Требуется любовник (СИ)

Глава 8

РОМАН

Машина резво бежала вперед, иногда подскакивая на ухабах или проваливаясь в выбоины. Я третьи сутки в пути, но теперь осталось совсем немного. Наступила ночь, однако возбуждение, вызванное близкой встречей, отбивало всякий намек на сонливость. Потянулся, разминая уставшие мышцы. Пожалуй, надо остановиться и пройтись, а то Рита не обрадуется, если явлюсь к ней в образе разбитого корыта. Увидев очередную придорожную забегаловку, нажал на тормоз. Есть не хотелось, а вот попить бы чего горяченького не мешает. Заодно и разомнусь.

Открыв дверцу джипа, почувствовал собачий холод. Ничего не поделаешь, сентябрь на дворе. Днем еще вполне себе лето, зато по ночам осень отрывается по полной. Пришлось задержаться, ведь для прогулки в такое время моя одежда не годилась. Утеплившись, быстро нырнул внутрь кафе. Против ожидания, здесь все было чисто и, можно сказать, цивилизованно. Едва я вошел, у стойки тотчас появилась девушка приятной наружности и мило улыбнулась.

— Здравствуйте. Что-нибудь думаете заказать? Или с собой взять хотите?

— Что у вас есть из напитков?

— Чай, кофе, компот, какао. Можем сделать кисель, если хотите.

— Здорово. А кофе черный или с молоком?

— Какой вам будет угодно. А кушать ничего не будете? У нас есть замечательный ….

Я ее почти не слушал, размышлял. Есть-то пока не хотелось, но к Рите приеду к утру, проголодаюсь. Неудобно будет ее беспокоить готовкой. Видимо, покушать все-таки стоит.

— Что у вас есть недавно приготовленное? — перебил продолжавшую разглагольствовать девушку.

— Так бесбармак — же, я вам только что говорила. И борщ свежайший.

— Хорошо, мне полпорции борща и бесбармак. И кофе черный.

— Присаживайтесь, сейчас подадим.

Устроился у окна, захотелось кушать и смотреть на звезды. Сам не понял, с чего это вдруг в голову пришла такая романтическая идея. Может танцующее канкан настроение повлияло? И ладно, имею право. Теперь, когда враг повержен, когда угроза потери бизнеса канула в небытие, можно побыть и романтичным, и восторженным, будто юнец. Пока готовили мой заказ, любовался холодными осенними звездами и вспоминал.

Тогда, позвонив, я долго ждал ответа, а потом просто заставил себя говорить спокойно и по-деловому. Перечислил, какие документы есть у меня в наличии, под конец предложив своему врагу проститься с надеждой.

— Я тебе не по зубам, отзови своих псов.

— А то что? — этот самоубийца смеялся.

— А ничего. Отправлю копии бумаг твоим компаньонам и тем, с кем ты ведешь дела. Посмотрим завтра, что станет с твоим бизнесом.

— Да плевать они хотели на эти бумаги! Будто сами не такие.

— Нашим может и плевать, но у тебя есть и зарубежные партнеры. А уж им-то скандал не нужен. Честный бизнес не нуждается в шоу. И не плевать будет тому местному царьку, которого ты так красиво кинул. Так что, отзывай.

— Пошел ты! Я тебя не боюсь. Засунь эти бумаги сам знаешь куда. А будешь лезть, я найду как тебя наказать. Например, с мамашей твоей что-нибудь случится.

— Да, я не думал, что ты такой придурок. Я ведь разговор-то записываю. Не усугубляй себе вину. В общем так, даю тебе время до шести вечера. В восемнадцать-ноль-ноль документы уходят адресатам.

И отключился, не слушая вопли на том конце провода.

До шести вечера время тянулось непередаваемо медленно. Я заставил себя работать, и переделал столько, что в спокойное время заняло бы дня два. Ближе к шести все равно разнервничался и, когда все стало валиться из рук, взял карту, нашел Ритин городок и проложил к нему маршрут. Представил, как найду их дом, как она выскочит навстречу, как радостно закричит Андрей, как обниму их…

Телефон зазвонил без одной минуты шесть.

— Черт с тобой, — услышал в трубке голос врага, — согласен. Но ты отдаешь мне все бумаги.

— И даже копии. Но только в ответ на твои письменные обязательства не причинять вреда ни мне, ни моей семье, ни моему бизнесу.

— Договорились. Через час приеду.

