Типографский брак

ГЛАВА 3

Алиса

– Ну что вы делаете! Не умеете вы, милорд, с девушками обращаться. Здесь ласково надо, заботливо. А не хлестать по лицу, – чей-то голос пробился сквозь вату в ушах, затем лицо обтерли чем-то влажным и пахнущим травами.

Алиса с трудом открыла глаза. Над ней склонилась симпатичная незнакомка с короткой стрижкой на рано поседевших волосах. Хотя какая еще незнакомка! Конечно, она ее знала. Вельвела Серая, верная спутница Маркуса и его карающая длань.

Глава стаи оборотней, Вельвела обожала Маркуса любовью истинной фанатки. С того дня, как он защитил ее от психопата-охотника и притащил испуганного волчонка в замок. Вельвела росла рядом с ним, служила ему и была готова умереть ради своего господина. Луизу она терпеть не могла, в первую очередь за чрезмерную наивность, и, будь ее воля, вышвырнула бы к темным тварям, но сдерживалась из-за приказа герцога. А Луиза, не подозревая о бушевавших внутри волчицы чувствах, считала ее лучшей подругой и рассказывала обо всех-всех переживаниях, не иначе как проверяя на прочность.

Тогда Вельвела сдержалась. Выла ночами, скребла стены и двери, но не причинила вреда главной героине. Но что будет, когда она узнает, что ее драгоценный милорд женился?

Алиса не успела придумать достойных оправданий, когда Вельвела заключила ее в крепкие объятия.

– Как хорошо, что вы его спасли! Я всё видела. Я тоже была там, на площади. Мы собирались вмешаться, когда милорда поведут на плаху: естественно, мы бы не допустили его гибели. Наши люди заняли позиции и были готовы атаковать. Но тогда милорда объявили бы вне закона, пришлось скрываться, развязалась бы война… А ваше решение – такое элегантное, простое и красивое! Давненько принцу не утирали нос!

Она искренне рассмеялась и взяла лицо Алисы в свои ладони. Надо же, ароматный запах трав шел от самой волчицы! Ей-ей, если бы перед ней был парень, сердце ёкнуло бы от волнения – Вельвела обладала невероятным магнетизмом. Серые глаза будто заглядывали в самую душу.

– Алисия Безымянная. Это имя вам подходит, – сказала она и вдруг отступила, встала на колено, опустив голову и уткнувшись кулаком в землю. – Рада служить вам, ваша светлость.

– Прости? – опешила Алиса. Кажется, Вельвела не шутила.

– Вы – законная жена моего господина, а значит, мой клан – ваш клан. Распоряжайтесь нами по своему усмотрению, – по-военному отчеканила та.

Следом за ней и остальные оборотни повторили присягу. Алиса только сейчас обратила внимание, как много вокруг незнакомцев. Молодые, сухопарые, крепкие – какими она и описывала «карающую длань». Стоять остались разве что растерянный Джек с парнями, и то один чуть было не последовал чужому примеру.

Наверное, ей следовало сказать что-то пафосное и подходящее случаю. Но говорить на публику Алиса никогда не умела. «Спасибо» казалось слишком мало, а «Зададим всем жару!» вроде бы рановато… Или уже поздно, судя по сваленным в кучу телам зубоскалов.

Она оглянулась на Марка, мотнула головой – твои же люди, выручай!

Он ответил ей таким же взглядом: «Сама написала», но, как обычно, пошел на уступку. Вздохнул, примеряя на себя роль герцога. Ему было не впервой командовать людьми. В конце концов, у него последний год была своя журналистская группа…

– Ваше рвение приятно, но не надо пугать мою жену, – с легким добродушием бросил он. – Вельвела, встань. Помощь действительно пригодится. Я как раз обещал выделить людей для нашего доброго трактирщика. Помочь с восстановлением хозяйства и заодно присмотреть, пока тут всякие твари бегают.

– Зубоскалы – не первый случай, милорд, – волчица поднялась с колена. – С тех пор, как вы пропали, нечисть совсем распоясалась. Мы стараемся ее сдерживать, но они всё прут и прут.

– Разберемся, – кивнул Марк. – Доберемся до замка и со всем разберемся.

– Если выехать сейчас, то успеем к ужину.

– Тогда не будем медлить.

– Но ее светлость… – она бросила встревоженный взгляд на Алису.

– Моя супруга отдохнет в карете. Это лучше, чем спать на болоте.

Вельвела снова склонила голову.

– Поняла. Эрик, бери своих парней, вы останетесь здесь… – обернулась она к сослуживцам.

Дальнейшие приказы волчицы Алиса уже не слушала. Встала, опираясь на протянутую Марком ладонь. Он вытер руки какой-то тряпкой, но они все равно оставались липкими от крови.

– Что случилось после того, как я упала в обморок? Я думала, нас уже должны были сожрать зубоскалы.

– Это были волки. В темноте не разберешь, но помощь пришла с нашей стороны. Так что закончилось всё достаточно быстро… Но хорошо, что ты этого не видела.

Ей не нужно было видеть, чтобы представить: карающая длань чаще всего дралась когтями и клыками.

– Значит, могла и не надрываться, – она провела рукой под носом, всё еще опасаясь, что кровь хлынет снова.

– Неправда. Твоя магия очень помогла. Ты молодец.

– Что? – не верилось, что он ее похвалил!

– Ничего, – Марк повторять не стал и перевел тему: – Кстати, ты знаешь, что в романтических историях героиня хотя бы раз да теряет сознание? Можешь начать вести бинго и вычеркивать пункты.

– Я еще и замуж вышла.

– Верно. Минус два. Добавь сразу тёмного властелина до кучи, и, глядишь, успеешь собрать бинго до приезда в замок.

– До окончания истории точно соберу, – пообещала Алиса. Зря он надеялся ее смутить: пусть события были не новы, но читатели хотели видеть их в книге! Наблюдать первое неловкое свидание и поцелуй, от которого подгибаются колени и порхают бабочки в животе, волноваться, когда героиню похищают, а герой самоотверженно бросается ее спасать, и умиляться, когда она ухаживает за ним, раненым…

Марк открыл дверцу кареты, и из нее вывалился бледный до синевы кучер.

– Д-дальше не поеду! Хоть режьте, дальше не поеду! – запричитал он, на карачках отползая прочь, а затем дал дёру, по дороге обратно в город.

И далеко он так убежит? Гречихин проследил за ним взглядом, затем повернулся к Вельвеле.

