Тимереки

Глава 10

Рагнар взял её за руку, а другой рукой обнял за плечи. Кей подняла на него свои влажные и такие чистые искренние глаза. Его лиловый взгляд скользил по её лицу, источая такую обволакивающую нежность. Она засмотрелась в это, уже ставшим родным лицо. Его черные вьющиеся волосы так красиво обрамляли его облик и ложились на плечи. Его разрез глаз был такой особенный, выделяя его среди остальных тимереков. Его упрямый подбородок, точеный мужской нос, чувственные слегка приоткрытые губы. Почему он так притягивал к себе?

– О чем ты думаешь, Кей? – прошептал он.

– Тебе это знать не обязательно, – улыбнулась она.

Он склонился к ней ещё ближе, коснувшись кончиком носа её бархатной щеки. Она чувствовала на себе его дыхание, он был слишком близко. А он ощущал её колотящееся сердце и как по собственному телу разливается закипающая кровь. Кей все всматривалась в его глаза, чтобы понять, о чём же все-таки думает он, так неосмотрительно касаясь своими губами уголка её губ. Она позволила себе остановить его мягкие губы своими губами. И оказалось, Рагнар ждал этого, он сделал этот поцелуй настойчивым, где дыхание останавливалось, оставалось лишь томящее и сладкое касание языков и губ. И трудно было понять, кто из них больше упивается этим поцелуем Рагнар …или Кей. Её руки крепко обвили его за шею, а он сильнее прижал её к себе и мягко повалил на ложе. Он целовал её за каждый проведённый день в разлуке, и отступила боль, ушла печаль, осталось лишь желание обладать до конца. Но в какой-то момент, когда их тела тесно прижимались друг к другу, и поцелуя было уже не достаточно, Рагнар остановился и оторвался от неё:

– Скажи, а ты, правда, считаешь, что я только жрец?

– Это я сказала от отчаяния, чтобы сделать больно ещё кому-нибудь. Ты мужчина, от которого можно потерять голову. Но ты сейчас нарушил свои законы из-за меня, – прошептала Кей.

– Я постоянно их нарушаю из-за тебя, с тех пор как впервые увидел. Кей! – Рагнар говорил и покрывал поцелуями её лицо. – Я обрел силу и справился тогда с бандерлогами, не от своей огромной любви к моему народу, а к тебе. Я … люблю тебя. Давно люблю, всей своей душой. И позволил себе нарушить закон, поцеловав тебя – потому что ты моя. Ты всегда была только моей, даже когда была с другим, даже когда была в другом мире. И даже если мы никогда не будем вместе – ты всегда будешь моей. Я с трудом справляюсь с желанием полностью обладать любимой женщиной, я этого хочу. Но на этом мы остановимся пока не поздно, я не могу до конца преступить обычай. Нельзя проникать в женщину, когда она носит ребёнка. Ты даже себе не представляешь как это трудно – отстраниться от своей любви, потому что я мужчина, равно как и жрец.

– Что значит, всегда будешь моей? – Кей внимательно посмотрела на него.

– Это сложно объяснить, сложно передать словами глубину моего чувства. На большом или маленьком расстоянии – моё сердце всегда будет рядом с тобой, я отдал его тебе, судьба назначила тебя моей единственной, я связал свою душу с твоей и, разорвав их, наступит смерть. Я живу здесь, ты там в вигваме волков, и сейчас мы не можем быть вместе, не можем так резко изменить законы и пойти против воли племени. Наши тела врозь, но души вместе, даже если ты этого пока не ощущаешь, ты просто не знаешь, что любишь меня. Ты моя судьба, а я твоя, ты та особенная, предназначенная мне.

– Ты увидел это на моей ладони? Но линий больше нет, и судьба могла измениться!

– Пока все происходит так, как я видел, – уклончиво ответил Рагнар.

– И что же меня ждет дальше?

– Нет, не проси, я не скажу. Будущее придет к тебе само, день за днём, и ты сама прочитаешь его. Просто я хотел сказать, что люблю тебя даже такую, злую и колючую, какой ты иногда бываешь, такую фурию, которая сегодня пришла сюда с мечом. Я люблю тебя и знаю что ты не такая, в тебе плещется нежность, ты на редкость умна и благородна. Ты никогда не будешь одна – я буду рядом. Ты нужна мне, ты даешь мне силы, силы защищать племя. Я умру без тебя! Мне важно знать, что ты есть! – горячо прошептал Рагнар, с мольбой глядя ей в глаза.

