Точная Копия

ГЛАВА 3

Дженсен

– Должна же быть какая–то причина.

Мой шафер, Тим, улыбается мне сквозь гримасу.

– Да, это всего на полчаса. Я снова позвоню водителю и узнаю, не попали ли они в пробку.

Я киваю и борюсь с узлом, образовавшимся у меня в животе.

Все здесь и ждут, смотрят на меня, а теперь начинают перешептываться между собой.

Я знаю, о чём они думают: она не придет.

Разница в том, что я думал об этом последние двадцать четыре часа с тех пор, как она перестала отвечать на мои звонки. Но в глубине души я знал, что между нами уже давно что–то не так.

Чёрт.

Я сжимаю руку в кулак и чувствую, как кончики ногтей впиваются в ладонь, всё, что угодно, лишь бы вырваться из этого кошмара.

Я чувствовал, как она отдаляется от меня, возводит свои стены. Мы должны были быть вместе вечно, чёрт возьми.

Нет, Дженсен, ты накручиваешь – она, наверное, застряла на автостраде или что–то в этом роде, как и говорит Тим. Хотя церковь находится всего в пяти минутах езды от того места, где она остановилась, и там нет никаких автострад, только проселочные дороги.

Священник снова смотрит на меня, потом на свои часы, прижимая Библию к груди.

Да, скажи что–нибудь за меня, приятель.

Он покачивается вперед на носках, а затем снова на пятках, снова глядя на меня.

– Ты знаешь, что сегодня днем у нас крещение. Обычно я бы не стал проводить две церемонии в один день, но я знаю, как много это значило для твоей девушки.

Я киваю и смотрю на часы.

Опаздывают почти на сорок минут.

Я оглядываюсь через плечо, и пятьдесят пар глаз устремляются в мою сторону – никаких признаков её присутствия. Двери в часовню остаются закрытыми, и в комнате воцаряется жуткая тишина, как будто гости на свадьбе смирились с моей судьбой.

Она не придет. Любовь моего детства, всё для меня.

Я поворачиваюсь обратно к священнику и киваю ему, протягивая руку для пожатия. Я не собираюсь оставаться здесь, чтобы на меня пялились, а потом заискивали, в то время как люди пытаются утешить меня своими пустыми словами.

Он смотрит вниз на мою руку, а затем снова на меня, в уголках его глаз появляются морщинки, когда он тепло улыбается.

– У Бога есть для тебя другой план, Дженсен.

Я подскакиваю в постели, простыни опускаются до талии.

Я кручу шеей из стороны в сторону, провожу тыльной стороной ладони по лбу и стираю капли пота. Это случается часто, но каждый раз сон обрывается на другой части.

– Другой план, чёрт возьми, – я издаю смешок, не обращаясь ни к кому конкретно. Все планы, которые у меня когда–либо были, превратились в дерьмо. Поэтому я отказался от планов, просто плыву по течению и принимаю всё, что встречается на моем пути.

Я открываю кран в душевой и встаю под ледяную воду. Я сплю голым, потому что, кажется, почти каждое утро просыпаюсь в холодном поту, и поэтому мне не нужно беспокоиться о том, чтобы раздеться. Ледяная вода всегда помогает; она пробуждает мои чувства, особенно перед играми. Ещё пару минут, а потом я потихоньку увеличу температуру и обдумаю свой день.

И сегодня важный день. Знаменательный.

Если мы выиграем сегодня вечером, мы выиграем кубок во второй раз в моей карьере и в финальной игре нашего капитана.

Давление прокатывается по моему позвоночнику; Мне нужно защититься от “Blades”. Нет ничего такого, с чем бы я не сталкивался раньше, но легче от этого не становится.

Я включаю горячую воду в душе, позволяя дождю воде стекать по моей спине, когда я опираюсь предплечьями о кафельную плитку.

Чувствуя, что это мой лучший вариант немного ослабить напряжение, я беру свой полутвердый член в левую руку и двигаю кулаком вверх–вниз.

Чёрт, какое приятное ощущение.

Но, как и во время моей утренней рутины, словно по сигналу, её лицо всплывает в моём сознании.

И я говорю не о моей бывшей невесте Лорен.

Кейт Монро. Мой гребаный криптонит.

Хватка на моем члене становится крепче по мере того, как я двигаю рукой всё сильнее. Она такая, какой всегда была в моих фантазиях: на своих гребаных коленях, её шелковистые светлые волосы намотаны на мой кулак. Из её пронзительных ярко–голубых глаз текут слезы, оставляя следы туши на розовых щеках, когда она берёт меня глубже в своё горло.

Правильно, принцесса. Возьми меня. Возьми всего меня.

Позволь мне трахнуть тебя за дерзость и ответные фразы из твоего хорошенького ротика.

Я чувствую, как давление передается от позвоночника к яйцам, когда мощный оргазм угрожает вырваться на свободу.