– Эрик, присмотри, – понятливо мотнула она головой, и невысокий мужчина, на ходу обратившись в волка, бросился догонять беглеца. Догнал быстро, а вот успокаивать пришлось дольше, потому что при виде волка бедолага совсем обезумел от страха.

– Кстати, куда девается одежда при превращении? – мимоходом поинтересовался Марк, с интересом наблюдая, как Эрик уговаривает кучера вернуться. Пусть не ехать в замок, но хотя бы не идти по тракту пешком в одиночку. – Трансформируется в шерсть? Падает в пространственно-временной карман? Или она зачарована специальным образом? Хотя последнее вряд ли, страшно представить, в какую копеечку это обошлось бы герцогству. Скажу честно, я рад, что не вижу стаи волков в шортах, но разве это не странно?

– Это магия.

В черновике «Потерянной избранной» Алиса написала было про разорванную при превращении одежду, но…Принц Айван терялся на фоне свободолюбивых волков, предстающих перед краснеющей героиней во всей красе. Пришлось переписывать. Так что из формы в форму оборотни перетекали свободно и непринужденно, не обремененные тем, чтобы носить в зубах узелок с портками.

– Погоди, что значит: магия? Ты же писала, что маги среди оборотней – редкость.

– Специальная магия оборотней, которая распространяется только на одежду, – скрипнула зубами Алиса. – И ты снова придираешься.

– Пытаюсь понять, чего еще ждать от твоего мира. Зубоскалы стали отличной разминкой, страшно представить, что будет в темных землях.

Алисе тоже было страшно. Потому что даже восторженная Луиза находила герцогский замок мрачным и тоскливым. И это при том, что Маркус всячески старался ей угодить, переделав целое крыло и построив там оранжерею. Да, цветы по большей части росли ядовитые и с шипами, но другие на мертвой земле не приживались.

***

С Джеком и его парнями прощались, как с родными. Алиса и не думала, что ужин и хорошая драка так сближают, но трактирщик обнял Марка до хруста костей, а затем неловко поклонился ей. Наверное, он и ее бы обнял, но постеснялся герцога.

Пятерка оборотней – или длань, как ее называли в герцогстве, – уже присматривалась к инструментам и что-то обсуждала по поводу строительства. Джек косился на них с одобрением. С такой подмогой дело должно было пойти на лад.

– За ребят спасибо. Эрик хоть и волк, а видно, что парень толковый. Как достроюсь, заходите – выпивка за счет заведения! – пообещал трактирщик, и карета тронулась в путь.

Кучера заменил Уайт, хотя и морщился от боли, пока забирался на козлы: один из зубоскалов рванул его за ногу, и, несмотря на перевязку, рыцарю сложно было удержаться в седле, а пересесть внутрь кареты мешала гордость. Впрочем, волки приглядывали и за ним, и за каретой – Алиса замечала их то здесь, то там, они мелькали быстрыми серыми тенями вдоль дороги.

Спустя несколько часов карета остановилась.

– Темные земли, – торжественно объявила Вельвела.

Покосившийся указатель, обугленный и погрызенный чьими-то зубами, явно демонстрировал, что гостям тут не рады. А за ним, будто кто-то провел черту, начиналась темнота.

Гости сюда не приходили. Кто в здравом уме сунется в проклятые земли? С тех пор, как по одному из самых благодатных краев Родевилля прошлась темная магия, она выжгла и исказила всё до неузнаваемости. Некогда богатые на урожай земли превратились в болото или пустошь с редкими ядовитыми растениями, сумевшими измениться и выжить. Попадались здесь суровые двухголовые зайцы и пауки размером с лошадь. Но ужаснее всего была не вечная темнота и живущие в ней монстры, а разлитый в воздухе яд. В первые часы его влияние было почти незаметным, но чем больше накапливалось яда, тем тяжелее становилось дышать. А когда к удушью добавлялся кровавый кашель – пиши пропало.

Местных спасала магия. Вокруг замка выстроили магический барьер, и те, кто остался, переехали под его защиту. Маги разработали специальные амулеты от заражения. Жаль только, заряда в них хватало ненадолго. Но люди ко всему привыкают, и здесь привыкли. Научились выращивать овощи в теплицах, очищать отравленную воду, охотиться – у двухголовых зайцев мясо оказалось отменным!

Герцогская семья жила на этих землях испокон веков, задолго до проклятия, и прошлый владелец земель тоже не сбежал. Оборонительные сооружения, лечебница, раздача еды – казна таяла на глазах, но отца Маркуса, как и его предков, это не останавливало. Именно под их руководством появилась длань, охотящаяся на монстров. Герцог и сына воспитал достойным преемником – защитником герцогства и всего Родевилля от тьмы.

Маркуса уважали и боялись. Как боятся всего неизвестного, доверяя лишь слухам и множа их под кружку пенистого эля. Болтали, будто у молодого господина выросли клыки, рога и крылья, а его магия была испепеляла армии дотла. Но были у этих слухов и плюсы: соседние государства даже не смотрели в сторону Родевилля, страшась его проклятого аванпоста.

– Дальше надо двигаться быстро. Господа, вы выполнили свою работу и можете возвращаться, – обратилась Вельвела к рыцарям.

– Но мы еще не добрались до замка! – возразил Уайт.

– Считаете, мы оставим милорда и миледи где-то на болоте? – удивлённо посмотрела на него волчица. – До замка несколько часов пути, и их защищает карающая длань. Что может случиться?

– Сожалею, госпожа, но приказ есть приказ. Мы должны сопровождать его светлость до ворот, – вклинился в разговор Блэк. – Понимаю, что наше присутствие неприятно, особенно после недавних событий, – он вежливо пропустил слово «арест», – но потерпите еще немного.

– А ты говорлив, когда надо, – прищурилась Вельвела, и Блэк в ответ молчаливо склонил голову.

В темные земли они въехали вместе, и путников укутала вечная мгла. На карете зажглись фонари, но они почти не давали света. Ровно столько, чтобы лошади не спотыкались. На взгляд Алисы, лучше бы не давали вовсе, потому что, когда она попыталась вглядеться в темноту, та в ответ посмотрела на нее, блеснув алыми глазами совсем близко от окошка.

Алиса резко отпрянула и едва не свалилась на пол кареты, но Марк успел ее подхватить – даром, что прошлой ночью толком не спал и теперь задремал в пути.

– Что там? – спросил он. Горячая рука ненадолго задержалась на талии, а затем приятель пересадил ее на сиденье напротив.

– П-показалось, – выдохнула Алиса, так и не решив, правда ли там была тварь, или она сама себя напугала.

