Торжество любви

Глава 10

Она было рванулась к нему, но мясистая рука прижала ее затылок к земле. Другой незнакомец скрутил ей кисти кожаным ремнем и, дернув за свободный конец, поднял девушку на ноги.

— Красотка хоть куда! — захохотал рыжий здоровяк.

— Да уж, — поддакнул хилый. — За такую не жалко и убить.

Раздался взрыв хохота, и все глаза обратились к Иену. Сабрина чуть не закричала, потому что заметила на виске мужа струйку крови. Пресвятая Дева Мария, неужели он умер?

Судя по речи, незнакомцы были англичанами, а по виду — разбойниками. Сабрина оглядывалась, надеясь увидеть Аласдэра, но того нигде не было видно.

— Вы далеко забрели от пограничных земель, — четко произнесла она. — Убирайтесь, откуда пришли, и оставьте нас в покое!

— Но нам нравятся шотландские девчушки, — прогудел четвертый, который неожиданно очутился перед ней, заключил в ладони ее лицо и прижался к губам своими мокрыми губами.

Сабрину чуть не стошнило — так несло от него грязным, немытым телом. Изо рта разило тухлым мясом. Она попыталась отодвинуться, но разбойник крепко держал ее в руках. Язык протиснулся между губ. Сабрина непроизвольно стиснула зубы и крепко укусила обидчика.

От боли разбойник завопил, вмиг лицо негодяя стало злым. Он в ярости уже занес над Сабриной тяжелый кулак, но его остановил окрик высокого блондина, того самого, что связывал девушке руки: — Стой, Генри!

Тот, которого называли Генри, сердито осклабился, но кулак опустил.

— Послушай, Эдуард, эту дрянь надо поучить хорошим манерам. — Он дотронулся пальцем до языка, и на нем осталась капелька крови.

— Нужно, но учить будешь не ты. У меня на нее другие планы.

У Сабрины заледенела кровь. Что еще за планы? О чем он говорит?

Высокий разбойник подал знак здоровяку: — Ну-ка, Роланд, обыщи их вещи. Может, у них припрятаны драгоценности.

— Бегу, — поспешил повиноваться крепыш. Сабрину потащили туда, где Иен привязал лошадей, и Роланд обыскал седельные сумки, прикрепленные по бокам животных.

— Одно женское тряпье, — разочарованно проговорил он. — Ничего ценного, кроме девки и лошадей.

— Заберем и то и другое. Сабрина судорожно вздохнула: — Лучше отпустите, иначе, клянусь, вы за это поплатитесь!

— И кто же тебя спасет? — ухмыльнулся главарь. — Твой благородный ухажер? Но он давно испустил дух.

— Нет, он жив! — воскликнула Сабрина с жаром.

— Был твоим мужем?

— Да, и как следует проучит вас всех.

— Вот уж не думаю, леди.

— Проучит! — не унималась девушка. — Он прекрасно владеет мечом, потому что он лучший боец в Шотландии! И всем вам снесет головы!

Четверо бандитов раскатисто захохотали, и Сабрине оставалось только бросать на них гневные взгляды.

— Негодяи! — кричала она. — Мразь! Настоящие подонки!..

Эдуард накрутил на палец ее локон и потянул к себе.

— Утихомирься!

И тут Сабрина плюнула ему в лицо.

Какое-то мгновение девушка испуганно, думала, что ей несдобровать. Она прикусила губу, вся внутренне сжалась, но твердо решила не показывать страха.

Ее обдало смрадное горячее дыхание.

— Тебя спасла твоя красота, — прошипел главарь. — Если бы не она, валяться бы тебе с твоим любовничком. — Он повернулся к остальным: — Найдите, чем бы заткнуть ей рот. Пора отправляться!

Сабрина едва успела вдохнуть, как в рот ей запихнули грязную тряпку и она оказалась перед главарем на коне. Она яростно сопротивлялась, подцепила ногу разбойника рукой и чуть не выкинула его из седла. Тогда Эдуард остановил лошадь, спрыгнул на землю и стиснул девушке руку так, что чуть не выдернул ее из плеча. Земля и небо, обезумев, поменялись местами, когда он потащил Сабрину с коня.

