Три босса для Дюймовочки

Глава 20

Босс отвёз нас с Юлькой в ближайший травмпункт, где нам промыли раны, перевязали, сделали рентген и выяснили, что никаких переломов, слава богу, нет. Правда, на МРТ мозгов не нашли, но это у нас с детства, врожденная патология.

Была уже половина четвёртого утра, когда мы снова сели в машину. Меня по-прежнему трясло.

— Даша, тебе холодно? — начальник заботливо подоткнул вокруг моих колен одеяло.

— Это, скорее нервное, — ответила за меня Юлька.

— Юля там на заднем сиденье сумка с теплой одеждой и термос с чаем, — Борисыч пристегнулся и тронулся с места.

— Сейчас бы не помешало что-нибудь покрепче, — выдала подруга.

Как ни странно, он поддержал Юльку и, вытащив из бардачка серебристую флягу с коньяком, приказал нам выпить по паре глотков, чтобы снять стресс. Я молча сидела рядом с боссом, вцепившись в подлокотники. Он откинул кресло и заботливо укрыл меня своей меховой курткой.

— Девчонки, попытайтесь расслабиться и хоть немного вздремнуть.

Мне уже ничего не хотелось, кроме как оказаться сейчас подальше отсюда. Например, в квартире у Борисыча, у него наверняка там тепло и уютно. Как в его объятиях...

...Я немного задремала, пока мы ехали к Юлькиному дому. Проснулась, когда машина остановилась, и меня легонько потрясли за плечо.

— Как дела, Дарья?

Повернулась к Борисычу, потирая глаза.

— Ну, раз хуже не стало, значит, уже лучше.

Кажется, мой ответ его удовлетворил, поскольку на губах мужчины проскользнула знакомая ироничная улыбка.

На заднем сиденье зашевелилась Юлька, которая тоже, похоже, вздремнула.

— Опаньки, как быстро доехали. Спасибо вам, Сергей Борисович, за чудесное спасение! — босс уже собрался вылезать из машины, но она его остановила: — Не надо меня провожать, сама дойду.

Когда я обернулась, чтобы проводить подругу взглядом, она показала мне на прощание большой палец. Ум-м-м, значит, босс ей понравился. Ну и ладненько, мне он тоже теперь нравится!..

Борисыч тронул машину, когда за Юлькой захлопнулась дверь парадной. Я снова откинулась на сиденье и закрыла глаза.

***

Когда подъехали к моему дому, было пять утра.

Машины во дворе были припаркованы ещё хаотичнее, чем обычно — вкривь и вкось. Начальник, как искусный лоцман, лавировал между ними, но проехал нужный подъезд. Когда он уже собирался подать назад, я остановила его:

— Сергей Борисович, я не могу в таком виде заявиться домой — Зойка расстроится, а на работу ей к девяти... Она уйдёт только в восемь...

Босс поднял бровь, ёжик тёмных волос чуть встопорщился, выдавая его недоумение:

— Что ж ты раньше не сказала?

Я тяжело вздохнула, но не ответила.

— Поехали ко мне. У нас целых три часа, можно поспать...

Предложение, конечно, заманчивое, но... я представила, как он несёт меня на руках в спальню, предвкушая нечто романтичное, и как я отрубаюсь, едва голова коснётся его подушки. Громко захраплю и начну скрипеть зубами во сне, подрыгивая ногой. А когда проснусь уже ближе к обеду — босса и след простынет. Причём пропадут ещё и все его вещи, и загранпаспорт.

Я мысленно встряхнулась. Нет уж, только не сегодня!

— Можно я у вас в машине посплю? — я похлопала ресницами. — Здесь так уютно, никуда уходить не хочется. А то ехать к вам через весь город, опять туда-сюда. И вы ложитесь, откиньте своё сиденье... — гостеприимно предложила я.

К счастью, Борисыч не стал настаивать:

— Хорошо, я двигатель выключать не буду. Думаю, не замёрзнем.