Она глубоко вдохнула и тут же закашлялась. Пахло серой и пеплом. Амулет, выданный Вельвелой, светился тусклым зеленым светом. Его нельзя было снимать до прибытия в замок, и, хотя кровь от отравы он очищал, но запах от этого лучше не становился.

Скорее бы эта сумасшедшая история закончилась! Ей вовсе не хотелось попадать в темные земли. Одно дело – побродить по средневековому сказочному городу, заглянуть на ярмарку, посмотреть балаганное представление. Почти экскурсия: тихо, мирно, весело! И совсем другое – пытаться выжить в месте, где обычные люди вроде нее дохнут как мухи. Гречихин-то выживет, можно не сомневаться. Он так легко примерил на себя роль герцога, что закрадывалось сомнение, спасла ли она своего друга или настоящего злодея?

Остаток пути прошел без приключений. Пару раз на них пытались напасть – Алиса слышала, как клацают зубами волки, а Вельвела отдает короткие приказы. Слышала и стоны умирающих монстров. Но к карете никого не подпускали. А потом из темноты проступил замок. Серая громадина с горящими огнями, массивными стенами и рвом с отравленной водой, от которой поднималась зеленоватая дымка. Замок выглядел так пугающе-величественно, что на мгновение перехватило дыхание.

– Воображения тебе не занимать, – согласился с ее восторгом Марк, разглядывая свой новый дом с не меньшим интересом.

При их приближении со скрипом упал перекидной мост и ворота открылись.

Во дворе герцога и его спутников встречали. Вдоль каменной дорожки выстроились слуги, склонив головы в знак уважения, а в отдалении – обычные жители. От затаенной радости, витавшей в воздухе, Алисе стало не по себе. Герцога ждали, надеялись, что он вернется живой и невредимый. Или хотя бы просто вернется, потому что для этих жителей он был больше, чем просто господин. Их защита, их сила. Все это не походило на встречу злодея.

Злодеями как раз были королевские рыцари, потому что на них местные жители смотрели с нескрываемой яростью. Если бы не едва заметный жест Вельвелы, Алиса не удивилась бы полетевшим в них тухлым помидорам или чему-нибудь потяжелее. Пока же обошлось ропотом, который тотчас стихнул, стоило показаться герцогу.

Марк вышел из кареты первым, помог спуститься Алисе. Второй раз за эти дни она оказалась перед толпой, и спрятаться было некуда.

– Не дрожи, всё под контролем, – Гречихин ободряюще сжал ее пальцы, не догадываясь, что трясет ее вовсе не из-за страха. Если бы они не попали в книгу, что стало бы со всеми этими жителями? Остался бы замок оплотом безопасности или медленно обветшал и опустел без своего хозяина?

– С возвращением, ваша светлость! Мы ждали, – вышел вперед пожилой сухощавый дворецкий, не растерявший былой вампирской красоты. Его легко было представить моложе лет на двадцать, кружащим головы невинным девицам.

Он поклонился, приложив руку к груди, а затем, распрямившись, бросил острый взгляд на Вельвелу и короткий, заинтересованный – на Алису.

– Я тоже рад тебя видеть, Себастьян, – без труда вспомнил дворецкого Марк и повел себя так же, как герцог, когда возвращался с вылазок на монстров. – Но отложим вопросы до завтра. Дорога была трудной, и, боюсь, не только для меня. Вельвела!

– Да, милорд! – она выросла перед ними в мгновение ока.

– Двое твоих ребят ранены. Проследи, чтобы они сходили к лекарю, а не зализывали раны.

– Д-да, милорд, – ее глаза чуть расширились, а голос дрогнул.

Алиса удивлённо посмотрела на стоящую позади кареты длань. Конечно, она тоже слышала сражение с монстрами, но ничего не смогла разобрать. Как Марк умудрился отследить, что кого-то задели?

– Сэру Уайту тоже нужна помощь. Эти рыцари – гости замка. Окажите им содействие, – обратился он уже к прислуге, повысив голос. Дружное: «Да, милорд» – пронеслось по двору.

Хорошо, что Марк об этом не забыл. Теперь можно было не опасаться, что королевских рыцарей оставят ночевать где-нибудь в конюшне. Прямой приказ господина не подвергался критике и сомнению.

– Я прикажу подготовить гостевые покои рыцарям и вашей… спутнице? – осторожно уточнил дворецкий.

– Гостевые покои рыцарям и спальню хозяйки замка для моей леди, – поправил его Марк и, взяв руку Алисы, поцеловал кисть перед всеми, демонстрируя кольца. На этот раз площадь ахнула. – Благословением небес со вчерашнего дня леди Алисия является моей дражайшей супругой. До гробовой доски.

Последние слова прозвучали зловеще, но не для местной прислуги. Алисе захотелось провалиться сквозь землю: когда она выбралась на помост во время казни, на нее смотрели с недоумением и жалостью. Здесь же мечтательные взгляды служанок не оставляли сомнений, что жест герцога оценили. А памятуя, что он никем не интересовался, кроме Луизы, да и по ней больше вздыхал, чем добивался, в глазах местных они станут самой романтичной парой. Даже если Вельвела расскажет правду. Даже если приукрасит ее так, будто Алиса стояла рядом с ножом у горла их господина и требовала на ней жениться!

– Да, ваша светлость! – просиял дворецкий, и это только подтвердило ее опасения.

Любовь в темных землях не была под запретом. И сказкой тоже не была. Именно она спасала здешних обитателей от вечной тьмы и давала силы выживать в страшном месте. Наверное, поэтому обитатели замка считали важным, чтобы и герцог обрел свое счастье.

– Должен ли я перенести тебя через порог, дорогая супруга? – спросил Гречихин, когда они подошли к дверям.

– Только попробуй, – прошипела Алиса и почти взбежала по ступенькам.

Смешок за спиной подгонял. С Марка сталось бы выкинуть подобный фокус, и неважно, что в этом мире такой традиции не было. Зато как удачно он отвел от себя внимание! Конечно, возвращение герцога было новостью номер один, но его ждали. Наверняка успели обсудить заточение, накидать предположений, какие тяготы и лишения пришлось пережить их господину. Оставалось их подтвердить или опровергнуть – разговоров разве что на вечер. А вот никому не известная новоиспеченная хозяйка замка давала куда больше поводов для сплетен. Кто она? Дворянка или простолюдинка? Зачем спасла? И главное – была ли у молодоженов первая брачная ночь, и не пора ли осыпать кровать розовыми лепестками? К слову, весьма дорогим удовольствием, с учетом, что обычные цветы приходилось закупать у заезжих торговцев.

