путь от ее шеи к подбородку; конечной целью оставались губы.

- Что ты хочешь? - Маша нервно засмеялась и запрокинула голову на его плечо. Если она позволит Валере прикоснуться к губам, начнется игра на испытание собственного "я".

"Хочу тебя!" - кричало тело Валеры. Ее смех убивал и исцелял его, колени дрожали от сладости и боли, огненная волна поднималась снизу живота к больному горлу, опаляя дыхание, иссушая губы.

Валера ладонью повернул лицо Маши к себе и накрыл ее рот горячими губами.

Она чуть повернула голову, удобнее располагаясь на мужском плече, давая понять, что на этот раз не остановит поцелуй. Валера понял. Он усмехнулся, подрагивающими пальцами провел по изогнутой линии шеи, надавив на ямочку у ее основания.

Плечо помогло слабо: шея затекла. Маша распахнула глаза, и ясный победный блеск рикошетом отразился в его потемневшем взгляде. Если Валере и хотелось продолжить, он не выдал своего разочарования. Сняв напряжение несколькими успокаивающими поцелуями, он немного отстранился и посмотрел на Машу с нежной благодарностью.

- Кажется, молоко поможет,. - просипел Валера, и оба рассмеялись.

- Или вы меня заразите, больной. - Она осторожно попробовала горячий бульон. - Почти готов. Доставай тарелки, ложки.

Маша жевала куриную ножку, запивая бульоном, и думала, какие хорошие результаты принесло самовнушение. Она и не предполагала, как выдрессировано ее тело. Нет, умелый, искусный поцелуй Валеры не оставил ее равнодушной. Она наслаждалась ощущениями нежданно ласковых губ и рук.

"Акула на диете", - вспомнила она и хохотнула.

- Ты чего? - Валера был готов поддержать смех, о чем бы она ни подумала.

- Вспомнила, как ты топил меня, - коротко ответила Маша, не решаясь вдаваться в подробности. Собственные мысли интересовали ее больше флирта.

Итак, Маша не только принимала, но и отвечала на поцелуй. Однако податливое мужским рукам тело было как солдат, расслабившийся во сне после тяжелого дня службы и в то же время готовый вскочить по первому приказу и быть во всеоружии. Это хорошо, решила Маша, все еще боясь оценить свои возможности словом "отлично".

Валеру одолевали мысли иного рода. Он с раннего детства понял, что болезнь делает взрослых наиболее покладистыми, сам не раз этим пользовался. Но что Маша, оказавшись в роли заботливой мамочки, пойдет на такие уступки, он не мог предположить. Валера настраивался на длительный период ожидания и ухаживаний. Но теперь все будет по-другому, вернее, быстрее. В его воображении Маша походила на слепого, рвущегося к самостоятельности. Надо лишь предупреждать о каждом шаге и дать время осмыслить его, чтобы сделать этот шаг без подсказки. Кроме того, Маша познала запретный плод и явно не новичок в любви. У Валеры предательски ослабли колени от мысли об изысканных ласках маленьких пальчиков. Он перестал жевать, концентрируя волю на подавлении разбушевавшейся плоти. Чертовы инстинкты, будто они не знают, что у него ангина!

- Голова болит? - участливо спросила Маша, видя, как Валера все ниже склоняется над тарелкой.

Он отрицательно покачал головой:

- Перевариваю молоко. - И, чтобы скрыть улыбку, яростно вонзил зубы в мясо.

"Что ж, Мария Александровна, ваши инстинкты скоро заявят о себе, а я так разрисую ваш путь, не шагами - вприпрыжку помчитесь в мои объятия.., и постель. Там и сделаем перерыв".

- Вкусно. Большое спасибо. - Валера отодвинул от себя тарелку.

- Поужинали, - весело заключила Маша. - Теперь в постель.

У Валеры отвисла челюсть. Благо можно болезнью объяснить нехватку воздуха. Еще вопрос, кто будет вприпрыжку лететь навстречу удаче.

- Ты серьезно? - Голос вконец изменил ему, и губы беззвучно шевелились.

Маша несколько секунд смотрела в испуганно-ошарашенные глаза хозяина, ожидая, что он выдавит из своего горла хоть какие-то звуки. Напрасный труд. И она рассмеялась - открыто, заливисто, до слез в глазах.

