Тома далеко от дома. Очешуенное приключение

Глава 3

– Ты такая красивая, – выдыхает он. – За какие такие заслуги мне посчастливилось встретить тебя?

Я хихикаю и подставляю шею под его короткие поцелуи.

– Ты говоришь это всем девушкам, с которыми проводишь ночь?

Это должно прозвучать как шутка, но он неожиданно реагирует серьезно. Заглядывает в мои глаза, и на его лице ни капли веселья.

– Нет, ты единственная, – звучит его голос убежденно. – Я тебя…

Заставляю себя открыть глаза, ибо последнее, что мне нужно, это снова проживать то, чего вообще не должно было случиться. Эти моменты только кажутся милыми, на самом деле они больше похожи на страшный сон. И лживые речи могут испортить любой день.

Потолок надо мной оказывается деревянным. Балки выцвели и почернели. Глаз цепляется за абстрактный рисунок, который кому-нибудь другому покажется просто кляксой, но я вижу лицо. Это навеивает позабытые теплые воспоминания, для которых в моем сердце есть особое место. Помню, частенько развлекала себя угадыванием образов перед сном, как стала жить у бабушки.

Но ведь я сейчас не у бабушки. И мне не десять лет. И потолок в моей квартире белый, глянцевый. Недавно заказала натяжной и ничуть не пожалела. Смотрятся великолепно. Хотела черный, но решила, что будет слишком мрачно, поэтому остановилась на белом.

– Осталось сделать ремонт, – разглядывает Лиза потолок. – Ну, чтобы все гармонично смотрелось, – она указывает на шкаф. – Ему тут вообще не место, стоит как огромный гроб. Надо соорудить гардеробную, ну знаешь, отдельную комнату для твоих вещей. В том углу картину повесим. В том мягкий уголок сделаем, чтобы читать. А возле двери…

– Динозавра поставим в полный рост, – заканчиваю за сестру. – Никакого ремонта в ближайшие несколько лет.

– Но…

– Лиза?

– Ладно, – отмахивается она. – Но потолок все равно классный получился.

Я не совсем привыкла, поэтому по утрам все еще провожу несколько минут на спине, разглядывая потолок. Это успокаивает. Эдакий ритуал, который настраивает на хороший лад. А деревянный потолок ни на что хорошее не настраивает. Совсем. Даже наоборот.

Неожиданное движение в ногах заставляет меня замереть. Шевелю сначала одной ногой, потом второй, а третья шевелится уже сама по себе.

– Божечки, – зажмуриваюсь. – Только не крыса, – приподнимаю голову. – Только не крыса. Только…

Меня подкидывает на постели. Вжимаюсь спиной в деревянное изголовье и подтягиваю к себе одеяло. Кричать не получается, потому что при виде незнакомого животного горло сковало.

А смесь бульдога и пираньи смотрит на меня выпуклыми глазами. У него голова больше тела, и не понятно, почему создание не заваливается вперед или назад. Голова же должна перевешивать. Плюс полный рот острых зубов, который от этого даже не закрывается полностью. Язык вываливается набок и свисает, как червяк.

Животное, привлеченное моим движением, видимо, решает, что пришло время к решительным действиям. Приподнимается на свои короткие лапки и начинает двигаться в мою сторону.

Выставляю руку перед собой и мотаю головой, издав непонятный звук, похожий на мычание. Только быть съеденной маленькой страшной собакой мне и не хватало для полного счастья.

Что это вообще за порода? Что-то я не помню таких. Я далеко не собачница и даже не кошатница, у меня вообще нет домашних питомцев. Но время от времени смотрю всякие шоу. Люблю животных, но не готова взять на себя ответственность и завести хотя бы рыбок.

– Нет, – прорезается у меня голос.

Непонятное существо замирает и склоняет голову набок. В этот раз сила притяжения срабатывает, и животное падает на бок.

– Не ушибся? – подаюсь вперед.

Длинный тонкий хвост задорно продолжает дергаться. Значит, никакой опасности нет.

– А ты милый, – заглядываю в обсидиановые глаза бульдожки. – Видела я уже поросят с крылышками, которые… Поросята с крылышками? Поросята с крылышками и шерсткой, как у овечек? – разглядываю недопса. – А теперь ты. Мне что, это все не приснилось?

Вместо ответа слышу возню и поворачиваю голову. Деревянная полукруглая дверь открывается, и на пороге показывается маленькая старуха с белоснежными волосами и суровым выражением лица.

– Вы? Я помню вас. Вы были… – хватаюсь за щеки. – Вы были в том месте с этими страшными мужчинами, и…

– Была, – кивает старуха. – И ничего они не страшные. Были бы страшные, позарились бы на твои прелести.

Она опускает взгляд, и я следом за ней.

– Ой!

Дергаю простыню вверх, прикрывая обнаженное тело. Она, конечно, тоже женщина, но я эксгибиционизмом никогда не страдала.

– Можешь не прятаться, – отмахивается старуха. – У тебя нет ничего такого, чего я раньше не видела.

– Почему я голая? – дрожит мой голос.

– А как же иначе? Неужто думала, положу тебя на чистое постельное белье в том отребье? Не одежда, а половые тряпки какие-то. И тапочки на тебе, словно два облезлых шычана. Признайся, нашла бедных тварей, освежевала их и нацепила на пятки?

– Я не… Кто это такие шычаны?

– Бегают по всему городу. Мелкие пушистые вредители, от которых никому житья не будет, если позволить им спокойно размножаться.

– Вы про крыс? – приходит озарение. – Такие маленькие грызуны с тонкими облезлыми хвостами?