Как же Алисе хотелось поскорее спрятаться за закрытыми дверьми! Подальше от любопытных взглядов, от шепотков за спиной. Но стоило зайти в замок, как выросло новое препятствие: доспехи на входе ожили, взлетели в воздух, принимая вид смутной человеческой фигуры. Вперед вытянулась стальная перчатка, преграждая путь. Откуда-то изнутри пустого шлема раздался замогильный голос, декламируя с чувством и в рифму.

– Остановись! Как смеешь ты, презренный, в обличье герцога проникнуть тайно в замок?

– А вот и шут подъехал, – хмыкнул Гречихин под нос, действительно останавливаясь, но перед этим поймал Алису за руку и задвинул ее себе за спину. Балаган балаганом, но угроза была озвучена.

Насчет шута Марк не ошибся. С юмором у Алисы всегда было слабовато – казалось, пошути, и смеяться будет только она. Поэтому, когда ей намекнули, что мрачный замок герцога неплохо разнообразить каким-нибудь милым фамильяром (должно же быть там что-то хорошее?) Алиса придумала призрак Безымянного поэта. Призрак говорил стихами, ныл Луизе о несчастной судьбе и восхвалял героиню, не всегда удачно. В последнем был виноват исключительно поэтический антиталант автора. За любовь прихвастнуть, а то и вовсе переиначить исторические события Безымянного поэта в замке всерьез никто не воспринимал.

Но это раньше. Сейчас же книга ожила, и, если подумать, поэт поступал очень нетипично. До сегодняшнего дня он никогда не позволял себе нападок на его светлость. И боялся его вполне обоснованно. Хорошо, что во дворе их не слышали, а то для поддержания имиджа Маркуса доспехи пришлось бы разбить, а призрака – развеять.

– Исчезни! Господин слишком устал с дороги, чтобы слушать твои бредни, – проскользнула мимо них Вельвела. Ее нападки не смутили, хоть и разозлили. Выходит, поэт за месяц, пока герцога не было, совсем распоясался?

Увы, он и не думал прислушаться к совету.

– Волчицу глупую ты обмануть способен. Но для меня ты жалкий самозванец! Лишь сделай шаг – и гнев я свой обрушу! – патетично продолжил грохотать он.

– Зря ты научила его вселяться в предметы, – заметил Марк, поморщившись: эхо внутри шлема создавало воистину ужасающее впечатление. – И это ты считаешь смешным?

– Зато посмотри, какое разнообразие, – заюлила Алиса, мысленно соглашаясь: призрак вышел ни капли не забавным, но уж каким получился. – У кого-то есть разумные растения, боевые хомяки, говорящие коты. А у меня – декларирующий стихи призрак.

– Лучше бы немой. Не нравится мне его угадайка. Но, кажется, он сам себя перехитрил – в его сказки никто не верит.

– Как удивительно, правда? Переселение душ – дело же привычное…

Отвечать на колкость Марк не стал. На «блуждающей темной душе» – три «ха-ха», с учетом кто в кого вселился, терпение друга подошло к концу.

– Идем, пусть хоть поет. Я так устал, что готов уснуть стоя, – отмахнувшись от мешающей перчатки, Марк прошел мимо поэта и молча двинулся дальше.

– Не внял предупрежденью – так умри же! – прокричал ему вслед призрак.

Латная перчатка полетела Марку в спину, но будто ударилась обо что-то незримое и упала на пол.

Марк медленно обернулся. Глаза горели алым, а воздух вокруг него сгустился.

– Ты посмел поднять на меня руку? – тихо сказал он, и доспехи загрохотали по полу, рассыпаясь на куски.

Сам же призрак – усатый дядька с бородкой-эспаньолкой, в нелепой шляпе и в пышном костюме – завыл, задергался в воздухе, отчаянно пытаясь вырваться из незримых тисков. Полупрозрачное тело таяло на глазах, как будто кто-то счищал его с мироздания вместе с клочьями тумана.

Замерли все: рыцари на ступеньках, дворецкий, который собирался раздать распоряжения слугам. Даже Вельвела застыла, не в силах оторвать взгляда от суровой расправы.

Марк неспешно поворачивал кисть, и вызванные магией потоки воздуха резали призрака как ножи. И пусть Безымянный поэт не испытывал физической боли, наверняка чувствовал, как истончается сила, удерживающая его в этом мире. Исчезнуть навсегда – вот что было по-настоящему страшно.

– Прекрати, хватит! – не выдержала Алиса, бросаясь к Марку и хватая его за руку. А его ли?

– Считаешь, ты можешь мне приказывать? – теперь герцог смотрел на нее, и пришлось собрать волю в кулак, чтобы не спрятаться за спины рыцарей.

Глаза колдуна отливали огнем, как в тот раз, при встрече с зубоскалом. А еще из них исчезла привычная теплота и смешинка, оставив неподъемную усталость, помноженную на злость. Это магия так его меняла? Или – Алиса похолодела – сейчас перед ней стоял настоящий герцог?

– Я просто не хочу, чтобы ты действовал на эмоциях, – она разжала руку, отступая. – Поэт погорячился и уже наказан. Не делай того, о чем пожалеешь, – осторожно проговорила она, выискивая в незнакомце своего друга.

Нет, это паранойя какая-то! Гречихин просто хорошо играл свою роль. Просто играл, так ведь?

– Я сам решу, что делать! – прорычал герцог. Призрак отлетел и врезался в стену, теряя очертания, но тут же вернул привычный облик. Съежился, стараясь стать как можно незаметнее. – А ты… – герцог шагнул к ней.

– Ваша светлость, это всё усталость с дороги, – вмешался Себастьян, встав между ними. – Отдохните, примите ванну. А после Эбби принесет вам теплого молока…

– Нет! Не беспокойте меня. Я хочу побыть один. – Марк резко развернулся и ушел, растворившись в темноте с уверенностью человека, знающего замок как свои пять пальцев.

Алиса помнила его планировку куда хуже.

– Мне жаль, миледи, обычно господин куда терпимее. Уверен, после ужина он уже пожалеет, что сорвался, – с виноватым видом повернулся к ней дворецкий.

Себастьян был описан как идеальный помощник и, пожалуй, в этот раз ожидание и реальность совпали.

– Всё в порядке. Вы правы, дорога далась нелегко. И мне бы тоже хотелось отдохнуть.

– Тогда не смею задерживать. Эбби вас проводит. Эбби!

