Тот случай между Илаем и Гвен

Глава 2

Доктор Кретин и Аферистка

Гвиневра

Прошел месяц с того кошмарного дня, и теперь я могу твердо сказать, что музыка — это Божий дар разбитому сердцу. Первую неделю я плакала под Адель и Маррайю Керри. Вторую неделю я существовала под Бейонсе и Пинк. На третьей неделе мы говорили на одном языке с Эминемом, а четвертая неделя была посвящена музыке 90х.

— Гвен? Алло? Ты еще здесь?

— Да, папа. Здесь.

Зажав плечом телефон, я паковала туфли в коробку.

— Ты уверена, что мне не стоит приезжать?

— Папочка, не волнуйся, у меня все в порядке.

Конечно же, это было ложью. Да, с тех пор прошел целый месяц, а я все еще ощущала себя по уши в дерьме и знала, что в ближайшее время это не пройдет.

— Гвен, когда в жизни происходят такого рода события, требуется поддержка семьи. Это единственный способ пережить катастрофу. И потом, Нью-Йорк не против.

Глубоко вдохнув, я схватила другую пустую коробку и направилась в ванную.

— Как ты посмотришь на то, что я пообещаю приехать через пару недель, ладно? У меня еще куча дел в городе. К тому же ты должен понять, что я не могу вернуться домой прямо сейчас. Люди буду смотреть и судить…

— С каких это пор мою Гвен стало заботить то, что думают другие? — Он рассмеялся в трубку.

С тех пор, как меня публично унизили.

— Ты прав, пап. Плевать на них, и передай маме, что я хочу самую грандиозную вечеринку по поводу своего возвращения.

— Вот так, девочка! Выше голову!

— Конечно, папа. Пока. Люблю тебя.

— Я тоже, — ответил он и повесил трубку.

Вздохнув, я бросила коробку на пол, и Тайги, забыв о том, что он уже давно не щенок, решил улечься в нее и сломал. Разочарованный, он убежал в угол и улегся, свернувшись в шарик черно-белого меха. Мне тоже захотелось свернуться клубочком возле него, когда раздался дверной звонок.

Тайги резко поднял голову, но остался лежать на месте.

— Не вставай, я открою, — сказала я, когда звонок зазвенел снова.

— Иду! — застонала я, пробираясь сквозь беспорядок, который сама же и устроила. Прежде чем открыть, я проверила, кто стоит за дверью, и увидела там Логана.

Логан Дэвенпорт, один из близких друзей Бэша, стоял за дверью с двумя стаканчиками кофе на подносе в одной руке и пакетом продуктов в другой. С того момента, как произошло печальное событие, он взял на себя миссию навещать меня каждые несколько дней.

— Ты похудела, — сказал он, нахмурившись.

Я посмотрела на свои штаны для йоги и рубашку большого размера.

— М-да?

— Не м-да, — парировал он, входя в квартиру, — а тебе надо есть, Гвен.

— Логан, кажется, я уже говорила тебе, не нужно этого делать для меня. — Пройдя за ним на кухню, я увидела, что он принялся распаковывать мои кастрюли и сковородки. — Эй?!

— Я сложу их обратно, когда закончу.

Он сверкнул улыбкой и продолжил поиск другой кухонной утвари.

— Я серьезно, Логан.

— Гвен, пожалуйста, позволь мне это сделать, — пробурчал он, колдуя над плитой. — Ты не представляешь, насколько виноватым я себя чувствую. Мой лучший друг сбежал с невестой моего брата, оставив свою девушку с разбитым сердцем. Ведь это именно я познакомил их друг с другом, Гвен. Я очень виноват перед тобой. Поэтому, пожалуйста, позволь мне сделать для тебя хоть что-то. Знаю, мы не так близко знакомы, но все же.

