Трах-тебе-дох. Рассказ первый. Кольцо

Глава 10. Подруги и враги

— Джина! А это Тоня! Тоник, то есть,

Знакомимся. Это ее две ближайшие подруги. Обеим уже по пятнадцать, учатся в профессионально-техническом, ПТУ, так по-нашему. Конечно, одеты, не будем говорить, а разговоры придется перекладывать своими словами. Так в них смачно вкраплены матюги. Ругаются девки, как сапожники.

Обе подруги рослые, обратила внимание на то, что у них уже все выросло настолько, что издали им можно дать полных лет двадцать, двадцать пять. Так все выпукло и аппетитно. А еще они обе сильно накрашены, что их еще больше делает старшими.

Потом разговор о вчерашнем вечере. Дурацкие восклицания, неприятный и резкий хохот. А потом они решили выпить. Мне и Верке предложили, но славу богу отвязались. Они пьют прямо из горлышка. Из одной бутылки. А потом закуривают, и начинается треп. Треп обо всем, чего я по большей части даже не понимаю. Все так смачно пересыпано матюгами и еще такими словами, обо всех этих сношениях. То сзади, а то спереди.

Но вскоре они уходят. Дела. И мы с Веркой идем назад в школу. Это я ее все-таки тащу. Она пока что меня слушается. Спрашивает, как впечатление от знакомства? Говорю, что пока не определилась, не знаю. Верка, пока мы шли о них, кое-что рассказала.

Джина, потому что фамилия ее Джимахметова, так, как-то. Сразу и не выговоришь. Потому стали сокращать и вскоре осталось только Джина. Так и зацепилось за ней это прозвище.

Пять лет назад отец приехал на заработки из Средней Азии. Семья ждала от него денег. Работал много и везде. Но в основном на рынке. Вскоре вывал старшую дочь. Поставил к прилавку. А потом и Джину, в помощь к старшей сестре. Впервые она очутилась в незнакомом для нее мире, и сразу же ей надо было многому учиться. Сначала русскому, а потом в школу пойти. Училась хорошо. Так ей все нравилось на новом месте. И люди и сам город наш. Все понравилось. И так продолжалось несколько лет. А потом отец бросил их, ушел жить к другой, русской женщине. Они с сестрой умоляли его вернуться, но он накричал на них и сказал, что все, больше он не вернется. Они вдвоем ходили за ним и вскоре увидели эту женщину. Поняли, что мать их, проигрывает ей на все сто процентов. Она была хозяйкой магазина, а он при ней. Помогал, крутился. И так закрутился, что когда она один раз ему предложила остаться, он, не раздумывая, остался с ней. Все бросил и остался. И даже девочек своих бросил. Теперь им предстояло крутиться самим.

Поначалу они все делали как обычно, все чему научил отец, теперь пригодилось. Брали на реализацию товар и торговали. Выручали деньги и платили. Платили за все. За проданный товар возвращали деньги, а потом, что оставалось, шло в уплату за место на рынке, за крышу бандитскую, на которую собирали все скопом, за охрану или хранение товара пока торговали, а уже потом, что осталось, делили. Половину оставляли себе, а половину домой передавали. Так поступал отец, все его знакомые и так они поступали. Исчезновение отца не мешало им первое время продолжать работать и зарабатывать. А потом его стали спрашивать. Назначать встречи разные люди. Они отвечали им, что отец то за товаром уехал, то еще где-то по делам. Первыми с ними разобрались бандиты. Они быстро вычислили, что девочки одни. И тут начались неприятности. Им надо было еще денег зарабатывать и для того поставить нового человека, дать ему место для торговли, что бы он им потом за крышу платил. В один из дней они привели незнакомого им мужчину и поставили рядом с ними торговать. Можно сказать, прямо на их место. Не стали спорить, потеснились. Как то продержались, а потом они следующего приволокли, и втиснули его между ними. Теперь уже не возможно было торговать. Физически не хватало места. Кроме того, один из новых торгашей стал сразу же к старшей сестре приставать, не давал ей прохода. Поначалу еще стеснялся, боялся, что за нее кто-то заступится, а потом разошелся и начал нахально ее лапать и лезть к ней между ног. Сестра терпела, а потом вечером плакала. Пробовали защиту найти на него, ходили и жаловались к нашим землякам старшим, а те побоялись заступаться, ведь бандиты же его поставили, значит, он их человек.