Служанка появилась как по волшебству: миленькая курносая девчушка с двумя рыжими косичками и в темно-зеленом платье – и позвала за собой. Очень хотелось попросить спальню подальше от герцогских покоев, но комнаты хозяев замка были смежными. Зато ванная у каждого своя. Конечно, сцена в ванной была еще одним пунктом из бинго романтической литературы, но Алиса всеми силами надеялась ее избежать.

Пока за дверьми герцога ничего не было слышно. Вряд ли Марк уснул, но закрыться в ванной на пару часов мог запросто. Купаться подолгу он любил в обеих жизнях.

– Простите, здесь еще не прибрано. Мы не ожидали… Я быстро, отдохните пока в кресле, – предложила ей присесть служанка.

Алиса только сейчас как следует огляделась. Несмотря на запустение, спальня выглядела неприлично богатой. Высокие потолки, тяжелые бархатистые портьеры, дубовая мебель с позолотой и большие окна с витражами, имитирующими солнце. Неудивительно, ведь панорама за окном не располагала к любованию.

Пока она осматривалась, Эбби взмахнула руками, и по комнате пронесся маленький смерч. Собрал пыль и паутину, натер до блеска ручки и зеркало, вымыл полы. Стылый воздух нагрелся, Алиса даже сняла плащ. Единственное, что служанка сделала руками – перестелила постель свежими, хрустящими простынями и взбила подушки.

Если за пять минут магия способна сотворить подобное чудо, то неудивительно, что слуг было немного. Другое дело, что чародейка уровня Эбби могла бы припеваючи жить в столице, а не прозябать в темных землях.

Впрочем, не похоже, чтобы служанку смущала ее работа. Обернулась она довольной собой, вытерла руки о передник.

– Готово. Я подготовлю вам ванну, миледи. После долгой дороги нет ничего лучше, чем понежиться в горячей воде. – Она на мгновение зажмурилась от удовольствия, и Алиса подумала, что и слуги себе ни в чем не отказывали. Да и зачем? Магия позволяла. – Что вам больше нравится: лаванда, ромашка, лепестки розы?

Сама Эбби оставила после себя вишневый флер. Что ж, духи были неплохой заменой живым цветам.

– Думаю, обойдемся лавандой и ромашкой, – вспомнив о фантазии с лепестками, попросила Алиса, и служанка, кивнув, исчезла за небольшой дверцей.

Алиса же прошлась по комнате, разглядывая доставшееся ей богатство. Да-а, это не ее домик в Родевилле. Просторная и красиво обставленная спальня выглядела достойно и изысканно. А ведь в ней никто не жил больше двадцати лет! Мать Маркуса умерла от затяжной болезни, когда он был ребенком, отец повторно не женился, и с тех пор никто не занимал господские покои.

Маркус даже Луизу сюда не приводил, не хотел давить, представляя будущей хозяйкой земель. Может, и зря. Постоянно находясь отдельно ото всех обитателей, в искусственно-созданной солнечной части замка, она не чувствовала себя причастной к общей жизни, не прониклась ни местными людьми, ни их заботами, и сбежала при первом удобном случае.

Интересно, ту лазейку заделали или так и не нашли? Хотелось бы иметь путь к отступлению, если у Марка всё-таки поехала крыша.

Алиса бросила взгляд на дверь, разделяющую их комнаты и, – чего уж время терять? – приблизилась. Приложила ухо, прислушиваясь. Ничего, ни звука. Либо приятель спал, либо тоже принимал ванну, успокаивая себя розовой водой, или что там еще положено ему по статусу?

Ну, пусть перебесится, какой бы ни была причина его злости. Даже если это игра на публику, Алисе тем более не стоит врываться к нему в покои. Если слуги будут считать, что они в ссоре, никого не удивит, что между ними прохладные отношения.

А поговорить они успеют и позже. Она отпустила ручку и собиралась уйти, но тут за спиной раздался зычный голос призрака.

– О нет, не открывайте эту дверь! Как ни храбры вы сердцем и душой, врываться к зверю в логово опасно!

Алиса подпрыгнула и обернулась. Поэт действительно почтил ее своим присутствием и теперь заламывал руки, изображая тревогу. Реальных причин беспокоиться за незнакомку у него не было, но он любил устроить трагедию на пустом месте, а затем пересказывать ее в сочиненных им же балладах.

Зато теперь она могла рассмотреть его как следует. Раньше Алиса никогда не заостряла внимания на его внешности, и мир дорисовал сам: нос с горбинкой, глубоко посаженные глаза, кудри, выглядывающие из-под шляпы. Поэт был среднего роста и худощав, а смерть никак не омрачала его черты: ни перерезанного горла, ни колотых ран. Неудивительно, ведь он умер от яда неподалеку от ворот, посчитав, что ему не требуется магическая защита.

– И чем же мне может угрожать супруг? – решив сразу пояснить, кто она такая, спросила Алиса.

– Так он ваш муж?! О горе, о несчастье! Какая злая доля вас постигла. – Призрак упал на колени, воздев руки к потолку.

Алиса тоже посмотрела – люстра блестела как новенькая.

– Да я бы не сказала. Замок как замок, всяко лучше маленького городского домика. Личные слуги. Если еще покормят, вообще никаких замечаний.

– Вас в замок тьмы обманом заманили! Вампиры, волки…

– Призраки летают, – не удержалась она и поймала полный возмущения взгляд. Поэт терпеть не мог передразниваний. Но, простите, раньше она писала за него стихи! – Что ты здесь делаешь?

– Почтенье выразить я госпоже желаю. Я вашу смелость восхвалю бессмертно! И вашу смерть на брачном ложе тоже.

– Давай без этого, – отказалась от сомнительной чести Алиса. – Умирать я не собираюсь. Меня интересует другой вопрос: почему ты назвал герцога – самозванцем?

– Ошибся я, в нем магии не чуял. Тюрьма играет с нами злую шутку. Наверное, оковы адаманта мешали разглядеть мне его силу.

– И поэтому ты решил напасть?

– Мне Маркус – господин. Как допустить, что самозванец в замке будет править? – понуро кивнул поэт, а затем потер шею и грудь, где тиски сдавливали сильнее всего. – Но это он. Теперь не сомневаюсь.

На самом деле напасть на герцога было смело. Смело и глупо. Призрак не мог никого убить. Максимум, на что он был способен – бросить небольшой предмет. Хотя если столкнуть горшок на голову, то можно и отправить на тот свет…

– Я опрометчив был. Но вы, миледи, от гнева герцога меня закрыли грудью, – взгляд самым бессовестным образом спустился на упомянутую часть тела, и Алиса вспомнила еще один дурацкий момент – при жизни поэт был известным бабником и охальником. После смерти мало что поменялось, разве что теперь отвесить ему пощечину стало куда сложнее.