И завертелось. Экстренно собрав помощников, вызвал своего адвоката. Враг явился вовремя и тоже со свитой, в которой находился и мой бывший друг Петр Андреевич. Он заискивающе мне улыбнулся, но я сделал вид, что его не знаю. На составление необходимых бумаг ушло минут сорок, и скоро мы распрощались, чтобы никогда, надеюсь, не встретиться вновь. Хотел утром сразу выехать к Рите, но не смог. Просто до утра праздновали победу, и за руль садиться было нельзя. Зато поговорил с мамой, которая приехала меня навестить. Кратко поведал историю с попыткой захвата бизнеса, а еще сообщил об окончании моей холостяцкой жизни. Кто-кто, а мама была счастлива, и даже пообещала нам не надоедать. А уж с ее характером, это подвиг.

Из задумчивости меня вывел вкусный запах. Принесли заказ. Быстро поел и вперед. Нетерпение билось в моем сердце, и, казалось, даже под капотом джипа скопилось его столько, что мотору не нужно было горючее. Рассвет еще не наступил, а я уже стоял у нужного дома.

РИТА

Вчера долго не могла уснуть. Сначала выполняла заказ, отправляла и ждала перевод на электронный кошелек, потом вылавливала с улицы сына, который никак не хотел идти спать, после побродила по интернету. Даже когда устроилась в постели, сон не спешил ко мне. Лежала, ворочалась, пыталась представить, что сейчас делает Роман. Почему-то решила, что он в дороге, машина резво несет его…. Куда? Может, ко мне? Хорошо бы. Наверное, здесь я задремала, потому что в этом полусне действительно увидела своего мужчину за рулем. Вот его машина подскочила на ухабе, и я очнулась. Сон опять сбежал. Решила встать и почитать что-нибудь заунывное, может так сумею уснуть. Особо не выбирая, схватила первую попавшуюся книгу, и прочла страницу. Ничего не поняла, но хвала небесам, глаза стали закрываться. Чтобы усилить эффект, перевернула лист.

Проснулась под утро, будто меня толкнул кто-то. Ничего не понимая, вскочила, сердце колотилось как после стометровки. Потрясла головой, пытаясь понять, что случилось, и тут заметила в окне свет фар. Машина остановилась возле нашего дома. Кого там принесло среди ночи? Видеть никого не хотелось. Единственное, что меня могло порадовать, это приезд Романа. Может, это он? Стук в ворота заставил прийти в себя. Надела халат и пошла открывать, надеясь, что это действительно Роман. С каждым шагом надежда превращалась в уверенность, и последние метры я практически бежала.

— Кто? — во рту пересохло, и голос был хриплым.

— Рита? Рита, это я, открой.

Этого человека я узнала бы и среди толпы. Приехал. Боже, спасибо тебе! Только теперь поняла в каком напряжении жила все это время. Ноги задрожали, и я бы упала, если бы не держалась за щеколду. С усилием подняла ее, и во двор вбежал Роман. Подхватил падающую меня и прижал к себе.

— Приехал, — точно в бреду шептала я, не замечая, что реву.

— Приехал, любимая, как я мог не приехать. Я так скучал.

Он целовал мое мокрое лицо, стирая губами капельки слез, расправляя тревожные морщинки на лбу и у глаз. А я ощупывала его руки, плечи, будто не могла поверить, что это не мираж. Вроде бы его губы, его руки, его тело. Но окончательно убедить меня могло только одно. Его любовь. И я потащила моего долгожданного в дом.

— Пойдем, милый, пойдем скорее. Я с ума сходила без тебя, успокой меня.

— Рита, солнышко, надо машину во двор загнать.

Недовольно поморщившись, все же открыла створки ворот, понимая, что Роман прав. Машину на улице оставлять нельзя, кто знает, что с ней может до утра случиться. Еле дождалась, пока заглохнет мотор, рванулась к мужчине, прижалась крепко-крепко, будто хотела стать единым целым, и едва не застонала, почувствовав, как его руки подхватили меня и понесли в дом.

— Показывай дорогу, — тихо прошептал он, ухитрившись еще куснуть за ушко.

