Тогда спаси меня...

Глава 8. Немного о каргах и подготовке к Играм

Глава 8. Немного о каргах и подготовке к Играм

Иеракс мерил кабинет медленными шагами. Из головы не шло уверенное выражение лица сына. Зенон попросился на Игры неспроста. Конечно, предсказуемо… Глава Рода всегда знал, что сын однажды попросит внести его в список претендентов в участники Межпланетных Игр Крадоскарга. Только вот он не ожидал, что это случится именно сейчас. Нет никакой уверенности, что Зенон справился с болезнью. Шанс, что парень опозорит Род, велик. Поговорить с ним об этом в данный момент Иеракс не мог. О том, где сейчас находится сын и его эрана, остается только догадываться. Датчики слежения его зума указывают, что он находится где-то на чердаке левого крыла имения. Но это лишь сигнал зума. Тот, кто циклами бороздил неизученный космос в первых рядах ираксов, будучи одним из лучших выпускников Звездной Академии Нероды, мог с легкостью снять сей предмет и пойти в известном только ему одному направлении.

Подумал старший господин имения и об Амите. Парень был не промах. И является достойным противником Зенону в Играх. Чего хотел на самом деле племянник, Иераксу было сложно понять. Но что будет, если он победит в Играх? Не попросит ли он право она наследование Рода Фидмин? Януарий тогда не будет иметь права тому отказать, как бы этого не хотел.

Снова в голове всплыл последний образ Зенона. Сколько уверенности было в глазах сына, словно в рукаве того был козырь, о котором никто не догадывался. И этот козырь точно не Харита. Иеракс остановился посредине комнаты и нахмурил лоб.

— Харита. Харита. Харита, — совсем неслышно выдохнул он имя землянки.

О ней у него много вопросов. Девушка молчаливая и непростая. Что у нее в голове, сложно понять. Конечно, она согласилась на все условия. И даже понимает, что она находится в статусе не просто работницы, а невесты дома. Как и то, что ее отделяет лишь один шаг, стать законной владелицей имения Эгор. Если она забеременеет и родит здорового сына, а Зенон так и не выздоровеет, ее ребенок (значит, и она сама), станет законным наследником Главы Рода Фидмин.

Вероятность того, что беременность девушки может случиться, достаточно велика, поскольку она дала понять, что начала обряд брачных игр. Вполне возможно, она не до конца понимает это и у землян процесс прелюдии к связи проходит по-другому, но разве это остановит Зенона? Он болен психически. С физиологией у него все в порядке. Даже очень. Подумав об этом, Иеракс хмыкнул, вспомнив себя и Руту. Их первый обряд брачных игр. Как же она была невинна и пуглива! Ему понадобилась уйма терпения, чтобы добиться взаимного влечения! Но это того стоило! Сладостная улыбка коснулась губ Главы Рода.

Интересно, как долго будет ждать Зенон? Парень всегда отличался выдержкой, но когда речь идет о химии брачных игр…

Неожиданно его размышления прервал сигнал вызова, пришедший на его персональный компьютер. Подошел к столу. Ответил.

— Иеракс! — это был Януарий.

Как не вовремя! Только сейчас не хватало подколок и советов кузена. Что на этот раз тому нужно?

— Говори. Я на связи, — неспешно садясь, сказал Глава Рода Фидмин.

— Ты один? — лицо императора не выражало и намека на радушие.

Значит, дело дрянь. Что-то точно случилось. И явно не на личном фронте. А эта его секретность заставила внутренне подтянуться и собраться с мыслями.

— Один, — посерьезнел Иеракс.

— У меня к тебе важный разговор.

— Уже догадался. Выкладывай.

— Я только что просматривал список участников Игр Крадоскарга.

— И нашел имя Зенона в нем. Что? Удивился?

— Не то слово! Конечно, первым делом я решил, что он поправился. Потом подумал, что как-то резко уж он поправился. Или этому были предпосылки, о которых я не знал?

Иеракс постарался вздохнуть так, чтобы родственник не заметил безысходности в его душе. Император умел хорошо читать лица других и их движения. Потом ответил:

— Зенон считает, что справится.

— Ты ему поверил. Не от того ли, что теперь у него эрана появилась? Как она, кстати? Приняла его?

— Не знаю, — ответ Иеракса был честным.

Он действительно, не знал. А вот говорить о подробностях их знакомства и непростых отношений, не собирался. Януарий недоверчиво сощурился и подозрительно хмыкнул:

— Ты явно что-то не договариваешь. Но, да ладно. Это твое право. Искренне желаю тебе достойного наследника. А по-поводу Игр, так и быть, я позволю Зенону участвовать. Если он считает, что справится, то я буду только рад. И искренне буду за него болеть. Я хочу, чтобы именно он, а не Амит или кто-либо другой, победили в этих Играх.

— Спасибо, — Иеракс наклонил голову, поскольку видел, что император вышел с ним на связь не по этому вопросу.

— Однако, это не главное, почему я позвонил тебе. Есть одно дело. Дело государственной важности.

— Говори.

Глава Рода Фидмин подался вперед. Если Януарий так говорил, то дело действительно нешуточное.

— Эхрацея. Знаю, тебе известно название этой планеты.

Иеракса передернуло, но он лишь сильней нахмурился. Януарий, выдержав паузу, продолжил:

— Понимаю, эта планета попортила тебе жизнь. Зенон ее в кошмарах, наверное, видит. Но, хочу заметить, и для меня она стала бельмом на глазу. Уж слишком она заинтересовала лалланов.

Иеракс выгнул задумчивой дугой губы и прокомментировал кузена:

— Лалланы просто так на пустые планеты не суют свой нос. Что-то в ней есть, что слишком озаботило долговязых.

— Настолько, что теперь СРП стягивает большую часть Космического Флота в секторе Х-57.

— Х-57? — вытянул в изумлении лицо Глава Рода Фидмин.

Этот сектор Дельта-квадранта граничил с Диким Космосом и углом тянулся именно к созвездию желтого карлика Р8991, вокруг которого вращалась Эхрацея.

— Да-да, именно в данном секторе. Ты понимаешь, что это хорошо меня напрягло. На этой планете точно что-то есть, что интересует лалланов. После той истории с Зеноном, ты знаешь, исследования были заморожены. Кружиться себе на геосинхронной орбите наш спутник с активированной охранной установкой там, да и все пока. Все откладывал дело с ней в долгий ящик. Да вот только разведка доложила, что СРП воспринял наши действия на орбите Эхрацеи как акт агрессии. А вот почему они ждали целых три цикла, это вопрос, — усиленно потер лицо Януарий. — В общем, решил я предпринять превентивные меры. Для этого мне нужен твой Флот, Иеракс. Твой и других кланов.

— Ясно. Когда?

— Через один полный лунный оборот. Мой Флот уже в пути. Но его не достаточно. Те кланы, что патрулируют рубеж, я трогать пока не буду. Нельзя оголять тылы. И пока до конца не известны намерения СРП. Может, они хотят наши глаза отвести? Я уже поднапряг некоторые службы, чтобы они выяснили, что же так сильно заинтересовало лалланов на этой загадочной планете? Почему столько возни возле нее? — Януарий на полминуты замолчал, блуждая взглядом по сторонам, будто думал, как продолжить разговор. — И еще. Мне нужна эрана Зенона. Как ее зовут? Харита, если не ошибаюсь?

Иеракс подобрался и вскинул брови, дернув ушами в знак неодобрения.

— Зачем она тебе понадобилась?

— Видишь ли. Я узнал, что в СРП в последнее время одна молодая раса начала занимать много ведущих мест. Их лалланы выделяют особо. Это земляне. Я должен больше узнать о них. Желательно из первых уст. На нашей территории, твоя Харита чуть ли не единственная адекватная представительница своего вида. Хочу узнать о них как можно больше. Они не так просты, как кажутся на первый взгляд. Думаю, ты уже убедился в этом. Конечно, они хилые и слабее нашей расы. Это очевидно. Но вот в другом… надо разобраться… — начал выбивать дробь на столе император так, что слышно было по подпространственной связи даже на Керкире в кабинете Иеракса. — Да, чуть не забыл! — вскинул тот палец. — По-поводу Игр! В связи с возникшими событиями, я решил их не отменять, а перенести на более ранний срок. Слишком большое значение они имеют в империи.

— Когда?

— Через семидневный период. Сразу же за Играми мы с Гакрасией хотели бы отметить наш юбилей единения, — император отодвинулся от экрана своего компьютера на расстояние вытянутых рук и замолчал.

— Это все? — уточнил Иеракс, желая уже отключиться.

— Нет. Я хочу попросить тебя прибыть на планету Ро за три дня до начала Игр. Состоится Срочный Созыв Кланов.

— Хорошо.

— Будь все время на связи.

— Конечно.

— Ладно. Все. Отбой. Собирайся, — махнул рукой Януарий и экран погас.

Иеракс устало вздохнул. Вот тебе еще одна беда. Лалланы, в принципе, были спокойными соседями, мало лезли на рожон и не любили драки. А теперь спонтанно забурлили. Что-то здесь нечисто. Откинувшись на кресле, Глава Рода задал себе логичный вопрос: когда же станет все на свои места?

