Тетриус. Книга 2

Глава шестая

Они все вместе вошли в большую приемную наместника. Беллатор с облегчением опустился в кресло и вытянул ноги. Руки от слабости заметно дрожали. Чтоб скрыть дрожь, он крепко сцепил пальцы.

Феррун, не обращая внимания на окружающее великолепие, тут же потребовал провести себя к книгам. Чуть посмеиваясь, Медиатор приказал пригласить к себе главного смотрителя книгохранилища.

Тот явился не сразу, а чуть выждав, давая понять, что он не жалкая прислуга. Фиолетовая хламида до пола путалась в его худых ногах, фиолетовая же ермолка на лысой голове то и дело сползала на правое ухо.

Несмотря на нелепый вид, смотритель почитал себя великим знатоком книг и различных наук и требовал к себе уважительного отношения. Не говоря уже о том, что должность главного смотрителя книгохранилища передавалась из поколения в поколение в его дворянском роду задолго до появления первого наместника.

Слова Медиатора ему решительно не понравились:

— Сэр Шриб, будьте любезны показать книгохранилище нашему дорогому гостю. И пусть берет, что хочет. Не прекословьте.

Книгохранитель чуть заметно фыркнул. Ему показался на редкость смешным этот гость в грязном бархатном костюме явно с чужого плеча. И что значит «не прекословьте»? Он все равно не собирается отдавать в его грязные руки драгоценные раритеты. Но спорить не стал и лишь насмешливо склонил голову в знак того, что услышал сказанное.

Перед уходом Беллатор пригласил Ферруна поужинать с ними, но тот презрительно отказался:

— Я не люблю есть за столом. Принесите мне еду в книгохранилище!

На эти слова смотритель яростно сверкнул глазами, решив, что такого святотатства ни за что не допустит. Есть в святая святых! Мешать благородный запах старинных книг с мирским запахом еды! Да этот невежда даже не понимает, что творит!

Беллатор встал и отвесил Ферруну насмешливый поклон:

— Будет исполнено, ваше величество.

Тот гордо повернулся и ушел, никак не ответив на эту шутку.

— Упаси Господь от такого короля! — с нарочитым испугом воскликнул Сильвер и перекрестился. — Чур меня, чур!

— Почему? — одновременно просили у него и Медиатор и Беллатор.

— Вы что, шутите? Для него же самое главное в жизни — его собственная драгоценная персона и ее желания! До других ему и дела нет. Какой из него король?

— Таких королей гораздо больше, чем ты думаешь. — Медиатор посмотрел на все еще бледного Криса. — А ты как считаешь, наш верный друг?

— Такого воина я еще не встречал! — невпопад ответил тот, и все поняли, что их разговор он попросту не слышал, будучи впечатлен истреблением воронов.

— Это верно, — согласился Сильвер. — Уверен, Феррун продемонстрировал нам сегодня далеко не весь арсенал своих немалых возможностей.

— Достать ворона с такой высоты немыслимо! — Крис никак не мог угомониться. — Никогда бы не поверил, если бы не видел этого сам!

— Меч у него неподъемный, — подкинул дров в пламя Медиатор. — Я его сегодня еле удержал двумя руками. А я далеко не слабый воин.

— А он вертел им, как тростинкой! — тихо добавил окончательно сраженный Крис и замолчал.

Вошел мажордом в королевской ливрее и величественно предупредил:

— Ужин через полчаса!

Все встрепенулись.

— Да, Серджио, прикажи принести ужин в книгохранилище и вели поварам положить что повкуснее. Там наш гость, но он увлечен книгами, ему не до нашего унылого общества, — с легкой иронией приказал Медиатор и уже серьезно добавил: — И поосторожнее с ним, он очень вспыльчивый.

— Это он стрелял по воронам? — на мгновенье превратившись в живого человека, не лишенного нормального человеческого любопытства, спросил Серджио.

— Он! — сказал Крис с восторженным придыханием. — Невероятно!

Мужчины из семейства наместника посмотрели на него с иронией.

— В самом деле, невероятно, — согласился Медиатор. — Но пойдемте переодеваться к ужину. Мы все-таки выросли в королевском дворце и как запечные тараканы никогда не жили.

Все разошлись по своим покоям. Переодевшись, сошлись в малой трапезной. За столом сидели только члены семьи Медиатора, включая его детей, и Алонсо. Он был угрюм и чем-то изрядно раздражен. Сильвер посматривал на него с недоумением. Таким он его никогда не видел. В самых тяжелых сражениях друг был сдержан и уравновешен.

После ужина Сильвер пригласил его пройтись по королевскому парку. Тот неохотно согласился. Дойдя до пускающего в небо переливчатые струи фонтана Сильвер обеспокоенно спросил:

— Алонсо, что с тобой? Я тебя не узнаю.

Тот с силой провел ладонями по лицу и потряс головой.

— Я и сам не знаю. Какие-то беспричинные приступы злобы, даже ярости. С трудом сдерживаюсь, — хрипловато признался и сморщился, как от острой боли. — Меня просто разрывает изнутри.

Сильвер с тревогой вгляделся в его бледное лицо с горящими глазами.

— А ты не чувствуешь себя отравленным? Крысы нас не кусали, но их смрадом мы надышались вдосталь.

— Не знаю. Но ты ведь тоже дышал этой вонью, но с тобой же ничего такого не происходит? — Алонсо злобно сжал кулаки и постарался глубоко вздохнуть, утишая гнев. И тут же пожаловался: — Я даже дышать толком не могу. Что-то мешает в груди.

Сильвер сочувственно положил ему руку на плечо.

— Меня повалили позже. И я упал лицом вниз и старался не дышать. Может быть, в этом все дело?

Алонсо исступленно повел плечами, освобождаясь от ненужного ему сочувствия.

— Кто его знает! Но, похоже, от этой отравы спасения нет. Она сидит глубоко внутри, разрывая меня на части. Изгнать ее невозможно.

— Может быть, Феррун все-таки сможет тебе помочь? — Сильвер вспомнил о мучениях брата и испугался всерьез. — Посиди, я его приведу.

Алонсо внезапно закричал во весь голос:

— Что он может, этот ужасный мальчишка! Его выпороть надо хорошенько, а с ним носятся, как с кошелем, полным золота!

Сильвер поначалу от неожиданности отшатнулся, но быстро спохватился. Взяв друга под руку, повел к скамейке и усадил.

— Подыши. Здесь хороший свежий воздух, без отравы. Может быть, тебе станет легче.

Алонсо вскочил, не желая принимать ничью помощь.

— Я поеду к отцу. У него хороший лекарь. Возможно, он мне поможет. — Алонсо задыхался от злости и уже не мог себя контролировать.

— Хорошо, как знаешь, — встревоженный Сильвер не знал, чем ему помочь. — Но, если станет хуже, дай знать. Я всегда приду на помощь.

— Кто тут может помочь! Никто мне не может помочь! — с диким воплем Алонсо развернулся и убежал.

— Вот еще напасть! — с горечью проговорил Сильвер, глядя ему вслед. — Что же делать?

Он вернулся во дворец и рассказал обо всем полулежащему на софе Беллатору. Тот растерянно пригладил волосы на голове.

— Я видел, что он не в себе, но не подозревал, что все так серьезно. Нужно сообщить об этом Фелиции. Может быть, она сможет что-то посоветовать?

— А если попросить помочь Ферруна?

— Попросить можно, но что он может сделать? У Алонсо ранено не тело, ранена душа. В этом случае вряд ли поможет целебная сажа. Хотя попытаться стоит. Не думаю, чтоб стало хуже. А ты как себя чувствуешь? — остро взглянул Беллатор на брата, подмечая и нахмуренный в заботе лоб, и опущенные обычно смеющиеся губы.

