Тогда спаси меня...

Эпилог

Эпилог

— Скажи это еще раз!

— Я уже пять раз тебе сегодня говорила…

— Скажи ещё!

— Нет… если я скажу, тогда эти волшебные слова на тебя подействует, как и в прошлые разы…

— Как? — Зенон хитро улыбнулся.

Я игриво засмеялась, изворачиваясь от настойчивых рук.

— Это предложение действует на тебя возбуждающе. Только я скажу, как ты целоваться лезешь!

— Тебе не нравится? — его нежные губы все-таки поймали мой нос.

— Нравится. Но мы сегодня уже делали это три раза!

Я устремила самый тяжелый взгляд, полный легкомысленного укора, на который сейчас была только способна.

— Прости, что не могу от тебя отстать после всего, что нам пришлось пережить, — он застыл и позволил вынырнуть из его объятий.

Глаза Зенона посерьезнели. Я грустно вздохнула и увлекла его за собой на широкий длинный диван перед большим обзорным окном смотровой палубы. Устроившись, как кошечка, на его плече, и подобрав ноги на сидение, я замерла. Зенону ничего не оставалось, как ласково обнять свободной рукой и чмокнуть в лоб.

— Давай, просто вот так вот вместе посидим и помолчим. А? Мне так хорошо с тобой просто сидеть и слушать тишину… — подняла я на него щенячьи глазки.

Он насмешливо хмыкнул и тихо ответил:

— Давай.

Я довольно растянула губы и заерзала, удобней устраиваясь у него под боком.

В каюте царил романтичный полусумрак и уютная тишина. За стеклом блестели россыпью далекие звезды, и виднелся край небольшого выступа фюзеляжа корпуса корабля.

Возле Зенона теперь все, что произошло еще вчера и несколько дней назад, казалось тяжелым сном. Сдавалось, что уже все позади, что все обязательно будет хорошо. Только ради этого уютного и теплого момента и надо было пройти через все эти невзгоды.

Я закрыла глаза и принялась блуждать мыслями по последним событиям после саботажа на Флагмане Союзного Флота.

Первым, почему-то вспомнилась встреча Феспесия и Таши. Она состоялась на следующий день, когда хучуорские и мурошские корабли ушли в гиперпространство, поджав хвосты. В тот момент, когда херонские корабли повернули против неожиданных противников, желавших воспользоваться неразберихой между Союзом и Акией, исход космической битвы стал очевидным.

Так вот, когда оглушенные лидеры пришли в себя и поняли, что произошло, Иеракс тут же связался со своим командным кораблем и велел одному доверенному офицеру немедленно вылетать с маленькой земной девочкой на лалланский Флагман (во время первой атаки пострадал он мало, лишь мелкие, но многочисленные повреждения обшивки). Феспесий вместе с херонцами и мной поспешили на уже знакомый «перрон».

Еще только дверь шлюза открылась на челноке, Феспесий уже с нетерпением топтался у второй двери шлюзового коридора. Увидев папу, Таша протянула рученки и со всей прытью побежала к медленно расходящейся противоположной двери. Феспесий тоже не ждал. Он побежал ей навстречу. Упал на колени посреди полупрозрачной шахты, раскрыв объятья. Таша пищала, как укушенный котенок. Запрыгнула на руки отца, обвила его шею и долго не отлипала. Ручейки слез бежали по ее пухленьким детским щечкам. Она плакала и повторяла только слово «Папочка». Феспесий тоже рыдал, как мальчик, не в силах подняться с колен. Ведь он ее уже похоронил в сердце, а теперь обнимает целую и невредимую.

Я тоже плакала, прислонившись к коробке шлюзовой двери коридора. Зенон обнял меня сзади и успокаивающе гладил по голове. Я видела, как скудная слеза скатилась с глаз Иеракса. Кто знает, может, он думал о своей Ули?

Потом я прогнала в памяти тягомотные и неприятные часы переговоров.

