Тлеющие угольки

Об авторе

Энджи Гейнор много путешествует. Любовь к странствиям она унаследовала от своей бабки, которая в 1900 году, в возрасте восемнадцати лет, оставила Ливерпуль и подалась в Новый Свет.

Энджи работала медсестрой в госпитале и вышла замуж за военного, благодаря чему побывала во многих странах мира. Восемь лет она прожила в Европе. Энджи приезжала в Ливерпуль, ходила по улице, на которой когда-то жила ее бабка и на которой до сих пор живут ее родственники. Для Энджи нет ничего важнее семьи. Больше трех десятком лет она замужем, у нее три замечательные дочери. Роман «Тлеющие угольки» - это в большой степени отражение личного семейного опыта автора.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

Этот человек ей определенно не нравился. Линн Касл достаточно было одного взгляда на него, чтобы понять, что ее надеждам — получить место стажера в компании — не суждено сбыться. Клифф Форман, младший партнер, явно, невзлюбил ее.

Высокий, смуглый, с темными вьющимися волосами и темно-карими, почти черными, глазами, он недобро поглядывал на нее из-за спины приветливого Гранта Симпкинса.

Мистер Симпкинс, старший партнер компании, выглядел лет на пятьдесят с небольшим; у него было круглое розовое лицо херувима и жиденькие рыжеватые волосы, которые он старательно зачесывал на лысину.

— Прошу вас, присаживайтесь, мисс Касл, — с теплой улыбкой произнес он, указывая на стул, и сел сам; при этом стул под ним жалобно скрипнул.

Между тем коллега его стоял, прислонившись к стене, сложив на груди руки и скрестив ноги, всем своим видом давая понять: держись от меня подальше.

— Мы с Клиффом познакомились с вашим резюме. Вы добились впечатляющих успехов, однако мы обратили внимание, что вам понадобилось почти шесть лет, чтобы закончить университет. Что вы можете сказать по этому поводу?

Линн, на которой был синий строгий костюм, расправила плечи и вздернула подбородок, желая продемонстрировать уверенность в себе, которой на самом деле не чувствовала. Линн уже поняла — что бы она ни сказала, ей не удастся привлечь на свою сторону молодого партнера. Впрочем, резонно полагала она, вежливость еще никому не повредила, а это собеседование послужит для нее хорошей практикой.

— Вскоре после того, как я окончила среднюю школу, у моей матери обнаружили рак и я должна была ухаживать за ней. Она долго болела и умерла четыре месяца назад. — Линн с ужасом отметила, что голос у нее дрогнул. Собравшись с духом, она продолжила: — Мне пришлось учиться на вечернем отделении, поскольку по вечерам дома был мой брат.

— Понимаю, — сочувственно произнес мистер Симпкинс. — Примите мои соболезнования. А ваша семья?

Линн не могла сдержать улыбку.

— Мой брат женат, у них есть дочь, очаровательный малыш.

Мистер Симпкинс принялся с нарочитой неторопливостью просматривать лежавшие перед ним на столе бумаги.

Линн занервничала. Что ей стоило сказать, что никакой семьи у нее нет? Что, если она производит впечатление излишне сентиментальной, плаксивой особы, все мысли которой сосредоточены на семье и которая еще не созрела для того, чтобы целиком посвятить себя серьезной кропотливой работе?

Она и предположить не могла, что заурядное собеседование может оказаться столь мучительной процедурой и что с первых же секунд ей станет абсолютно ясно: шансов у нее практически никаких.

— Вам, должно быть, будет непросто перебраться на остров Ванкувер?

— Что вы имеете в виду, мистер Симпкинс?

— Насколько я понимаю, вы с братом очень близки. Не станет ли разлука с ним слишком тяжелым испытанием для вас? Поймите, нам нужен человек на достаточно длительный срок. Надеюсь, вы понимаете, что если мы примем вас на стажировку, а вы по каким-то причинам покинете нас раньше срока, то в другой фирме вам придется начинать все сначала?

— Да, сэр, я это понимаю и не намерена останавливаться на полпути. Для меня крайне важно стать независимой, чтобы самой зарабатывать себе на жизнь.

— Почему это для вас так важно? — спросил Клифф Форман, стоявший все в той же непринужденно-развязной позе.

Голос его, густой и глубокий, оказал на Линн какое-то гипнотическое воздействие; она поймала себя на том, что не может оторвать взгляд от его лица, хранившего бесстрастное выражение.

Девушка кашлянула, чтобы скрыть охватившее ее смущение.

— Я видела, что произошло с моей матерью, когда умер отец. Она осталась практически без средств к существованию, поскольку в свое время не приобрела никакой профессии. Все последующие годы она находилась на иждивении брата, а я не хочу зависеть от кого бы то ни было. Мой брат Тейлор хороший человек и был любящим сыном, но он имеет право жить своей собственной жизнью.

— Ваше желание добиться независимости внушает уважение. — В голосе его сквозили скептические нотки. Он явно не верил ни в чистоту помыслов Линн, ни в ее порядочность, и следующие его слова послужили лишним тому подтверждением. — А может, брат просто указал вам на дверь и заявил, что отныне вам придется заботиться о себе самой?

Линн отважно встретила устремленный на нее насмешливый взгляд.

— Ничего подобного. Это было мое решение. Тейлор, напротив, хотел, чтобы я пожила у них, пока буду проходить стажировку. Они с женой недавно купили дом в Ладнере — в долине реки Фрейзер — и сейчас делают там ремонт. Это не так далеко от Виктории, поэтому я смогу часто навещать их.

Клифф Форман наконец оторвался от стены и сделал два шага вперед.

— Это, конечно, удобно, — сказал он. — К тому же позволяет избавиться от докучливой опеки старшего брата.

Он как будто задался целью вывести ее из себя.

— Мистер Форман, мне двадцать четыре года, и Тейлор никогда не вмешивается в мои дела. Он относится ко мне с уважением и приветствует мое стремление добиться независимости.

— Полагаю, вы уже в курсе, что вам придется работать в окружении пяти молодых мужчин, и что вы будете единственной незамужней женщиной в этом офисе.

В душе Линн начинало закипать раздражение.

— Нет, я не в курсе.

— Вот как? — Клифф Форман с наигранным удивлением вздернул брови; вместе с тем в голосе его зазвучали насмешливые нотки. — В таком случае вы не выполнили домашнего задания.

— Мистер Форман, мне кажется, я сделала все, что от меня требовалось. Я выяснила, что ваша компания пользуется репутацией надежной и стабильной, что вы принимаете на обучение стажеров, а после прохождения стажировки некоторые из них получают у вас постоянную работу.

— Однако вам не удалось выяснить, что в нашей компании нет сотрудниц, которые могли бы составить вам конкуренцию по части женского очарования, простите за высокопарность.

Грант Симпкинс с удивлением взирал на своего молодого коллегу.

— Что? — воскликнула Линн. Не в силах сдержаться, она вскочила со стула. — Мистер Форман, если вы решили, что я обратилась в вашу компанию, потому что хочу найти мужчину, так вы ошибаетесь.

Он усмехнулся.

— Вы были бы не первой и не последней женщиной, для которой служба — это прежде всего идеальный способ выскочить замуж.

— Если бы я ставила перед собой такую цель, то скорее всего устроилась бы в какую-нибудь крупную фирму в Ванкувере, где соотношение мужчин и женщин не пять, а двадцать пять к одной. Я обратилась к вам, а также еще в две фирмы, расположенные в Виктории, поскольку считаю, что здешняя атмосфера куда больше располагает к приобретению профессиональных навыков, чем суета и нервотрепка, которые, как правило, царят в крупных компаниях, где практиканты, вместо того чтобы заниматься настоящим делом, года два вынуждены проводить инвентаризацию в ресторанах и считать цыплят.

— Хорошо, если не заставляют считать тех, что еще не вылупились, — сказал Форман, явно довольный собой. — Из пяти наших сотрудников, мисс Касл, четверо женаты, а у одного, кажется, есть невеста. Это вас огорчает? Может, теперь вы измените свое решение?

— Клифф, пожалуй, ты чересчур далеко зашел, — вмешался Грант Симпкинс. — Прошу вас, садитесь, мисс Касл. Думаю, у вас к нам тоже есть вопросы.

— Ваш партнер не задавал мне вопросов, — сказала Линн, продолжая стоять. — Он уже все для себя решил. Что ж, чудесно. Каждый имеет право на собственное мнение. Очевидно, у мистера Формана мнение обо мне сложилось в ту самую секунду, как только я появилась в дверях вашего офиса. А возможно, еще и раньше.

— Я...

Но Линн не дала ему договорить.

— Не скрою, — продолжала она, — мне нравится работать в компании мужчин. И было бы странно, если бы это было не так. В конце концов, я женщина. Я всегда умела находить с ними общий язык. В университете больше половины группы составляли мужчины. И то обстоятельство, что меня окружали представители противоположного пола, никогда не мешало мне. Не помешало бы оно мне и здесь, если бы я по-прежнему серьезно относилась к перспективе стажироваться в вашей фирме. К сожалению, мне придется отказаться от этой мысли.

Форман снова открыл рот, но Линн, что называется, несло, и теперь заткнуть ей рот не смог бы даже этот угрожающего вида тип, который, недобро сверкая глазами и весь подавшись вперед, нависал над ней, словно какая-то хищная птица. Боже, ну и чудовище! Но ей было плевать. Поскольку в этом месте ей уже не работать, она собиралась сказать все, что о нем думает, и уйти с гордо поднятой головой.

— Я обратилась в «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс», поскольку меня заверили, что здесь я могу многому научиться. — Линн смерила его исполненным презрения взглядом. — Научиться у вас, мистер Форман. Один из моих наставников когда-то учил и вас. Именно он написал мне рекомендательное письмо и посоветовал попытать счастья в вашей компании, поскольку считал вас хорошим специалистом, обладающим глубокими познаниями, и надеялся, что вы сможете поделиться ими и со мной.

Линн кивнула на папку, лежавшую на столе мистера Симпкинса. Она была почти уверена, что Форман даже не стал читать ее резюме. Скорее всего, он отверг ее кандидатуру, как только узнал, что она женщина. Не зря все основные сотрудники у них мужчины. Если бы не Симпкинс, ей было бы отказано даже в собеседовании.

— Советуя мне обратиться к вам, — продолжала она, — он, видимо, не предполагал, что человек, которого он считал одним из своих лучших учеников, превратился в дремучего женоненавистника и не только не способен чему-то научить женщину, но и не может выносить самого ее присутствия в офисе. — Кивнув опешившему Симпкинсу, Линн закончила: — Всего хорошего, джентльмены. Спасибо, что уделили мне время.

С этими словами она распахнула дверь, которую секретарша оставила полуоткрытой, проследовала через приемную и вышла в коридор. Раздраженно нажала кнопку вызова лифта и, когда тот не прибыл немедленно, нажала еще раз.

Держа палец на кнопке, Линн смотрела, как пульсирует голубая жилка у нее на запястье. Она уже хотела уйти, чтобы спуститься по лестнице, как вдруг почувствовала, что кто-то взял ее под локоть.

— Это не поможет, — сказал Клифф Форман. — Достаточно один раз нажать на кнопку и ждать. Требовать от лифта, чтобы он появлялся по первому вашему вызову, бессмысленно.

Линн раздраженно посмотрела на него.

— Извините, но вы напоминаете мне какого-нибудь мистера Спока из «Звездного пути»*

*Научно-фантастический сериал 1965 - 69 гг., приобретший особую популярность во время второго показа в 70-е гг. В 1979 г. вышел художественный фильм «Звездный путь», а затем и новый телесериал (1987 - 94). Имена главных героев, капитана звездного корабля ХХШ века «Энтерпрайз» Джеймса Керка и мистера Спока, ученого с планеты Вулкан, стали почти нарицательными ( здесь и далее прим. ред.)

На мгновение ей показалось, что в его глазах мелькнуло некое подобие улыбки.

— Да простит меня мистер Спок, — сказал он и, секунду поколебавшись, добавил: — И вы тоже.

На этот раз сомнений у нее не оставалось: его глаза определенно смеялись. Улыбка перекочевала и на его губы, уголки их приподнялись, а на обеих щеках появилось по ямочке. У Линн внезапно пересохло во рту. Проклятье! Она всегда была неравнодушна к мужчинам с такими ямочками на щеках.

Но только не к этому типу! Это невозможно!

— Я? — удивилась Линн. — При чем тут я?

Наконец мелодичный звон объявил о прибытии лифта, и Клифф отпустил ее руку.

— Хотел извиниться за свое поведение, — сказал он, входя за ней в кабинку. — Приказано пригласить вас на обед, чтобы реабилитироваться, а также убедиться, что вы не пойдете на два оставшихся собеседования.

Линн воззрилась на него с немым удивлением. Когда лифт остановился, она решительным тоном заявила:

— Я не могу пропустить собеседования.

— Но почему?

— Потому что мне нужна работа.

— У вас уже есть работа. В «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс».

Беззаботно рассмеявшись вопреки царившему в ее душе смятению, Линн вышла из лифта.

— Нет уж, благодарю покорно.

— Послушайте, — сказал он, выходя вслед за ней на залитую июньским солнцем мостовую. — Мне не поздоровится, если я не смогу убедить вас в том, что вы действительно устраиваете нас. У меня, кроме личных, не было никаких оснований набрасываться на вас. Признаюсь, я вел себя как упрямый осел.

— Какими бы ни были ваши основания, мистер Форман, ваше поведение действительно не укладывается ни в какие рамки. Полагаю, раз вы занимаете положение партнера, мистер Симпкинс вряд ли сможет вас уволить, а потому ваши слова насчет того, что вам приказано и что вас якобы ждут неприятности, судя по всему, не имеют под собой никакой почвы. Но даже если бы мой отказ пойти вам навстречу и в самом деле стоил бы вам места, то и тогда я не изменила бы своего решения.

— По правде говоря, это вовсе не Грант Симпкинс велел вернуть вас любой ценой, хотя бы для этого мне пришлось тащить вас за шиворот, а его жена, Нита, наша секретарша и одновременно партнер. У нее на все имеется собственное мнение. Когда Нита выходит на тропу войны, с ней лучше не связываться. Она заявила, что вы ей нравитесь и она хочет видеть вас в офисе. А если Нита чего-то хочет, она, как правило, это получает. Можете мне поверить. Так что считайте, что вы уже приняты на работу.