— Как обычно. Ничего такого, о чем бы стоило говорить. — Отмахнулся от его заботы Сильвер.

Беллатор кивнул.

— Хорошо. Но тебе досталась целебная сажа, хоть и поневоле.

Сильвер неохотно рассмеялся.

— В самом деле! Я и забыл, что весь перемазался, когда помогал тебе мыться.

Беллатор поднялся. Пошатнулся и расставил ноги, старясь стоять прямо. Взял брата за плечи и слегка встряхнул, заставляя быть серьезным.

— Если вдруг заметишь в себе что-то странное, говори сразу, не таи. И неважно, что это будет — злость, страх или неуместная веселость. Ох, чую я, аукнется нам еще эта поездочка. Знал бы, с чем мы столкнемся в замке Контрарио, ни за что бы туда не поехал. И вас бы не пустил. Но мне нужно сообщить тете о состоянии Алонсо. Сможет ли она нам что-то посоветовать?

Беллатор сел за послание Фелиции. Спеша, написал о недуге Алонсо, послал его с гонцом, велев дождаться ответа. Сильвер ждал рядом, переживая за друга.

Закончив, Беллатор обратился к брату:

— Для Алонсо мы сделали все, что могли. Теперь поговорим о другом. Отец велел разузнать о Роуэне. Я расспросил о нем Фелицию, пока ты с ним говорил. Тетушка сказала, что почти ничего о нем не знает. Он был тяжело ранен, умирал на городской улице, истекая кровью. Его обнаружили монахини ее монастыря и сообщили ей о нем. Тетушка велела привезти его в монастырь, собственноручно выходила. Это было лет восемь назад. О себе он сказал лишь то, что мы уже знаем от него самого.

— Значит, нам он ничем не поможет. — Сильвер довольно усмехнулся. Роуэн ему не нравился. Вернее, он его подавлял.

— Я подозреваю, что он не только не поможет, а будет просто мешать, — раздумчиво предположил Беллатор. — Поэтому искать сведения о нем нам нужно без него.

— Почему ты думаешь, что он будет мешать? Он не желает быть герцогом? — недоверчиво переспросил Сильвер.

— Брат, подумай сам: что ему дороже, титул и богатство, о которых он ничего не знает, или жизнь подле страстно любимой им женщины?

Сильвер недоуменно взмахнул рукой.

— Я никогда не любил и не могу понять, как можно променять жизнь подле, даже не рядом, пусть и очень красивой женщины, на несоизмеримые возможности, которые дает главный аристократический титул страны.

Беллатор осуждающе поднял брови.

— Роуэн многое пережил, Сильвер. Боюсь, мы даже не представляем, сколько ему довелось повидать. И на фоне этой бурной и опасной жизни Фелиция для него как облако прохлады в пекло. Ты же заметил, какой он жесткий? Как из железа. Но и железные люди нуждаются хотя бы в добром к себе отношении. Фелиция для него все, Сильвер. Он за нее жизнь отдаст без размышлений. Что по сравнению с этим титул? Он только отдалит его от нее и все.

— Тогда какой смысл добывать для него титул? Он все равно от него откажется.

Подвигая к себе лист бумаги и беря в руки перо, Беллатор проговорил:

— Не откажется, если об этом его попросит тетушка. Отец же сказал, что это надо нам, Медиаторам, а не ему. И это так. Нам нужен доверенный человек в стане врага, позарез нужен. Сам подумай, как будет выгодно наместнику, если во главе дворянства встанет человек, преданный ему душой и телом?

— Он предан Фелиции, а не наместнику, — поправил его Сильвер.

— Она — Медиатор, и мы — Медиаторы. Достаточно одного слова Фелиции, и Роуэн на все согласится. Но в борьбе за герцогский титул у него есть соперники, и очень влиятельные. Взять хотя бы нескио.

Сильвер небрежно уселся на край стола Беллатора и принялся болтать ногой в узком сафьяновом сапоге.

— Мне кажется, он не будет добиваться этого титула, он и без того богат и знатен. Если что его и прельщает, то это королевское достоинство. Герцогство для него мелочь. А вот маркиз Пульшир со своими пороками на грани разорения, и ему этот титул нужен позарез. И даже не столько титул, сколько богатство деда.

Беллатор опасливо отодвинул начатое письмо подальше от неаккуратного брата и согласно склонил голову.

— Ты прав. Тем более нам нужно подумать, с чего начать. Мне кажется, нужно еще раз внимательно прочесть письмо герцога. Боюсь, читая его в первый раз, я многое из-за нездоровья упустил. — Сладко потянувшись, признал: — Как здорово чувствовать себя живым и здоровым, особенно побывав на краю жизни. Спасибо Ферруну и его чудодейственной саже.

— Да, нам всем повезло, что он появился в самый критический момент. Но давай займемся делами герцога. Мне и самому занятно, что там приключилось с его женой и дочерью.

Беллатор позвонил и попросил секретаря принести ему письмо. Тот с поклоном ушел. Вернулся через несколько минут и не один. Его сопровождал раздосадованный сэр Шриб все в том же нелепом фиолетовом балахоне, на котором клоками висела густая паутина. Братья удивленно переглянулись. Где это лазил их главный книгохранитель?

Секретарь отдал письмо и удалился, косо посмотрев на своего спутника, а сэр Шриб принялся плаксиво жаловаться:

— Ваша честь, это невозможно! Этот мальчишка совершенно ошалел! Он заявил, что такой груды книг он никогда не видел и принялся стаскивать себе все подряд! Я не знаю, как убедить его этого не делать! Он уже завалил стол и все вокруг стола! И выбирает он книги на старотерминском языке и других забытых ныне языках, которые теперь никто и прочитать-то не в силах! Он просто дурит! К тому же он уволакивает наиболее приглянувшиеся ему книги в дымоход! Я попытался пойти за ним, но заблудился и еле выбрался!

Беллатор ухмыльнулся. Что ж, теперь понятно, откуда на хранителе столько паутины. А что Феррун будет уносить книги из хранилища, то именно это он и предполагал. Но это не страшно.

— Так уж никто и не может? Должен разочаровать вас, господин хранитель, но я читаю и на старотерминском языке, и на ряде древних языков. Более того, думаю, что Феррун старотерминский знает даже лучше меня. А, возможно, он знает еще множество других языков. Попросите его перевести вам хотя бы названия книг, и вы в этом убедитесь.

Не поверивший в эти побасенки сердитый хранитель ушел, так ничего и не добившись, а Сильвер недоверчиво спросил:

— Ты сам веришь в то, что сказал, Беллатор? Или просто хотел отделаться от этого зануды?

— Я не верю, я это знаю. Но давай вернемся к письму. — Быстро пробежав его глазами, спросил, не надеясь на ответ: — Он пишет о найденных им доказательствах участия дочери в похищении герцогини, но не пишет, какие это доказательства. Что он нашел? И где эти доказательства хранил?

Сильвер спрыгнул со стола и сделал несколько выпадов с воображаемым мечом. Потом повернулся к брату и предположил:

— Думаю, он их хранил в своем городском особняке. Или, в крайнем случае, в поместье.

— Но после смерти герцога все его имения были описаны. Ничего подобного в перечне имущества не было, отец велел это проверить.

Сильвер развел руками, показывая, что больше предположений у него нет.

— Раз их не нашли, может, их выкрал маркиз Белевотто? Я имею в виду прежнего маркиза. Хотя и нынешний не лучше.

Беллатор посмотрел на дату письма.

— Маркиз умер раньше, чем было отправлено письмо. Надеюсь, доказательства еще целы. Только вот где они? И что это за доказательства? Письмо или какие-то вещи?

