Только для влюбленных

Глава 8

Гвен яростно чистила зубы. Расчесывая влажные волосы, она решала, стоит ли просушить их феном. «Они станут такими пушистыми, — подумала женщина, — такими красивыми». Мисс Стикерт не хотела, чтобы он подумал…

— Боже правый, женщина, а что еще может прийти мужчине в голову после того, как ты обвила его своими ногами с такой силой, что даже вывалилась из гамака? — бросила она вслух.

Хитрая улыбка, отразившаяся в зеркале, не подняла Гвен настроения.

Золотые, пурпурные и синие лучи света, радугой падавшего сквозь витражи, заливали спальню. Дейв сказал, что все здесь — и деревья, и камни, и само небо — полно волшебства.

Но волшебство исчезло, когда она увидела, что мансарда пуста. Источником магии был Дейв, то, что он сделал для нее, когда помог ей заглянуть в себя. А потом Гвен увидела рисунок.

Странное чувство охватило ее. Она поняла, как пристально Дейв наблюдал за ней. Тело Гвен напряглось при мысли о том, что именно ее желания и она сама стали объектом его творчества. Он следил за ней, желая ее, изучая ее. Он анализировал ее по-своему. Ей захотелось набросить покрывало на мольберт, на женщину в постели. Пеньюар, который Дейв изобрел, сводился практически к полоске кружев на бедрах изображенной на рисунке женщины. Ее тяжелые полные груди ничто не скрывало. Гвен провела пальцем по линии, обозначившей сосок, и ее пронзило странное эротическое ощущение.

Гвен понимала, что лучший способ привести в порядок мысли — это положить их на бумагу. Но это… «Неужели он именно так видит меня?». Женщина на рисунке казалась чувственной и, если и не вполне удовлетворенной своим любовником, то, проснувшись, она наверняка получила бы свое.

Рисунок помог Гвен понять еще одно — Дейв не захотел услышать то, что она ему говорила. «Просто друг» никогда не нарисовал бы ничего подобного.

— Надо звонить Норману Рокуэллу, — пробормотала она, спускаясь по лестнице на подгибающихся ногах.

Свитер, который Гвен набросила на себя, не мог скрыть ее тела, по крайней мере, от глаз Дейва. Ведь прошлой ночью она так раскрылась и эмоционально, и физически. И, судя по всему, навсегда отпугнула его.

— Почему ты так обошелся со мной? — обратилась Гвен к нему.

Дейв чаровал ее, провоцировал, призывая считать наслаждение единственной целью.

И теперь наслаждение оказалось неразрывно связано с ним. Ей даже страшно подумать, какой унылой, какой нормальной станет ее жизнь без этого молодого человека.

— Дейву это, конечно, понравилось бы, — пробормотала Гвен, засовывая ноги в старые спортивные туфли. — Еще бы — прочь от нормы, да здравствует все непривычное.

«Мужчина не в состоянии сделать тебя счастливой», — внушила себе мисс Стикерт, старательно зашнуровывая туфли. Неудивительно, что она так старательно избегала его. Всего одна неделя с Дейвом и то, что она годами загоняла внутрь, выплеснулось на поверхность.

Гвен распахнула дверь и перед ней предстал пустой черный квадрат асфальта. Его автомобиля не было. Сердце у нее упало, и она тяжело опустилась на ступеньку лестницы.

— Привет.

Гвен вздрогнула, отбросила волосы с лица и не обнаружила там очков. Близоруко мигая, всматривалась она в расплывающееся бежевое пятно перед ней.

Дейв наклонился и облил голову холодной водой из шланга. Его шорты были мокрыми от пота, тело блестело.

— Собираешься побегать? — спросил он, взглянув на ее туфли.

Гвен никогда не приходило в голову бежать дальше, чем на один квартал.

— Обязательно! — подтвердила она, отряхнув шорты.

Дейв не только открывал перед ней новые горизонты. Несколько мгновений назад он заставил ее добровольно согласиться на пытку, которой она успешно избегала предыдущие тридцать четыре года.

— Составишь мне компанию?

Гвен пришлось подождать, пока Дейв, жадно глотая воду, не напился из шланга. Она не очень удивилась, увидев его, бегущим рядом с собой. Дейв всегда делал только то, что хотел. Он очень ценил свою свободу.