Линн упрямо вскинула подбородок.

— Очевидно, если она посоветовала вам тащить меня за шиворот, ей известно о ваших наклонностях пещерного человека, о которых я лишь смутно догадывалась. Теперь я меньше прежнего хотела бы работать вместе с вами, мистер Форман. А сейчас прошу меня простить, мне надо побыть одной, выпить кофе и подкрепиться, а заодно подготовиться к следующему собеседованию, до которого осталось, — она посмотрела на часы, — меньше двух часов.

В глазах его отразилось что-то сродни изумленному восхищению.

— Мисс Касл, я настаиваю...

Линн нетерпеливо отмахнулась от него.

— Вы можете настаивать сколько угодно и на чем угодно. Это ни к чему не приведет. Если жена старшего партнера угрожает вам неприятностями, то это ваши проблемы, мой друг, не мои.

Она развернулась и зашагала прочь. Последнее слово осталось за ней, и Линн считала, что вправе гордиться собой. Разумеется, она нуждалась в работе, но не настолько, чтобы пресмыкаться перед таким человеком, как Клифф Форман. А она подозревала, что в этой конторе все — за исключением, может быть, лишь Ниты Симпкинс — готовы плясать под его дудку, иначе он не вел бы себя столь дерзко.

И все же, садясь в машину и выруливая на проезжую часть, она не переставала думать о загадочных «личных основаниях» его нелюбви то ли ко всему женскому полу, то ли непосредственно к ней.

И еще она никак не могла заставить себя забыть эти проклятые ямочки на его щеках.

Два последующих интервью прошли гладко, однако позднее у нее появилось неприятное ощущение, какое бывает, когда тебе говорят: «Не надо нам звонить, мы сами позвоним вам». В одной из фирм, судя по всему, придерживались того мнения, что стажеры должны быть еще совсем юными и проживать с родителями, потому и предлагали такое мизерное жалованье, с которым невозможно было рассчитывать снять приличную квартиру. Линн было некуда деваться, и она согласилась бы на любой заработок — в конце концов, можно было остановиться в пансионе, — но места ей так и не предложили. Возвращаясь на пароме на материк, Линн пребывала в унынии. Не совершила ли она ошибку, столь опрометчиво отвергнув извинения Формана и предложение работать у них? Похоже, но, видимо, опрометчивость ее вторая натура.

Вернувшись в Ванкувер, в общежитие при Ассоциации молодых христианок*, в котором, заканчивая учебу, Линн жила последние два месяца, она обнаружила несколько телефонных сообщений и факсов.

* благотворительно-религиозная организация.

Во-первых, звонил брат; они с женой интересовались, как у нее дела. Линн понимала, что они беспокоятся, и сразу же перезвонила им, чтобы рассказать, как прошли собеседования.

— Послушай, — сказала ей Энн, — если у тебя ничего не вышло, забудь об этом. Ты же знаешь, мы всегда рады тебе. К тому же это и твой дом. Уверена, ты сумеешь найти работу и здесь. Ты можешь открыть собственное дело, не выходя из дома. Места хватит.

Это притом, что в доме полным ходом идет ремонт и царит страшный кавардак, хотела заметить Линн, но промолчала. К тому же она не собиралась быть простым счетоводом. Она слишком долго и упорно училась, и год стажировки ей требовался для того, чтобы зарекомендовать себя в качестве профессионального финансиста-аудитора.

— Пока рано об этом говорить, — сказала она. — Я ведь только начала искать место.

Она не хотела стеснять Тея и Энн. Они имеют право жить собственной жизнью. Она внесла свою долю, полученную от продажи дома матери, понимая, что они не смогли бы приобрести этот старый коттедж в Ладнере без ее помощи. Она расценивала сделку как перспективное вложение. Если когда-нибудь в будущем они захотят — и смогут себе позволить — выкупить ее часть, ради Бога. Пока же это было их жилье, хотя она знала, что всегда будет для них желанным гостем.

Второй звонок был от подруги; та приглашала ее на ужин, и Линн охотно согласилась. Следующим было сухое, лаконичное сообщение от одной ванкуверской аудиторской фирмы: ее извещали, что место уже занято. Затем внимание ее привлекли три факсимильных послания, все они были на фирменных бланках «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс».

В первом, от Формана, Линн прочитала: «Жаль, что мы не сможем работать вместе. Если передумаете, позвоните мне домой». Номер прилагался.

— И не надейся, — сказала она, швырнув факс на туалетный столик.

Второе послание заставило ее рассмеяться. Оно было куда длиннее первого.

«Дорогая моя, поздравляю вас! Вам это удалось! Вы первая женщина, которая смогла поставить на место Клиффа Формана. Теперь вы просто обязаны хватать ноги в руки и мчаться сюда. Это ваш долг перед самой собой и перед всеми уважающими себя женщинами. Искренне надеюсь, что вы измените свое решение и согласитесь работать в нашей компании.

Мне доставило огромное удовольствие наблюдать, как вы, лихо расправившись с Клиффом, уходили с гордо поднятой головой. Жму вашу руку.

Мне не терпится узнать, что конкретно вы сказали ему, когда он бросился за вами вдогонку. Что бы это ни было, он вернулся мрачнее тучи и так шарахнул дверью, что она едва не слетела с петель. Видимо, вы задели его за живое. Возвращайтесь и сделайте это еще раз.

Как бы ни был нам с мужем дорог этот человек, самое время разрушить каменную стену, которую он воздвиг между собой и миром».

Под письмом стояла подпись: «Нита Симпкинс».

Третье послание пришло от ее мужа, самого мистера Симпкинса, и было выдержано в куда более спокойном тоне, хотя говорилось в нем примерно то же самое. Заканчивалось оно словами, которые звучали вызовом.

«Мне показалось, что вы не принадлежите к тем женщинам, которых легко запугать. Не хотелось бы в вас ошибиться».

Линн бросила факсы на столик и устремила задумчивый взгляд в окно, на светящуюся вывеску закусочной, в которой подавали мексиканские лепешки тако.

Нет, он не запугал, он просто достал ее. Однако... можно ли считать это достаточным основанием, чтобы отказаться от хорошего места? Не получится ли так, что она готова навредить себе, лишь бы досадить другому?

Линн опустила жалюзи и разделась. Сейчас она примет душ, оденется и отправится в местную пиццерию, где они договорились встретиться с Дженис. Потом пораньше ляжет спать, чтобы утром начать составлять список компаний, куда можно направить свои резюме. Ее привлекали небольшие города, но на худой конец она готова остаться и в Ванкувере, хотя это ее не очень устраивало. Впрочем, как любила говорить ее мать, утро вечера мудренее...

На деле же выход ей подсказала Дженис. Когда подали пиво, она спросила:

— Ну как твои собеседования в Виктории?

Линн рассеянно пожала плечами.

— Получила одно предложение. Но я пока не решила.

Дженис вдруг просияла.

— Послушай, у меня для тебя хорошая новость. Моя тетка сдает квартиру. Первый этаж, дом почти в самом центре Виктории. Я там была и думаю, тебя устроит. Две спальни, гостиная, кухня, небольшая, но удобная. Светло, тихо. Чистота. Полгода назад постелили новое ковровое покрытие. Когда последний жилец съехал, тетка звонила и спрашивала, не нужна ли мне квартира.

Дженис некоторое время назад поговаривала о том, чтобы переехать в Викторию, но потом познакомилась с одним парнем и ее планы изменились.

— Я сказала, что мне не нужна, но я могу предложить знакомой. Она обещала сдать недорого, если ты будешь стричь газон и пропалывать цветочные клумбы. Второй этаж занимает один старичок, который не любит возиться во дворе. Я уверена, что тебе понравится, к тому же ты обожаешь копаться в земле.

Линн действительно любила работать в саду, это помогало ей расслабляться.

Неужели это судьба? Ведь именно такую квартиру она и искала. Вдруг это знак свыше, что ей все же следует согласиться на предложение «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс»?

Мысли ее путались. Сердце стучало учащенно.

— Когда освобождается квартира? — спросила она.

Подошел официант, который поставил перед ними пепперони — пиццу с черными оливками и ананасом.

— Можешь переезжать хоть завтра, — ответила Дженис, с жадностью набрасываясь на пиццу. — Последний жилец смылся среди ночи, не заплатив за три месяца, так что тетушке не терпится найти кого-нибудь, на кого можно положиться. — Она привстала со стула. — Ну что скажешь? Может, я сразу позвоню ей?

Линн засмеялась.

— Ради Бога, садись и доедай пиццу. За пятнадцать минут она никого не найдет. Кроме того, я же тебе сказала, что пока не приняла окончательного решения. Могут возникнуть... осложнения.

— Какого рода?

— Мужского.

Дженис подалась вперед.

— Вот как? Это интересно.

Когда Линн рассказала о своей встрече с Клиффом Форманом, Дженис некоторое время молча потягивала свое пиво, потом, не скрывая недоумения, произнесла:

— Высокий, широкоплечий, с темными вьющимися волосами и ямочками на щеках... И это, по-твоему, осложняет дело?

— Ямочки на щеках и притом наглец, каких мало, — напомнила ей Линн. — Тошно думать, что придется ходить вокруг него на цыпочках.

Дженис всплеснула руками.

— Это ты-то будешь ходить на цыпочках? Хотела бы я посмотреть. Не волнуйся, ты сможешь за себя постоять. Соглашайся и ничего не бойся. Как тебе написала жена старшего партнера? Ноги в руки? — Она усмехнулась. — Знаешь, если бы я не познакомилась с Ролли, обязательно поехала бы с тобой, лишь бы посмотреть, что у тебя выйдет с этим малым.

— Ничего у нас с ним не выйдет! Если я и соглашусь занять это место, то по возможности постараюсь держаться от него подальше. Это я знаю точно.

— Ну-ну. — Дженис скептически покачала головой. — Во всех любовных романах главные герои искрят уже при первой встрече, а через несколько глав они обязательно оказываются в постели.

Линн прыснула.

— Это не роман, а реальная жизнь.

— Точно, — согласилась Дженис. — Но в каждом романе есть что-то от реальной жизни. И потом ты не смогла бы так подробно описать мне этого парня, если бы не обратила на него внимания. А обратила внимание, потому что нашла его привлекательным мужчиной.

— Это не честно. Я только сказала, что он наглец, каких мало, и женоненавистник. Ты сама попросила меня описать его подробно.

— Верно, но только потому, что твои глаза зажглись, стоило тебе только упомянуть о нем. И согласись, дорогая, дело совсем не в том, что ты на него разозлилась. Он тебе понравился, и ты ему тоже, этим и объясняется его поведение. Неужели ты не понимаешь? Он сразу увидел в тебе угрозу собственной свободе и стал защищаться всеми возможными способами. Поэтому ты до сих пор сомневаешься, хотя мы обе знаем, как тебе нужна эта работа. И ты напугана, что тоже нормально. Так всегда и бывает. Это тебе говорю я, твоя многомудрая подруга.

— Возможно, в твоих псевдопсихологических выкладках так и бывает, но только не в моей жизни. Наглецов надо ставить на место. К тому же в наши дни, если они на работе переходят грань дозволенного, их можно и к суду привлечь.

Дженис поморщилась.

— Это ты ему скажи, а не мне.

Линн тяжело вздохнула. Иногда разговаривать с Дженис было невозможно. Неисправимый романтик, она, если не была в очередной раз влюблена — а это случалось с ней не реже, чем с шестнадцатилетней школьницей, — то читала взахлеб любовные романы.

В этом смысле Линн была полной ее противоположностью, что и позволило ей на следующее утро чувствовать себя более или менее уверенной, когда она позвонила Гранту Симпкинсу и приняла его предложение.

Линн еще ни разу ни в кого не влюблялась, и это не входило в ее ближайшие планы. Ей было двадцать четыре года, и она умела контролировать свои чувства и поступки.

Пусть Дженис мечтает о несбыточном и строит воздушные замки. Линн Касл твердо стоит на земле и ставит перед собой вполне земные цели. И для достижения этих целей полагается лишь на собственные силы.

И плевать ей на пресловутые ямочки на щеках Клиффа Формана. Она не собирается из-за него сворачивать с выбранного ею пути.

ГЛАВА 2

В понедельник утром, едва услышав доносившиеся из коридора мелодичные переливы, ошеломленный Клифф обернулся.

Они проникали в самую душу, и ему не надо было выглядывать в коридор, чтобы понять, кому принадлежит этот смех.

Отрывистый стук в дверь прозвучал сигналом раннего оповещения, но этого было явно недостаточно, чтобы Клифф мог подготовиться. Он был застигнут врасплох. В следующее мгновение она в обществе Гранта Симпкинса появилась в офисе. Сам Грант излучал такое ослепительное сияние, как будто ему посчастливилось наткнуться на горшок с золотом.

— Посмотри-ка, кто будет с нами работать, — сказал он.

Клифф встал и, стараясь не выдать голосом охватившего его волнения, произнес:

— Мисс Касл, очень приятно.

От одного взгляда на нее у него закружилась голова. Проклятье! Нет, этого не может быть. Эта женщина... женщина? — черт, едва ли ее можно назвать женщиной — скорее, эта девица... здесь совершенно ни при чем, просто он сегодня проспал и не успел позавтракать. Он приказал себе не обращать внимания на тонкий аромат духов, который щекотал ему ноздри.

Как и в прошлый раз, она была в строгом сером, отдающем в перламутр, костюме безупречного покроя и светло-голубой блузке. Клифф успел заметить у нее на груди маленький золотой медальон, однако его воображение уже рисовало ее в мягких пастельных тонах, в чем-то вроде газа, словно окутанную легким облачком. Солнечные лучи золотят ее ресницы и румянят щеки; он видел ее на усыпанном цветами поле и даже вдыхал их аромат, между тем как в его сознании таяли далекие отзвуки ее смеха. Сильвия... Так вот в чем дело. Она напомнила ему Сильвию, о которой он все эти годы почти не вспоминал. Сильвия, его школьная любовь, девушка, которая — стоило ей узнать, кто он такой, — посмеялась и отвернулась от него...