*** *** ***

Едва заметная пелена перламутра силового поля куполом возносилась над большой ареной прямо посреди внутреннего двора замка. За ней, среди искусственно созданных навалов средней величины валунов, на теплом песке мохнатой горкой лежали три существа. Их лапы, головы, крылья, хвосты переплетались в неразборчивое нагромождение. Одно было понятно, что эти спящие существа точно происходили из одного и того же вида, что и то чудище, встреченное мною ночью у океана чуть больше суток назад. Это точно были карги!

Оставив в лаборатории спящего Зенона, которого Нихнерон погрузил в медикаментозный сон, чтобы организм быстрее пришел в норму, я пошла искать кухню. Заблудилась. В итоге, вышла во внутренний двор, окруженный стенами замка, где и нашла загадочное заграждение с каргами. Теперь я стояла у края силового поля и не могла отвести от них пораженного взгляда. Меня удивляло многое. Во-первых, что они здесь делали? Почему за силовым полем? Во-вторых, если Зенон хотел убить того океанского чудища, то отчего же эти еще живы? И явно за ними хорошо ухаживали.

Смотрела я на них долго. Пока одно из них не пробудилось и не поднялось на ноги. В лучах утреннего солнца его черная лоснящаяся шерсть переливалась синевой. Увидев меня у энергетического барьера, карг навострил маленькие ушки над чешуйчатой серой мордой. Затем сорвался с места и быстро подбежал к тому месту, где стояла я. Замер в шаге от ограждения, продолжая пристально разглядывать меня. Во всех его движениях не было и капли агрессии. Лишь любопытство. Как у того чудища, что был на берегу. И как тогда, внутри родилось сильное желание коснуться его.

Я подняла руку и поднесла к энергетическому пологу. Остановила в сантиметре. Помнится, подобные преграды неприятно щиплют, если их коснуться. Уже проверяла. Только вот желание было сильнее воспоминаний. Поэтому через минуту пальцы коснулись заслона. Потянувшись за рукой, как паутина, он не причинил совершенно никакой боли. Мало того, через пару секунд, вспыхнув световой вспышкой, обожженными краями разошелся на небольшое расстояние от прорыва. Сообразив, что могу спокойно войти, я перешагнула порог и очутилась ровно перед каргом.

Тот наклонил любопытно голову и забавно свистнул. Уже знакомое чувство умиления охватило меня. Через секунду ладонь лежала на его переносице. На короткий миг между нами пробежал едва ощутимый статический разряд. От моего прикосновения узкие змеиные зрачки существа резко расширились. Карг ближе подставил под тело задние лапы и издал звук, подобный звуку летучей мыши в ночном небе. Я тепло улыбнулась и произнесла:

— Привет! — и хотела было убрать руку.

Карг заурчал и последовал за ней, требуя ласки. Как и на пляже ночью, я принялась ласкать существо, при этом получая массу удовольствия. Этот карг так же упал на песок и подставил брюшко. Тогда я принялась за это мягкое место. Из груди в благодарность послышался довольное урчание. Получив достаточно ласки, карг поднялся. Сел на задние лапы и носом поймал мою ладонь. И вот только сейчас я заметила необычное в прикосновении.

Сначала было такое чувство, словно из меня вытекали все силы. Сердце учащенно забилось. Пульс забил даже в ушах. Возникла необъяснимая слабость. А через пару мгновений, ощущения резко поменялись. Теперь сила начала не только возвращаться, но и увеличиваться. Словно мы таким образом с каргом пообщались. Внутри родилось ощущение могущества, масса энергии. Я вдруг почувствовала, что могу сделать невозможное для человека. Разве что только не летать.

И вот тут я заметила странную особенность. Я почувствовала его мысли! Разве такое может быть?! Я поняла, что ему очень грустно от того, что ему мало места, чтобы летать. Его крылья ослабли и не имеют уже прежней силы. Он очень… очень расстроен.

— Прости, милый, я не могу сейчас тебе ничем помочь… я не знаю, как выключить это поле, — виновато произнесла я, скользнув пальцами к его затылку.

Тут ожили и двое других каргов. Словно только сейчас услышали нас. Сначала подошел тот, что имел окрас зебры. Он тоже, как и черныш, подсунул морду и потребовал порцию ласки. Последним подошел бурой масти карг и начал тереться носом о мою спину и урчать, как заправский кот. Я смеялась и умиленно вертелась вокруг своей оси, чтобы одарить лаской каждого.

Через пару минут, карги успокоились. Один, бурого цвета, спокойно отошел в сторону и лег, положив на лапы подбородок. Полосатый пристроился сзади и, с довольным видом, уставился на меня. А вот черныш повернулся ко мне боком, запрокинул голову, расширив возбужденно зрачки, и издал звук, подобный морским котикам. Сначала я никак не могла сообразить, чего он хочет. Где-то через полминуты дошло, что он предлагал сесть на него! Верхом! И размеры для этого позволяли. Карг в холке доходил до полутора метров в высоту.

— Ты серьезно? — удивленно озвучила я свое сомнение.

Он повторил отрывистый звук и дернул головой в сторону спины. Потом, для убедительности шагнул ближе так, что почти уперся в меня.

— Я же на тебя не залезу! Ты высокий!

Он понял и уже через секунду опустился на передние лапы, чтобы мне было удобней на него залезть. Ничего не оставалось, как легко перекинуть ногу на другой бок и уютней усесться сразу за загривком перед плотно прижатыми крыльями. Не очень удобно, но лезть за крылья на центр спины не додумалась. Получилось, что я села, как в кресло, между плечами.

После этого, черныш поднялся и повернул голову с вопросительным взглядом, мол, куда идти? Я весело засмеялась и махнула рукой вперед со словами:

— Туда!

И он послушно пошел в указанном направлении. Я чувствовала, как бешено колотилось в восторге мое сердце, как шумела кровь в ушах, как дрожали в возбуждении руки. Только карг шевельнулся, меня качнуло влево. Я сразу же сильней прижала ноги и вцепилась в шерсть на шее. Он одобрительно квакнул и начал бродить по огражденной территории, куда бы я ни велела. Он понимал с полумысли! В конец я утвердилась в том, что он будто бы читал мои желания. Мне даже не надо было говорить или показывать рукой. Он просто шел. Несколько раз он даже раскрывал крылья с желанием взлететь. Я мотала головой и кричала: «Куда?». Черныш с сожалением ворчал, но крылья собирал обратно.

Пять минут длилось это удовольствие. Но вот, мы остановились возле самого большого серого валуна. Я решила, что на этом надо заканчивать, и слезла.

— Все, черныш, спасибо тебе, что покатал. Как же тебя отблагодарить?

— Они любят свежее мясо, — от низкого голоса меня даже подкинуло на месте.

Я вскинулась и резко оглянулась в ту сторону, откуда прозвучал незнакомый голос. Перед линией силового поля стоял… Ускхонг! Право, не замок, а ларец с сюрпризами!

Коренастый коротконогий инопланетянин, представитель одной многочисленной расы Союза Разумных Планет, с нескрываемым изумлением следил за мной и каргом. Он прижимал к бедру большую корзину с диковинными кореньями.

Вообще, если бы я увидела ускхонга в Киеве, то нисколько бы не удивилась этому событию. Эта раса довольно не привередливая, живучая и не гонористая. Ускхонги легко уживались со всеми расами, умея подстраиваться под традиции и правила окружающих. Их терпели лалланы, приняли синекожие хориты, не гнали со своих планет замкнутые большеглазые гекканы. И на Земле они легко заполнили большие города. Чем-то они были похожи на китайцев. Маленькие, трудолюбивые, терпеливые, выносливые и… многочисленные. Единственное, что указывало на их инопланетное происхождение — непропорционально короткие конечности, широкий торс и оочень короткие шеи. Самый высокий ускхонг достигал полутора метров

Встретить ускхонга на Керкире да еще в отдаленном замке было не просто удивительным. Это было сногсшибательным событием! Поэтому я лишь ему в ответ беззвучно распахнула рот. Тот не растерялся и с присущей их расе невозмутимостью улыбнулся добродушной острозубой улыбкой:

— Меня зовут Геррон Абсай. Пришел кормить каргов, — сказал и прошел сквозь полог поля.

Поставил корзину на песок. Карги, дождавшись, когда ускхонг отойдет, поспешили к еде. Черныш, бросив на меня вопросительный взгляд, словно спрашивая, можно ли, сразу побежал, как только получил утвердительный кивок в ответ.

Я рассеяно провела его взглядом и произнесла:

— Рита… Харита Милявская…

— Харита эр Фидмин Эгор, — поправил кто-то, что снова заставило меня подпрыгнуть на месте.

Складывается такое чувство, что каждый участник разговора приходит на площадку с разных сторон. От звука голоса, что прозвучал сзади, у меня внутри все сжалось. Оглянулась. Он стоял в уже привычной позе хищника, заложив руки за спину и смуро хмуря лоб. Здоровый и целый целехонький.

— Харита эр Фидмин Эгор, моя эрана. Знакомься Геррон.

Обойдя меня и став рядом, Зенон положил ладонь мне на талию и натянул на лицо довольную улыбку. От звука его голоса все три карга, что активно уплетали принесенные ускхонгом коренья из корзины, замерли и шумно расправили крылья. Как один, они навострили настороженно в его сторону ушки. А еще через мгновение черныш, что стоял спиной, кинулся к нам. В его глаза горело возмущение и желание защитить.