Мысль, что он захотел сейчас быть рядом с ней, обрадовала Гвен. Но вместе с ней пришла и другая — когда-нибудь ему не захочется этого.

Через полмили к твердой уверенности, что еще несколько шагов, и она задохнется, прибавилась судорога. Женщина перешла на быструю ходьбу.

— Ты со многими девушками познакомился подобным образом? — непринужденно поинтересовалась обладательница медовых веснушек.

— Да, пожалуй.

С полотенцем на шее, стройный и широкоплечий, Дейв, как чародей из Гаммельна мог бы собрать на пляже Малибу целую вереницу женщин.

То, что для него было легкой пробежкой, чтобы остыть, для Гвен стало подлинной дорогой смерти. В прозрачном утреннем воздухе отчетливо виднелись малейшие детали отдаленной горной гряды, сосны четко выделялись на фоне голубого неба.

— Тогда почему ты предпочел меня? — продолжила допрос Гвен.

Не отвечая, он наклонился, подобрал блестящий осколок кварца и запустил им в сосну.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что не знаю, почему?

«Может быть, и поверит, — подумал Дейв. — Она и так уже думает, что я недалекий и примитивный тип».

— Что-то подсказало мне, что мы подходим друг другу.

Положив руку на плечо Гвен, он подчеркнул их разницу в росте. Полуобняв Дейва за талию, она подчеркнула, что они различаются также и шириной бедер. Кивком головы женщина указала на тени, которые вытянулись на дороге перед ними.

— На совершенную пару не похоже.

— Надо заглянуть внутрь.

— Чтобы сравнить наши жизненные пути, взгляды, ценности?

— Что я, как ты думаешь, ценю больше всего?

— Во-первых, развлечения. Жизнь должна быть интересной.

— Верно. Что во-вторых?

— Твоя свобода, — Снова верно. Если так пойдет, то леди выиграет. А разве ты не ценишь свою свободу?

— Если речь идет об отношениях, то я больше ценю обязательства. Он подстроился под ее шаг.

— Ты ждешь этого от меня?

Мать Гвен постоянно предостерегала ее от того, что она сделала — она наступила на собственную тень.

— Я хотела показать тебе, насколько мы далеки друг от друга.

— Я этого не нахожу.

Дейв развернул ее лицом к себе. Он стоял так близко от Гвен, что она почувствовала жар его тела через свой тонкий свитерок.

— Пожалуйста, не надо, — выдохнула мисс Стикерт.

— Нам удавалось прийти к согласию. В гамаке, — он прижался к ее щеке, — на помосте, — он раздвинул ее волосы и поцеловал. — Мы найдем согласие в постели, если ты захочешь.

Ноги Гвен ослабели, как будто она пробежала марафонскую дистанцию. Ей не хватало воздуха, сердце почти не билось.

— Я видела рисунок.

— И что ты о нем думаешь? — Дейв заглянул ей в глаза.

— Что ты не только беззаботный весельчак.

— Солнышко, ты выиграла джекпот. Дейв обхватил ее и закружил, целуя.

— Мы доберемся туда.

— Куда?

— Куда хотим попасть.

— И где же это?

— Я не могу нарисовать тебе карту.

— Я хочу знать.

— Пожалуйста.

Она застонала, ощутив, как его язык шевельнулся у нее во рту.

— Но это не способ разрешения проблем, — возразила Гвен чуть позже.

— И это все! Позвони Робу и Шарлотте. Они должны видеть это.

Прямо посреди дороги Дейв поцеловал измученную женщину в утолок рта, где притаилась улыбка, и прижал к себе. Гвен не смогла сдержать дрожь.

— Серьезно подумав, я решил: не стоит их приглашать. Пусть все останется между нами. Что с тобой?

— Мне хочется плакать, а ты постоянно смешишь меня.

— Что тебя так удручает?

— Ты не должен относиться к происходящему так серьезно.

— Раньше ты не принимала меня всерьез.

— Я говорю о будущем.

— О том, чтобы махнуть на него рукой.

— Не ожидай большего, Дейв. У нас есть только сегодня.

Как-то получилось, что его леди Гвенет выучила текст, который следовало произнести ему. Убогость этих реплик резала ухо. Может быть, она спешила произнести их, боясь, что иначе ей придется выслушать эти слова от него?

Прежде чем спросить, Гвен притянула Дейва к себе, чтобы поцеловать. Сила ее чувств поразила его. Он вдруг понял, что дает обещания, о которых и не думал раньше.