– Хвосты у них есть, только далеко не облезлые. Пушистые, заразы, во всех возможных местах, – старуха приближается к постели. – Ты как себя чувствуешь? Отдохнула? Ничего не болит?

Не то чтобы она выглядит обеспокоенной моим здоровьем, но я все равно решаю не спорить. Прислушиваюсь к своему организму. Вроде никаких изменений не ощущается.

– Все хорошо… Наверное… – мотаю головой. – Я не знаю.

– Эй! – прикрикивает старуха. – Отставить истерику! – приказывает. – У тебя все нормально. Ты в безопасности. В это место никто не сунется, если не захочет проблем. Так что можешь расслабиться и рассказать, как очутилась в этой части города. За тобой гнались? Стражники? Ты прибыла с кем-то из торговцев?

Как я попала сюда? Не помню. В голове сплошной туман. Воспоминания вспыхивают, но тут же гаснут, не дав разобраться и понять их.

– Я была дома, – зажмуриваюсь. – Помню, что пришла с работы. Переоделась. Ммм… Собралась передохнуть перед тем, как ужин готовить… А дальше не помню, – смотрю на старуху. – В следующее мгновенье я уже сижу в грязной луже, а вокруг меня копошатся незнакомые животные.

– А это барашкинцы, – улыбается старуха. – Так это, получается, из-за тебя они были такие взбудораженные. Скакали по загону, как сумасшедшие. Еле успокоила, пришлось плеснуть им в корыто отварчику успокоительного. Они твари впечатлительные и очень привязчивые. Видать, успела ты им приглянуться.

– Я? Приглянулась им? Как же… Выходит, это я на ваш задний двор угодила? Так я же от него потом убежала. Долго бегала по этим узким улочкам и… выходит, обратно вернулась, – рассуждая сама с собой. – Ну, это почти неудивительно. Металась по улицам, как ошпаренная, пойди разбери куда сворачивала.

– Повезло, что обратно ко мне вернулась, а иначе, незнамо где сейчас глаза бы продрала, – скалится старуха. – И проснулась ли бы вообще. Жители тут разные бывают, у каждого свои вкусовые предпочтения в еде. Оглянуться не успеешь, а они уже подвесили тебя, как барашкинца на вертеле, и…

Сглатываю, а старухи, выдержав короткую паузу, начинает хохотать.

– Вы пошутили? – мой голос сочится надеждой.

– Может, да, а может, и нет, – пожимает старуха плечами. – Просто радуйся, что сидишь здесь, а не где-нибудь еще. И будь благодарна, а то смотришь волком, того и гляди набросишься.

– Что вы… Я бы никогда, – делаю глубокий вдох. – Спасибо, что помогли и приютили. Это очень милый и благородный поступок. Обещаю, что обязательно отплачу за вашу доброту, – оглядываюсь. – После того как осознаю, где оказалась и пойму, как вернуться домой.

– Так вон окно, – кивает старуха на разноцветные занавески. – Встань да погляди, где находишься. Может, вспомнишь чего.

Подползаю к краю постели, аккуратно, чтобы не беспокоить зубастого бульдога с большой головой. А вот потянуть за собой простынь не получается – пес вольготно устроился сверху. Растерянно гляжу на старуху.

– Держи, – она бросает в меня цветастой тряпкой.

Разворачиваю мягкую прохладную ткань, которая на ощупь напоминает шелк, но более тонкий, почти невесомый.

– Аккуратнее будь, – предупреждает старуха. – Амарис недешевое удовольствие. Не уверена, что даже у наместника есть хотя бы одна вещь из него.

– А дышать на него хоть можно?

– Поскалься мне, – угрожает она кулаком. – Пойдешь к окну в чем мать родила, порадуешь местных.

– Простите, – прошу мягко. – Ткань правда прекрасная. Спасибо.

Я запахиваю короткий цветастый халат и стягиваю его на талии. Даже просто прикосновение изысканной ткани к обнаженной коже немного поднимает настроение.

– А кто меня раздел?

– Я конечно, – хмыкает старуха. – Ты не смотри, что старая. Сил еще достаточно, чтобы одну девчонку переодеть и пару заигравшихся мальчишек за уши оттаскать.

Не сомневаюсь, что эта мадам может и то, и другое. Чувствуется в ней стальной стержень, который не дает опустить руки. Моя бабуля была такой же. Ей пришлось быть сильной, чтобы стать опорой для нас с Лизой. А после того, как мы выросли и встали на ноги, она просто перестала сражаться со всем миром, и пришла наша пора нам быть сильной для нее.

Ступая по мягким коврам, я приближаюсь к шторке. Это множество слоев тонкой ткани, которые создают довольно плотную завесу. Приходится потрудиться, но, когда раздвигаю их, натыкаюсь на окно той же формы, что и дверь в комнату. Оно закрыто ставнями и их тоже приходится открыть.

И, наконец, когда все проделано, выглядываю в окно, и на меня обрушивается гомон улиц. Опускаю голову и вижу узкую улочку, по которой движется плотный поток незнакомых существ. Хочу испугаться, но взгляд цепляется за людей, таких же обычных, как я. И они чувствуют себя вполне вольготно рядом с другими созданиями.

Улица плохо освещена, но если поднять голову выше, то можно увидеть вдали красивые здания, очень похожие на декорации какого-нибудь мультфильма с восточными мотивами. И солнце яркими лучами окрашивает золотистые стены, отчего у меня перехватывает дыхание.

– Ну как тебе?

– Волшебно, – не сдерживаю восторга.

Старуха усмехается и тоже смотрит в окно.

– Доброй пожаловать в Акрофис.