Требуется решение

Мэри Калмз

Требуется решение

Серия Torus Intercession. Книга 2

Как может человек, не знающий себе цену, надеяться ценить кого-то еще...

Крой Эска - специалист по устранению неполадок в компании Torus Intercession, которому платят за охрану, защиту и помощь тем, кто нуждается в услугах, предоставляемых его боссом Джаредом Колтером. Но это не значит, что он готов тратить силы на то, чтобы вкладывать себя в людей, которым поручено помогать. В профессиональном плане Крой выполняет работу и не допускает ничего, что могло бы напоминать интерес, что отражается и на его личной жизни. Его называют отстраненным, апатичным и неспособным к сочувствию, несмотря на постоянные наставления босса.

Однако эти уроки нелегко усвоить, когда тебе внушили, что ты - расходный материал.

Когда Кроя назначают телохранителем миллиардера во время поездки в Лас-Вегас на длинные выходные, он рассчитывает на очередную работу «туда-обратно», которая станет еще более утомительной из-за компании, в которой он будет находиться, и его отвращению к Городу грехов. Однако в итоге он получает гораздо больше, чем ожидал.

Специальный агент ФБР Даллас Бауэр хорош в своем деле, некоторые даже могут сказать, что он поглощен своей работой, вплоть до бессонницы и потери чего-либо, напоминающего полноценную жизнь. Взять и бросить - таков удел Далласа. Затем в его жизнь врывается Крой Эска, и он не сразу понимает, как отчаянно хочет убедиться, что этот «ремонтник» не станет тем, кто сбежал.

Когда задание Кроя перерастает в нечто гораздо более опасное и сложное, чем он мог предположить, а их с Далласом жизни сталкиваются, «ремонтник» оказывается в затруднительном положении. И Крой совсем не уверен, что хочет выбраться из него.

Глава 1

Был предрассветный час, холодное февральское утро, и я сидел в самолете, в среду, на взлетной полосе чикагского аэропорта О'Хара, который сейчас не взлетает, возможно, пересматривая свой выбор профессии и, может быть, немного проклиная своего босса, Джареда Колтера, за то, что он отправил меня на это задание. Вегас? Кто добровольно едет в Вегас? Что там происходит, то там и остается - вроде бы это должно было быть умно, остроумно или что-то в этом роде. И все же я сидел здесь, запертый в металлической гермотрубке с сотней других страдальцев, и, судя по всему, мы собирались просто попробовать доехать на такси до Невады... Может, напиться до потери сознания было не такой уж плохой идеей.

Как обычно, накануне утром я первым прибыл в офис Torus Intercession, поэтому приготовил кофе для своих коллег и чай для себя. Потому что я был цивилизованным, ради всего святого. За годы работы я не раз получал ехидные замечания от ребят по поводу моего уютно накрытого чайника. Пока Джаред не начал пить то, что я заваривал. После этого язвительные замечания иссякли чертовски быстро. Если альфа-самец, бывший сотрудник ЦРУ и «черных оперативников» пил чай, то и я получал добро.

На улице было еще темно и пасмурно, когда остальные ребята начали стекаться сюда. Контраст между теплым светом в офисе и зимним мраком был отмечен предпочтениями Джареда в освещении. Наш босс ненавидел резкие блики люминесцентных ламп и недвусмысленно заявлял, что в такой синтетической обстановке никто не процветает, поэтому у всех нас были настольные лампы, дополняющие верхнее подвесное освещение. В данный момент лампа рядом с монитором Локрина Барнса освещала иссиня-черные блики в его густых волосах длиной до плеч и заставляла его глаза сверкать, как обсидиан, когда они поднимались ко мне.

– Иди на хуй, Крой.

– Локрин, – начал я мягко, доброжелательно, стараясь набраться терпения. – Остальная команда едва терпит тебя. Я - твой единственный сторонник, постарайся не отпугнуть меня еще до обеда.

Правда, я восхищаюсь красотой, где бы или когда бы я ее ни встретил, а от Лока у меня перехватило дыхание с первого мгновения, как я его увидел. Он представлял собой удивительное сочетание острых углов и изогнутых, пульсирующих мышц под гладкой оливковой кожей, с лицом, которое мог бы изваять мастер эпохи Возрождения. Художник во мне осознал, насколько он действительно захватывает дух. Однако чары, сотканные его внешностью, разрушились быстро и решительно, когда он открыл рот.

К сожалению, ему приходилось говорить. Когда-нибудь.

– Доброе утро, – поприветствовал я Купера Дэвиса, когда он повесил пальто на вешалку у стола.

Локрин хмыкнул, как это было в его манере - он отнюдь не был королем общения, и я не заметил, чтобы они с Купером разговаривали молча.

– Доброе утро, – пробормотал в ответ Купер, его взгляд метнулся к Локрину, а затем ко мне. – Ты приготовил кофе или просто чай, как у вашего народа?

Он намекал на очень крепкий «Ирландский завтрак», который я обычно готовил.

– Чтобы было понятно, это чай его народа, а не моего, – пояснил я, наклонив голову в сторону Локрина. – Сегодня утром у меня «Эрл Грей», в назидание вам, хотя я был достаточно любезен, чтобы заварить и ваш черный деготь.

– Будь здоров, – любезно сказал он, одарив меня следом за улыбкой, после чего встал и направился к задней стенке. – Для человека, который даже не пьет кофе, твой всегда хорош. Гораздо лучше, чем у остальных.

Моя ухмылка была самодовольной, я знал, но мужчина не лгал. Я понюхал кое-что из того, что он пытался сварить. Это было ужасно.

Я обернулся к Локрину, который в это время поднял голову.

– Что? – полурычал он, глядя на меня.

Я едва подавил стон.

– Не мог бы ты хотя бы оказать мне любезность и не вести себя как полная задница с самого утра?

Его постоянная воинственность не просто раздражала.

– Что ты блядь сказал? – взъярился он, и это было заметно по тому, как его голос поднялся на целую октаву, и по тому, как его брови нахмурились на переносице. Его хмурый взгляд сам по себе был угрожающим, но его еще больше усиливал цвет его темных глаз, черных бровей и волос. Локрин Барнс был идеальной бурей огня и льда, и, похоже, я был единственным, кто знал, как с ним справиться.

– Слушай, я знаю, почему ты злишься, – предположил я, которому надоело, что он ходит вокруг да около и нецензурно выражается вот уже два месяца, с тех пор как уволился Бранн Колдер, наш бывший коллега. Они стали любовниками вскоре после того, как Бранн начал работать в Torus, и то, что они думали, что никто об этом не знает, было просто смехотворно.

Сексуальное напряжение было острым, как нож, и постоянно вызывало недоумение у остальных. Я не думал, что это серьезно, просто они вдвоем развлекались и выпускали пар, но по тому, как Локрин жил под облаком гнева и разочарования, я понял, что все гораздо серьезнее, чем я предполагал. Может быть, для Локрина это было чем-то особенным, а для Бранна - нет. Как бы то ни было, меня это волновало лишь постольку, поскольку остальные оставались наедине с угрюмым, задумчивым, нервным ирландцем, а Бранн был счастлив и влюблен в Монтане.

На самом деле я получил работу в Torus благодаря другим людям, которые покинули компанию по тем же причинам, что и Бранн. Джаред объяснил мне на первом собеседовании, почему освободились эти должности, и я все еще был совершенно обескуражен тем, что хорошие специалисты по устранению проблем могут просто взять и уйти, решить уйти без какой-либо другой причины, кроме как влюбившись в своих клиентов. Впрочем, я допускал возможность, что случившееся с Бранном было для некоторых естественным следствием этой работы, которая требовала столько времени и близости с клиентами.

В Torus Intercession предоставляли услуги по защите людей, которым требовалось посредничество от их имени, но Джаред хотел, чтобы бизнес был не просто охранной фирмой; он также хотел, чтобы мы были ремонтниками, арбитрами, заступниками, если потребуется. Не было слишком большой или слишком маленькой работы, и я выполнял самые разные задания - от присмотра за шейхом, приехавшим в Кентукки покупать породистых скаковых лошадей, до обеспечения безопасности новобрачных во время четырехдневной свадебной феерии на Манхэттене. Задания были самые разные, но конечная цель всегда совпадала с результатом. Джаред называл это сизигией. Ему не обязательно было использовать это слово, лично мне оно казалось несколько претенциозным, но суть сводилась к тому, что мы должны были покинуть ситуацию когда она становилась лучше, чем когда мы пришли.

Мне стало интересно, задумывался ли Джаред о том, что в этом есть какая-то закономерность: когда специалист по исправлению ситуации хорошо выполняет свою работу, человек, получающий от этого выгоду, естественно, хочет его удержать.

Может быть, когда-нибудь я спрошу его об этом. Или, что еще лучше, я могу попросить Нэша спросить. У меня было подозрение, что Джареду он нравится больше всех, после Оуэна.

В итоге спать с кем-то, с кем ты работаешь, казалось мне рецептом катастрофы.

– Почему, черт возьми, ты думаешь, что я злюсь? – рявкнул Локрин, напомнив мне, что мы ведем разговор, который я на мгновение оставил.

– Для этого еще слишком рано, – сообщил я ему, стараясь, но безуспешно, не показаться ехидным. – Мне нужно выпить чашку чая; может, налить тебе кофе, пока я там?

С ним лучше всего было не подливать бензин в уже полыхающий костер, поэтому я молчал и ждал, пока он тушевался и с каждой секундой раздражался все больше, его квадратная челюсть плотно сжималась.

– Лок? – спросил я у медведя.

– Отлично, – вызывающе ответил он, как будто делал мне одолжение.

– Кто приготовил кофе? – крикнул Шоу Пирс, когда я пересек комнату несколько минут спустя, стараясь не разлить кружку с горячей жидкостью, которую я нес.

– Я, – ответил я, взглянув на него и автоматически улыбнувшись - в конце концов, это было вежливо, - и поставил свою чашку на свой стол, после чего подошел к Локрину и поставил его огромную кружку с кофеином рядом с телефоном, подальше от посторонних глаз.

Он взглянул на нее, проверяя цвет, я был уверен, что она близка к пшенично-коричневому, в ней было столько сахара и сливок, сколько ему требовалось.

– Спасибо, – пробормотал он себе под нос.

Господи, он был занозой в заднице. Мне нужно было дать ему понять, что задумчивость подходит только для измученных героинь Джейн Остин и вампиров на канале CW.

– Принеси мне одну, ладно? – Нэш Миллер умолял Шоу, опустившись в кресло за своим столом, и медленно, морщась, двигался, пока наконец не уселся, упершись лбом в руку.

– Тебе следовало остаться дома, – отозвался Шоу через плечо.

Повернувшись к Нэшу, я осведомился:

– Слишком много выпил?

Я не обвинял его, как других, потому что он был Нэшем, а это было на него не похоже. Мне нравился Нэш. Он был мягким и спокойным, а то, как он себя вел, говорило о врожденном изяществе, которое он пытался скрыть за тем же альфа-самцовым блеянием, которое извергали остальные.

Локрин, Купер, Шоу, даже я и Бранн, пока он не ушел, были любителями выпить. Нэш гораздо чаще снимал котят с деревьев в три часа ночи.

Он покачал головой.

– Мои соседи подрались прошлой ночью.

– Полагаю, те, что с новорожденным? – спросил я, потому что у него были люди по обе стороны от него, но одна из них была милой женщиной, которая готовила ему самую потрясающую еду. Они были похожи на эмпанадас с начинкой из острой говядины, и это было одно из лучших блюд, которые я когда-либо ел. С другой стороны была молодая пара, которая проработала здесь всего пару месяцев. Я поставил на них.

– Да, – подтвердил он со стоном, опустив голову на руки, сложенные на столе. – Муж и еще какой-то парень кричали друг на друга, и я испугался, что жена и ребенок пострадают, поэтому пошел туда. Я не знал, что тот парень принес бейсбольную биту, пока он не замахнулся на меня.

– Они оба в итоге напали на тебя? – спросил я, заметив легкую дрожь в его широких плечах. Мне хотелось утешить его, но в то же время я не хотел показаться слишком откровенным, прикасаясь к нему. Это была не моя сильная сторона - быть непринужденным с людьми или предлагать утешение. Я заставлял людей чувствовать себя в безопасности своим присутствием, своими навыками самообороны и пистолетом. Но, как правило, я не был ласковым парнем. Я не был тем, кто предложит плечо, чтобы поплакать, или быстро обнимет, чтобы утешить. Чаще всего Джаред слышал, что я был эффективным и роботоподобным, компетентным, но немного отстраненным, или способным, но холодным.

Я был парнем, который не спит, застегивает молнию и стремится выбежать из квартиры, где произошел перепих, пока простыни не остыли; обнимашки после секса никогда не были в планах. Один парень даже сказал мне, что принял меня за человека и что у меня по венам течет лед. Было бы справедливо сказать, что оттаять для кого-то было бы большим преувеличением. Я был не таким.

– Помни, не все такие сильные, как ты, Эска, – часто говорил мне мой босс, используя мою фамилию, как он делал со всеми нами. – Практикуй эмпатию и внимательность.

Боже.

– Нэш? – я подтолкнул его, положив руку ему на плечо.

– Ага, – сказал он, осторожно выдыхая, как будто это могло быть больно.

– На тебя напали оба мужчины?

Он хмыкнул, что было равносильно утвердительному ответу.

– Тебе нужно в больницу?

– Я ходил вчера вечером, – объяснил он, наклонив голову, чтобы видеть меня, когда я отступил назад. – Мой приятель Раис взял меня с собой. Это единственная причина, по которой я здесь сегодня утром. Он пришел поговорить с Джаредом о том, чтобы занять место Бранна.

– Ты же не знаешь, что он никогда...

– Нет, знаю, – огрызнулся Нэш, его тон был жестким и непримиримым, он прервал Локрина и посмотрел на него с укором. – Я говорил с ним. У меня есть прямое приглашение навестить его, так что... Да, Лок, я, блядь, знаю, что Бранн не вернется, ясно?

Локрин отвел взгляд, но, хотя мы не могли видеть его лица, уязвленная гордость прилипла к нему, о чем свидетельствовал язык его тела. Если ему нужно было что-то пнуть, я надеялся, что он не выберет свой массивный стол из красного дерева. Если бы он ударил по нему, то мог бы сломать палец на ноге.

– Доброе утро.

Повернувшись, я увидел мужчину, стоящего прямо перед дверью нашего офиса.