А когда оказались в моей комнате, оторвались за все два месяца вынужденной разлуки. Сначала солировала я, а мой мужчина мне подчинялся. Порой казалось, во мне живут одновременно две совершенно непохожие друг на друга женщины. Одна — нимфоманка, пытающаяся получить максимум наслаждения, а другая — неуверенная в себе скромница, заставляющая обдумывать каждый шаг. Обычно это меня не волновало, но сегодня я постаралась загнать скромницу поглубже, позволив бесстыднице править бал. Лаская Романа везде, где можно и нельзя, я сама содрогалась от горячих спазмов внизу тела, истекала соками, слушая его хриплые протяжные стоны. А когда передала бразды правления мужчине, совсем пропала. Яростные, даже грубоватые движения в унисон, и невероятно сладкая разрядка. Освободившись от тяжести его тела, я наконец, уснула.

Утро мы благополучно проспали. Возмущенное солнце, пытаясь нас разбудить, заглянуло в окно и увидело форменное безобразие. По всей комнате валялись сброшенные как попало вещи, ком одеяла на полу говорил о том, что ночью кому-то было очень жарко, на кровати белела сбившаяся простыня, а поперек ложа громоздились два нагих тела. Возмутившись, светило стрельнуло лучом в глаз хозяйке. Я проснулась, лениво потянулась, все вспомнила и счастливо улыбнулась. Не поворачивая головы, ощупала пространство позади себя в поисках источника своего счастья. Не потерялся ли он снова? Обнаружив искомое на ощупь, повернулась и умильно стала рассматривать спящего. Мужчина выглядел расслабленным и беззащитным. Но вот он зашевелился, нахмурился, и глубокая складка между бровями сделала его старше. Теперь он выглядел усталым и болезненным. Бедный, замучался. Видно тяжко пришлось ему последнее время. А, впрочем, кто его знает, может он каждое утро такой, ведь просыпаться вместе нам довелось впервые. На озере такой возможности не было.

Захотелось разгладить эту морщину, расслабить стиснутые губы, снова сделать его лицо мальчишеским, улыбчивым и добрым. Придвинулась ближе и легонько начала целовать спящего Романа. Лоб, глаза, губы. Когда добралась да шеи, почувствовала чужие руки на пятой точке. Подняла голову и встретилась с глазами мужчины. Причем, сна не было ни в одном глазу. Как и спокойствия. Только огонь желания, который моментально зажег и меня. И снова мы любили друг друга до умопомрачения, не думая, что уже давно день, что кто-то может войти. Потом, спустя вечность, все-таки встали, приняли душ и оделись. Пришла пора показать будущего мужа родным.

Со второго этажа, где была моя комната, мы спускались за ручку. Малолетки, да и только. Но мне было приятно так идти, к тому же страх потерять любимого никуда не делся. Он просто затаился где-то, а уйти не ушел, вынуждая меня радоваться нашим сплетенным рукам. Дойдя до последних ступенек, услышали из приоткрытой кухни голоса.

— Так, все-таки, кто приехал? — спросил папа.

— Да не знаю я, — с досадой ответила мама. Потом продолжила:

— Андрейка, а ты чего так загадочно улыбаешься? Машина, что ли знакомая?

— Не-а, эту машину я не видел. А приехал мой папа. Будущий.

— Вот, шалопай, вечно ты все придумываешь, — разворчалась бабушка. А мы с Романом переглянулись. Я с опаской, боялась, что мужчине не понравится такое преждевременное решение Андрея, но он только улыбнулся краешком губ. Значит, не возражает? Захотелось смеяться, кинуться ему на грудь, да и вообще сделать тысячу разных вещей, чтобы не лопнуть от счастья. И первое действие — знакомство. И я решительно шагнула в кухню, ведя за собой самого лучшего человека. При нашем появлении все на секунду замерли, потом сын взвизгнул и завопил:

— Дядя Рома! Я знал, я знал!

И в то же мгновение опрометью бросился к Роману и повис у него на шее. Мужчина обнял ребенка и чмокнул в макушку, потом посадил его себе на руку. Я отвлеклась от душещипательного зрелища и посмотрела на недоумевающих родителей.

— Мам, пап, познакомьтесь, пожалуйста. Это Роман, мой жених.

И удивилась реакции, особенно, мамы. Такая радость осветила ее лицо, такое довольство! Папа был более сдержан, но тоже испытывал что-то похожее. Следующие их действия тоже произвели впечатление. Мама подошла и обняла меня.

— Ох, дочка, я так рада! Мы переживали, что ты так и останешься одна. А тут такое счастье.

Папа же подал руку Роману и приветливо улыбнулся.

— Проходите, молодой человек, будьте как дома.