Сначала она удивилась и даже обрадовалась, потому что негодяй ослабил путы на руках. Но в следующий миг он еще крепче стянул ей запястья, теперь уже за спиной. Сабрина не выдержала и вскрикнула от боли, когда, затягивая узел, он сильно дернул за шнур.

Ее уложили животом на круп лошади, и теперь с каждым шагом животного легкие сдавливались и дышать становилось почти невозможно. А когда всадник пустил коня галопом, девушке показалось, что она умирает.

И все же ее мысли были заняты Иеном. Ни о чем другом она думать не могла и молилась, чтобы муж был жив.

Когда они остановились на привал, наступила ночь. К этому времени Сабрина поняла, что маленькой шайкой верховодит Эдуард. Он снял ее с лошади, запустил пальцы в волосы и провел ими от корней до самых кончиков. Девушка дернула головой и с ненавистью взглянула на него, разбойник только усмехнулся: — Снова чем-то недовольна, милашка?

Все собрались вокруг главаря. Рыжий предложил продать лошадей.

— А что делать с ней? — спросил он.

Тощий непристойно похлопал себя спереди ладонью и вожделенно осклабился: — Что касается меня, то я не прочь поглубже заглянуть в шотландский медовый горшочек. Бросим кости — увидим, кому выпадет первым.

Сабрина побелела.

— А я говорю — нет! — Взгляд Эдуарда заставил всех замолчать. — Герцог Нортумберлендский за такую дикарку отвалит хорошие деньги, но только если до этого с ней не позабавятся такие, как мы. — Он повернулся к Роланду: — Отведи-ка ее в пещеру. Больно она нас всех соблазняет. Да свяжи покрепче ноги.

— Будет сделано, — пробасил Роланд.

Сабрина безуспешно пыталась сопротивляться. Но после скачки ее тошнило и по-прежнему кружилась голова. Ее усилия ей самой показались жалкими. Обмотав лодыжки девушки шнуром, разбойник взвалил ее на плечо и понес в скрытую в глубине каменистого холма пещеру. Там оставил на влажном, холодном полу.

Сабрина попыталась сесть, но со связанными руками и ногами сделать это оказалось очень трудно. Хотя шнур на запястьях глубоко врезался в нежную кожу, боль не чувствовалась, потому что руки давным-давно затекли.

Девушкой овладел страх, и она отчаянно, но безнадежно пыталась с ним бороться. Сердце билось тревожно. Его удары были глухими и частыми. Сабрина вглядывалась в темноту, которая казалась беспросветной. В черной, как сажа, пещере было сыро и холодно. Хотелось бежать сломя голову. Сабрине удалось встать, так велико оказалось желание вырваться на волю. Но удержать равновесие со связанными ногами она не смогла и, упав, сильно ушибла плечо.

По щекам потекли горячие слезы. Грудь содрогалась от беззвучных рыданий. Темнота грозила поглотить, растворить в пустом, непроницаемом чреве. Сабрина не могла ни о чем думать. Дыхание вырывалось толчками. Она потеряла счет времени, не ощущала пространства, как будто перенеслась в детство, когда отец запер ее в подземелье крепости.

— Думала, я ни о чем не узнаю? — сказал он. — Утром тебе следовало стоять на коленях в церкви и молиться в тишине и покое. А ты где была? В конюшне!

— Папа! — кричала она. — Папа, умоляю!..

— Нечего меня умолять. Может, впредь ты станешь послушной!

— Папа, прошу тебя, прости! Я., правда, больше не буду! Прости меня, пожалуйста! Обещаю, буду послушной!

— Ну нет! Ты, девчонка, совершенно испорченна. Нечестива, как грех, и тебя следует наказать.