– Доброе утро, – поприветствовал я незнакомца, сразу же поразившись яркому сепийному цвету его глаз. Его смуглая бронзовая кожа была прекрасно подчеркнута горчично-желтым шарфом и пиджаком Burberry верблюжьего цвета.

Его улыбка была быстрой и яркой, но я заметил, что его внимание переключилось с меня и почти сразу же сосредоточилось на Нэше.

– Тебе не следовало заходить, – сказал он, проскочив мимо меня к Нэшу. Он схватил Нэша за плечо, затем просунул руку под его подбородок, чтобы поднять лицо.

Нэш зарычал и откинул голову назад, пытаясь вырваться из хватки мужчины.

– Прекрати. Дай мне посмотреть на тебя.

– Ты смотрел на меня прошлой ночью, – раздраженно сказал Нэш, выдохнув, и вперил в парня свой взгляд. – Разве ты не должен был быть в центре города и встретиться с Джаредом за завтраком?

– К твоему сведению, я уже это сделал, – проворчал он, искоса поглядывая на Нэша. – А работу я получил, потому что ему понравилась вся эта история с армейскими рейнджерами, но, что еще важнее, это была твоя рекомендация.

Нэш мгновенно сдулся.

– Да ну?

Эти двое мужчин были близки; это было заметно по их теплому тону голоса и взглядам, которые они бросали друг на друга, ожидая, что другой парень расколется.

– Ага, – прозвучало в ответ, одна темная бровь дерзко приподнялась.

Через мгновение Нэш широко улыбнулся.

– Эй, все, это мой старый армейский приятель, Раис Солано, и он будет работать с нами.

Локрин махнул ему рукой, Купер быстро подошел и пожал Раису руку, Шоу быстро поприветствовал его, а затем и я.

И вот тут-то очаровательный и откровенно красивый Раис Солано испортил мне весь день, сообщив, что Джаред Колтер хочет, чтобы я зашел к нему в кабинет, потому что на его столе лежит досье для меня. Именно поэтому я сейчас находился в самолете, направляющемся в Вегас.

Я планировал поспорить с боссом, разумеется, сразу после положенных насмешек.

– Быть телохранителем в Вегасе - хуже некуда, – заверил Локрин Раиса. – Ты никогда не покидаешь Стрип. Ты ходишь весь день, каждый день, и это бесконечная череда наблюдений за тем, как люди пьют, играют в азартные игры, блюют, покупают всякую дрянь, которой никогда не воспользуются, едят, потом снова блюют, потому что выпили слишком много, ходят на шоу и, очевидно, перепихиваются с любым, у кого есть пульс.

– Это очень точно, – похвалил Локрин Шоу.

– Спасибо, – сказал Локрин, улыбнувшись ему в момент наигранного веселья.

Раис вернул свое внимание ко мне.

– Мне жаль, что тебе придется ехать. Я подумал, что это хорошо звучит, когда он мне сказал.

Новичок.

Я резко выдохнул, уже предвкушая остаток недели.

– Возьми побольше одежды, – предупредил меня Локрин. – Потому что никогда не знаешь, когда кто-то на тебя блеванет.

– И ты будешь пахнуть дымом, входя и выходя из всех казино, – напомнил мне Шоу, стараясь не ухмыляться. – Твои костюмы будут вонять.

– Спасибо, – пробурчал я себе под нос.

Я дошел до офиса Джареда, за моей спиной раздался гогот смеха, и позвонил ему с телефона, стоявшего на его столе.

– Эска?

Я прочистил горло.

– Доброе утро, мистер Колтер, как дела...

– Выкладывай, – потребовал он.

– Прошу прощения?

– Я знаю, что ты хочешь поспорить, поэтому и звонишь, так что давай. Не надо ходить вокруг да около, излагай свои доводы.

Мой выдох был резким.

– Сэр, разве вы не согласны с тем, что Локрин гораздо лучше меня справится с заданием телохранителя? – я сказал это быстро, надеясь, молясь, что он прозреет прямо там и скажет: «Вот дерьмо! Я даже не думал об этом! В смысле, он выглядит лучше, чем все мы, и он определенно впишется в...»

– Клиент не хочет, чтобы кто-то заподозрил, что он нанял телохранителя, поэтому он попросил кого-то менее очевидного. Не говоря уже о том, что, учитывая твое прошлое, мне показалось, что ты уникально подходишь для этого задания.

Ну, я определенно был менее очевидным. Все агенты Torus, включая нашего босса, выглядели грозно, даже не стараясь. Мне говорили, что я больше похож на модель из журнала GQ. Не то чтобы я был стройным или подтянутым, или что-то в этом роде. Я занимался спортом, бегал, плавал, но в то время как остальные мужчины в Torus, да и Раис тоже, носили на своих каркасах много тяжелых мышц, я был стройнее, длиннее, больше бегун, чем полузащитник. Что он имел в виду, говоря о моем происхождении, я был уверен, что скоро пойму.

– Это короткое задание, – объяснил Джаред. – Ты будешь в Вегасе только со среды по субботу, а домой вернешься рано утром в воскресенье.

Я ничего не сказал.

– Ты охраняешь старшего сына Бейкера Стэнтона, который, как ты знаешь, основал компанию Stanton-Downey, владеющую более чем шестьюдесятью различными компаниями, от страховых брокеров до сетей ресторанов и производителей стирального порошка. Стэнтоны - одна из самых богатых семей в этой стране, но этот человек не дипломат и не рок-звезда. Он не тот, кого люди узнают с первого взгляда.

И вот она, причина, по которой я хорошо подходил для этой работы. Им нужен был человек, который мог бы смешаться с представителями голубых кровей. Я промолчал, потому что по опыту знал, что он еще не закончил объяснять.

– Ты будешь там, потому что он получил несколько электронных писем с угрозами, а также физические письма, доставленные в его лофт в Бриджпорте. Кроме того, с камер наблюдения в его офисе и в его лофте видны подозрительные машины, припаркованные на длительное время на улице возле обоих домов.

– Была ли у него защита раньше?

– Сыну Бейкера, Бригаму, как и большинству руководителей высшего звена, при поездках за границу полагается охрана, а дома - водитель, который также выполняет функции его опекуна, или как это сейчас называется в корпоративных кругах, а также горничная и личный повар. Но нет, у него нет назначенного телохранителя, – сказал мне Джаред, а затем вздохнул. – Ему нужен один. Я сказал его отцу, что ему следует нанять кого-нибудь на полный рабочий день для охраны сына, и он собирается найти такого человека к тому времени, когда он вернется из этой поездки. Я также предложил ему нанять телохранителя для другого сына, Нолана, но он сказал, что только Бригем, за которым ты следишь, достаточно известен в финансовых кругах, чтобы тратить на него деньги.

– Я уверен, что запасной чувствует себя очень любимым.

– Запасной?

– Есть еще наследник и...

– О да. Умно.

Судя по уничижительному тону, на самом деле он так не думал.

– Могу я спросить, сэр, уверен ли мистер Стэнтон, что ему не нужна более серьезная охрана для его сына, чем просто...

– Я уверен, что он хотел бы, но это не дело мистера Стэнтона. Бригам специально попросил кого-то, кто не будет выделяться в его команде.

Я сглотнул, не желая реагировать.

Молчание тянулось секунда за секундой.

– Ну?

– Команде? – сухо повторил я.

– Разве это не так?

– Это то слово, которое он действительно использовал?

– Нет, – признал он своим обычным грохочущим рыком. – Но я думал, что в наши дни так молодые люди называют свою компанию друзей.

О Боже.

Это была одна из причуд Джареда, и я сначала подумал, что он лукавит, что он специально преуменьшает свои достоинства, выискивая похвалу, но оказалось, что я ошибался. Если говорить серьезно, мужчина считал себя старым.

Его. Старым.

Это было смешно.

В каком царстве воображения сильный, мощный мужчина пятидесяти восьми лет считался ископаемым? Ему могло быть и шестьдесят, я только слышал, как Нэш говорил, что Джареду пятьдесят восемь, но дело было не в этом. Его грифельно-серые глаза сверкали, как лед, а суровый вид подчеркивал тот факт, что он был сложен как кирпичная стена, но двигался с грацией бойца. В общем, от него захватывало дух. Но еще лучше было его сердце. Он был самым лучшим человеком из всех, кого я когда-либо встречал, бескорыстным и добрым. А еще, что интересно, он был самым тихим. Я никогда не слышал, чтобы Джаред Колтер повышал голос. Никогда. Мне было интересно, учат ли этому всех оперативников ЦРУ и знают ли они, насколько это сексуально.

Конечно, я понятия не имел, был ли этот мужчина натуралом, би или геем, и ни за что на свете не собирался спрашивать.

– Эска?

– Босс, – сказал я, дотрагиваясь до странного снежного шара на его столе. Это была самая странная вещь. Он был похож на замок Золушки зимой. Это было так неуместно.

– Четыре дня в Вегасе, Эска.

– Да, сэр.

– Сделай это.

– Да, сэр.

– Все, что тебе нужно, в папке.

– Спасибо, сэр.

– Я хочу получить информацию о состоянии дел в четверг, – приказал он и повесил трубку.

К счастью, я не жаждал общения или чего-то подобного.

А сейчас, на взлетной полосе, в ожидании, я был уверен, что это будут самые длинные четыре дня в моей жизни. Если этот чертов самолет вообще покинет аэропорт.

Я закрыл глаза и помолился о том, чтобы не было никакой снежной бури.

Глава 2

Бригем Стэнтон забронировал в отеле «Белладжио» номер «Chairman Suite», который располагался на вершине башни Спа и имел две спальни: одну для него и его девушки, другую - для меня и его друга, парня, который только что стал его партнером, Чейза Болдуина. Остальные члены его команды, как он их называл, жили в номерах «Entourage Suites» площадью три тысячи квадратных футов¹ на том же этаже. Его брат, Нолан Стэнтон, жил в «Presidential Suite» этажом ниже.

Когда я подошел к стойке регистрации и получил карточку VIP-доступа и целую папку с информацией, мне сообщили, что вместе со мной в люкс поднимется еще один человек.

Пока я ждал консьержа, держа слева сумку с одеждой, а справа - чемодан и сумку с ноутбуком, появился посыльный и спросил, не хочу ли я положить свои вещи на тележку, уже переполненную багажом.

– Спасибо, нет, – заверил я его, когда потрясающая рыжеволосая девушка обошла тележку. Ее пальто из шерсти цвета шартрез доходило до середины бедра, а широкий отворот подчеркивал тонкость черт лица, отчего она казалась хрупкой, словно фарфоровая куколка. На ней были рваные джинсы и черные туфли на таком высоком каблуке, что мне оставалось только удивляться, как она ходит в них, не падая и не ломая части тела.

– Доброе утро, – поприветствовал я ее.

Она повернулась ко мне и промолчала, но соизволила поднять свои солнцезащитные очки «Джеки О»², оглядела меня с ног до головы и сделала что-то с лицом, что, по моим предположениям, должно было быть улыбкой, но больше походило на то, что она учуяла что-то неприятное.

– Доброе утро. Ты, должно быть, таинственный друг Брига.

Ее тон был ровным, натянутым и откровенно холодным. Окей. Обычно такая реакция проявлялась только после того, как люди находились рядом со мной в течение нескольких дней.

– Не такой уж и загадочный, – сказал я, пожимая плечами и погружаясь в свою легенду. – Мы вместе учились в Чоате, а потом он уехал в Гарвард, а я отправился на запад, в Стэнфорд.

Она медленно кивнула.

– Меня тошнило от холода, что забавно, ведь я оказался в Чикаго.

Наступила пауза, прежде чем она в насмешливом удивлении положила руку на сердце.

– О, ты собираешься поговорить со мной?

– Прости?

Ее усмешка, когда она потянулась к моей руке, была удивительной. Она использовала меня в качестве опоры, пока снимала сначала один каблук Christian Louboutin, а затем другой.

– Они не все говорят со мной, видишь ли, – поспешно сказала она, ее прозрачные васильково-синие глаза поднялись к моим, когда она аккуратно положила каблуки на одну из висящих сумок, между ремнями. Я понимал ее осторожность: в конце концов, они были дорогими. – Не со мной.

То, что она сказала, щелкнуло в моем мозгу.

– А другие его друзья, они с тобой часто не общаются?

– Только Лан, который станет членом семьи, так что он не в счет. Он должен быть милым со мной.

Она имела в виду Нолана Стэнтона, конечно же, младшего брата Бригама.

– Как хорошо, что Бриг знает хотя бы одного хорошего человека. Жаль, что тебя не было на лыжной прогулке в декабре. Ты бы сделал Вейл менее ужасным.

– Откуда ты знаешь, что я хороший? – спросил я, с интересом наблюдая, как она достает из сумки пару туфель и, прислонившись ко мне, надевает одну, а затем и другую.

– Ну, я уже могу сказать, что ты не один из его придурковатых дружков из братства, которым абсолютно нечего мне сказать.

Я ухмыльнулся.

– Это потому, что это должен был быть «братский уик-энд», так почему же ты, невеста, была там?

– Нет, нет, – быстро уточнила она, ткнув в меня пальцем. – Не невеста. У нас никогда не было такого разговора, и у меня нет кольца.

Было интересно, как она почувствовала необходимость прояснить это для меня. Не то чтобы она выглядела разбитой, грустной или злой. Скорее... тоскливой. Она хотела этого, это было очевидно, но она как будто смирилась с тем, что этого никогда не произойдет.

И именно это, как я подозревал, имел в виду Джаред, когда говорил, что мне нужно практиковать эмпатию. Если быть честным, меня меньше интересовало, почему она выглядит тоскливой, чем то, прав ли я в том, что она так себя чувствует.

– Значит, девушка, – исправился я, жестом показывая ей, чтобы она шла впереди меня, когда консьерж объявил, что нам пора подниматься. – Остальные все равно будут недоумевать, зачем ты приехала на эти выходные разврата.

– Так вот что это будет?

– Предполагаю, – устало сказал я.

Она тихонько захихикала.

– Не говори так взволнованно.

– Я бы предпочел остаться дома и почитать.

Она широко улыбнулась и кивнула.

– В удобной одежде, с чашкой чая, на сиденье у окна, укрывшись пледом, я права?

– Вижу, у нас схожие взгляды, – сказал я, очарованный ею. – Возможно, ты захочешь поехать со мной домой, в Чикаго.

Она хихикнула.

– Ты мне нравишься, – сказала она со вздохом, следуя за мужчиной в черном костюме в лифт. – Но Бриг был непреклонен, говоря чтобы я приехала, так что, – галантное пожатие плечами говорило о многом, – что мне оставалось делать?