Тишина упала на нас мягким покрывалом, с минуту босс сидел не шевелясь, затем опустил своё сиденье и оказался лицом к лицу со мной. Минут пять смотрел неподвижно, я же сделала вид, что сплю. И не пошевелюсь, даже если он меня поцелует... Пусть только попробует не поцеловать! Я девушка решительная, сама тогда поцелую! Прям не просыпаясь.

Душа воспарила в небеса и потребовала продолжения банкета, когда он всё же прикоснулся к моим губам и едва слышно прошептал:

— Запомни, пока я рядом, с тобой ничего плохого не случится, а рядом я буду всегда! И никуда больше тебя не отпущу, милая моя...

«Боже, хорошо-то как с тобой, оказывается, а я, как дура, боялась...» — я чуть не произнесла это вслух, но решила не портить такой важный момент и промолчала.

Не хватало мне только в собственного босса влюбиться. Да и что-то слишком быстро я забыла о двадцати процентах...

Лишь чуть приоткрыла правый глаз, когда его сиденье скрипнуло. Вернувшись на своё место, Борисыч откинулся ещё больше, вскоре его дыхание стало размеренным, и я поняла, что он погрузился в сон.

Вот и хорошо, пусть хоть немного подремлет...

...Босс разбудил меня ровно в восемь часов. Я открыла глаза и сладко потянулась, даже ничуть не удивившись, что сплю здесь, в его машине. Словно так и должно быть, с ним так хорошо и спокойно... Вот только сам Борисыч выглядел невыспавшимся и усталым, хотя голос его звучал бодро:

— Даша вставай, десять минут назад видел твою сестру. Она уехала на работу на «Опеле».

Я кивнула и вытащила телефон: от Зойки всего два сообщения. Пока быстро набирала ответ, Борисыч поинтересовался:

— Ну, как твоя нога? Если не сможешь идти, я тебя донесу до квартиры. Смотри по самочувствию, если всё хорошо, подъезжай в офис к обеду. Мне тоже надо заскочить домой переодеться...

Ещё бы, такая ночка, а всё по моей вине!

— Да нормально вроде, Сергей Борисович. Коленка немного ноет, но, думаю, до лифта доберусь сама.

На лице его появилось заговорщицкое выражение, будто он собирался посвятить меня в какой-то важный секрет:

— Зови меня Сергеем, когда мы вдвоём. Ладно?

Серёжа... а имя-то у него очень красивое, такое не грубое, но и не сю-сю, типа Роланчика.

— Хорошо, Серёж, — ответила с некоторой заминкой, но видя, как в шоколадных глазах мужчины мелькнуло одобрение, улыбнулась. Вот и славно, теперь мы совсем, считай, породнились! До брака всего один шаг — два месяца испытательного срока... Который можно постепенно начинать сокращать...

— Я провожу тебя.

Когда вошли в парадную, босс неожиданно подхватил меня на руки и в мгновение ока (нет, ну, тут мне точно показалось) взлетел на второй этаж.

— Сергей Борисович, а лифт на что? — мягко пожурила его, когда он опустил меня перед дверью. — Зачем тяжести таскать?

— Да ты невесомая, как птичка. Давай уже по имени?

— Спасибо за комплимент, Серёжа.

Ну, он прав лишь отчасти. Это вам не ящик с холодильником, а пятьдесят килограммов вместе с обувью сплошного счастья!

Я принялась рыться в поисках ключа, а босс проговорил словно нарочно:

— Расставаться не хочется...

Эм-м-м, что за намёки такие? Интима захотелось?.. Сразу же вспомнилось про «яблочко от яблоньки». Ох уж эти Борисычи!

Нет, я бы его, конечно, пустила... но, может, хватит на сегодня приключений? Раз уж вспомнила про испытательный срок, значит, и забывать о нём нельзя.

Да-да, пусть даже не надеется, в квартиру без Зойки не пущу, мало ли какие у него намерения?!

— Сергей Борисович, мы же в обед снова встретимся, и спасибо за помощь! — решительно проговорила я, боясь передумать.