- Мне пора домой, - наконец сказала она, утирая слезы. - А вам, больной, нужна постель.

- Не уходи, Маша. - Слабый хрип с трудом прорывался из сухого воспаленного горла. - Мне очень плохо. Не уходи.

Она прижала ладонь к взмокшему лбу, проверяя температуру.

- Полчаса, - согласилась она. - И теплое молоко. О-о-ох! Валера чувствовал себя дураком - больным и счастливым.

- Может, сразу к закуске? Очень помогает.

- Ладно, молоко на прощание. Сейчас сделай кофе, а я помою посуду.

Маша попросила показать эскизы домов, которые строит его фирма. Валера принес альбом, положил на колени Маше, а сам устроился рядом, подогнув под себя ноги и обхватив рукой ее плечи. Маша рассматривала рисунки, удивляясь, восхищаясь красивыми, почти сказочными фасадами строений, а Валера любовался ее четким профилем, намечал взглядом места на ее лице и шее и пробовал на вкус ее нежную прохладную кожу. Когда он слишком увлекался и мешал смотреть, Маша отводила лицо и спрашивала о чем-то отвлекающем. Валера удрученно вздыхал, отвечал на вопрос, но как только Маша снова переключала внимание на альбом, принимался за свои исследования. Маша без волнения и напряжения принимала ласки, когда рука Валеры легла на ее живот, потом начала легонько поглаживать его, осторожно, как первооткрыватель неизведанной территории. Она как будто не обратила внимания, что его пальцы коснулись ее груди, сдерживая дрожь, очертили ребро; что огромная ладонь, повторив очертания, чуть приподняла небольшое упругое полушарие и пальцы распустились веером, охватывая дивный плод.

- И вы все это строите? - Она будничным движением сняла его руку с груди.

- Можем строить, - поправил Валера и сильно сжал ее предплечье. Маша погладила его пальцы, давая понять, что ей больно.

- Но?..

- Но некоторые проекты дорогостоящие, из стекла и алюминия. Заказчику это не по карману.

- Зачем же ты их делаешь?

- Для себя и немного для рекламы. Пусть знают, что нас не так-то просто купить.

Валера подмял под себя Машины плечи, поцелуями снимая боль, им же причиненную.

- Нравится?

- Эскизы? - хохотнула Маша. - Да, очень.

- Хотела бы иметь свой дом? - Его дыхание опаляло плечо Маши, приближаясь к шее.

- Библиотекари не строят дома, - серьезно ответила она.

- Но могут мечтать, - настаивал он, запрокидывая ее голову. - Какой дом тебе нравится?

Маша задумалась. Валера уже добрался до ее подбородка и посмотрел в глаза в ожидании ответа и разрешения.

- Есть один дом, но это секрет.

- Поделись. - Он прижал губы к ее подбородку. - Хоть какой он?

- Полукруглый, - после паузы сказала Маша.

- Как подкова? - уточнил Валера.

- Как дуга.

Он посмотрел на припухшие открытые губы Маши и медленно накрыл их своими.

Валера сдерживался. Он хотел, чтобы Маша ощутила его нежность и терпение, ласку и истому, предвестницу бурной, неудержимой страсти, желания обладать, впитать и раствориться.

Маша растерялась. Забыв обо всем, она судорожно сглотнула, едва не прикусив язык Валеры. Он крепко прижал ее к себе, углубляя поцелуй, но язык стал более нежным, его игра - более неуловимой, движения - более мимолетными. Маша напряглась, руки требовательно притянули его шею, по телу пробежала зябкая дрожь.

Дребезжащий звук заставил их на мгновение оцепенеть. Маше и мига было достаточно, она уклонилась от Валеры.

- Маша, - требовательно выдохнул он и посмотрел ей в глаза.

Взгляд дикой кошки, полный негодования и ярости, вытянутое надрывно звенящей струной тело, плотно сжатые губы, кричащие молчанием...

- Что с тобой? - прохрипел он, боясь пошевелиться и не зная, что делать.

Телефон продолжал звонить.

Валера рывком поднялся на ноги и подошел к телефону. Черт знает что!