— Давай подумаем об этом завтра, — предложил Сильвер, сладко зевнув. — У меня голова уже ничего не соображает. Да и ты выглядишь немного лучше покойника, такой же серый и унылый. А если учесть, что ты им чуть было не стал, то бросай все и ложись спать. Завтра поутру этим и займемся.

На следующий день за завтраком Медиатор спросил, где Алонсо. Сильвер был вынужден рассказал отцу, что с ним приключилось. Наместник встревожился.

— Это плохо, очень плохо. Алонсо слишком много знает из того, о чем лэрду знать не положено.

— Алонсо никогда не выдаст наши тайны! — горячо заверил Сильвер.

— Прежний Алонсо бы не выдал, а нынешний? Ты сам говоришь, что не узнаешь его. — Мрачно опроверг Медиатор уверения сына.

Сильвер замолчал, сердито уткнувшись в тарелку. Беллатор вытер руки вышитой салфеткой и небрежно бросил ее на край стола.

— Давайте не будем думать о будущих неприятностях, когда нас догоняют нынешние. Время секвестра истекает. Если мы не найдем подтверждения прав Роуэна, новым герцогом Ланкарийским, скорее всего, станет маркиз Пульшир, наш непримиримый враг. Что ты будешь делать, отец?

— Я бороться не буду. Зачем? Я сразу передам все права и обязанности наместника новоявленному главе аристократии, — Медиатор устало покачал головой. — И пусть правит один.

— Права-то Пульшир возьмет, а вот обязанности ему ни к чему. Страна будет завоевана меньше чем за год. Сначала имгардцами, а потом и южанами. Может быть, нам просто уехать в северные страны? Думаю, там будет мирно еще несколько лет, — провокационно предложил Беллатор.

— Ты серьезно рассматриваешь такую возможность? — Сильвер хищно вонзил нож в окорок. — Ни за что не поверю!

— Мы обсудим этот вариант позже, — Медиатор посмотрел в окно, выискивая взглядом привычную воронью стаю. Не увидел, вспомнил, что вороны покинули дворец и вернулся к разговору. — Правда, не с целью скрыться от врага, а чтоб найти союзников. Но пока, в этом Беллатор прав, нам нужно как-то удержать рвущегося к власти Пульшира.

— Пульшир всего лишь жалкая марионетка в руках графа Контрарио. Я иногда думаю, что было бы, стань Фелиция его женой. — Беллатор налил себе красного вина из длинной зеленоватой бутылки и посмотрел через бокал на свет. — Лучше или хуже?

— Никто этого не знает. Возможно, Фелиция избежала жалкой участи, а возможно, и наоборот. Если граф и впрямь любил ее до безумия, как клялся, то был бы на нашей стороне. — Медиатор чуть прищурил глаза, размышляя. — Хотя что теперь об этом говорить?

— Если учесть умение графа убеждать, то скорее Фелиция была бы на его стороне, — сердито перебил отца Сильвер. — Я рад, что этого не случилось. Мне даже представить противно тетушку рядом с этим молодчиком.

Медиатор обратил взгляд внутрь себя, припоминая прошлое.

— В молодости он был очень хорош, и они были красивой парой. Недаром отец позволил Фелиции принять его предложение. И, если бы не покойная графиня… Но оставим этот бесперспективный разговор. Надо искать доказательства участия маркизы Пульшир в похищении своей беременной мачехи. Если найдем, все станет намного проще.

Беллатор выпил вино и сразу налил себе еще бокал. После выздоровления ему постоянно хотелось есть и пить.

— Пульшир их уже ищет. Вчера вечером ко мне приезжал один из шпионов, приставленных следить за нашими главными врагами. Он доложил, что маркиз побывал и в городском доме герцога, и в его поместье.

— Как это могло произойти? — наместник с возмущением стукнул кулаком по столешнице, отчего стоявшая на нем посуда серебристо зазвенела. — Там стоит охрана! Королевские стражники, считающиеся неподкупными, дьявол их побери!

— Охрана стоит только у центрального входа, отец. А возможностей войти в особняк герцога немало. Мой шпион говорил, что в поместье маркиз вошел через боковой вход, причем никто ему не препятствовал, хотя стража знала о его появлении, а в городской особняк пробрался через окно флигеля для прислуги.

Медиатор принялся зло барабанить пальцами по подлокотнику кресла.

— Предатели, везде предатели!

Беллатор подтянул к себе бутылку поближе и замер, раздумывая, налить себе еще вина или нет.

— Отец, стража недаром называется королевской. По сути, они служат королю, а не нам. Медиаторам они ничего не должны. Но это риторический спор. Давайте думать о Пульшире, это гораздо важнее.

Медиатор отодвинул от себя пустую тарелку и оглянулся в поисках лакеев, ранее им же отправленных прочь из трапезной, чтоб не мешали разговору. Вспомнив об этом, вернулся к Пульширу:

— Он очень брезглив, значит, ищет что-то очень важное, раз ищет собственноручно, а не поручил это неприятное дельце своим приспешникам. Если он нашел то, что искал, нам там делать уже нечего. Но что он ищет? О письме он не знает, значит, ищет не доказательства участия матери в похищении герцогини, а нечто другое, но не менее важное.

— Возможно, завещание старого герцога? — Сильвер поднялся и принялся нетерпеливо расхаживать по комнате, заложив руки за спину. Его утомляли пустые разговоры. Он всегда был человеком действия.

— Его должны были передать в совет аристократии сразу после смерти герцога, это закон. — Беллатор вопросительно посмотрел на отца.

— Должны, но не передали. Завещания якобы не было. — Наместник отпил вина из бокала, хмуро следя за метаниями младшего сына.

Беллатор насупился, сопоставляя факты.

— Значит, его уничтожили. Но завещания, как правило, пишутся в нескольких экземплярах. Пусть даже и уничтожен один, должны быть и другие.

— Похоже, именно их и ищет Пульшир.

— Чтобы так рисковать, у него должны быть очень веские основания.

— Наверняка он знает содержание завещания, — предположил Беллатор. — И оно ничего хорошего ему не сулит. Возможно, один из экземпляров дед писал специально для внука, чтоб тот не питал напрасных надежд. И его ему передали сразу после смерти герцога.

— Давайте подумаем! — Медиатор поднял палец кверху, призывая сыновей к вниманию. — Пульшир является внуком старого герцога по материнской линии, его мать была дочерью герцога. Что, если она вычеркнута из завещания? Тогда и маркиз априори из соискателей выпадает. Потому-то он так старательно и ищет остальные экземпляры завещания.

— А лишена прав наследства она может быть за участие в похищении герцогини. Других оснований для лишения наследства я не вижу. Неприятная история. — Беллатор все-таки плеснул себе вина, отпил глоток и поставил бокал на стол.

— Там вся семья неприятная, — Медиатор поморщился. — Поговаривали, что последняя герцогиня была подругой дочери герцога, но рассорилась с ней после замужества. А рассорилась она с ней после того, как один за другим погибли старшие сыновья герцога. Дочь обвинила свою новоявленную мачеху в их гибели, обвиняя ее в намерении сделать герцогом еще не рожденного ребенка. Но подобных скелетов в шкафах полно в любом семействе.

— В том числе и в нашем, — заметил Беллатор. — О смерти Зинеллы знает уже весь двор.

— Естественно, это не заметить невозможно, я этого и не скрывал, — спокойно подтвердил Медиатор. — Но у меня никто о ней не спрашивает.

— Граф спросит, когда узнает.

— Пусть спрашивает. Ему можно ничего и не отвечать. У него нет такой власти, чтоб наместники отвечали ему на подобные вопросы. К тому же любовницы никогда не считались членами семьи. — Закрывая тему бывшей фаворитки, он указал: — Но вам все-таки стоит пройти по следам маркиза. Если и не найдете завещания, то хоть докажете следы поисков.