Клифф моргнул, чтобы прогнать прочь навязчивый, как наваждение, образ и снова увидеть перед собой настоящую, земную Линн Касл. Ее голубые глаза все еще продолжали смеяться, очевидно, над чем-то, что рассказывал ей Грант. В свои пятьдесят семь Грант Симпкинс, лысоватый, примерный семьянин, дед шести внуков, оставался человеком обаятельным и приятным в общении, являя собой полную противоположность Клиффу.

Впрочем, теперь не время жалеть о том, чего ему недодала природа. Пора взять себя в руки и с открытым забралом встретить этот новый вызов, который бросала ему судьба. Он не должен спасовать перед этой Линн Касл.

Произнеся сие торжественное обещание, Клифф едва не рассмеялся над собой.

Потому что Линн Касл принадлежала к тем женщинам, которых просто невозможно не замечать. Тщетно он старался не смотреть на нее. В какой-то момент ему стало не по себе — пялится на нее как истукан, лишенный дара речи. Что же в ней такого, что могло пробить брешь в его защитных редутах? Золотисто-каштановые волосы, обрамляющие лицо и ложащиеся нежными локонами на лоб? Может быть, веснушки на изящном носике? Или его очаровали эти кристально чистые, голубые, точно аквамарины, глаза? Или выражение детской беззащитности в лице — выражение, которое она старательно скрывала, с напускной отвагой встречая его взгляд, и лишь едва приметное дрожание губ выдавало ее смущение и неловкость?

— Линн, — прервал затянувшуюся паузу Грант, жестом предлагая ей садиться, — твой наставник был прав, когда говорил, что Клифф именно тот человек, который поможет тебе вникнуть в существо дела. У него ты многому научишься. Я знаю, ты не позволишь ему запугать себя. Это только внешне Клифф такой бука, на самом деле он душа-человек. Словом, он возьмет над тобой шефство, а я буду помогать. Общими усилиями ты скоро встанешь на ноги. — Он широко улыбнулся. — Клифф, для начала пригласи-ка ее на обед, от которого она отказалась в пятницу. Думаю, вам пора получше узнать друг друга.

От внимания Клиффа не ускользнуло, как при этих словах Гранта Линн машинально поерзала на стуле, словно готовая в любой момент сорваться с места и бежать куда глаза глядят. Грант же, словно не замечая ее смущения, продолжал в своей привычной манере, напоминая небольшой, но хорошо вооруженный танк.

— Клифф, ты лично за нее отвечаешь, особенно пока нас с Нитой не будет.

Этого Клиффу можно было и не говорить. Уж он-то проследит, чтобы остальные мужчины, сотрудники компании — будь они женаты или нет, — держались от нее как можно дальше. В отсутствие Гранта он будет раздавать поручения, и Линн, коль скоро она вверена его заботам, придется работать с ним, хочет она того или нет. Работать бок о бок.

— Я оставляю тебя в надежных руках, детка, — сказал Грант, по-отечески похлопывая ее по плечу.

Линн возвела к потолку глаза, в которых вдруг отразились смятение и страх. В тот момент она напоминала ребенка, которого мать оставляет чужой незнакомой тетеньке-воспитательнице.

— Увидимся через месяц.

— Через месяц? — словно эхо повторила Линн.

— Ну да. Теперь, когда штаты снова полностью укомплектованы, мы с Нитой можем наконец позволить себе отпуск.

Линн смотрела на Гранта во все глаза. Клифф заметил, как белоснежные зубы судорожно прикусили нижнюю губу. Потом она решительно расправила плечи и произнесла:

— Должно быть, вы давно не были в отпуске. Желаю приятно провести время.

— Постараемся. — Грант подмигнул ей и оттопырил большой палец, показав, что все будет о'кей. — Так что, ребятки, большой привет.

Он лихо развернулся на каблуках и шустро выкатился за дверь, оставив Клиффа наедине с новой сотрудницей.

У Клиффа вдруг перехватило дыхание. Он попытался что-то сказать, но слова комом застряли в горле. Хотел пройтись по кабинету, но почувствовал внезапную слабость в коленях и безвольно рухнул в кресло.

На него вновь напало оцепенение, какое он испытал на прошлой неделе, когда она впервые появилась в конторе. Ей было не место здесь, у них. С самого начала идея взять женщину на работу в мужской коллектив показалась ему абсурдной. Она не сможет быть просто стажером, зато будет возбуждать сладкие грезы в душах мужчин. Неважно, что там написано в ее резюме и в рекомендательном письме. Он чувствовал, что она будет раздражать его, даже если дважды два у нее окажется четыре или, на худой конец, приблизительно четыре. Она просто не впишется в их интерьер.

Его так и подмывало сказать ей об этом, хотя бы для того, чтобы еще раз увидеть, как в глазах ее разгорается маленький пожар, как тогда, когда она пришла к ним на собеседование.

Ее настороженность передавалась и ему. Клифф обратил внимание на почти умоляющий взгляд, каким Линн провожала Гранта, когда тот выходил из кабинета. Словно она просила его не оставлять ее в львином логове.

— Наверное, уже пожалели о своем решении? — спросил Клифф. — Если Гранту с Нитой удалось впутать вас в это... — Он не договорил, словно давая понять, что еще не все потеряно и она может уйти. Ему вдруг вспомнился тот юнец, чью кандидатуру они с Грантом обсуждали. Родни или как там его? Его академические успехи были много скромнее, чем у Линн Касл, но даже он, с его флегматичными манерами и отвратительным, белым в горошек галстуком-бабочкой, теперь казался куда более подходящим соискателем.

— У меня по-прежнему остаются сомнения, — признала Линн, — но ваш партнер и его жена... оба они были достаточно убедительны, уговаривая меня принять их предложение. Их настойчивость во многом определила мое решение.

— Значит, мою просьбу вы проигнорировали. — Это не было вопросом, ведь ответ был известен ему заранее.

Линн, глядя ему в глаза, произнесла:

— Совершенно верно.

Отлично. По крайней мере, честно.

— Почему же вы все еще сомневаетесь?

— Если вы не хотите, чтобы я работала здесь, тогда ничего не получится, согласитесь. Ваша помощь и все такое...

Тут подбородок ее едва заметно дрогнул, и в Клиффе вдруг заговорила жалость. Ему захотелось защитить и уберечь эту девушку от любых превратностей, которые могли подстерегать ее на пути. Захотелось успокоить ее, сказать, что с ним ей ничего не грозит. В нем словно автоматически включились дремавшие в подсознании инстинкты, о которых он и не подозревал.

Безумие!

Именно в таком случае и происходят ужасные вещи. Сколько загубленных жизней на его счету? Он боялся даже думать об этом. Однако работа есть работа, а он не привык смешивать бизнес с личной жизнью. Собственно говоря, никакой личной жизни у него теперь нет.

— Дело вовсе не в моем желании или нежелании, — сказал он.

Это было не совсем правдой, но мог ли он откровенно признаться, что просто боится? Боится за себя, боится за нее. Боится собственных чувств, которые она в нем пробуждает. Он понимал, что это ни к чему не приведет. Такой, как она, нужен хороший муж, куча детей, большой дом с обнесенным веселеньким штакетником садиком с розовыми кустами, нужно участвовать во всяких родительских комитетах и прочее — то есть нужно то, чего он дать не в состоянии. Чего он никогда не хотел. И все же, когда он смотрел в ее широко распахнутые голубые глаза, предательские сомнения начинали терзать его душу: а что, если жизнь еще можно изменить, все переиначить, забыть о прошлом, перечеркнуть настоящее?..

— Просто мне кажется, вы не справитесь. Вы еще так... молоды.

Линн, которая сидела перед ним, словно примерная ученица — чуть боком, сжав колени и положив на них ладони, — улыбнулась.

— Мистер Форман, ведь вам тоже, наверное, когда-то было двадцать четыре.

— О да. Иногда мне кажется, что с тех пор прошло сто лет. И зови меня просто Клифф.

Линн так и подмывало спросить, сколько ему лет, но она не осмелилась. Выглядел он лет на тридцать пять. Но откуда же тогда такая усталость во взгляде? Она снова задумалась, что бы могли значить эти «личные основания», из-за которых он первоначально так невзлюбил ее.

Клифф откашлялся.

— А что еще, помимо доброжелательной настойчивости моих коллег, повлияло на твое решение? На прошлой неделе ты, кажется, была настроена весьма решительно, когда отказалась работать с дремучим женоненавистником. Линн вскинула голову.

— Я человек волевой и могу работать с кем угодно, невзирая на отношение ко мне лично. Главное для меня — это мое собственное отношение к делу, а не то, как ко мне относятся другие.

Ей доставило удовольствие увидеть легкий румянец, выступивший у него на щеках.

— Иными словами, — произнес он, — это мои проблемы.

— Мистер Форман, по-моему, нам нет нужды обременять наши деловые отношения проблемами. Если в мой первый визит я сказала — или сделала — что-то, отчего у вас сложилось превратное впечатление обо мне, надеюсь, мне еще представится возможность реабилитировать себя в ваших глазах.

Сказать по правде, она понятия не имела, что она могла сказать или тем более сделать такого. Ведь он набросился на нее, не дав ей даже рта раскрыть.

Клифф помолчал, затем задумчиво кивнул.

— Твои слова или поступки здесь ни при чем. Просто ты напомнила мне о том отрезке моей жизни, о котором я старался забыть. Не беспокойся, Линн, у нас не будет проблем. Я об этом позабочусь.

Теплый баритон его голоса приятно ласкал слух и отзывался в душе тревожным чувством предвосхищения чего-то удивительного. Он встал, вышел из-за стола и протянул ей руку. Жест этот мог означать только одно: «мир». Линн тоже встала. Она поймала себя на том, что ей приятно ощутить мужскую твердость его рукопожатия. Он явно не принадлежал к числу тех мужчин, которые опасливо касаются женских ладоней, боясь уязвить их чувства или оставить синяки на трепетной плоти. Не прошло и минуты, как у нее появилась возможность убедиться, что Клиффу плевать на ее чувства.

— Идем, — сказал он, натягивая пиджак. — Я представлю тебя твоим новым коллегам, а потом, полагаю, мы должны пообедать, коль скоро это приказ сверху.

Линн проглотила обиду, однако задумалась: неужели он всегда так лебезит перед начальством?

— Я не голодна, — солгала она.

Клифф смерил ее скептическим взглядом.

—А ты вообще когда-нибудь бываешь голодна? — спросил он, поправляя галстук. — У тебя такой вид, будто ты питаешься одним туманом да птичьим пухом.

Линн невольно рассмеялась.

— Птичьим пухом? Какая гадость! А туман мне нравится, хорошо для кожи. Хотя я и не пробовала использовать его в качестве пищи.

На самом деле, с тех пор как она переехала в общежитие Ассоциации, ей приходилось перебиваться консервированным томатным супом и сандвичами с арахисовым маслом, ну и плюс иногда — правда, нерегулярно — какие-нибудь фрукты или овощи, ради витаминов. Сейчас она с удовольствием съела бы сочную отбивную, потом попросила бы добавки, а потом уплела бы и десерт. На пароме она была слишком взвинчена, чтобы думать о завтраке.

— Хочешь не хочешь, а отобедать придется, — сказал Клифф.

Линн так и подмывало отдать ему честь и выпалить: «Слушаюсь, сэр!»

Она семенила за ним, тщетно стараясь попасть в такт с его размашистым шагом, проклиная узкий коридор и усилием воли заставляя себя не обращать внимания на щекотавший ей ноздри восхитительный аромат его одеколона.

Клифф представил ее трем сотрудникам компании, которые занимали небольшие офисы.

Первый, Ким Вонг, невысокого роста крепыш лет двадцати девяти с карими глазами и приятными манерами, произвел на нее впечатление человека тихого и застенчивого.

Понравился ей и Дональд Фрейн.

Последний, Ральф Камминз, не вставая из-за стола, смерил ее пристальным взглядом, после чего широко улыбнулся и протянул ей руку.

Он был примерно одного возраста с Клиффом. Широкоплечий брюнет с безупречной стрижкой и голубыми глазами, Ральф носил усы и поразил Линн тем, что у него, как и у Клиффа, были... ямочки на щеках, что он и демонстрировал при первой же представившейся возможности. Странность, однако, заключалась в другом: эта деталь внешности Ральфа Камминза не трогала ее. Это обстоятельство никак не было связано с тем, что на его пальце красовалось обручальное кольцо.

Двух человек они не застали, и Клифф сказал, что представит ее им позже. Наконец он показал Линн ее офис, небольшой кабинет — намного меньше его собственного — в противоположном конце коридора, и предложил обращаться к нему лично, если ей что-то понадобится.

— Женщина, которая временно замещает Ниту, здесь только неделю, — пояснил он. — Она еще толком не вошла в курс дела.

Линн уже имела удовольствие познакомиться с Кэролин Уилкис, особой предпенсионного возраста с безумным взором. Она вечно шарила у себя в волосах в поисках карандаша, который постоянно держала либо за ухом, либо в пучке на затылке.

— Ну, а теперь пора и пообедать, — безапелляционно заявил Клифф.

— Обедать вовсе необязательно. Мне бы хотелось поскорее приступить к работе, мистер Форман.

— Просто Клифф, — поправил он. — У нас принято обращаться друг к другу по имени, неформально.

— Да, Грант и Нита уже предупредили меня об этом.

Клифф насмешливо вскинул брови.

— Вот еще одно руководство к действию, спущенное сверху. — Он выразительно поднял палец и закатил глаза. — Так что советую тебе повиноваться.

Линн немного удручало то обстоятельство, что ей все время приходится задирать голову, когда Клифф обращается к ней, — слишком уж он высокий. Но еще больше она переполошилась, когда он, выводя ее из офиса, непринужденно положил руку ей на спину, чуть ниже талии. Она уже хотела обернуться и сказать ему, что вполне в состоянии сама попасть в дверной проем и не удариться о косяк. Но вовремя остановила себя. Если им придется работать бок о бок, она должна научиться держать язык за зубами, а заодно и управлять своими эмоциями.

На улице ярко светило июньское солнце, Линн надела темные очки.

На набережной высилось величественное здание отеля «Эмприсс» с фасадом, увитым плющом. Неподалеку, у здания провинциального парламента, толкались туристы; телевидение брало интервью у местного политика.