Но Гвен не слушала его.

— Давай вернемся домой.

Она кивнула и прижалась к его груди, слушая, как бьется его сердце.

Женщина побежала, и Дейв, смеясь, продолжал подбадривать ее.

— Дейв Кинг, вы несносный тип, — задыхаясь, выговорила Гвен.

— Почему? Потому что я хочу, чтобы ты вернулась домой?

— Вряд ли кому-либо еще придет в голову увидеть нечто эротическое в том, как я пытаюсь вскарабкаться на этот склон.

— Спорим, что ты не права! — молодой человек широко улыбнулся, откинув влажную прядь волос со лба.

Гвен покачала головой. Он уже видел ее тело в угасающем свете дня накануне, рисовал в своем воображении. Почему-то это стало безразлично ей, хотя должно было бы беспокоить. Жилистого Дейва как раз могли привлекать ее округлые формы. Предугадать невозможно. Мыслительный процесс молодого родственника, как всегда, представлял для нее тайну.

Однако, в нежности Дейва, его внимании, его одиночестве не было ничего загадочного. Он любил уединяться и рисовать, пока Гвен занималась своими исследованиями, но видение того, как мужчина ударами мелка вызывает к жизни образ женщины, причиняло ей боль. Гвен будет любить его так, как ни одна другая женщина, которых он когда-либо знал, даже если ей придется превзойти те женские образы, которые он создал своим воображением.

Если Дейв и не обладал всеми качествами, необходимыми, по мнению Гвен, мужу, то как любовник он превосходил все ее мечты. С Дейвом ее мечты могли стать явью.

Дейв не возражал, когда Гвен отправилась в душ одна, хотя оба допускали и иную возможность. «Свобода выбора», — подумала женщина. Молодой человек предоставил ей эту свободу и возможность увидеть в себе ту женщину, о существовании которой она только начинала догадываться.

— Ну и свободы! — рассмеялась Гвен, обнаружив, что молодой родственник подкарауливает ее у двери ванной. Очевидно, когда она намылила голову, Дейв утащил из ванной все полотенца.

— Я подумал, что ты захочешь что-нибудь одеть, — он протянул белую полотняную рубашку.

Гвен протянула руку, делая вид, что не замечает, как он разглядывает ее отражение в зеркале у нее за спиной.

— Благодарю.

Захлопнув за собой дверь, мисс Стикерт просунула руки в рукава и взвизгнула:

— Дейв, веди себя прилично! Но это был не он, просто полу рубашки защемило дверью.

— Ты в состоянии видеть через стены? — отозвался он из спальни.

— Ничего, — ее лицо вспыхнуло. Рубашка скрывала Гвен почти до колен, и это единственное, что было на ней. Всю остальную одежду он тоже утащил.

Улыбаясь, Дейв стоял перед открытой дверью и одобрительно разглядывал ее.

— Поднимемся наверх? Пока Гвен поднималась по лестнице, цепляясь за перила, он поцеловал ее сзади.

— Не забывай, что я близорука.

— Не беспокойся, я не дам тебе упасть. Все предосторожности оказались тщетны, мисс Стикерт уже потеряла голову. Но она никогда не позволит, чтобы это связало ее, Дейва или ее свободный дух.

Кроме того, на этот раз мужчина прислушивался к ее словам. Чтобы не скатиться вниз по лестнице, он благоразумно воздержался от ласк, пока они не оказались наверху.

Дейв расстелил матрас на полу в углу мансарды. Гвен присела на краешек, подтянув ноги к груди. Он опустился на колени у нее за спиной и похлопал ее по плечу, как бы собираясь поведать ей некий секрет. Когда Гвен обернулась, он поцеловал ее в щеку и обнял за талию, просунув руки под грудями. Полы рубашки щекотали ей ноги, покрытые нежным золотистым пушком, на котором поблескивали капельки воды.

Удовлетворенная женщина на рисунке мирно лежала, свернувшись во сне.

— Это не то, в чем ты изобразил меня, — пробормотала Гвен, имея в виду рубашку.

— Реальность всегда богаче воображения.

— Разве? Я выгляжу бледно по сравнению с яркостью твоих красок и приключений.

— Может, я люблю бледных.

Гвен вздрогнула, когда он потерся щекой об ее шею, затем склонила голову и отдалась этому ощущению.