Зенон среагировал молниеносно. Ловко вывернув руку, он задвинул меня за спину. Второй рукой потянулся к ботинкам и достал небольшую жердь. Конец ее вспыхнул светом и оттуда появился мягкий конец кнута. Потом световая полоса вместо кожаного плетенного ремня ударила о землю. Геррон удивленно воскликнул и прыгнул за силовое поле, продолжая следить за действиями херонца. А Зенон воскликнул:

— Стоять! Назад!

Увидев конец кнута, черныш осекся и отпрыгнул в сторону, прогнувшись в спине. Двое других каргов синхронно подпрыгнули к другу и стали по бокам от нас. Итак, Зенон в центре. Я за его спиной. Черныш напротив. Полосатик и бурый по сторонам. Они медленно передвигали лапами, припав к земле и прогнувшись в спине, как коты во время охоты. Глаза Зенона были устремлены на черныша, но боковым зрением он следил и за двумя другими.

Тем временем, как те готовились к атаке, я «услышала» поток раздражения со стороны каргов. И в голове возникла мысль, что они хотят меня защитить. Прямо как тогда, когда я была на берегу океана. Тот карг тоже хотел защитить меня от Зенона. Только эти звери были учеными и понимали, что кнут причиняет боль, поэтому не спешили нападать. Вместо этого они медленно перемещались по кругу, выискивая удобного момента напасть. Зенон пригнул голову, прижал уши и поставил ноги на ширине плеч, согнув руки в локтях. В его правой ладони был крепко сжат небольшой прут энергетического кнута. В отличие от того карга, что был на берегу, этих херонец убивать не намеревался.

Сложив два плюс два, я быстро сделала вывод, что все здесь присутствующие сделали неверные выводы. Карги подумали, что мне угрожают, а херонец сохраняет за собой право хозяина положения. Решив, что пора вмешиваться, я выскользнула из-за спины Зенона и подскочила к ближайшему полосатику. Положила ему на морду руку и крикнула:

— Не вредить! Ко мне! Сидеть!

Карги подняли на меня удивленные взгляды, а черныш даже разочарованно пискнул. Но уже через пару секунд послушно подбежали ко мне. Потом сели, как дрессированные овчарки у ног кинолога, в рядочек, и подняли вопросительно головы.

Зенон опустил кнут вдоль тела и потрясенно наклонил голову набок. Его уши забавно задергались. На лице его читалось лишь непонимание.

— Не надо меня защищать, — спокойно произнесла я. — Они меня слушаются.

Херонец не проронил ни слова. Нажал что-то на кнуте. Световой конец того исчез. Потом засунул его обратно в галошу ботинка и расслабил руки.

— Вели им пройти в центр площадки, — ровно произнес Зенон и кивнул к трем валунам, как раз туда, где до моего прихода спали карги.

Я подняла руку, посмотрев в указанное место, и приказала:

— Место.

Карги понятливо квакнули и радостно поспешили выполнять повеление. Прибежали на то место. Остановились. Развернулись в мою сторону и послушно сели.

Зенон угрюмо наблюдал за этими движениями.

— Теперь ты убедился, что они меня слушают?

— Убедился, — бросил тот и подошел ко мне ближе, постоянно косясь на настороженных каргов.

Однако те больше не дергались. Лишь неотрывно следили за движениями херонца.

Зенон взял меня за руку и в молчании повел прочь с площадки. Я не сопротивлялась. В душе было лишь замешательство, подобное тому, что было на берегу. По пути он бросил Геррону, чтобы тот шел заниматься своими делами, и мы направились к одной из небольших дверей замка. Я успела обернуться и помахать ускхонгу на прощание. Тот дружелюбно кивнул и поправил в другой вход.

Когда мы подошли к двери, Зенон остановился и спросил:

— Как ты сюда попала?

— Заблудилась. Искала кухню и повернула не в тот коридор. Наверное, сюда нельзя ходить?

— Почему нельзя? Можно. Только вот за ограждение заходить не желательно. Карги опасны. Должна была это понять еще с первого раза.

— Да? Я не поняла.

Зенон сузил глаза и, поддавшись нежному порыву, заправил мои волосы за ухо.

— Странная ты. Идешь туда, куда не звали. Трогаешь тех, кого не нужно…

— Что ты имеешь в виду?

— Пытаюсь тебя понять, землянка. Херонки ведут себя по-другому.

— Как?

— Они знают, чего хотят. Не рискуют напрасно. Не любопытны, последовательны. А ты совсем другая. С одной стороны ранимая и эмоциональная. А с другой — необоснованно смелая и любопытная. Скажи, почему ты пошла за силовое поле? Я же предупреждал, что карги опасны.

Я машинально поправила волосы, услышав теплые слова в свой адрес, и смутилась.

— Не знаю. Просто поняла, что они не будут вредить. Черныш не проявлял никакой агрессии. И поэтому я решила, что можно пойти. Тем более там, на берегу моря, я также не пострадала. Разве ты забыл?

— Помню. Однако ты не знаешь всего об этих созданиях.

— В смысле?

— Мы называем их каргами, то есть «вытягивающими», — Зенон оглянулся в сторону огороженной площадки и внимательно всмотрелся в их силуэты.

Карги продолжали сидеть на том месте, где я велела, и не сводили с нас глаз.

— Когда наша раса только столкнулась с ними на планете Одок, нас впечатлила их сила и способности. Есть небольшой интелект, сила трех атторов (керкирский зверь, подобный буйволу), умение телепортироваться на короткие расстояния. Первым нашим желанием было их приручить. Тем более карги проявляли любопытство и начальную доброжелательность. Но потом… когда первые херонцы попытались их приручить, почти сразу заметили одну их особенность. В тот момент, как ты прикасаешься к их голове, они необъяснимым способом вытягивают из тебя силы. Потом ты теряешь волю и превращаешься в куклу. Это не магия. Не подумай. Но та энергия, которую вырабатывает для жизни каждый организм на клеточном уровне, начинает уходить из тебя. Словно карги вытягивают ее из тела. Если ты начинаешь сопротивляться, тогда они проявляют агрессию. Но чаще уходят. В те дни мы оказались перед дилеммой: использовать или уничтожить? Уничтожить оказалось нереально. Их спасает способность к телепортации и многие считают, что карги могут как-то между собой ментально сообщаться. Так что если один погибает, другие уже знают об этом и скрываются. Использовать же их? Это достаточно сложно. Многие херонцы считают за честь оседлать карга. Сидеть верхом на нем, парить в небесах… — тут Зенон на мгновение смолк, словно вспоминал миг, когда парил на одном из них. — Парить в небесах — мечта каждого херонца. Этого можно добиться, только если карга воспитывать с маленького возраста в изолированном месте. Но попробуй найти малыша. Карги берегут свое потомство как зеницу ока.

— Правда? Как интересно! — выдохнула я и поглядела на черныша.

Тот поднялся на лапы и подошел к линии поля. В его глазах читалась тоска.

— Теперь понимаешь, почему я переживал за тебя. Пусть они сперва подпускают тебя к себе, проявляя любопытство, но потом коварно высасывают из тебя энергию.

— Так вот, что это было! — задумчиво протянула я, улыбнувшись чернышу.

Я будто услышала его немой вопрос, вернусь ли я снова?

— О чем ты? ТЫ КАСАЛАСЬ его морды?!

— Да. Я же говорила тебе, что погладила его. Конечно же по морде.

— И что? — Зенон даже подобрался весь.

— Я чувствовала, как из меня выходит сила. Но потом она вернулась. И ее стало даже больше, чем было. Показалось, у меня выросли крылья. Будто мы так с ним общались. А потом я услышала его. Он словно разговаривал со мной.

— Разговаривал?

— Да. Он сказал, что очень хочет полетать, но не может. Поэтому ему грустно.

— Это удивительно. Значит, то, что мы считали актом агрессии от них — их способ общаться! — херонец восторженно вытянул лицо и повернулся всем телом в сторону загороженной площадки.

В то время как Зенон, делая какие-то свои выводы, рассматривал каргов, неожиданно, я почувствовала то, что чувствуют все земные женщины каждый месяц! Мне срочно нужно в ванну! Зенон дернул ухом, принюхался, но ничего не сказал, продолжая смотреть на черныша. Я постаралась сконцентрироваться на беседе, но поскольку он молчал, мои мысли настойчиво позвали меня в уединенную комнату с водой. Такое бывало у меня редко, но метко. Поэтому все, что сейчас случилось и было сказано, пока отошло на второй план. После затяжной паузы я спросила:

— Зенон, а ты мог бы показать, где моя комната? Если она, конечно, здесь есть…

Он картинно повернул голову в мою сторону, а на лице читалось изумление:

— Твою?

— Ну, да.

— Отдельную комнату?

— Не поняла….

— Ты моя эрана. У нас общая комната.

— Но во дворце же у меня есть отдельная комната!

— Была. Теперь нет.

— С какой стати? — возмутилась я.

Но он вдруг перестал слушать. Развернулся, навис надо мной и снова принюхался. Я четко увидела, как его зрачки сперва расширились, а затем превратились в узкую щелочку.

— Ты ранена? Я чувствую запах крови! — он обхватил меня за плечи и продолжил обнюхивать, пытаясь найти рану.

Я сконфуженно сжалась и вскинула руки, выворачиваясь из его хватки.

— Пусти. Я не ранена. У меня обычная женская земная проблема, о которой я сейчас не хочу говорить. Мне нужно в ванную. Отведи, пожалуйста.