Линн и сама чувствовала себя туристом; мимо проехал двухэтажный автобус, и она дала себе слово при первой же возможности совершить экскурсию по городу.

Ее спутник скептически посмотрел на ее туфли.

— Мы могли бы пройтись пешком, в двух кварталах отсюда есть неплохое место. Ты любишь дары моря?

— Да, — ответила Линн.

Она с трудом успевала за ним. Пройдя полквартала, она остановилась и сказала:

— Ходить пешком я тоже люблю, только не на высоких каблуках. Может, ты мне назовешь адрес, а сам пойдешь вперед?

Клифф, опешив, остановился, затем взял ее под руку и, к немалому изумлению Линн, благосклонно улыбнулся.

— Извини. Совсем выпало из головы, что при колоссальном уровне интеллекта физически ты вдвое меньше меня. Еще раз прошу извинить меня, Линн.

Ей показалось, что он намеренно растянул ее имя — Ли-и-инн, — словно пробуя его на язык. Он снова улыбнулся, и взгляд его задержался на ее лице. Тревожное волнение охватило ее, и она поспешно высвободила руку.

Неспешным шагом они пошли дальше. В глубине души Линн хотелось броситься на пристань и сесть на первый паром, направляющийся на материк, чтобы как можно скорее оказаться в доме брата, единственном месте, где она чувствовала себя в полной безопасности. С другой стороны, ее мучило любопытство, ей не терпелось понять, что за человек Клифф Форман.

— Ну вот и пришли, — вывел ее из задумчивости Клифф.

Они подошли к ресторану; в небольшом патио стояло несколько столиков. Отсюда открывался живописный вид на гавань, кружили белокрылые чайки, воду бороздили многочисленные яхты. Было приятно дышать соленым морским воздухом.

— Мы можем остаться здесь? — спросила Линн.

Клифф смерил ее оценивающим взглядом и покачал головой.

— Не стоит. Через пятнадцать минут ты поджаришься на солнце, как хрустящий картофель.

Линн закатила глаза, но он ничего не заметил, поскольку на носу у нее были темные очки.

— Ты говоришь в точности как мой братец, — заметила она.

— Рад слышать, — сказал Клифф. — Тебе будет проще привыкнуть, потому что именно так я и буду обращаться с тобой.

— Обращаться со мной? — возмутилась Линн. Они уже вошли в ресторан, и ей пришлось снять очки. — Обращаться со мной?

Клифф только шумно вздохнул и сказал подошедшей хозяйке заведения:

— Мы бы хотели столик с зонтиком в патио.

Там она по крайней мере снова наденет очки, и ему не придется трепетать под этим пылким взглядом.

Черт! Однако какова красотка!

Когда они сели за стол и Линн все-таки сняла очки, Клифф не знал, куда деваться от ее выразительного взгляда.

С благоговейным изумлением он наблюдал за тем, как Линн, которая была, по ее собственному признанию, не голодна, наглядно опровергает его предположение о том, что она питается исключительно птичьим пухом и туманом. Она с жадностью набросилась на тарелку с дымящимися креветками. Она ела так, словно исполняла магический ритуал, присутствовать на котором мужчинам следовало бы запретить. Клифф не мог оторвать взгляд от ее пухлых розовых губ, которыми она захватывала сочную мякоть креветок; очевидно, ей самой было невдомек, что ее движения, жесты, мимика пронизаны эротизмом. Клифф смущенно заерзал на стуле.

Сидевший за соседним столиком мужчина, вытянув шею, выглядывал из-за декоративной пальмы, пожирая Линн глазами. Заметив, что на него смотрят, он отвел взгляд, но ненадолго. Давно уже Клифф не испытывал такой острой потребности причинить боль другому человеку. Словно испугавшись серьезности его намерений, мужчина бросил на столик какие-то деньги и поспешил ретироваться.

Наконец Линн отодвинула тарелку с креветками в сторону и занялась салатом; только тут Клифф вспомнил, что сам еще не притронулся к еде.

— Расскажи мне о Линн Касл, — попросил Клифф, решив, что она уже утолила голод. Он в свою очередь постарался взять себя в руки; ему даже удалось съесть несколько ложек супа из моллюсков. — Ты, кажется, упомянула о том, что у тебя есть брат.

Линн с очаровательной улыбкой отправила в рот очередную креветку. Клифф едва удержался, чтобы не застонать.

— Ах да, совсем забыла, что сверху поступил приказ получше узнать друг друга. Что ж, изволь. Тейлор на десять лет меня старше. Он, его жена Энн и их дочка Аманда мне очень дороги.

— А кто-нибудь еще у тебя есть из близких?

Линн пожала плечами.

— Нет, кроме них, у меня никого нет.

Клифф рассчитывал услышать совсем не это, и ему оставалось лишь вежливо попросить ее рассказать о семье.

Лицо ее озарила улыбка.

— На самом деле Тейлор мой брат только по матери. Его отец умер, когда он был еще маленьким мальчиком. Когда ему было восемь, наша мама снова вышла замуж, тогда я и появилась на свет.

— Должно быть, твой брат тяжело переживал все это?

Линн удивленно вскинула брови.

— Почему?

— Ну, может, он чувствовал себя лишним.

— Ничего подобного. Тей, сколько я себя помню, всегда защищал меня. У нас было прекрасное детство, родители позаботились об этом. Просто идеальное. Уверена, что он со мной согласится.

Клифф рассмеялся; он надеялся, что она не расслышит прозвучавших в его голосе горьких ноток.

— Идеального детства не бывает, — сказал он.

— Нет, бывает. — Она была явно уязвлена его заявлением. — Мы с Теем знаем, что это такое. Мы это испытали и знаем, что такое настоящая родительская любовь. Они любили нас так же, как любили друг друга, и доказывали нам это каждый день.

Линн вся подалась вперед, в глазах ее мелькнуло какое-то страдальческое выражение.

— Значит, твой брат женился. Наверное, теперь ты чувствуешь себя обделенной?

— С чего мне чувствовать себя обделенной? Тейлор никогда не допустит этого. Ни он, ни его жена. И я тоже люблю Энн. Мы все очень близки.

— Недавно ты потеряла мать, — сказал Клифф. — А что случилось с отцом?

У Линн задрожали губы. Клифф пожалел, что спросил ее об этом.

— Папа погиб в автомобильной аварии, когда мне было пятнадцать лет. После этого Тейлор взял заботу о нас — обо мне и матери — в свои руки.

Стиснув ладонь в кулак, она с минуту рассеянно смотрела в свою тарелку. Клифф ничего не мог с собой поделать: он протянул руку через стол и погладил шелковистую кожу на тыльной стороне ее ладони.

— Линн, извини. Я не должен был спрашивать.

Она взглянула на него и убрала руку со стола.

— Ничего страшного.

— Я так не считаю. Ведь потом ты потеряла и мать.

— Это верно. Но так бывает всегда: что-то теряешь, что-то находишь. Вскоре после смерти папы Тей познакомился с Энн, и она стала членом нашей семьи. Потом, когда заболела мама, Энн забеременела. Мама так гордилась, что скоро станет бабушкой. Она буквально светилась от счастья. Она жила только надеждой увидеть внучку и прижать ее к груди. Это единственное, что помогало ей держаться.

Линн еще рассказала ему о Тейлоре, об Энн и Манди — как они ласково называли Аманду, — о чудесном старом доме, который они купили в Ладнере. Клифф находил эту покупку ужасной; он достаточно поработал в строительном бизнесе, чтобы протекающая крыша и гнилые бревна навевали на него романтическое настроение.

— Они сейчас все там перестраивают, — говорила она. — Работают на двух работах, растят ребенка, а по выходным занимаются ремонтом. Им хорошо вместе, и я решила, что мне пора жить собственной жизнью.

Но они не переставали волноваться обо мне. Я жила в Ванкувере, и они считали своим долгом все время проверять, как у меня дела. Но поездки в город отнимали у них уйму времени, и я решила уехать на стажировку куда-нибудь подальше.

— Понятно, — сказал Клифф, — так вот откуда Виктория.

— Точно. — Она с надеждой посмотрела ему в глаза. — Я уверена, что справлюсь с работой, которую вы с Грантом мне поручите. Я хочу, чтобы у меня получилось, Клифф, и обещаю, что буду стараться.

— Да. — Клифф отодвинул в сторону тарелку с супом.

Официант принес ему дежурный сандвич. Линн доедала креветки, салат, ей подали рыбный рулет; она оживленно разговаривала, смеялась, вспоминала детство, учебу, рассказывала, с какими трудностями столкнулись брат и его жена по ходу ремонта дома.

К своему изумлению, Клифф обнаружил, что живо заинтересовался рассказом Линн; он даже давал какие-то советы по ремонту из собственного опыта работы в строительной бригаде. И еще он подумал, что был бы не прочь посмотреть, как Тейлор Касл — или нет, у него должна быть другая фамилия — управляется с ремонтом. Может, Линн пригласит его как-нибудь в выходные и...

Что за чушь! Он заставил себя выбросить из головы вздорные мысли.

Она нравится ему так, как не должна нравиться, одним своим присутствием искушая его, испытывая на прочность. Единственным способом противостоять искушению было попытаться заменить ей старшего брата, который заботился о ней на протяжении последних девяти лет. Даже если ей это и не нужно.

Увидев, что она жадными глазами смотрит на его жареный картофель, Клифф с улыбкой подвинул тарелку к ней.

— Угощайся, — сказал он. — Я уже наелся.

Ему очень нравилось, что она простодушно, без всякого притворства следует велению собственного желудка. Его знакомые женщины на ее месте лениво жевали бы листья салата, строго блюдя диету в страхе за свои анорексические мощи. Линн же может себе позволить предаваться чревоугодию, не опасаясь за свою фигуру. Она может есть, как портовый грузчик, оставаясь при этом стройной, как школьница. Клифф подумал, что две его ладони обхватят ее талию.

Он стиснул руки в кулаки. Ему не суждено выяснить этого. Год ему предстоит опекать эту девушку, потом он подготовит ее к экзаменам, после чего она, скорее всего, получит работу в какой-нибудь гигантской корпорации, где ей будут платить намного больше того, что могут предложить они с Грантом. А потом она встретит крутого адвоката, или финансиста, или бизнесмена, выйдет замуж, нарожает ему кучу рыжеволосых детишек и постарается подарить им то детство, которое якобы было у нее самой.

Клифф сомневался в том, что у нее это получится. Ему показалось, что она видит свое прошлое сквозь розовые очки. Совсем недавно она потеряла мать, и, похоже, ее воспоминания подернуты дымкой скорби, которая, как известно, сглаживает острые углы, заставляет не вспоминать о тех ошибках и промахах, от которых не застрахован ни один родитель. Такого счастья, о котором говорила она, просто не бывает. Слишком много на его памяти было примеров обратного, чтобы он мог безоговорочно поверить ей.

Но если она сама верит в это, что ж, он желает ей успеха, и — как знать? — может, у нее получится. Значит, так тому и быть. У нее еще вся жизнь впереди. А он, будучи на одиннадцать лет старше, чувствует себя глубоким стариком, для которого жизнь уже миновала.

ГЛАВА 3

Линн только что вернулась к себе в мотель.

— Все прекрасно, ребята! — заявила она в телефонную трубку и повалилась на кровать. Брат с невесткой о чем-то спрашивали ее, перебивая друг друга, и Линн поспешила успокоить их. — После того как я приняла это предложение, младший партнер фирмы пригласил меня на обед, а остаток дня я оборудовала свой офис. — Она рассмеялась.

— Хотя, надо признать, что «офис» это сильно сказано. Стол с компьютером и пара стульев, один мой и один для клиентов, вот и весь офис. Но по крайней мере там есть окно.

— Хороший вид? — поинтересовалась Энн. Линн слышала, как на руках у нее возится малышка Манди.

— Вид замечательный: серая бетонная стена. Остается надеяться, что какому-нибудь предприимчивому художнику придет в голову идея изобразить на ней какую-нибудь живописную сцену. Впрочем, я не обольщаюсь. — Она снова засмеялась. — Меня бы устроили и простенькие граффити. Но если уж станет совсем невмоготу, уверена, Клифф Форман лично распишет стену для моего удовольствия. Он вроде тебя, Тей, тоже считает, что обо мне нужно заботиться.

— Рад слышать.

Голос брата дрогнул, и Линн представила, как он сажает малышку себе на плечо. Ей вдруг нестерпимо захотелось очутиться дома.

— После работы, — продолжала она, — я осматривала квартиру, в которой мне предстоит жить. Она просто чудо! Я заплатила за первый и последний месяцы плюс задаток за возможный ущерб и подписала договор аренды. Так что теперь все это мое. Завтра переезжаю. Это недалеко от работы, так что я смогу ездить на велосипеде, как только перевезу его сюда.

— А как же с вещами? — забеспокоилась Энн. — Тебе же потребуется мебель, белье и все остальное. Нам надо подумать, как бы это все перевезти.

Линн, понимая, что им некогда заниматься ее обустройством на новом месте, поспешила успокоить невестку:

— Энн, у меня есть почти все необходимое, кое-что завтра подвезет Дженис. Квартира принадлежит ее тетке; она сущий ангел, так что не волнуйтесь.

— Место безопасное? — В голосе Тейлора послышались тревожные нотки. — Соседи приличные?

— Это прекрасный район со старыми домами, тебе бы здесь понравилось, Тейлор. Квартира в цокольном этаже, но, поскольку местность неровная, задние окна выходят прямо в садик. Он огороженный и очень живописный, там есть стол, стулья и даже мангал для шашлыков, который оставил прежний постоялец. Фруктовые деревья, ягоды и довольно запущенные овощные грядки. За садом давно никто не ухаживал, так что у меня просто руки чешутся.

— Сад меня не интересует. Ты мне скажи, там безопасно? Цокольный этаж не самое подходящее место для девицы, которая живет одна.

— Тей, я не девица, а женщина и умею пользоваться замками на дверях и запорами на окнах. Тебя устроит, если я пообещаю, что на ночь буду брать с собой в постель каминную кочергу?

— Там есть камин? — восхищенно промолвила Энн. — Настоящий или газовый?