Дверь с треском захлопнулась, заточив ее в темноте. Она бессильно осела на пол. Иен ее выдал… Иен, который обещал, что ничего не скажет. Она возненавидела его навсегда…

Ухо Сабрины уловило какой-то звук, и он вернул ее к действительности. Инстинктивно девушка чувствовала, что прошло немало времени. Глаза широко распахнулись. Ее колотила дрожь, даже пальцы заледенели. Во рту пересохло от кляпа. В пещере по-прежнему царил непроглядный мрак, и ей приходилось бороться с подступающим страхом. По временам Сабрина говорила себе, что утро непременно наступит. Нужно только дождаться. Но вместе с ним пожалуют и они — английские разбойники, враги, а это страшнее темноты.

Она непрестанно успокаивала себя, твердя, что не следует поддаваться панике. Надо искать способ убежать, даже если Иен мертв.

Иен… Ее сердце сжалось. Грудь разрывали едва сдерживаемые рыдания. Как бы ни противилась она замужеству, она не желала ему смерти.

Тишину ночи разорвали громкие крики, и у Сабрины на затылке зашевелились волосы. В пещере что-то переменилось: слева показался трепещущий огонь, послышались шаркающие шаги, и над девушкой нависла громадная тень. Сабрина моргнула: от непривычного света стало сильно резать глаза.

Пришедший оказался Роландом, и Сабрина заметила, что в руке он держит кинжал. Но разбойник воспользовался им только для того, чтобы перерезать путы у нее на ногах.

— Пошли! — приказал он. — Эдуард зовет. Девушка вздрогнула: ноги пронзила сильная боль, точно в икры впились тысячи железных осколков. Роланд то толкал, то тащил ее и наконец выпихнул из пещеры.

У входа теплился маленький костерок, вокруг которого образовался кружок неяркого света. Тощий стоял от Эдуарда в нескольких шагах, но четвертого грабителя нигде не было видно. Сабрина заметила, что бандит едва держится на ногах, и только тут до ее ноздрей донесся обволакивающий запах крепкого эля.

Из тени выступила высокая фигура.

Это был Иен.

Сердце Сабрины подпрыгнуло, но на этот раз от облегчения. Кляп заглушил ее радостный крик.

И тут она услышала голос главаря: — Значит, ты готов хорошо заплатить за то, что мы вернем лошадей? А как насчет женщины?

Иен не удосужился даже посмотреть на жену.

— Мне нужны лошади, а не женщина. Я рад, что сумел от нее избавиться.

У потрясенной Сабрины расширились глаза. Эдуард был тоже явно обескуражен.

— Но… ты говорил, что она твоя жена?

— Так оно и есть. Но я понял, что в жене нет никакого проку.

— Значит, ты не будешь возражать, если мы продадим ее за приличную цену?

— Нисколько.

От ярости Сабрина сдавленно замычала. Главарь повернул к ней голову, и эта ошибка стоила ему жизни.

Огонь от костра отразился в сверкнувшем металле. И в следующую секунду кинжал Иена глубоко вонзился разбойнику в горло.

— Бедфорд! — панически закричал тощий.

— Если Бедфорд — тот, что смотрел за лошадьми, — спокойно проговорил Иен, — то он не придет, потому что его кинжал по рукоятку сидит у него в груди.

Не говоря ни слова, разбойник повернулся и скрылся в темноте. Зато Роланд с оглушительным ревом бросился на Иена, но шотландец легко увернулся и, оказавшись за спиной противника, схватил его за голову. Моментальный рывок руками — и Сабрина услышала отвратительный хруст.

Без единого стона Роланд повалился на землю.

Все случилось в считанные секунды. Сабрина смотрела на происходящее широко раскрытыми глазами: ее поразила легкость, с какой Иен расправился с разбойниками, и еще она почувствовала восхищение и страх от того, что она замужем за таким человеком.

Иен подскочил к ней и вытащил кляп изо рта. Сабрина долго пыталась, но никак не могла членораздельно что-либо выговорить.

— Ты… ты их убил, — наконец выдавила она из себя.

— Да! — Его глаза возбужденно блестели. — Убил! И скажу тебе откровенно, мой меч способен на большее. Разве я не лучший воин в Шотландии?