РОМАН

Только услышав слова будущего тестя, понял, что все время подспудно боялся. Вдруг родителям Риты что-то не понравится? Я сам, например. Или они будут против отъезда дочери. Нет, Риту с Андреем я увез бы в любом случае, но все же не хотелось ставить ее в ситуацию выбора. Теперь же страхи ушли, меня отпустило. Оказывается, как хороша жизнь, когда в душе царят спокойствие и радость.

— Проходите за стол, — пригласила будущая теща, — сейчас блинчики подам. А ты, Андрюша, слезь с рук, немаленький уже.

— Не хочу, — насупился ребенок, и превратился в маленького обиженного воробышка. Ну, как превратился. Просто вид у него стал такой обиженный и взъерошенный, как у выпавшего из гнезда воробьиного детеныша.

— Да, ладно, — пожалел его я, — пусть сидит. Он мне не мешает.

Мама Риты покачала головой, а с мальцом снова произошла метаморфоза. Он заулыбался и горделиво осмотрел всех. Мол, вот, слышали, что дядя Рома сказал. Такое обожание маленького человечка меня слегка напугало. Смогу ли я соответствовать его ожиданиям? Не разочарую?

Между тем, все расселись, мама принесла блинчики с густой деревенской сметаной, посреди стола взгромоздился большой пузатый чайник, и Рита взялась разливать ароматный, пахнущий смородиной чай. Но сразу к чаепитию никто не приступил. Началось знакомство.

— Итак, молодой человек, вас зовут Роман? — завел разговор пожилой мужчина.

— Совершенно верно. И давайте на «ты», мы же будущие родственники, да и я намного младше вас.

— Согласен. Что ж, Роман, позволь тебе представить мою жену, маму Риточки и твою будущую тещу — Ирину Александровну.

Я приподнялся, пожал женщине руку, а потом, сам не зная почему, наклонился и поцеловал в щеку. Хозяйка дома смутилась и покраснела, а я поймал одобрительный взгляд невесты.

— Ну, Роман, ты и озорник! — засмеялся хозяин. — Теперь представлюсь сам. Селезнев Андрей Федорович.

— Очень приятно. Это в вашу честь Рита сына назвала Андреем?

— Надеюсь на это. Хотя родителя ее мужа тоже так зовут.

Эти слова меня царапнули, не знаю почему. Ведь знал же все, а стало неприятно. Может потому, что не хочу свою женщину ни с кем делить? Даже с памятью о прошлом. В принципе, в моих силах сделать так, чтобы все забыли о том, что ушло. Нет, не память стереть, хотя при определенных денежных вливаниях это очень даже возможно. Просто устроить нашу жизнь так, чтобы все мысли были о будущем, а не о прошлом. Что ж, это я могу. Во всяком случае, приложу все усилия. Уверен, скоро о предыдущей жизни Риты никто и не вспомнит.

Почувствовал на плече руку и оставил свои наполеоновские планы на потом. По телу разлилось тепло, и ч понял, что это Рита. Видимо, поняла, что слова о бывшем муже мне неприятны, и решила поддержать. Благодарно улыбнулся и поднялся.

— Уважаемые Ирина Александровна и Андрей Федорович, благодарю вас за ласковый прием, и хочу сказать, что люблю вашу дочь. Сейчас как-то не принято просить руки женщины у ее родителей, но я прошу, и надеюсь, что вы не будете против.

Хозяева переглянулись, и теща озвучила:

— Мы не против, наоборот, рады счастью дочери и внука.

— Об Андрее, кстати, вы тоже не должны волноваться. Он мне очень нравится, мне приятно, что он станет и моим сыном.

— Это хорошо, — вставил веское слово тесть, — а у тебя, Роман, есть дети? Ведь не молоденький уже.

— Нет, своих детей у меня нет. Пока. Но мы с Ритой обязательно подарим вам еще внуков.

— Конечно, подарите, — усмехнулся он, — я же вижу, вы уже стараетесь.

— Ну, папа, — покраснела Рита, — ну что ты такое говоришь!

— А что, я не прав, что ли? Если не прав, простите старика. Но вы вроде не похожи на подростков, чтобы просто за ручки держаться. Так я говорю, зятек?

Он посмотрел на меня вроде бы весело, но на дне глаз оставалась какая-то сталь. Проверка, что ли? Только на что?

— Если вас интересует, не голубой ли я, то успокойтесь, не голубой. И этот брак для меня не фикция, не прикрытие. Я действительно люблю Риту и счастлив, что она любит меня.