Конечно, самое главное решилось — Союз Разумных Планет заключил с императором Акии соглашение. Во-первых, ради пущей уверенности и доверия, Януарий (и это было очень удивительно для меня) согласился ввести Акию в состав СРП (правда, в этом договоре было много оговорок и условий). Во-вторых, было заключено соглашение о делении Эхрацеи и назначен по этому поводу Комитет, в состав которого входили поровну представители двух рас — лалланов и херонцев. Со стороны херонцев проект возглавили Збишек и Зенон, как главные представители Акии. А со стороны лалланов — Нихнерон и еще один лаллан. Кстати, после нападения на делегацию, друг Зенона изъявил желание вернуться в ряды лалланов, сказав наедине тому, что таким образом будет достигнуто честное сотрудничество между новыми союзниками. Возвращение племянника Канцлер Нехаршон принял с большим одобрением.

В общем, мир между Акией и Союзом был достигнут и утвержден в письменной форме. Ура!

Далее я подумала о лежавших за дверью смотровой палубы каргах. Они стали моими неизменными телохранителями, как бы я от них не отмахивалась. Даже императору пришлось признать, что Рут не может теперь следовать за ним. К слову, оказалось, что оружие, которое использовал Луций при нападении, было не оглушающим, а смертоносным. Он не собирался никого брать в плен. Да только он не учел, что присутствие любого карга при применении любого энергетического оружия нивелирует его воздействие в зоне поражения до минимума. Так что поражающий импульс стал лишь оглушающим. Этот фактор не мог быть не признан всеми членами двух делегаций. А когда я заявила, что карги разумны, Януарий был вынужден это признать при многочисленных свидетелях. Поэтому в одном из пунктов договора с Союзом, представители Акии сообщили о своем соглашении признать всех каргов на территории империи разумными и присвоить им статус расы. Следовательно, все, что когда-либо было связано с этими существами, должно быть изменено в соответствии с их новым статусом. И, кстати, теперь их новое название было ронерами, как они себя и называли.

В согласии с этими изменениями, карги, то есть ронеры, переселялись в резервации и всякая охота на них приравнивалась к войне, а удержание их против их воли — рабовладением. Конечно, все эти записанные изменения не скоро будут воплощены в жизнь (на что делалась в договоре поправка), но начало было положено. Это радовало меня от всей души.

Ну, а то, что за мной следовали ронеры по пятам — не могло считаться эксплуатацией, поскольку делали это они по собственному желанию. И по секрету скажу, решающим фактором в таком великом снисхождении к ронерам была благодарность Януария за спасение его жизни.

Интересная особенность ронеров не могла не заинтересовать всех представителей Союза. Иметь на борту подобного невосприимчивого к энергетическому оружию создания и нивелирующего его воздействие — огромное приобретение. Естественно, многие захотели «подружиться» с ними и искали возможности выудить особую информацию об этих созданиях у меня. Да вот только я расценила это, как попытки влияния на свободолюбивых созданий и вмешательство в их права. То, что я заключила с ними некий союз, честно говоря, пугало меня. Ведь я брала на себя большую ответственность за ронеров и становилась частью их стаи. Не многие это могли понять, а поэтому и владеть подобными «пассажирами» и их преданностью тоже не имели права. Я решила этот момент сохранить в секрете.

Теперь, сидя под горячим боком мужа (именно так я называла Зенона в своем сердце), я понимала, что предстояло сделать еще многое. Но знала я и то, что мой путь навсегда связан с его путем. Это я поняла еще в тот день, когда увидела его лежащим на полу без сознания. Потерять его для меня подобно смерти. И для него я тоже важнее жизни.

Я мечтала о настоящей любви еще с детства. И нашла ее. Пусть и не на Земле. Но разве это важно? Ведь главное — он любит меня, а я — его. Больше ничего я от жизни и не просила.

Помню, когда я прибежала в конференц-каюту, где медики работали с пострадавшими членами делегаций, я первым делом бросилась к Зенону. Он еще был без сознания. Сидя над ним, я выплакала все глаза. Астра и Рут ласково терлись все это время об меня, но это мало утешало. Я держала его руку у рта, целовала его пальцы и все повторяла:

— Вернись ко мне… вернись… я так люблю тебя. Ты мне нужен. Пожалуйста, приди в себя. Любимый мой, родной мой…

Он открыл глаза одним из первых (херонцы легче перенесли энергетический импульс, чем другие). Я радостно, с мокрыми красными глазами, прижалась к нему и покрывала его лицо поцелуями, пока он не остановил меня и не заглянул в глаза. Тогда я сказала:

— Я люблю тебя!