— Настоящий, хотя в него встроен духовой шкаф со стеклянными дверцами, чтобы тепло не пропадало даром. Но все равно видно, как горит огонь, и слышно, как потрескивают поленья.

— Не говоря уже о том, что на нем можно что-нибудь приготовить, если отключат электричество, — заметил ее практичный братец.

— Об этом я не подумала, но, наверное, ты прав, Тей. В сарае полно сухих дров, так что мне хватит зимы на две. Хозяйка говорит, что камином все равно никто не пользуется. Разумеется, там есть и электрическое отопление. Словом, очень удобно. Неважно, что квартира в цоколе.

Тейлор мог бы спорить и дальше, но Энн не дала ему выговорить ни слова, засыпав Линн вопросами о всяких пустяках: какие на стенах обои, какая планировка. Тейлор пошел укладывать малышку, предоставив им болтать о чем угодно.

Положив трубку, Линн закинула ногу на ногу и принялась скептически разглядывать розовый педикюр. Она буквально сгорала от нетерпения. Она бы переехала уже сегодня, но за комнату в мотеле было заплачено вперед, к тому же у нее не имеется никаких припасов, так что ей не из чего приготовить себе хотя бы сандвич. К тому же ей не на чем спать — Дженис обещала привезти ей надувной матрас и спальный мешок.

На другой день после работы, когда Линн, нагруженная сумками с продуктами, появилась на новой квартире, Дженис уже поджидала ее. Они с теткой вымыли стол и стулья, которые стояли в патио, и внесли все это в дом. Еще появился удобный шезлонг, ночной столик и лампа. Добродушная толстушка Стеф (так звали тетку Дженис) снабдила Линн и кухонными принадлежностями.

К немалой радости Линн, Дженис умудрилась привезти с собой велосипед, так что теперь она была на колесах. Страховка на машину истекала через два дня, а денег, чтобы продлить ее, у Линн не было.

Оставшись наконец одна, она с удовольствием огляделась вокруг. Она была горда и довольна собой, довольна своим, пусть и скромным, жилищем.

В тот день для нее началась новая жизнь.

Черт побери, этот смех преследует его повсюду! Прошло уже две недели со дня появления Линн в офисе, можно бы уже и привыкнуть, твердил себе Клифф. Но у него так и не выработался иммунитет к ее смеху. Теперь каждый раз, после того как Линн получала очередное задание на день, он плотно закрывал дверь своего кабинета.

Вот уже второй раз за какие-нибудь десять минут ее мелодичный смех ручейком лился по коридору, как разливалось повсюду и источаемое ею неземное благоухание.

Впрочем, последнее, убеждал он себя, не более чем игра его воображения. Разве только запах этот прилип к его одежде, когда он наклонялся над ее столом, объясняя, что от нее требуется.

Теперь к звонким переливам ее смеха примешивался густой мужской баритон. Бормоча проклятия, Клифф резко встал и вышел в коридор. Дверь ее кабинета была открыта.

Она сидела, чуть откинув голову, и солнечные лучи, проникавшие сквозь наполовину раздвинутые жалюзи, золотили ее волосы. В одной руке она держала пакет апельсинового сока, из которого под углом торчала трубочка, а в другой недоеденный сандвич. Общество одного из самых молодых сотрудников фирмы ей было явно по душе. Одного из самых молодых и единственного — если не считать самого Клиффа — неженатого.

— Барнc! — Клифф даже не пытался скрыть свое раздражение. — Тебе что, нечем заняться? Если так, то я что-нибудь организую для тебя. Ты отвлекаешь Линн от дела.

Джо Барнс, парень плотного телосложения и невысокого роста, повернулся к нему и удивленно вскинул брови.

— Здравствуй, Клифф, — сказал он. — Ты, видно, не заметил, что уже время обеда.

Клифф взглянул на часы.

— Ах да... обед.

— Извини, если мы тебе помешали, — продолжал Барнс. — У Линн ночью прохудился надувной матрац. Он так свистел, что она проснулась и бросилась на кухню, решив, что оставила на плите чайник и...

Барнс осекся, почувствовав себя неловко под немигающим взглядом Клиффа.

— Впрочем, может, ты там был и сам...

— А ты что, был? — В голосе Клиффа зазвенел металл.

— Я? Что ты! Нет, разумеется. Я хотел сказать, может, ты был у себя в кабинете и сам все слышал. Линн забавная, ты не находишь?

— Нет.

— О'кей. — Барнс поспешно ретировался, оставив Клиффа и Линн наедине.

— Надувной матрац? — спросил он. — Разве у тебя нет кровати?

— Это временно, — сказала она. — Я должна перевезти кое-какую мебель.

— Ты сняла квартиру без мебели?

— Мне так повезло! — Лицо ее просияло. Казалось, эту девушку абсолютно все всегда устраивало. — Я просто не могла отказаться от этой квартиры, — продолжала она. — Мне уступили ее подешевле за то, что я обещала ухаживать за садом. Я люблю возиться в саду.

— Значит, тебе приходится спать на худом матраце?

— Сегодня вечером поставлю заплатку.

Линн поднесла ко рту пакет и сделала глоток. Клифф покосился на ее сандвич. Судя по запаху, это было арахисовое масло. Он уже успел обратить внимание, что Линн всегда приносит ланч из дому и что он всегда бывает очень скромным. Клифф вдруг вспомнил, как она набросилась на еду, когда они были в ресторане.

Он поморщился при мысли о том, что ей приходится экономить на всем, питаться всухомятку, спать на дырявом надувном матраце и работать в чужом саду ради того, чтобы ей скостили арендную плату. Подумать только, до переезда сюда она жила в общежитии христианской ассоциации! Может, у нее и постельных принадлежностей нет? И как только ее брат позволяет ей так бедствовать? Хотя, возможно, он просто ни о чем не догадывается.

Но он-то, Клифф, все видит. Нет, он положит этому конец.

— Разве Грант ничего не говорил тебе о пособии на переезд? — спросил он.

Заинтригованная, Линн вопросительно подняла голову. Солнечный луч упал на ее лицо, и стали отчетливо видны веснушки на носу.

— Нет, — произнесла она.

Клифф набрал в грудь побольше воздуха и на одном дыхании — ему пришлось выдумывать все на ходу — выпалил:

— Наверное, забыл в спешке, не терпелось поскорее в отпуск. Когда мы нанимаем не местных сотрудников, то оплачиваем перевоз багажа. Скажи мне адрес, и я все устрою. — Ему придется заплатить из собственного кармана, но главное, чтобы Линн об этом не узнала.

— Все вещи в доме моего брата. Я должна съездить туда, выбрать, что мне необходимо, и заказать машину.

— Ну да, — заметил Клифф. — Чтобы потом самой же ее и разгружать. Занятное будет зрелище. Впрочем, ты же у нас сильная женщина.

Линн рассмеялась.

— Не беда, кто-нибудь поможет. Джо, например, обещал. Сказал, что может захватить с собой Кима и Ральфа Камминза.

Клифф нахмурился. Только через его труп Ральф Камминз попадет к ней домой. Хоть он и женат, но такого неисправимого бабника еще поискать!

— В этом нет никакой необходимости, — сказал он. — Если ты на выходные поедешь к брату, выберешь, что нужно и устроишь отправку, фирма оплатит все расходы.

— Спасибо, но, боюсь, в эти выходные я не смогу.

Клифф прислонился к стене, скрестил руки на груди и постарался придать своему лицу равнодушное выражение.

— Не иначе свидание?

Воображение живо нарисовало ему Линн с ее грациозной, миниатюрной фигуркой, сопровождаемую грузным, неповоротливым увальнем Барнсом. Эта девушка заслуживает большего. Гораздо большего.

— Да нет. — Линн улыбнулась, как будто сама идея о том, что ей могут назначить свидание, показалась ей смешной и нелепой. — Я должна дождаться жалованья, чтобы продлить страховку на машину. Мне пришлось заплатить за первый и последний месяцы за квартиру, поэтому на моем банковском счете практически пусто. — Она говорила об этом с видимым равнодушием, как о чем-то само собой разумеющемся. — А на велосипеде до Ладнера я скоро не доберусь.

— Я тебя отвезу, — сказал Клифф.

Если Линн его предложение удивило, то его самого оно просто ошарашило. Кто его тянул за язык? Ясное дело кто. Тот самый бес, что заставил его нести чушь насчет оплаты расходов на переезд, которые фирма якобы берет на себя. Если Грант узнает, ему, Клиффу, это с рук не сойдет. Проклятье! Какого черта он ведет себя, словно председатель правления гигантской корпорации, который пытается охмурить ценнейшего руководителя высшего звена, тогда как на самом деле является лишь младшим партнером скромной финансово-бухгалтерской фирмы и перед ним всего-навсего молоденькая девушка-стажер?

Так или иначе, он, пусть и опрометчиво, обещал ей оплатить переезд и теперь не собирается идти на попятную. Все равно у него никого нет и ему не на что тратить деньги. Ее голубые глаза излучали улыбку.

— Спасибо, Клифф. Это более чем любезно с твоей стороны, только я не хочу причинять тебе беспокойство. Нет, правда, я вовсе не против еще пару недель пожить в походных условиях. Мне это даже интересно. Знаешь, ведь это первое место, где я чувствую себя по-настоящему дома. Согласись, это удивительное ощущение. Мне приятно сознавать, что когда-нибудь я обставлю квартиру настоящей мебелью.

— Ты не причинишь мне никакого беспокойства. Я все равно собираюсь на материк. В пятницу после работы я подброшу тебя до Ладнера, а в воскресенье заеду за тобой. У тебя будет достаточно времени, чтобы решить, что ты собираешься перевозить.

Не дожидаясь, пока Линн снова начнет возражать, он кивнул и вышел за дверь.

Он просто рехнулся. Определенно рехнулся! Он едва не налетел на Дональда Фрейна, который на своем инвалидном кресле как раз выкатился из-за угла; на коленях у него был поднос с ланчем, и он явно держал путь к кабинету Линн.

Она притягивает их как магнит, черт побери! Клифф посмотрел на часы и, заметив, как Дональд заговорщически улыбнулся ему, поспешил в свой офис. Во всяком случае, Дональд со своим громоздким креслом не сможет закрыть дверь и остаться с Линн наедине. А через пятнадцать минут, то есть ровно в час, он, Клифф, проверит, чтобы все занимались своим делом.

В отсутствие Гранта это входило в его обязанности.

В пятницу утром Линн упаковала в сумку вещи, которые могли понадобиться ей в выходные, закрепила ее на велосипедном багажнике и отправилась на работу. Моросил дождь, который, впрочем, не мог испортить ей настроения. Она поедет домой. Будет нянчить малютку Манди, снова почувствует себя в кругу семьи, увидит изменения, которые произошли в доме брата и его жены.

И чувство тревожного волнения, охватившее ее, не имеет ничего общего с тем обстоятельством, что путешествовать ей предстоит с Клиффом Форманом. По крайней мере, Линн пыталась убедить себя в этом, когда ставила велосипед под лестницей, в каморке сторожа. Правда, в понедельник ей придется добираться на работу пешком или на автобусе, но это полбеды.

Время летело незаметно. Они с Дональдом следили за тем, как описывают обанкротившийся хозяйственный магазин. Настроение у персонала было подавленным, и Линн поймала себя на том, что ей небезразлична судьба этих людей.

— Смогут ли они найти работу? — вслух рассуждала она, когда они с Доном вышли из магазина. — А что будет с семейной парой, которой принадлежало это заведение? Ведь они посвятили ему всю жизнь, и все для того, чтобы в конце концов потерпеть неудачу. Оправятся ли они когда-нибудь от постигшего их удара, финансового и морального?

Когда они подошли к конторе, было начало пятого. Хотя дождь уже прекратился и на небе ярко светило солнце, Линн была удручена. Дональд остановил свою коляску у входа и взял Линн за руку.

— Эй, нельзя же все время за кого-то переживать, — сказал он. — Ты не виновата в том, что их бизнес прогорел. Тебя не должно это заботить.

Понимая, что человеку, прикованному к инвалидному креслу, тяжело постоянно задирать голову, Линн присела на низкую декоративную вазу, в которой цвели чайные розы и львиный зев.

— Я знаю, это не моя вина, и все же мне жаль их. Там были две женщины матери-одиночки. А у одного из мужчин, который у них работает... работал... трое детей. И эта приятная пожилая пара... Ведь они начинали с нуля, а теперь остались ни с чем. Они так старались преуспеть. И потерпели фиаско. Заметь, это случилось не потому, что им не хватило умения, а потому, что они пали жертвой общего состояния экономики. По-моему, это несправедливо.

— Линн, возможно, это действительно несправедливо, но такова жизнь. — Дональд сжал ее ладонь своими сухими пальцами. — Служащие найдут другую работу, а хозяева... что ж, они уже в возрасте. Будут получать пенсию, так что не стоит плакать.

Линн робко улыбнулась. Если бы не слова Дональда, она бы и не заметила, что на глаза у нее навернулись слезы. Она моргнула, и одна слезинка скатилась по щеке. Линн смахнула ее ладонью.

И еще Дон сказал ей, чтобы она не жалела его. Верно, когда-то он, катаясь на лыжах, получил травму позвоночника и теперь прикован к инвалидному креслу; в результате от него ушла жена, но у него двое детей, которых он обожает, и много друзей. Линн нравился его неистощимый оптимизм.

Она наклонилась и поцеловала Дональда в щеку.

— Спасибо, Дон, ты хороший человек.

— Нам надо успеть на паром, — услышала она недовольный голос стоявшего у нее за спиной Клиффа. — Так что, если вы уже попрощались, может, нам пора?

— Ты же сказал — после работы! — Линн вскочила как ужаленная. С одной стороны, она была шокирована его тоном, с другой же — смущена тем, что ее застали в тот момент, когда она, расчувствовавшись, поцеловала Дональда. — Ты не говорил, что освободишься пораньше.

В глазах Дональда застыл вопрос.

— Клифф едет на материк, — пояснила Линн. — Он любезно предложил подвезти меня в Ладнер, там живет мой брат.

Дональд широко улыбнулся.

— Желаю веселого уик-энда. И не забудь, что я тебе говорил. Не принимай все слишком близко к сердцу. Ты не виновата в чужих проблемах.