Я кивнул.

– Кто же отказывает Бригу Стэнтону?

По всей видимости, никто.

Когда лифт начал подниматься на тридцать третий этаж, я понял, что она смотрит на меня.

– Что-то не так?

– Нет, я просто не могу понять, как... то есть ты совсем не похож на других его друзей, – сказала она, нахмурив брови, словно я был головоломкой, которую нужно было решить.

Мне это часто говорили. Даже Раис, спустя примерно три минуты после начала своей новой работы в Torus, знал, кто я, еще не подтвердив, кто я на самом деле.

– Ты Крой, верно? Мистер Колтер сказал, что я узнаю тебя по волосам.

Я прищурился на него.

– Из-за моих волос?

– Он сказал, что они странного цвета.

Что странного в платиновом блонде? В детстве я был русоволосым ребенком, а с возрастом белый цвет стал серебристым, с некоторыми вкраплениями темно-серых прожилок, но в основном оставался белым.

– Это не странно, – пробормотал я, защищаясь.

– Он не говорил, что у него низкий рост? – бросил Купер.

Я бросил на него взгляд, который должен был расплавить кожу на его черепе. При росте в шесть футов³ я был далеко не коротышкой, разве что по сравнению с ним и остальными гигантами.

– Или тщедушный? – предложил Локрин. – Ты уверен, что он не сказал «тщедушный»?

Барнс получил такой же смертоносный взгляд.

Усмешка Раиса была низкой и теплой.

– Нет.

– Он должен был сказать «альбинос», – поддразнил меня Шоу, его резкий голос с нотками виски успокаивал меня, хотя он и вел себя как придурок.

– Я не альбинос - я платиновый блондин, Шоу, – сказал я ему уже в миллиардный раз. – Это настоящая пермутация блонда.

– Большое слово для такого раннего утра, – сообщил мне Нэш, широко ухмыляясь.

Мне совсем не хотелось ввязываться с ней в очередную дискуссию о цвете волос, поэтому я отмахнулся.

– Это потому, что ты знаешь только парней из студенческого братства, а я к ним не отношусь.

– Нет, это точно твои волосы. Ты знаешь, сколько некоторые женщины платят, чтобы получить и сохранить такой цвет волос? Тебе когда-нибудь говорили, что ты выглядишь как модель из GQ?

Вздох, если бы я позволил ему вырваться, был бы красноречивым. К счастью, она была в ударе.

– И не то чтобы с другими друзьями Брига было что-то не так, заметь, – предупредила она, словно опасаясь, что кто-то может подслушать, как она плохо о них отзывается. – В конце концов, я была в женском обществе, так что я не бросаю тень на жизнь членов греческого братства, но его друзья просто немного шумные и хамоватые.

– Но все они капитаны индустрии, – ответил я.

– Работают на своих отцов, – ехидно добавила она, бросив на меня косой взгляд и лукаво усмехнувшись.

Я насмешливо хмыкнул.

– Но не Чейз, верно?

– Да, – сказала она, и я услышал, как внезапно похолодел ее тон, и все поддразнивания исчезли. – Чейз Болдуин. Он ушел в самостоятельную жизнь, отказался работать на отца в инвестиционной компании. Вместо этого он стал адвокатом, и теперь, в тридцать один год, он стал партнером.

Я готов был поспорить, несмотря на ее защиту, что бизнес его семьи, а также их друзей помог его быстрому продвижению. Никто не становился партнером в юридической фирме в столь юном возрасте, если только не приносил серьезные деньги в виде престижных клиентов.

– Что ж, молодец, – объявил я, ухмыляясь и протягивая ей руку. – Кстати, меня зовут Крой Эска.

– О боже мой, – вздохнула она, взяв мою руку в обе свои, и рассмеялась. – Я сегодня такая дурочка. Мне так жаль.

– Все в порядке; там, откуда мы приехали, еще рано, и мы оба были в аэропорту до восхода солнца.

– Я все еще не знаю, что ты думаешь, – простонала она. – Я Астор, Астор Финнел.

Я не мог не улыбнуться, потому что она действительно была очаровательным человеком. Она казалась веселой, не воспринимала себя слишком серьезно и, судя по всему, была спокойной и приземленной. Я не ожидал этого, когда читал досье.

Астор получила степень по истории искусства и архитектуры в Брауновском университете, была светской львицей, входила в совет директоров нескольких благотворительных организаций и роскошно жила на средства своего трастового фонда. Ее родители хотели, чтобы она вышла замуж, а она хотела увидеть мир. Она встретила Бригама в Барселоне, и с тех пор они вместе. Должно быть, ему приятно знать, что его деньги ее не интересуют, ведь у нее есть свои миллионы. Бриг Стэнтон крупно выиграл, когда заполучил ее.

Наконец лифт загудел, и двери открылись в фойе номера площадью четыре тысячи квадратных футов⁴ с видом на Лас-Вегас-Стрип. Если бы день не был таким пасмурным и серым, я был уверен, что вид из арочных окон, обрамляющих камин, был бы еще более впечатляющим, особенно когда наступала ночь и неоновое сияние города накладывало свои чары.

– Смотри, это Асс.

Кто-то произнес первый слог ее имени, и когда Астор медленно повернулась ко мне, я подмигнул ей.

– Мужайся, милое сердце, – прошептал я, и она кивнула, поняв и оценив, что я цитирую для нее К.С. Льюиса⁵.

Когда мужчина снова назвал ее имя, она повернулась от меня в тот же момент, когда он бросился через комнату, широко раскрыв руки, чтобы принять ее.

В досье не было фотографий, да их никогда и не было. Джаред не любил, чтобы мы делали скоропалительные выводы о людях по их внешности. Однако, когда люди были богаты или знамениты, достаточно было поискать их фотографии в Google, чтобы получить то, что нужно.

Это был не Бригам Стэнтон.

Нолан Стэнтон был очень похож на своего брата, но если Бригем был ростом шесть и три⁶, то Нолан был ниже - шесть и один⁷, и у него не было идеального телосложения пловца. На всех фотографиях Бригема, которые я находил, будь то в смокинге, шортах и футболке, пляжных шортах или джинсах и спортивном костюме, было одно и то же рельефное телосложение. Он уделял своему телу столько же времени, сколько и другим сферам своей жизни, поэтому мог бы пройтись по подиуму в Париже или Милане, если бы не решил заняться бизнесом. Нолану, напротив, такой возможности не предоставили бы. Нельзя сказать, что он не был красивым мужчиной, с такими же русыми с примесью красного дерева волосами и темными сапфирово-синими глазами, но разница заключалась в том, как эти два человека себя вели. Нолан не отличался внушительной фигурой. Бригем же на всех фотографиях, которые я видел, вел себя как король.

Нолан Стэнтон был великодушен, когда повернулся и поприветствовал меня, крепко пожав мне руку и поприветствовав на очередном утомительном уик-энде в Вегасе. Я на мгновение задумался, что же его так привлекло, прежде чем его улыбка из вежливой превратилась в ослепительную.

– Привет, – обратился к нам блондин, входя в гостиную. – Я Чейз Болдуин; кажется, мы не знакомы.

Я протянул ему руку.

– Я Крой, друг Бригама. Он пригласил меня на выходные. Надеюсь, тебя это не беспокоит.

– О нет, – сказал он, изучая мое лицо. – Вовсе нет.

Он сжал мою руку и задержался чуть дольше обычного. Было бы невежливо освобождаться от его хватки, пока он не готов отпустить меня, и я догадался, что, судя по тому, как сошлись его брови, он хотел еще что-то сказать.

– Изначально я думал, что это будем просто Бриг и я, но потом он предложил всю эту историю с Вегасом, а с ним не поспоришь, так что... вот мы и здесь.

Я ждал, потому что иногда молчание давало людям тот момент, который им был нужен.

Он тихонько кашлянул.

– Я был удивлен, когда он сказал, что Астор приедет, – произнес он под нос, и я услышал боль в этих словах.

У Чейза Болдуина был план. План действий. Он надеялся, что это будут только он и Бригем, празднующие его вступление в должность партнера. Это должны были быть его выходные, и он с нетерпением ждал, когда они останутся вдвоем. Возникал вопрос: почему? Почему большая вечеринка с обилием алкоголя, наркотиков, шоу, азартных игр и даже женщин не привлекала его? Это был настоящий уик-энд в Вегасе. Почему он не хотел этого?

Если бы Джаред был рядом со мной, он бы предупредил меня, чтобы я перестал зацикливаться на чем-то столь незначительном. Джаред в моей голове был прав. Нужно было разобраться с тем, что лежит на поверхности, а не копаться в том, что находится под землей. Люди не любят раскрывать свои секреты, какими бы незначительными они ни были.

– Вегас - не твоя сцена – бесстрастно спросил я его.

– Нет, все в порядке, – сказал он хрипло, словно сдерживая сердце.

– Кто это, черт возьми? – раздался голос, когда к нам подошел другой мужчина, широко улыбаясь.

Я взял предложенную руку и встретился взглядом с Тремонтом Уильямом Эшкрофтом Третьим, высоким блондином с открытой ухмылкой и точеными чертами лица. Он сжал мое плечо в знак теплого приветствия.

За ним последовали другие, довольно много, чьи имена я услышал и тут же забыл, ведь я здесь не для того, чтобы заводить друзей. Джаред был прав. Они вполне вписались бы в мою прежнюю жизнь, и мне нужно будет не забыть извиниться перед ним, когда я буду завтра отмечаться, за то, что усомнился в его суждениях.

Пятнадцать лет назад у меня тоже все было - и школы-интернаты, и загородные клубы, и трастовый фонд. Все, чего я только мог пожелать. А потом все рухнуло, когда в семнадцать лет, только что окончив школу, я открылся родителям. А они, в свою очередь, тут же отреклись от меня и лишили наследства за то, что я, по их мнению, «морально испортился». Да, я был брошенным ребенком, и если бы не наш семейный адвокат, мистер Абернати, которому пришлось бороться за двадцать тысяч долларов, которые родители в конце концов согласились мне выдать, - он сам оплатил билет в один конец до Калифорнии, - кто знает, как бы я закончил свою жизнь. Выбор верить в кого-либо, кроме себя, был отброшен вместе с их предательством. Теперь, в тридцать два года, стены, которые я возвел, были прочными. Никто не мог войти.

Доверие было сильно переоценено.

– Крой! – Бригем возвестил, будто был рад меня видеть, и его длинные ноги съели пространство между нами. Он проскользнул между своими друзьями и подбежал ко мне, наклонившись и раскрыв объятия.

Мне пришлось ответить ему взаимностью, иначе это выглядело бы странно.

Он притянул меня к себе, прижав к груди, и я услышал, как он выдохнул, словно ему стало легче, спокойнее. И это имело смысл. В конце концов, я был здесь, чтобы защитить его.

Он оттолкнул меня на расстояние вытянутой руки, его взгляд пробежался по моей фигуре, а затем встретился со мной взглядом. Странно, что я увидел в его взгляде недоумение.

– Я так рад, что ты приехал, – мягко сказал он, шагнув ко мне и обняв за плечи. – Ты со всеми познакомился?

– Да, – ответил я, высвобождаясь из его объятий. – Куда мне положить свои вещи?

– Ты в комнате со мной, – сказал Чейз, одновременно указывая на меня. – Это только через комнату. Мои вещи уже лежат на кровати рядом с ванной.

Я слабо улыбнулся ему, а затем скрылся в комнате, нуждаясь в том, чтобы взять в руки свой «Глок-17», который, как подтвердил Джаред, был доставлен в номер до моего приезда. Неудивительно, что я влюбился в него, когда он только нанял меня. Этот человек умел делать все.

Комната была огромной, двуспальные кровати стояли по разные стороны большого открытого пространства: его - ближе к ванной, моя - рядом с окнами и, что еще важнее, дверью. Если бы я был там первым, то выбрал бы именно то место, где находился. Я нашел небольшой грузовой контейнер с разобранным пистолетом внутри и взял его с собой в ванную. Закрыв за собой дверь, я принялся за работу, собирая его по частям. Закончив, я спрятал его за спину, под пиджак, и вернулся в спальню, чтобы достать из чемодана кобуру на лодыжке. Это было мучительно, поэтому я редко носил эту чертову штуку. Я предпочитал наплечную кобуру, но я должен был работать под прикрытием, поэтому взял более неприметную.

– Крой.

Когда я повернулся с «Глоком» в руке, Бригем быстро остановился, на секунду ошеломленный, но ухмылка была уже на месте, ослепительная.

– Прошу прощения, мистер Стэнтон, – поспешно произнес я, наклоняясь, чтобы засунуть пистолет в кобуру.

– Нет, - быстро сказал он, сокращая расстояние между нами до нескольких футов. "Мне приятно видеть, что ты готов.

– Я…

– Но ты должен бросить всю эту историю с мистером Стэнтоном, прямо сейчас. Это действительно не сработает.

– Нет, конечно, нет, – согласился я, выпрямляясь. – Значит, Бригем?

– О Боже, нет, – сказал он, с ужасом глядя на меня и быстро покачивая головой. – Я не был Бригемом уже... ну... никогда. Я всегда был Бригом. Даже люди, которые знают меня лишь мельком, называют меня Бригом, так что ты, несомненно, должен.

– Безусловно.

Он взял меня за плечо, чтобы доказать свою правоту.

– Все остальное слишком ужасно, чтобы об этом думать.

Я кивнул.

– Должно быть, это фамилия.

– К сожалению, да, – сказал он со стоном. – Сыновья первенцы получают ее. Мой отец, родившийся вторым, никогда не понимал этого ужаса.

– Да, – согласился я, которому уже наскучила эта тема, и надеялся, что это не отразилось на моем лице. Я бы попытался улыбнуться, но мне не раз говорили, что из-за моих натянутых улыбок я выгляжу так, будто корчусь от боли.

Он быстро вздохнул, прежде чем на его лице появился намек на беспокойство.

– Ты ведь не называл меня Бригемом в присутствии моих друзей?

– Называл, – признался я, прищурившись. – Я пытаюсь вспомнить, использовал ли я его в разговоре с Астор - честно говоря, не помню. Но я определенно использовал его с Чейзом.

– Ну и ладно, – пренебрежительно отмахнулся он. – Он, наверное, даже не заметил. Он был несчастен с тех пор, как мы покинули Бриджпорт сегодня утром, и я уже почти закончил попытки выяснить, что, черт возьми, с ним происходит.