– Почему так? Почему любовь не может быть счастливой, Рагнар?!! Потому что ты всё-таки выбрал тимереков? – с горечью проговорила она.

– Я не выбираю, мне нужна и ты и мой народ. Но ты права, я жрец, и должен жертвовать собой, забывая о мечтах. Поэтому я и отпустил тебя к Алмиру. Ты была счастлива, и мне этого хватало, я переборол боль, и знал, что, по крайней мере, любовь есть у тебя.

– И ты снова … отпустишь меня. Откажешься от своей любви? – растеряно прошептала Кей, нахмурив в непонимании тонкие брови.

Рагнар усмехнулся, погладив её по волосам, и тяжело вздохнул:

– А ты … любишь меня, Кей? Не надо, не отвечай. Нет, я больше не смогу видеть тебя с другим, ты нужна мне сильнее, чем прежде, ты разожгла пламя, а я живой человек. Но как жрец, я должен быть терпеливым и мудрым. Хитрым, как … Акай. Ведь волки такие, правда, Кей. Сейчас ты принадлежишь их клану, они твоя семья, они как стая оберегают каждого своего волка. Ты должна быть с ними, чтобы твой сын знал кто он. Наша судьба может измениться. В тебе так мало терпения, потому что ты ещё не знаешь, как я много я значу для тебя. Мы будем видеться очень редко, но ты обещай мне помнить то, что я тебе сказал. И больше не устраивай таких скандалов. Тембот – он не против нас, он мой друг, но он вождь, и ему, как и мне, нужно всегда чем-то жертвовать. Ты обещаешь мне помнить, что я люблю тебя?

Кей закивала, впитывая помутневшими от чувства глазами, весь его образ, выражение его глаз, запах его тела, силу, которая исходила от него. Он тоже пытался насмотреться на неё, запомнить эти ощущения. Рагнар снова склонился к ней, гася поцелуем её тихий полустон. Он целовал её в глаза, в виски, в щёки и снова в губы.

– Мне нужно сказать тебе, чтобы ты уходила, но я не могу. Я отдал бы половину своей жизни, чтобы прожить один день с тобой полностью. Но у нас нет такого права. Я прошу, никогда не говори, что больше тебе нечего мне дать. Ты можешь, ты уже дала. …Полюби меня, Кей! – нежно прошептал он. – А теперь иди, … подожди, … обними меня!

Кей порывисто обняла его, прижимаясь к его щеке. Она изо всех сил прижалась к нему, зарываясь в его волосы, роняя редкие и крупные слезинки.

Она вышла, больше не сказал ни слова, мучимая таким двойственным угнетающим чувством. Ей действительно было невыносимо тяжело покидать Рагнара, рядом с ним она ощущала жизнь, тепло его любви и Кей тянулась к этому всей душей. С другой стороны её сердце разрывалось от боли оттого, что оказывается она может быть с другим мужчиной, ещё с кем-то после Алмира. Значит ли это, что она предала их любовь, начала забывать своего любимого? Кей лихорадочно ловила себя то на одной то на другой мысли, пытаясь найти ответ и понять для себя, что говорит её сердце.

Признание Рагнара изменило её ощущения и отношение к ситуации, в которой она оказалась, она уже не видела мир в таких черных красках, не подозревала предательства и безразличия в окружающих её людях. Слова Рагнара, его нежность, взволновали, потрясли её душу, растопили её сердце и помогли обрести надежду и смелость любить снова. Она всегда подозревала о его платонических чувствах к ней, она знала, что Рагнар относится к ней по-особенному, она ощущала с ним эту тонкую связь, чувствовала его в своей душе, но она думала, что это всё связано с его магическими способностями, с её рогом, но никогда она не думала серьезно, что этот мужчина так сильно любит её. Тогда любовь к Алмиру затмевала все её чувства.

Нет, она не предала память о нём, не предала Алмира! Её сердце будет хранить эту любовь до конца её дней, верно сберегая в памяти все моменты их счастья. Нет, она не забудет! Но Кей поняла, что её сердце, хоть и изранено болью потери, но оно готово принять в себя новую исцеляющую любовь, потому что оно огромно и душа многогранна. И если так угодно судьбе, она полюбит Рагнара. Сердце не может не любить, оно желает биться в унисон с сердцем любящего человека.

Что ещё сильно тревожило её, так это несправедливость устоев жизни этого племени, где люди не всегда имели право на любовь.

