Тигриные глаза

Глава 9

Вернувшись в «Ритц-Карлтон», Плам проверила поступившие сообщения. Звонила Синтия Блай. Плам перезвонила и услышала, что мисс Блай будет рада принять Плам Рассел в любое время. Плам позвонила в «Бритиш Эйруэйз» и сказала, что намерена по пути в Австралию сделать остановку в Лос-Анджелесе.

Затем позвонила в редакцию журнала «Трейс» в Англии, но там ей сказали, что отслеживают подделки только в том случае, если картины украдены, а в последнее время работы ван дер Аста не пропадали. Единственное аналогичное произведение, зафиксированное в их компьютере, — городской пейзаж Яна ван дер Хейдена, похищенный в прошлом месяце из музея в Атертоне в графстве Ланкашир. Плам попытала счастья в Международном исследовательском фонде живописи, но, как и предсказывал Лео, там предпочитали иметь дело с владельцами картин лично.

Когда она положила трубку, послышался стук входной двери и в комнату влетел Бриз, чтобы взять для предстоявшей встречи какие-то бумаги. Пока он запихивал их в портфель, Плам рассказала о своем визите к Артуру Шнайдеру и спросила, не съездит ли он с ней, чтобы еще раз взглянуть на так называемого Якоба ван Хальсдонка.

— Его очень много подделывали, — сказала в заключение Плам. — Помнится, у него было четверо или пятеро учеников, так что подделки нелегко обнаружить.

Бриз замер. Его длинные руки взметнулись в жесте раздраженного отчаяния.

— В следующий раз тебе пригрезятся «красные» под кроватью. Нет, я не поеду с тобой к этому торговцу. Во-первых, потому, что у меня нет для этого времени, и, во-вторых, потому, что это не мое дело, как, впрочем, и не твое. — Тон его накалился. — Ради бога, оставь это! Художнику меньше других следует мутить воду в своей сфере и подрывать к ней доверие публики. Да еще таким идиотским образом! Забудь об этой дурацкой картине! — Тут он спохватился и постарался сбавить тон. — Ну будь же ты благоразумной, дорогая. Сейчас тебе следует все свое драгоценное время уделять карьере! Ее нельзя сделать наполовину. Или — все, или — ничего. И только потенциальные неудачники думают иначе. Посмотри на Лулу! Только героиням бульварных романов удается сделать карьеру в свободное время. Так что перестань играть в детектива!

— Почему ты считаешь, что не нужно разоблачать мошенника, который эксплуатирует людей, обманывает и грабит их?

— Покупатель всегда рискует — таков закон рынка, и пусть у него болит голова! Особенно если он такой богатый, как Виктор. Так что забудь эту чепуху, дорогая. Будь хорошей девочкой и слушайся меня.

— Почему ты никак не поймешь, что я больше не хочу делать или не делать что-то только потому, что ты так считаешь? — выкрикнула Плам. Их спор всколыхнул чувство недовольства, которое накапливалось в ней уже несколько месяцев. — Вначале ты переворачиваешь все с ног на голову, а затем давишь на меня морально, заставляя делать то, что хочется тебе!

— Ты делаешь то, что хочется мне, потому что я знаю, что лучше для тебя, — огрызнулся Бриз.

— Тебе только кажется, что ты знаешь. Но теперь я хочу сама принимать решения, пусть даже не правильные. Я больше не хочу быть твоей пай-девочкой! Я больше не хочу быть послушной и покорной. Я не хочу быть ни идеальной женой, ни идеальным человеком. Я хочу быть сама собой.

Бриз открыл было рот, но, взглянув на часы, быстро пробормотал:

— У меня сейчас нет времени на семейные скандалы. — Он выскочил за дверь, едва не сбив с ног посыльного с письмом для Плам.

Все еще разозленная, она разорвала конверт. Внутри лежал лист дешевой белой бумаги. Слова на нем были составлены из букв, вырезанных из газеты, и приклеены. Плам уставилась на записку, ничего не понимая:

ЗАБУДЬ ГОЛЛАНДСКУЮ КАРТ.

ИЛИ ТЕБЕ КОНЕЦ.

Плам рывком распахнула дверь, но ни Бриза, ни посыльного уже не было. Она подбежала к телефону.