Линн не удержалась и поцеловала его в другую щеку.

— Спасибо, друг. Я не забуду.

Дональд махнул рукой и покатился в офис. Автоматические двери бесшумно закрылись за ним. От смущения Линн не смела поднять глаза. Если до сих пор она еще могла позволить себе некоторую браваду, то теперь, когда они остались с Клиффом наедине, буквально сгорала от стыда, ощущая на себе его пронзительный взгляд.

— Ну что, поехали? — сквозь зубы процедил Клифф.

Линн наконец отважилась поднять голову. На скулах у него ходили желваки, красноречиво свидетельствуя о его взвинченном состоянии. Он рывком открыл дверь своего синего «бьюика», предлагая ей садиться.

— Да-да, — пролепетала Линн. — Но мне кажется, нам не стоит так спешить. Отсюда не так уж далеко до паромного терминала.

— Не забывай, что нам придется заехать к тебе за вещами. Насколько я знаю женщин, сборы займут у тебя вдвое больше времени, чем ты рассчитываешь. Еще столько же уйдет, чтобы проверить, завернуты ли краны, выключены ли электроприборы и прочее. Так что в итоге мы наверняка опоздаем.

Взгляд его выражал откровенное презрение. Если он такого невысокого мнения о женщинах, зачем возится с ней? Она справилась бы и без его помощи. Ее так и подмывало отказаться от его предложения и послать Клиффа куда подальше. Но, учитывая сложившиеся обстоятельства, Линн не могла себе этого позволить. Благодаря ему, она, во-первых, проведет уик-энд дома, в кругу семьи, а во-вторых, заберет кое-что из мебели. И то и другое для нее достаточно важно, и она решила не обращать внимания на его оскорбительные замечания.

И все же заставить себя что-то ответить ему Линн не смогла. От негодования и злости у нее комок застрял в горле. Она развернулась и бросилась внутрь здания. Там она спустилась под лестницу в каморку сторожа, схватила сумку и снова выбежала на улицу, где ее поджидал Клифф все в той же позе. Только теперь в глазах у него застыло выражение растерянности, словно он не знал, ждать ему ее или уезжать одному.

Линн протянула ему сумку, и он машинально взял ее.

— Все уже собрано, сэр, — сказала она. — Краны завернуты, утюг выключен, окна-двери закрыты, птичья кормушка наполнена, мышам оставлены крошки. Сэр?

Она лихо отсалютовала, чему научилась давным-давно, посещая детский морской клуб. Затем, проскользнув под рукой Клиффа, которой он придерживал дверцу, села в машину и пристегнула ремень безопасности.

Он еще некоторое время стоял молча, переводя взгляд с Линн на сумку, которую держал в руке. Казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не наговорить резкостей.

— Итак? — Линн вопросительно вскинула брови. — Мы едем или как?

К ее немалому изумлению, Клифф задрал голову и расхохотался.

Положив сумку в багажник, он сел за руль и, повернувшись вполоборота, спросил:

— Линн Касл, что требуется, чтобы вы испугались?

— Гром и молния, — быстро ответила Линн. — Больше ничего не могу придумать. — Помолчав, она добавила: — Хотя... должна признаться, что раньше мне не приходилось сталкиваться с диким медведем нос к носу.

Клифф шумно вздохнул, повернул ключ зажигания, и машина тронулась.

Когда они уже выехали на шоссе, которое вело к паромному терминалу, он промолвил:

— Извини, если я вел себя несколько по-медвежьи.

— Наверное, у тебя имелись основания. Но я решила не принимать это близко к сердцу.

— Так вот, значит, о чем говорил Фрейн, — сквозь зубы процедил Клифф. — Ты что, жаловалась ему на плохое обращение?

Линн повернулась и с недоумением воззрилась на него.

— Разумеется, нет! Это не в моем стиле, Клифф. Если бы у меня был повод жаловаться, я бы не стала судачить с сослуживцами, а обратилась бы к тебе лично.

— Если бы у тебя был повод?..

— До сих пор ты мне такого повода не давал.

— Так о чем же тогда он?

Линн предпочла бы не говорить об этом, однако Клифф, затормозив перед светофором, вопросительно смотрел на нее в ожидании ответа, и она почувствовала, что не имеет права утаивать от него правду.

Он внимательно слушал ее рассказ, и только гудок стоявшей за ними машины заставил его вновь посмотреть на дорогу. Зажегся зеленый.

— Дон дал тебе хороший совет, — сказал он. — Нам часто приходится иметь дело со службой по делам о финансовой несостоятельности. И тебе еще не раз предстоит встречаться с людьми, попавшими в кризисные ситуации. Если ты будешь давать волю эмоциям, то просто не сможешь работать.

— Понимаю, — сказала Линн. — Мне кажется, сегодня я все делала правильно. Меня лишь беспокоит, что мелким семейным предприятиям приходится балансировать на грани. Достаточно по соседству появиться крупному супермаркету, и они разоряются. Я не виню покупателей в том, что они предпочитают более широкий выбор и низкие цены, но эта пара всю жизнь трудилась, а в итоге они остались ни с чем.

— Ты еще не раз столкнешься с подобными делами, Линн. Так что крепись.

К удивлению Клиффа, Линн не захотела продолжать разговор и почти всю дорогу молчала. Ему не хватало звука ее голоса, и он лихорадочно соображал, чем бы ее заинтересовать, однако в голову ему лез лишь какой-то банальный вздор. Он утратил искусство непринужденной беседы и не знал, как теперь принято вести себя с женщинами. Как вообще строятся отношения мужчины и женщины. То есть отношения в обществе.

Что касается остального, то — по крайней мере, в случае с Линн Касл — он запрещал себе даже думать о плотском желании, которое постоянно нарастало в нем и уже начинало причинять ему почти физические страдания.

ГЛАВА 4

Мелкие суденышки поспешно отворачивали в сторону, уступая место гиганту-парому, который неуклюже лавировал в узком фарватере, стиснутом с двух сторон зелеными холмами двух островков — Галиано слева и Мэна справа, — отражавшимися в залитой потоками солнечного света воде. Каштановые с медным отливом волосы Линн развевались на ветру, блузка из мягкого шелка плотно облегала ее стан, подчеркивая совершенство форм. Клифф смущенно отвел от нее взгляд.

— Что ты будешь делать, если однажды рядом появится крупная международная аудиторская корпорация, которая будет сбивать цены, отбирать клиентуру, принуждая тебя сокращать персонал? — спросила Линн.

Клифф удивился тому, что она вновь вернулась к начатому еще по дороге в порт разговору.

— Мне бы это не понравилось, однако пришлось бы смириться. — Он пожал плечами. — С другой стороны, может, я был бы даже рад этому. — Он положил ладони ей на плечи, ощутив кончиками пальцев ее нежную плоть, и мягко повернул к ограждению. — Это остров Галиано. Видишь красную крышу, там, на утесе?

Линн повернула голову, и волосы рассыпались у нее по лицу.

— Где земляничные деревья? — спросила она.

— Точно. Это мой дом. Мое убежище. Если наша фирма разорится, я, скорее всего, переберусь туда. Я ведь неплохой плотник, так что могу сам делать ремонт. Могу вести бухгалтерию каких-нибудь мелких компаний, чтобы заработать на жизнь. В свободное время буду ловить рыбу. По крайней мере, с голоду не помру.

В ушах у него зазвенел мелодичный смех Линн, аромат ее духов приятно щекотал ноздри. Он понимал, что уже непозволительно долго держит ладони на ее плечах, но ничего не мог с собой поделать — руки были точно приклеенные.

— Питаться одной рыбой может и надоесть, — заметила она.

— Есть еще устрицы, моллюски, крабы, креветки, гребешки.

Смех ее становился все громче. Она откинула голову, почти коснувшись его плеча. Их взгляды встретились.

— И еще ты можешь выращивать овощи, — принялась фантазировать Линн. — Заведешь овец, кур, свиней, будешь образцовым фермером.

— Боюсь, на моем участке не очень-то развернешься, — сказал Клифф. — Большая часть занята домом и бассейном.

— О, у тебя есть бассейн? — воскликнула Линн с наигранным удивлением в голосе. — В таком случае ты можешь разводить уток.

— Спасибо. Меня как-то не радует перспектива плавать в бассейне вместе с утками. У них есть кое-какие — как бы это выразиться — вредные привычки.

— Да, ты не первопроходец. И все же, когда тебе наскучит ловить рыбу, придется им стать. Будешь питаться корешками и ягодами. Искать в лесу съедобные растения. Я слышала, что из одуванчиков можно приготовить отличный салат. Будешь собирать дикий лук, пастернак...

— Что ж, если ты так говоришь, то придется, — со смехом сказал он.

— Есть еще водоросли, — добавила она, когда паром обогнул узкий мыс, весь заваленный выброшенными на берег бурыми водорослями.

— Если «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс» лопнет, ты, скорее всего, тоже окажешься без работы. Может, тогда приедешь ко мне и научишь искать все эти съедобные вещи, — сказал Клифф.

Линн рассмеялась и выскользнула из-под его ладоней.

— Ну уж нет! Я слишком люблю удобства цивилизации, чтобы становиться на путь первопроходца.

— Тем не менее ты не имеешь ничего против того, чтобы спать на надувном матраце, и не спешишь перевозить мебель, дабы создать себе удобства цивилизации. — Он отступил на два шага и опустился на металлический ящик, в котором хранились спасательные жилеты. — Скажи, а почему ты не попросила брата помочь тебе материально?

Линн повернулась к нему лицом и встала, облокотившись о поручни, отчего грудь ее приподнялась и приняла особенно рельефные очертания. Клифф судорожно сглотнул.

— Клифф, я большая девочка и не нуждаюсь в помощи брата. У него своих забот хватает. К тому же я ведь, кажется, уже говорила тебе, что меня вполне устраивает сложившееся положение вещей. Словом, мебель может и подождать. У меня есть крыша над головой, любимая работа, я каждый день приобретаю все новых друзей.

— Но где ты их находишь?

— Они живут по соседству. На уик-энд мы жарили шашлыки. Я познакомилась почти со всеми. Я разговариваю с продавцами в магазинах и в аптеке, по вечерам ко мне в гости приходят два маленьких мальчика. — Она улыбнулась. — Правда, не знаю, что им больше нравится: я или моя клубничная грядка. А что касается работы, то Кэролин, к слову сказать, просто милашка.

— Кэролин?

— Секретарша в приемной. Клифф, неужели ты не знаешь ее имени?

— Я называю ее миссис Уилкис.

Брови у Линн поползли вверх.

— Кажется, у вас принято обращаться друг к другу по имени. — На это ее замечание Клифф лишь пожал плечами. Линн меж тем продолжала: — Ну да не важно. Так вот, однажды она зашла посмотреть, как я устроилась на новом месте, и подарила мне несколько чайных полотенец, которые сшила сама. Я была так растрогана, что чуть не разревелась. Мы несколько раз пили кофе. Она чем-то напоминает мне маму.

— И, разумеется, ты успела перезнакомиться со всеми остальными сотрудниками, — сказал Клифф. — Прошло всего две недели, а ты уже расположила к себе всех и каждого. Как тебе это удается? Похоже, нам придется предоставить тебе кабинет Гранта, чтобы ты могла принимать своих гостей. — В голосе его сквозил сарказм. Он знал это, но ничего не мог с собой поделать.

— Клифф, я интересна для них просто как новый человек. Это пройдет. Никто не пытается клеиться ко мне, не пытаюсь и я. Ты можешь не беспокоиться, что дело пострадает из-за служебного романа.

Клифф устремил на нее пытливый взгляд. Открытое лицо, ясный взор, простодушная улыбка — все говорило за то, что она верит в свои слова. Он же, напротив, сомневался. Он чувствовал — что-то неладно, хотя и не понимал, откуда именно исходит угроза.

— Тебе известно, что от Дональда ушла жена, когда он стал инвалидом?

Линн кивнула, что-то в его глазах заставило ее насторожиться.

— Он слабый и уязвимый человек. Он может неправильно понять твое... дружеское к нему расположение.

— Сомневаюсь. А они с женой пытаются справиться с трудностями. Посещают консультанта по вопросам семьи.

Клифф обхватил ладонями колено. Для него это было новостью.

Он хотел продолжить разговор, но увидел, что Линн зябко ежится на ветру.

— Пойдем выпьем кофе, — предложил он и встал. Затем взял Линн за руку, жалея, что не имеет право прижать ее к себе и защитить от пронизывающего ветра.

Нет, у него никогда не будет на это права. В его жизни этому нет места.

Одного взгляда на брата Линн было достаточно, чтобы сказать, что их мать обладала сильными «рыжими» генами. Иначе невозможно было бы объяснить, как ей удалось произвести на свет двух отпрысков с таким ярким цветам волос. У Тейлора волосы были чуть светлее и сильно курчавились. Они были удивительно похожи, хоть и являлись братом и сестрой лишь наполовину. Тейлор был на дюйм-другой выше Линн, широк в плечах, какими бывают люди, занимающиеся физическим трудом, с руками, как у сварщика. На ладонях виднелись следы от ожогов в разной степени заживления.

Тейлор заключил сестру в медвежьи объятия, и она с нежностью прижалась к нему. Затем махнула рукой Клиффу.

— Познакомься с моим братом, — сказала она. Клифф сделал шаг вперед, движения его вдруг стали какими-то скованными.

— Клифф Форман.

— Тейлор Моррисон.

Мужчины обменялись рукопожатиями, смерив друг друга оценивающими взглядами. В этот момент по ступенькам во двор сбежала высокая брюнетка и с не меньшей, нежели выказанная Тейлором, восторженностью обняла Линн.

Когда все познакомились, Энн взяла Клиффа под руку, словно давнего приятеля.

— Вино охлаждено, салат готов, жаровня разогревается, будем жарить стейки. — С этими словами она повела его к дому мимо аккуратно сложенных и накрытых оранжевым брезентом досок.

— Но я не остаюсь, — попробовал протестовать он, но вскоре понял, что это бесполезно.