Это было чудо, но как только она начинала думать о Рагнаре, в душе сразу же воцарялся блаженный покой, и солнце становилось ярче, трава зеленее, ласковей ветер и красивей люди. Он вернул ей равновесие и силы. Да, они не вместе. Но она знала, что недалеко находится человек, который любит её, дорожит ею, и всегда будет хранить это чувство. И в этом она не сомневалась. Он любит её! Такого сильного чувства, отражающегося в глазах, она ещё не видела ни у кого.

Тембот увидел её уже совсем другим человеком. Он не знал, что там у них произошло с Рагнаром, и почему лицо у Кей светится таким счастьем, он не хотел знать. Тембот боялся, что если он пристальней всмотрится в её глаза, то сразу же поймет, что законы можно преступить. Тембот опустил голову, изучая носки своих мокасин.

– Тембот, могу ли я просить прощение у тебя? – с уважением и сожалением обратилась к нему Кей, – Я искренне сожалею о своем поведении. Я не должна была кричать на тебя и осуждать ваш образ жизни. Признаю, я думала только о себе. Больше такого со мной не повторится. Ты простишь меня?

– Я не вправе держать на тебя зла. Ты столько сделала для тимереков, тебя выбрал единорог, а значит, в тебе есть часть святых духов наших предков. Ты много значишь для нас, я простил тебя на жизнь вперед, – ответил Тембот, не поднимая головы.

– Тембот, … а почему ты не смотришь мне в лицо? Если человек избегает взгляда, значит, он не искренен, – её голос перешел на взволнованный шепот.

В нерешительности Тембот покачал головой и всё-таки взглянул ей в глаза.

- Я знаю, он любит тебя. А ты не чтишь наши обычаи, и он может их переступить. Тогда это уже будет не жрец тимереков, – так же прошептал Тембот в ответ. – Я не хочу, чтобы пали устои наших предков. Я прошу тебя, Кей, ты одна из нас, так будь ею до конца.

– Я люблю тимереков, несмотря, на ваши причуды, и ты ошибаешься, Тембот, если думаешь, что любовь может уничтожить целый народ. Твои устои не рухнут. Я … заберу меч? – Кей кивнула ему на прощание.

На обратном пути она погрузилась в размышления, анализируя все свои слова, сказанные ею за эти последние несколько часов, объяснение Рагнара, претензии Тембота. Кей даже не заметила, как подошла к вигвамам волков, не особо обращая внимания, на то, что происходит вокруг.

Её неожиданно остановили, захватив со спины запястья крепкой хваткой, блокируя руки. Она даже глазом не успела моргнуть, как была застигнута врасплох. Навстречу ей вышел возвратившийся с охоты Акай в окружении своих воинов. Видимо один из волков и захватил её по приказу вождя.

– Я знала, Акай, что волки двигаются как тени, но не знала, что они нападают на своих, – спокойно проговорила Кей.

– Свои не угрожают мечом своим же соплеменникам! Я не пойму, почему ты покинула вигвам, где ты была и почему у тебя в руках меч?!! – Акай был сердит не на шутку.

– Я уже выздоровела и решила прогуляться. А меч … меч … – Кей на ходу пыталась придумать отговорку. Акай от нетерпения закатил глаза. – Как охота Акай? – ляпнула она невпопад.

– Ты издеваешься надо мной?!! – его тон и поворот головы не обещали ничего хорошего. – Что скажет обо мне вождь племени? А что скажут обо мне тимереки? Что я вождь клана не могу справиться с одной женщиной?!! Что она плюёт мне в лицо и разгуливает с мечом по селению, неизвестно с какими мыслями, напуская страх на людей! Что она не уважает высшего, а значит, не уважает племя! Ты не думаешь о себе – подумай о ребёнке!

– Всё, хватит на меня кричать, ты тоже о нём подумай … высший. Все ведь хорошо. Тембот тебе уже ничего не скажет.

– Что … что значит уже? Ты что-то сделала с ним? – глаза Акая стали круглыми от страха.

У Кей отняло дар речи:

– Вы что сегодня все сговорились против меня? Или ты до сих пор, считаешь, меня чудовищем, Акай?!! У тебя от быстрого бега выветрились мозги. Ты портишь мне такое чудесное настроение. Да, я ходила к Темботу, поговорить с ним. А меч взяла изначально, чтобы напугать тебя и твоих стражниц, мне нужно было вырваться наружу.

Акай жестом отпустил всех воинов. И как ни в чем не бывало, проговорил улыбаясь:

– Тебе и вправду лучше?

– Спасибо твоим стараниям. Ты удерживал меня на ложе столько дней, такой заботы я ещё не встречала. Буду своим внукам рассказывать о доблестном Акае.