И все-таки я знал. Чейз хотел побыть наедине со своим другом, и это было не то, что он получил.

– Если он не хотел ехать, мог бы просто сказать мне об этом, когда мы строили планы.

– Возможно, он не фанат Вегаса.

– Но он фанат. Мы все такие. Мы всегда хорошо проводим здесь время.

– Ну что ж, тогда я уверен, что он придет в себя, – предположил я, стараясь поддержать его.

– В любом случае все хорошо, – сказал он со вздохом. – И я пришел сюда не для того, чтобы надоедать тебе банальными подробностями. Я пришел поблагодарить тебя за то, что ты здесь.

– Ты платишь за то, что я здесь, – резко ответил я, потому что я не делал ему одолжение, и мы не были друзьями. Это был бизнес.

– Да, я знаю, но это короткое приглашение, значит, тебе пришлось согласиться, или ты вытянул короткую соломинку. Как бы то ни было, я благодарен, – сказал он. – Я знаю, что большинство агентств настаивают на трех-четырех людях для охраны на выходные. Torus был единственным, кто не имел такой оговорки.

И все потому, что Джаред Колтер придерживался мнения, что один человек менее заметен и, следовательно, лучше защищает, чем целый взвод мускулов, которые привлекают внимание, а не отвлекают его. Конечно, бывали исключения, но для обычного клиента эта дополнительная пара глаз могла сыграть решающую роль.

– Предварительная программа такова: поздний завтрак, затем выпивка, азартные игры, еще выпивка, позже вечером ужин в «Вырезке» в Venetian, а завершим вечер в ночном клубе.

– Понял, – заверил я его.

– Еще раз спасибо, что согласился на эту работу. У вашей фирмы отличная репутация не только за отличную работу, но и, что еще важнее, за благоразумие.

– Могу я спросить, почему?

– Я не понимаю.

– Почему осторожность? Почему плащ и кинжал? – я хотел знать, потому что в этом не было особого смысла. – Ты сын основателя и генерального директора Stanton-Downey и руководишь венчурным подразделением компании. Полагаю, у тебя может быть множество причин для обеспечения безопасности.

Он кивнул.

– Дело в том, что у меня есть проект, и совет директоров не в восторге от него, так что условие таково: если мне будет угрожать какая-то опасность, то проект не будет одобрен.

– Я не понимаю.

Он улыбнулся почти овечьей улыбкой, убирая волосы с лица.

– Моя сестра, Лейн, она, прямо скажем, черная овца в нашей семье, потому что, ужас из ужасов, она руководит благотворительной организацией, которая строит молодежные общежития и приюты для бездомных.

– Она звучит как чудовище, – поддразнил я его.

Он тихонько захихикал.

– Ну, наконец-то я могу ей помочь, так как в начале этого года все решения по благотворительным пожертвованиям были переданы мне.

– И ты хочешь финансировать строительные проекты своей сестры.

– Да, хочу.

– Это будет полезно для общества, а также станет отличным пиаром для Stanton-Downey, – сказал я, подводя итог тому, что казалось логичным.

– Именно так.

– Но? Должно быть «но».

Его гримаса заставила меня улыбнуться. Было приятно, что с ним легко разговаривать. Многие мои клиенты такими не были.

– Если совет докажет, что я в опасности, то они могут проголосовать за отказ от сделки.

– Как?

– Ну, если бы ты знал мою сестру, ты бы уже знал, почему, но в основном лоты, которые она выставляет на торги, ставят ее в лобовую конкуренцию с членами итальянской мафии в Бристоле.

Я ждал развязки.

– Я не шучу.

Я фыркнул от смеха.

– Нет, правда, – подчеркнул он, хмуро глядя на меня. – Бристоль - не самый безопасный район в Коннектикуте. Далеко не самый, на самом деле.

– Разве штаб-квартира ESPN⁸ не в Бристоле?

– Это не значит, что там безопасно, – ехидно сказал он.

– Конечно, – нерешительно согласился я. – Но я живу в Чикаго, и могу поспорить, что в Бристоле безопаснее.

– Возможно, но там, где она пытается строить, ей угрожают.

– Почему?

– Ну, если бы ты был преступным элементом, ты бы захотел, чтобы там появились строения, которые могут привлечь значительное присутствие полиции, а также социальных работников и, возможно, СМИ?

– Нет, не хотел бы.

– Видишь?

– Хорошо, но вернемся к тебе, – сказал я, присаживаясь на край кровати.

– Я сказал совету, что собираюсь финансировать проект, как покупку земли, так и строительство здания на ней, и они согласились поддержать меня до тех пор, пока мой выбор не будет угрожать моей жизни. Если же это произойдет, или если им станет известно о каких-либо угрозах, то они немедленно разорвут все связи с проектом, основываясь на том, что не хотят, чтобы я или любой член моей семьи подвергался опасности.

– Потому что сейчас компания - это ты, – сказал я, прочитав это в отчете.

Он медленно кивнул.

– Два года назад твой совет директоров, твои инвесторы и все компании, с которыми ты ведешь дела, были едины во мнении, что ты - будущее компании.

– Да.

– В конце этого года тебя должны назначить генеральным директором.

Он кивнул.

– Ты - маяк надежды на будущее Stanton-Downey.

Он поморщился и издал смешок.

– Ты тоже видел это нелепое интервью в «60 минут»?

Я усмехнулся.

– Нет, я просто прочитал файл.

Он резко выдохнул.

– Итак, на данный момент все в совете знают, что Лейн получала угрозы, но никто не знает, что их получал и я. Этот факт держится в строжайшем секрете.

– Потому что если они узнают, проект будет отложен.

– Да. Они не могут меня потерять. Я - новое лицо компании, лицо будущего.

– Понятно, – сказал я, обдумывая новую информацию. – Среди тех, кто знает об угрозах в твой адрес, - твой отец, твоя помощница Леа Зейн и человек, который заботится о твоем доме, Эрик Фостер, да?

– Да.

– Чем он не дворецкий или слуга? – спросил я для собственного просвещения.

– Смотритель - более подходящее определение для всего, что делает Эрик.

– Понятно, – сказал я, отбросив эту мысль, потому что не хотел знать, где «похоронены тела». Каким бы благодушным ни казался Бриг Стэнтон, никто не становится богатым, будучи милым парнем. – Еще один вопрос, если ты не возражаешь.

– Конечно, – сказал он, жестом показывая, чтобы я продолжал.

– Почему угрозы твоей сестре не учитываются в условиях совета как угроза твоей семье?

– Ты имеешь в виду, почему проект еще не сорван?

– Да, именно это я и имею в виду.

– В колледже она узнала обо всех ужасах, которые творил Stanton-Downey под руководством Эстона Трэверса.

– Ты говоришь о многочисленных экологических нарушениях.

Он кивнул.

– Да, – торжественно сказал он.

– Но Трэверс был уволен, и твой отец снова занял пост генерального директора, – напомнил я ему. – Компания очистила свалки и все другие места, о которых сообщалось, и выплатила финансовую компенсацию за нарушения. Это попало в новости.

– Да, это так.

– И ты сам занял непревзойденную позицию в отношении «зеленой» энергии.

– Но это было после того, как моя сестра годами враждовала с Трэверсом, и поэтому сейчас она все еще черная овца. Это привело к ужасным публикациям в прессе, мучительным запускам продуктов и большему количеству разваленных благотворительных мероприятий, чем ты можешь себе представить. Это был ужас за ужасом между Трэверсом и Лейн.

– Значит, твоя сестра лишила себя наследства?

– Так и было, – грустно пояснил он, тоже присаживаясь на край моей кровати. – Не то чтобы это было трудно, поскольку ее пренебрежительное отношение к компании было громким и публичным.

– Многие репортеры были готовы слушать ее и работать с ней.

– Именно, – сказал он, глубоко вздохнув. – И когда моя сестра не остановилась, не захотела остановиться, мой отец ударил по ней единственным известным ему способом.

– Он аннулировал ее трастовый фонд, когда лишил ее наследства?

– Да.

– И ваша мать позволила это?

Казалось, у нас с Лейн было несколько общих тем.

– Моя мать погибла в результате несчастного случая на лыжах, когда мне было десять лет. Маргарет Стэнтон, Маффи, как называет ее мой отец и все остальные, - вторая жена моего отца.

– О, мне так жаль, – искренне сказал я, хотя мне совершенно не с чем было сравнить его потерю. Моя собственная семья - отец, мать, два брата - по крайней мере, была еще жива, хотя им было все равно, жив ли я.

– Спасибо, – мягко сказал он. – Приятно, что тебе не все равно, что я потерял мать. Она была особенной. Мне до сих пор ее не хватает, хотя Маффи всегда была очень добра ко всем нам. Она очень старается, чтобы мой отец поговорил с Лейн, а я стараюсь, чтобы Лейн поговорил с ним, но они практически один и тот же человек, оба упрямые и несгибаемые.

– Но теперь у твоей сестры есть ты, чтобы помочь ей.

– Да, у нее есть.

– И я готов поспорить, что она с удовольствием утрет нос твоему отцу этим.

– Я оговорил в контракте, что она не сможет.

Это было неожиданно.

– Ты прописал, что твоя сестра не может насмехаться над твоим отцом?

– Да, я это сделал, – сказал он мне абсолютно спокойно.

Я изучал его лицо в поисках следов улыбки.

– Ты не шутишь, – сказал я, пораженный. – Ты включил в свой контракт с ней пункт «ни-ни».

Он усмехнулся.

– Он написан не совсем так, но ты прав.

– Что ж, надеюсь, все у тебя получится.

– Спасибо, – сказал он, все еще изучая меня.

– У тебя есть еще вопрос?

– Если это не слишком назойливо.

– Конечно, нет.

Он прочистил горло, как будто ему было неловко.

– Я хотел спросить, почему ты уехал из Калифорнии?

Должно быть, выражение моего лица было каким-то особенным, потому что он поспешно продолжил:

– Прости, я прочитал это в файле, который прислал мистер Колтер перед тем, как нанять тебя, - ты учился в школе в Калифорнии, получил степень по уголовному праву, переехал в Чикаго, чтобы стать копом, - основная информация.

Было очевидно, что обычно мужчине не приходилось задавать вопросы, люди сами все рассказывали. Еще одно преимущество наличия денег - все хотели, чтобы он ими интересовался.

– Тебе интересно, что заставило меня покинуть Калифорнию и переехать на Средний Запад?

– Да. У тебя, должно быть, там так много знакомых, много друзей, которые решили остаться в Калифорнии после окончания университета.

Это была правда. Большинство друзей, которых я завел в колледже, все еще были там. Зачем мне уезжать, чтобы начать все сначала?

Все было просто, если бы я мог сказать правду, но только Джаред знал, что я сам себя обеспечивал в колледже, работая на трех работах на первом курсе, а затем став, по сути, прославленной нянькой для сына магната недвижимости Роберта Клейтона в течение трех оставшихся лет. На самом деле это была одна из главных причин, по которой Джаред нанял меня в Torus. Он выведал секрет, который я никогда не хотел и не мог рассказать.

В первый год моей жизни в Беркли, в общежитии, даже если я жил с тремя другими парнями, моя арендная плата все равно превышала тысячу долларов в месяц. Финансовой помощи для меня не было, академические стипендии помогали, но не очень много, а между различными подработками и работой в любое время дня и ночи я не успевал учиться. Нужно было что-то делать.

Однажды вечером я отправился на вечеринку с одним из моих соседей по комнате, потому что он собирался сделать банк на активах, которые дала ему генетика. Это казалось простым выбором, и я решил, что тоже так поступлю. Я был геем, а мужчины, искавшие себе спутника на этот год, все были геями или би. Разве это может быть сложным соглашением? Комната и питание в обмен на секс. Это были богатые мужчины, которые не хотели нанимать эскорт каждый раз, когда оказывались в городе. Такое негласное соглашение устраивало их больше. Это был просто бизнес.

Мужчина, который присоединился ко мне на террасе, пока я стоял и любовался видом на залив, был красив и обаятелен, и после того, как мы немного поговорили, он пригласил меня на ужин. Я согласился, и он был удивлен, когда я предложил угостить его. Я сказал ему, что, судя по его костюму, я ему нужен. Оказалось, что я ошибался: да, он был плохо одет, но только потому, что не разбирался в моде, и был уверен, что я смогу ему помочь. Оказалось, что он пришел на вечеринку не потому, что был геем и хотел стать «сахарным папочкой», а потому, что искал кого-то со вкусом и ухоженного, кого он мог бы включить в свою платежную ведомость в другом качестве.

Двадцатипятилетнему Пирсу Клейтону, его сыну, избалованному, богатому и титулованному, требовался опекун, который помог бы ему избавиться от образа плейбоя и превратиться в способного, респектабельного взрослого человека, готового возглавить бизнес своего отца в Сан-Франциско. Если бы я согласился переехать к Пирсу и стать его наставником, мне бы хорошо заплатили. Его отец не доверял никому из окружения сына, чтобы загнать его в угол, поскольку все его друзья и доверенные лица были, по его словам, развратными подхалимами, озабоченными только своими собственными интересами.

– Вы думаете, у него нет настоящих друзей? – спросил я, изучая мужчину. – Это многое о нем говорит, да?

Он кивнул.

– У богатых людей очень мало настоящих друзей. У каждого есть своя выгода.

– Это ужасно тоскливо.

– Возможно, – задумчиво ответил он, улыбаясь мне. – Но это правда.

– У вас есть друзья? – спросил я, желая узнать, что он думает о себе.

– Несколько, которые были доверенными лицами на протяжении многих лет. Новым доверять сложнее, а после развода женщины, которые появляются в моей жизни, вызывают еще больше подозрений.

– Это тяжелый способ жить.

– Это безопасный способ жить.

Я молчал, потягивая вино и смакуя ужин, который мы с ним ели в ресторане, где даже домашний салат был мне не по карману.

Он наклонился вперед, устремив на меня тяжелый взгляд.

– Вот почему я хочу платить тебе, Крой. Потому что если я плачу тебе и знаю, что тебе нужны деньги, чтобы жить, то предполагается доверие, поскольку ты будешь работать на меня.

– Конечно.

– Мне нужно, чтобы моего сына направили в нужное русло.

– Вы хотите, чтобы кто-то шпионил за ним.

– Нет, – заверил он меня. – Мне нужно гораздо больше, чем просто шпион. Мне нужно, чтобы он видел тебя, слышал тебя и слушал тебя. Я хочу, чтобы кто-то был его тенью, кто-то, кто будет следить за тем, чтобы его выбор был правильным, пока он не научится делать его сам.