На секунду я уставилась на него. Это была правда. Я действительно мало знала Логана. Они с Бэшем состояли в одном студенческом братстве. Он приходил к нам на вечерние игры и ужины, которые мы устраивали, но помимо этого, мы с Логаном практически не общались. Ему только что исполнилось двадцать два, и это на пять лет меньше, чем Бэшу, и на два года меньше, чем мне. Может быть, именно поэтому я всегда воспринимала его как младшего брата Бэша… И в некотором роде как своего младшего брата. Они с Бэшем даже выглядели одинаково: у обоих были светло-коричневые глаза и каштановые волосы, только у Бэша они были с песочным оттенком. Видеть Логана таким серьезным было непривычно.

— Ты вообще умеешь готовить? — Я усмехнулась, заглянув в пакет, который он принес с собой.

— Умею ли я готовить? — передразнил он меня, как будто в моем вопросе было что-то оскорбительное. — Сейчас ты узнаешь, что мой омлет — самый лучший во всем Нью-Йорке.

— Во всем Нью-Йорке? — Я скрестила руки на груди.

— Ты меня слышала. — Он подмигнул мне. — Так, где остальная часть кухонной утвари?

— В тех коробках. — Я указала на коробки с надписью «КУХНЯ» позади него. — О, а как продвигается твоя музыка? Ты очень популярен, да?

— Популярен. Но сейчас мне нужно сфокусироваться на учебе… Боже, это все твое? А Бэш хоть что-нибудь покупал, когда вы жили вместе? — спросил он, открыв коробку, и я поняла, что он просто хочет сменить тему.

— Не совсем. Ты же знаешь, он практически жил в офисе… или я так думала раньше. Теперь я не совсем уверена, чем именно он занимался в это время…

Мой голос затих, что заставило Логана остановиться и посмотреть на меня. Подняв руки вверх, я покачала головой, как будто тогда он перестал бы меня жалеть.

— Как твой брат? — я попыталась сменить тему.

— Точно так же, как и ты.

Браво! Отличная попытка сменить тему!

Логан больше ничего не сказал, продолжая раздраженно рыться в коробке.

— Боже, мне хочется убить его! — неожиданно прорычал он, ударив кулаком по коробке.

— Логан! — крикнула я, а Тайги громко залаял, но оказалось слишком поздно. Логан напоролся кулаком как раз на то место, где лежали ножи.

— А-а-а-а, черт! — завопил он, сжимая свою окровавленную руку.

Схватив его, я открыла воду и попыталась помыть руку.

— Проклятье! Рана слишком глубокая, придется зашивать.

Он дёрнулся от боли, когда я схватила полотенце и быстро обмотала его вокруг раны.

— Где твои ключи? Надо ехать в больницу. — Я осмотрела столешницу.

— Все нормально, у меня аптечка в машине. Я доктор…

— Быть студентом медицинской школы не значит быть доктором, Логан… по крайней мере, не таким хорошим, чтобы зашивать собственную руку у меня на кухне.

Я ждала, когда он отдаст мне ключи. Нахмурившись, он здоровой рукой вытащил из кармана связку ключей и передал их мне. Его раненная рука была в очень плохом состоянии и кровоточила даже сквозь полотенце.

— Гвен, честно, ты придаешь этому слишком большое значение.

— Да, и мы поедем. — Видя, как кровь стекает по его руке, я вытолкнула Логана из квартиры.

Илай

Закончив обход, я сдавал обходной лист дежурной медсестре, когда она остановила меня.

— Доктор Дэвенпорт, ваш брат только что доставлен в отделение экстренной помощи…

Не дав ей даже закончить, я бросился бежать.

— Все в порядке, доктор Дэвен…

Я игнорировал всех на своем пути, следуя по голубой линии на полу к двойным дверям, ведущим в отделение экстренной помощи. Сканируя кушетки, я остановился, когда увидел его черные «звездные» ботинки.

Он сидел на кровати и смеялся, пока один из моих коллег зашивал его руку.

— Что случилось?

— Илай, я думал, у тебя выходной…

— Что случилось с твоей рукой?

— Он ударил кулаком по коробке, в которой лежали мои ножи.

Я повернулся на голос, моментально узнав ее, и не смог сдержать потока негативных воспоминаний.