Он добродушно усмехнулся, хорошо изучив её характер, Акай просто не реагировал на её колкости или отвечал тем же.

– Я знаю, как спасти тебя от скуки, моя бедная, Кей. Пойдём, покажу.

Методы Акая действовали. Он нашел интересный способ заставить её подружиться со своей матерью. Маара по его совету решила передать ей свой многолетний опыт в приготовлении блюд из мяса и фруктов. Она постоянно держала при себе Кей, читая ей нравоучения. Так Акай наказал её за выходку с мечом.

Жизнь Маары была тяжелой, она вырастила двоих сыновей без мужа, поэтому и была так строга и требовательна ко всем. Её почти мужской жесткий характер позволил ей выстоять и воспитать лучших воинов в клане. Она заслужила уважение своих соплеменников, а её сыновья любили её, несмотря на скупость её чувств.

В основном Кей молчала, когда говорила Маара, она пыталась относиться к пожилой женщине снисходительно и терпеливо, даже почти привыкла к ней и не обижалась на неё, когда та рассуждала вслух о том, что она не понимает, за что её сын Алмир любил эту чужеземку.

Однажды, Акай вернулся с охоты не в духе, он не отвечал на вопросы, укрылся в шатре и не желал ни с кем разговаривать. Старую Маару это казалось не волновало, зато Кей не могла придумать причину, чтобы войти к нему и разобраться, что же такое случилось с молодым вождем. Дождавшись пока Маара отвернулась, Кей шмыгнула за полог. Акай лежал на ложе, сосредоточенно глядя в потолок.

– Что ты здесь делаешь, Кей?

– Я хочу спросить, пойдешь ли ты завтра на охоту? Мне нужно кое-что из джунглей.

Акай тяжело вздохнул и без особого желания ответил:

– Нет, на охоту я завтра не пойду. Иди лучше приготовь с матерью сытный ужин, на завтра мне нужны будут силы.

– А зачем тебе силы именно на завтра? – не унималась Кей.

– Я тебе уже говорил, что ты лиса? Ты не отстанешь пока я не скажу, да? Ладно, завтра у меня поединок с Гордой. Он бросил мне вызов. Некоторые воины считают, что я просто занял место брата, что слишком молод, чтобы быть вождем клана. А теперь оставь меня.

Кей нахмурясь, задумчиво вышла из вигвама.

– Где ты была? Если мужчина тебя не звал, не нужно липнуть к нему как муха! Давай, помоги мне лучше. Почисти фрукты. – Проворчала Маара.

– Я скоро приду, я недалеко. Не нужно смотреть на меня как на чубру, мой сын запомнит ваше отношение ко мне и не будет вас любить! – выдала вдруг Кей, опешившей женщине.

Пока та соображала, что ей ответить, Кей уже скрылась за соседними вигвамами.

– Здравствуй, Горда! – проговорила Кей, останавливаясь возле его костра.

– Приветствую тебя, – сдержано ответил воин.

– У тебя такой усталый вид, ты не болен случайно? Я увидела тебя издали и сразу поняла, что этот мужчина нездоров и слаб.

– Это не так, я чувствую себя превосходно и готовлюсь к завтрашнему бою.

– Вот это зря, глупо в таком состоянии драться с таким сильным и молодым воином как Акай, – с притворной заботой проговорила она. – Я чувствую, что ты проиграешь, ты слаб. Ты всегда проигрывал Алмиру. Пожалей себя, Горда, не позорься перед своей женщиной и детьми. У меня ведь есть дар предвидеть, рог подсказывает мне, что ты зря бросил вызов вождю. Если ты будешь биться завтра, то после будешь долго-долго болеть.

Горда и его жена смотрели на неё с недовольством и страхом.

– Подумай об этом, у тебя есть ещё время! – Кей поклонилась им, и, улыбнувшись, пошла прочь, понимая, что посеяла зерно сомнения.

На следующее утро, Кей направилась следом за Акаем. Тот остановился, резко развернулся и громко произнес:

– Разве ты не должна оставаться возле шатра?

– Я хочу пойти с тобой, полюбоваться твоей победой, – с совершенно наивным видом проговорила она.

– Спасибо, не надо!

– Спасибо надо! Не обижай священный сосуд своим отказом, и тогда тебя будет ждать победа.