Он обеспокоенно свел брови.

— Не могу понять.

— Не спрашивай. Лучше в голонете почитай, что у земных женщин происходит каждый месяц.

— Тебе не больно?

— Ну, как сказать… бывает у некоторых и похуже. Ну, там сильно живот болит, слабость, обморочное состояние… Слушай, как-то мне совсем не удобно тебе это рассказывать!

— Но как же! Я должен тебе чем-то помочь! Ты же моя эрана! Я хочу о тебе заботиться!

Он трогательно обнял меня и погладил по спине. От неожиданности я порывом вздохнула воздух.

— Все будет хорошо, Зенон. Только отведи меня в комнату. Я знаю, что делать.

— Значит, тебе нехорошо? — и с этими словами он подхватил меня на руки и отворил дверь.

Потом быстро поспешил по лестнице наверх и повернул в один из этажей. Там в светлом коридоре, устланном цветастой узкой дорожкой, где на стенах в виде свечей горели светильники, он зашел в одни из пяти узорчатых дверей. Я даже не успела комнаты разглядеть, как оказалась в душевой кабинке.

— Мне принести какое-нибудь обезболивающее? Или другие принадлежности женские?

— Даже странно тебя о чем-то просить. Я есть хочу.

— Хорошо. Я принесу. Больше ничего не надо?

— Спасибо. Я сама разберусь.

Он кивнул и исчез за дверью. Теперь я была предоставлена сама себе. Как же быстро события сменяли одно другое. Но думать об этом было некогда. Я занялась собой.

Уже через полчаса я вышла чистая, защищенная и хорошо пахнущая в комнату. Там в широком кожаном кресле у широкого окна с зеленым тяжелыми портьерами и почти прозрачной гардиной, сидел Зенон. Сложив в замок пальцы и уперев в расставленные колени локти, он упирал в сию конструкцию подбородок и думал. Перед ним стоял невысокий столик, на котором на подносе паровал в чашке горячий напиток и тарелка с несколькими булочками. Когда я вышла из комнаты, он двинул лишь глазами в мою сторону.

Я села в кресло, что стояло напротив. Посмотрела на херонца и замерла в позе примерной ученицы. Говорить о том, что только что со мной случилось, пока не хотелось.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он, не отрывая подбородка от сомкнутых пальцев.

— Пока ничего. Что будет дальше, посмотрим.

— Выпей это пате. Оно идет как обезболивающее и тонизирующее.

— Спасибо, — довольно улыбнулась и потянулась за напитком и булочкой.

Жидкое вещество по вкусу напомнило чай с милисой. А булочка была подобна земной ватрушке. Очень вкусно. Я ела, а Зенон задумчиво молчал и следил за моими движениями, забавно навострив уши. Хорошо, хоть не расспрашивает о большем.

Я решила, что молчание сейчас не уместно и надо перевести тему, поэтому спросила:

— А ты как себя чувствуешь после того, как пришел в себя после опытов Нихнерона?

— Как новенький, — мигнул как в замедленной съемке херонец.

— Это хорошо. Что сказал Нихнерон о приступах. Они могут повториться?

— Сказал, что могут. Но не из-за патогена, а как эффект «эхо».

— То есть?

— Приступ панической атаки может случиться как бы по инерции. Теперь это чисто психологическая проблема, а не физическая. Я могу их контролировать сам.

Я смотрела на сосредоточенное лицо Зенона и восхищалась им. Имея черты характера упрямого и гордого мужчины, он спокойно признавал свою проблему и полностью принимал ее. Сразу в голове всплыли напутствия для тех, кто желает помочь страдающему паническими атаками: главное, чтобы больной признал и принял болезнь. В этот момент я поняла, что это — черта сильной личности.

— Ясно, — кивнула я.

Все же Зенона явно интересовала другая тема, а на вопросы он отвечал из вежливости. Начал он говорить о ней только, когда я закончила кушать:

— Харита, скажи, как у вас на земле мужчины ухаживают за женщинами? Ты немного говорила об этом, но я хочу знать больше.

— Больше? — я повела бровей.

— Ты же не хочешь, чтобы я вел себя с тобой, как с херонкой. Расскажи, как это делают земляне.

Я отвела взгляд в сторону и задумалась. Рассказать ему, как делают другие? Или же то, чего хочу я?

— Всякий раз по-разному, — выдохнула я.

— Основные правила.

— Для женщины очень важно довериться. Сделать это возможно тогда, когда она знает мужчину. Для этого они ходят на свидания.

— Свидания, — протянул он и опустил руки, подавшись корпусом вперед. — Как оно проходит?

— Ну… чаще всего это романтичный ужин при свечах. Можно девушку пригласить в ресторан, в кафе, погулять в парке… — закатила я глаза. — Ммм… еще они ходят в кино. Потом они проводят вместе много времени. Знакомятся с семьями друг друга. Дальше мужчина делает ей предложение и дарит красивое кольцо. Если она согласна, играют свадьбу. Потом первая брачная ночь, когда невеста отдается жениху вся без остатка…

Он слушал очень внимательно. Потом сделал вывод:

— Ты уже знакома с моими родителями. Мы гуляли вместе, ели и даже спали. Потом ты одела эрон моей семьи. Выходит, у нас все было, кроме…

— Не-не-не! — замахала я ладонями. — Не то! Это все было незапланированным!

— Значит, я должен тебя пригласить на запланированный ужин? — он резко поднялся с кресла и произнес: — Тогда я приглашаю тебя. Сегодня. Вечером. Внизу в парадной столовой. Ты согласна?

Я вытянула лицо, не зная, что ответить.

— Я зайду вечером. Будь готова, — развернулся и пошел к выходу.

— Постой! Я же ничего не ответила!

Однако он уже не слышал, затворив за собой двери. А потом у меня начался гормональный всплеск. Истерика на ровном месте. Или же так подействовал этот пате? Дальше все пошло как в тумане.

*** *** ***

Зенон закрыл дверь, повернувшись к ней лицом, и замер, упершись ладонью об обналичник. Смотрел на ручку, словно она может ответить на все его вопросы.

Эта женщина сводила его с ума. Он не знал, быть ей благодарным, или проклинать тот день, когда она переступила порог его дома. Только он видел ее нежное лицо, лучистую улыбку, рождавшуюся в глазах, ее вьющиеся каштановые волосы, обонял ее запах, ноги предательски подгибались, а руки сами тянулись к ее лицу и телу. Он не мог себя контролировать. И это дико раздражало.

Еще тогда, когда она переступила порог спортзала, Зенон знал, что появилась новая проблема. Всё, что он строил с таким трудом, рухнуло с громким звоном. Он думал, что уже почти сумел взять под свой контроль. Научился жить с болезнью. Знал, когда начинается очередной приступ и мог контролировать ситуацию. Очень помогали блокады, изобретенные Нихнероном. И еще психологические тренинги, на которые он решался целый цикл. Потом он готовился. Остервенело, фанатично готовился на Игры Крадоскарга, считая, что так он сможет возродить потоптанную гордость, вернуть честь рода, клана. Это было целью его жизни.

А потом вошла она… он унюхал ее запах, почувствовал ее тепло, дрожь ее тела, узнал ее губы на вкус и понял, что пропал. Понял, что вся эта борьба не стоит и ногтя ее мизинца. Только ради нее, ради ее улыбки, ради ее доверия и слов «Все будет хорошо, Зенон», он готов был бороться. Все остальное потеряло краски и вкус.

Досчитав до двадцати и с хлопком оторвавшись от двери, он шумно втянул воздух и немного задержал его. Должно помочь. Не помогло. Услышал ее голос: она что-то недовольно бубнила. Он снова приник к ручке и уперся лбом о дерево двери. Как же его тянуло обратно. Хотелось откинуть все ее сомнения, сломать ее земные комплексы и владеть ею всей. Но разве он мог? Только ее воля и ее желание принесет ему настоящее удовлетворение.

Стиснув с силой зубы, он все-таки оторвался от двери и пошел прочь. Дошел до кухни, где нэнэ шумно хлопотала над плитой. Она всегда любила готовить сама и делала это великолепно.

Увидев внука, она облегченно вздохнула:

— Жив! Слава всему живому!

— Я же говорил, что будет все нормально, — глядя из-под лба, буркнул Зенон и присел на грубо сплетенный табурет у кухонного дубового стола.

— Ага. Говорил. Ну и что на этот раз экспериментировали? Небось, новое ухо скоро вырастет, — бросила на внука косой взгляд Магда, помешивая варево в кастрюле.

— Нихнерон сказал, что я чист.

— Правда? — развернулась всем телом женщина и уперла в лицо внука недоверчивый взгляд.

— Да.

— Надо срочно отцу сказать! — она прижала руки к груди, а в глазах загорелась радость.

— Никому ничего пока говорить не будем, — он твердо поджал губы.

— Это почему же?

— У меня на это есть свои причины. Я еще не все узнал, а для этого не должен открываться. Тем более, Нихнерон говорил, что приступы могут повториться.

Магда озадачено свела брови.

— Это как? Ты же чист.

— Эффект «эхо».

Она понимающе качнула головой и повернулась опять к кастрюле. Что ж, она уже привыкла покрывать все делишки внука. В детстве это были мелкие шалости. Теперь это более грандиозные тайные дела.