Но местные научились. Закончив с подготовкой ванны, Эбби вернулась в комнату, увидела призрака – и того отмело к дверям магическим ветерком.

– Ах ты, бесстыжий! А ну-ка брысь из спальни миледи! – задохнулась она от возмущения и притопнула ногой. – Иначе пожалуюсь на тебя Себастьяну.

– О, расставанья, как вы горьки сердцу. Я буду каждый миг молить о встрече! – поэт притворно вздохнул и растворился в двери.

– Вот же болтун! Не язык, а помело, – всё еще пыхтя, возмутилась Эбби и сдунула упавшую на лоб прядку. – Надеюсь, он не сильно докучал вам, миледи? Надо было сразу позвать меня, уж я бы с ним расправилась.

– Ничего страшного, мы просто поговорили. И пожалуйста, зови меня Алисия.

От этого «миледи» веяло «Тремя мушкетерами», и очень не хотелось бы закончить так же плохо. Но Эбби замотала головой.

– Как я могу звать вас по имени? Вы же моя госпожа. Я даже к баронессе фон Кирш не смела обращаться так фамильярно! Ой…

Служанка поспешно прикусила язычок, сообразив, что вряд ли супруга герцога будет рада узнать о его бывшей пассии.

– Госпожа Избранная очень помогла нам со свадьбой, – поспешила разрешить неловкую ситуацию Алиса, и Эбби расплылась в улыбке.

– Правда? Это чудесно! На самом деле мы все очень переживали. Ведь лорд Каспиан так ее напугал… – что она хотела рассказать о преследующем Луизу некроманте, Алисе узнать не удалось, потому что Эбби вдруг вспомнила о ванной и прижала ладони к щекам. – Ох, что ж я болтаю и болтаю, а вода-то стынет! Не зря Себастьян говорит, что у меня язык без костей. Позвольте, я помогу вам раздеться.

– Не надо. Я сама, иди, – вцепилась в завязки Алиса.

– Да, конечно. Тогда я пока подготовлю вам платье. Если потребуюсь, просто позовите по имени, я услышу, – служанка тотчас отступила и скрылась за дверью.

***

Оставив ботинки в комнате, Алиса зашла в ванную, хотя назвать её так язык поворачивался с трудом. Ну и здоровенная же! С зеркалом на полстены и черным мраморным бассейном, к которому вело несколько ступенек. От воды с плавающими по поверхности белыми лепестками поднимался легкий пар. У бортика лежали чистое полотенце и халат, а также несчетное количество самых разнообразных баночек, а в воздухе витал цветочно-медовый аромат.

Вода же не ядовитая? Вряд ли, конечно, Алиса сама писала, что в замке научились очищать от яда и воду, и всё остальное. Однако стоило перестраховаться. Несколько минут она просидела, опустив кончики пальцев в бассейн и наблюдая, не проявится ли реакция в виде сыпи или ожога. Глупо, конечно, но она ничего не могла поделать с мыслью, что это спасет. И лишь после, чувствуя себя еще глупее, разделась и погрузилась в воду.

Как же горячо и хорошо!.. Алиса даже зажмурилась от удовольствия, забыв про все страхи. Пожалуй, температура была на грани комфорта, еще пару градусов, и можно было бы ошпариться. Но сейчас все мышцы расслаблялись, а проблемы отпускали, сменяясь сладкой истомой.

Насыщенные выдались деньки! Вот уж не думала, что встретится с зубоскалом лицом к морде! Да и путешествие в темные земли не планировала. Алиса любила свой мир и с удовольствием описывала его укромные уголки, но такие жуткие места напоминали грозу за окном. Красиво, взгляда не оторвать, но лучше любоваться в безопасности из дома.

В замке герцога, под надежной защитой, ее отпустило. Не нужно бояться быть съеденной, зарубленной клинком или сраженной магией на месте. Какая-то неделя до свадьбы Луизы – и это сумасшествие закончится. Герцогство, конечно, не самое спокойное место, но за ворота Алиса выходить не собиралась, а замок находился под магическим колпаком.

Семейное положение тоже навевало спокойствие. Она была не просто гостьей – хозяйкой. Наверняка за ужином Вельвела расскажет слугам о брачной клятве и ее последствиях в случае смерти одного из супругов, а значит, можно не опасаться вампиров, жаждущих свежей кровушки, или агрессии оборотней. И вообще внаглую считать, что она отдыхает на курорте, в пансионате под старину с трехразовым питанием.

Алиса хихикнула, представив, что сказал бы Маркус на предложение сделать из замка пансионат. Точно не одобрил бы. Затворник, чужих он не любил, на светских мероприятиях не появлялся, выезжать так далеко за пределы темных земель было слишком хлопотно. Это ж длань надо поднять, заместителя назначить… Он покидал замок еще совсем юным, когда учился, и то ненадолго – сдавал экзамены экстерном. А последний раз, когда он покинул замок, закончился сгоревшим трактиром и арестом.

Не только Маркусу, прислуге тоже было комфортнее жить окрест – здесь их все держали за своих. За пределами темных земель на разумную нечисть смотрели с опаской и хорошо, что не предлагали милостиво упокоить. Жрецы так и вовсе до сих пор выгоняли вампиров и оборотней из храмов, считая, что те недостойны святого благословения.

Неудивительно, что каждый новый человек в замке был настоящим событием, будь то торговец или посланник короля. Вот и Алисе не повезло попасть под раздачу. А еще рыцарям, конечно. Стоило, кстати, проведать Уайта и Блэка и убедиться, что о них не забыли – она чувствовала вину за ранение сопровождающего. А ведь не вмешайся длань, их всех могли сожрать…

Нет, нет, она не будет об этом думать! Не тогда, когда настроение улучшилось. Алиса почти ушла под воду, стараясь вернуться в то расслабленное состояние, что было до воспоминаний о зубоскале. Сейчас она самую малость жалела, что не главная героиня. Будь она Луизой, герцог наверняка нашел бы предлог зайти в ванную, пока она нежится в воде, и неловкая сцена была бы обеспечена. Какие уж тут тревоги? Он бы сказал…

– Кто ты, черт возьми, такая?