Наконец сестра не вытерпела и пошла с жалобой к бандитам. Те ее выслушали, а потом предложили перейти к ним на новое место. При этом они все брали на себя, и товар поставляли и всю оплату брали на себя. Сестра колебалась. Знала, что с ними только свяжись. Вмиг куда-то втянут. Но потом нехотя, но все же, согласилась, так как на прежнем месте торговля стала падать. Перешла к ним. А потом они так все подстроили, что она им стала должна. Поначалу еще все пыталась расплатиться, все рассчитывала, что выкрутится, а потом призналась младшей сестре, что все! Они ее все-таки заставят на себя работать. Джина, хоть и маленькая была, а понимала, чего они от сестры хотят. Слышала, как она по ночам горько плакала. Время шло, долги их росли и в один из дней ее не пустили торговать, а сказали, чтобы она дождалась их главного. Разговор у него с ней был короткий. На панель! Отрабатывать! Все! Но она перед ним не струсила, а сказала, что поняла, как они ее заманили, а потому она сказала, что ее хоть убейте, а если младшую сестру не пристроят, то она и шагу не сделает. Ее слова очень удивили главного, но он не только наобещал, а и слово свое сдержал. Джину, летом, приняли в ПТУ, а сестру увезли куда-то. Пока Джина малая была, она им не интересна, а вот когда за полгода, да на казенных харчах она поправилась и подросла, то они ее сразу же заметили. Сначала, вроде бы как ухаживал за ней один. От завести все девки в училище просто лопались. Тот парень к ней на машине приезжал и куда-то все время катал. Одежду красивую дарил. Таскал ее по барам и тусовкам. Поначалу она подумала, что она и правда ему нравиться, что он влюблен в нее. Но потом, случайно подслушала, как он неосторожно о ней высказался. Его спросили о том, что это он с малолеткой шляется, а он им ответил, что так ему старший их дал указание. Ходил с ней, глаз не спускай, у него на нее свои виды имеется. И хоть в баре том, где она слышала разговор, громко шумела музыка, но она все равно напряглась и услышала то, от чего сразу, же пришла в ужас. Ее собирались продать куда-то, а попросту вывезти из страны и избавиться. За деньги! Ума у нее хватило. Она все рассказала об услышанном, своему воспитателю, мастеру производственного обучения. И потом он ее все время с собой стал забирать. Домой к себе приводил, в семью свою. Бандиты покрутились, покрутились, но не стали лезть на рожон. Отступились. Пока ей угрожала опасность, она сама паинькой была, а когда все затихло, то она опять стала курить, а потом выпивать. Познакомилась с Тоней. И стали они с ней вдвоем вышивать.

У Тони примерно такая же история. Родители развелись, когда Тоня была еще очень маленькая. Потом мать растила ее одна. Работала и воспитывала, как могла. Но все время мечтала о новом браке. Стала приводить к себе мужиков, а что бы дочь, не мешала, стала ее, то к соседям, то к знакомым отправлять. И так она делал с каждым разом все дольше и больше. Не одну ночь Тоня проводила в чужой постели, а потом ее мать стали осуждать и отказывать ей. Тогда она стала оставлять дочь с одной противной теткой. Та соглашалась, за деньги, конечно, посидеть с девочкой. Матери того только и надо. Приводила ее и упорхала. Иногда на день, а иногда на два. Забирала, но никогда не спрашивала, как ей было, чем занимались, во что игрались. А если бы она узнала о том, чем с ней на самом-то деле эта тетка занималась, то на себя бы руки наложила. Тетка та девочками увлекалась. Сама их приучала трогать себя, играться со своими гениталиями. А при этом садилась напротив и онанировала. И все это играми называла безобидными. Само по себе это не было бы уж таким страшным, многие потом девушки этим грешат, а вот то, что она туда к себе прятала разные предметы и их заставляла ручками доставать от туда. Так это, извините! Однажды мать, ее оставила вместе с собой дома. Переживала очередной кризис с любовником. Дочь решила ее развеселить и попросила у мамы цепочку. Мать сняла ее рассеяно и даже не спросила, зачем она ей. Лежала и под телевизор читала рассеяно. Тоня забралась, к ней на диван уселась, и пока мать что-то вычитывала из модного журнала она ту цепочку, как ей тетя Зина показывала, к себе между ножек свернула. Мать журнала откинула и чуть концы не отдала, когда ей дочь стала показывать, как она научилась так хорошо цепочку оттуда распутывать. Конечно, хорошим все это не кончилось. Мать сначала избила ее, а потом и тетке той досталось. Но все на этом. Ни капли жалости к ней, ни тепла. Так и осталась она для нее негодной и паршивой девчонкой. Вместо диалога, она стала врать, сочинять ей о том чего не было, а мать слушала и даже не пыталась понять, что ребенок ее бояться стал и просто фантазирует. Скоро мать увлеклась новым мальчиком. Тот был моложе ее, и она какое-то время скрывала, что у нее есть малолетняя дочь. Матери ее отвезла и забыла, забросила.