Зенон некоторое время посидел в задумчивости, выбивая дробь по столу. Потом поднял глаза на бабушку и произнес:

— Нэнэ, я чего к тебе пришел. Сделай сегодня праздничный ужин. Только без фанатизма, — вскинул он предупредительно палец. — У нас сегодня вечером с Харитой свидание.

— Сви… что?

— Романтичный ужин. У них так на Земле начинаются брачные игры.

Магда сощурилась, иронично заметив:

— Водит она тебя за нос, тата. Хотя, не спорю, уж очень мила эта твоя Харита.

— Вот именно, что моя. И всегда будет моею. Уж не сомневайся, — серьезно глядел на Магду Зенон.

— Кто б сомневался! — вскинула она руки, забрызгав брызгами с ложки пол. — Ты же сын своего отца! Только вот чужая она, Зенон, чужая…

Зенон пристально поглядел на нее и ответил:

— Я понял одну истину, нэнэ, за эти три цикла. Да, ты тоже должна это видеть. Те, кто должен был быть мне своими, стали чужими. А чужие по рождению, стали мне своими. Даже Харита. До сих пор ни одна херонка не трогала меня. А эта землянка только одним взглядом заставила дрогнуть мое сердце. В этом мире все стало таким размытым. Особенно понятие свой-чужой…

— Это уж точно, — кивок Магды был искренним. — Ни одну херонку ты и близко не подпускал к себе, даже раньше. А эта землянка… Но, Зенон, а что думает она? Что она чувствует? Я провела с ней несколько хрономов, но так и не разгадала ее. Даже если она примет тебя, создав с тобой союз душ, будет ли она предана тебе? — вздохнула печально пожилая женщина, нагнулась над кастрюлей и попробовала на вкус варево.

Закатила глаза, определяя чего не достает. Потянулась к полке с приправами. Достала из прозрачной баночки траву, придающую остроту блюду. Добавила его в кастрюлю и продолжила:

— Ладно, будет тебе праздничный ужин. Не переживай. Все будет по первому разряду!

— Только я хочу побыть с ней наедине.

— Да поняла я, поняла, — она кинула на внука оценивающий взгляд. — Ты-то вон, весь изошелся уже. Давно она начала брачные игры?

— Несколько стандартных вращений назад.

— Бедолага. Как ты терпишь?

— У меня есть выбор?

Магда печально вздохнула и сочувствующе покачала головой.

— Где Нихнерон, нэнэ? — выпрямился на табурете Зенон и оглянулся к маленькому окну.

На дворе уже в полную силу светило солнце.

— Как где? В твоих подземельях с Герроном. Все ковыряются в твоем итаршене. Ох, доиграется этот твой ускхонг! Как же он достал меня! Точно, когда-нибудь прибью этого увертыша! Постоянно что-нибудь тащит из морозильной камеры! Нет, чтобы попросить! И эта его Лака туда же! У них в расе все такие?

— Ладно-ладно, нэнэ, не сердись, — обнял за плечи бабушку Зенон. — Я напомню Геррону, что ему осталось жить недолго, если он не научится просить у тебя что-либо из холодильника.

— Напомни-напомни, — погрозила ложкой в спину уходящему внуку Магда. — Иначе поймаю за углом и сковородкой по его квадратной голове отхожу! Чтоб неповадно было таскать мясо!

— Да ладно тебе, нэнэ! Зачем так жестоко? — схватив на выходе ватрушку, оглянулся через плечо Зенон. — Я буду к ужину. Пока.

— Ладно уже! Иди, строй свой звездолет! Мечтатель! — махнула полной рукой на прощание женщина.

Зенон же, приговорив в два укуса мучное изделие, легко порысил вниз к выходу на энергомост к своей тайной верфи. Там на стапелях его новенький космический корабль класса «Е», или итаршен, проходил последний технический осмотр.

Шагая по знакомому до каждого булыжника пути в сторону скрытого грота, не видного почти ни с какой стороны, Зенон невольно вернулся в мыслях к своей эране. В последнее время он просто не мог не думать о ней.

Еще несколько стандартных вращений планеты назад он считал ее подсадной уткой. Подозревал, что в ее появлении как-то замешана Маланта, которая хотела узнать о его планах. Мачеху Зенон уже давно вычислил. Раскрыл и то, что все это время она травила его, и болезнь эта не случайна — работала ей на руку. Благодаря болезни, теперь для нее нет соперника на место Главы Рода. Одновременно и руки от крови чисты. Не в чем ее упрекнуть. Даже не подступиться. Да вот доказательств почти нет, чтобы к отцу прийти и обвинить его эрану. Ведь это важный момент, поскольку обвинение близкого требовало неопровержимых доказательств.

Он даже думал, что именно Маланта, а не отец, решила подложить под него женщину и контролировать его. В отце Зенон не сомневался. Что тот искренне и по-отцовски за него переживает и пытается помочь. Но его эрана, змея пещерная, за глазами атана плетет искусную паутину интриг. Эта способность ей передалась по наследству. У нее в стае многие такие. Поэтому и думал, что Харита — ее осведомитель.

Только вот когда она выпила, не подумав, лекарство и ее всю долго лихорадило, понял, что землянка в интригах мачехи не участвует. Что говорит правду. Мало того, появление Хариты не то, что пошло именно ему на руку и действительно помогло, но и вызвало в душе, давно окаменевшей, горячие чувства. Его сердце дрогнуло. Душа свернулась и развернулась. Разум помутился. Желая вернуть осколки разума, он убедил себя в том, что она стала залогом и пропуском на Игры. Он был почти уверен, что отец разрешил ему участвовать только потому, что верил, что землянка ему поможет.

Харита нужна ему. Очень нужна. Он не смог этого не признать. Поэтому он ни в коем случае не отпустит ее, даже если она захочет уйти.

Перед ним возникла дверь из агротерекса, сделанного из особого высокопрочного сплава металлов, найденных только на Керкире. Его прочность превышает прочности многих известных металлов в Галактике.

Набрав код и приложив ладонь к сканеру, открыл вход и вошел внутрь. Замер на небольшой решетчатой площадке, огражденной невысокими перилами, и с одобрением посмотрел на уже почти завершенный итаршен. Тот стоял на едва заметных подпорках. Вокруг туда-сюда сновали рабочие-дроиды, похожие на многоногих крабов. На небольшом помосте над кораблем, склонившись над планшетом, стоял ускхонг. Нахмурив недовольно лоб, он листал на экране данные и что-то возмущенно ворчал себе под нос.

Став позади и заложив по привычке за спину руки, Зенон негромко спросил:

— Как продвигаются дела?

Глядя на корабль, он подумал о том, как когда-то придумал дизайн итаршена и некоторые его технические особенности. Ромбовидный корабль с острым, как игла, носом, блестел стальным блеском в свете неярких люминесцентных светильников, разбросанных по всей поверхности пещеры.

— А! Это ты! Пришел, — не отрывая взгляда с экрана планшета, пробурчал Геррон. — Дела у нас ничего так, продвигаются. Сейчас проглядываю данные последней техпроверки. Просмотрел дюзы, гипердвигатель, рулевую, тактическую системы. Все в норме. Я тут подправил кое-что в маневровых двигателях, так что сможем выдавить из него даже шесть узлов! Неплохо для такой малютки, не правда ли? — самодовольно выпятил грудь ускхонг. — Думаю, надо еще кое-где с жизнеобеспечением повозиться. Система воздухоотдачи барахлит. Но это мелочи. И еще… нужны пара инжекторов к гиперу. Дополнительные. Двигатель новый, не проверенный. В работе все может быть, сам знаешь. Еще просмотрел охладительную систему, тоже все в норме. Вот. А только что копался в схеме управления навигации. Что-то шалит. Туда Нихнерон полез. Роется в сенсорах. Говорит, надо откалибровать лучше. О! Уже сделал! — он указал подбородком на вышедшего из шлюза лаллана.

Тот, вытирая руки о некогда белую тряпку, храня на лице угрюмую сосредоточенность, неспешно поднялся по лестнице.

— Ну? Как ты? — с видом заботливого врача, спросил подошедший херонца.

— Нормально. Что делал?

— О! — вставил свои пять копеек ускхонг. — А я и не туда! Как сыворотка? Помогла?

Лаллан лишь кивнул Геррону в ответ и повернул взгляд к Зенону:

— Сенсоры откалибровал.

— Они были неточны?

— Я сделал их более чувствительными. Час назад я просмотрел Игровую Трассу и…

— Она уже есть в сети? Почему я не видел ее? — возмутился ускхонг.

— Да, есть. Скажу, нелегкое даже для бывалых корабликов будет испытание. Наша машина еще не проверена в ходу. Мало ли что может быть.

— Что там? Я еще не смотрел Трассу, — дернул вопросительно подбородком Зенон.

— От орбитальной станции со старта до астероидного пояса еще более-менее сносно. Справимся. А вот в самом астероидном поясе придется попотеть. На каждом завороте беспилотники, так что капсулы будет найти нелегко. С нашими сенсорами по большей части мы бы тыкались наугад и точно напоремся на проблемы. Геррон, что там с генераторами щитов? — лаллан, закинув локоть на перила и расслаблено скрестив ноги, повернулся лицом к ускхонгу.

— Я адаптировал щиты на термоионные выбросы. Слышал на астероидах того пояса иногда такое происходит.

— Отрегулируй на средний уровень. Ты не забыл, что беспилотники умеют стрелять?

— Учту, — кивнул Геррон.

