Три сестры. Анна (СИ)

Глава 30

Садовый флигель, как я назвала про себя здание, оказался проходным. Абсолютно такая же, словно отзеркаленная, выступающая часть была крыльцом с той стороны. В результате получалась длинная и широкая галерея.

Пока ещё было светло, я решила пройтись внутри помещений. А потом обойти сад. Что-то сжалось в груди, гулкое воспоминание, полное грусти и горечи. Раньше эта часть городского владения Саргенсов была отведена под так называемый дикий парк. И ещё во времена деда фрая Томаса задней каменной стены, ограничивающей земли Саргенсов с этой стороны не было. Часть парка ограничивалась тем самым каретным сараем и загонам для выгула лошадей. А другая берегом прилегавшего к землям Саргенсов старого озера, где была даже построена каменная пристань с небольшой беседкой. Прадед Анни очень любил встречать рассвет на воде, с чашкой горячего чая.

Его сын уже озаботился возведением последней стены, проложив её прямо через парк. Сделано это было в целях безопасности дома. Но часть с конюшней, сараем и берегом озера всё равно принадлежала семье, и на всех картах столицы владения фармиков из семьи Саргенс были таким неровным прямоугольником, дальний угол которого съедало озеро.

Само озеро имело дурную славу. По легенде, было оно настолько глубоким и чистым, что любой глядя в глаза отражению, мог увидеть собственную душу. А душа человеческая мало похожа на цветущий сад. Уж больно много в ней намешано. И слишком видны и заметны на ней следы прожитых лет, поступков и принятых решений. Оттого многие сходили с ума.

Но словно этого было мало, на единственном острове этого озера была старинная крепость. Настоящий небольшой замок. Когда наши императоры были всего лишь королями одного из десятков мелких королевств, один из Тервеснаданов справедливо решил, что королевства нужно объединить и создать Империю. Пока он воевал, его жена попалась на измене. Вернувшись, король казнить изменницу не стал. Заявил, что очень, очень расстроен и опечален, ведь женат он с королевой был больше десяти лет. Хоть этот брак и не дал детей, но король утверждал, что глубоко уважал жену. Да и изменила она, каким-то графом, смотрителем охотничьих угодий короля, которого король считал своим близким другом.

Это озеро было пограничным между владениями Тервеснаданов и соседним королевством, которое и завоëвывал король. Поэтому на острове стояла крепость. Сюда король и отправил жену. Разводы и сейчас в империи не приветствовались, тогда же и речи о разводе идти не могло. Жену его величество направил с напутствием заглянуть в свою душу. Говорят она изо всех сил избегала вод озера. Но однажды, в жаркий день, служанка принесла ей воды для обтирания. Девушке было лень бежать на кухню и она зачерпнула воды прямо из озера. Королева склонилась над водой и увидела свою душу. Говорят, что стражники, которым вход в башню был запрещён под страхом лютой казни, потом как один рассказывали, что кричала она, как от лютой боли несколько часов. И умерла. С тех пор остров стал именоваться Мёртвым.

Менялись времена и границы, столица империи давно стала больше того королевства, что принадлежало её основателю. А древний лес, скромно именовавшийся парком, по прежнему окружал кольцом ещё более древнее озеро, в которое не впадало ни одной реки, а оно не становилось меньше, и воды его оставались холодны и непроглядны.

Именно из-за соседства с этим озером Саргенсы, перебираясь в столицу смогли купить настолько огромный участок земли. Цена была более чем приятная. Да и видно увидеть свою душу не боялись, раз даже пристань облагородили и чай пили. Но видно репутация озера стала не слишком надёжным сторожем. Впрочем, кроме стены никаких изменений больше не произошло.

И вот уже Томас Саргенс привёл в дом молодую жену, Стефанию. Этому событию предшествовали несколько лет ухаживаний и помолвки. Зная интересы будущей жены, в день свадьбы Томас Саргенс преподнёс невесте необычный подарок. К свадьбе была расчищена большая часть дикого парка внутри каменной ограды. Сразу за фруктовым садом приглашëнный архитектор создал здание поражавшее своей легкостью и наполненностью воздухом. Украшали его в соответствии с предназначением. Строгие линии устремляющихся вверх колонн и растительный орнамент. Даже для акротер, ваз украшающих балюстраду на крыше, были придуманы колпаки в виде пучков листьев.

За флигелем широким квадратом была выложена дорожка. А вот внутри квадрата были разбиты грядки. Что там должно расти, предлагалось решить теперь уже хозяйке этих мест, Стефании Саргенс. В самом же флигеле было две части, те самые крылья. Одно их них было огромным кабинетом, где хранились гербарии, справочники и подробные рисунки, сделанные самой Стефанией. Именно здесь зарождался и готовился тот самый справочник, черновую копию которого я подарила йерлам.

А вот перебирались, сушились, измельчались, смешивались если было нужно, все те растения, которые выращивала или собирала Стефания Саргенс. Эта часть владений семьи была создана доя Стефании, была ей посвящена и полностью пропитана её духом. Беловолосая и голубоглазая, миниатюрная и изящная Стефания обожала это место. Даже убираться злесь она не позволяла никому другому. Фрай Томас смеясь говорил, что он уверен в любви своей жены, пока его пускают во флигель. Удивительно, но здание стало идеальным отражением своей хозяйки. Казалось, что Анни достаточно закрыть глаза, и оживут картины воспоминаний, эхом зазвучит в шуме ветра голос её матери и смех отца…

В день похорон Стефании, фрай Томас закрыл флигель. И до последнего вздоха соблюдал правило введëное его женой и никого не пускал даже для уборки. Словно время остановилось и для флигеля.

Покойный Фрег и вовсе эту часть владений не любил и обходил стороной. И все грозил снести "развалюху". А когда Анни заикнулась, что хотела бы попытаться навести там порядок, закончилось всё скандалом.

— Что ты собралась там найти, дрянь? Какого-нибудь особенного яда, да? Отравить решила! А потом будешь рассказывать, что я в озере решил искупаться и воды заодно попить? — бушевал Фрег. — Я тебе сейчас покажу, как думать о том, чтобы подсыпать мне дрянной травы твоей мамаши!

Поэтому Анни даже близко больше не подходила к флигелю, чтобы не будить подозрительность мужа. Только издали с грустью наблюдала, как разрушается место, наполненное самыми светлыми и счастливыми воспоминаниями её детства.

— Мрмяяя, — вопросительно мявкнул Лихо, вернувшись ко мне. Словно спрашивал, чего я так медлю.

— Сейчас-сейчас, — улыбнулась я. — Давай осмотрим бывший кабинет.

Но у Лихо были свои планы. Он подошёл ко мне и начал тереться, подпихивая мои ноги сзади. В своё время мне точно так намекали, что пора бы его и побаловать чем-то вкусненьким. Так что я прекрасно поняла, что меня куда-то зовут. Звал меня Лихо в ту половину, где шла работа с травами.

Обычная комната в заброшенном доме. Кем-то поломанные шкафы, перевёрнутые столы. Ставни, которыми закрывали окна, чтобы травы сохли естественно, без участия солнца, упавшие на пол и разбившиеся. И слой паутину повсюду, куда падал взгляд.

— Подожди, — прищурилась я. — Мне кажется?

Я встала с другой стороны, чтобы посмотреть на одну из горок обломков.

— Мруммяу, — довольно муркнул Лихо и просочился, как это умеют только коты, именно под эту кучу.

— Значит, не показалось. Пыли на этих обломках действительно меньше. — Не менее довольно хмыкнула я.