- - Говорите!

- Я прервала акт любви на ответственном моменте? Что у тебя за голос, не говоря уже о тоне?

- Натали!!! - взревел Валера внезапно прорвавшимся басом и осекся. Его слышно на несколько кварталов, не то что в соседней комнате с незакрытой дверью. Во влип!

- Я сказала глупость? Прости, - быстро поправилась Наташа. - Что случилось, Валера?

- Я болен, - раздраженно ответил он.

- Боже мой! - тут же прониклась участием подруга. - Я говорила: будь осторожней с кондиционерами, и в машине окна нараспашку. Это же не шутка. Я сейчас еду к тебе.

- Не надо, - остановил ее Валера.

- Как это не надо?! - воскликнула Наташа. - Ведь ты яичницы пожарить не можешь. Наверняка голоден. Если не...

- Я сыт, напичкан лекарствами и.., почти спал, - Валере было неловко хитрить, но ничего не поделаешь, надо как-то заканчивать разговор.

- У тебя Лиля? - успокоившись, спросила Наташа. Какой соблазн ответить "да", но присутствие сестры не остановит деятельную Наташу.

- Нет.

Маша вышла из комнаты в идеальном порядке: блузка заправлена - ни одной складочки, волосы аккуратно подобраны на затылке и скреплены позолоченной заколкой. Не обращая внимания на Валеру, она прошла на кухню, взяла чашку, налила в нее молоко. Остатки, обернувшись лицом к следившему за ней хозяину, выпила прямо из банки и смачно облизала губы.

- Валера, - тем временем говорила Наташа, - мы не виделись больше недели. На работе тебе некогда разговаривать, дома тебя не застать. А теперь ты болен и снова не хочешь меня видеть. Я скучаю по тебе. - Ее всегда радостный и оптимистический голос приобрел нотки грусти. - Мне одиноко без тебя, Валерик. Я с таким трудом засыпаю. Может, что-то случилось? Ты скажи. И вообще нам о многом надо поговорить, Валерик. Время вдет... - Уверенность быстро возвращалась к Наташе.

Маша прошла в коридор. Валера протянул к ней руку, но она отстранилась и скользнула к своим босоножкам.

- Хорошо, - прервал он. - Завтра до четырех ты сможешь подъехать?

- Так рано? - не сдержала разочарования Наташа.

- По крайней мере буду знать, что не умру с голоду, - зло пошутил Валера, наблюдая, как Маша застегивает ремешки босоножек.

- Я работаю не меньше тебя, - напомнила Наташа, - но я уйду пораньше и займусь тобой. Понял?

- Молоко на столе, - сказала Маша, выпрямившись. - Выпей.

- Честно говоря... - Видимо, Наташа решила выяснить отношения сейчас, по телефону.

- Что? - Валера не знал, кого слушать, кому отвечать. Женские голоса спутались. - Подожди!

Но Маша уже закрыла дверь, коротко махнув рукой на прощание, а Наташа энергично объясняла о двусмысленном положении.

- Завтра поговорим! - рявкнул Валера и бросил трубку.

Бегом он выскочил на лестницу, но кругом было тихо, и на окрик никто не ответил.

Глава 5

Звонок в дверь оторвал Валеру от чертежной доски. Он снял со стула рубашку, но, передумав, повесил снова. Один край полотенца, висевшего на шее, перекинул через плечо. Для больного ангиной сойдет, решил Валера и пошел открывать.

- Привет. Я работаю, - равнодушно сказал он Наташе, оставил ее в коридоре и вернулся в кабинет.

Наташа задержалась в комнате, завистливым взглядом в который раз осмотрела стены. Ей катастрофически не хватало места в собственной квартире, заставленной шкафами с обширным гардеробом, горками со сверкающим хрусталем, огромным трюмо с выставленным напоказ неимоверным количеством баночек, бутылочек и косметических наборов и мягким уголком, которому едва нашлось место в центре комнаты. В маленькой спаленке тоже не было свободного метра. А сколько еще надо купить нужных вещей!

Здесь же - огромные возможности проявить себя создательницей домашнего уюта для мужа. Комната ждала свою хозяйку, и Наташа уже присматривала в мебельных магазинах гарнитуры и различные предметы, пытаясь объединить вкусы Валеры и собственные.