Я прижимаюсь лбом к холодной кафельной стене и зажмуриваю глаза, когда мои бедра начинают беспорядочно двигаться. Боже, она чертовски хороша в минете в моём воображении, и я знаю, что в реальности она будет ещё лучше. Я бы трахнул её, будь у меня хоть малейший шанс, даже если она не подходит ко мне ближе чем на двадцать футов.

Сжимая член сильнее, я издаю глубокий рев, когда потоки горячей спермы разбрызгиваются по стене, и у меня отвисает челюсть, когда я представляю, как она глотает все до единой гребаные капли.

Возьми это, Кэтрин.

Дрожь пробегает по моему телу, когда я возвращаюсь в реальность, и во мне снова нарастает разочарование. Последние восемнадцать месяцев, с той ночи у Райли, я могу думать только о ней. И с тех пор, как она отвергла меня, а затем ушла к какому–то случайному парню в баре, она вызвала воспоминания о том судьбоносном дне десять лет назад, когда я остался стоять у алтаря.

Но самое смешное, что это она думает, что я переключился на какую–то рыжеволосую цыпочку и ушел с ней домой. Что ж, она ошибается. Эта рыжая, Хлоя, на самом деле была лучшей подругой моей сестры, приехавшей на каникулы к своей семье. Мы случайно столкнулись друг с другом, и в тот момент, когда я увидел, что она пьяна и планирует в одиночку вернуться в квартиру своих родителей в центре Сиэтла, я ни за что не позволил бы этому случиться.

Итак, незрелая маленькая принцесса выбросила свои игрушки и решила, что я ушел к кому–то другому.

Какое лицемерие.

Я ни хрена ей не должен, и, чёрт возьми, именно я собираюсь объяснить, что произошло. Если она думает, что я такой парень, то она явно меня совсем не знает. Она может жить в своём маленьком мирке, где, по её мнению, она всегда права.

Проблема в том, что она погубила меня.

С того момента, как я поцеловал её у Райли, между нами вспыхнули искры. Ни с кем больше, даже с Лорен, у меня не было ничего подобного. Она в моей майке, сидит у меня на коленях, мой член такой чертовски твердый, что я мог бы трахнуть её через брюки. Да, я предложил вернуться ко мне домой, особенно в мою постель, и да, я хотел её. Но не в качестве секса на одну ночь. Чёрт возьми, нет. Я принадлежал ей с того момента, как она появилась на игре в моей майке, и с тех пор я принадлежу ей.

С того момента, как она соскользнула с моих колен и сказала мне идти нахуй, всё изменилось. Я никогда не был прежним. Каждая женщина, с которой я спал, была Кейт в моём воображении. Они могли быть брюнетками, но в моем представлении они блондинки. Когда они брали мой член в рот, всё, о чём я мог думать, – это губы Кейт, обхватывающие меня.

А потом, в довершение всего, она начинает встречаться с другим мужчиной.

Гребаный Том Беннетт.

Претенциозный придурок. Думаю, он ей идеально подходит.

Я закрываю кран и выхожу из душа, обматываясь полотенцем, направляясь к раковине, чтобы почистить зубы.

Мне нужно забыть эту женщину, точно так же, как она явно забыла меня.

Мы с ней в одной дружеской компании, поэтому я не могу вычеркнуть её из своей жизни, и, честно говоря, я не хочу этого; у меня нет на это сил. Каждый раз, когда я вижу её, она выглядит ещё сногсшибательнее, чем в прошлый раз, и каждый раз я хочу сказать ей это. Я хочу сказать ей, что перестал спать с другими женщинами, поскольку это бессмысленно. Она единственная, кого я хочу, единственная, кого хочет мой член. Но я не могу заполучить её, и я даже не могу выкинуть её из головы.

Я чертовски одержим, ревнив, зол, и даже если она может этого не видеть или ей всё равно, я защищаю её – я держусь на расстоянии, но, клянусь Богом, если кто–нибудь причинит ей боль, я разорву его на части.

Как я должен продолжать в том же духе? Я облажался и вкладываю каждую унцию гнева в свою игру. Она будет там сегодня вечером, игнорируя меня, насмехаясь надо мной, напоминая мне обо всех способах, которыми она меня ненавидит.

Но больше всего она до чертиков пугает меня тем, что заставляет меня чувствовать себя неуправляемым и беспомощным. Как марионетка, с которой играют, или, что ещё лучше, игрушка, которая когда–то нравилась, а затем была выброшена на свалку ради чего–то блестящего.

Я всем говорю, что не стремлюсь к обязательствам или отношениям, и это абсолютная правда.

Потому что единственная гребаная женщина, которую я хочу, ненавидит меня за то, чего я не совершал, и, чёрт возьми, я собираюсь пресмыкаться.

А Дженсен Джонс не пресмыкается.

Я не пресмыкался перед Лорен, чтобы она вернулась и вышла за меня замуж вместо того, чтобы сбежать с моим тогдашним лучшим другом, и я чертовски уверен, что не буду пресмыкаться перед Кейт Монро.

Особенно когда она явно забыла обо мне и трахается с другим мужчиной.