Трудное решение

2

Дуглас Мэдок поместил гостя в бывшей комнате Джо, всего через две двери по коридору от спальни Грейс. Их разделяла лишь бывшая комната Марлин.

Несмотря на усталость, Грейс все еще не спала, когда услышала в тишине дома звук шагов. Ей показалось, что, входя в комнату, Рич замешкался. Затем раздался легкий кашель, а, может быть, тяжелый вздох, и следом — негромкий щелчок закрывшейся двери.

Грейс хотелось верить, что Рич помедлил потому, что ему было страшно переступить порог комнаты, где его мог встретить дух погибшего по его вине друга. Но нет, Ричард Слейд не из таких, ему не свойственны подобные человеческие слабости. Иначе его бы здесь сейчас не было!

Чуть позже послышался звук текущей по трубам воды — гость принимал душ. И против своего желания, лежа в темноте, Грейс представила себе Рича, вешавшего рубашку на спинку кресла Джо, устраивавшегося на кровати Джо…

Эта картина так потрясла ее, что, засунув под подушку крепко сжатые кулаки, она вся съежилась. Нечто, запрятанное где-то очень глубоко, вдруг выплыло на поверхность. Так Грейс чувствовала себя когда-то, когда Рич, пусть даже в шутку, обнимал ее или заговорщицки подмигивал.

Сначала это чувство смущало девушку, оно напоминало ощущение, возникавшее при просмотрах фильмов ужасов — бешеное биение пульса и какое-то сладостное внутреннее напряжение. Но вскоре она, к своему ужасу и восторгу, выяснила, что может довести себя почти до потери сознания, просто представляя, как Слейд целует ее. О том, что должно последовать за этим, Грейс имела тогда весьма смутное понятие, но ощущения были потрясающими.

Однако после смерти брата эти бредовые видения исчезли, и, как казалось, навсегда. Стоило ей только подумать о Риче, как перед взором возникали его руки, обагренные кровью Джо…

Сев на кровати, Грейс прижала колени к груди и как можно крепче обхватила их, будто пытаясь выдавить из своего сознания предательские воспоминания юности. Как может она испытывать даже отдаленную симпатию к человеку, виновному в смерти Джо?! Ей уже не семнадцать лет, чтобы отдаваться во власть своих гормонов и сиять от радости при виде Ричарда Слейда.

Грейс с яростью ткнула кулаком в подушку. Нужно, чтобы к ней вернулась ненависть шестилетней давности, а то в последние годы она про нее как-то забыла.

Как посмел этот негодяй вернуться сюда, зная, что его здесь не ждут?! В ту их последнюю встречу она не пыталась скрыть свои чувства, ясно дав понять, что винит этого горе-детектива в смерти брата. Как Грейс только тогда его не обзывала, пытаясь добиться хоть какой-то реакции, вынудить Рича защищаться. Но он не вымолвил ни одного слова в свое оправдание и молча выдержал все, как непоколебимая скала выдерживает свирепый шторм. Наверное, ему просто нечего было сказать.

Внезапно Грейс охватило бурное негодование. Что бы там ни говорил отец, нельзя позволять Слейду вновь вторгаться в их жизнь, оставаться в их доме, в комнате Джо, вмешиваться в семейную жизнь Марлин, наконец!

Отбросив одеяло, она встала, надела пеньюар и, пройдя по тускло освещенному коридору, громко постучала в дверь.

Рич так долго не отвечал, что Грейс вдруг с беспокойством подумала: а одет ли он вообще? Спит ли он в пижаме или… Но отступать было поздно.

Наконец дверь открылась. На пороге возник сонный и слегка встревоженный Рич, завязывая пояс пижамных брюк. Комната была погружена в темноту.

— Грейс? В чем дело? С тобой все в порядке?

— Нет, — сухо ответила она, не давая угаснуть праведному негодованию. — Не в порядке!

Протянув руку, он коснулся ее плеча.