Мысленно продолжая обставлять квартиру, Наташа зашла в кабинет Валеры. Она редко бывала в этой комнате, но знала, что и она не блещет красотой. Старый двухтумбовый стол в углу, над ним две полки с книгами и журнала; у стены около окна - огромный уродливый кульман, а напротив - зеркало. Когда-то Валера говорил, зачем повесил его здесь, Наташа забыла об этом, но помнила, что в небольшом обшарпанном шкафу рядом с зеркалом Валера хранит чертежи и различные бумаги, хотя несколько листов ватмана валялось на полу. На стенах пришпилены вырезки из журналов с шедеврами архитектуры всего мира и всех эпох.

- Почему ты не купишь новый стол? - Наташины пальцы соскользнули с плеч Валеры и побежали по обнаженной груди к животу. Она приблизила губы для поцелуя. - Я недавно видела шикарный рабочий стол из Швеции.

- Я заразный, - уклонился Валера от поцелуя, не отрывая взгляда от плана, начерченного от руки. Интерес к работе пропал. Валера в отличие от Наташи редко говорил с ней о своей работе, но развлекать гостью не хотелось. Да и какая Наташа гостья?

Столько лет вместе, наверняка чувствует себя полновластной хозяйкой. Стол ей не нравится! В Валере взыграл дух собственника. Он понимал, что не Наташа тому виной, но раздражение нарастало.

- Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросила она, ласково коснувшись губами его щеки.

- Неважно, - пробурчал Валера и указал на стул в мягкой атласной обшивке. - Садись.

Наташа выпрямилась. Красивые пальцы поползли вверх по торсу мужчины и задержались на плечах.

- Нет. Ты работай, а я приготовлю поесть. - Как приятно чувствовать себя заботливой женой. - Я позову тебя, дорогой.

Она чмокнула Валеру в щеку и вышла из кабинета. Валера рассеянно соображал, как сказать Наташе о своем решении. Собственно, решения не было, он не хотел полного разрыва. Длительное знакомство выработало определенные привычки. Наташа была хорошим другом, готовым поддержать в любую минуту, умной современной женщиной, не забывающей о своей карьере наравне с карьерой Валеры. Два его заказчика были клиентами ее парикмахерской, именно она рекомендовала им обратиться в фирму "Арго". И еще то, что и удивляло, и радовало Валеру: Наташа снисходительно относилась к его случайным знакомствам." Ее подтрунивания над слабостью к женщинам редко выходили за рамки шутки, но и в тех случаях виной были его плохое настроение и нерасположенность к смеху. Наташа колкостями лишь подчеркивала свою преданность и уверенность, что Валера останется с ней навсегда. Иногда казалось, что в ней неистребим дух соперничества, проявленный еще в то время, когда Наташа боролась за него с лучшей подругой. Разрывая очередную интрижку, он улавливал в огромных подведенных глазах Натальи победный блеск. Как будто не он сам охладел к мимолетной пассии, а она заставила его вновь вернуться, снова одержала триумф в борьбе с неизвестной соперницей. Этим Валера оправдывал свои прегрешения и пропускал мимо ушей наветы на Наташу некоторых общих знакомых.

Может, и на этот раз не о чем беспокоиться, думал Валера, и Маша не больше чем... Он запнулся, не решаясь закончить мысль. Нет, здесь что-то не так знать бы что.

Стол в комнате был со вкусом уставлен закусками.

- Я купила пиццу, - радостно сообщила Наташа. - И вылила бульон.

Она сморщила носик, словно уловила неприятный запах.

- Что?! - вскричал Валера. - Единственная еда в доме, и ты вылила?

- А что? - Наташа обиженно пожала плечами. - Одна вода, и то не первой свежести. Я сварю новый, в холодильнике лежит кусок курицы.

- Не надо. - Валера сел за стол и недовольно осмотрел тарелки с бутербродами, сочной пиццей и маленькими сдобными булочками. - Мне нельзя есть острое.

В кухне он достал из холодильника масло и мед и вернулся к столу, не обращая внимания на обиженную Наташу.

- Что случилось, Валерик?

"Начинай, парень, - подбадривал себя Валера, - самое время".