— Ты… ты слышал, — возмутилась Сабрина. — Ты был в сознании!

В улыбке Иена не чувствовалось ни капли раскаяния. Напротив, он наслаждался мгновением. Грудь вздымалась от гордости. Он ее спас и теперь рассчитывал на благодарность. Но ответ Сабрины был совсем не таким, какого он ожидал.

— Дьявол тебя побери! — Ее глаза вспыхнули пылающей ненавистью. — Почему ты не подоспел раньше? Ты мог бы их остановить! Меня бросили в пещеру! Закрыли в темноте!

Иен ошеломленно застыл. Черты лица Сабрины исказились, в голосе появились истеричные нотки. В следующую секунду она накинулась на него, стала молотить по груди, бешено ругалась, маленькие кулачки так и летали перед его глазами.

— Сабрина!

Он попробовал унять девушку, но в той неожиданно проявилась недюжинная сила, порожденная яростью и чем-то еще, чего он понять не мог.

— Сабрина! — Взгляд Иена обострился, по спине пробежал холодок.

Но было не похоже, что она его слышит, наоборот, девушка продолжала отбиваться с удвоенной силой. Иен не хотел сделать ей больно, но выбора не оставалось. Он обвил ее руками, заставил опуститься и собственным телом прижал к земле. Девушка кричала и извивалась, пока у нее не кончились силы. Тогда он тихо позвал: — Сабрина.

Она открыла глаза, и Иен увидел, что они потемнели от боли. Пальцем за подбородок приподнял ее голову, заставив посмотреть на себя, и только тогда заметил на ее щеках следы слез.

Он тихо заговорил, стараясь, чтобы Сабрина его поняла: — Да, я был в сознании, но оглушен ударом. Бандиты забрали лошадей, и мне пришлось догонять вас пешком. Их было четверо, а я один. К тому же я слышал, что сказал их главарь Эдуард, и понял, что до поры до времени тебе ничего не угрожает. Поэтому я дождался, пока тот, что охранял лошадей, не заснул. Остальные трое были пьяны. Но рискни я освободить тебя раньше, меня могли бы убить. Поэтому я выжидал. — Иен помолчал. — Ты меня поняла?

Сабрина кивнула. Ее нижняя губа дрожала. Вдруг лицо внезапно сморщилось, пальцы впились в его рубашку.

— Но меня закрыли в темноте, — снова прошептала она. — В темноте!

Глухой стон, точно острый нож, полоснул Иена по сердцу. Сабрина не плакала. Он даже мрачно подумал, что лучше было бы, если бы она излила свое горе в слезах, просто прижалась бы лицом к его шее и выплакалась. Иен решительно встал и поднял девушку. Он понимал: чем дольше они пробудут у пещеры, тем дольше в ней будет жить страх.

Через несколько секунд Иен увозил Сабрину, сжимая в объятиях, а сзади, привязанная к жеребцу, поспевала ее кобыла.

Луна только-только начала спускаться по небосклону, когда впереди Иен заметил пламя костра. Он проехал еще немного и, увидев коня Аласдэра, поблагодарил Бога за то, что кузен разбил лагерь здесь, а не дальше на северо-запад. Сабрина обмякла в его руках, но чутье подсказывало Йену, что она не спит.

Аласдэр поднялся от костра и улыбнулся.

— Боже, вы что так долго? Хотя, наверное, нет смысла спрашивать?

— Английские разбойники, — скривился Иен. — Оглушили меня, вскоре после того как ты уехал, и захватили Сабрину.

Улыбка померкла на губах Аласдэра, и он тревожно посмотрел на девушку: — Сабрина, как ты?

— Ничего, — ответила она бесцветным голосом. Иен спрыгнул с коня и опустил на землю жену. Как только Сабрина встала на ноги, она тут же отстранилась от мужа, и он невольно нахмурился, но ничего не сказал. Аласдэр уже установил шатер, и Иен подтолкнул к нему жену.