Акай только развел руками, понимая, что спорить с ней бесполезно. Задержавшись перед ареной для битв, Кей подкараулила шествующего Горду. Увидев, его она горько покачала головой:

– Зря ты Горда не послушал моего совета, это будет твой последний поединок. Ты прожил столько циклов, а мудрости так и не набрался, как же ты думал стать вождем. Акай моя семья, мы с рогом благословили его на победу. Лучше вовремя отступить, чем покрыться позором. Не боишься ты духов, Горда.

Тимереки плотным кольцом обступили арену для боя. Акай уверенно вышел на середину поля. А вот в лице Горды, Кей заметила явное колебание. Он вышел на центр поля и поклонившись Акаю, произнес:

– Я забираю свой вызов и признаю тебя достойным вождем клана волков, Акай. Я не стану драться с тобой ни сейчас, ни в другое время. Прими свою победу.

Воины разочаровано загудели, они были уже настроены на показательный бой. Взгляд, Акая упал на хитрое выражение лица Кей. Он с достоинством поклонился Горде в ответ, и молча покинул поле боя, выхватив по пути Кей из толпы. Он тащил её за собой быстрее, чем она могла идти.

– Акай, пожалей меня, я не могу бежать за тобой, я уже задыхаюсь!

– Что ты ему наговорила?!! Тебя видели вчера возле его вигвама и сегодня возле поля боя. Что ты ему такого сказала, я тебя спрашиваю?

– Ничего такого, я деморализовала противника, – ответила Кей, но, заметив, как обернулся Акай и как странно он на неё смотрит, она нерешительно проговорила:

– Что ты так уставился на меня?

– Ты говоришь … на чужом языке. Я ничего не понял, что ты мне говорила.

– Не может быть, я даже не заметила! – и Кей принялась вспоминать различные слова и названия на английском языке и произносить их вслух. – Здорово, я все помню, моё сознание не изменилось, я воспринимаю оба мира одновременно. Рагнар снял с меня эту штуку!

Наконец, она обратила внимание, на теряющего терпение Акая.

– Я сказала тебе, что посеяла сомнение в нём, в его силах. Сказала ему, что он обязательно проиграет и покроет себя позором. Ведь он слаб духом, поэтому он усомнился и не стал драться, – проговорила довольная Кей.

– Зачем? Ну, зачем ты вмешалась! Теперь я покрыт позором, меня защищает женщина. Ну что я тебе такого сделал, что ты усомнилась в том, что я не справлюсь с ним без твоей помощи?!! – обиженно произнес Акай.

– Нет, ты не понял. Я не сомневалась, что ты победишь. Горда и так и так опозорился бы. Я просто не хочу, чтобы тебя били. Я вспомнила лицо и руки Алмира после поединков и пришла в ужас.

– Но я воин, Кей! Шрамы достоинства мужчины. Я охотник и мое тело уже покрыто шрамами. Я так устал от твоих выходок!

– Зачем тебе лишние шрамы, если их можно избежать? Зачем портить такое красивое лицо, нам тебя ведь ещё женить нужно! – улыбаясь, проговорила она.

Акай растерялся от возмущения, уже не зная как ему разговаривать с ней дальше.

– А! – воскликнула она, ухватившись за живот.

– Что а? Что случилось? – он с испугом посмотрела на неё.

– Он шевелится! Мой сын шевелится! – заулыбалась Кей.

– Фух, как же ты меня напугала, женщина! Почему с тобой так тяжело? Я скоро поседею из-за тебя, раньше, чем женюсь.

– Неужели настолько трудно? – подняла она брови.

– Ты просто несносная, но без твоих шуток мне было бы скучно жить! – хитро улыбнулся Акай. – В твоём лице я борюсь с трудностями и закаляюсь как глава семьи.

Кей не виделась с Рагнаром с той самой встречи, прошло уже около месяца, но судьба так и не свела их за эти дни. Хотя она очень часто думала о нём. Особенно по вечерам, сидя у огня, Кей пыталась представить себе, чем он сейчас занят, где бродят его мысли, думает ли он о ней, ощущает ли её в эту секунду. Вспоминая его слова, прикосновение рук, его нежность, Кей чувствовала прилив необыкновенного тепла, только она не знала, идет ли это тепло от костра или это волны идущие из сердца Рагнара. В клане ходили разговоры, что жрец уже окончательно оправился от ран и встал на ноги, но возле вигвамов волков его так и не видели.

За это время её живот заметно вырос, но округлые формы делали Кей ещё привлекательней. В её глазах появился такой глубокий ласковый свет, голос стал более грудным и спокойным. Она научилась красиво укладывать свои рыжеватые волосы, которые так удачно оттеняли её бархатную кожу. Женщины-портнихи подарили ей новую широкую одежду, расшитую зелеными шелковыми нитями.