– Вы же не хотите, чтобы он вас смущал.

– Я не хочу, чтобы он поставил под угрозу мои деловые интересы.

– Тогда зачем было ставить его во главу компании?

– Потому что он мой сын.

– У вас нет других сыновей?

– Дочери.

Я с отвращением усмехнулся. Возложить ответственность за свое наследие на ребенка мужского пола? Что это за средневековое мышление?

– И вы не хотите, чтобы они контролировали ваш бизнес, потому что они могут выйти замуж и отдать все, что вы нажили?

Он покачал головой.

– Ты неправильно понял. Обе мои дочери возглавляют свои собственные подразделения моей компании. Мне просто нужно, чтобы Пирс наверстал упущенное.

Я прочистил горло, потому что это было хорошо. Мне нравилось, когда я ошибался в людях, а потом меня поправляли. Сюрприз был в новинку.

– Вы сказали, что хотите, чтобы он сделал правильный выбор. Какой именно? Не о бизнесе, потому что у меня не будет доступа к нему.

– Личный выбор, – произнес он, его голос был темным и глубоким. У меня сложилось впечатление, что до сих пор решения Пирса были плохими.

– Ему нужна нянька.

– Ему нужна направляющая рука.

Поскольку мне потребовалось не более двадцати минут, чтобы понять, что торговать своей внешностью и телом я не смогу, его предложение стало для меня идеальным компромиссом - мне заплатят за мое время и я не отдам ничего от себя в процессе.

Когда мой контракт с Клейтонами был выполнен, а Пирс стал респектабельным и ответственным взрослым, я покинул Золотой штат и отправился в Чикаго, намереваясь стать полицейским, чтобы начать новую жизнь с дипломом по уголовному праву. Мне нужно было найти себя, того, кто скрывается под фасадом, чтобы понять, можно ли отбросить привилегированное детство и три года притворства тем, кем я не являлся, чтобы обнаружить что-то, кого-то настоящего.

Мечта, однако, оказалась недолгой. Я уволился, когда цена стала слишком высока, когда нарушение закона под предлогом обеспечения справедливости — то, в чем я пытался убедить себя, руководствуясь самыми этическими соображениями, — означало потерю моей честности и самоуважения. Это был скользкий путь к тотальной коррупции, и я не хотел его проходить.

Через две недели я уже подумывал о переезде в другой город, когда получил письмо от Джареда Колтера. Компании Torus Intercession нужны были люди, надежные люди, люди с моим опытом и навыками, и это стало началом моей новой жизни.

Постепенно я осознал, что Бриг Стэнтон смотрит на меня с некоторой неуверенностью. Я совершил путешествие по дорожке памяти, не найдя объяснений.

– Извини, – быстро сказал я. – Я думаю, что Калифорния - это скорее образ жизни, чем штат. У меня нет чувства Западного побережья. Я слишком негибкий.

– Правда?

Я кивнул, пожимая плечами, стараясь сохранить легкий тон нашего разговора. Это была ложь, которую я часто говорил, наряду с более обыденными, например о том, сколько мне лет. Они вырывались наружу, эти неправды, и, честно говоря, я даже не был уверен, почему. Бранну я сказал, что мне двадцать восемь, Нэшу - что тридцать, а Локрину - что тридцать пять. Это было произвольно и глупо, но когда от меня требовали хоть какой-то правды... я уклонялся. Уклонение было моей обычной реакцией на то, что меня пытаются заставить говорить о чем-то личном. Джаред часто ловил меня на этом, и когда он вызывал меня, я садился перед ним и пытался придумать ответ, который бы он принял, не зная, как лучше поступить. Я никогда не давал спонтанного, прямолинейного ответа на что-либо.

– Крой?

– Я думаю, – начал я, понимая, что мои мысли снова блуждают, и пытаясь поддержать легкий разговор, – Чикаго - отличное место, чтобы взять собаку или порцию мяса, выпить пива и просто слиться с толпой.

Улыбка, которую я получил в ответ на этот ответ, была приятной.

– Я просто размышлял об этом, – приветливо ответил он. – Это единственная деталь, которой нет в твоем досье.

Я прищурился.

– Ты думаешь, может быть, я - раздолбай, бросаюсь от одного дела к другому, не думая и не планируя?

– О Боже, нет, – быстро заверил он меня. – Я восхищаюсь твоей способностью бросить осторожность на ветер и покинуть место, целую цепочку семьи и друзей.

– У меня нет семьи, – категорично объяснил я. – Я ушел из дома в семнадцать лет, чтобы пойти в колледж, и на этом все закончилось.

– И ты никогда не возвращался?

– Мне некуда возвращаться. Дом продали, и все разъехались.

– Это ужасно.

И почему, черт возьми, я решил в тот момент выложить все начистоту, так и останется загадкой. Так много того, в чем я не был полностью правдив и откровенен. Затем я собрал все вместе - его вопросы, его интерес - и придумал ответ.

– Ты по какой-то причине переживаешь, что можешь потерять семью и друзей, и тебе интересно, каково это - оказаться в такой ситуации.

– Что? – сказал он удивленно, почти в панике, встал и отошел на несколько шагов от кровати, а затем повернулся, чтобы пригвоздить меня взглядом. – Нет. С чего бы тебе вообще предполагать что-то подобное?

У него были секреты, которыми он не хотел делиться, и не моя работа - лезть не в свое дело, как мне уже много-много раз напоминали. То, что мне нравилось что-то знать, не означало, что людям нравилось это рассказывать. Мне точно не нравилось. Я перевел дыхание и остановился.

– Ты прав, мне жаль. Так скажи мне, ты согласен, чтобы твой отец нанял тебе телохранителя, когда ты вернешься домой?

Он быстро вздохнул, и его плечи опустились, когда он расслабился.

– Я все еще не в восторге от этой идеи. У меня уже есть команда охраны, которая следит за мной дома и в офисе, а Эрик находится в доме со мной большую часть времени, но особенно по ночам.

Если бы я сказал «о» в ответ на это заявление или что-нибудь в дополнение к «особенно по ночам», я был уверен, что он пришел в ярость. Как бы то ни было, я просто кивнул, несмотря на то, что этот лакомый кусочек был чудовищно откровенным. Я умирал от желания познакомиться с Эриком Фостером, но, к сожалению, у меня никогда не будет такой возможности.

– Похоже, ты считаешь, что телохранитель - это просто лишний человек на пути.

– Именно так я и думаю, – согласился он. – Но я не хочу, чтобы что-то помешало этой деловой сделке для моей сестры, поэтому я готов к тому, что моя жизнь перевернется.

– И жизнь Астор, разумеется, – вставил я, подзадоривая его, любопытство брало верх.

– О да, конечно, – быстро согласился он, но это было явно послесловие.

– Что ж, – сказал я, устав играть с ним в кошки-мышки, мне надоела эта игра. – Я постараюсь защитить тебя, пока ты не сядешь в самолет, чтобы вернуться в Коннектикут.

– Спасибо, – пробормотал он, почувствовав облегчение от того, что я оставил тему Астор Финнел. Похоже, он не был особенно заинтересован в разговоре о ней.

– А теперь, – сказал я, переводя дыхание, – думаю, пора устроить всем поздний завтрак, не так ли?

– Согласен, – весело ответил Бриг, улыбаясь, когда повернулся, чтобы открыть дверь. – Я и сам жутко проголодался.

Я был недоволен тем, что мне пришлось приехать в Вегас, но это было бесконечно лучше, чем защищать Брига Стэнтона у себя дома. Одно только представление о том, с какими людьми в его жизни, в его доме мне придется разговаривать и иметь дело, утомляло. Здесь же мой путь был свободен, мне оставалось лишь следить за ним в течение следующих четырех дней, а затем посадить его на самолет и отправиться домой. Я не мог представить себе более легкого задания, и мне было немного стыдно за то, что я ныл об этом Джареду. Все будет просто; удивительно, что я не понял этого раньше.

Глава 3

Меня всегда поражало, как много тайн можно выведать, будучи просто наблюдательным. Я был убежден, что в большинстве случаев хорошая детективная работа связана с умением держать глаза открытыми, а не с какими-либо другими навыками. Когда я был моложе, поход в торговый центр, чтобы понаблюдать за людьми, был одним из моих любимых занятий. Пока те, с кем я был, ходили по магазинам или флиртовали - обычные школьные занятия, - я анализировал расстояние между людьми, насколько близко или далеко они стоят друг от друга, и, конечно же, прикосновения.

В тот момент, когда я просто стоял в стороне, позволяя всей группе идти впереди меня, я довольно быстро осознал некоторые истины.

Нолан Стэнтон был безумно влюблен в девушку своего брата. Я не представлял, как Бриг мог не заметить, что Нолан по уши влюблен в Астор. Он шел рядом с ней, нес все, что она покупала, смеялся вместе с ней, прикасался к ней при каждом удобном случае и, по сути, был прекрасным принцем во плоти. Он не мог быть более очевидным.

Чейз был не намного лучше.

Уже через несколько часов работы стало ясно, что мое первое впечатление оказалось верным. Адвокат предпочел бы отпраздновать свое повышение с Бригом, наедине. Он делал с Бригом то же самое, что Нолан делал с Астор. Чейз следил за каждым словом Брига, ходил рядом с ним, постоянно прикасался к нему, использовал любую возможность, чтобы толкнуть его, прислониться к нему, посмеяться над его шутками, и следил за тем, чтобы, когда приходило время садиться, именно он занимал место рядом с Бригом. То, как Нолан и Чейз боролись за место рядом с Астор и Бригом соответственно, было действительно нечто. И наоборот, наблюдать за Бригом и Астор было весьма познавательно.

Я никогда не видел пары, которая трогала бы меньше, чем сын генерального директора и филантроп. Они часто улыбались, но этим их общение и ограничивалось. Астор шла с Ноланом, обхватив его руку, а Бриг оживленно смеялся со своими друзьями. Когда все разделились, чтобы пройтись по магазинам внутри Venetian, я пристроился за Бригом, а Астор и Нолан ушли в противоположном направлении. Трей и Квентин, еще двое из компании Брига, которые отправились на встречу с друзьями Квентина, тоже отделились от остальных. Я молчал, следуя за Бригом, держась в стороне и делая вид, что изучаю магазин, - я всегда заходил в него последним и выходил первым.

В элитном бутике, где продавались элитные часы и драгоценности, я стоял рядом с парнем, которого звали Эйден, если я правильно помню, и который переписывался по телефону с двумя разными женщинами, приглашая их обеих встретиться с ним в клубе позже, и наблюдал, как Бриг заставляет Чейза примерять разные часы, чтобы определить, какие из них выглядят лучше. Он собирался купить те часы, которые выберет его друг, что, на мой взгляд, было роскошным подарком, но для Брига Стэнтона было в порядке вещей. Это было интересно: мы находились в отдельном зале для просмотра с продавцом и двумя охранниками.

– Мне нравятся серебряные Patek Philippe, – вклинился Тодд.

– Только Cartier, – заверил Чейза Кент. – Возьми только их.

Они говорили о том, что потратят на часы столько же, сколько на компактный автомобиль. Я молчал, потому что был не в их лиге по деньгам.

Пока мужчины спорили, а Бриг и Чейз склонились над прилавком, где на черной бархатной скатерти был разложен их выбор, я не спускал глаз с дверного проема на случай, если кто-то попытается войти внутрь.

– Какие у тебя часы, Крой? – спросил меня Эйден.

Я отодвинул манжет рубашки, чтобы он мог видеть часы Apple iWatch из нержавеющей стали на моем левом запястье с кожаным ремешком. Эйден громко и болезненно застонал.

– Что?

– Серьезно?

– Мои часы скажут тебе окружность Нептуна, – похвастался я ему. – А что твои умеют делать, кроме как определять время?

– Это инвестиции, деревенщина.

Я хмыкнул.

Судя по их комментариям, я понятия не имел о настоящей роскоши, но заметил, что мои часы только что сообщили мне, что я отошел от яиц «Бенедикт», которые съел за несколько часов до этого. Это была версия Hermès⁹, с черным ремешком Double Tour, и я полюбил их сразу, как только надел.

Бриг хихикнул, похлопав меня по спине.

– В этом есть что-то от функциональности и формы.

– Я также могу ответить на сообщение, – заметил я, приподняв бровь, чтобы сделать акцент.

– Да, можешь, – улыбнулся он, обнимая меня за плечи и переключая свое внимание на Чейза. – Выбери часы, приятель. Я хочу выпить.

Очевидно, все хотели.

Часы Patek Philippe были потрясающими, а голубой опаловый циферблат и корпус из белого золота - продавцы перечисляли и другие характеристики - впечатляющими. Ну, впечатляли, если, конечно, такие вещи производили на вас впечатление. И я не возражал, если это так. Но я никогда не был человеком, для которого вещи имеют значение. Это была одна из многих сторон моей личности, которая приводила отца в ярость: я не ценил прекрасные вещи в жизни. Я, конечно, понимал это, видел, что что-то стоит дорого, и был приверженцем принципа «получаешь то, за что платишь», но для меня это относилось к подрядчикам, автомеханикам, врачам, адвокатам и профессорам колледжа. Для меня это относилось к людям, а не к вещам. Иметь потрясающие часы - это здорово, но часы G-Shock, которые я носил, когда работал патрульным в Чикаго, все еще показывали время, даже после того, как меня швырнули в стену, а также чуть не утопил наркоман в бассейне. Вещи были функциональными; деньги нужно было тратить на людей и искусство.

Но кого волновало, что я думаю? Очевидно, никого. Бриг только что потратил целое состояние на подарок для своего друга, но по выражению лица Чейза, по его сжатой челюсти и взгляду, устремленному на меня, я понял, что он предпочел бы, чтобы Бриг сейчас прислонился к нему, а не ко мне. В этот момент он хотел быть мной.

Как только Трей и Квентин присоединились к нам, Бриг повел нас на частную дегустацию бурбона. Я объяснил, что не являюсь его поклонником, и, хотя на меня посыпались упреки, все отнеслись к этому спокойно, потому что, во-первых, они не знали меня достаточно хорошо, а во-вторых, им было все равно. В этом был смысл. Они видели меня только в эти выходные; у них не было никаких эмоциональных вложений, кроме этого.

Мне было бы скучно пить и покупать все, что попадется на глаза, но они были в Вегасе, и там они хотели выпустить пар и ничего не делать. Когда все они сели за столы, чтобы сыграть в техасский холдем¹⁰, я занял место за пределами зала, так как люди, которые не играли, не допускались. Впрочем, в зону, где они играли, был только один вход, так что я мог внимательно наблюдать за каждым входящим.