— Иди спать. Я скоро приду, — мягко, но настойчиво проговорил он, не спуская с Сабрины взгляда. Как только она скрылась внутри, Иен повернулся к нетерпеливо ожидавшему Аласдэру и вкратце рассказал, как было дело.

— Значит, один из них все-таки остался в живых? Кузен чертыхнулся.

— Да. Но не думаю, что он снова решится полезть. — Иен вспомнил, как струсил тощий бандит и, поджав хвост, пустился наутек.

— Все равно лучше не рисковать, — заметил Аласдэр и приготовился погасить костер.

— Не надо. Пусть горит, — остановил его Иен.

— А если беглец вернется и приведет с собой других?

— Сабрина боится темноты, — объяснил он. — Если глупцы явятся, мы с ними разберемся.

Иен вошел в шатер и обнаружил, что жена даже не пыталась уснуть. Она сидела на корточках, обхватив руками плотно прижатые к груди колени.

Он наклонился к ней, но так, чтобы случайно не коснуться. Они встретились взглядами, и Сабрина быстро отвела глаза. Иен видел, что она расстроена, но хотел знать, чем вызван ее страх темноты. Не просто мрак ночи, размышлял он, нечто большее. Скрывает ли она причину нарочно? Может быть, и нет, ведь последние ночи они не гасили костер.

Мысль молниеносно перенеслась в прошлое.

— В детстве ты не боялась темноты.

Сабрина не ответила, только крепче сжала руками колени.

— Мне нужно знать правду.

— Боялась, — коротко возразила она. — Боялась и в детстве.

— Неправда. Я бы запомнил.

— В самом деле? — холодно проговорила девушка. — А ты помнишь тот день, когда уезжал из Данлеви?

— Помню. Ты играла в кости в конюшне, и я заставил тебя поцеловать Роберта. — Он улыбнулся и покачал. — А что еще? — У тебя короткая память, Иен. «Дал обещание — держи», — процитировала Сабрина его слова и взглянула на мужа — в темном изумруде ее глаз затаился невысказанный упрек. — Ты это сам сказал. Сам!

Иен замер. Память медленно возвращала его к событиям того дня.

— Припоминаю. Ты должна была молиться в церкви, а вместо этого отправилась в конюшню.

— Да, а ты обещал не говорить об этом отцу, не рассказывать, что я его не послушалась. Но ты сказал! Ты ему все рассказал!

Горький упрек будто хлестнул его по лицу.

— Нет, — вспыхнул Иен, — не говорил, клянусь всем святым! — Он был взволнован обвинением жены, положил руки ей на плечи и повернул лицом к себе. Сабрина напряглась и отстранилась бы, если бы он не сжал покрепче пальцы.

Прерывистое дыхание толчками вырывалось у нее из горла.

— Но он узнал. Он обо всем узнал! У Иена засосало под ложечкой.

— И наказал тебя?

Не желая смотреть на мужа, Сабрина опустила ресницы, но ее губы вновь задрожали.

— Да, — ответила она. — Да!

Мерцающий свет костра отбрасывал тени на бледное лицо. Иен видел на ее щеках дорожки слез и, проклиная себя, задавал еще вопросы: — Что он сделал, Сабрина?

— Он затащил меня в маленькую комнатку в глубоком подземелье. — Сабрина едва могла шевелить губами.

— В темницу? Девушка кивнула: — Там было холодно. Ни одного окна. Никакого света. Я… я не знала, день или ночь. — Ее голос задрожал, и Иен понял, что она собирается с мужеством.

— И как долго? Как долго ты там сидела?

— Три дня. — Сабрина поежилась. — Я уже решила, что он оставил меня там умирать. Даже теперь я сплю в своей комнате с огнем — и зимой, и летом. Все считают, что я рехнулась.

Иен сразу все понял. Ему стало ясно, откуда ее скрытая враждебность с первого дня встречи после стольких лет разлуки. В своем страхе темноты она винила именно его…

— Клянусь могилой отца, я не говорил ему, Сабрина! — страстно начал он. — Я тебя не предавал…

Но девушка закрыла глаза и прервала его холодным тоном: — Это не имеет значения.