— Дежурная? Мой муж уже вышел из отеля? Миссис Рассел… 105-й номер… Нет, это не важно. Но от вас только что передали мне письмо. Я бы хотела поговорить с тем, кто принимал его.

— Письмо, очевидно, было доставлено лично. Его принес какой-то чумазый подросток, в джинсах и темном бушлате… лет тринадцати. Он просто положил его на стойку и исчез. Что-нибудь не так?

Руки у Плам тряслись, когда она снова взяла конверт. ПЛАМ РАССЕЛ ОТЕЛЬ «РИТЦ-КАРЛТОН» — было нацарапано на конверте детским почерком. И все. Она подумала, уж не проделка ли это какого-нибудь шутника, вроде Тоби или Макса, хотя они уже не были детьми да и не знали ничего о ее поисках. Хотя нет, знали! Они слышали разговор по телефону, когда ее отец говорил, что на изготовителя подделки могут вывести деньги, поступающие в качестве оплаты. Так что это вполне может быть глупой детской шуткой! Но она тут же спросила себя, а зачем, собственно, сыновьям пугать ее?

Она быстро набрала номер телефона в комнате мальчиков, но никто не отвечал.

Через час, успешно закончив встречу, вернулся Бриз и увидел, что жена сидит, уставившись на конверт. Она бросилась к нему на грудь и прерывающимся голосом рассказала о том, что произошло…

— И, Бриз, самое страшное, что его прислал кто-то из тех, кого я знаю!

— Дорогая, это чья-то глупая идиотская шутка! — Он гладил ее по голове и прижимал к себе. — Никто из твоих знакомых не способен на такие дурацкие вещи, и никто не захотел бы пугать тебя, дорогая.

Плам подняла голову и пристально посмотрела на него испуганными глазами.

— Тогда кто прислал его?

— Манхэттен — это деревня, живущая сплетнями. — Бриз старался успокоить ее. — Я удивляюсь, как эта история еще не попала на шестую страницу «Пост». Но ручаюсь, что попадет, они печатают все подряд. Виктор наверняка рассказал кому-то за ленчем о вашем смешном пари. И не забывай, что Сюзанна все время в центре внимания прессы. Она уже давно рассказала друзьям о том, какая ты сучка, а также первому попавшемуся репортеру… И Лео в этом отношении тоже не промах… Сейчас время небогатое на сплетни. Все, кто им интересен, находятся в Аспене или в Палм-Бич, так что иные репортеры пойдут на что угодно ради материала. Вот какой-нибудь шутник или пьяный и прислал тебе это письмо, чтобы иметь материал для статьи.

— А если предположить, что это не шутка и не проделки репортеров? — прошептала Плам. — Не следует ли позвонить в полицию?

— Дорогая, — тоже шепотом пытался успокоить ее Бриз, — нью-йоркской полиции не хватает рук, чтобы разобрать груду трупов, которую они ежедневно находят в этом городе. Ты думаешь, они будут заниматься каким-то анонимным письмом?

Плам постаралась успокоиться и поверить в слова Бриза.

А какой еще реакции она ждала от него? Вызвать гостиничного детектива, который вряд ли сможет рассказать больше, чем знает дежурная? Нанять телохранителей с пистолетами и ротвейлерами? Послать за маленьким «смит-вессоном» с перламутровой рукояткой, чтобы Плам постоянно носила его под резинкой чулка?

— Я не хочу, чтобы полицейские дежурили за дверью всю ночь, — неуверенно проговорила она, — но я бы не стала безусловно считать это глупой шуткой. — Она поежилась.

— Моя дорогая Плам! — Бриз обнял ее. — Я скажу, что тебе надо сделать с этим письмом. — Он сунул конверт в карман пиджака. — Тебе надо забыть о нем! Я поговорю с детективом отеля и попрошу его не спускать глаз с нашей двери сегодня ночью. Завтра ты уезжаешь, и я провожу тебя до самого самолета.

По-прежнему обнимая ее одной рукой, он взял телефон и, заказав в номер бутылку шампанского, нежно поцеловал ее в лоб.

— А теперь давай забудем об этом. Не думай и больше не упоминай о письме — просто выбрось его из головы! Это был отвратительный розыгрыш. Но теперь ты, может быть, согласишься, что надо забыть и об этой подделке. Она уже принесла нам немало неприятностей, не так ли?