Тихая гавань

Глава 10

Когда этот день наступил, они вышли в море. За румпелем была Куинн, и плыли они на восток, в сторону Мартиных Виноградников.

А потом Дана с Элли собрали букет белых маргариток и поставили его в вазу. Зажгли свечку и рассказывали всякие истории про Лили и Майка. Куинн до самого захода просидела на своем камне. Начало темнеть, и Элли, уставшая за день, начала зевать.

— Давай пойдем наверх, ты мне почитаешь, — попросила она.

— Давай, — согласилась Дана.

Элли забралась под одеяло, прижала к груди Кимбу, и Дана стала читать «Винни-Пуха». Читала она долго, а когда Элли наконец заснула, раздался стук в дверь.

На пороге с букетом белых цветов стоял Сэм.

— Я думал о вас весь день, — сказал он и протянул Дане цветы. — Это те цветы, которые рисовала Лили.

Дана провела его в гостиную. Свеча все еще горела. Сэм взглянул на Дану пристально и серьезно, и она поняла, что разговор пойдет о деле Куинн.

— Все в порядке, — сказала она. — Я готова.

— Правда?

Она кивнула.

— Знаешь, ничего я толком не выяснил, — сказал Сэм. — Позвонил в «Сан-Центр», у них ни к Майку, ни к его работе претензий не было.

— Откуда же деньги? Я унесла коробку наверх, чтобы девочки ее не нашли, и все пересчитала. Там пять тысяч долларов.

— Мой брат говорит, на строительстве бывает, что дают взятки, но я ничего подозрительного не обнаружил. А что с ключом? Ты поняла, от чего он?

Дана покачала головой:

— Нет, зато я позвонила в страховую компанию. Там мне дали приблизительные координаты яхты, но предупредили, что после прошлогоднего шторма она сдвинулась и второй раз они ее отыскать не смогли.

Она протянула Сэму отчет по страховке.

— Мы ее найдем, — сказал Сэм. — И еще вот что. Исследовательское судно можно будет взять в понедельник. Разреши, я скажу об этом Куинн.

— Да, обязательно. Я все время об этом думаю. Может, поэтому и писать не могу. Я натянула холст, разложила краски, которые ты привез. Смотрю на них, а писать не могу. Я словно лежу на дне, и на поверхность уже не вынырнуть.

— Мы тебя спасем, — сказал Сэм и обнял ее. — Ты самая замечательная!

Она прижалась к его груди и разревелась. Он нежно погладил ее по спине, подвел к стулу, усадил, и она сквозь слезы взглянула на него.

— Слушай, — сказал он, — я здесь для того, чтобы тебе помочь. Двадцать один год назад я это тебе пообещал. И все это время об обещании помнил.

— Что пообещал? — прошептала она.

— Защищать тебя. Если понадобится — спасти, как когда-то спасла меня ты.

— Это же было совсем другое, — сказала Дана и прижала ладонь к сердцу. Невыносимая боль… После смерти Лили сердце Даны было разбито, а от предательства Джонатана будто разорвалось на куски. — Я просто вытащила тебя из воды.

— Вот и я, — сказал Джонатан, глядя Дане в глаза, — хочу тебя вытащить.

Глаза у Сэма были совсем другие, не такие, как у Джонатана. В его взгляде не было ни требовательности, ни нетерпения. Только надежда. И Дана поняла: этот человек готов отдавать, а не брать.

— Как? — прошептала она. — Как ты меня вытащишь?

— Вот так. — Он протянул ей руку и поднял со стула.

Они стояли лицом к лицу, и он долго смотрел ей в глаза. А потом осторожно и ласково поцеловал в губы. У нее подкосились ноги, по спине пробежал холодок. Сэм притянул ее к себе, и она ответила на поцелуй — так страстно и истово, словно он и в самом деле спас ей жизнь.

— Сэм, я не могу… — Она отступила на шаг. — Я не готова. Там, во Франции, один человек очень меня обидел. Я понимаю, ты — совсем другой, но я в полной растерянности. Не знаю, как быть, что делать…

— Я знаю, — улыбнулся он.

Дана хотела сказать что-то еще, но заметила, что луч фонарика Куинн развернулся в сторону дома. Сэм тоже это увидел.

— Я хотел спросить тебя кое о чем, — сказал он. — О Нью-Йорке. Ты едешь в следующий четверг?

— Да. Я договорилась о встрече.

Дана вспомнила, что в тот день, когда ей позвонила нью-йоркская галеристка, Сэм ужинал у них.

— А ты можешь встретиться со мной вечером?

— Ой, Сэм… Даже не знаю…

— В понедельник мы ищем яхту. А в четверг давай встретимся у фонтана в Линкольн-центре.

— Зачем?

— Я тебе там все и скажу. Придешь?

— Постараюсь. Большего обещать не могу.

— А я о большем и не прошу, — сказал Сэм и поцеловал ее еще раз.

Из сообщения на автоответчике Куинн узнала, что экспедиция назначена на понедельник — Сэм придет на океанографическом судне. Она отправилась в гараж сообщить новость тете Дане и застыла в изумлении. Тетя Дана рисовала. Похоже, простояла за мольбертом всю ночь.