Кей расцвела. Она поняла это по тому, как иногда на неё смотрел Акай, сам того не замечая. Как высший для неё он пытался проявлять к ней больше человеческого внимания и участия, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой, с ним она общалась больше всего и он первым заметил в ней эти изменения. В благодарность за его тепло, Кей старалась больше не мучить его своими капризами и послушно исполняла свою роль в клане.

Чем больше проходило времени, тем сильнее ей хотелось увидеть Рагнара. Иногда, она подолгу смотрела в сторону стоянки вигвамов буйволов, в надежде увидеть его хотя бы издалека. И он появился. Рагнар пришел в клан волков сам.

Кей сидела в тени деревьев с группой женщин, ощипывая птицу, добытую на охоте. Она услышала пробежавший шепот и подняла голову, в тот момент, когда он проходил мимо них. Их глаза встретились, мгновенно разливая по телу жар ликования и чувство покалывающей радости.

– Приветствую вас, женщины клана волков! – проговорил он, слегка улыбнувшись. – Мне нужен Акай. Ваш вождь уже возвратился с охоты?

– Мы рады видеть тебя на своих двоих, здоровым и полным сил, жрец! – ответила за всех Кей. – Акай снова ушёл, проверять силки. Он носит нам этих дохлых кур и лечит от скуки, – добавила, улыбаясь Кей.

Рагнар не выдержал и рассмеялся:

– Хорошо, передайте ему, чтобы он ждал меня, я вернусь позже, – проговорил он, с трудом, отрывая от неё взгляд.

Предательски дрожащими руками, Кей стала выщипывать перья вдвое быстрее, а перед глазами все время стояло его лицо. Так почему-то захотелось побежать за ним вслед, снова услышать его голос, увидеть его улыбку, отражающуюся в этих лиловых глазах мага. Но ведь она дала себе слово и поклялась Акаю – чтить эти ненавистные обычаи, которые были как кость в горле, по большому счету не у неё одной.

Этот день закатился за горизонт, но увидеться ещё раз с Рагнаром так и не удалось. Сумерки собрали всех у костров, а ночь развела по шатрам.

Кей в одиночестве лежала на ложе в своем вигваме, засмотревшись на тлеющие искры в очаге, и убегая мыслями в прошлое. Вздохнув, она вдруг поняла, что ей неожиданно захотелось съесть муссу, эти плоды Кей любила больше всего. Её беременность иногда устраивала ей такие фокусы, когда порой до смерти хотелось съесть чего-нибудь такого, чего, как правило, не имелось в наличии. Самое странное, что мусса напоминало ей Рагнара, его губы пахли этим сладким фруктом.

Пламя в очаге резко вспыхнуло, озаряя своим светом все потаенные уголки шатра. И только сейчас Кей заметила, что она не одна.

– Не бойся! – проговорил он.

– Рагнар! – Кей вскочила со своего места с колотящимся сердцем. В одно мгновение они оказались рядом. Рагнар стоял перед ней, заведя одну руку за спину.

– Ты что-то прячешь от меня?

– Да, – кивнул он. – Не знаю, что ты выберешь это или …– Рагнар поднес ей на ладони муссу, таинственно улыбаясь.

– Как … как ты догадался? – Кей подняла на него зачарованные и удивленные глаза.

– Ну, я ведь жрец, который очень хорошо тебя чувствует. Так что ты выберешь? – продолжал улыбаться Рагнар.

– Мусса никуда не денется, а вот ты жрец, можешь исчезнуть так же неожиданно, как и появился. Я выбираю тебя и твои поцелуи! – Кей обвила его за шею, и Рагнар привлек её к себе жадным поцелуем.

– Я так скучал по тебе. Сегодня увидел, и нечего не могу с собой поделать, – прошептал он. – Я становлюсь вором, который под покровом ночи ворует поцелуи любимой женщины, обманывая законы. Только вот духи по ночам не спят.

Кей присела на край ложа, не отпуская его руки, и серьёзно произнесла:

– Рагнар, послушай, в этом нет ничего плохого. Ведь высшие духи и сотворили любовь, они и есть сама любовь, они не могут нас покарать за это. Законы придумали люди, например, такие как твой отец, те, кто не умел любить или не имел на это права. Вот и появился такой обычай. Разве ты или я разрушаем? Нет, мы создаем и никогда не принесем вреда нашему народу. Ведь так?