— В чем дело, дорогая? — Голос его звучал хрипловато, должно быть со сна, с той протяжной, чувственной интонацией, от которой, казалось, завибрировали все ее внутренности, а по спине пробежали мурашки.

Сколько раз в прошлом он касался ее! Сколько раз немного лениво и нежно называл «дорогая»! У местной молодежи это было в порядке вещей и ровным счетом ничего не значило.

Но тело Грейс не желало прислушиваться к доводам рассудка. Словно снова ей было семнадцать, и все ее существо ответило на его прикосновение с таким порывом, что Грейс почувствовала себя переспелой грушей, готовой упасть в руки Рича. «Как хорошая машина… заводится с пол-оборота», — частенько язвительно говаривал Джо, подразумевая какую-нибудь одуревшую от любви девицу.

Презирая себя за минутную слабость, Грейс отшатнулась от его руки.

— Дело в тебе, Рич, — решительно заявила она. — Тебе не место здесь!

Взгляд Слейда уже не был сонным. Он оперся плечом о дверной косяк. Падавший из коридора свет позволял Грейс видеть его мощный торс с темными кружками сосков. Инстинктивно она сделала шаг назад.

— Неужели? — На губах Рича появилась кривая усмешка. — Почему же?

— Ты знаешь, почему, — ответила Грейс, с трудом выдавливая из себя слова. В пустом коридоре они прозвучали как-то неестественно громко. — Тебе здесь нечего делать! Тебя никто не звал!

— Нет, звали, — последовал вежливо-сдержанный ответ. — Меня пригласил твой отец.

— Но не я! — Голос ее прозвучал неожиданно визгливо и неприятно, но Грейс ничего не могла с собой поделать. — Я хочу, чтобы ты уехал, — продолжила она, страстно желая ударить по этой самодовольно улыбавшейся физиономии. — Я хочу, чтобы тебя здесь не было!

— Тише! — Схватив ее за руку, на этот раз без всяких церемоний, Рич втащил незваную гостью в комнату и захлопнул за ней дверь. — Черт побери, Грейс! Не хочешь же ты разбудить весь дом?

Широко раскрыв глаза, она старалась привыкнуть к полумраку комнаты, но не видела ничего, кроме темного мужского силуэта.

— Я никого не разбужу! Отец и его сиделка спят внизу. Ты прекрасно знаешь это! — Пошарив позади себя в поисках дверной ручки, Грейс вместо этого наткнулась на пальцы Рима, которые сжали ее руки с такой силой, что бороться не было никакой возможности.

— Если ты не прекратишь истерику, то перебудоражишь всю округу. Успокойся и скажи, в чем дело.

— Я не желаю с тобой разговаривать! — Чувствуя себя последней дурой, Грейс пыталась освободиться, но, с захваченными в тиски руками, могла только извиваться всем телом, то и дело касаясь Рича. — Я хочу, чтобы ты уехал! Вот и все!

— Почему?

Он подался вперед, совсем немного, но этого было достаточно, чтобы девушка оказалась прижатой к двери. Мгновенно затихнув, Грейс старалась не обращать внимания на тепло, исходившее от его тела.

— Не строй из себя идиота, Ричард Слейд! Мы оба знаем, почему ты здесь. Но ты вмешался не в свое дело! — Тут Грейс подумала о сестре, вынужденной торчать в одиночестве в убогом поселке. — Ты, Рич, не имеешь ни малейшего представления о том, что здесь творится на самом деле!..

Она всхлипнула, и при этом звуке хватка мужчины ослабла. Пробормотав что-то, он отпустил ее запястья, но не опустил руки.

— В таком случае, — сказал он довольно мягко, — может, тебе следует просветить меня?

Грейс молчала, совершенно сбитая с толку: неожиданно Рич из противника превратился чуть ли не в утешителя, а железная хватка сделалась похожей на нежное объятие. От запаха же теплого мужского тела мысли ее совсем спутались.