Эти слова словно крылья ему нарастили. Он опалил меня искренним поцелуем и сказал, что больше никогда никуда не отпустит.

А когда я сообщила Канцлеру о своем решении вернуться с мужем на Керкир (скажу, уважаемый лаллан был немного озадачен моим статусом), то тому ничего не оставалось, как отпустить. Только велел не теряться и держать с ним связь. А еще взял с меня слово, что я через полгода прилечу к нему на Лаллу в гости, чтобы он познакомил со своей семьей.

При той беседе присутствовал Феспесий с Ташей. Когда бывший мой работодатель услышал о моем обещании Канцлеру, потребовал, чтобы я не забывала и о нем с дочкой. Таша сильно плакала, когда узнала, что я больше не буду с ней и улечу далеко-далеко. Феспесию пришлось долго объяснять ей, что я не ее мама. Так что мне пришлось пообещать прилететь в гости и на Землю.

Прошла неделя с начала переговоров. Многое уже было решено, многое должно решиться со временем, но вот, наконец, сектор Р-856 начал пустеть. Немало кораблей Союзного Флота вернулись на свои патрули и задания. Да и херонский Флот поредел. Императору пришлось связаться с Главами Кланов, что готовились встречать врагов на ближних рубежах, и дать им отбой.

Не все Главы Кланов одобрили решение Януария вступить в СРП. Но, согласно законам Акии, для подобных решений нужно было лишь треть голосов Созыва и одобрение императора. Януарий получил поддержку даже половины Созыва, так как награда была достойной. Рецепт Эрстиэлланина уже был в кармане императора. И самое главное — награда эта досталась почти без крови!

А я не заметила, как стала легендой. Этот статус мне, конечно, нужен был, как собаке пятая нога, но уважение землянам я заработала. Как и большое желание херонцев как можно ближе «познакомиться» с неизвестной расой. Так что держитесь, земляне. К вам идут херонцы!

Но самое главное, вычертилась возможность распечатать крео-капсулу, которую Зенон выловил в космосе в поясе астероидов во время Игр. Сегодня Криштофа арт Ирис Кона, пилота итаршена «Кастра-85», на котором летела Рута и Ули, вывели из анабиоза. Разговаривать с этим парнем сразу было бессмысленно, так как его сознание было очень спутано, и он нес всякую околесицу. Поэтому бортовой медик Пергоноруса (где швартовалась в доках Кики) ввел парня в медикаментозный сон. Проснуться он должен был уже скоро. Мы ждали сообщения из медчасти. Иераксу пришлось отправиться на мостик.

Зенон играл с моими пальцами на руке, когда я спросила:

— Что теперь будет?

Он легко пожал плечами и ответил:

— Что будет, то будет. Главное, что ты рядом. Остальное как-нибудь переморгаем.

Я заглянула ему в лицо:

— Ты не боишься, что скажет Криштоф?

Он сузил глаза:

— Если он скажет, что Ули жива, значит, будем искать. Если мертва — что ж, мы уже смирились с ее потерей…

Я сомкнула свои пальцы с его в замок и прерывисто выдохнула.

— А мне боязно.

— Не стоит, — он захватил свободной ладонью мою голову и прижался губами ко лбу. — Я хочу, чтобы ты не забывала о своих словах, что ты мне говорила еще тогда, при нашем знакомстве: «Все будет хорошо». Ты поняла?

— Ммм-угу, — закивала я, пряча лицо у него на груди.

Вдруг, зазвонил зум Зенона. Он посмотрел на него и сообщил:

— Криштоф пришел в себя. Пошли.

В медчасть одновременно с нами зашел и Иеракс. Худой остроносый парниша смотрел на нас большими взволнованными глазами. Радовало, что в них светился здравый рассудок. Доктор сообщил, что пациент в норме и готов говорить. Мы обступили его с трех сторон. У ног стоял Иеракс, ровно перед лицом пилота.

— Ат Иеракс! — заговорил тот.

Глава Рода Фидмин не собирался церемониться и приступил сразу к делу:

— Что произошло с итаршеном. Рассказывай.