– Так, но не совсем. Я не уверен, придумали люди эти законы или сами духи приказывают следовать им. В нашем мире идет вечное противостояние силы людей и магии духов. Мы с тобой как на острие меча, между духами и людьми и нам нужно решить, на чьей мы стороне. Духи покровители оберегают нас, пока мы чтим их законы, питая их своей энергией. Уже тогда, порезав тебе ладони – я бросил им вызов. Поэтому и сказал когда-то, что нам будет очень тяжело.

– Но ведь тогда же ты сказал, что мы умрем в один день!

– Хм, это не всегда хороший конец, любовь моя. – Рагнар ласково коснулся её щеки. – Но жребий брошен и я имею надежду, что мы выстоим, потому что мы имеем такой шанс. Необходимо только дождаться нужного момента. Ведь они не зря привели тебя в этот мир. Духи испытывают нас, только не всегда люди знают, какие из своих поступков считать верными.

– Пусть духи возникли из магической материи, но ведь людей создала природа, и она наделила их желанием любить, соприкасаться телами, рожать детей. Это же естественно. Любви нельзя стыдиться, это все равно, что отрекаться от солнца. Мы такими созданы и душей и телом, и эти тело и душа заслуживают любви. Почему люди это отрицают? Почему боятся любить? Я чувствую, как ты страдаешь, Рагнар, каждый раз ты смотришь на меня так, как будто последний раз в жизни, с такой печалью и болью! Если мы не будем вместе – то сойдем с ума от этой обреченности! Мы сами себя делаем несчастными! Почему нужно идти против природы человеческой, если ты всем сердцем хочешь быть со мной, а я хочу чтобы ты был рядом?!! Мы не предаем живых и не оскверняем памяти мертвых. Разве тимереки потеряют свои устои из-за нас? – возмущенно проговорила Кей, не отрывая взгляда от его умных и внимательных глаз.

– Я знаю, что наша любовь сделает меня ещё сильнее, я смогу, наконец, быть счастливым, и смогу надежно защитить племя и продлить правление Тембота. Но как сделать так, чтобы тимереки сами позволили создать нам семью, я ещё не знаю. Все дело в том, что я жрец! А жена жреца и его дети, по закону, должны быть прямыми потомками тимереков, потому что только так моя сила передастся моему сыну, который будет защищать следующего вождя и племя. Они не позволят мне лишить их будущего! Пока не позволят.

– О, Рагнар, это же заколдованный круг! Тогда найди себе жену из племени, роди себе сына и не мучай больше ни себя, ни меня тоже.

– Нет! Я не могу так и не хочу. Ты моя судьба. Веришь ты мне или нет, но я люблю только тебя и даже не смогу прикоснуться к другой женщине. Я потеряю смысл жизни, я потеряю силу. Кей, не говори так больше, я буду или с тобой, или тимереки останутся без жреца. Но … по твоим и своим ладоням, я знаю, что … что-то произойдет. И это изменит нашу жизнь, но грань эта между нашим счастьем и нашей смертью будет слишком тонка.

– Смертью, – тихо прошептала Кей, – Вот именно. Я уже убедилась, как коротка иногда бывает жизнь, и как внезапно она может оборваться. Мы всё ждем, боимся, а потом раз! И все кончено. Остается только пустота и сожаление. Я не хочу тебя терять, не хочу больше смерти! Но и упускать такие редкие моменты радости, я уже тоже не хочу. А ты знаешь, вот если бы ты вдруг, после этой нежности, после своего признания мне, взял и женился на другой, мне бы, наверное, было очень тяжело. Наблюдать со стороны как ты даришь свою любовь другой. … Как такое вообще можно вынести? Я бы не смогла отдать своего любимого человека другой!

Рагнар горько усмехнулся и задумался, отводя взгляд. Вспоминая свои собственные чувства, когда она жила с Алмиром.

– Да, это тяжело, но выдержать можно. Главное знать, что твой любимый человек счастлив, радоваться за него, любить его только потому, что он просто есть. Если удастся забыть о себе, о своих желаниях и мечтах, то все получится. Можно смириться, если твоя любовь досталась другому, – нехотя проговорил он, поднимая на неё свои проницательные глаза.

Кей поняла, что именно он имел в виду, ей так захотелось дать ему немножечко больше счастья, подарить утраченную радость. Её душу наполняло столько нежности к нему, чувствуя страдания его сердца. Она прижалась к его плечу, ласково погладив его по руке.