— Давай, Грейс, дорогая, — прошептал он. — Позволь мне помочь тебе. С Марлин что-нибудь случилось? Где она?

И Грейс едва не рассказала ему все. Ведь когда-то он был ее другом, и хорошим другом! Ей вспомнился один вечер, когда она стояла у конюшни и плакала из-за того, что никто не приглашал ее танцевать. Ей было тогда пятнадцать — худая как щепка девочка, уверенная в том, что до конца жизни останется гадким утенком.

Но Рич утешил ее. Она будет очень красивой, сказал он тогда, и парни будут драться между собой за честь гулять с ней. А потом поцеловал, легко и нежно, потому что хотел быть первым. Первым, как он обещал, из многих.

В эту ночь Грейс и полюбила его — за доброту, за этот поцелуй, за то, какой мощной и надежной казалась ей его грудь.

Сейчас эта грудь стала еще мощнее. Рич всегда был хорошо сложен, но теперь твердая, гладкая, рельефная мускулатура вызывала восхищение. Его работа была сопряжена с опасностью, и, вне всякого сомнения, он был готов встретить ее во всеоружии. Его не застали бы врасплох, как Джо — слишком молодого, слишком наивного, слишком избалованного беззаботной жизнью. Джо, который не смог защитить себя.

Джо. Одного этого имени было достаточно, чтобы Грейс передумала. Открыть ему, где находится Марлин? Зачем? Разве Слейд уже не доказал, насколько ненадежны его обещания? Разве он изменился? Разве он станет использовать стальные мускулы, стремясь помочь ее несчастной сестре?

Этот тип прибыл сюда вовсе не для того, чтобы защищать ее или Марлин. Совсем не для того! Его целью было выследить их!

— Ты бы очень хотел этого, не так ли? — Она выскользнула из западни и теперь, освободившись, обвела взглядом знакомую обстановку комнаты.

Кресло слева от двери, маленький столик, гардероб. Ей вспомнился Джо, стоявший возле гардероба и нетерпеливо рывшийся в вещах в тщетных попытках отыскать нужную… Сразу за гардеробом дверь в ванную комнату, которая, к счастью, имела второй выход в коридор. Если удастся добраться до нее, она окажется в безопасности.

Грейс уже привыкла к темноте и видела, как блестят глаза наблюдавшего за ней Рича.

— Это облегчило бы тебе задачу, правда? — Она рассмеялась, но в тишине комнаты этот невеселый смех прозвучал как-то странно. — Тогда тебе ничего не пришлось бы делать!

Ей показалось, что Рич улыбнулся.

— Мне и так не придется особенно трудиться, Грейс, — сказал он. — Это простая работа.

— Прекрасно, тогда, может быть, у тебя что-нибудь и выйдет, — съязвила она, бочком минуя кресло.

Стремясь поскорее улизнуть, Грейс задела ногой за столик и, тихо вскрикнув от боли, нагнулась, чтобы потереть ушибленную голень.

Тут Рич рассмеялся, и комната озарилась светом из открытой двери ванной.

— Может, тебе будет удобнее выйти здесь?

Грейс почувствовала себя идиоткой, пойманной, как в дешевом шпионском фильме, на попытке убежать через дверь ванной.

— Неужели ты подумала, что я запру тебя здесь и буду избивать резиновым шлангом до тех пор, пока ты во всем не признаешься? — съехидничал Рич.

Черт бы побрал ее запылавшие краской стыда щеки! Грейс направилась к освещенному дверному проему, пытаясь принять при этом как можно более достойный вид.

Слейд не шелохнулся, и, проходя в дверь, она невольно задела его.