Дейв следил, как капля воды скатывается с виска по щеке и стекает к ключице. Ее груди темнели под полупрозрачной тканью рубашки. Мужчина отвел ткань от быстро набухавших сосков и положил руку ей на живот.

Женщина прижала его ладонь к себе, наслаждаясь прикосновением и одновременно не пуская его дальше.

Дейв понял ее. Откинувшись назад, он поднял рубашку у нее на спине и обнажил те линии, к которым прижался губами на лестнице.

— Ты пухленькая, — негромко сообщил он.

Гвен рассмеялась. Или у нее перехватило дыханье? Он так и не понял, но поцеловал ее и получил ответ.

— Когда ты делаешь так, у меня перехватывает дыханье, — прошептала она.

— Можно включить вентилятор. Лопасти над головой смешают свет и тень, разгонят воздух над ее влажной кожей, а заодно и подтеки воды и пота у Дейва на спине. Надо было ему пойти в душ вместе с Гвен. Хотя тогда они, конечно, не добрались бы до мансарды.

— Дейв?

Он слушал. Она повернулась к нему, подобрав под себя ноги.

— Скажи мне, чего ты хочешь.

— Вчера я уже сказал, что мы сделаем все, что ты пожелаешь. «И ничего из того, чего бы ты не захотела».

— Я хочу знать, что тебе нужно. Молодой человек не мог дать ей обещаний на всю жизнь. Гвен уже достаточно прожила, чтобы понять это, чтобы знать, чем на самом деле заканчиваются сказки. Но она могла быть благодарна Дейву за нежность, за новые ощущения, даже за опасность, потому что, если бы не он, она никогда не решилась бы зайти так далеко.

Гвен необязательно было говорить, как она любит его, но она в состоянии дать ему понять, как он ей дорог.

— Чего ты хочешь?

В глазах Дейва появился тот яростный огонь, который она замечала, когда он был поглощен своей работой, и, как она догадывалась, всем, что важно для него.

— Прикоснись ко мне, — хрипло попросил он.

Под пальцами Гвен его мышцы напряглись. Ее руки пробежали по его груди, по мускулистым бедрам и заползли в спортивные шорты. Дрожь пробежала по телу Дейва, губы сжались. Гвен не страдала застенчивостью. По крайней мере тогда, когда она знала, что ей нужно. «Пусть тебе буду нужен я, — он почти молился про себя, — именно я».

Мужчина невольно откинулся назад, когда ее пальцы стали распутывать вьющиеся волосы. Дейв схватил Гвен за руки, глаза его блуждали, челюсти сжались.

— Ты меня с ума сведешь. Женщина поднялась на коленях и нежно поцеловала его в губы. Полы незастегнутой рубашки разошлись.

— Ты столько сделал для меня. Не могу выразить, как я благодарна тебе.

— Благодарю, — с трудом сглотнул Дейв. — Но дай мне минутку передышки.

Слишком много мыслей металось у него в голове. Эмоции, нахлынувшие на молодого человека, стали для него неожиданностью. Он не был готов к этому, особенно теперь, когда он полностью поглощен изучением ее очаровательного, покрытого веснушками тела.

Проблема, оказывается, не в сексе, а в Гвен. Он не должен обмануть ее ожидания, но и не должен, как мальчишка, во всем соответствовать ее представлениям. Ему нужно время. Если Гвен не остановится, ему придет конец. Дейв просто взорвется. Оказавшись на гребне гигантской волны, он забыл, что конец близок и падение будет ошеломительным.

Но они должны прийти к этому вместе. Отняв руку женщины от опасной зоны, Дейв повернул ее ладонью кверху и начал ласкать кончиком языка, пока она, откинувшись назад, не втянула с силой воздух сквозь сжатые зубы. Как бы приглашая ее к танцу, он полуобнял ее другой рукой и прижал к себе, напевая мелодию «Мунданс». От нее пахло шампунем, от него — солью. Извернувшись, она прихватила зубами мочку его уха.

— Гвен?

— Вы звонили? — знойная улыбка.

— Ты смеешься надо мной.

— А как же!

Она чувствовала себя опьяневшей. Джин вырвался из бутылки.

Боязнь любить его не означала, что она не знала, как это делается. То, что Гвен проделывала над Дейвом, вызвало у него вопль чистого восторга.