Она стояла в углу, держа в руках жакет Логана.

— Он… ударил… по коробке с ножами? — Я повернулся к младшему брату.

— Это долгая история, — проворчал он.

— Логан!

— Честно говоря, произошел несчастный случай. Логан был слишком взволнован и…

— А вам все еще необходимо оставаться здесь? — спросил я, даже не взглянув на нее.

— Илай! — Логан возмущенно посмотрел на меня.

Краем глаза я увидел, как девушка напряглась.

— Извини еще раз, Логан. И спасибо тебе, — сказала она.

Логан усмехнулся и кивнул в ответ.

— Нет, это тебе спасибо. Пожалуйста, возьми мою машину, чтобы добраться домой.

— Все нормально, я возьму такси.

— Для меня это станет поводом приехать к тебе и приготовить свой знаменитый омлет.

— Просто выздоравливай. Еще увидимся.

Она собрала свои вещи и ушла.

Когда она ушла, Логан со злостью посмотрел на меня.

— Тебе действительно нужно быть такой задницей?

— Спросил придурок, который стукнул по коробке с ножами, — парировал я и направился вслед за девушкой. Дождавшись, когда она закончит оформлять заказ в службу такси, я подошел к ней.

— Вот, — я протянул ей полтинник. — Спасибо, что привезли его сюда.

Она посмотрела на деньги, а потом на меня.

— И часто вы вознаграждаете людей деньгами за человеческое отношение?

— Пятьдесят долларов — это разве вознаграждение?

— Ах, да, вы же состоятельный врач. Извините, я забыла свое место. — Она изобразила реверанс. — Пожалуйста, сэр, можно?

Прикусив щеку изнутри, я протянул ей деньги и развернулся, намереваясь уйти, но остановился, когда увидел, что она подошла к ящику с денежными пожертвованиями в углу больницы и опустила купюру туда.

Затем она остановилась на углу здания и просто смотрела на улицу, ожидая такси.

Вздохнув, я подошел к ней.

— Послушайте, думаю, мы не с того начали.

Она усмехнулась.

— В любом случае, — продолжил я, — спасибо, что привезли его сюда. Но в будущем, если вы сможете игнорировать его, думаю, это стало бы оптимальным решением для всех.

— Вы хотите, чтобы я игнорировала вашего брата? — медленно повторила она.

— Вы и я, мы оба знаем, что он делает это из-за гипертрофированного чувства вины. Я не могу исключить его из своей жизни, но ваше присутствие лишь усугубляет ситуацию. Я понимаю, возможно, вам одиноко, но пожалуйста, не пользуйтесь добротой моего брата…

— Простите! — Она подняла руку, желая остановить меня.

— Я только хочу сказать…

— Ну да, вы только хотите сказать, чтобы я убиралась вон, поскольку приношу болезненные воспоминания, с которыми вы не хотите больше иметь дело. Но вместо того, чтобы отрастить себе пару яиц и научиться справляться с трудностями, вам проще игнорировать и выталкивать из своей жизни всё, что напоминает о том, что вас бросили на вашей собственной свадьбе.

— Простите!

Похоже, она тронулась умом.

Она скрестила руки на груди.

— Что? Это не то, что вы пытались сказать? Ваш брат давно не маленький ребенок. Если он чувствует себя виноватым и хочет загладить свою вину таким путем, у него есть на это право. Вы знаете, сколько паршивых людишек мы встречаем в городе каждый день? Разумеется, вы знаете, вы же — один из них. Ни за что на свете в угоду вам я не стану игнорировать достойного человека.

— Так вы даже не знаете его!

У этой курицы явные проблемы.

— Нет, это вас я не знаю, вот в чем разница! — прокричала она, направляясь к подъехавшему такси. — К тому же уж если я, по вашему мнению, чувствую себя одинокой, как же должен чувствовать себя ты, кретин?

Дверь такси захлопнулась. Я наблюдал, как она отъезжает.

— Ну, вот ты и познакомился с Гвиневрой. — Логан рассмеялся, подойдя ко мне со свежеперебинтованной рукой.