— Просмотрел плазменные коллекторы?

— Нет еще, — сморщил нос ускхонг. — Только собрался.

Зенон, опершись о перила локтями и вытянув ноги вперед, любовался тем, как друзья самозабвенно отдались работе. Поглощенные проверкой основных систем корабля, они еще не ощутили в полной мере всей близости испытания на прочность их детища. Херонец втайне называл его Кики, что на межгалактическом значило «кроха». Корабль, и вправду, сравнительно с другими, был маловатым и по размерам приближался к крупным истребителям. Но начинка его не уступала эсминцу. Даже турельная установка имелась В-класса.

— Да чтоб тебя!!! Достали уже! Суют свои клешни, куда попало! Геррон! Убери сейчас же своих прихлебателей, иначе я за себя не ручаюсь! — послышалось снизу бранное громкое бурчание знакомого женского контральто.

Все обернулись к источнику трансляции. Из-под брюха корабля выпала на пятую точку Эснора. Девушка, принадлежащая к расе хучуора, походила на земную лисицу. Огромные уши, острый нос, рыжий короткий пушок, покрывающий все тело и пышная огненно-рыжая шевелюра ровным водопадом ложилась на спину почти до самых бедер. Осиная талия казалась почти неестественной в сочетании с крутыми бедрами и пышной грудью.

Посылая изощренные эпитеты в адрес дроидов-ремонтников, она поднялась на ноги и по мужицки зашагала в сторону смотровой площадки. Ее встретили три пары недоуменных глаз.

— О! Привет, Зенон! — подняла она тонкую ладонь. — Слушай, Геррон, ну, нельзя ли пока отключить этих долбанных дроидов? Этот раскоряка в своих изысканиях ущипнул меня за филейное место! Сколько мне это еще терпеть?! Я тут проверяю защитные панели основных кабелей, а тут… эта оказия с клешнями! — ее грудной густой голос эхом отлетал от сводов пещеры, создавая эффект резонанса. — Ну, чес слово! Будь другом, угомони их, Герроночка!

Ускхонг хрюкнул, пытаясь сдержать регот. От усилий у него даже уши покраснели. Лаллан лишь добродушно улыбнулся. Зенон соорудил насмешливую улыбку и тоже силился от всей души не засмеяться.

— Ага! Смешно вам, значит! — Эснора сложила руки на груди. — Смейтесь-смейтесь! Сейчас парочку покалечу сгоряча, посмотрим, как потом будете смеяться.

Угроза была воспринята всерьез. Вообще, девушка была очень серьезной, и шутить с ней мало кто себе позволял. Даже Зенон побаивался. Если ее разозлить, что было сделать достаточно легко, то мало не покажется. Геррон, осознав всю непреклонность девичьего заверения, быстро понажимал нужные команды на планшете и дроиды замерли.

— То-то же! — вызывающе кивнула хучуора и повернулась назад. — Я справлюсь через час! — и уже через минуту была снова внутри брюха корабля.

Проведя девушку задумчивой усмешкой, Нихнерон повернулся к херонцу:

— Кстати, Зенон, пока вспомнил. Читал условия участия в Играх.

— Что там?

— В экипаже должно быть пять членов: техник, пилот, навигатор, капитан и офицер по тактике. Иначе на первом же этапе развернут.

— Вот как? — в раздумьях выдвинул челюсть Зенон.

— Что будем делать? Нам нужен офицер по тактике. Я бы мог, но я буду занят навигацией.

Зенон глубоко задумался. Развернулся лицом к итаршену и на время ушел в себя. Выходит, если они сейчас не найдут пятого члена экипажа, все их старания окажутся напрасными. А кто мог согласиться к ним присоединиться? К такому разношерстному экипажу? Их положение крайне сложное уже с самого начала. И кто доверится такому капитану, как Зенон? Нихнерон, Геррон и Эснора были проверенными людьми, и доверяли ему безоговорочно, даже зная, что он болен. Всех он однажды вытащил из лап смерти и каждый из них обязан ему жизнью. Но другие? Как можно найти за такой короткий промежуток времени подходящего члена экипажа?

— В принципе… — начал размышлять вслух Нихнерон, — в правилах строгого оговора нет, что все члены должны быть обязательно специалистами своего дела. Поэтому может подойти любой. Я могу выполнять роль и техника. Тогда Эснора может сесть за тактическую систему ударных установок…

— Геррон, может, твою Лаку возьмем? — лаллан посмотрел на ускхонга.

— Ты чё?! — выпучил тот возмущенно глаза. — Она только как один оборот луны назад родила! Нет! Ни за что!

— Ладно, — пожал плечами Нихнерон, — тогда подойдет и Магда. В принципе, неплохой вариант. Будет кому нам обеды готовить, — иронично усмехнулся лаллан.

— Ага, по быстрому сейчас камбуз доделаем, и пусть пампушки себе печет, — ехидно оскалился коротышка. — Ничего лучше не мог придумать?

Геррон спрыснул и с осторожностью покосился на херонца.

— С нами полетит Харита, — наконец, зашевелился тот, не сводя взгляд с итаршена.

— Твоя эрана? — вскинул брови лаллан. — Магда больше подходит.

— Это та землянка? Чего это ты так о землянах? — расставил руки ускхонг. — Я, например, очень даже высокого мнения о них. Кстати, они довольно меткие и хорошие на реакцию. Она неплохо подходит.

— Геррон, ты же видел ее. Она никогда не проходила особой подготовки. Для землян это важная часть. Их нельзя выпускать в космос без нужных знаний…

— Я за нее отвечаю, — оборвал возмущения лаллана Зенон. — Она летит. Это не обсуждается.

— Она хоть что-нибудь об Играх знает? Она когда-нибудь была в рубке управления космическим кораблем? И вообще, захочет ли? — не успокаивался Нихнерон.

— Это моя проблема. Ваша — вывести в ближайшее время итаршен в космос, — мрачно отрезал херонец и повернулся к собеседникам.

— В этом не сомневайся. Не сегодня, завтра мы уже будем готовы. Только дейтерий для гипера достань и всё, — закивал Геррон.

— Завтра будет, — раздраженно хлопнул по перилам ладонью Зенон. — Ладно, работайте. Я ушел.

— Давай.

— До встречи.

*** *** ***

Сплю. Крепко сплю. Что-то рядом колыхнулось. Кто-то усилено топчется рядом по постели. Таша? Открываю медленно веки. На меня смотрят большие глаза. Точно не ташины. Сон? Моргнула. Не исчезли. Еще раз. Ничего не меняется. Теперь они тепло улыбаются.

— Уже смеркает. Время ужина.

Знакомый голос. Медленно, верхом на черепахе, долезло понимание, что меня хотят разбудить.

— Ужин? Какой ужин? — это явно не мой голос.

Столько хрипа! Меня неспешно всасывало в реальность.

— Просыпайся. Мы же днем договорились, что сегодня вечером у нас романтичный ужин, — до боли знакомое мужское лицо приветливо улыбнулось. — У тебя есть пятнадцать минут, чтобы собраться.

Он встал и показал себя издалека. Я прищурилась, всматриваясь в силуэт мужчины. Высокий, статный, широкогрудый. Тут у него позади вильнул черный мохнатый хвост. Хвост. Хвост… Это херонец! Зенон!!! Точно! Ужин. Меня совсем вырубило. Я резко села в постели.

— Йой! — схватилась я за голову.

В черепной коробке шумел Ниагарский водопад. Тем временем, рядом темнокожие аборигены танцевали какую-то тумбу-юмбу под бой барабанов. Недалеко от них рокеры устроили концерт. Сверху сыпались звезды, и кружился снегопад. Что я пила??? Хуже, чем с бодуна.

— Ойой! — продолжая держаться за голову, простонала я. — Моя голова! Она сейчас разлетится на мелкие осколки.

В довершение резко затошнило.

— Что? — Зенон сел напротив и заглянул мне в лицо.

— Моя голова…

— Болит?

— Чем ты меня поил днем?

— Жута заварила специально для тебя тонизирующий пате. Чай, по-вашему. Тебе плохо?

— Не то слово. Такое ощущение, что все блохи мира на голове чечетку выплясывают на свадьбе у дикарей из ледникового периода возле растаявшего водопада…

Смотрю по лицу Зенона — не понял. Я отмахнулась, пытаясь спустить ноги с кровати. Кстати, а как я сюда забралась? Помню, как Зенон ушел. Как возмущалась, помню. Истерику помню. Но я сидела на кресле, это точно. А потом что? И в чем это я одета? Да еще и задом наперед… на три размера больше… с ума сойти!

Все так же держась за голову, встала и неровной походкой повиляла в сторону санузла.

— Я в ванную, — бросила я через плечо и исчезла в смежной комнате.

За дверью раздался голос:

— Я схожу в лабораторию и поищу что-нибудь обезболивающее.

— Только не этот… пате… — ответила я и пожалела, что сказала так громко.

Рокеры в моей голове ударили по струнам басгитары и запели тяжелый рок. Блохи разбежались. Аборигены Ниагарского водопада ускорили свой дикий танец. Бух! Бух! По вискам. Через секунду я уже обнимала унитаз.

После освобождения желудка стало легче. Рок-концерт закончился. Даже в глазах просветлело. Теперь можно привести себя в порядок и, наконец, снять эту чудо-распашенку. Где я ее выкопала?

Когда я освеженная вышла в комнату, меня уже ждали с водой и какой-то капсулой в руках.