— Леди, Вы великолепны.

— Да и ты очень мил. Он помолчал.

— Хотела бы я знать, — добавила она, склонив голову на одну сторону, — везде ли ты такой сладкий.

— Подожди с этим, — хрипло проговорил он, с трудом переводя дыхание. Он решительно разорвал упаковку, стараясь не смотреть в сторону Гвен, которая по-кошачьи гибким движением освободилась от рубашки, обнажив совершенные и сексуальные, как у Венеры, плечи.

Разве что у Венеры не было рук. А у Гвен они были, и она выделывала ими такое…

Надевая кондом, Дейв догадывался, что она охотно взяла бы это на себя, но у него имелись серьезные сомнения, что к тому времени, как женщина закончит помогать ему, необходимость в этом останется. Он ухватился за край столика, стараясь овладеть собой.

— Дейв?

При звуке ее голоса все мышцы его спины напряглись разом. Впрочем, это касалось и других мышц, которые технически к спине уже не относились. Гвен не могла понять, откуда у него чувство неуверенности. Конечно, существовала вероятность того, что ее тело не возбуждало его…

Гвен отбросила эту мысль вместе с последней подушкой. Лицо обернувшегося к ней Дейва осунулось от вожделения, и она поняла, что ее страхи напрасны.

Дейв вытянулся во весь рост и обнял ее. Он долго целовал Гвен, доказывая и себе, и ей, что он властен над временем, пока она не попросила:

— Ласкай меня, — и ее жалобные мольбы обожгли Дейва огнем. Потом она снова просила, чтобы он целовал ее, что не удивило и не огорчило его.

Это была Гвен, которую он желал, женщина, не склонная к кокетству, честная до такой степени, что не побоялась сказать, будто у них нет будущего. Дейву выпал только один шанс доказать ей, что она ошибалась.

И он целовал ее, упивался ею, подстегивал ее. Он был готов принять все, чем она располагала. Ее свобода, ее уязвимость возбуждали его. Ни одной женщине не удавалось до такой степени завладеть им.

Гвен закинула голову на подушку, протянув к Дейву руки. Он погладил ее по щеке.

Женщина целовала руку мужчины, пальцы, забрала их в рот, наслаждаясь каждым по очереди.

Дейв не мог остановить Гвен, не мог и слова сказать, когда она, обхватив его ногами, уперлась пятками ему в спину. Ее груди касались его сосков, ее язык бесцеремонно щекотал их. Надежда на то, что латекс притупит остроту ощущений, оказалась иллюзорной.

Кровь стучала у него в ушах, а женщина затягивала его все дальше, глубже. Он скользнул внутрь, как ступил бы в волнующую реку.

Дейв задыхался. Голова шла кругом. Его прошиб ледяной пот. Он хотел приостановиться, чтобы приласкать Гвен языком, но она противилась, да и его тело взбунтовалось, диктуя свой собственный ритм.

Это произошло очень скоро. Невообразимый порыв подхватил Дейва, несколько судорожных движений и все завершилось. Он затих. С последними звуками ее имени, которое он произнес охрипшим голосом, наступило молчание.

Гвен подождала, пока напряжение не оставило его. Дейв попытался начать снова, она остановила его.

Зажмурившись, пот заливал ему глаза, Дейв помотал головой.

— Черт.

Гвен поцеловала его в висок. Дейв отодвинулся и почувствовал, как она вздрогнула.

— Извини, — он провел большим пальцем по ее груди, перекатился на спину и уставился в потолок.

Дейв не скрывал своего бешенства. Почему это должно случиться с ним? Вряд ли ему удастся скрыть свой провал. Он натянул на себя простыню.

Старшеклассники лучше контролируют себя. Если бы не она… Впрочем, нечего обвинять ее. Гвен, несомненно, оказалась более опытной женщиной, чем он предполагал.

Дейв надеялся, что спальня — это то место, где он сможет доказать: Кинг-младший уже не мальчик. Он слишком поспешил, доказывая, что уже не зеленый мальчишка.

Хуже того, что уже случилось, могло быть только то, что она все поймет.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Не старайся быть доброй, — резко отозвался Дейв.

Гвен свернулась так же, как женщина на рисунке, подложив руку под щеку. Но, в отличие от нарисованной, она не спала, а внимательно смотрела на Дейва. Цвет ее глаз напоминал золотое дерево стропил у них над головой.