— Гвиневрой? Я думал, ее зовут Гвен. — По крайней мере, так он звал ее в тот ужасный день.

Он кивнул.

— Ее зовут Гвиневра По, и она довольно известный художник в нашем городе. Знаешь, та картина маслом, которую только что купила мама, — ее работа.

— Что? Она стоила почти два миллиона долларов!

— А ты пытался всучить ей полтинник на такси. — Он хохотнул.

Промолчав, я посмотрел на него.

— Ты это видел?

— С того момента, как ты пошел за ней следом, я знал, что все плохо кончится. — Он кивнул и выдавил улыбку, которая не выглядела искренней. — Знаю, после смерти отца ты практически воспитал меня наравне с мамой, но теперь тебе пора остановиться. Я уже не ребенок. Иногда я чувствую, что ты фокусируешься на мне, чтобы не думать о дерьме, происходящем в твоей жизни. Может быть, тебе стоило заняться этим раньше, но не сейчас. Сейчас проблемы в жизни у тебя, а ты опять пытаешься присматривать за мной. Я в порядке, честно.

Логан помахал мне и направился к парковке. Я недолго понаблюдал за ним, понимая, что иногда действительно обращаюсь с ним, как с ребенком, и вернулся в больницу. Желая избежать разговоров и встреч, я направился в комнату отдыха для персонала и прилег на кушетку.

У нас с Логаном девять лет разницы. Ему было всего два года, когда от инфаркта умер отец. В списке худших дней моей жизни тот день значится на первом месте. До сих пор помню, как мама кричала мне, чтобы я вызвал скорую, Логан плакал в гостиной, а няня, обезумев, пыталась помочь маме.

— А-а-а, не хочу больше думать об этом, — пробормотал я, вытаскивая телефон. На экране до сих пор высвечивалась наша с Ханной совместная фотография. За прошедший месяц я сто раз хотел поменять ее, но не мог.

«Если уж я, по вашему мнению, чувствую себя одинокой, то как же тогда ты себя должен чувствовать, кретин?» — звучал в голове ее голос. Что она о себе возомнила? Она ведь меня не знает. У меня все в порядке.

— Что это за имя такое, Гвиневра? — прошептал я.

— О, как же я соскучилась по тебе, — прошептала девушка-интерн, целуя медбрата.

Он приподнял подол ее медицинского халата.

Я сел и заорал:

— Это что, сцена из «Анатомии страсти»¹?

Они подпрыгнули от неожиданности и побежали так быстро, что, уверен, один из них упал.

Я схватил телефон и попытался еще раз поменять заставку экрана, но опять не смог.

Черт побери!

В ту же секунду мой телефон зазвонил.

— Доктор Дэвенпорт слушает.

— Я тут подумал о том, как тебе реабилитировать себя в глазах Гвен, — начал Логан. — Она переезжает, и я планировал ей помочь, но…

— Мне это не интересует. Пока.

На кой черт он должен всем помогать, скажите на милость? Я волновался, что, став врачом, Логан будет слишком привязан к своим пациентам.

Дзинь. Пришло новое сообщение.

И опять тот же поток мыслей: «Почему, Господи? Ну почему?»

Гвиневра

Порой я ненавижу этот проклятый город…

Я посмотрела на кирпичное здание, которое должно было стать моим новым домом. Несколько миллионов долларов за достойных размеров кондоминиум в фешенебельном районе Верхнего Ист-Сайда, а мой риелтор пытался заставить меня заплатить даже больше этого, просто смешно.

— Что думаешь, Тайги? — спросила я, взяв коробку в руки.

Как всегда, на мою собаку это не произвело особого впечатления, но, по крайней мере, на этот раз я не могла винить его. В смятении я оглянулась на кучу коробок, оставшихся в грузовичке компании-перевозчика U-Haul. Да, чтобы все перетащить, потребуется время.

«Может быть, стоило нанять грузчиков?» — подумала я и вошла в здание.