— Для этого нужен хороший шпион. — Сильвер с намеком посмотрел на брата.

Тот понял его с полунамека.

— Ты прав, наш лучший шпион — Роуэн. Но его к нашим поискам привлекать не стоит. Он очень умен и сразу догадается, кого мы метим на роль нового герцога. Кстати, отец, ты заметил, как Роуэн похож на последнего герцога?

— Заметил. Если бы не ужасная бледность, я бы подумал, что передо мной сам герцог. Но давайте перейдем в малый кабинет и там обсудим, как нам поступить. Лакеи ждут, чтоб убрать со стола.

Они пошли в малый кабинет наместника. В коридоре увидели снова поджидающего их сэра Шриба в своем фиолетовом балахоне, который в этот раз был сбит набок, будто его владелец не шел, а бежал.

— Что еще случилось? — наместник с неудовольствием отодвинулся от бросившегося к нему хранителя.

— Ваша честь, ваш гость нашел тайник в главном зале библиотеки! Мы не хотим вскрывать его без вас! — с придыханием выпалил взволнованный хранитель.

— Тайник? — Беллатор припомнил огромные залы хранилища, по которым он проходил со смутной тоской: такого скопища книг ему не прочесть никогда. — Как это произошло?

Сэр Шриб почувствовал себя виноватым. Оправдываясь, затараторил:

— Он ходит где хочет, никто ему не указ. Вот и в главном зале он ходил один, выбирал себе книги по нраву. Причем ночью, когда в хранилище никого нет! Утром пришел ко мне и заявил, что нашел тайник. Я пошел с ним. За отбитой им штукатуркой на южной стене главного зала оказалась бронзовая дверца. Я запретил ему открывать ее без вас.

— А что это он постеснялся открыть тайник сам? — Сильвер с удовольствием наблюдал за разочарованной физиономией сэра Шриба. — На него это не похоже.

— Думаю, просто не смог. Пойдемте, увидите сами.

Хранитель пошел вперед, уверенный, что все идут за ним. Медиаторы пошли следом.

Они не очень удивились найденному тайнику. Он был далеко не первым в их жизни. Во дворце кладов находилось множество. Казалось, прежние жители дворца развлекались тем, что устраивали тайники разного рода. Но ничего особенного в них не находили, главным образом драгоценные побрякушки, которыми дворец был и без того завален, иногда к ним были приложены выцветшие от времени записки, которые невозможно было прочитать.

Зашли в книгохранилище. Прошли мимо малого зала в главный. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, посредине стойки с рукописями. В самом углу их ждал младший хранитель в длинной запыленной хламиде все того же фиолетового цвета. Отчего-то хранителям книг положено было носить именно эти цвета, отнюдь не королевские.

Они остановились перед дальней стеной, в которой под слоем отбитой штукатурки виднелась небольшая дверца. Беллатор повертел головой, осматриваясь.

— Где Феррун?

— Где-то здесь, пакостит, что ему еще делать? — неприязненно ответил сэр Шриб. — Пойду посмотрю.

Он ушел, а остальные принялись осматривать тайник.

— Никогда не слышал, чтобы здесь когда-то были жилые помещения. И читать об этом мне не довелось. Что же это может быть? — Беллатор постучал по зеленой от времени бронзе. — Странно это.

Вернулся хранитель вместе с недовольным Ферруном.

— Вот он, ваша честь!

— Какой у тебя острый глаз, как у орла! — любезно поощрил его Медиатор. — Но теперь нужно эту дверцу открыть.

— Сходить за кислотой? — предложил быстрый на ноги Сильвер. — Но потом вонять будет невозможно. Это же бронза.

— Нет, нет, что вы! — испугался сэр Шриб. — Ни в коем случае! Мы испортим книги! Это преступление!

— А что, без кислоты тайник открыть нельзя? — Феррун не мог понять, в чем загвоздка. — Дайте мне гвоздь или какую-нибудь острую железку, я открою.

Главный хранитель с презрением махнул на него рукой.

— Где ты видишь отверстие для замка? Его нет! Это старинная работа! Чтобы его открыть, нужно знать определенные символы, на которые нужно нажать в определенной последовательности!

— Дайте ему гвоздь или острую железяку, — распорядился Беллатор. — Не понимаю, из-за чего столько шума. Пусть попробует.

Пристыженный хранитель ушел искать гвоздь или его подобие.

— Ты в самом деле знаешь, как открыть эту дверь? — Медиатор пытливо посмотрел на стоящего в небрежной позе Ферруна.

— Не знаю. Но мне кажется, это просто. Если не получится, можете использовать свою кислоту.

— К тому же кислота только навредит. — Беллатор постучал пальцем по дверце. Бронза отозвалась глуховатым звоном.

— Да, если там внутри не золото. — Сильвер провел рукой по дверце. — Ничего не чувствую. Она идеально гладкая. Да и не видно на ней никаких знаков. Один только завиток, непонятно для чего сделанный. — Он подергал за завитушку, ничего не произошло.

Феррун взял со стола книгохранилища медный молоточек и постучал по дверце. Раздался приятный мелодичный звон. Он методично стучал по разным точкам, и везде звук молоточка был разным.

— Золота там нет, — вынес он категоричный вердикт. — Там пергамент и камни.

Медиатор недоуменно посмотрел на него, не понимая, каким образом он это постигнул.

— Драгоценные? — насторожился Беллатор. Он сразу подумал о Примуме.

— Понятия не имею. Какие-то мелкие камни.

Вернулся хранитель с несколькими гвоздями и протянул их Ферруну. Тот выбрал средний и принялся за работу. Смотрел сбоку на дверцу и прокладывал по ней странные дорожки. Медиаторы наблюдали за этим с интересом, книгохранители — с откровенным негодованием. Они считали, что этот отвратительный невежа дурачит их всех.

Феррун возился минут пять. Наместник, устав ждать, уже хотел уйти, предупредив, чтобы позвали его, когда все кончится, но Феррун небрежно бросил зазвеневший гвоздь на пол и потянул дверцу за металлический завиток. Она спокойно открылась.

Все невольно ахнули.

— Свечи! — скомандовал Сильвер, но Феррун запротестовал:

— Не надо света! Я при нем хуже вижу.

Хранители в ужасе переглянулись. Они и без этого признания подозревали, что перед ними исчадье ада, но теперь уверовали в это окончательно.

— Хорошо, доставай сам, что там внутри, — разрешил Беллатор, понимая, что Феррун никому прикоснуться к найденному кладу не даст.

Тот осторожно вынул несколько свернутых в тугие свитки пергаментов и груду камней, плохо отшлифованных и пыльных, навалом лежащих посредине небольшой выемки. Камни он отдал Беллатору, сам принялся разворачивать пергаменты. От времени они пересохли и жалобно поскрипывали, что привело хранителей в ужас.

— Отдай их нам! — потребовал главный. — Ты не умеешь с ними обращаться! Ты их испортишь!

Феррун и не подумал выполнить это бесцеремонное требование. Он развернул пергамент и принялся водить глазами по пустому листу, будто что-то читая.

— И что ты видишь? — насмешливо спросил сэр Шриб. — Тут же ничего нет! И не дури нам головы!

— Это для тебя нет, а для меня есть! — столь же язвительно ответил Феррун. — И не мешай!

— Он называет меня на «ты», как какого-то ничтожного простолюдина! — возмущенно пожаловался сэр Шриб Медиатору. Будучи дворянином, он полагал, что уважение ему полагается изначально.

— Ты же называешь его на «ты», вот он и платит тебе той же монетой, — насмешливо успокоил его Сильвер.