Пальцы Иена сразу разжались. Она ему не поверила, и он не знал, как ее убедить. Просто смотрел, как Сабрина свернулась калачиком и повернулась к нему спиной.

Его сердце рвалось к жене, но вместе с тем он ощутил ни разу до сих пор не испытанную дикую ярость. Никогда ему так не хотелось лишить Дункана Кинкейда — отца, отнявшего детство у собственной дочери, жизни.

Иен разделся и улегся рядом, подсунув под голову руку. Он лежал, не спуская глаз с жены. Как убедить Сабрину, что не предавал ее? Донести мог любой. Один из тех парней, что были в конюшне. Какой-нибудь слуга.

Но Йен чувствовал, Сабрина легко ему не поверит. Недаром же она такая упрямица.

Иен восхищался характером Сабрины. И как же он был зол, когда девушка явилась на венчание в церковь в проклятых лохмотьях, которые и платьем-то назвать нельзя. Но держалась она в них так гордо, словно под развевающимся среди битвы стягом. В первый раз Иена потянуло искренне рассмеяться. Она была смела, упряма и… красива. И еще он понимал, Сабрина не поверит ничему, что бы он ни сказал. Будет отрицать все, как отвергает его.

Вскоре дыхание девушки сделалось ровным: она уснула. Напряжение спало, и Иен тоже расслабился. Он надеялся, что ночное происшествие не обернется для нее невыносимым кошмаром.

Уже засыпая, Иен почувствовал, что Сабрина беспокойно зашевелилась. Она перевернулась на спину, дыхание ее участилось, голова начала метаться из стороны в сторону. Девушка застонала.

Иен, ни о чем не думая, обхватил ее сильными руками, прижал к себе, уложил голову на плечо. Его ладонь, как бы утешая, поглаживала спину Сабрины, невольно задерживаясь на изгибе ее талии.

Глаза девушки открылись. Иен понял это, потому что длинные нежные ресницы коснулась его щеки.

— Йен. — Его имя прозвучало ласковым сонным лепетом.

— Я здесь, девочка, — послышался низкий, идущий прямо от сердца взволнованный голос. — Спи спокойно.

Волосы Сабрины в беспорядке разметались у него по груди, рыжие пряди переплелись с золотистыми, и Иен бездумно перебирал их пальцами, наслаждаясь прикосновением к шелковистым локонам.

Девушка повернулась и вздохнула, темные занавеси ресниц по-прежнему скрывали ее глаза. Иен окончательно проснулся. Аромат Сабрины кружил ему голову, он чувствовал на коже ее легкое дыхание. Полная грудь касалась его тела, разжигала желание и горячила кровь. Мужская плоть налилась и сделалась твердой, как железо. Перед глазами возникали чувственные картины: ноги Сабрины крепко сжимают его бедра, и сам он погружается глубоко в нее… ее волосы щекочут живот… мягкие полуоткрытые губы касаются кожи и целуют его все ниже и ниже, в грудь… На лбу Иена выступил холодный пот.

Его останавливало только внезапное доверие Сабрины, то, как она заснула в его руках.

Но, Боже праведный, можно же хотя бы попробовать! Ее рот был само совершенство, и так мило раскрылись пухлые губки. Пальцы Иена погладили Сабрину по шее, прошлись вдоль ворота, наконец проникли внутрь и остались там. Вскоре девичья грудь лежала в его ладони. А когда трепещущая пуговка отвердела от его ласк, Иен чуть не застонал. Руки сводило, когда он из последних сил старался превозмочь желание перекатить Сабрину на спину и дать волю страсти.

Нехотя он ослабил объятия, уговаривая себя, что Аласдэр совсем рядом. Можно подождать до завтра, когда кузен не ляжет спать так близко. Да, завтра они доберутся до дома и там к его услугам будет сколько угодно времени. А ожидание сделает любовную утеху только слаще.

Но в ту ночь Сабрина повернулась к нему опять. Ночью она выплескивала все, что держала в себе при холодном свете дня.

А для Иена та ночь стала самой длинной в его жизни.