Картина была еще не закончена, и в гараже было, как всегда, темно. Но Куинн разглядела картину. Синие с пурпуром волны, а гребешки золотистые. В глубине море спокойное.

— Ты на самом деле рисуешь! — выдохнула Куинн. — А я думала, здесь ты этого делать не будешь никогда.

Тетя молча вытерла руки о джинсы.

— Пришла пора. Сэм помог мне увидеть это.

— Тебе он нравится?

— Кажется, да.

Куинн хотела сказать что-то еще, но тетя Дана почему-то густо покраснела. Куинн удивилась тому, какой у нее счастливый вид. Счастье сияло в ее лице, в глазах. Будто, взявшись за кисть, она начала жить заново.

«Вестерли» летел по волнам. Это было судно Йельского университета, и Сэм взял себе в помощники двоих студентов. Один из них был очаровательной двадцатилетней девушкой.

Сэм стоял за штурвалом, Дана, Элли и Куинн тоже собрались в рубке. Куинн проверила, не забыл ли он нарисованную ею карту, но он больше полагался на свою карту и спутниковую систему навигации.

Дана поймала себя на том, что слишком уж пристально разглядывает юную студентку. Звали ее Терри. Высокая, загорелая блондинка в белых шортах и голубой маечке.

— Мы уже далеко от берега, — обеспокоенно сказала Элли.

— Эл, ты ничего не бойся, — сказала Куинн и, достав из сумки Кимбу, протянула его сестре.

Дана молчала: пусть сестры сами заботятся друг о друге, так же как когда-то они с Лили. Солнце освещало воды пролива. Мимо шмыгали прогулочные катера, водные скутеры. Терри и второй студент, Мэтт, о чем-то болтали на палубе.

Они прошли мимо зеленого буя, отмечавшего один край Викландской банки, потом мимо красного, отмечавшего другой. Дана обернулась и взглянула на берег. Вдалеке виднелась северная оконечность Лонг-Айленда.

— Мы у цели? — спросила она.

— Почти, — ответил Сэм и показал на нос.

Там, впереди, вздымались волны, поднявшиеся после того, как здесь прошел нефтяной танкер.

— Морской путь, — объяснил Сэм, и Дана взяла бинокль.

Танкер был огромный, как футбольное поле.

Затем мимо прошла баржа, груженная контейнерами. Длинного буксирного каната видно почти не было, но на мачте тянувшего баржу буксира были вывешены сигнальные флажки. Сэм показал их Куинн и объяснил, что каждый флажок обозначает шесть метров каната.

Сэм включил глубиномер. Терри с Мэттом стояли с ним рядом и сверяли показания глубиномера с данными карты. Дана сидела, обняв Элли. Куинн подошла и встала рядом. Они были совсем близко от места гибели Лили и Майка.

Куинн клялась, что слышала сигнал — короткий отзвук с морского дна.

— Это здесь! — воскликнула она. — Мы ее нашли.

— Возможно, ты права, — сказал Сэм.

Куинн с сестрой и тетей смотрели, как Сэм надевает гидрокостюм. Дана подошла к нему и положила руку ему на плечо.

— Спасибо, — сказала она.

— Я еще ничего не сделал, — сказал он.

— Нет, ты уже сделал очень многое.

Сэм коснулся ее щеки. Он помнил их поцелуй, помнил тепло ее тела. Сейчас рядом были Куинн с Элли и студенты, но Сэму было плевать. Он поцеловал ее в лоб и в кончик носа.

— Ты — замечательная тетя, Дана, — сказал он.

— Ты это уже говорил, — улыбнулась Дана.

— И буду повторять, потому что это правда.

Дана хотела что-то ответить, но Сэм уже обернулся к своим помощникам.

— Пора, — сказал он, и они с Терри нырнули в воду.

Воздуха у Сэма было на час, и это оказалось очень кстати: то, что он принял за яхту «Сандэнс», оказалось старым металлическим контейнером. Двенадцать метров в длину и три с половиной в ширину — почти те же размеры, что и у яхты.

Они с Терри медленно поплыли к югу.

— Должно быть, где-то здесь, — произнес Сэм вслух.

Изо рта вырвались пузырьки воздуха, и он представил, как они плывут наверх, к Дане.

Над ними прошел какой-то огромный корабль, вода забурлила. Сэм не сводил взгляда со дна и наконец рассмотрел смутные очертания. Он подплыл поближе и увидел надпись на корпусе: «Сандэнс».

Мачту опутали водоросли. Терри достала фотоаппарат и начала снимать, а Сэм поплыл к кингстонам. Страховой агент сообщил, что они были закрыты, и решил, что это был несчастный случай. Сэм проверил сам — да, кингстоны закрыты наглухо.

Но Сэм знал еще про одну уловку. Он проплыл над палубой к каюте. Внутри была непроглядная темень.

Тайны смерти, тайны глубин. Сэму казалось, что души Лили и Майка витают где-то рядом. Он забрался в каюту, дрожащей рукой включил фонарь. Луч осветил стол и диван, изъеденный рыбами и крабами.