— На. Выпей. Поможет.

— Откуда знаешь, — недоверчиво сощурилась я. — У вас другая раса. А может, мне, землянке, не поможет…

— Пей уже, — закатил очи горе Зенон.

Не отрывая подозрительного взгляда, я все-таки приняла предложенную пилюлю. Может, и поможет. Левой протянула назад чашку, а правой рукой продолжаю поддерживать голову. После унитаза полегчало, но не настолько, чтобы опускать руки. В прямом смысле.

Зенон принял чашку и улыбнулся.

— Чего лыбишся? Посмотрю я на тебя, когда у тебя будет голова болеть, — ощерилась я и плюхнулась на край постели.

— Я не с твоей головной боли, а с твоего вида.

— Какого вида? — опустила я взгляд вниз.

Вроде банный халат нормально сидит на мне.

— С твоих волос, — указал взглядом на мою голову Зенон.

Я поднялась и подошла к большому зеркалу, закрепленному на дверце громоздкого платяного шкафа, стоявшего в углу комнаты. И действительно, у меня на голове царил порядок лентяя. Механически поднесла руки к голове и запустила в мокрые волосы две пятерни, желая хоть как-то их уложить.

— Держи. Это поможет лучше, — протянул Зенон нормальную расческу.

Я приняла от него предмет и снова подумала о том, как же мир херонцев похож на земной. Тут даже расчески такие, как на Земле!

— И одень, пожалуйста, вот это платье, — указал он на лежащее на кресле черное длинное платье с нитью похожей на люрекс. — Это мамино. Она одевала его всего два раза на приемы, после того как родила сестру. Думаю, оно тебе подойдет… — оценивающим взглядом окинул он мою фигуру.

Он стоял слишком близко, чтобы я могла сосредоточиться на разгребании чуда сеновала на голове. Боль в голове начала отступать, уступая место слабости и рассеянности.

— Тебе помочь? — спросил он, наблюдая, как я вяло тягаю по своей гриве гребешок.

Потом, не услышав внятного ответа, он забрал у меня расческу и принялся чесать мои волосы сам. Я лишь уронила руки вдоль тела и тупенько уставилась на наше отражение. Было странно для меня наблюдать за тем, с какой осторожностью и милованием мужчина расчесывает женские волосы. Это ему действительно приносило удовольствие.

Чесал-чесал, как вдруг резко отстранился и отшагнул назад. Бросил на кровать гребешок и сдержанно произнес:

— Когда переоденешься, выходи. Я буду ждать тебя за дверью, — его ноздри затрепетали, а глаза смотрели на мою шею с большим нескрываемым желанием.

Будучи женщиной, я легко догадалась о его мыслях. Сжав с силой кулаки, Зенон сделал движение головы, подобное чиху, и быстро поспешил к выходу. Мне только и оставалось в замешательстве следить за его движениями. У двери он на миг задержался, повернув голову вполоборота, и сказал:

— Я жду. Поспеши.

Я минуту, молча, смотрела на закрытую дверь. Принесенная Зеноном пилюля головную боль сняла, оставив там звонкую пустоту. Соображала туго и через раз.

Расправив влажные волосы, спадавшие легкими кудрями до лопаток, я скинула халат и быстро одела вечернее платье. Посмотрела на себя в отражение. Осталась довольной. Приятный на ощупь иссиня-черный материал, мягкими контурами подчеркивал все линии моей фигуры и тяжелыми фалдами спадал от линии колен до самого низа в стиле юбки годе. Это, на первый взгляд, удивительно простое по покрою плате вмиг превращало меня из простой Золушки в модель мирового уровня. Да еще и влажные волосы спадали на полуобнаженные плечи.

Скользнув ладонями от груди к бедрам, я убедилась в реальности видения. Поднесла пальцы к неглубокому декольте и подумала, что для совершенства образа не хватает только колье из бриллиантов.

Поглядела еще минуту на себя. Глубоко вздохнула и поправила к выходу.

Зенон действительно стоял у дверей, упершись спиной о стену и скрестив руки на груди. Когда я вышла, он смерил меня оценивающим взглядом и расплылся в довольной улыбке.

— Ты очень красивая, — тепло произнес он и сделал жест в сторону, приглашая идти первой. — Стол уже накрыт. Идем.

Зардевшись от комплимента, я послушно пошла в указанном направлении. Ни одна женщина в Галактике так и не смогла отказаться от слабости к комплиментам. Уши навсегда останутся путем к ее сердцу.

Столовую я не узнала. Она кардинально преобразилась. За окнами, занавешенными паутинообразными гардинами, серело вечернее небо. Кое-где уже мерцали слабые искры ближайших звезд. Приглушенно освещали помещение светильники в виде старинных факелов на каменной стене. На огромном дубовом столе, накрытом бардовой скатертью, красовались два канделябра с семью свечами в каждой. И где они их откопали?

Стол был накрыт на две персоны. На больших белоснежных фарфоровых блюдах лежали две запеченных птицы, от которых исходил пряный аромат. Были салатницы, тарелки с десертом и графины с вином. Салфетки, столовые приборы, бокалы — все как в роскошных ресторанах. Право! Магда просто кудесница!

— Мы правильно сделали? — косясь на мое лицо с лукавой улыбкой, спросил Зенон. — Так оформляют у вас в заведениях общественного питания с повышенным классом обслуживания?

Я лишь кивнула, сделав трогательным выражение лица. Я никогда еще не была в ресторанах. Даже папа мог позволить только недорогое кафе.

— Осталось только тихую музыку включить, и будет как в лучших домах Парижа! — восхищенно произнесла я.

— Сейчас оформим, — весело ответил херонец, азартно потерев ладони, и быстро куда-то исчез.

Я провела его удивленным взглядом. Все ради каприза женщины! Неужели у херонцев тоже так бывает? Не сказала бы по их суровому виду.

Через минуту откуда-то сверху полилась приятная тихая мелодия. Звуки отдаленно напоминали скрипку, саксофон и там-тамы, перемежаясь в проигрышах с флейтой. Еще через минуту Зенон опять возник в столовой.

— Ну, как? Музыка не раздражает?

— Очень красивая… — умиленно улыбнулась ему я.

— Это один из наших классиков. Я сравнил. У вас тоже, на Земле, есть подобные произведения.

— Ты даже это успел сделать? Как мило!

Выдвигая стул, Зенон пригласил меня сесть. Затем, садясь напротив, спросил:

— Мило — это похвала? Ты довольна?

— Очень!

Он самодовольно растянул губы. Так улыбаются мужчины, когда видят, что сделали все правильно и женщина идет прямо в его руки.

— Скажи, как проходят ваши свидания? — беря в руки столовые приборы, спросил он.

— Не знаю… — опустила я смущенно глаза. — Я видела только в фильмах.

Зенон удивленно вскинул брови.

— Я первый раз на свидании… — призналась я.

Он недоуменно хмыкнул.

— Наверное, на них можно говорить обо всем, что интересно друг другу. Может, можно спросить о чем-то… — пожала я плечами, пытаясь насыпать салат себе в тарелку.

Выходило не очень. Пару раз промазала. Руки непослушно дрожали. Я волновалась, как на экзамене. Спрашивается, почему? До этого мы кушали, и все было нормально? Может, влияет приглушенный свет? Или запах пряностей? Или аромат хвоеподобных растений возле окна?

— Тогда можно, я спрошу? — Зенон совсем по хищному откусил кусок крыла зажаренной птицы.

— Спрашивай, — кивнула и спрятала взгляд в ложке с салатом.

— Расскажи о своей семье. Ты обо мне знаешь все, практически. Я же почти ничего.

Я рассеяно пожала плечами, отведя в сторону глаза.

— А здесь и рассказывать особо нечего… Я сирота. Родилась в бедной семье. Папа меня очень любил. Маму я почти не помню. Она умерла, когда мне было четыре, от какой-то странной болезни. Так папа сказал. А папа воспитывал меня до восьми лет. Он водил меня в зоопарки, кафе. По выходным возил к бабушке. Потом мы ехали отдыхать на один курорт на Земле, и попали в автокатастрофу. Папа умер на месте, а я получила черепно-мозговую травму и перелом руки. Когда выписали из больницы, меня забрала к себе бабушка Катя. Я пожила у нее три года, пока она не попала надолго в больницу. Ей сделали операцию на позвоночнике, и она долго лежала на реабилитации. Поэтому пришлось меня отдать в интернат при гимназии. Приезжала к ней только на выходных. Потом поступила в Киеве в колледж на специальность секретаря-референта. В общем, все… ничего интересного.

— А как ты попала в космос?

Я стала рассказывать свою историю вплоть до того момента, как переступила порог имения Эгор. Зенон же рассказал о своем детстве, когда он изощрялся на шалости и доводил маму и отца до белого каления. Я смеялась. Смеялась громко и от всей души. Это его лишь раззадоривало, и он продолжал доставать из памяти просто невероятно смешные истории, будто им не было конца. В итоге, обстановка напряжения сменилась теплой семейной атмосферой. Его непринужденная манера рассказывать, подбирать слова, шутить с серьезным выражением лица действовала мощнее любого афродизиака. Меня потянуло к нему с мощной силой. А хмельной туман вина растопил мой лед застенчивости.

Разговор медленно дошел до Игр Крадоскарга.

— Зенон, расскажи об Играх. Что это? Каковы правила и цель?