Алиса шарахнулась от бортика и резко развернулась. Герой ее грез, успев переодеться в домашнюю одежду – свободные штаны и красную рубашку, стоял совсем рядом, ближе, чем допускали хоть какие-то правила приличия в такой ситуации, и пялился на нее без капли смущения. Правда, и вожделения не испытывал. Скорее, раздражение и опаску, о чем свидетельствовал магический огонь в его руках. Примерно так Маркус смотрел на болотных тварей, которые чуть не сожрали Луизу, да и на зубоскала, если подумать…

– Руки от нее убрал! И отвернулся! – раздался второй голос, неуловимо отличимый от голоса герцога. Мягче, что ли? Или просто взрослее… Алиса даже не сразу поняла, откуда он исходит. И только потом увидела – отражение герцога жило своей жизнью. И сейчас за стеклом был не Маркус Безымянный, а ее друг детства Марк Гречихин.

***

Странное это было зрелище: Маркус и Марк, герой истории и его прообраз, стоящие друг напротив друга. Похожие как две капли воды, но неуловимо разные: у них отличались мимика, жесты, манера речи. И цвет глаз, конечно: у злодея он был насыщенно-алым, всё по книге. Но даже закрой мужчины глаза, Алиса не перепутала бы – от того, кто вошел в ванную, веяло леденящей тьмой. Одно его присутствие угнетало. Ребенок, родившийся на проклятой земле, априори не мог быть обычным.

Марк тоже обычным не был – этот упрямец совсем не думал о себе! Кто бы еще так отчаянно пытался разбить зеркальную поверхность? Увы, он так ничего и не добился.

– Не двигайся, если не хочешь, чтобы твоя ведьма пострадала. Не знаю, как ты завладел моим телом, но, похоже, всё вернулось на круги своя, – убедившись, что отражение безобидно, Маркус с видимым удовольствием сжал и разжал пальцы. – А с моей женой, – он с раздражением крутанул кольцо на пальце, – нам предстоит до-олгий разговор. И только от нее зависит, будем мы говорить здесь или в темнице.

– Тронь ее хоть пальцем, и я тебя зубоскалам скормлю! – зарычал от бессилия Марк, прижавшись к зеркалу с другой стороны.

– Ну-ну, попробуй.

Герцог без предупреждения бросил в Алису огненный шар. Огонь только опалил кожу, не причинив ей вреда, но, кажется, промахнулся маг специально. Решил посмотреть на их реакцию.

Ее-то реакция была вполне нормальной: Алиса пискнула и ушла под воду. Хотела бы она сказать, что не успела испугаться и, подобно бойкой героине, огрела герцога полотенцем и выставила из ванной – о, таких сюжетов она могла написать с десяток! Но на деле она пошевелиться боялась, чтобы не спровоцировать припадок ярости. Пусть Маркус не был злом во плоти, но жизнь в темных землях научила его не доверять безобидной внешности и бить на опережение. В другой раз он мог и не промахнуться.

– Вылезай из воды, иначе следующей будет молния, – холодно предупредил герцог, и Алиса поспешно вынырнула, стуча зубами от страха. Сама же сжала их, бросив взгляд на Марка. Пришлось напомнить себе, что герцог всего лишь персонаж книги, ее персонаж, и она может с ним справиться.

– Я могу хотя бы одеться?

Он подхватил халат одной рукой и презрительно кинул ей, всем видом демонстрируя, что нагота его не волнует. Надевать мокрую тряпку в воде было не слишком приятно, но лучше так, чем стоять перед мужчиной голой. Перед двумя мужчинами, если быть точнее.

– Хорошая благодарность за спасение жизни. Надо было оставить тебя на эшафоте, – в сердцах сказала Алиса, выбравшись из бассейна и снова дрожа, уже от холода.

– А я просил?! – окрысился Маркус. – Всё могло закончиться там, на площади. Должно было закончиться там! Жалких пару минут, милосердный удар – и я бы наконец избавился от этих мыслей и терзающей меня боли. – Он сжал кулак у груди. – Но вот она снова перед глазами, в чужих объятиях, счастливая!

– Луиза?

– Да, моя Луиза. Хотя, моей она никогда не была, – он горько усмехнулся, катая ее имя на языке. – Луиза. Одно имя сводит меня с ума. Знаешь, каково сходить с ума и ничего не уметь с этим поделать?

Он почти сорвался на крик, и Алиса сжалась, ожидая очередной вспышки гнева. Она хорошо понимала. Это была ее задумка: темные земли меняли всё, в том числе извращали любовь, если она не находила отклика. И первая любовь Маркуса стала одержимостью, вытащив на свет всё самое мерзкое, что жило в его душе. Алчность и желание обладать стали так сильны, что он был готов держать Луизу в одиночестве взаперти от всех, чтобы ее не касался даже чужой взгляд.

Признаться честно, на бумаге это выглядело не так страшно, как вживую.

– Я ненавижу тот день, когда встретил ее, и хочу вытравить его из памяти, – пробормотал Маркус, и его рот искривился в жалкой насмешке над самим собой. – И я молю богов, чтобы они позволили мне еще раз увидеть Луизу. Всё, чего я жаждал там, на эшафоте, быть рядом с ней до последнего вздоха! А теперь?..

– А теперь ты живой и последний вздох можешь не испускать. Выглядит отлично, – вмешался Марк. – Помереть злодеем – так себе финал, не считаешь?

– Да что ты понимаешь? Мне незачем жить, если она. Не. Моя!

– Нет, это ты не понимаешь, – тоже повысил голос Гречихин. – Почему Луиза должна быть твоей? Ты ее купил? Она твоя собственность? – Он будто не замечал метаний оппонента и старательно бил по больному. По мнению Алисы, с психами лучше было не спорить, но приятель явно считал иначе. Не впервые, кстати. В девятом классе он доводил таким же образом задирающего ее старшеклассника, пока тот внезапно не признался ей в любви. В тот раз Марк опешил, что его психология принесла такие плоды, и на время прекратил практику. Не вовремя же он решил ее возобновить! – Баронесса фон Кирш – не твоя и не принца, она своя собственная. А у тебя в наличии целый замок, где, между прочим, всё далеко не гладко. Я молчу про проклятие, которое ты даже не пытаешься снять! Но сейчас на твоих землях лютует нечисть, честных трактирщиков пытается схарчить, а ты… Лучше бы нечистью занялся, чем сопли жевать! Да и страдаешь ты зря – за милым личиком твоей Луизы скрывается такая…

– Заткнись! – герцог всё-таки не выдержал, и молния ударила в зеркало. На удивление, не разбила, но зеркало пошло трещинами, скрывая отражение, а хозяин замка повалился на колени и сжал голову ладонями.