- Извини. Эта проклятая болезнь...

- Разве? - Наташа разрезала булочку, намазала половинки маслом и положила Валере на тарелку. - Ты вчера был тоже не в духе. Мы не виделись столько дней...

- Натали, ты очень хочешь замуж? - вдруг выпалил Валера.

Наступило молчание. Застал ли он Наташу врасплох или она лишь подбирала нужные слова? Она спокойно отрезала кусок пиццы, положила на свою тарелку.

- А как ты думаешь? - упершись ладонями в стол, спросила она. - Мне скоро тридцать. В моем возрасте женщины имеют семью и детей, заметь - не ребенка. А я все жду. Валерик, - она все больше воодушевлялась, - мы с тобой уже как семья, осталось оформить документально наши отношения, чего мы ждем?

Проклятое желание иметь все сразу. Наташа по-своему права, но меньше всего он был склонен вести разговор с такой позиции.

- Ты заслуживаешь лучшего, - осторожно начал он.

- Предоставь мне судить, чего я заслуживаю! - вспылила она.

Валера с интересом посмотрел на нее. Скандальные нотки в ее голосе - для него это внове. Наташа помотала головой, стряхивая с себя раздражительность.

- Миленькая сценка! - Ее взгляд просил о прощении, и полные сочные губы в алой помаде дрогнули и робко растянулись в улыбке.

Валера пристально всматривался в черты ее лица. Слишком быстро пошла на попятную. Маша, когда давала волю своим эмоциям, шла до конца, не заботясь о том, что скажут другие. По сравнению с ней Наташино поведение было ненатуральным, явно притворным. Какие они разные! Странное дело, он ни разу не видел Наташу естественной, без косметики. Лицо ее было безупречно красивым и каким-то неживым. Красота казалась безликой, стандартной, лишенной своеобразия и пресловутой женской загадочности. Так манекенщицы, выходя на подиум, заставляют затаить дыхание и поднимают.., настроение. Но стоит им отвернуться - лица не вспомнишь, и непонятно, что же тебя всколыхнуло. Вот и Наташа... Валера почувствовал скуку разочарования, но вдруг...

- Черт возьми, Натали! - Он вскочил и ринулся к зеркалу.

Так и есть: на щеке алели следы губной помады. Валера стал тереть лицо полотенцем.

- Ну что ты беспокоишься? - миролюбиво спросила она. - Я уж в самом деле подумала о чем-то таком... - Она театрально развела руки и закатила глаза кверху.

- Нечего играть! - выругался Валера. - Мне чертовски надоело, что все рубашки в помаде.

- В чьей? - с намеком спросила Наташа. Валера будто специально вознамерился унизить ее сегодня, но она еще сдерживала обиду. Позже она выскажет все, дай только Бог стать его женой.

- В твоей, мадам. - Он развернулся к ней, демонстрируя порозовевший край полотенца. - В твоей! - повторил с нажимом.

- Теперь я вижу, что ты болен, - съязвила Наташа и отвернулась от него, принимаясь за еду. В конце концов, у нее тоже есть гордость!

Неожиданно ее осенила догадка.

- Очередное знакомство в начальной стадии? Она противится, а ты бесишься? - Тон ее голоса больше утверждал, чем предполагал. Она надеялась, что Валера виновато пожалуется на неудачу; обычно он смущенно улыбался и отшучивался, признавая свои грехи, а потом просил прощения.

- Прекрати! - взорвался он, вскакивая со стула. Желваки заходили под скулами, а в глазах бешенство. - Мне надоели твои шутки! Вообще я думаю, что нам лучше не видеться.

- Прекрасно, - тихо согласилась она. - Я ухожу.

В ней бушевал ураган. Сколько же терпеть такое?! Ярость толкала ее броситься с кулаками, избить, растоптать, исцарапать лицо до крови, а благоразумие удерживало от столь смелых проявлений, подсказывало, что лютого зверя трогать нельзя. Пусть успокоится, а уж потом она поквитается с ним.

Надев туфли, тщательно осмотрев себя в зеркале и разгладив намечающиеся складки на прямой белой юбке с высоким боковым разрезом, Наташа взяла сумочку, позвенела ключами от машины и неслышно приблизилась к комнате.