Молодой человек услышал что-то, похожее на смешок, но не открыл глаз. Женщина провела рукой по его груди. Он положил сверху свою руку и задержал ее. «Черт возьми, Гвен, не покидай меня. В следующий раз получится лучше».

Гвен села. Ее волосы, еще влажные после душа, который ему следовало бы принять вместе с ней, свисали прядями.

— Минутку, — Дейв сел, подхватил свои шорты и скатился вниз по лестнице.

Через десять минут, приняв горячий душ и вытершись насухо, молодой человек вернулся, прошел боком к туалетному столику и начал рыться в ящиках, бросая ненужное на пол и стараясь не смотреть на коробку с презервативами. Дейв нашел чистые шорты и рубашку и натянул их на себя.

Все это время Гвен молчала. Никакого разочарования. Никаких обвинений. Никаких просьб о том, чтобы повторить. И, хвала богине любви амазонок, никаких попыток подбодрить его.

Безопасно устроившись за мольбертом, Дейв наконец решился взглянуть на нее. Глаза Гвен были закрыты. Молодой человек перевел взгляд на свой рисунок и, взяв листик, стер полоску кружев. Пеньюар сменила рубашка, пуговицы и петли на которой постоянно смещались, следуя движению ее грудей.

Гвен не мешала рисовать. Оба молчали.

Прошло четверть часа. Гвен все еще ощущала постепенно уходящее из ее тела желание его прикосновений.

Она выбралась из постели и подошла к нему сзади.

— Извинений не будет, — хрипло бросил Дейв.

— А как с комплиментами?

Он нахмурился.

Гвен молча принялась массировать его плечи. Дейв показал ей, как можно снимать напряжение. Сейчас плохо ему, и она поможет ему.

Дейв стряхнул ее руку и вернулся к рисунку.

— Не мешай мне, пожалуйста. — Он наклонил голову и глубоко вздохнул. — Извини, мне негде здесь повернуться.

— Тебе нужна свобода. Я знаю.

— Что ты знаешь?

— То, что нас надолго не хватит. Рано или поздно я стану не нужна тебе, даже если ты вдруг пообещаешь мне верность до гроба.

— Гвен.

— Лучше посмотреть правде в глаза. Это не значит, что мы должны отказываться от того, что у нас уже есть.

Как бы в подтверждение своих слов, Гвен снова принялась разминать закаменевшие мышцы его спины.

— Ты считаешь, что кроме секса у нас ничего нет? — Черт, похоже, он собирается продемонстрировать свою любовь к ней.

— Подумать только, что я распалила мужчину до такой степени, что он был не в силах справиться с собой… Ничего подобного у меня не…

— Я хотел…

— Что?

— Доказать, что я не мальчишка, за которого ты меня принимаешь.

Дейв поймал губами ее руку и поцеловал в ладонь. Он не сомневался: такой Гвен не видел еще ни один мужчина. Его охватила гордость. Ему удалось это.

Мужчина схватил женщину за руки. Ее грудь оказалась на уровне его глаз.

— Я хочу доказать тебе.

— Я бы сказала, что ты уже все доказал, — рассмеялась Гвен.

— Я бы этого не сказал.

— В первый раз…

— Не говори этого.

— Но мне так нравится, — настаивала она.

— Так ты все задумала с самого начала.

— Такие вещи не планируют, — снова рассмеялась женщина. — Но я хотела кое-что дать тебе. Разве тебе не понравилось?

Лицемерная кокетка.

— У меня было такое же желание.

— Чтобы запомнилось на всю жизнь.

— Ну что же, Гвен, вдвоем мы справимся с этой задачей. Ложись обратно.

— Так быстро? — подняла брови Гвен. Дейв похлопал ее по заду.

— Повернись этим ко мне.

— Это что-то новое, по меньшей мере. Обладательница медовых веснушек оперлась на матрас, как он попросил. Ее охватила дрожь от ощущения интимности позы, от уверенности, что от внимательных глаз Дейва не ускользнет ни одна деталь. Женщина страшилась, что мужчина поймет, как сильно она любит его, не смея потребовать от него ответной любви. Что за горькая ирония! Больше всего она любила в нем именно чувство свободы, которого так недоставало ей. И теперь, во имя счастья, ей следовало потребовать от Дейва того, чтобы он изменился.