...Первым делом направилась в ванную, очень хотелось постоять под горячим душем и смыть с себя весь ужас прошлой ночи. Уже потом, закутавшись в махровый халат, направилась на кухню в поисках чего-нибудь съестного. К счастью, с завтраком напрягаться не пришлось: со вчерашнего ужина осталась ещё куча вкуснятины. Правда, кое-что забыли на столе, и оно теперь немного подозрительно пахло, ну да ничего, где наша не пропадала? Я девушка мужественная и стройная, а полежу неделю в инфекционке — стану еще и умная.

Пока ела, отправила сообщение сестре о том, что у меня всё в порядке, и ещё раз возблагодарила небеса за Борисыча. Нет, ну на самом деле, если бы не он, неизвестно, где бы сейчас валялась моя околевшая тушка. А я ведь еще и гордая и упокоиться хочу как полагается! Под березой, с красивой оградкой, с венками, опять же.

А тут какая-то канава, сугроб, холод… брр… Слава богу, босс помог!

Может, стоило всё-таки его пригласить и накормить завтраком? А ещё лучше — попросить приготовить завтрак одним из десяти способов? Показал бы, на что способен будущий муж... Надеюсь, один из способов — это завтрак в постель?

Эх, такую возможность упустила! Я вот только два способа знаю: горелая каша и недожаренная яичница. Будет у кого поучиться!..

***

После завтрака я ещё немного приходила в себя, с чашкой кофе посидела перед экраном «дебилятора», при этом больше поглядывая в окно. Всё равно по телеку одна брехня. После кофе в мозгах малость просветлело, появился неприятный в душе осадок: все на работе, а я тут, снова бездельничаю.

Затем ещё час ушёл на гардероб и макияж. Не в гроб, конечно, но тоже ничего, симпатично вышло.

Захотелось приятно удивить своего освободителя преображением из окровавленной жертвы бытового насилия в прекрасную спасённую принцессу.

В результате на работу я приехала к двум часам — чуть-чуть до окончания рабочего дня не дотянула. Удивительное дело, внизу не оказалось охранника! Сегодня живём по принципу: «Заходи, кому не лень. Всем найдётся место — накормим, приютим, обустроим...» Хм-м-м, однако, непорядок. Раньше такого никогда не было.

Вторым странным моментом показалась непонятная тишина на моём рабочем этаже, ни администраторши, ни Любови Андреевны, ни даже уборщицы. Куда ж все подевались-то?

Я постучалась в дверь своего спасителя. Никто не ответил, приоткрыла — никого. Чудеса, да и только! И он пропал... Кто же мне будет промывать мозги и учить жизни?

Я еще раз огляделась и икнула. Как-то остро почувствовала себя агентом Скалли, они где-то ря-я-ядом… но никого не видно.

Нет, ну кто-то же должен быть живым в этой конторе!

Я добежала до Димкиного кабинета, надеясь прояснить ситуацию.

Стучать не стала, распахнула дверь и уставилась на отчаянно роющегося в ящиках стола блондина.

— Привет, Дим? — тот недоуменно воззрился на меня покрасневшими и слегка опухшими глазами. Я тут же почуяла неладное. — Что вообще происходит у нас в конторе?!

— А ты ничего не знаешь? Вроде же всем объявили в конференц-зале... — он шмыгнул носом. — Беда у нас, Даш, Борисыч разбился!

— Что-о-о? Что ты несёшь? Я его утром видела...

— Заснул за рулём по дороге на работу, врезался в столб...

Он продолжал ещё что-то говорить, но я больше ничего не слышала. Из меня словно вышибли дух, лишив возможности что-то слышать и говорить. Все краски вокруг померкли, я растерянно сползла по стене на пол и застыла.

Кажется, даже перестала дышать. Моего Серёжи больше нет... никогда я не услышу его голос. Никогда! Он ушёл, а я осталась пожинать плоды своих дурацких хотелок и выкрутасов. Всё случилось только из-за меня... И буду теперь до конца жизни есть подгоревшую кашу и сырую яичницу, дура криворукая!