— Об этом и речи быть не может. Неужели вы проделали такой путь лишь для того, чтобы привезти домой нашу сестренку и тут же уехать, даже не поужинав с нами? Тем более что все уже готово. Кроме того, неужели вам ни чуточку не интересно, какой мы затеяли ремонт? Если это так, то вы будете самым нелюбопытным мужчиной из всех, кого я знаю.

— Да он просто обожает всевозможные ремонты, — вступила в разговор Линн. — На пароме Клифф сказал мне, что он хороший плотник.

Тейлор оживился.

— В самом деле? Отлично! Мне важно узнать ваше мнение.

— Но я не профессиональный плотник. Прошло уже много лет, как я бросил строительное дело. — Клиффу не хотелось говорить о своем прошлом. Для него это закрытая книга.

И все же деваться некуда и надо хотя бы из вежливости проявить интерес. Тейлор остался у жаровни готовить стейки, а женщины повели Клиффа на экскурсию по просторному старому дому. Линн хотелось увидеть все изменения, которые произошли с домом с тех пор, как она видела его последний раз. Клифф следовал за ней по пятам, предпочитая ни на шаг не отставать от нее. Он не хотел оставаться с глазу на глаз с ее старшим братом, ибо знал, что от взрослого мужчины трудно что-либо утаить.

Клифф провел ладонью по гладким, отполированным деревянным панелям, про которые Энн сказала, что раньше они были скрыты под слоем старой потрескавшейся краски. Кто-то хорошо поработал над тем, чтобы вернуть дереву его природную чистоту. Полюбовался винтовой лестницей с резными перилами. Прежние хозяева по неизвестной причине заколотили ее досками, и Тейлор с Энн обнаружили ее только тогда, когда разобрали одну из стен, чтобы расширить кухню и устроить общую комнату. Гуськом они поднялись по лестнице.

— Это наша комната, — с гордостью объявила Энн, открывая перед ними дверь.

Они вошли в просторную комнату, из которой вполне можно было устроить две спальни. Кроме обычной спальной мебели в ней стояли: небольшой диванчик на двоих, кресло, кофейный столик, а рядом тумбочка с телевизором и видеомагнитофоном. Раздвижная стеклянная дверь выходила на балкон.

— Эту комнату и детскую мы оборудовали в первую очередь. Детская рядом.

— Можно мне?.. — начала Линн.

— Нет, — решительно отрезала Энн, взяла золовку под руку и вывела из комнаты.

Клифф вышел следом.

— А это комната Линн. — Энн указала на дверь в глубине коридора, где он поворачивал.

Затаив дыхание, Клифф ждал, пока она откроет дверь. Он ощутил настоятельную потребность увидеть комнату, в которой Линн спала, вдохнуть ее запах, убедиться, что спальня выглядит именно такой, какой он мог бы ее представить, если бы позволил себе такую вольность. Каково же было его разочарование, когда Линн небрежно бросила сумку у двери и проследовала мимо.

— Просторный дом, — промолвил он. — Гораздо просторнее, чем может показаться снаружи.

— Нам нужно много места, — сказала Энн и улыбнулась. — Мы хотим иметь большую семью. Я была единственным ребенком, да и Тейлору было одиноко, пока не появилась Линн и... — Она осеклась и схватила золовку за руку, так как та бочком уже двинулась в обратном направлении, намереваясь, очевидно, незаметно проскользнуть в детскую.

— Не смей! — грозно прошептала она. — Ты ее сразу разбудишь, а я хочу хоть раз спокойно поужинать.

— Но, Энн, мне показалось, я слышала...

— Ничего ты не слышала. Я мать и различаю малейший звук, а Манди до сих пор даже не пикнула. У тебя впереди целый уик-энд, еще успеешь понянчить ее и в полной мере ощутить себя любящей теткой, но дай мне хоть поесть в тишине.

Линн надула губки. Клифф невольно рассмеялся, не преминув отметить про себя, что эти две женщины стоят друг друга.

— Хорошо-хорошо, — ворчливо промолвила Линн. — Я не буду подглядывать. Только мне надо переодеться — Она поправила юбку, которую надевала на работу. Клифф вспомнил, что ее пиджак остался в машине на заднем сиденье. Он проводил ее тоскующим взглядом.

— Верхний этаж изначально был разделен на две секции, — продолжала между тем Энн, подходя к двери в противоположном конце коридора. — К дому все время что-то пристраивали, и с этой стороны верхний этаж так и не был закончен, хотя именно сюда ведет парадная лестница.

Она протянула руку и дернула за шнурок, загорелись голые, еще без плафонов, лампочки.

— А вот и наше яблоко раздора, — улыбнулась она. — Тей хочет снести стену целиком и устроить здесь еще пять комнат и одну ванную в дополнение к тем, что имеются в комнате Линн и нашей. Я же предлагаю стену оставить, чтобы сохранить интимную атмосферу, а вместо этого оборудовать три большие спальни, причем каждую с ванной.

Клифф внимательно осмотрел стену.

— По-моему, это несущая стена, — сказал он.

— Что это значит? — спросила Энн.

— Стена, которая поднимается от самого фундамента и поддерживает крышу. То есть не просто перегородка. Надо посмотреть план дома, чтобы сказать наверняка.

— Ха! — раздался возглас Тейлора у них за спиной. — Если бы он у нас был! Так вы считаете, это несущая стена? Этого-то я и боялся.

— Мне жаль. — Клифф развел руками. — Если, как говорит ваша жена, эта часть была пристроена позднее, то вполне вероятно, что стена изначально была внешней.

— А вы рассуждаете вовсе не как дилетант.

Клифф пожал плечами.

— Возможно, но я не архитектор. Впрочем, даже не имея плана, профессиональный строитель может и на глаз определить состояние здания. Вы проводили экспертизу?

— Разумеется. Прежде чем купить дом, мы должны были убедиться в прочности фундамента, а также оценить, можно ли производить здесь капитальный ремонт. — Тейлор одной рукой обнял жену за талию. — Я, собственно, пришел сказать, что ужин готов. Идемте, пока наш маленький босс не проснулся. А где Линии?

— Я здесь и умираю с голоду.

— Ну что еще новенького ты обнаружила? — спросил Тейлор, обнимая сестру.

Клиффу не оставалось ничего другого, как только смотреть на нее.

Линн выглядела именно так, как рисовало ее его воображение. На ней была мягкая, в пастельных тонах юбка, которая словно жила вместе с ней, повторяя все движения ее тела, и майка с вырезом, оставлявшим открытой не только ключицу, но и верхнюю часть груди. Она расчесала волосы и накрасила губы. Ее ресницы и брови, казалось, стали чуть темнее.

Клифф предпочел бы, чтобы они с Линн остались здесь, наверху; его так и подмывало сказать, что они еще немного посмотрят дом, но это, разумеется, было невозможно. Правда, его ничуть не интересовал дом, единственное, от чего он не мог оторвать глаз, это она сама, ее тело.

Вслед за Линн спустившись с пропахшего опилками второго этажа, он очутился на широкой, выходившей на задний двор веранде, на которой был накрыт стол. Ноздри щекотал аппетитный запах жаркого. Только теперь Клифф понял, как он голоден. И это был не только физический голод, но и голод эмоциональный как следствие недостатка общения, выражавшийся в потребности излить душу, выговориться...

Он поймал себя на том, что с интересом слушает Тейлора, что помимо воли все более втягивается в общий разговор. Время от времени он давал советы, без которых Тейлору — сделай он по-своему — было бы не избежать неприятностей.

— Жаль, что мы не познакомились раньше, — сказал Тейлор. — Особенно нам нужна была помощь, когда мы обнаружили, что внутренние размеры кухни не совпадают с внешними. Это притом, что мы учитывали площадь чулана, пристроенного со стороны крыльца. Мы собирались закрыть его снаружи и переоборудовать под буфет.

Клифф подался вперед.

— Несоответствие размеров? Вам удалось установить причину?

— Да, теперь все ясно. Кроме винтовой лестницы мы обнаружили еще и потайную комнату, — сообщил Тейлор.

Он взял бутылку и разлил по бокалам густое красное вино — всем, кроме Энн. Она накрыла бокал ладонью и покачала головой.

— Манди пьет не больше чем полбокала.

— Разобрав стену, мы обнаружили лестницу, а за ней — комнату двенадцать на пятнадцать футов, это примерно две трети площади чулана.

— И туда не было никакого доступа?

Тейлор усмехнулся.

— Да нет, доступ имелся. Туда вел люк из подвала. В углу была спрятана раздвижная лестница. Там были установлены мощные лампы и система гидропоники. Видно, выращивали «травку». Мы все это сразу убрали.

— Кто-то платил аренду овощами?

— Возможно. Должно быть, им пришлось сорваться с места среди ночи, и они все бросили как есть. Может, их преследовала полиция, не знаю. Так или иначе, нам все это ни к чему. Скоро в этом доме будет жить большая семья.

Тейлор с женой улыбнулись друг другу.

— И мы как раз думали о планировке верхнего этажа, где будут спальни для членов нашей будущей семьи. С удовольствием выслушаем ваши предложения.

— Места там много, — сказал Клифф. — Надо подумать, как лучше его использовать. — Он даже не заметил, как тарелки оказались отодвинутыми в сторону, а на столе появились листы бумаги с поэтажными планами.

— Если вот здесь поставить перегородку... — Клифф карандашом провел на плане тонкую линию, — то получится небольшой коридор, из которого можно будет попасть в две эти комнаты. За счет этого вы получаете лишнюю полезную площадь.

— Точно. Теперь я вижу, что вы имеете в виду.

Энн перегнулась через плечо мужа и с торжествующим видом произнесла:

— Значит, моя идея с тремя спальнями и тремя ванными взяла верх?

— Видимо, так, — признал Тейлор.

— Вот и славно. — Энн поцеловала его в кончик загорелого уха. — По крайней мере, судя по тому, что я слышала в школе от подружек, которые страшно страдали оттого, что им приходилось пользоваться одной ванной с младшими, так будет лучше.

— Но это не хуже, чем делить с ними одну спальню, — заметил Тейлор. — А именно этим все может кончиться.

— Это совсем другое дело, — сказала Энн. — Поверь мне. Две девочки еще могут ужиться, если им придется пользоваться одной ванной. А если их будет больше? Это же будут сплошные драки.

— А вдруг следующие восемь-десять детей будут сплошь мальчики. — Улыбка Тейлора чем-то неуловимым походила на улыбку Линн.

— Не будут, — поспешила заверить его Энн. — Я прослежу, чтобы было ровное соотношение.

Заслышав звук шагов у себя за спиной, она оглянулась.

— А вот и номер один. Я и не слышала, как она проснулась. Похоже, у тетушки Линн слух все же острее, чем у меня.

Клифф, на мгновение лишившийся дара речи, молча наблюдал за Линн, которая, баюкая свою крохотную племянницу, опустилась на стул рядом с ним. Она отогнула край тонкого одеяла, и он увидел обращенные на него огромные голубые глаза, широко посаженные на малюсеньком заостренном личике.

— Это Манди, — сказала Линн, улыбаясь ему.

На ее лице в тот момент было такое трогательное выражение, что у него перехватило дыхание. Он понял, что должен что-то сказать.

— Э-э, а сколько ей?

— Четыре с половиной месяца, — хором ответили все трое: Линн, Энн и Тейлор.

Ну да, конечно. Как он мог забыть? Ведь Линн говорила, что ребенок появился на свет перед самой смертью ее матери.

Надо было ему держать язык за зубами.

— Мамочка, она сухая, пеленки чистые. — Линн подмигнула невестке. — Кстати, она действительно не спала. Я услышала, когда пошла поставить кофе.

— Ну хорошо. — В голосе Энн сквозило недоверие, однако глаза ее не выражали ничего кроме любви и нежности.

Линн продолжала укачивать малютку на руках, кончиком пальца поглаживая ее по щеке. В ответ на это легкое прикосновение Манди оживилась, повернула к ней головку и принялась чмокать губами.

— Ты ошиблась адресом, ангел мой. — Линн рассмеялась и, запечатлев поцелуй на покрытой рыжеватым пушком головке, передала ребенка Энн. — Иди-ка лучше к мамочке.

Энн, нисколько не смущаясь, чуть задрала край футболки, прижала девочку к груди и начала ее кормить.

Клифф не смел поднять глаз.

— Мне, пожалуй, пора, — сказал он, отодвигаясь от стола. — Спасибо за ужин.

— О Боже, должно быть, это я вогнала вас в краску! — воскликнула Энн. — Простите. Линн, пойдем-ка с тобой внутрь, предоставим мужчинам возводить дома на бумаге, а сами займемся воздушными замками. Клифф, как только Манди будет накормлена, мы выпьем кофе, так что не убегайте.

— Нет-нет, вы ничуть меня не смутили, — поспешно промолвил Клифф. — Просто мне еще далеко ехать. — Он решительно направился к двери.

— Ну раз вы настаиваете... Жаль, нам так приятно ваше общество.

— В другой раз. — Клифф знал, что солгал. Этот дом ему следует избегать. Ему слишком тяжело находиться рядом со счастливой четой, их младенцем, наблюдать, как они вместе строят свое будущее, и видеть в глазах Линн желание, пусть и подсознательное, жить такой же жизнью. — Еще раз спасибо.

— Я выйду с тобой, заберу из машины пиджак, — сказала Линн.

Тейлор было увязался за ними, ему хотелось задать Клиффу еще кое-какие вопросы, но Энн остановила его.

— Тейлор, милый, ты мне не поможешь здесь?

Тейлор остановился, посмотрел на жену и всплеснул руками.

— Ах... ну разумеется. — В голосе его прозвучала фальшь, и Клифф сразу понял: Тейлор прекрасно знает, почему Энн попросила его остаться.

Клиффу хотелось заверить его, что нет причин для беспокойства, что у них с Линн совсем не те отношения, о которых подумала Энн, и что им нет нужды оставаться наедине, чтобы попрощаться.

И все же в глубине души он был признателен Энн.

— Я закажу фургон на воскресенье, — сказал он, беря Линн под руку и спускаясь с ней по ступенькам крыльца.

Чувствовалось, что лестница прочная. Возможно, ее брату и недостает опыта, но делает он все на совесть, подумал Клифф.

— Я и сама могла бы, — возразила Линн.

— Нет, — сухо, непозволительно сухо, промолвил он и поспешил смягчить тон: — У тебя и без того завтра будет много дел. — Он улыбнулся. — И не забывай, тебе надо нянчить племянницу.