— Но он жалкий проходимец без роду и племени! Как он смеет так ко мне обращаться! — еще больше возмутился хранитель.

— Мы не знаем, кто он. Он и сам этого не знает. Возможно, это наш король, — пошутил Сильвер, вызвав у хранителей целую бурю негодования.

Медиатор повелительно поднял руку, заставив их замолчать.

Сильвер тихонько добавил:

— Вам повезло, что Феррун слишком увлечен и вас не слышит. А то бы вам досталось. Не забывайте, он попадает в глаз летящему в небесах ворону.

— Все я слышу, — внезапно отозвался Феррун. — Просто не считаю нужным ввязываться в свары с дураками. Слушайте, что здесь написано. — И он принялся напевно читать на каком-то древнем языке. Закончив, спросил: — Понятно?

— Прости, но мы не знаем этого языка, — смущенно признался Беллатор. — Что это за язык?

— Я тоже не знаю, как он называется. Но могу перевести, если хотите.

Сэр Шриб презрительно расхохотался:

— Вранье это все! Если он не знает, на каком языке это написано, как он может знать, как этот язык звучит? И как он может перевести?

— Феррун неоднократно доказывал нам свои удивительные способности. Поэтому не думаю, что он что-либо выдумывает. Скорее уж вы настроены чересчур недоброжелательно, сэр Шриб. Если вы не можете сдержать свои чувства, то вам лучше покинуть этот зал. — Медиатор сказал это благожелательно, но за мнимой мягкостью скрывалась сталь. Он указал им на место поодаль.

Понявшие это хранители недовольно поклонились и отошли подальше.

Феррун соизволил пояснить:

— Это что-то вроде поэмы. Говорится в ней о том, что под королевским дворцом спит дракон, и как его разбудить.

Все переглянулись.

— В самом деле, это какая-то сказочная баллада, — пришел к выводу Медиатор. — Вымысел поэта. А что во втором свитке?

Феррун развернул пергамент и снова прочитал его на медлительном непонятном языке.

— Откуда ты знаешь, как произносятся слова? — спросил его не сумевший удержаться хранитель. — Неужели ты когда-то его слышал?

— Понятия не имею, слышал я его или нет, — раздраженно бросил ему Феррун. — Это же стихи. Если читать по-другому, будет нескладно.

— Логично, — одобрил его Беллатор. — О чем эта поэма?

— Это о камнях, — чуть помедлив, ответил Феррун. Чувствовалось, что ему не хочется о них говорить. — О трех камнях, получившихся, когда раскололи один.

— Тетриусе, Секундо, Примуме, получившихся из Инкусса? — уточнил Беллатор.

— Здесь они называются по-другому, но, думаю, это одни и те же камни.

— Эти пергаменты нужно исследовать! — безапелляционно заявил главный хранитель, подходя к Ферруну.

— Правильно! — согласился тот, аккуратно их свернул и зажал подмышкой.

— Дай их мне! — властно протянул руку сэр Шриб. — Все книги, что находятся во дворце, находятся под моим попечением!

— Эти нашел я, и они мои! — с чувством превосходства заявил Феррун. — И я их сейчас спрячу!

Он повернулся, чтобы уйти, и тут на него налетели оба возмущенных хранителя, пытаясь отобрать свитки. Феррун небрежно ухватил их обоих одной рукой за длинные хламиды и закинул на самый высокий шкаф. До пола было несколько ярдов, и они пораженно замерли, не смея пошевелиться.

— Так гораздо спокойнее, не находите? — лениво пошутил Феррун и неторопливо пошел к камину.

Смеющийся Сильвер подставил к шкафу стремянку, и пленники осторожно спустились.

— Я не против, пользуйся этими свитками сколько душа пожелает, — остановил Ферруна Медиатор, — тем более что кроме тебя в них никто ничего не увидит. — Это был увесистый камешек в огород книгохранителей. Обращаясь к сыновьям, произнес загадочную фразу: — Вы говорили о хорошем шпионе, я вам его нашел. — И учтиво попросил Ферруна: — Друг, у меня к тебе огромная просьба: помоги восстановить справедливость.

— Что еще за справедливость? — тут же сердито насупился Феррун. — Если куда-то идти, то мне некогда. У меня другие планы на этот день. Я буду изучать свитки.

— Я убедительно прошу тебя изменить свои планы и поехать с моими сыновьями по одному очень важному делу. Боюсь, без тебя они не справятся. — Медиатор был похож на льстивую лисицу.

— Меня это не касается! — слишком явная лесть на Ферруна не подействовала.

Медиатор сделал знак хранителям удалиться. Те вышли. Сильвер проверил, плотно ли они закрыли за собой дверь, и вернулся.

— Дело очень важное, Феррун. Ты знаешь маркиза Пульшира?

Феррун сдвинул брови, припоминая.

— Помню. Он приезжал к графу вместе с тремя другими.

— Он тебе понравился?

— Нет, — скривился тот. — Он похож на жеманную кокетку. Я таких не терплю.

— Если ты нам не поможешь, он унаследует титул герцога и станет самым богатым человеком в стране.

— А мне до этого какое дело?

— Он друг графа Контрарио. И тогда в королевстве станет всем заправлять граф. Ты этого хочешь?

От кислой физиономии Ферруна могло бы прокиснуть парное молоко.

— Дьявол! — он от всей души выругался. — Графа я терпеть не могу! Ладно, помогу. Только спрячу свитки, — и он торопливо полез в камин.

Хранители, осторожно спросив, могут ли они возвращаться, вернулись.

— А где Ферруна поселили? — спохватившись, спросил Беллатор.

— Не думаю, что его кто-то где-то селил. Уверен, что он сам нашел себе уютное местечко где-нибудь в дымоходе, — Сильвер откровенно веселился, глядя на возмущенных подобным самоуправством хранителей. — Он не нуждается в разрешениях, поскольку не признает запретов.

— Ладно, дети мои. Желаю вам успеха. Беллатор, прошу тебя, не напрягайся. Помни, ты еще слишком слаб для подвигов. А у меня много дел. — Наместник вышел из хранилища, оставив сыновей дожидаться Ферруна.

Он спрыгнул из камина довольно скоро в полном вооружении: с луком за плечами и мечом на поясе.

— Я готов! — и подозрительно поинтересовался: — Мы что, должны ехать верхом? Я не хочу!

— Видишь ли, в каретах, как правило, ездят женщины и больные. Мужчины должны ездить верхом. — Сильвер не понимал, как может мужчина не знать таких азбучных требований этикета.

Ферруну плевать было на какой-то там этикет.

— Ерунда! Я не люблю ездить верхом. Почему я должен это делать? Можете ехать верхом, а я поеду в карете!

— А в самом деле? Давайте-ка мы все поедем в карете! С гербами, грумами, форейторами и лакеями на запятках. Все, как положено. Можем даже королевскую карету взять. Вот шуму-то наделаем! — Сильвер подмигнул брату, уверенный, что тот откажется.

— Давай, — внезапно согласился тот. — Возможно, это стоит сделать. Чего мы постоянно таимся? Мы здесь власть, а не маркиз Пульшир и ему подобные. Пусть он крадется и прячется, а мы будем ездить открыто.

От неожиданности Сильвер смог лишь промычать что-то невнятное, а Беллатор вызвал лакея и приказал запрячь шестерку белых лошадей цугом в парадную королевскую карету.

От удивления вышколенный лакей онемел и лишь через несколько секунд, справившись с собой, уточнил, не веря свои ушам:

— Королевскую карету? Парадную?

Получив подтверждение, умчался, разнося по дворцу поразительную весть.

Они вышли в коридор. Сильвер посмотрел на странную одежду Ферруна и осторожно предложил:

— Слушай, может, зайдем в королевскую мастерскую? Уверен, тебе можно что-нибудь подобрать. Во всяком случае, что-нибудь более пристойное.