Тайги заскулил, когда его лапки заскользили и разъехались в стороны на гладком мраморном полу. Рассмеявшись, я схватила его за поводок возле лифта.

К счастью, пол на нашем этаже не был столь гладким и блестящим. Квартира 34В находилась в конце коридора, и в тот момент, когда я взялась за ручку двери, услышала, как позади меня открылась другая дверь. Развернувшись, я лицом к лицу столкнулась с доктором-кретином. Его зеленовато-голубые глаза смотрели на меня в полной растерянности. Он поглядел на коробку в моих руках, затем на мою дверь и снова перевел взгляд на меня.

— Пожалуйста, только не говори, что ты переезжаешь сюда, — нахмурился он.

— Пожалуйста, только не говори, что ты здесь живешь, — парировала я, указав на его дверь.

Он поджал губы и заиграл желваками.

Жаждущий внимания Тайги подбежал к нему и обнюхал его джинсы, прижимаясь к ним носом и чихая на них.

Хороший песик!

— А-а-а-а! Что за херня! Ты могла бы держать при себе своего волкодава, — заорал он, отмахиваясь от собаки.

— Это не волк, а сибирская лайка, любезный, — ответила я, бросив ящик на пол холла и оттаскивая Тайги, который снова на него чихнул.

Глаза мужчины расширились, а одна бровь задергалась, когда он со злостью в глазах посмотрел на меня.

— Извини, у моей собаки аллергия на кретинов. — Я притянула Тайги поближе к себе.

Клянусь, если бы он мог, то просто испепелил бы меня своим взглядом, и я бы сейчас оказалась глубоко под землей. Не проронив больше ни слова, он развернулся и зашел обратно в свою квартиру, вероятно, чтобы сменить одежду.

Когда его дверь захлопнулась, я взяла в руки мордочку Тайги: «Молодец, мальчик!» — и рассмеялась, заходя в наш новый дом.

На самом деле меня мучил вопрос, как в целом городе из всех чертовых кондоминиумов я умудрилась выбрать именно этот? Встреча с ним в больнице оставила дурное послевкусие. Раньше я представляла себе его как мужчину, брошенного любовью всей своей жизни у алтаря с разбитым сердцем. Но с каждой новой встречей эта картинка менялась. Он оказался таким высокомерным!

Уму непостижимо, Логан — его брат.

Мне нужно было снова идти за коробками, и я вышла к лифту. Ужасно, но прежде чем двери лифта закрылись, снова появился он, уже переодетый в спортивные штаны и толстовку. На этот раз он не обратил на меня ни малейшего внимания и надел наушники.

Лифт спускался вниз целую вечность, и когда, наконец, его двери открылись, я быстро выскочила из него, направившись к грузовику.

— Что, аферистка вроде тебя не может позволить себе грузчиков? — По какой-то причине он остановился и уставился на мои коробки.

Катись на свою пробежку. Подожди-ка… «Аферистка»?

Он кивнул, как будто бы понимал, чему я удивилась.

— Я видел твои картины. Ни при каких обстоятельствах они не стоят столько, сколько ты за них просишь. Ты же просто обманываешь людей, поэтому ты — аферистка!

Моя челюсть отвисла от шока.

— Очень привлекательно, — сказал он, брезгливо морщась, надел наушники и пошел вниз по улице.

— КОЗЕЛ! — заорала я, привлекая этим к себе несколько взглядов.

Мой телефон зазвонил. Я резко ответила:

— Да!

— Тебе неудобно разговаривать?

Я посмотрела на экран.

— Катрина, извини, я не могу сейчас говорить. У тебя все в порядке?

— Да, и я как раз нахожусь недалеко от тебя. Мы можем встретиться на пару минут?

— Ладно, правда, дома полный бардак, — ответила я, высматривая ее на улице.

Однако она не пришла, а, как многие высокооплачиваемые юристы, подъехала на своей глянцевой городской машине. Ее короткие светлые волосы были гладко зачесаны назад, и на ней был надет явно сшитый на заказ брючный костюм. Катрину Тёрнер можно описать одним словом — устрашающая. Именно поэтому я ее и наняла.