Выражение лица Андрея Федоровича не изменилось, но темное дно в глазах исчезло, и улыбка теперь была настоящей, без подвоха.

— Ох, и заболтались мы! — воскликнул он без всякого перехода, — Давайте чай пить, а то уже остыл.

РИТА

Я смотрела на жениха и ясно видела, что он волнуется. Видимо, боялся отказа. Глупый! Я хорошо знаю своих родителей, они не стали бы так делать. Счастье дочери для них не пустой звук. К тому же и чувства внука говорили в пользу Романа. В общем, я была уверена, что мама с папой примут зятя с распростертыми руками. Но все равно, было забавно смотреть на волнение будущего мужа и подначивания отца.

После позднего завтрака Роман решил проверить машину, а Андрюша поспешил с помощью. То там подержится, то здесь, то инструмент подаст, то с умным видом на что-то посмотрит. Я сидела неподалеку на стареньких, сделанных еще для меня, качелях, жмурилась от солнца и блаженствовала. Осень пока была милой и доброй и буйствовала только ночью. Вот тогда по улицам бегал ее дружок холод, а днем светило продолжало одаривать всех поистине летним теплом. Умиротворение нарушил телефонный звонок.

— У аппарата, — снял трубку отец. Меня всегда бесила эта фраза. Было в ней что-то нарочитое, что-то не от мира сего. Но папа все равно говорил, да еще гордился тем, что так оригинальничает. Вот и сейчас я привычно скривилась и посмотрела на родителя. Что-то было не так. Некоторое время он слушал спокойно, потом лицо его исказило недоумение. Под конец разговора трубка просто выпала у него из рук. Я вскочила с качелей и бросилась к отцу.

— Папа, что-то случилось? Ты сам не свой.

Он повернулся ко мне и с белым лицом повалился на пол.

— Папа — закричала я, пытаясь его подхватить. На мой крик выскочила мама, подбежал Роман. Вымазанными в мазуте руками он помог мне перенести отца на террасу и уложить на старенький диван. Пошел мыть руки, а мы с мамой захлопотали, пытаясь привести родителя в чувство. Правда, мама больше мешала, чем помогала, и вид у нее тоже был больной. Чтобы отвлечь ее от переживаний, начала расспрашивать.

— Отец никогда не жаловался на сердце?

— Да ты что! Он еще всегда шутил, что у него вместо сердца молот. Да ты и сама знаешь, чего спрашиваешь.

— Ну, мало ли. Может на людях храбрился, а тебе по секрету что-нибудь говорил.

— Нет, ничего не говорил.

— Так, иди звони в скорую. Да скажи, если он умрет, мы их по судам затаскаем, а то и не подумают быстро приехать. Да поищи нитроглицерин или валидол, а я пока массаж сердца сделаю.

Мама ушла звонить, я хорошо слышала ее громкий гневный голос. Пришел Роман, и я не сразу его заметила, вспоминала приемы массажа, виденные по телевизору. Что делать, сердечников у нас не было, и опыта оказания помощи им тоже. Мои неловкие движения пользы не имели. Вдруг кто-то меня отстранил. Оказалось, жених. Он растер руки и принялся за массаж сам. Вот у него получалось неплохо, сердце отца забилось громче и ритмичнее. С восторгом я чмокнула мужчину в щеку.

— Какой ты, — прошептала ему в ухо, — самый лучший.

— Смотри не перехвали, — засмеялся он, — а то загоржусь. На самом деле все просто. У меня мама сердечница, в прошлом году у нее была опасность инфаркта, пришлось научиться.

— Спасибо, сынок, — тихий прерывисты голос больного был сюрпризом.

— Папа! Очнулся! — бросилась к нему и схватила за руку. — Что тебе сказали?

Отец горестно посмотрел на нас и поморщился.

— Может и ничего особенного по нашим временам. Меня просто уволили. Столько лет верой и правдой, а они…. Даже предупредить не соизволили.

На глазах больного показались слезы.

— Фи, нашел из-за чего расстраиваться! Подумаешь, уволили, да если хочешь, Роман тебе в два счета работу найдет. Ведь правда?

Я посмотрела на жениха и подмигнула.

— Конечно найду, если вам это нужно. Но может просто отдохнете? Заслужили.

Ответить папа не успел. Приехала скорая и нас выставили.

— Поговорим, когда тебе лучше станет, — шепнула тихонько, когда его забирали в больницу.

От сердца отлегло. Папе лучше, его вылечат и все у нас будет замечательно.