Сэм взглянул на половицы. После года под водой они покоробились, но в остальном все выглядело нормально. Он приподнял крышку люка, направил фонарь в машинное отделение. Особенно внимательно он осмотрел один отсек. Капитан исследовательского корабля, на котором он плавал студентом, однажды показал ему, как можно переключить тумблер, и в судно попадет морская вода.

— Это самый верный способ потопить судно и обмануть страховую компанию, — сказал тогда капитан.

На «Сандэнсе» тумблер стоял как надо, что доказывало: дурных намерений у Грейсонов не было. Пора было уплывать. Но Сэм вспомнил про серебряный медальон Лили. Вот бы найти его и отдать Дане…

Луч фонарика осветил каюту. Нет, никакого медальона. Он выплыл из каюты. Терри ждала его. Он кивнул ей и взмахнул рукой, давая понять, что хочет еще раз проплыть вокруг судна. Терри последовала за ним. Водоросли, опутавшие нос, развевались, словно волосы на ветру. Но среди водорослей Сэм углядел несколько коротких темных ворсинок.

Он взял несколько из них и нахмурился. Они были жесткими и колючими. И эти ворсинки оказались даже лучшим подарком, чем медальон. Они были ответом на вопрос Куинн.

— Они наскочили на буксирный канат, — сказал Сэм.

С его гидрокостюма ручьями лилась вода. Он положил на ладонь Даны обрывки пеньки.

— Ты уверен в этом? — спросила Дана.

— Абсолютно. Я же морской биолог и знаю все водоросли на свете. Это не водоросли.

— Но у них же была такая большая яхта, — сказала Куинн. — Она могла какой угодно канат разорвать.

— Буксирный канат очень прочный, Куинн, — сказал Сэм ласково. — И толстый. Ты же видела, как буксир тянул баржу.

— Они бы его заметили, — упорствовала Куинн. — Ты же сам рассказывал про сигнальные флажки, которые указывают длину каната.

— Нас там не было. Мы не знаем, как это случилось.

— А я хочу знать! — со слезами в голосе крикнула Куинн.

Дана прижала ее к груди.

— Ты так много сделала, родная, — сказала она. — Ты наняла Сэма, чтобы он провел расследование, и он говорит, что это был несчастный случай. Твои родители никогда бы не оставили вас с Элли.

— Никогда, — повторила Элли и взяла Куинн за руку.

Куинн рыдала и не могла остановиться. Слезы текли по ее загорелому веснушчатому личику.

— Мамочка, папочка… — чуть слышно проговорила она. — Я не могу это так оставить…

Сэм высадил их на пристани, и Дана, оставив девочек в машине, снова поднялась на палубу. Мэтт и Терри были в рубке.

— Сэм, я хотела поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал, — сказала Дана.

— Не за что, — ответил он. — Я делал то, что хотел.

— Когда ты нырнул, мы с девочками стояли на палубе и не сводили с моря глаз. Ты был ниточкой, связывавшей нас с Лили и Майком. Мы этого никогда не забудем.

— Ты ведь с самого начала знала, как все будет, да?

— Знала.

— И Куинн со временем поймет. У нее сейчас голова идет кругом. Я ее понимаю. Со мной когда-то было то же самое, — сказал Сэм.

— Спасибо тебе.

На палубу вышла Терри и многозначительно взглянула на часы. Стройная и изящная, настоящая калифорнийская красотка. Сэм поймал взгляд Даны и взял ее за руку.

— Она для меня не существует.

— Она подходит тебе по возрасту, — хрипло сказала Дана. — Очень милая девушка.

— Она мой помощник, и больше ничего, — сказал Сэм. — Я не нырял за яхтой ее сестры. И не о детях ее сестры я хочу заботиться. И люблю не ее…

— Любишь? — с замиранием сердца переспросила Дана.

— Не она в моих мыслях и в моем сердце.

— Не надо, Сэм! — испуганно воскликнула Дана.

— Забудь о нем. Не важно, кто он, не важно, как он с тобой поступил. Я не такой, Дана!

— Знаю, — шепнула она.

Он поцеловал ей руку, и у Даны закружилась голова, по телу пробежала легкая дрожь. Его горящие глаза говорили о том, что все ее страхи напрасны, а правда проста и ясна.

И глядя в его золотисто-зеленые глаза, Дана поверила, что любовь возможна — если она только решится на нее. Она вспомнила о завтрашней встрече в Нью-Йорке. Тогда-то все и встанет на свои места.

Он словно прочитал ее мысли.

— У фонтана, да?

— Линкольн-центр, четверг.

— Буду ждать тебя в семь.

Золотой ключик, который она нашла в офисе Майка, Дана надела на шелковый шнурок и повесила себе на шею. Сэм наклонился поцеловать Дану, и пальцы его коснулись шнурка. Губы у него были теплые и чуточку соленые. И ей так не хотелось с ним расставаться.

— Это ключ Лили? — спросил он.

— Да, — ответила она, коснувшись ключика рукой. — Но теперь это не имеет значения. Ничто больше не имеет значения. Зачем мы только его нашли? Зачем открыли ту жестяную коробку?