Феррун оглядел свою одежду.

— Ты хочешь сказать, что с этой что-то не так?

— Она сшита для мужчины шире тебя раза в два. Это же одежда графа?

— Ну да, — нисколько не конфузясь, подтвердил Феррун.

Сильвер нежданно проявил непривычную для себя дипломатичность:

— И тебе в ней жутко неудобно, разве не так? Ни за что не поверю, будто тебе, с твоей страстью к красоте, нравится этот ужасный грязный камзол с чужого плеча, в котором ты выглядишь, как чучело в крестьянском огороде.

Феррун и не подозревал в себе страсти к красоте, но выражение ему понравилось.

— Да, эта одежда мне не нравится. Пошли в мастерские! — распорядился он и пошел вперед, будто хозяином здесь был он.

— Подожди! — он обернулся, и Сильвер насмешливо пояснил: — Мастерские в другой стороне.

Величественно бросив через плечо:

— Почему ты сразу это не сказал? — Феррун отправился обратно.

Сильвер возмущенно зашипел, что он здесь не прислуга, но Беллатор, смеясь, стукнул по плечу нахмурившегося брата.

— В самом деле, и чего ты это сразу не сказал? — и пошел следом за стремительно удалявшимся Ферруном.

В мастерских Феррун с интересом принялся рыться в отрезах самых разных материй. Но долго этим ему заниматься не дали. Беллатор вежливо попросил его постоять немного на одном месте, иначе невозможно будет сшить достойный его наряд.

Королевский закройщик пристально оглядел фигуру Ферруна.

— К сожалению, платье будет готово только послезавтра. Какой фасон и из чего шить?

— Из самого лучшего, конечно! — возмутился столь странным вопросом Феррун. — Как для короля!

У закройщика непроизвольно приоткрылся рот. Такого от него еще никогда не требовали. Беллатор мягко поправил:

— Как для меня. Но фасон подберите поизящнее. Наверно, можно за основу принять камзолы маркиза Пульшира, но не столь помпезные. Побольше хорошего вкуса и учтите, что наш друг, в отличие от маркиза, много двигается. Но сейчас для него что-нибудь найдется? Можно попроще.

Закройщик кивнул и исчез в глубине мастерской.

— Почему это попроще? — Феррун бросил сердитый взгляд на Беллатора и подбоченился.

— Потому что нам придется искать везде, — урезонил его наследник наместника. Возможно, и в подземелье и в дымоходах. Как ты будешь лазить по дымоходам в камзоле с широкими полами, да еще и в серебряных позументах? Это же неудобно.

Феррун не соизволил с ним согласиться:

— Почему неудобно? Мне в моем камзоле вполне удобно.

— И посмотри, на что он стал похож. Это же грязная тряпка, которую стыдно надеть и распоследнему бедняку. Им теперь только полы мыть.

Феррун окинул взглядом свой вымазанный в саже, золе и грязи камзол и решительно его снял, небрежно швырнув на пол.

Закройщик вынес мужское платье, довольно скромное, но хорошо сшитое. Видно было, что предназначалось оно для благородного человека.

— Это сшито для пажа госпожи Зинеллы. Но поскольку после ее смерти он оказался не у дел, то был отправлен домой, а платье осталось. Думаю, юному господину оно будет впору. Прошу! — и он указал на стоящую в глубине комнаты ширму.

Пожав плечами, Феррун все-таки без возражений ушел за нее. Закройщик последовал за ним, чтобы помочь облачиться. Через пять минут чертыханий Феррун вышел к братьям. Серо-серебристый камзол с серебряной оторочкой по краю, так же как и остальная одежда сидели на нем неплохо, и стало видно, что он превосходно сложен.

— Ты выглядишь, как настоящий дворянин, Феррун. Благородно и без вычурностей. Очень хорошо! — одобрил его наряд Беллатор. — Теперь мы можем ехать. Карета наверняка уже подана.

Феррун накинул поверх нового костюма свой потрепанный старый черный плащ. Они вышли из главного портика дворца. На дороге перед парадным подъездом стояла роскошная карета с королевским гербом на дверцах, с шестеркой белых лошадей, запряженных цугом. На передней и четвертой лошади сидело по форейтору, на запятках стояли два лакея. Рядом с кучером на высоких козлах сидел грум с арбалетом наизготовку в руках. На всех слугах красовались роскошные ливреи с королевскими гербами.

Сильвер потрясенно присвистнул.

— Это что, открытое объявление войны аристократам? Сегодня к вечеру вся столица будет говорить о нашем бесцеремонном появлении, а через день и вся страна.

— Чем плохо? Пусть лучше языки чешут, чем воду мутят, — вальяжно одобрил пышный выезд Беллатор. — Мне не нравится настроение нашей знати и их пособников.

Они удобно устроились внутри кареты на мягких шелковых подушках, расшитых в королевские цвета от голубого до темно-синего. Кучер щелкнул кнутом, форейторы ударили пятками по бокам лошадей, и карета помчалась по дороге, мягко покачиваясь из стороны в сторону.

Развалившись на пуховых подушках, Феррун снисходительно одобрил:

— Гораздо лучше! Мне нравится.

— Мне тоже, — усмехнулся Беллатор. — Но, вообще-то, это королевская карета и брать ее мы не должны.

— Королевская? — Феррун опасливо посмотрел на стенку кареты, ожидая, что она вот-вот развалится. — Сколько же ей лет?

— Она новая, не волнуйся, и не рассыплется, если немного пробежится, — поспешил успокоить его Беллатор. — Королевские кареты строят раз в двадцать лет, тщательно копируя прежнюю. Этой всего три года.

— Зачем их строить, если короля нет?

— Это традиция, понимаешь? Наместники ждут и надеются.

— Возвращения короля? — Феррун отчего-то погрустнел.

— Обретения. Возвращения никто не ждет. Со дня гибели последнего короля прошло более пятисот лет. — Нравоучительно произнес Сильвер, радуясь, что хоть в этом оказался осведомленнее своего соперника.

Феррун замолчал и стал смотреть в окно, изредка комментируя увиденное. Особенно радовали его низкие, до земли, поклоны встречных.

— Гляди-ка, нам и дворяне кланяются! — восхитился он увиденным.

— Не нам, а королевскому гербу. — Сильвера забавляла непосредственность Ферруна. — Нам бы дворяне в лучшем случае слегка кивнули в знак узнавания.

Беллатор кратко прояснил цель их громкого выезда:

— Феррун, мы будем искать письмо. Или завещание. Или что-то в этом роде. Где это искать, мы не знаем. Поэтому и полагаемся на твой острый взгляд.

Тот согласно кивнул, ничуть в себе не сомневаясь.

— Ладно. Тогда вы сами по себе, я сам по себе. Вы мне будете только мешать.

— Договорились.

Ко дворцу герцога Ланкарийского они приехали ровно в полдень. У портика стояла королевская стража. При виде королевской кареты стражники подтянулись и подняли алебарды в знак приветствия.

Беллатор спросил у начальника караула:

— Кто-то заходил во дворец на этой неделе?

— Нет. Мы пропускаем только посланцев наместника. Их не было.

Беллатор неопределенно покачал головой и прошел внутрь запущенного здания. Сильвер укоризненно оглядел разрушающийся фасад и только тогда последовал за братом. Накинув глубоко на голову черный капюшон, полностью закрывший его лицо, Феррун легкими шагами пошел вокруг.

Стражники с опаской смотрели ему вслед.

— Это не тот, кто истребил воронов в королевском дворце? — спросил один из них, когда Феррун пропал из поля зрения.