— Ты не шутишь? — спросила она, увидев море моих коробок и картин.

— О, да. Извини. Мучительно трудно переезжать, когда об этом тебе сообщили лишь накануне.

На деле в это было трудно поверить: всего несколько недель назад я искала свадебное платье и планировала путешествие для медового месяца. А теперь… теперь моя жизнь заключалась в этих коробках.

— Я бы зарезала его, — произнесла она, направляясь к широкому окну, из которого отрывался вид на город.

— Верю тебе. — Я улыбнулась и тоже посмотрела в окно.

Она протянула мне файл.

— Я отправила это только час назад. Если он не позволит тебе прервать контракт досрочно, мы всегда сможем поднять шумиху.

Она никогда не спрашивала меня, хочу ли разорвать контракт с журналами «Класс» и «Бунтарь», а я даже не знала, вернулся ли он на работу. Я просто не смела показаться там. Все произошло слишком быстро, и как бы я ни старалась держать лицо, все равно чувствовала себя уничтоженной.

— По существу ты обязуешься не распространяться о произошедшем, а он взамен обязуется удвоить твое выходное пособие. Также я переговорила с твоим агентом, и в настоящий момент у тебя более двенадцати предложений о работе, не говоря уже о том, что ты планировала заняться открытием новой галереи. Не связанная контрактом, ты здорово освободишь своё расписание. По всем статьям ты — победитель.

Если я победитель, то почему до сих пор чувствую себя неудачницей?

— Дай мне знать, что они ответят, — прошептала я, вернув ей файл.

— Хорошо, я ухожу. И, Гвен. — Она остановилась у двери. —Я знаю, что еще слишком рано говорить об этом, но считаю, тебе будет намного лучше без него.

Оставшись одна, я снова выглянула в окно. Мое тело дрожало, и я чувствовала, что у меня поднимается температура. Мои глаза горели от непролитых слез.

— Нет! — громко сказала я. — Я не сломаюсь. Не сейчас.

Мне уже было плохо и тошно от слез, черт бы их побрал! Перебирая коробки, я нашла переносной проигрыватель, поставила любимую подборку и включила звук на полную мощность, срывая пустые холсты со стен.

Илай

Я бегал по меньшей мере пару часов, и когда вернулся, увидел, что в грузовике U-Haul все еще оставались три коробки. Я не уверен, была ли она просто дурой или ей на самом деле было наплевать на все. Да, хоть этот район и считался достаточно спокойным, но все же не стоило оставлять свои вещи без присмотра.

Взяв коробки, я закрыл дверь грузовичка и направился внутрь здания. Зачем я это делаю? Она все равно лишь наорет на меня. Подходя к ее двери, я услышал рев музыки.

Просто великолепно! Она как раз из тех соседей, о которых я всегда мечтал. Из всех треклятых мест Нью-Йорка она выбрала именно мое здание.

Я уже хотел постучать к ней, когда дверь сама медленно открылась.

— Эй?.. — я крикнул, но мой голос утонул в музыке.

Ее пес посмотрел на меня, но в этот раз даже не удосужился встать. Проследив за его взглядом, я увидел ее на коленях посреди комнаты с ворохом холстов, лежащих на полу, застланном полиэтиленом. Она пуляла краску голыми руками, словно дралась с холстами. Соверши еще несколько бросков, она вытерла глаза, не заботясь о том, что краска размазалась по всему ее лицу. Сидя на четвереньках, она одновременно рисовала и плакала.

Поставив коробки возле ее двери, я незаметно вышел. Дома, взяв бутылку воды из холодильника, я постарался не думать об увиденном. Именно поэтому жизнь по соседству с ней могла превратиться в огромную проблему! В случившемся не было ни капли ее вины, но даже один ее вид уже раздражал меня, а ее слезы просто приводили меня в бешенство.

— А-а-а-а! — Я швырнул бутылку в стену.

Мне нужна выпивка покрепче.