— Правда, она прелесть? — Клиффу показалось, что в спустившихся сумерках глаза Линн сияют неземным светом.

— Да, хорошенькая.

Ему хотелось коснуться ее. В воздухе было разлито благоухание цветущего сада, пахло свежеструганым деревом. Майка на плече у Линн сдвинулась и из-под нее показалась бретелька не то бюстгальтера, не то комбинации. Ему нестерпимо захотелось поцеловать ее в плечо, захотелось увидеть, что она носит под майкой.

Он решительным шагом направился к машине. Впервые за долгое время он ощутил настоятельную потребность находиться в конкретном месте, с конкретными людьми. Вернее, с конкретной женщиной. Странное это было чувство.

— Спасибо, что подбросил меня домой, — сказала Линн. — И спасибо, что согласился с нами поужинать. Уверена, теперь, когда Тейлор познакомился с тобой, он уже не так переживает за меня.

Клифф смущенно кашлянул.

— Я... э-э... мне понравилась твоя семья.

Он посмотрел по сторонам в надежде найти какую-то тему для разговора, но в нем жило лишь одно желание — желание нагнуться и целовать ее, обнимать, любить. Он судорожно сглотнул, чтобы подавить хриплый стон, готовый вырваться из его груди.

— Тебе еще далеко ехать? — спросила Линн почти шепотом, мягким и каким-то печальным, как будто ей не верилось, что вечер подошел к концу.

— Не очень, — ответил Клифф.

Он приметил один мотель, в нескольких милях от их дома. Может, он остановится там, покатается по окрестностям, а в воскресенье днем заедет за Линн. Клифф не хотел, чтобы Линн знала, что ехать ему, собственно, некуда и он потащился в долину Фрейзер только из-за нее.

— Кстати, мне показалось, что твоей сестре скорее нужен отдых, а не компания, — вдруг сказал он.

— Это верно. Она работает медсестрой в местной больнице. На полной ставке. А теперь она еще и мать и помогает Тейлору. Ты заметил темные круги у нее под глазами?

Клифф кивнул. Впрочем, он обратил внимание не только на это. Энн буквально светилась от счастья. Может, она и уставала, но усталостью счастливого человека, человека, любящего свою семью, свой дом. Ее маленькой дочери повезло, впереди у нее было то же самое идиллическое, наполненное радостью детство, о котором ему рассказывала Линн. Теперь, когда он познакомился с ее семьей, он готов был поверить, что такое, действительно, возможно.

— Спокойной ночи, — сказал он и, не в силах превозмочь искушения, провел кончиками пальцев по ее щеке, как делала она, лаская малютку Манди.

Он не мог припомнить, чтобы руки его когда-нибудь касались кожи младенца, однако теперь ему показалось, что на ощупь она должна быть именно такой, как у Линн, — нежной, бархатистой. Взлетел подхваченный ветром локон и опустился ей на щеку. Клифф бережно заправил его ей за ухо. Теперь ладонь его лежала у нее на затылке.

В следующую секунду, повинуясь безотчетному влечению, он склонил голову и прижался к ее губам. Губы дрогнули и разомкнулись. Отчаянным усилием воли он заставил себя оторваться от нее.

Если бы она только позволила! Нет, этого не может быть.

Не произнося ни звука, Линн одной рукой обхватила его за шею и привлекла к себе. Этот поцелуй был слаще, глубже, она расшевелила в его душе нечто, о чем он давно забыл. Обняв ее и прижимаясь к ней всем телом, он заставил Линн откинуть голову и с силой разжал ей губы. Она затрепетала. Клифф почувствовал прикосновение ее дрожащего языка, робкого, не умудренного опытом и вместе с тем исполненного желания познать искусство любви.

Где-то в чреслах у него зародился и начал распространяться по телу тяжелый жар, от которого, казалось, вот-вот закипит кровь в жилах. Широко расставив ноги, он обхватил ладонью ее ягодицы, и из горла его наконец вырвался хриплый звук, похожий на клекот.

Он уже не ведал, что творит, и лишь ее слабый стон, в котором слышалась мольба, заставил его вернуться на землю. Обхватив ее плечи ладонями, он отпрянул.

— Линн... — Клифф нервно пригладил волосы. — Прости. Не следовало этого делать. Это была ошибка. Это...

Он осекся. Больше ему было нечего сказать. Никакими словами нельзя было оправдать то, что он сделал.

— Это было... чудесно, — с дрожью в голосе промолвила Линн. — Никто еще не целовал меня так...

— Линн!

Чтобы не поддаться соблазну снова прильнуть к ней в поцелуе и чтобы с языка его не сорвались слова, о которых он потом наверняка будет жалеть, Клифф поспешно сел за руль.

— До воскресенья, — сказал он.

Она кивнула и молча проводила взглядом выезжавшую задним ходом машину. Последнее, что он увидел, поворачивая на дорогу, была ее одинокая фигура.

Этот образ преследовал его на протяжении всего уик-энда: Линн стоит, обхватив плечи ладонями, точно ей холодно... точно представляя, что он все еще обнимает ее...

Нет. Это невозможно.

— Приятный мужчина, — сказала Энн, краем глаза наблюдая за реакцией золовки. — А где же твой пиджак?

Линн захотелось провалиться сквозь землю. Она чувствовала, как краска смущения заливает ее лицо. Хорошо еще, что Тейлор, которому достаточно было одного взгляда, чтобы понять, в каком состоянии пребывает его сестра, находится наверху, укладывая малышку.

— Я... э-э... забыла его в машине.

— Видно, на то были веские причины. — Линн не смела поднять глаз.

— Очень любезно с его стороны, что он согласился подвезти меня. Я рада, что вы пригласили его на ужин.

— Тейлор хотел посмотреть, что он за птица, ты же понимаешь. Да и я, признаться, тоже.

— Он просто мой босс, — сказала Линн. — Вернее, один из них. Он младший партнер фирмы. И смотреть тут нечего.

— Угу. — Энн доела остатки яблочного пирога и собрала со стола пустые тарелки. — Только что-то верится с трудом. Не знаешь почему?

— Ради Бога, сиди. Я сама все сделаю. — Линн выхватила из рук Энн тарелки. — Даже Клифф при всем его женоненавистничестве заметил, что у тебя усталый вид.

В глазах Энн загорелся живой интерес.

— Так ты говоришь, он женоненавистник? — спросила она, провожая Линн в кухню и закрывая дверь на веранду, так как вечер был прохладный.

— Еще какой.

— Да он просто по уши влюблен. В тебя, моя дорогая. По крайней мере, моя интуиция подсказывает, что это именно так. — Энн смерила ее испытующим взглядом.

— В таком случае твоя интуиция тебя подвела, — сказала Линн и, чтобы переменить тему, спросила: — Какие планы на завтра? Надеюсь, для меня найдется какое-нибудь занятие.

Энн села за стол, подперев ладонями подбородок.

— Сестренка, откуда такая уклончивость?

Линн сунула тарелки вместе с вилками, ложками и ножами в посудомоечную машину и сдержанно промолвила:

— При чем здесь уклончивость? Просто я не понимаю, о чем ты говоришь. Он нисколько не влюблен... как и я.

— Это, положим, еще вопрос...

— Энн! — В голосе Линн зазвенел металл, она с грохотом закрыла крышку посудомоечной машины. — Я уже сказала: этот человек мой босс. Я ему даже не очень и симпатична. Начать с того, что он не хотел принимать меня на работу. Боялся, что я выбрала фирму, где практически все сотрудники мужчины, просто потому, что хочу найти себе мужа.

Линн, все больше распаляясь, поведала о своих первых впечатлениях от знакомства с Клиффом, о его предвзятом к ней отношении.

— Он вечно надзирает за мной, боится, как бы я кого-нибудь не соблазнила.

Энн рассмеялась.

— Ерунда! Ты ему нравишься, это бесспорно. Он глаз с тебя не спускает. Если он и нервничает, то причиной тому ты сама, а не кто-то еще.

— Если ты всерьез так считаешь, то у тебя, наверное, не все дома, — сказала Линн, включая моечный агрегат. — Энни, опомнись. Да он ненавидит женщин.

— Ну да, конечно. Ненавидит женщин и поэтому тащится черт те куда с новой сотрудницей, бескорыстно помогая ей перевезти вещи, чтобы она не испытывала никаких неудобств на новом месте. Да, это действительно страшный человек.

Линн не могла удержаться от смеха.

— Я не говорила, что он такой уж страшный! — Плеснув чистящей жидкости, она принялась вытирать и без того сиявший чистотой ярко-зеленый разделочный столик. — Если хочешь знать, он предложил подвезти меня только потому, что ему было по пути. У них на фирме принято помогать новым сотрудникам с организацией переезда на новое место.

— Щедрая фирма, — пробормотала Энн.

Линн тщательно протерла блестящие металлические раковины, на которых не было ни пятнышка, прополоскала губку и положила ее сохнуть.

— Он закажет грузовой фургон и заедет за мной в воскресенье. Уверена, после этого он решит, что сполна выполнил свой долг, и наше общение примет сугубо профессиональный характер. Только на работе.

Энн склонила голову, и на лоб ей упала прядь волос.

— Что ты мелешь? С каких это пор транспортные компании стали работать по выходным?

Линн часто заморгала и, сев напротив невестки, озадаченно наморщила лоб.

— Ну... мне кажется, они должны... то есть я надеюсь. Клиффу, наверное, виднее. Он сказал мне, чтобы я собрала вещи, а он займется машиной. Но если они не приедут в воскресенье, что же мне тогда делать? В понедельник вы с Тейлором будете на работе. Кто же их сюда впустит? Черт, надо было спросить у Клиффа, где он остановился.

Энн позевывая встала.

— Дорогая, теперь поздно об этом переживать. Я иду спать. Завтра, после того как ты соберешь вещи, я намерена загрузить тебя работой и буду стоять у тебя над душой, вооружившись плеткой. Если симпатичные мужчины начинают говорить, что у меня усталый вид, значит, пора поберечь себя.

Они не заметили, как в кухню вошел Тейлор.

— Что? А то, что я тебе говорил, уже не в счет? — спросил он. — Я твердил тебе об этом еще за полгода до рождения Манди.

— Да, но ты мой муж. Муж должен заботиться о жене. А вот если об этом говорит приятель твоей младшей сестры, значит, дело плохо.

— Но он вовсе не мой... — Линн осеклась, увидев, что Энн и Тейлор уже не слушают ее.

Взявшись за руки, они поднимались по лестнице.

ГЛАВА 5

Оставшись одна, Линн еще долго блуждала по первому этажу, присматриваясь к мебели и решая, что подойдет к ее новой квартире. Здесь было так много всего! Вещи матери, вещи, приобретенные Тейлором, когда он жил один, вещи, которые привезла Энн. Коробки с посудой, столовым серебром, со всяким домашним скарбом, с постельным бельем. Сложность заключалась лишь в том, чтобы выбрать необходимое.

С этим можно подождать до утра. А теперь она должна выспаться, чтобы завтра быть во всеоружии.

Но стоило Линн лечь в постель, как она поняла, что уснуть ей не удастся. Вдыхая ночные ароматы — пахло левкоем, настурцией, свежескошенной травой, — она встала и вышла на балкон. В реке отражалась луна, серебристая дорожка бежала к самому балкону, словно желая пронзить сердце Линн, как раньше пронзил его своим внезапным поцелуем Клифф Форман.

Нет. Он слишком стар для нее. Да она ему и не нравится. Если в глазах его и промелькнула искорка любви и нежности, то именно искорка, которая мгновенно вспыхнула и сгорела. Впрочем, она, скорее всего, существовала лишь в воображении ее самой, да еще в воображении Энн.

Но Энн неисправимый романтик. Такой же, как Дженис, подруга Линн.

Однако Линн не считала себя таковой. Не то чтобы она совсем не верила в романтическую любовь. Верила. И надеялась когда-нибудь встретить ее, но только не в образе такого человека, как Клифф Форман.

Так почему же, спрашивала Линн себя, проснувшись в субботу утром, она первым делом вспомнила о том удивительном ощущении, которое испытала, когда Клифф сжимал ее в объятиях, вспомнила вкус его поцелуя, свое смятение, когда вдруг поняла, что он не на шутку возбужден и что причиной тому она? Почему она не в силах забыть его глаза — темные от страсти, загадочные, в которых было написано нечто, чего она никак не могла постичь.

И почему, несмотря на то что она работала не покладая рук практически весь день: помогала Энн и брату, занималась с племянницей, разбирала — зачастую в слезах — мамины вещи, — почему суббота тянулась так мучительно долго?

В воскресенье, когда в полдень Клифф, как обещал, не появился, Линн лишь усилием воли заставила себя продолжать пропалывать грядки с овощами, которые сама посадила пару месяцев назад.

Когда же он наконец приехал, Энн привела его на огород, где, сидя на корточках, трудилась Линн. Она увидела его сквозь залитую солнцем листву, и сердце ее бешено забилось. Во рту у нее пересохло, ладони вспотели, и земля, приставшая к ним, мгновенно обратилась в грязь.

Энн пробормотала что-то насчет того, что не доклеила обои в ванной комнате, и оставила Линн наедине с Клиффом. С Клиффом, который касался ее лица. Который целовал ее. Который не выходил у нее из головы с тех пор, как они расстались.

Клифф улыбнулся. Не обращая внимания на ее грязные ладони, он протянул руку и помог ей подняться на ноги, которые вдруг сделались ватными.

Он помрачнел.

— Не смотри на меня так, — тихо произнес он.

Линн судорожно сглотнула.

— Как... так?

— Так... я не могу этого передать. — Он сжал губы и сухо, сквозь зубы процедил: — Просто... не надо.

Почувствовав себя уязвленной, Линн резко высвободила руку.

— Я не виновата в том, что у меня такой взгляд. Это наследственное, передается генетическим путем, так что я здесь ни при чем. Извини, если что-то не так. Насколько я понимаю, ты готов ехать? Я, только вымою руки. Встретимся в доме.

Она резко развернулась и направилась в другой конец сада, где был кран, представляя, как Клифф шагает прочь, стараясь максимально увеличить между ними расстояние.