Паренек кивнул и покосился на Зенона. В его глазах мелькнуло замешательство, когда он перевел глаза на меня и увидел эрон на моей шее. Видимо, он видел представителя моей расы впервые. Подобравшись на больничной кушетке, пилот выдохнул и начал свой рассказ:

— Мы вылетели с Керкира ровно в срок. Машина работала нормально. Ваша эрана по большей части проводила время в своей каюте с дочкой. Я их почти не видел. Да и лететь было недолго. Как неожиданно радары итаршена засекли сигнал бедствия. Согласно космическому статуту любой пролетающий мимо корабль обязан отреагировать на призыв о помощи. Я вышел из гиперпространства возле необитаемой планеты класса-М. На его орбите находился корабль. При близком рассмотрении и сканировании, я засек странное излучение. Обшивка была пробита в нескольких местах как от плазменной пушки. Жизненных сигналов на борту сканеры не обнаружили. Как я понял, работал аварийный маяк. Но я заметил два энергетических излучения. Одно было в отсеке одной из палуб, подобное тому, что испускают крео-капсулы. Другое — ближе к центру, неизвестное. В районе самого корабля других посторонних кораблей не обнаружил. Тогда, посовещавшись с эр Рутой, я одел скафандр и отправился на борт мертвого корабля. Коридоры были темные, везде висела проводка и порванные кабеля, а кое-где покорёженные переборки, словно внутри тоже проходило сражение. Сама конструкция судна была не херонская. Я такое оснащение видел впервые.

— Когда я нашел нужный отсек, то в крео-капсуле находилось живое существо. Я представителя этой расы я не никогда не видел. Некоторое время пришлось повозиться с панелью. Все было написано на инопланетном языке, и лингводекодер мне не помогал. Связаться с бортовым компьютером не вышло. Единственное, что я узнал, что на одной из палуб находилось какое-то устройство. Оно и было источником того загадочного излучения. Его энергетический фон постоянно медленно увеличивался, словно оно накапливало энергию. Все, что я мог сделать — это отстрелить крео-капсулу с выжившим в сторону планеты. Это было необходимо сделать, потому что согласно моим датчикам корабль мог взорваться из-за того устройства. В том отсеке находилось еще несколько крео-капсул, но они или были пусты, или существа в них были уже мертвы.

— Справившись с задачей, я поспешил покинуть мертвый корабль. Только я сел за управляющую консоль итаршена, из гиперпространства вышел еще один корабль. Пиратский. Они будто знали, что мы там, потому что они летели ровно на нас. Не успел я активировать силовой экран, как корабль сотрясся от взрыва. В нас стреляли, но осторожно, чтобы не задеть системы жизнеобеспечения. Они сразу вывели из строя ударные орудия и генератор защитного поля. Сломались воздухоотводы. Рута не теряла времени и бросилась к спасательным капсулам. Первой она отстрелила в капсуле Ули. Я видел, как она с девочкой полетела в сторону мертвого корабля. Ругаясь, ваша эрана залезла в другую капсулу и попыталась направить ее следом за дочерью, но в этот момент в нас снова попали и итаршен развернуло. Капсула с эр Рутой полетела строго на пиратский корабль. Я попытался, используя маневровые двигатели, направить итаршен в сторону поврежденного судна. Потом побежал в отсек со спасательными капсулами. Когда я забирался в капсулу, увидел, как приборы показывают резкое увеличение энергетического излучения того загадочного устройства на погибшем корабле. Затем итаршен отстрелил мою капсулу. Последнее, что помню, как полетел в ту же сторону, что и первая капсула с Ули. Я видел, как капсула с Ули незамеченной пиратами миновала дно мертвого судна и полетела в сторону планеты. А потом датчики запищали о всплеске энергии в странном устройстве на корабле. Затем вспыхнул яркий свет и я отключился. Когда же проснулся, увидел вас. Все.

Иеракс слушал молча. Его брови сурово сошлись в одну линию. Лоб прорезала линия напряжения.

— Что за планета?

— Навигационные приборы определили ее как С1Х-М в звездной системе желтого карлика Р-11.

— Это значит, Ули может быть жива? — я подняла на Иеракса взволнованный взгляд.

— Может… может быть жива…

— И что теперь? Будем лететь на эту планету?

Иеракс повернул на меня угрюмое решительное лицо, но не ответил. А я поняла: мы обязательно полетим!