— Похоже, он, — тихо согласился второй. — И лук, и меч при нем. Если о нем говорят хотя бы половину правды, то не стоит стоять у него на дороге.

— А с виду не скажешь, — подивился третий. — Тонкий такой, как нитка. В игольное ушко без хлопот пролезет.

В большом холле было тихо и прохладно. Окна в тяжелых портьерах, мебель в серых чехлах из неотбеленного полотна придавали дому нежилой вид.

— С чего начнем? — Сильвер посмотрел вокруг, только теперь начиная понимать сложность стоящей перед ними задачи.

— Дворец огромный, хотя и не такой большой, как королевский. Но надо прикинуть, где герцог мог сделать тайник.

— Если бы я был герцогом, да еще немолодым, я устроил бы его где-то в своем кабинете, — логично предположил Сильвер. — В общем, в своих личных апартаментах.

— Уже легче, — одобрил его выводы брат. — А где личные апартаменты герцога, ты знаешь?

— Нет. Я здесь никогда не бывал.

— Я тоже. Отцу тоже не довелось, он мне ничего посоветовать не смог. Будем искать старых слуг или пойдем на авось?

— Удача нам нужна, как всегда. — Сильвер покрутил головой, определяя, куда идти в первую очередь. — Интересно, когда отец пошлет меня на границу? Там как-то попроще. Во всяком случае, голову ломать не надо. Все просто и ясно. Где враги, видно сразу.

Беллатор оглянулся. Не увидев спутника, кивнул своим мыслям:

— Что ж, Феррун пошел своим путем. Впрочем, как всегда. Интересно, найдет ли кто-нибудь из нас хоть какие-то сведения о похищении и завещании?

— Ну, хотя бы попытаемся. Что-то в последнее время нам не везет. Не одно, так другое. Может, мы чем-то прогневили Фортуну?

На нижнем этаже комнаты располагались анфиладой, бесконечной чередой друг за другом. Сильвер с Беллатором прошли их все, ни одна из них не была похожа на личные апартаменты герцога.

Они поднялись на второй этаж. Здесь уже располагались апартаменты владельцев. Они стали заходить во все по очереди. В крайних из них явно жила супруга герцога: первой шла малая гостиная, обставленная изящной, слишком хрупкой мебелью, далее виднелись тоже явно женские помещения. Следом за апартаментами хозяйки особняка шли служебные помещения: кабинеты, скорее всего, управляющего, секретаря и прочей обслуги.

Последними, судя по роскоши обстановки, оказались апартаменты герцога. Они вошли в спальню и встретили там Ферруна. Он стоял, внимательно изучая королевских размеров кровать. На стене был раскрытый тайник.

— Ты что-то нашел? — Сильвер сразу бросился к тайнику.

— Он пуст. Кто-то побывал здесь до нас.

Беллатор обреченно махнул рукой.

— Это наверняка маркиз. Тогда нам здесь больше нечего делать.

Но Феррун так не считал.

— Тайник был слишком прост для настоящего тайника. Примитивно прикрыт картиной. Он сделан для отвода глаз. — Феррун наклонился над одним из столбиков кровати и постучал по нему. — Важное наверняка в другом месте.

Беллатор подошел к Сильверу, осматривавшему раскрытый тайник. Завешенный картиной, с дверцей, закрывавшейся на обычный замок, тайник действительно был прост, даже примитивен. С таким замком справился бы и ребенок.

— Да, это как раз для маркиза, — согласился с выводами Ферруна Беллатор. — Но что там было?

— Судя по следу, какое-то письмо. Не думаю, что в нем было что-то важное.

— Может быть, «не суй свой нос куда не надо»? — весело предположил Сильвер.

— Возможно. Но вот здесь кое-что поинтереснее.

Повернув прикроватный столбик на девяносто градусов, Феррун вытащил боковую планку. Братья подошли ближе. Внутри оказалась выемка, в которой лежал свиток. Феррун бестрепетно его достал и зачем-то понюхал.

— Пахнет какими-то мерзкими духами. Чуть слышно, но запах есть. — Он развернул бумагу и прочел: «Завещание. Я, герцог Ланкарийский, завещаю свой титул и имущество старшему сыну моей дочери». Это что, маркизу Пульширу, что ли?

— Похоже на то. Что, поиски закончены? — Сильвер был обескуражен и недоволен.

Беллатор недоуменно заметил:

— Это очень странно. Герцог же был уверен, что его дочь участвовала в похищении жены. Неужели он простил ей это преступление? Или посчитал, что внук в нем не повинен?

— А не может ли это завещание быть подложным? Недаром у него такой странный запах? — Феррун еще раз понюхал свиток. — Возможно, маркиз специально засунул его сюда, чтобы оно не вызывало сомнений? И про тайник он наверняка знал. И про тот, и про этот. Он же наверняка частенько бывал у своего деда.

— Значит, есть еще один тайник. — Сильвер зачем-то постучал по ножке кровати с тайником. — Возможно, в поместье. Герцог же умер в поместье?

— Точно не помню. — Уставший Беллатор опустился в стоящее у стены кресло и провел рукой по покрывшемуся испариной лбу. — Нам нужно ехать туда. Недаром там побывал маркиз. Может быть, там нам повезет больше.

Насторожившийся Феррун еще раз постучал по столбику кровати так же, как Сильвер, пошарил внутри, засунув руку почти до плеча, и вытащил небольшую записку.

— «Дорогой друг, прошу тебя, отдай мое завещание наместнику. Он не даст свершиться несправедливости. В соответствии с законом я сделал три копии — одна отдана в Дворянский совет, вторая лежит в поместье, ты знаешь, где, третья здесь. Внука я предупредил. Никто из потомков моей предательницы дочери не должен получить мой титул и состояние».

— Вот так-так! — восхитился Сильвер. — И чему же верить?

Феррун понюхал записку.

— Вот она пролежала здесь давно. А завещание положено недавно.

Беллатор понюхал завещание.

— Ничего не чувствую. Но я верю тебе. У тебя нюх куда лучше нашего. Итак, маркиз подбросил завещание, но не удосужился как следует обыскать тайник, и записка осталась нетронутой. Интересно, кому она была предназначена? И что случилось с получателем, раз записка так и осталась лежать в тайнике? Едем в поместье? Если маркиз не нашел то, что искал, то с помощью Ферруна мы настоящее завещание найдем.

Сильвер поразился.

— В поместье? С такой помпой? Ты шутишь? Мы затратим день туда и день обратно. Зачем?

— Нет, туда мы в королевской карете не покатим. — Беллатор аккуратно свернул в трубочку поддельное завещание вместе с запиской. — Хватит с нас ажиотажа в столице. Феррун, мы подберем тебе хорошего коня, и седло будет удобным. Поскачешь верхом?

Он слегка призадумался и потребовал:

— Коня я себе выберу сам!

Его ультиматум тотчас был удовлетворен:

— Можешь брать любого, — пообещал Беллатор.

— Моего — нет! — Сильвер встал на защиту своего боевого друга. — Я с ним столько всего испытал, никому его не дам!

— Мне твой конь не нужен, он мне не нравится! — независимо уверил его Феррун. — Он даже хуже графского Берта. Я найду себе получше!

Братья переглянулись и одновременно пожали плечами.

Беллатор поднялся с кресла и пошатнулся. Сильвер тут же подставил ему плечо. Феррун подошел к старшему брату и небрежно прикоснулся указательным пальцем ко лбу.

— Слабость донимает? — пренебрежительно спросил, прочертив на лбу какой-то странный знак. — Какие вы все хлипкие! — и, не оглядываясь, пошел к выходу.

Рассерженный Беллатор тут же почувствовал себя почти здоровым.

— Что за нахальный мальчишка! — Сильвер был по-настоящему зол. — Пороть бы его да пороть!