В горле до сих пор сжимался горький комок, оттого, что когда-то на этом ложе рядом с ней вот так же сидел Алмир, но сердце Кей все же тянулось к Рагнару. Сейчас среди тимереков он был для неё самым близким и родным человеком, только он знал о ней всю правду, только он воспринимал её такой, какой она была без лишнего притворства, только его нежность пробуждала её сознание, обволакивая защитой и теплом. Она хотела спрятаться у него на груди, подальше от страхов, от боли и разочарований, хотелось, чтобы эти сильные мужские руки обогрели и поддержали, а его завораживающие глаза обласкали душу. Кей вдруг поняла, что если она и сможет когда-нибудь быть близкой с мужчиной, то им станет только Рагнар. Потому что она, подчиняясь своему внутреннему голосу, безоговорочно доверяла ему свою жизнь, он насквозь видел её душу, она сама очень дорожила этим человеком, трепетала от одного его голоса, и ради него могла пойти на серьёзные жертвы.

Рагнар обнимал её, ощущая какое исходит от неё душевное тепло, какая нежность, волнами окатывает его с ног до головы, принося с собой радостное забвение, но вместе с тем он не мог не почувствовать её терзаний, это была та капля дегтя на бочку мёда. И как назло ему уже было недостаточно того, что он просто знал, что она рядом. Ему нужно было большее, это желание пожирало его! Он любил её, очень любил! И эта любовь уже вышла за рамки созерцания – его любовь хотела слиться с любимой полностью, желала обладать второй половиной, хотела единения душ и тел. Эти прикосновения только бередили и мучили его разум. Он понимал это, но все равно не мог остановиться.

Когда он почувствовал, как по его груди катятся её теплые слёзы, он отстранил её за плечи, заглядывая в глаза. Ласково смахнув с её щеки слезинку, Рагнар обсыпая её ещё мокрое лицо поцелуями, тихо проговорил:

– Прости меня, я знаю, что мучает тебя, знаю о твоих сомнениях, о твоей грусти, о боли за Алмиром. Я все это знаю, но не могу ничего с собой поделать. Ты нужна мне, Кей! Не могу я без тебя жить, понимаешь?!! Все, что я делаю – я делаю это ради тебя, ради нас и нашего счастья. Алмир знал, что я люблю тебя. Прошло много дней, как его не стало … ты до сих пор …

Я не хочу занять его место – я хочу, чтобы ты снова полюбила. Ведь ты же тоже нуждаешься в любви, я знаю это! Он бы нас понял, он был бы спокоен, если бы знал, что ты под опекой любящего человека. Я хочу быть этим человеком, любящим и любимым твоим мужчиной. С момента сотворения наших душ – ты моя женщина. Это не я придумал, так распорядилась наша судьба. Я не знаю, что мне делать с моим чувством, чем дальше – тем сильнее оно становится, мне тяжело управлять собой и защищать тебя. Я боюсь за тебя, я чувствую, что духи могут покарать нас за это, но я все равно хочу целовать тебя, ощущать тепло твоего тела под одеждой. Я больше не хочу слушать свой разум, который твердит мне об обычаях – а я желаю тебя! Я хочу обладать твоим телом, мне нужно и это тоже, Кей! – он снова взглянул ей в глаза, затуманенным взглядом.

Кей обвила его за шею и поцеловала в губы, ощущая, как вздрагивает его тело:

– Мне очень хорошо с тобой, мне тепло возле твоей любви, я хочу любить тебя, хочу быть твоей. И это будет только с тобой, ты даже не представляешь, как нужен мне, как я дорожу тобой.

– Ты хочешь сказать, что это произойдет чуть позже, – договорил за неё Рагнар. – Это мудро и правильно, но я слаб перед тобой.

– Я не хочу расставаться, – вздохнула Кей. – Побудь ещё со мной.

Рагнар промолчал, ещё сильнее прижимая её к себе, вдыхая запах её волос и сладкий аромат её тела, не противясь тому, как её руки умело ласкают его восставшую плоть. Кей чувствовала, что если его тело сейчас не получит разрядку – у Рагнара сорвёт крышу. Жрец Рагнар может и смог бы выдержать, но мужчина в нём просо сходил с ума. Поэтому в каждом его подающемся навстречу движении, в каждом стоне и содрогании – она ощущала его благодарность и обожание. А когда его пульсирующая твердыня ощутила её губы, он и вовсе взорвался удовольствием, таким запретным и неописуемым, что Рагнар ещё долго не мог восстановить своё дыхание.

До рассвета было далеко, но он все же должен был уходить, чтобы не заронить подозрений. Целуя её, Рагнар покинул шатер Кей. И было неизвестно, когда они встретятся вновь.