В тот же момент дверь отворилась, и на пороге возникли воинственно настроенная Эбби и хмурый Себастьян.

– Милорд, простите за дерзость, но я думаю, вам лучше уйти, – начал дворецкий, не иначе как по наущению служанки решившись вмешаться в ссору супругов. И только потом сообразил, в какой позе герцог: Маркус склонил колени перед своей женой. На лице слуги отразилось смятение. А того ли они пришли спасать?

– Всё в порядке, Себастьян. Мы не ругаемся. Просто неудачный магический эксперимент. После тюрьмы магия поддается мне плохо. Правда, дорогая? – герцог поднял голову, и Алиса поймала знакомый взгляд: спокойный, рассудительный. Никакого алого отблеска – Марк вернулся.

– Д-да, – подтвердила она, сначала сомневаясь, но, поймав его ободряющую улыбку, продолжила куда убедительнее: – Вода успела остыть, и Маркус пытался ее подогреть.

– Но я слышала ссору! – упрямо возразила Эбби.

Посмей такое ляпнуть обычная служанка у того же Айвана, мигом вылетела бы из дворца, но в темных землях местные привыкли к свободе и привилегиям. По крайней мере, именно так объясняла Алиса своих бойких на язычок слуг.

– Ну… Мы же молодожены, – она каким-то невероятным образом умудрилась покраснеть, изображая смущение, и плотнее запахнула халат.

– Простите за беспокойство. Не будем вам мешать, – дворецкий поклонился и сердито кивнул Эбби на выход. Та, кажется, так и не поверила молодой хозяйке, но спорить не стала. Очень хотелось извиниться перед служанкой – Эбби молодец, что привела помощь, не побоявшись господского гнева. Но Алиса сомневалась, что правда о двух попаданцах придется обитателям замка по душе.

Дверь закрылась.

– Марк, ты как? – осторожно позвала Алиса, дотронувшись до плеча друга.

– Получилось, – выдохнул он и показал покрытому трещинами зеркалу неприличный жест.

***

Марк

Когда он оказался на эшафоте со скованными цепью руками, а потом на них напала стая зубоскалов, Марк думал, что хуже быть не может. Зря. Оказывается, куда страшнее было наблюдать, как подругу детства мучает местный злодей.

Что могла противопоставить ему Алиса? Едкое слово? Кинуть в него мочалкой? Завизжать, чтобы собрались слуги? Нет, слуги тут не помогут. Формально герцог её муж, и в эти отношения никто вмешиваться не станет. Да, Маркус не идиот, чтобы ее убивать. А покалечить, избить, сломать, чтобы она и пискнуть против него не смела?

– Тронь ее хоть пальцем, и я тебя зубоскалам скормлю!

– Ну-ну, попробуй.

Молния, казалось, не в стену ударила, а в самого Марка. Пусть сейчас герцог выглядел хладнокровным, он был взбешен. Взбешен из-за него, посмевшего занять чужое место. А отыгрывался на Алисе. Марку же оставалось до крови колотить по зеркалу, надеясь отвлечь злодея. За себя страшно не было. Да пусть бы Маркус и вправду его поджарил, лишь бы ее не трогал!

А всё из-за дурацкого призрака. Если бы Марк не отвлекся на брошенную перчатку, не потерял бдительность, он ни за что бы не позволил герцогу захватить контроль над телом.

На этот раз это было не секундное помешательство – его выкинуло из реальности в странную комнату без окон и дверей. Полупустую, если не считать кресла и книжных полок.

Первой мыслью было, что он спятил окончательно. Второй – что ему прилетело чем-то тяжелее перчатки и он все-таки умер, и рассказы про свет в конце тоннеля и пронесшуюся перед глазами жизнь – дурацкий миф. Но смерть не спешила являться за ним в черном балахоне, как и санитары в белом. Зато, стоило подумать об алкоголе, и на пустом столе появился графин с весьма недурственным вином. Хотя качество вина Марк оценил позднее, а поначалу метался по тюрьме загнанным зверем, не понимая, что происходит.

Чуть понятнее стало, лишь когда он увидел в напольном зеркале отражение себя самого. Вернее, Маркуса Безымянного. Герцог с мрачным видом зашел в незнакомый кабинет, бросил злой взгляд на зеркало, но рассмотреть комнату Марк не успел – Маркус тут же набросил на раму куртку, и отражение исчезло.

Выходит, он знал, что за ним наблюдают?

С этим стало проще жить. Вряд ли Маркус стал бы прятаться от мертвых, а значит, был шанс вернуться. Выждать момент и напасть. Прижавшись к зеркалу и наблюдая в крохотную щелку между рукавом и поясом, Марк слышал, как герцог шуршит бумагами на столе, отдает распоряжение насчет длани и ужина, расспрашивает служанку о новой хозяйке: что спросила, что потребовала? Похоже, скромный характер герцогини стал для него сюрпризом. Фразу: «И никаких драгоценностей и богатых нарядов?» – он повторил дважды. Болтливая служанка попросила быть помягче с молодой супругой, но Маркус процедил, что разберется сам, без чужих советов.

И всё же того, что герцог ворвется к Алисе в ванную, Марк не ожидал.

Алиса испугалась, но сумела как-то с собой совладать. Подобно леди Годиве держалась достойно полученному титулу. И пробила-таки брешь в ледяной броне – настоящие эмоции герцога: боль, злость, горечь затопили и Марка, заставляя задыхаться в зазеркалье. Значит, в тот раз, когда Луиза попросила всё забыть, боль тоже испытывал Маркус…

Он действительно любил Луизу. Одержимой, больной любовью, но жить без нее не мог. Не хотел. В тот момент, когда Алиса решила создать злодея, весь его мир сосредоточился на одной избранной, и даже проблемы темных земель отошли на второй план.

Тем не менее он не забыл позаботиться о длани и очень внимательно смотрел бумаги на столе…

Марк сыграл на эмоциях. Раз Алиска сделала герцога его подобием, то ответственность никуда не делась. Сначала нужно показать, как плохо на подотчетной территории, затем упомянуть про несовершенство Луизы. Конечно, Маркус не поверит, но первое зерно сомнения пустит ростки.

– Заткнись!

Перестарался. Летящей в него молнии Марк не ожидал. Зажмурился, приготовившись к неминуемой боли – она и правда прошила тело. Но когда открыл глаза, Марк снова был на месте герцога, коленопреклонённый перед супругой.

У него получилось.