Тоня на новом месте покрутилась. Деревня есть деревня. Даже купаться там было негде. И в один прекрасный день забралась на сеновал и там… Все уроки той тетки прошла за один день. А потом к себе руками полезла. И стала все время на сеновале пропадать. А что бы баба ее не тревожила, она с собой книги брала, говорила, что читает. Вот так за чтением таких вот книг она так разошлась, что однажды лишилась своей девственности. Разошлась и пальцами своими прорвала то, что не предназначалось ей сделать от природы. Боль, немного крови. А что потом? Что сказать? А если мать все узнает? Стало ей страшно. Стала искать выход. Решила так все подстроить, что мол, упала на что-то, а оно само, раз и готово алиби. Долго думала, как это сделать, а потом догадалась. В доме был маленький велосипед. Детский, трех колесный. Так она решила на ручку его сесть, мол, опрокинулась, налетела на ручку. Так и сделала. А баба со страху за нее, за себя, за мамку ее, за то, что не углядела, за все сразу так пережила, что у нее случился сердечный приступ. Хорошо, что Тоня не по-настоящему все это делала. Она к соседям, а те врача. Когда баба глаза открыла, она тут же к себе внучку. Врачу что-то пытается объяснить, а тот подумал все еще не в сознании, шепчет какую-то чушь, и вколол ей успокоительное. На второй день соседка ей сказала, что внучка гуляет, что с ней все хорошо, что она и покушала хорошо и в туалет. Вообще все у нее хорошо. Пусть не волнуется. Баба к себе ее позвала, плачет, извиняется. А Тоня поняла. Вот и спасена! Вот ведь какая я умница!

Приехала мать, по телеграмме. Соседи ей сообщили о матери. Бабка, как увидела мать, так ей опять плохо стало. Ее отвезли в областную больницу. Матери все не решалась сказать, что по ее мнению с внучкой то приключилось. А мать покрутилась и когда уже баба стала, чувствовать себя лучше укатила, бросив внучку на соседей. А баба не успокоилась и когда к ней соседка с внучкой приехали, она врача вызвала и все ей про внучку, и про велосипедик, тот трехколесный, и про себя. Врачиха отвела внучку, ее осмотрели и сказали, что ничего страшного, подтвердили, что плева разорвана. Ну, что же, будет уже такой, какой есть. Так на том и закончилась та история. Тоня прожила у бабушки до ее возвращения в дом из больницы. И баба уж с нее глаз не спускала. И пока Тоня на сеновале своими ручками упражняется, та все подходила и спрашивала.

— Внучка! Ты как?

— Все хорошо, бабушка я книгу, такую интересную, читаю.

И она с той книжечкой своей больше не расставалась. Все пальчиками ее листала, листала. И все дальше и все глубже…

В городе ее ждал сюрприз. Мать выходит замуж. За молодого и красивого. Тонька поняла, что теперь она ее сплавит куда-нибудь подальше. Поняла, что ей надо самой все ускорить, пока она ее не вышвырнула, как котенка к бабушке в деревню. Уж больно в городе ей хотелось остаться. И на следующее утро, когда она ночь не спала, а все себе растерзала просто, под охи и стоны матери, она ей и сказала. Что мол, не хочу дальше учиться в школе, буду работать и учиться.

- И потом, ты мне своими охами и ахами спать мешаешь. Не наеб…. Еще?

Через неделю Тонька уже жила в общаге и была зачислена в ПТУ. А пощечина, полученная от матери, воспринялась ей, как награда и первая победа над ней. Там же, в ПТУ и с Джиной вскоре познакомилась.