Он налил себе еще вина. Как искусный дегустатор, держа бокал за ножку, он поднес его на уровень глаз. Всколыхнул красноватую жидкость, оценивая ее на цвет и рассматривая красные потеки по стеклу. Поднес к носу, вдохнув аромат. Пригубил, сделал небольшой глоток и «разжевал», распространяя напиток по всем вкусовым рецепторам. Пригубил снова. И лишь после этого, удовлетворенно выдохнув, произнес:

— Эти игры начались очень давно, почти сразу, как были обнаружены эти создания. Сначала все выглядело просто как соревнования между кланами. Потом было вознесено в систему и статус главного мерила для создания космических кланов. Это игры на выживание, силу и выносливость. Смысл их в том, что во главе клана всегда должен быть самый сильный и умный. Каждый раз Игры принимают новую форму, но суть не поменялась.

— А сейчас как?

— Сейчас она проходит в четыре этапа. Первый и третий — сложности космоса. Поэтому участники обязаны иметь для этих этапов космический корабль и экипаж. Два других — планетоид и планета. Испытания на поверхности в атмосфере. Именно они являются основными в Играх, поскольку на них и происходит фаза Крадоскарга или еще по-другому «седлание вытягивающего». Во время второго этапа цель — захват в диких условиях живого карга. Четвертый этап — доставить дикого карга в своем грузовом отсеке на выбранную планету. Затем на выбранном треке верхом на нем добраться до финиша. На каждом этапе команда участников зарабатывает баллы. И побеждает не тот, кто самый первый пришел к финишу (хотя этот аспект приносит массу балов), а тот, кто заработал больше баллов. Интересный момент заключается в том, что ты можешь телепаться всю Игру в самом хвосте, а в последнем этапе преодолеть путь за считанные минуты и будешь победителем. Ведь самая большая трудность заключается не в преодолении космических просторов в этих играх, а покорность карга! — глаза Зенона вспыхнули огнем азарта и он пристально посмотрел в мою сторону. — И то, что ты можешь влиять на каргов… — он ничего больше не сказал, все же я поняла его без слов и плутовски ему улыбнулась.

— А как зрители знают о перемещениях участников? Ведь они же должны быть? Не так ли?

— Везде установлены следящие подвижные боллы. Все фиксируется и передается телеметрией на орбитальные станции и планеты. На главной планете и станции есть ретрансляционные секции, где все обрабатывается и записывается. Так что о ходе Игр знает вся империя, главное — подключиться к ретранслятору. Я же говорил, что они имеют большое значение для всех кланов. Победитель может взять практически все, вплоть до власти над кланом! Любым кланом!

— У тебя уже есть корабль? — я отпила чудесное вино и отклонилась на спинку.

— Есть, — загадочно протянул херонец и интригующе подмигнул одним глазом.

— И отец о нем не знает?

— Нет. Это мой бой. Я хочу пройти его сам, без участия отца.

— Типичная мужская гордость.

— Можешь это называть и так, — раскованно сев на стуле, махнул кистью Зенон.

А в его томном взгляде что-то мелькнуло и быстро исчезло. Да и у меня в голове что-то колыхнулось в такт его искре. Все-таки хмельное вино. Кружит голову не по-детски.

— И у тебя уже набран экипаж? — изогнулась я, чувствуя, как меня начало ломить.

Захотелось встать и пошевелиться. Внутри разгорался пожар.

— Нет, не весь, — качнул головой херонец, и на его лице появилась волнующая улыбка, от которой мне стало еще горячей.

Я почувствовала, как начало учащаться мое дыхание и с шумом побежала кровь по венам.

— А кого не хватает? — выдохнула я, пытаясь остудить огонь в груди.

— Офицера по тактике, — Зенон улыбнулся еще шире и подвинулся вперед, положив локти на стол.

Он внимательно следил за каждым сокращением моих мышц на лице и постоянно принюхивался. Его уши все время шевелились и слегка подергивались.

— Что ты будешь делать? Вам разрешат участвовать без него?

— Нет. Я возьму тебя на его место.

— Меня?! — я даже немного протрезвела. — Это почему? Я ведь и стюардессой не могу быть, а ты меня на тактическую систему хочешь посадить!

— Тебе не надо ничего делать. Это для видимости. Я легко могу с этим справиться сам.

Я подозрительно сощурилась и ответила:

— Ну, только если так…

Спорить было сложно с хмельной головой. Туда лезли совсем другие вещи. Например, я любовалась его губами.

Он довольно хекнул и встал. Обошел стол. Навис надо мной, упершись одной рукой о стол, другой — о спинку стула. Я вжалась в сидение. Чего он хочет?

— Спасибо, — едва слышно произнес он совсем над ухом.

— Пожалуйста… — прошептала я.

Он был непозволительно близко. В груди что-то дрогнуло. Проигнорировала. Вместо этого, пытаясь разрядить ситуацию и сменить тему, спросила:

— Потанцуем?

— Танцевать? Вдвоем? — удивился он и встал ровно.

— А что? Херонцы не танцуют?

— Только массовые танцы. У нас не принято трогать женщин в танцах. Это возбуждает мужчин.

— Ааа… — я смотрю на него, а в глазах туман.

Внутри будто вулкан проснулся. Так захотелось коснуться его, особенно сейчас, когда он стоит так близко.

— А у нас можно! — я будто не слышала последней его фразы и встала.

Он отшагнул, растерянно рассматривая мое лицо. Я решительно приблизилась к нему. Смело вложила правую ладонь в его левую руку, а его правую ладонь положила себе на талию. Он послушался, глядя расширенными, даже испуганными глазами.

Корпус вытянула в ровную линию. Опустила плечи. Повернула голову влево. Ноги в открытую позицию. Поднялась на полупальцы. Лихорадочно вспоминая движения вальса (сейчас удачно звучал подобный ему ритм), я шагнула правой ногой назад. Он тут же благополучно наступил левой ногой мне на стопу.

— Ой! Прости, — неловко сжался Зенон. — Может, не надо?

— Чувствуешь ритм? Раз-два-три, раз-два-три? — кивала я в такт музыки.

— Да.

— Тогда иди за мной. Левой ногой, правой… Шаг на меня, в сторону, сомкнули ноги… — учила я. — Раз-два-три…

И он быстро уловил мотив и ритм. Вскоре мы уже легко кружили на небольшом пяточке у окна. Он шагал мягко и уверено. Пленительная улыбка украшала его лицо. Он не сводил глаз с моего профиля, в то время как я усилено смотрела по правилам вальса влево. Да еще я старалась не смотреть на его хвост, поскольку тот усилено метался из стороны в сторону и вызывал у меня приступ смеха. Чтобы не обидеть его и не объясняться, смотрела куда угодно, только не вниз.

Но вот мелодия закончилась, сменившись другой, более заводной, сопровождаемая ритмичным звуком бонго. В такт ему внутри волна за волной пульсировал огонь и нега.

Мы замерли, глядя друг другу глаза в глаза. Правая рука моя лежала в его левой. Второй он все еще обнимал меня за талию. Мы оба часто дышали. Его ладонь дрожала. Он не двигался, страстно глядя на мои губы. И тут у меня случился странный прорыв огня. Хмель ударила в голову, и я, уже не думая ни о чем, потянулась к его шее губами. Затем, встав на цыпочки, скользнула к подбородку. Там мои уста встретились с горячими губами. Жадно прижавшись всем телом, он обхватил меня руками. Вдруг в глазах все вспыхнуло фейерверком и потемнело.

Через секунду, завалив стоявший явно не в том месте вазон с цветком, меня подхватили на руки и придавили к стене. Его губы ненасытно скользили по всему моему лицу. Я уже не могла себя контролировать. Только пластично поддаваться на его страстные ласки. Гортанное рычание вырвалось из груди мужчины. Потом все как в тумане. Чувствую все его тело. Его руки скользили везде, где могли только дотянуться. Вскоре подол платья оказался на талии, волосы всклокочены и заброшены на цепкое дерево, которым была обита стена. Я забыла обо всем. О том, что ему нельзя меня трогать из-за моих природных циклов, и о том, что я когда-то сомневалась в нем, не доверяла. Было только одно всепоглощающее желание, чтобы он не останавливался.

Через несколько минут исследований моего отзывчивого тела, он, вдруг, замер. Поставил на ноги, которые предательски подкашивались. Сначала расставил руки на уровне моего лица, тяжело и часто дыша, а потом отшагнул, сверля жадным взглядом. Я вжалась в стену, ладонями прижимаясь к ней на уровне бедер, и всеми силами пыталась удержать дрожь в коленях, чтобы не сползти на пол.

— Я знаю источник твоей раны… тебе нельзя сейчас меня… — в его глазах мелькнула даже злость. — Иди спать!

Затем стал на все четыре конечности и вмиг исчез из виду, оставив меня одну. Оставив совершенно ошеломленную и разбитую.

Я уставилась в темнеющий проход коридора, где мелькнул его силуэт, чувствуя, как качается голова на ослабевшей шее. Предательская дрожь и слабость не давали возможности оторваться от стены и куда-то идти.

Сколько я вот так простояла у стены с подогнутыми коленями и блуждающим взглядом, не знаю. Не знаю и то, как собралась с остатками сил и побрела в спальню. Душ не помог. Только когда упала на постель, закрыла глаза, темнота сна спасла меня от жгучих ощущений…