Топит в тебе

10. Макс

Поворачивая дверную ручку в этот маленький кабинет второй раз за последние пятнадцать минут, ловлю дежа вю. Плечи заранее сковывает напряжением, и я уже будто чувствую на себе агрессивный Душкин взгляд.

Резко распахиваю дверь и сразу шагаю внутрь. Закрываю за собой с громким хлопком.

Лида, склонившаяся над ноутом, заметно вздрагивает от неожиданности и замирает, уставившись на меня. Ее губы размыкаются, а зеленые глаза широко распахиваются. Вот только теперь мы здесь одни, и в ее зрачках вместо вызова плещутся лишь растерянность и что-то еще такое щемящее, едва уловимое. Раненое.

Я вижу это и мигом теряю весь пыл. Я ведь вообще извиниться хотел… В начале. И теперь меня вновь размазывает этим смутным чувством вины перед ней.

Смотрим друг на друга и молчим.

Ее ноздри дрожат, когда пытается вдохнуть. А я вот даже не пытаюсь. Воздух плотный как кисель.

Помедлив, Лида вопросительно выгибает бровь. Отмираю и приближаюсь к ней на расстояние вытянутой руки. Едва заметно отшатывается. Стучу пальцами по столу, возле которого она стоит, наблюдая за Душкой исподлобья.

Надо что-то сказать, но в голове звенит пустота.

Жадно ее разглядываю, и у меня полное ощущение, что вижу ее в первый раз. Вижу по-настоящему. Не как сестру друга, не как девчонку из общей компании, а вот так… Как отдельного человека. Как девушку.

Очень притягательную девушку, надо признать.

Не классическую красавицу, но ей это и не нужно. В Душке и без этого очарования через край. Она – просто сгусток живой, манкой энергии. Сексуальной…

Непроизвольно сглатываю, косясь на ее губы, и очень четко ощущаю их мягкость и вкус. Я вообще сейчас, все что было прошлой ночью, слишком четко ощущаю…

А она? Снова смотрю в глаза. Их выражение меняется. Первый шок от моего появления прошел, и Лида уже выглядит холодной и закрытой. Что вообще нехарактерно для нее.

– Что-то забыл? – враждебно.

Дергаю уголком губ, обозначая кривую улыбку, и еще сокращаю расстояние между нами, пока нос не начинает щекотать неуловимый теплый запах ее кожи. На Лиде нет духов. Не взяла на дачу Эмиля, наверно, а дома, понятно, еще не была.

– Поговорить. Не хочешь? – уже натурально нависаю над ней, пользуясь разницей в росте.

– Не совсем понимаю о чем,– быстро облизывает губы, запрокидывая голову, чтобы держать зрительный контакт.

– О том, что было.

– А ничего особенного не было, – прямо смотрит мне в глаза, – Если переживаешь, что Яр узнает или Малевич твоя, то я точно ничего не скажу. Выдыхай. Что еще?

И она вроде бы ровно это говорит, без сарказма, и да, я хотел это услышать, но у меня все равно неприятно царапает внутри и рефлекторно дергается щека. Задевает.

Значит "ничего особенного", да?

– Чего тогда злишься? – Я не злюсь. – Злишься, – давлю. – Ну тебе видней, – пожимает плечами равнодушно.

И хочется ее за эти самые плечи встряхнуть. Этот ее ледяной тон… Реально выморажвает.

– А почему вообще дала? Если раньше не было никого? – уступая раздражению, бью ниже пояса.

У Лиды на секунду шире распахиваются глаза, и я тут же жалею о том, что меня слегка занесло… Не понимаю, почему я вообще веду себя так… Как мудак.

– Напилась и поддалась порыву, – суживает глаза мстительно, – А ты почему за презервативами побежал, а не просто покурить? Думаешь, я не догадалась?! "Не буду приставать" говорит!

– Напился и поддался порыву, – хмыкаю ей в тон, даже не собираясь отрицать.

Да, побежал. И не зря. Понадобились же. Делаю к ней еще шаг. Лида косится на мою футболку, которая уже почти касается ее шикарной груди. Я тоже туда кошусь, во рту собирается слюна. Вокруг словно электричество потрескивает. Жарко…

– Ну вот и все выяснили, – сбивчиво шепчет Душка, розовея и не поднимая на меня глаз, – Я могу идти?

Отступает, разрывая слишком тесный контакт.

– Лид…– зову хрипло.

– Мой рабочий день окончен, – суетливо хватается за сумку.

– Лида, стой.

– Да что еще? – оборачивается уже у двери.

– Если бы ты точно так же позвонила посреди ночи и попросила помочь, я бы к тебе тоже приехал. Обязательно, – говорю.

И чувствую облегчение. Наконец! Да, это оно. Вот, что меня выкручивало все это время. Обида ее, что так ушел. Лида смотрит на меня и будто на глазах оттаивает. Длинно выдыхает, прикрывает глаза.

– Я знаю, Макс, – устало.

– Тогда почему обижаешься?

Слабо улыбается. Искренне.

– За нелюбовь, – отзывается тихо. И тут же добавляет. – Но на это все девушки обижаются. Забей. Пройдет. Короче, я пошла.

– Нет. Стой.

Мне достается недовольный взгляд. Лида застывает, держась за дверную ручку.

Я и сам без понятия, почему никак ее не отпускаю. Просто… Не хочу.

– Кхм, я сейчас на площадку опять. Поедешь со мной, – выдаю в итоге приказным тоном, удивляя не только ее, но и себя самого.

Рациональная часть меня внутри сейчас орет "Что?". Но мне нечего ей ответить.

– Что? Зачем? – хмурится Душка.

И действительно, блять, зачем? Хороший вопрос…

Ничего вменяемого в ответ на него в голову не приходит.

– Надо, – отрезаю вслух.

– Надо…– тянет Лида эхом, склоняя голову на бок и разглядывая меня,– Макс, если теперь ты чувствуешь себя обязанным со мной носиться, то я тебя от этого чувства избавляю, – и крестит меня широким жестом, – Все, отпускаю грехи, иди с Богом. И меня отпусти!

– Ты когда в церкви была в последний раз, святоша? Крестятся справа налево, – фыркаю, заулыбавшись.

Лида розовеет и тоже смеётся.

– Зануда какой, – ворчит.

– Ну не надо. Не всегда, – с умным видом смотрю на часы на запястье, – Все, поехали.

– Макс, я же на машине, – Лида все еще пытается сопротивляться. Наивная душа.

– Я тебя домой отвезу, завтра заберешь, – не оставляю ей ни одной возможности сбежать.

“В конце концов, на ближайший месяц практики я вроде как ее начальник. Так что пусть подчиняется,” – улыбаюсь про себя.