Валера стоял, облокотившись о подоконник. Внешне он был спокоен, но ни тени сочувствия или собственной не правоты не проскользнуло в его твердом взгляде. Наташа поколебалась немного и заговорила:

- Я знаю тебя, Валера. Знаю и цену твоим увлечениям. - Она помедлила. Мое терпение тоже не безгранично, и всепрощением я не наделена. Помни это, дорогой.

Вместо извинения Валера нервно посмотрел на часы. Наташа нашла в себе силы улыбнуться.

- Я ухожу, - покорно произнесла она, и минуту спустя хлопнула входная дверь.

Скверно.

Очень скверно.

Неприятнее всего то, что он чувствовал смутное облегчение, а в голове прочно засели две мысли: очень скверно, и в шесть часов надо успеть в библиотеку.

Маша оторвала взгляд от записей и посмотрела на вошедшего. Секунду ее глаза изучали его и, словно вспомнив что-то хорошее, она улыбнулась.

- Добрый день. - Улыбка достигла губ. - Прочитали?

- Да. Вот... - Валера неловко и поспешно отдал книгу.

Маша нашла его формуляр, сделала пометку.

- У меня для вас хорошая...

- Машенька, я... - Женщина лет сорока - сорока пяти остановилась и оценивающе посмотрела на Валеру.

Отличная фигура выдавала в ней бывшую гимнастку. Перекинутая через плечо скорее спортивная, нежели дамская сумочка оттягивала плечи вниз, привлекая внимание к высокой шее и гордо поднятой голове. Энергия, исходящая от ее крепкого тела и решительного, делового лица, трудно сочеталась с представлением о работнике библиотеки. Неутомимый ловелас, Валера бросил восхищенный, смешанный с любопытством взгляд на заведующую и галантно взмахнул рукой, уступая место в разговоре.

- Да, Елена Николаевна, - поддержала его Маша.

- Много посетителей? - выразила заботу о читателях и сотруднице заведующая.

Маша незаметно покосилась на Валеру.

- Нет. - И добавила с легкой улыбкой:

- Глеб Станиславович смотрит журналы.

Елена Николаевна питала интеллектуальную слабость к профессору университета и не упускала случая поговорить со стариком.

Она взглянула на часы.

- Я пойду к нему, поздороваюсь, Маша. Начальница еще раз пристально оглядела Валеру, он с услужливой улыбкой сделал несколько шагов назад и наблюдал, как изящно выгнула она спину, наклоняясь к Маше.

- Машенька, - понизила голос Елена Николаевна, - не могла бы ты задержаться на... - желание и долг вели в ней борьбу, - на полчаса.., час? Позвонил муж...

- Ну что вы, Елена Николаевна! - с обидным укором остановила ее Маша. Конечно, я останусь и закрою библиотеку, не беспокойтесь.

С приходом мужа, старпома на зафрахтованном судне, Елена Николаевна преображалась. Маша искренне радовалась за нее и немного завидовала ее счастью. Правда, она сама пользовалась этими всплесками энергии своей начальницы, чтобы уговорить на очередное новшество в библиотеке. Когда муж был дома, Елена Николаевна могла горы свернуть, а заодно продемонстрировать ему деловые таланты. Правда, позже Маша выслушивала оглушительную тираду со скрытыми угрозами увольнения, потому и побаивалась заведующую в период отсутствия ее мужа.

- Спасибо, Машенька! - Радостно сверкнув глазами, Елена Николаевна выпрямилась и хитро подмигнула Маше. - Поговорю немного с Глебом Станиславовичем.

Одарив читателя Валеру доброжелательной улыбкой, она звонко процокала каблучками за зеленую перегородку читального зала.

- Твоя начальница? - поинтересовался Валера, подойдя к столу и взглядом провожая женщину.

- Великолепна, не правда ли?

Машины глаза не поднимались выше подбородка и скул Валеры. Он встрепенулся, потер щеку, будто там могла остаться помада. Всевидящий взгляд Маши добрался до его глаз. Поняв свою оплошность, Валера запустил пальцы в волосы, пригладив их на затылке. Неприятным осадком всплыла в памяти ссора с Наташей.