— Не надо, — засмеялся Беллатор. — Он умеет взбодрить человека. Мне уже лучше. Поехали обратно.

Во дворец они вернулись к ужину. Отец, уже знавший, как они переполошили весь город, только посмеивался. Взяв привезенное завещание, со смешком предложил:

— Забавно. Может быть, и мне стоит выехать с таким эскортом? Народ будет думать, что я решил объявить себя королем.

— Можешь с собой еще и королевскую стражу взять. Полусотни хватит. Это будет еще шикарнее. Все решат, что ты сошел с ума. — Беллатор представил эту картину и усмехнулся. — Но шутки в сторону. Ты прочел завещание?

— Да. Это подделка. Если сравнить записку и завещание, сразу видно, что почерки разные. Хотя и похожи. Ставка сделана на то, что подлинных писем герцога не сохранилось. Всем известно, что герцог собственноручно писать не любил. Я даже не могу ручаться, что письма, пришедшие мне, написаны им. Возможно, это почерк его секретаря. Но он умер следом за герцогом, и выяснить, что написано секретарем, а что самим герцогом, нереально. Возможно, маркиза Пульшир помнит почерк отца, но она вряд ли станет делать то, что причинит ущерб ее собственному сыну, так что обращаться к ней за помощью бесполезно.

— В самом деле, это проблема. — Беллатор подошел к камину и заглянул в него. — Почему здесь так жарко? — Камин жарко пылал.

Пожав плечами, скинул камзол, оставшись в одной тонкой батистовой рубашке. Его примеру последовал и Сильвер.

Выпив вина, чтоб освежиться, Беллатор продолжил:

— И заверители, чьи подписи подделаны на завещании, давно умерли. Опровергнуть его будет трудно.

Медиатор вслед за сыновьями расстегнул бархатный камзол.

— Зря затопили камин. Стало слишком жарко, — заметил он и деловито предположил: — Думаю, расчет у Пульшира таков: перед самым Дворянским советом в архиве якобы случайно находится завещание. Возможно, его просто положили не на ту полку. В нем наследником прямо указан сын дочери, минуя мать, несмотря на то, что она еще жива. Но такова традиция, в этом никто ничего странного не усмотрит. Так маркиза Пульшир станет не только дочерью герцога, но и матерью герцога.

— Да, все в рамках закона, — холодно согласился Беллатор. — Кроме одной мелочи: подложного завещания.

— А вот это доказать будет трудно или вообще неосуществимо. Особенно если за него будут свидетельствовать аристократы.

— Лэрд, к примеру, или граф?

— Да. Я их слова ничем опровергнуть не смогу.

— Ладно, посмотрим, что нам даст поездка в поместье герцога. Кстати, а где Феррун? — Сильвер оглянулся, будто надеялся увидеть его за плечами.

— Где-то в дымоходе. Вместе с найденными сегодня утром свитками.

— А кто носит ему еду? — спросил Медиатор. — Надеюсь, он не голодает?

Сильвер расхохотался во все горло, заслужив от отца укоризненный взгляд.

— Феррун? Голодает? Вот уж кто умеет великолепно позаботиться о себе!

— Не волнуйся, отец. Ему еду не носят, он берет ее сам, — уточнил старший сын. — Всё, что ему понравится. Тебе еще наши повара не жаловались? Нет? Значит, еще пожалуются. — Беллатор не видел в этом беды.

Медиатору это не понравилось. Он имел слабость к хорошей еде, и расстраивать его уважаемых поваров не смел никто.

— Может, попробовать его как-то приструнить?

Беллатор воззвал к здравому смыслу отца:

— Отец, если бы не Феррун, мы в лучшем случае нашли бы тайник под картиной, потратив на это уйму времени. И уж завалившуюся записку мы точно бы не достали. Если его разозлить, он помогать нам не будет.

Медиатор сердито постучал по столу кончиками пальцев.

— Если его не остановить, он превратит нашу жизнь в балаган!

— Наша жизнь давно превратилась в балаган, отец. Ты разве этого еще не заметил? — Сильвер намекнул на жизнь отца с Зинеллой.

Медиатор откинулся на спинку кресла и скептически поджал губы.

— Я все-таки думаю, что мы зря пригласили сюда Ферруна. Как бы его спровадить? Может, подарить ему дом где-нибудь в пригороде и денег дать? Пусть в своем доме свои порядки заводит, а нам не мешает.

— А стоит ли? Он ведь нам еще не раз пригодится. — Беллатор с удовольствием откусил от сочного куска мяса и отметил: — Хорошо приготовлено, видимо, выкрутасы Ферруна повару не помешали. Кстати, а где прислуга Зинеллы?

— Я ее распустил. Так же как и ее придворных дам. Все уехали по домам. Не сказать, чтоб кто-то был хоть слегка огорчен. Наоборот, никто своей радости не скрывал.

— Радовались все? — уточнил Беллатор. — И даже ее камеристка, как ее там? Та, что все вынюхивала и высматривала.

— Антия? Я приказал запереть ее в подземелье. И устроить обыск в ее комнате. Крис нашел в ее вещах много интересного.

— Она сидит в темнице? — задумчиво повторил Беллатор. — Это хорошо. Давай поговорим с ней после ужина. Она многое знает. Без конца шныряла по дворцу, шпионка графская. Может, удастся узнать, где у нее жили ручные крысы, через которых они общались с Контрарио?

— Я ее видел? — Сильвер свел брови в одну линию, пытаясь припомнить служанку. — Как она выглядит?

— Вот приведут ее, и увидишь. Ее в двух словах не опишешь. Но давайте уже спокойно поедим, — Беллатор с вожделением посмотрел на большой окорок, стоявший слишком далеко от него. — Есть хочу просто ужасно!

В комнату опасливо заглянул верный Серджио.

— Что случилось, Серджио? Ты чего-то боишься?

Тот вошел и сообщил:

— Прибыл гонец от настоятельницы монастыря Дейамор! Передал письмо для Беллатора!

Сильвер воскликнул:

— Давай его скорее! — выхватил письмо и принялся читать.

Беллатор посмотрел на странно неуверенного в себе Серджио и принялся допытываться:

— Что случилось? Почему ты так себя ведешь?

Оглянувшись, Серджио объяснил, понизив голос:

— Это из-за Ферруна, ваша честь. Он пообещал посадить меня на меч.

— За что? — Беллатор поразился и положил руку на внезапно снова потребовавший пищи живот.

— За то, что я указал ему на грязь, которая оставалась на коврах, когда он вылезал из каминов.

— Серджио, я всех предупреждал не прекословить ему. Почему же вы нарушили мой совет? Многолетняя привычка?

Тот повинно склонил голову.

— Вот черт! — Сильвер топнул ногой, выпуская раздражение. — Тетушка пишет, что не знает, как лечится эта болезнь. Она задержала гонца, изучая старинные манускрипты, но нигде не нашла ничего подобного. Единственное, что она может сделать — это молиться за Алонсо!

— Ну, хоть что-то, — Беллатор был огорчен, но не разочарован. — Я ожидал чего-то в этом духе. Не думаю, что кто-то из наших лекарей может лечить болезни души. Но подождем. Алонсо жив, здоров, возможно, эта дрянь исчезнет так же, как и появилась. А ты, Серджио, просто попроси прощения у Ферруна. Скажи, что виноват и больше такого не повторится. Думаю, он тебя охотно простит.

За неимением лучшего Серджио пообещал, что повинится и ушел, подумав про себя, что прикажет зажечь все камины, используемые Ферруном для передвижения. Вот тогда-то он у него попрыгает! Хоть маленькая, но сладкая месть.

Все остальные, не догадываясь о зловещих замыслах мажордома, продолжили ужин.