Они играли до тех пор, пока не проиграли по штуке баксов каждый. Если бы я проиграл столько, это не разорило бы меня, но это были и не свободные деньги. Когда мы возвращались к магазинам в Venetian, Бриг похлопал меня по плечу.

– Тебе нужно, чтобы я дал тебе немного денег на игру, Крой?

Я повернул голову и посмотрел на него, чувствуя, как хмурится мое лицо.

– Этого нет в контракте Torus, и если я концентрируюсь на том, проигрываю ли я твои деньги, значит, мои глаза не там, где они должны быть.

Его усмешка была теплой, когда он улыбнулся мне.

– Ты абсолютно права. Я просто не хотел, чтобы ты скучал, сидя и ничего не делая, а только наблюдая за тем, как мы развлекаемся.

– Это негламурная часть работы телохранителя, – сказал я ему. – Бесконечное ожидание.

В элитном мужском бутике Бриг примерял несколько рубашек, поскольку, судя по всему, одна ему понадобилась к ужину, так как он не взял с собой запасные, а Нолан пролил на него «Кровавую Мэри» в самолете. Он был в примерочной, пока Нолан и Астор рассматривали запонки, а остальные переписывались, показывали друг другу фотографии и проверяли свои ленты в Twitter и Instagram. Я был единственным, кто следил за незнакомцами, входящими и выходящими из магазина.

Когда зазвонил телефон, я был рад, что отвлекся, хотя и не отрывал взгляда от окружающего. Я не стал проверять определитель номера, не желая терять бдительность даже на мгновение, и был удивлен, услышав знакомое рычание.

– Локрин?

– Почему ты так говоришь?

Я прочистил горло.

– Обычно ты меня не зовешь.

– Ага, и что?

С ним было минное поле, он был таким колючим, но в данный момент мне было все равно. Уже через несколько часов мне надоело мое нынешнее задание, а поскольку он был знакомым, пусть даже задумчивым и вспыльчивым, он звучал как родной. То, что он говорил по телефону, успокаивало.

– Ты меня слышал? – ворчал он.

– Совсем нет, – признался я.

–Ладно, давай попробуем еще раз для тех, у кого нарушена концентрация внимания.

– Ты сегодня смешной, – согласился я, облокотившись на стойку и улыбаясь в телефон.

– Я смешной каждый гребаный день, – сказал он с негодованием. – Но, чтобы ты знал, к тебе приходил какой-то адвокат.

– Адвокат?

– Да, – торжественно ответил он, и тут я услышал, что в его голосе появилась какая-то нотка. – И мне очень жаль, Крой, но я думаю, что кто-то умер.

– Почему?

– Не знаю, у парня был мрачный вид, как будто он мог быть адвокатом по завещаниям, – хрипло сказал он, чувствуя себя неловко. – Он оставил свою визитку; я сделаю снимок и отправлю тебе, чтобы ты мог позвонить ему.

Я вздохнул.

– Да, хорошо. Спасибо.

Он замолчал на мгновение, и я уже собирался отпустить его, но мне понравилась эта возможность вернуться к нормальной жизни.

– Послушай, – сказал он наконец. – Я знаю, что ты покинул дом совсем молодым, но все равно тяжело потерять кого-то из родных, так что да, это отстой.

Я не сказал ему, что если кто-то из моих родителей умрет, то оставшийся в живых никогда не протянет мне руку помощи. А если бы они каким-то образом умерли вместе, я бы никогда не узнал об этом, если бы по какой-то причине это не попало в новости. Мои братья не стали бы сообщать мне об этом. Меня просто не было на их радарах. Для них я был мертв, и я смирился с этим много лет назад. Что бы это ни было, оно не имело никакого отношения к моей биологической семье, и, по сути, единственное, о чем я мог думать, - это то, что один из моих клиентов в Torus скончался, и я ломал голову, пытаясь понять, кто это мог быть.

– Спасибо, Лок, – сказал я через минуту.

Он тихонько кашлянул.

– Ты ведь вернешься, правда?

Удивительно, что ему было не все равно, и неуверенность в его голосе, сопровождаемая легкой дрожью, успокаивала. У меня уже много лет не было семьи. Когда я был полицейским, мне было трудно сближаться с другими, потому что я был настолько сосредоточен на том, чтобы все делать правильно, что у меня не оставалось времени на то, чтобы ослабить бдительность и просто быть самим собой. Ребята из Torus были ближе всего к семье, которая у меня была. И вот теперь, ни с того ни с сего, Локрин показал мне кое-что, заглянул за маску, и это многое значило.

– Крой?

– Прости, – прохрипел я, услышав, как густо посыпался гравий в моем голосе. – Да, я вернусь. Не сомневайся.

– Хорошо, – резко сказал он, и я услышал, как его броня вновь обрела форму, а затем раздался злобный смешок, который подсказал мне, что он снова в норме. – Так что, развлекаешься в Вегасе?

– Здесь идет снег, ты знал?

– Ни хрена себе, – удивился он.

Я хмыкнул.

Его смех звучал очень хорошо.

***

После того как они все переоделись к ужину - мне не пришлось, так как я уже был в костюме, - мы поели в ресторане «Вырезка от Вольфгана Пака» в Venetian. Я никогда не ел лучшего стейка, но за ту сумму, что он стоил, он должен был быть просто потрясающим. Я бывал в других ресторанах и ел блюда, которые исчислялись тысячами, как и в этом, но это всегда был бизнес, развлечение для других, чтобы получить что-то взамен. Счет оплачивался как корпоративный расход, сделка, чтобы произвести впечатление или быть в хорошем расположении другого. Это было другое. Бриг достал свою личную кредитную карту и спустил ее, как будто это был пустяк. Подобные излишества, несмотря на то что я родился в этой среде, всегда казались мне неприличными.

После ужина мы отправились в клуб и заказали напитки в палатке с подогревом на крыше лаунж-зоны, откуда открывался вид на Стрип. Никто не отходил далеко от тепла, и я подозревал, что из-за того, что температура была не столько пустынной, сколько тундровой, люди не стояли у перил, чтобы посмотреть на толпы внизу. В тесном пространстве и толчее людей трудно было уследить за тем, кто пытается сесть рядом с Бригом и его группой, а кто просто проходит мимо. Однако я был начеку, поэтому мужчина, обогнувший спинку дивана, не ускользнул от моего внимания. Он взглянул на остальных, друзей Брига, с опущенными головами, поглощенных своими аккаунтами в социальных сетях, не обращая внимания на все остальное вокруг, а затем метнулся ближе, оказавшись позади сына мультимиллиардера.

Я уже начал двигаться, когда он сунул руку в нагрудный карман своего пиджака, потянувшись, я был уверен, за пистолетом. При таком количестве людей вокруг я не мог с чистой совестью достать свой «Глок». Вытащив оружие и вызвав на себя его огонь, я подверг бы опасности невинных людей.

Перевалившись через спинку дивана, я приземлился на низкий столик, который на удивление выдержал мой вес. Коктейли, шампанское и бутылки с вином разлетелись и разлетелись, и хотя крики, вопли и ругань отвлекали внимание - не знаю, от неожиданности или от травмы, - я сосредоточился на одном. Я навалился на него всем весом и ударил головой прямо в грудину. Я услышал, как дыхание вырвалось из его легких, когда он упал спиной на пол, отброшенный ударом, а его рука вывалилась из-под куртки, ладонь была пуста, но это меня не остановило. Наше положение давало мне преимущество, поэтому я перехватил его запястье и зажал руку между бедрами в нестандартном захвате, а левой икрой прижал его щеку к полу. У меня были и рычаги, и вес, чтобы вывернуть его локоть, но мой сенсей по бразильскому джиу-джитсу попенял бы мне за технику. Тем не менее захват был непробиваем для человека, не имеющего специальной подготовки.

– Крой! – крикнул Бриг позади меня. – Какого черта ты делаешь?

– Кто ты? – рявкнул я на мужчину, все мое внимание было приковано к нему, чтобы он понял, что я абсолютно серьезен.

– Какого черта ты делаешь, мужик?! – заорал другой парень, не из нашей группы.

– Охрана!

– Впечатляет, – сказал кто-то сверху, низким голосом, сексуальным и пропитанным дымом, который почти - почти - заставил меня поднять глаза. Я поборол это желание и сосредоточился на нарушителе.

– Крой, отпусти его, – потребовал Бриг, присев на корточки передо мной, рядом с головой парня.

– Кто ты, черт возьми, такой? – прохрипел человек, которого я держал, но едва слышно. К нему вернулась возможность дышать, но не полностью.

– Думаю, тебе стоит отпустить его, – сказал мужчина, опустившись на колено рядом с Бригом. – В конце концов, раз уж его пригласили.

– Говори, – приказал я, начиная чувствовать, что, возможно, поторопился с выводами, и, что еще хуже, зная, что если это дойдет до Джареда, меня ждет еще одна лекция. Мой босс предпочитал выжидать и наблюдать. Он всегда говорил, что нам нужно изучить ситуацию, оценить потенциальную угрозу и решить, когда в последний момент можно вмешаться, не подвергая при этом опасности нашего клиента. Большинство людей не были готовы обменять свою жизнь на чужую, поэтому удар обычно означал, что нападавший нападет, а потом убежит. В данном случае парню было бы сложно уйти незаметно. Мне следовало бы подумать об этом. Но, в свою защиту скажу, что я не привык ничего не делать несколько часов подряд, так что я слишком остро отреагировал. Очень остро отреагировал. Было очевидно, что мужчина, которого я сейчас прижимал к полу, не представлял угрозы, как я предполагал. Просто представить себе, какую выволочку мне придется вынести, было страшно.

– Ради всего святого, Крой, отпусти его, – потребовал Бриг. Он был зол, ожесточен; это чувствовалось по тембру его голоса.

– Он подошел к тебе сзади и полез в куртку, – объяснил я, отпуская мужчину и поднимаясь на ноги. – И что я должен был подумать

– Что я хотел сделать ему сюрприз, придурок, – раздраженно проворчал мужчина, лежавший на земле. – Отличная работа, чтобы провалить все к чертям.

Вот дерьмо.

Я сделал шаг назад, когда Бриг помог незнакомцу подняться, и только когда тот встал, понял, что он немного выше меня.

Бриг быстро шагнул вперед и схватил парня за руки.

– Ты уверен, что он не пристрелит меня на хрен? – проворчал он, глядя на меня и поводя плечом, проверяя подвижность.

– Он уже извинился, – быстро сказал Бриг, когда его друг перестал смотреть на меня и обнял его в ответ. – Он просто поступил как друг и присматривал за мной.

Они крепко обнялись, стукнув друг друга по спине, а затем отстранились друг от друга. Как только Бриг отпустил его, остальные уже были рядом, по очереди обнимая до смерти человека, которого я повалил на землю и обездвижил.

Тут же появилась охрана - двое крупных мужчин в костюмах с наушниками. Нолан объяснил, что произошло, пока я стоял там и фальшиво улыбался, выглядя, я был уверен, как деревенский идиот. Он наклонился к ним и вложил каждому в руку по стодолларовой купюре. Они ушли так же быстро, как и появились, - ни вреда, ни ущерба.

Парень, который их вызвал, получил в подарок бутылку «Дом Периньон» для себя и своей девушки, за беспокойство. Я не мог быть более раздражен. Я выполнял свою работу - этого должно было быть достаточно для любого объяснения. И нет, я не мог сказать, что именно я делал, но все же следовало сосредоточиться на том, что или, в данном случае, кто побудил меня к действию.

Его звали Дигби Ингрэм, и он был недостающим участником праздничного уик-энда Чейза. Он опоздал, потому что должен был забрать своего друга.

– Все, – сказал он, обняв за широкие плечи стоящего рядом с ним человека, – это мой деловой партнер, Даллас Бауэр. Он проведет с нами выходные.

Я наблюдал, как Даллас пожимал руки и улыбался - быстро, эффективно, безразлично. Пока он не подошел ко мне.

– Это была отличная победа, – сказал он, и глубокий, хриплый звук его голоса пронесся сквозь меня, даже когда он крепко сжал мою руку. – Ты явно тренировался.

– Немного, – ответил я, встречаясь взглядом с теплыми серо-голубыми глазами в обрамлении длинных ресниц и отмечая глубокие морщины на его лице - на лбу и между бровями, как будто он часто хмурился, но чаще улыбался, о чем свидетельствовали «гусиные лапки» и морщинки от смеха, обрамлявшие его рот. У него был обветренный вид, словно он жил в своей коже. Медно-рыжая от солнца грива и щетина, а также небрежная ухмылка говорили о том, что от него одни неприятности. Большие неприятности. Но не для Брига, а для меня. Он был полон тщеславия и обаяния, а это моя особая слабость.

Я предпочитал потрепанных и грубых мужчин, чьи лица обладали определенным характером: нос, немного смещенный от того, что его не раз ломали, кривая улыбка, сильная челюсть, заросшая щетиной, прокуренный голос, отдающий бурбоном, и мозолистые руки. Именно такие мужчины заставляли меня остановиться и перевести дыхание. Это было обещание продемонстрировать свою силу, возможность овладеть ими и использовать их, не беспокоясь о том, что я слишком груб. Прижимать их к себе всю ночь напролет, потому что, в конце концов, я был им нужен. Они знали, что я - их дом. Вот что меня привлекало. Именно с таким мужчиной я бы не отказался остаться. Но дело в том, что такие мужчины налетали, как буря в пустыне, и так же быстро исчезали. Они не были созданы для того, чтобы долго оставаться на месте.

– Более чем немного, – непринужденно ответил он и, отпустив меня, медленно, словно заставляя себя, повернулся лицом к Чейзу. – Поздравляю с повышением. Надеюсь, ты не против, что я вторгся на твою вечеринку.

– Абсолютно нет, – подтвердил Чейз, голос его звучал жестко, но я уже знал причину. Он хотел побыть наедине с Бригом. Все остальные мешали ему.

– А это еще кто, черт возьми, такой? – Дигби огрызнулся, указав на меня взмахом руки, а затем снова поднял и повернул правое плечо и наклонил голову вперед-назад. Я ничего не сломал, но держал его в неудобном положении, и утром у него, скорее всего, все будет болеть. – И какого черта его волнует, что я подкрадываюсь к тебе? – спросил он, повернувшись к Бригу.

– Ты нас просто удивил, – неубедительно ответил Бриг.