- Так, что для меня есть хорошего? - напомнил он, отвлекая ее внимание от своей персоны.

Маша обернулась, взяла с полки позади нее три книги, лежавшие отдельно.

- Ваш заказ частично выполнен. - Она отдала Валере книги для просмотра. Остальные я возьму в следующий раз.

- Замечательно! - похвалил ее Валера. - Это для работы, а для меня?

Он прошелся взглядом по ее рукам, обнаженным плечам, проследил за тоненькими бретельками блузки, задержался на маленькой груди. Воспоминания вчерашнего дня согревали и волновали ее, не скрывающий желания мужской взгляд пугал, напоминал о прошлом.

- Художественную литературу можете подобрать сами. - Маша обхватила себя за плечи, укрываясь от его взгляда.

- Это для ума, а для меня?

Вмиг исчезли Наташа, великолепная начальница. Его глаза ласкали нежные приоткрывшиеся губы. Память о прерванном поцелуе подстегнула отнюдь не читательские порывы.

- Ты придешь сегодня ко мне? - тихо спросил Валера.

Маша качнула головой в вежливом отказе, но, подумав, пожала плечами.

Появилась Елена Николаевна, еще раз оценив внешность Валеры, кивнула обоим и скрылась за дверью. Воспользовавшись тем, что рядом никого нет, Валера обхватил худенькие плечи Маши, наклонился к самому уху и прошептал:

- Я еще болен и голоден настолько, что готов пить молоко.

Жаркое влажное дыхание опалило Машу, она отодвинулась.

- Голоден? Разве обед не состоялся? - Маша искала следы помады, и он в отместку быстро поцеловал ее в губы и потерся о них щекой.

- Я берег аппетит для ужина.

Предупреждающее покашливание заставило Валеру отступить от стола. Из читального зала вышел Глеб Станиславович.

- Машенька... А я думал, что вы одна. Здравствуйте, юноша. - Старик добродушно улыбнулся. - Понравилось ревизовать нашу библиотеку?

- Я здесь записан, - не без вызова ответил Валера, досадуя на неожиданную помеху в виде старика.

Неприятное удивление от тона "юноши" сменилось на лице профессора пониманием и сочувствием, а в голосе сохранилась ирония:

- Да, с появлением Машеньки библиотека вышла из разряда изб-читален, которые действительно нуждаются в проверке и обустройстве.

- Я совсем не...

- Валерий Витальевич архитектор, - примиряюще вклинилась в разговор Маша. Она попеременно смотрела то на одного, то на другого, взывая к терпимости и снисхождению.

- Вот как!

- Очень хороший архитектор, - подтвердила девушка, зная мнение профессора о современных постройках. - Валерий Витальевич показывал мне проекты чудесной красоты.

- Правда? - Сквозь сомнения у профессора появился интерес. - Любопытно. Но в нашем обществе кто выберет меня в собеседники? - Он тихо рассмеялся.

Маша поддержала своего учителя звонким смехом, и Валера улыбнулся.

- Именно на вас, Глеб Станиславович, падет выбор, - заверила Маша. Во-первых, вы быстро найдете общие темы, а во-вторых, мне надо заняться работой. А позже, если позволите, я присоединюсь к вам.

К концу Машиного рабочего дня Валера говорил только о Глебе Станиславовиче. Юноша и профессор оказались на редкость общительны. Валера обещал показать свои работы, а профессор пригласил в гости его и Машу посмотреть занимательную коллекцию альбомов о городах мира.

- Пойдешь к нему? - спросила Маша, когда они вышли из библиотеки.

- А ты ревнуешь? - в ответ спросил Валера, уловив в ее голосе беспокойство.

- Глеб Станиславович не позволяет себя ревновать, - усмехнулась Маша. Сейчас он один, и я вижу, как ему не хватает общения с новыми людьми. Ведь он всю жизнь провел в кругу студентов.

Валера открыл ключом дверь, пропустил Машу в квартиру, а она все рассказывала об учителе. Он прислонился к закрытой двери и привлек к себе Машу.

- Утешительница стариков. - Он ухватил ее за плечи, неспешно целуя ее лицо.

- Это не я, - запротестовала Маша, переступая с ноги на ногу в поисках устойчивой опоры.