Откуда-то издалека доносился Димкин голос, а я по-прежнему не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть, наверное, так бы и умерла на месте, если бы не вцепившийся в меня Черных:

— Что с тобой, Даш?.. Серёга жив! Жив, слышишь?.. Это самая главная новость, никаких переломов нет! Всего лишь небольшое сотрясение мозга, кажется, он быстро пришёл в себя. Восемнадцать подушек безопасности, — и два матраса, — сработали, это тебе не хухры-мухры!

Я хватанула ртом воздух как вытащенная из воды рыбка и дёрнулась в Димкиных руках. Глаза тут же наполнились слезами, когда до меня дошёл смысл его слов. Жив! Но ведь мог быть мёртв, и ещё неизвестно, какие будут последствия! Вдруг он память потеряет или заикаться начнет? Или готовить разучится?! А что, если он теперь не сможет стать папой и будет мамой?! Да всякое может случиться!

— Ты ничего не зна-а-а-ешь! — громко всхлипнула, уткнувшись в Димкино плечо. Это я виновата, ночью вызвала его... Он нас с Юлькой спасал... — голос сорвался, превращаясь в жалобный писк. — Он мне сде-е-елал предложение ещё вчера, а я, а я... дура, дала ему испыта-а-ательный срок... — Так ведь я же не имела в виду, что надо прочность лба испытывать!

Тяжесть сказанного валуном давила на грудную клетку, не давая нормально вздохнуть. Слёзы расплавленным свинцом обжигали горло. Если ему станет хуже, я этого не переживу!

— Я всё знаю, Даш. Борисыч рассказал мне...

— Рассказал, да? Он может говорить?! — я ухватилась за его слова как за спасательный круг.

— Ну да… с двух лет… — Мои слёзы потекли с новой силой. — Даш, прекрати истерику и расскажи, что случилось этой ночью.

— Да, расскажу! Чтобы ты понял, как я себя чувствую... и не представляю, как жить с этим дальше...

Я отстранилась и содрогаясь всем телом, принялась выкладывать всё, что произошло этой жуткой ночью.

Черных слушал, не перебивая, слушал и слушал, про долбаный клуб, про мою несознательность и про то, как я согласилась поехать к этому уроду Вадику, про то, как мы с Юлькой драпали, и как я ещё раздумывала, кого вызывать на помощь... Про всё-всё, включая поцелуй Борисыча и то, как он не хотел расставаться...

— ...он мог бы остаться у меня, понимаешь?!

— Понимаю, но здесь нет ничьей вины! Хватит, Даш, на, вытри слёзы, — блондин протянул мне салфетку. — Это нормально, когда мужик спасает свою возлюбленную, он просто не мог поступить иначе. Да ничего с ним серьёзного не случилось, слава богу! Скоро будет как огурчик, вот увидишь. — Ага, зеленый, пупырчатый и в полиэтиленовом мешке! — Он лежит в хорошей больнице...

— В какой б… больнице? — почему-то начала заикаться я, хотя в аварию не попадала. — Сейчас же поеду туда!

Дима покачал головой:

— Там Ролан с утра, даже меня не пустили, прикинь, только родственников. Можешь позвонить в справочное. Они говорят одно и то же: состояние средней тяжести.

— Вот, тяжесть — это ненормально, — я снова всхлипнула, ощущая, как снова накатывает отчаяние.

— Ну ему пока не дают вставать! Сказали, вроде неделю постельного режима.

Нет, я больше не хочу и не могу оставаться в неведении, пусть лучше под дверью палаты, но там, где лежит он!

— Хочу к нему, понимаешь, я должна быть рядом, — ухватилась за ручку двери, чтобы подняться.

Блондин был непреклонен:

— Даш, как только разрешат посещение, сразу поедем.

— Обещаешь?

— Ну а как же! — он помог мне встать и подвёл к креслу. — Ты ему очень нужна, это я точно знаю... А сейчас успокойся! Возьми себя в руки. Хочешь, кофейку сварю?

Я бездумно покачала головой. Ничто мне сейчас не поможет, даже кемекс.