– Удивил? Правда?

Бриг только пожал плечами.

– Скажи мне, кто он, – потребовал он, резко выдохнув.

– Ты только что с ним познакомился, – поддразнил Бриг.

Но в отличие от нас с Далласом, мы с Дигби Ингрэмом не пожимали друг другу руки. Не то чтобы я был удивлен. Его гордость все еще была уязвлена тем, что я повалил его на землю.

– Мы старые друзья, – попытался объяснить он.

– Чушь собачья. Я знаю всех твоих друзей, потому что я самый давний, – заявил Дигби. – А его я ни хрена не знаю, – он скрестил руки надуто, как ребенок. – Попробуй еще раз.

– Мы с Кроем дружим с начальной школы, – весело сказал Бриг, принуждая себя улыбнуться. – Ты просто никогда не слышал, чтобы я говорил о нем, потому что после Чоата мы на некоторое время потеряли связь.

– Это правда? – спросил Дигби, кивая и хмурясь на меня.

– Да, – сказал Бриг, стараясь звучать естественно и терпя неудачу. Он не умел врать, и если обычно мне это нравилось в людях, то в данный момент это только усиливало неловкость. – К тому же оказалось, что у нас с Кроем есть деловая сделка, над которой мы работаем вместе.

– И что же это? – спросил Дигби, не давая ему опомниться, как собака с костью.

– Это бизнес с Лейн, – ответил он, и я мог бы дать ему пинка.

В этом был смысл. Всего несколько часов назад мы говорили о его сестре, так что если он и собирался о чем-то солгать, то только о том, о чем я знал. Но поскольку причиной моего присутствия была угроза ее жизни, перекинувшаяся на него и вызвавшая необходимость во всей этой уловке... использовать эту причину не было хорошей идеей.

Он действительно был дерьмовым лжецом.

Злорадство, с которым Дигби смотрел на меня, не становилось более дружелюбным.

– В самом деле, – сказал он, не задаваясь вопросом, а выражая полное недоверие. – У тебя дела с Лейн?

– С Бригом, – уточнил я, – связанное с Лейн.

Он хмыкнул и подошел ко мне ближе.

– Итак, Крой, чем ты занимаешься в Бристоле?

– Не в Бристоле, – ледяным тоном ответил я. – В Бриджпорте. У меня компания по сносу зданий, и Бриг был достаточно любезен, чтобы познакомить меня со своей сестрой.

Медленный, властный кивок, передающий всю долю его скептицизма.

– Правда?

В его тоне прозвучало насмешливое, покровительственное презрение, и я понял, что в то время как остальные были ходячей, говорящей рекламой братства в Городе грехов, этот человек был высокомерным снобом. Он напомнил мне о худших временах моей жизни, когда я рос, и я отреагировал на него с особой силой. Мне захотелось изо всех сил ударить его по самодовольному лицу. Если бы Локрин был здесь, я мог бы представить его реакцию. Я даже услышал его в своей голове. «Кто, блядь, вообще называет своего ребенка Дигби? Ставлю сто баксов, что в школе все звали его Дикби¹¹». Развеселившись, я хрюкнул вместо того, чтобы отреагировать, и это было хорошо.

– У тебя компания по сносу зданий, – его взгляд переместился с моего лица вниз по моему телу и проделал обратный путь с абсолютным презрением. – У тебя. Тебя.

Только мелькнувший в голове Джаред Колтер, его лицо на мгновение удержало меня от того, чтобы выбить у друга Брига землю из-под ног и повалить его обратно.

– Дай ему передохнуть, Диг, – приказал Бриг своему другу, легонько шлепнув его по животу, а затем взяв за плечо. – То, что он тебя одолел, не повод вести себя как скотина.

Поглядев на меня еще мгновение, он повернулся и объявил всем, что приглашает их на закрытую вечеринку в другой клуб. Я услышал, как рядом со мной Астор издала легкий стон, пропустив свою руку через мою.

Когда остальные одобрили новый план и сгрудились вокруг Дигби, она прильнула к моему плечу, а Нолан обошел ее с другой стороны, и они вдвоем оказались по бокам от меня.

– Мне жаль, что тебе пришлось иметь с ним дело, Крой, – прошептала Астор. – Он настоящий мудак.

– О нет, – быстро сказал я, прикрывая рукой свой бицепс. – Я уверен, что он просто раздражен тем, что...

– Не оправдывай его, – сказал Нолан, отчеканивая каждое слово. – Он лжец и задира, безжалостно гнусный и, что еще хуже, нелепый дилетант. Но Бриг любит его, и это говорит о том, какой ужасный знаток характера мой брат.

Глядя то туда, то сюда, я понял, как много Бриг Стэнтон упустил, как незначительных, так и очевидных деталей, касающихся всех людей в его жизни. Неудивительно, что его отец считал, что ему нужен кто-то, кто присматривал бы за ним. Будь я его отцом, я бы тоже так считал.

***

Когда мы проходили через казино и выходили на холод, направляясь через улицу к «Дворцу Цезаря», мне приходилось толкаться, чтобы не отстать от Брига. Чейз и Дигби прижимались к нему, как пара лимпетов¹², а остальные заполняли пространство вокруг него. Когда мы подошли к лифту, там скопилось множество людей, ожидающих, и было ясно, что все мы не поместимся в одну кабину, когда она приедет.

– Мы можем сесть в следующий, – заявил я, в последнюю секунду ухватив Брига за бицепс и оттащив его, когда двери закрылись под протесты его друзей.

– Извини, – смущенно сказал Бриг. – Это было глупо.

– Да, – согласился я, бросив взгляд на Далласа, который каким-то образом отделился от Дигби.

Он смотрел на меня, прищурившись, и выглядел так, будто пытался что-то собрать воедино.

– Итак, как давно ты знаешь Дига? – спросил Бриг, заводя разговор.

– Всего пару месяцев, – ответил Даллас, его голубые глаза, вымытые бурей, сузились, но все еще были сосредоточены на мне, даже когда он отвечал Бригу. – Вообще-то я здесь, чтобы поговорить с тобой о Лейн, и поскольку я знал, что ты никогда не будешь говорить со мной без предварительного знакомства, я спросил Дигби, сможет ли он это сделать.

Я сделал шаг ближе к Бригу. То, что этот парень казался мне безумно привлекательным, не означало, что я мог отбросить возможность того, что он может пытаться убить Лейн Стэнтон или ее брата, если уж на то пошло.

– Мне очень интересно узнать, что вы думаете о ее побочном бизнесе.

Бриг скрестил руки, изучая Далласа.

– Что за побочный бизнес?

Его ухмылка была лукавой и подчеркивала то, как полная нижняя губа загибалась в уголках и делала ямочки более заметными. Это, в сочетании с наклоном головы и медленным поднятием взгляда на Брига, а также сопровождающим это движением брови, не оставляло сомнений в том, что он знал о своем влиянии на людей. Когда он теребил рыжевато-золотистую щетину на челюсти тыльной стороной пальцев, я не мог не заметить, как выгорела его кожа, и, опять же, насколько широки его грудь и плечи. Без сомнения, Даллас Бауэр был красивым мужчиной.

– Да ладно, – сказал Даллас, придвигаясь ближе к Бригу, его тон был игривым, интимным, как будто они были друзьями. – Мы оба знаем, что ты позволяешь ей делать.

– Уверяю тебя, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Ответ Брига был отрывистым, и его поза была напряженной, о чем свидетельствовало то, как он наклонился ко мне, поставив меня между собой и Далласом.

Даллас посмотрел на меня, а затем прищурился, как будто на него снизошло озарение.

– Скажи мне, Крой, ты связан?

И тут меня осенило.

– Да. Как и ты, я подозреваю.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но замолчал, когда к нему приблизилось еще несколько человек. Звук прибывающего лифта привлек мое внимание, и я повернулся, чтобы заслонить Брига, когда двери открылись. Когда мы вошли в лифт, нас троих теснили друг к другу, я прижал Брига в угол, а Даллас прижался ко мне, прислонившись спиной к моей груди.

Поездка наверх прошла в молчании, неловко, как и подобает незнакомым людям, теснящимся плечом к плечу в коробке. Когда лифт пискнул, означая, что мы прибыли на свой этаж, группа людей высыпала из него и разбежалась в разные стороны.

– У тебя есть лицензия на скрытое ношение? – спросил он, повернув голову влево и тихо говоря через плечо.

– Есть, – сообщил я ему, воспользовавшись моментом, чтобы проскользнуть за ним и просунуть руку под его левую руку, создавая впечатление, что я направляю его в ту сторону, куда нам нужно идти, чтобы нащупать кобуру, которая, как я знал, была там.

Он схватил мою руку и держал ее совсем недолго, но достаточно, чтобы я почувствовал, насколько рельефна его грудь: сквозь пиджак, под кожей кобуры и под рубашкой проступали твердые мышцы, и я ощутил мощный всплеск сожаления - всего на мгновение - о том, что моя рука не гладит его кожу. Так близко я чувствовал запах его волос и глубоко его вдохнул. От него пахло океанским бризом, солоноватым, но с легким ароматом лайма и тикового дерева, ветивера и мускуса. Мне ужасно захотелось прижаться носом к его затылку, где густыми беспорядочными волнами спадали его золотистые осенние волосы.

Мужчина не был отглажен и отполирован, как другие, как Дигби, а наоборот, был взъерошен, растрепан, словно только что встал с постели, и я почувствовал, как во мне запульсировало возбуждение, представив, что это мои руки запутались в его волосах, мое тело прижимает его к себе, мои поцелуи перехватывают его дыхание, и поэтому он так выглядит.

Меня чертовски раздражало, что он так легко отвлекает меня.

– Господи, это заняло целую вечность, – громко поприветствовал нас Дигби, вскочив и обхватив одной рукой Далласа, а другой - Брига, чтобы повести нас по длинному коридору. Он не стал проверять, иду ли я за ним или нет.

– Ты идешь? – спросил Даллас через плечо.

– Прямо за тобой.

***

– Что это? – спросил Бриг, высвобождаясь из-под руки Дигби. Номер-люкс был огромным, в нем играла музыка, и, хотя она не была громкой, было ясно, что Бриг не ожидал этого, о чем свидетельствовал дискомфорт в его взгляде, когда он посмотрел на меня.

– Просто вечеринка, – сказал Дигби, отпустив Далласа, который тоже разглядывал людей и помещение.

Даллас нахмурился, его раздражение было ощутимым. Он был счастлив от пребывания в номере не больше, чем я.

– Я думал, мы идем в клуб? – Бриг был встревожен. Я чувствовал, как она накатывает на него волнами, пока он все это осмысливал. Он тоже не хотел там находиться.

– Пойдем, – предложил я и кивнул ему, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Я не хочу портить вечер, – ответил он, колеблясь.

Чейз придвинулся к нему слева.

– Что происходит?

Я прочистил горло.

– Думаю, Бриг предпочел бы посидеть в тихом месте и выпить.

– О да, – быстро согласился Чейз, и его лицо засветилось. – Давай так и сделаем.

– Ты не против? – спросил Бриг. – Я имею в виду - это же твои выходные.

– Нет, серьезно, это звучит здорово, – заверил он, почти умоляя его. Чейз выглядел готовым прибегнуть к откровенному попрошайничеству, если дело дойдет до этого.

– Мы можем сделать это завтра, – продолжал Бриг, все еще успокаивая его. – Просто это наша первая ночь здесь; мы не обязаны делать все сразу. У нас много времени.

– Согласен на сто процентов, ­– Чейз почти сиял.

– Хорошо, хорошо, – с облегчением выдохнул Бриг. – Кто хочет остаться, пусть остается, – сказал он Дигби. – Ты можешь сообщить об этом всем.

– Подожди, – прорычал он, потянувшись к Бригу, – ты не можешь просто...

И это был мой сигнал. Схватив Брига за бицепс, я потянул его за собой и не останавливался, пока мы не оказались в коридоре.

– Осторожно, – предупредил меня Чейз, догоняя нас, но выражение его лица смягчилось, как только я отпустил Брига.

Дигби выскочил следом за нами и подошел прямо ко мне, приблизившись вплотную к моему лицу лицо.

– Кем ты себя возомнил, мать твою? – прошипел он.

– Это, – сказал я, указывая через его плечо, – вечеринка, с наркотиками и платным эскортом, и, может быть, в прошлом это было нормально, может быть, все вы, ребята, этим увлекаетесь, но Бриг собирается стать генеральным директором компании своей семьи, ты, невежественный ублюдок, а Чейз только что стал партнером в его юридической фирме. Это дерьмо там? Это называется скандал, который только и ждет, чтобы случиться.

– Там есть эскорт? – Чейз задохнулся, его рот раскрылся, когда он уставился на меня.

– Да. Без сомнения, – заверил я его, бросив взгляд на Далласа, который старался держаться рядом с нами, явно не интересуясь тем, что предлагалось за дверями этого логова беззакония.

– Как ты мог? – спросил он Дигби.

– Послушай, Чейз, – начал он, одарив меня волчьим оскалом, и я задался вопросом, считает ли он это сексуальным или опасным. Я мог бы заверить его, что он не был ни тем, ни другим, учитывая, что Даллас стоял здесь и выглядел как тот и другой, даже не прилагая усилий. Дигби был просто ядовитым засранцем. – Дружище, я бы никогда...

– Во что ты играешь? – Чейз был настойчив, сделав шаг вперед и заставив Дигби отступить назад. – Для тебя это игра? Ты решил, что если Астор вернулась в номер раньше времени, то это самое подходящее время для Брига, чтобы поиздеваться над ней?

– Что ты...

– Зачем тебе подвергать кого-то из нас такому риску? Что, черт возьми, с тобой не так? Мы больше не в колледже. Некоторые из нас выросли.

Тогда я увидел его, безжалостного судебного исполнителя. Когда Чейз Болдуин увидел брешь, обнаженную яремную вену Дигби, он принялся за расправу.

– Чейз, дружище, ты делаешь из мухи...

– Подожди, – рявкнул Чейз, поднял руку и посмотрел на меня, изучая мое лицо, в то время как я слегка кивнул ему в знак поддержки. В чем бы он ни хотел обвинить Дигби, я был не против. – Ты... ты планируешь шантажировать нас?

– Что? – сказал Дигби, его голос легко поднялся на три октавы.

Бриг схватил Дигби и впечатал его в стену, одной рукой прижав его к стене, а другую направив ему в лицо.

– Ты, сукин сын, что, черт возьми, происходит?

– Ничего. Господи, Бриг, я просто хотел, чтобы вы немного повеселились, вот и все.

Он покачал головой, дернул Дигби вперед, чтобы тот снова врезался в стену, а затем приказал мне войти в комнату и вытащить остальных.

– Я не могу этого сделать, – сказал я ему, бросив взгляд на Далласа.

– Я могу, – услужливо предложил Даллас, улыбнувшись Бригу, а затем жестом указал на Дигби. – Я понятия не имел, что мы придем именно сюда, так что, пожалуйста, не приписывайте мне его идиотизм.

– Нет, нет, конечно, нет, – согласился Бриг и повернулся к Чейзу. – Мне очень жаль. Я бы никогда не заставил тебя приехать сюда, если бы знал, что...

– Конечно, – проворчал Чейз, наклонив голову в мою сторону, когда Даллас скрылся в номере. – Я просто так рад, что... и я был... – он вздохнул и шагнул ко мне, протягивая руку. – Спасибо за наблюдательность, Крой. Я был резок с тобой, и все потому, что все пошло не так... не так, как я думал.

Я знал, что это так.

– Но я ценю твою бдительность, потому что помоги нам Бог, если бы кто-нибудь узнал нас там, или если бы на вечеринку нагрянули с обыском по поводу наркотиков, проституции или...

– Ты раздуваешь из мухи слона, – попытался вмешаться Дигби.

– Нет, – кричал на него Чейз, злясь за себя, но еще больше - за Брига. – Ты больше не будешь разговаривать.

– Да, не надо, – согласился Бриг и начал вышагивать, пока мы ждали остальных. – Твой друг, которого я едва знаю, гораздо лучше тебя.

И тут я увидел на лице Дигби признание и покорность, а поскольку я не мог себе представить, чтобы настоящий друг Брига вел себя подобным образом, у меня сразу же возникли подозрения.

Что, черт возьми, происходит?

Когда Даллас вернулся, а за ним Трей, Кент и остальные, у каждого из них нашлись одинаково резкие слова в адрес Дигби.

– Это не так уж важно, – сетовал он, вскидывая руки в знак протеста и жестом указывая на дверь. – Там много людей. Всем наплевать!

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – фыркнул Эйден, когда мы возвращались к лифтам. – То, что мы работаем на своих отцов, не дает нам карт-бланш на то, чтобы все испортить, придурок.

И Квентин, и Тодд выглядели так, словно не могли решить, хотят ли они выбить из Дигби все дерьмо или уйти и не оглядываться. Он за считанные секунды превратился из члена братства в изгоя.

– Послушайте...

– Нет, это ты послушай, – сказал ему Трей, указывая на всех, включая меня и Далласа. – Нам всем приходится работать с общественностью; у каждого из нас есть имидж, который нужно поддерживать; у нас есть люди, которые доверяют нам и полагаются на нас. Секс-скандалы не очень хорошо работают, или ты, блядь, не обращал внимания?

– Я планирую когда-нибудь выдвинуть свою кандидатуру, – объявил Тодд, положив руку мне на плечо. – Отличное наблюдение насчет вечеринки, Крой. Я этого не забуду.

Я быстро кивнул ему.

– То же самое касается и меня, – отозвался Кент, не сводя с меня пристального взгляда. – У меня большие планы, в которые не входят шлюхи, венерические заболевания и гребаные нелегальные наркотики, – с рычанием закончил он и бросился на Дигби, но Трей и Бриг схватили его.

– Это не так... Я бы никогда не позволил вам, ребята, попасть в беду, – поклялся Дигби, его глаза, холодные и убийственные, были устремлены на меня. – Это никогда бы не зашло так далеко. Этого не было в плане. Даллас бы позаботился об этом.

В этот момент я медленно повернулся к парню, которого хотел видеть голым.

– Что, черт возьми, происходит? И не говори мне, что ты понятия не имеешь, потому что это абсолютная чушь.

Выдох Далласа не мог быть более раздраженным. Ему что-то надоело, о чем свидетельствовало его недовольное рычание, и он указал на Дигби Ингрэма.

– Если ты думаешь, что сейчас мы соблюдаем условия твоей сделки, придурок, то тебя ждет еще кое-что.

– Что? – я никогда раньше не слышал, чтобы взрослый мужчина хныкал вне постели, и разница была как день и ночь: один жалок, а другой чертовски горяч. – Нет. Я не виноват, что он сбежал с вечеринки до того, как ты стал героем.

«Он» в этом предложении было обращено ко мне.

– Пришло время объясниться, – сообщил я Далласу, остановившись возле лифта и убедившись, что Бриг рядом со мной. Когда он вздрогнул, я проверил, не Даллас ли был причиной шока Брига, и почему-то не удивился, увидев в его руке значок ФБР.

– Нам нужно поговорить, – сказал он, его голос был низким и хриплым. – А ты, – он указал на меня, – должен показать мне какое-нибудь гребаное удостоверение.

– Я не понимаю, что происходит, – прошептал Бриг, поворачиваясь от меня к Дигби, а потом обратно.

– Бриг, я могу предположить, что твоя сестра может быть замешана в чем-то более серьезном, чем строительство приютов для бездомных, – ответил я ему со вздохом, сожалея, что он оказался настолько ошеломлен всем этим.

– И ты будешь прав, – согласился Даллас, наклонившись к нам вплотную, его голос был тихим, даже когда его злобная ухмылка стала лучезарной. – Все гораздо серьезнее.

Глава 4

Полевой офис ФБР в Лас-Вегасе находился на бульваре Лейк-Мид, что, как объяснил специальный агент Даллас Бауэр, обычно составляет около пятнадцати минут езды от Стрипа. Без света и сирены это было около двадцати пяти.

Даллас сфотографировал мои лицензии на скрытое ношение и водительское удостоверение, а также взял контактные данные Джареда и, как я понял, проверил мои документы по своей базе данных, поручив кому-то связаться с моим боссом, чтобы удостовериться в моем трудоустройстве.

Теперь он сидел на переднем пассажирском сиденье черного Шевроле Субурбан, а за рулем сидел агент Таннер. Мы с Бригом расположились на средних сиденьях, Дигби - на дальнем заднем, а Чейза и остальных оставили позади, у входа во «Дворец Цезаря», предупредив, чтобы они ни с кем не разговаривали и убедились, что их увидят в «Белладжио» в нарочито заметной обстановке. Ничто не должно было выглядеть неприглядно, и, хотя Чейз не был в восторге от того, что Бриг упустил его из виду, остальные были более чем счастливы принять участие в небольшой легальной вечеринке.

– Я его адвокат, – настаивал Чейз, стоя рядом с Бригом, твердый и решительный. – Я должен пойти с ним.

– Ему не нужен адвокат, – сообщил ему Даллас. – Это не у него проблемы.

– Почему Крой поедет? – но это прозвучало скорее обиженно, чем раздраженно. Я был еще одной вещью, которая пошла не так в мире Чейза.

– Потому что Крой - чертов телохранитель, если ты не заметил, – Даллас замолчал, его терпение рассеялось на волне разочарования от того, что эти люди могут быть такими тупыми.

Я видел это по их лицам - шок, сменившийся недоумением, когда они поняли, что я не один из них. А они-то думали, что я из их числа.

– Неудивительно, что тебе нужен телохранитель, – ворчал Даллас Бригу, когда мы все забрались в джип. – Все в твоей жизни чертовски невежественны.

– Зачем тебе нужен телохранитель? – спросил его Дигби.

Бриг покачал головой.

– Сделай мне одолжение и никогда больше со мной не разговаривай.

– О, чувак, перестань. Я…

– Нет, – огрызнулся Бриг, глядя в окно.

На мгновение воцарилась тишина.

– Значит, тебя нанял его отец, чтобы защитить его, – предположил Дигби, но это был не вопрос ко мне, а констатация факта.

Я не ответил, просто смотрел прямо перед собой.

– Да, – ответил ему Даллас, поворачиваясь в кресле, чтобы посмотреть на человека, который явно был его помощником. – Отец Брига нанял Кроя, работающего на Torus Intercession, для обеспечения защиты в связи с угрозами жизни его сестры, которая, как он опасался, по совместительству будет подвергать опасности его сына. Правление Stanton-Downey включило в договор с Бригом условие, что если ему когда-нибудь будет угрожать опасность, они прекратят финансирование приютов.

– Но жизни Лейн ничего не угрожает, – ответил Дигби, снова и снова проводя пальцами по волосам, словно по коже у него ползали вши или что-то в этом роде. Нервы брали верх, и он был на грани срыва. – Она все это придумала. Все эти контракты - застройщики, строители - все это чушь. Она никогда не собиралась ничего из этого делать.

Бедный Бриг. Первый день в Вегасе, а его жизнь рушится.

– Вот так я и понял, что ты не тот, за кого себя выдаешь, – сказал мне Дигби. – Ты не мог быть настоящим, поскольку никто не связан со строительством приютов, потому что самого плана приютов не существует, – продолжал Дигби, поглядывая на Далласа. Казалось, он искал подтверждения. Он хотел, нуждался в том, чтобы сделать себя полезным. Возможно, это было частью его сделки.

Я скрестил руки, изучая его.

– Так скажи мне, Дигби, – начал я, произнося его имя ехидно, потому что мог быть таким и потому что это чертовски его раздражало, – на чем тебя поймал специальный агент Бауэр, что единственным способом выпутаться было предать одного из твоих старейших друзей?

Он обнял себя за плечи, расстроился и ничего не сказал.

– Я бы и сам хотел это знать, – потребовал Бриг, его голос дрожал. – Стоило ли то, что ты собирался получить от этого, нашей дружбы?

Дигби покачал головой.

– Они поймали меня на слове, Бриг. Я только что вернулся из Кабо и...

– Конечно, – сказал Бриг, шумно выдохнул и отвернулся, снова уставившись в окно. – Какого черта здесь так холодно? Это же Вегас, ради всего святого.

Я оценил это недовольство. Это означало, что он не погряз в жалости к себе, и этот человек мне очень нравился, но он также не мог игнорировать то, что только что услышал.

– Я сказал им, что не собираюсь это продавать, – продолжал Дигби, желая попытаться объяснить все так, чтобы Бриг его простил. – Это было для личного пользования, для моих друзей на вечеринках, и...

– Хватит, – приказал ему Бриг, потерпев поражение, и откинул голову назад, закрыв глаза. – Эрик говорил мне никогда не доверять тебе. Я должен был послушаться.

Дигби фыркнул.

– О да, святой Эрик. Скажи мне, Бриг, Астор знает, что она всего лишь высококлассная борода¹³, или эта глупая девица все еще думает, что ты на ней женишься в один прекрасный день?

Признаться, я не думал, что Бриг способен на такое, пока он не поднялся со своего места. Он казался слишком правильным, слишком сдержанным, чтобы нападать на кого-то. Его самообладание впечатляло, но он был готов нанести серьезный урон лицу Дигби Ингрэма, и он нанес впечатляющий удар правой, прежде чем я успел его остановить.

Схватив его за воротник куртки, я усадил Брига обратно на место.

– Клянусь всем, что тебе дорого, если ты заставишь агента Таннера потерять контроль над машиной и убьешь меня, я буду преследовать тебя до конца жизни, – крикнул я ему. – Я единственный, кто прикрывал тебя весь день.

– Нет, я… Мне жаль, – прохрипел он, уткнувшись лицом в руки, усталый, я был уверен, после адреналинового всплеска.

Мы добрались до офиса в целости и сохранности, чудом обошлось без дальнейших потасовок в машине, и Даллас бросился ко мне, когда я вошел за ним в дверь. Я достал свой «Глок» и передал его ему, а затем нагнулся, чтобы вытащить из сапога складной нож с модным названием Microtech Ultratech UTX-70 OTF. Я знал, что делать, а ему не нужно было мне ничего рассказывать.

– Черт возьми, – задохнулся Дигби, когда я выпрямился. Кровь из носа уже не текла, но под глазом у него был прекрасный синяк.

– Я так и знал, – сказал Даллас, его голос был шелковистым и благодарным, он ухмылялся, проверяя нож, видя и чувствуя, насколько быстрым и плавным было срабатывание механизма. – Я не сомневаюсь, после той стычки в баре, что ты мог бы легко его убить.

– Оглядываясь назад, я, вероятно, должен был, – сообщил я ему, взглянув на Дигби, а затем снова на агента ФБР. – Но вокруг было слишком много людей.

Я улыбнулся, чтобы дать ему понять, что, конечно же, шучу. В основном.

Его ответная ухмылка была чертовски сексуальной.

– И я был копом, – продолжил я, – как ты, наверное, знаешь из той проверки, которую на меня устроил.

Он кивнул.

– Почему только шесть лет на работе?

– Этого было достаточно.

– Правда? У тебя ужасно модная степень в Беркли, чтобы использовать ее для работы копом. Ты никогда не стремился к чему-то большему?

Я пожал плечами.

– Я не очень успешный человек.

– Ага, я в этом сильно сомневаюсь, – сказал он, усмехаясь, а затем повернулся, чтобы повести нас всех по длинному коридору.

Тогда нас разделили. Дигби отвели в одну комнату, а нас с Бригом - в другую. Я сел в кресло, а Бриг засуетился.

– Как ты можешь просто сидеть здесь? – спросил он, ерзая на месте: в одну секунду он упирался кулаками в бока, в другую - скрещивал руки на груди, а еще через мгновение упирался в стену.

– То, что ты сейчас делаешь, тебя вымотает, – заверил я, поднимая его ноги. – Вставай, чтобы размять ноги, только когда это необходимо, а в остальном береги силы. Мы собираемся пробыть здесь некоторое время.

– У меня есть целая команда адвокатов, которым, уверяю тебя, мой брат уже позвонил, – заверил он меня, возмущенный и гордый, горячо желая объяснить мне. – Я скоро уеду отсюда.

Я покачал головой.

– Ты сомневаешься во мне? – он был поражен, его гнев нарастал.

– Это ФБР, – успокоил я его, сохраняя ровный голос. – Они могут делать все, что захотят, в ходе расследования преступления, – он собирался возразить, но я поднял руку, чтобы остановить его. – Что-то происходит с твоей сестрой, и они думают, что ты в этом замешан, – объяснил я, отодвигая стул рядом с собой. – Пока они не узнают, что происходит, ты застрял здесь.

– Но я понятия не имею, что сделала Лейн.

Я кивнул.

– Я знаю это, но они не знают. Так что пока они не допросят тебя и не убедятся, что ты не причастен к тому, что она замышляет, ты застрял здесь.