— Собственно говоря, я даже не захватил с собой резинового шланга, — сказал он в тот момент, когда их лица находились совсем рядом. — Твой отец надеется, что ты сама мне все расскажешь…

Грейс почувствовала, как внутри нее поднимается волна негодования. Так, значит, вот почему был выбран именно Ричард Слейд! А она-то думала, что отец просто решил получить долг. Хоть Слейд и стал известным частным детективом, он до сих пор в долгу перед семьей Мэдок, и долг этот столь велик, что ему никогда не расплатиться, сколько бы мелких услуг он не оказал Дугласу.

А оказалось, дело не только в этом!

В те давние дни отец немилосердно высмеивал ее привязанность к Ричу. Дуглас всегда отличался особой проницательностью. И теперь решил, что глупенькая маленькая Грейс тотчас же растает в объятиях большого сильного Рича и выдаст ему все свои девичьи секреты.

Что ж, отец, ты просчитался! И Ричард Слейд — тоже! Гордо подняв голову, она с вызовом посмотрела в его карие глаза. Придется этому Пинкертону потрудиться самостоятельно, она уже не та прежняя юная, до безумия влюбленная в него девочка!

— Скажи моему отцу, — подчеркнуто громко проговорила Грейс, — что он ошибся. А тебе, — окинув Рича с головы до ног презрительным взглядом, она вновь посмотрела ему прямо в глаза, — тебе было бы лучше послать за резиновым шлангом.

На ранчо Мэдоков усталость никогда не считалась извинительной причиной для опоздания на завтрак. Поэтому, хотя Грейс не спала ни минуты, в восемь часов она заставила себя спуститься вниз. И на всякий случай даже немного подкрасилась.

Немного? Да с нее чуть штукатурка не сыпалась, но будь она проклята, если даст этому типу понять, что всю ночь не сомкнула глаз!

Грейс появилась в столовой раньше всех, но совсем ненамного и только успела сделать глоток апельсинового сока, как раздраженное ворчание возвестило о прибытии Дугласа Мэдока. Прошло уже семь недель с того времени, как у него случился сердечный приступ, но старик все еще никак не мог привыкнуть к положению инвалида.

Успокаивающе щебеча, что еще более увеличивало раздражение отца, сиделка начала устраивать его на обычном месте, а затем поставила перед ним поднос с традиционными оладьями и кофе.

— Пошевеливайтесь, ради бога! — рявкнул он на бедную женщину. — Не могу же я есть холодные оладьи.

Увидев побледневшее лицо сиделки, Грейс с трудом удержалась от гневного замечания. Нет, все-таки отец — ужасный тиран! За последние два месяца у них сменилось уже четыре сиделки и, похоже, скоро понадобится пятая.

— Поэтому-то они и называются оладьями, — ворчал отец, — что их полагается есть горячими.

Сиделка покраснела, но опять промолчала. Грейс тоже покрепче стиснула зубы, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего. Она слишком хорошо знала, что протест только распалит Дугласа. Немного переждав, она предпочла иной способ действий.

— Папа, — спокойно сказала Грейс, доставая блокнот, который всегда носила с собой. — Ты говорил, что сегодня тебе нужно продиктовать какие-то важные письма. Может, мы начнем прямо сейчас?

— Разве? — Некоторое время Дуглас недоверчиво смотрел на дочь, но потом кивнул с самодовольным видом. — Ах, да! Это ничтожество Харлоу! Я собирался выставить эту бездарность из фирмы!

— Да что ты? — с невинным видом воскликнула Грейс.

— Можешь не сомневаться, — с ударением подтвердил Дуглас.

Отмахнувшись от услужливой сиделки, он с аппетитом принялся за оладьи. Та отошла в сторону, бросив благодарный взгляд на Грейс, рискнувшую ответить бедной женщине мимолетной улыбкой.

— Хорошо, начнем! — Дуглас Мэдок сделал глоток обжигающего кофе. — «Мистеру Роберту Харлоу», и т. д. и т. п. Не вздумай обращаться к нему «дорогой Роберт»! Просто напиши: «Черт побери, Харлоу, как вы умудрились упустить контракт на поставку кондиционеров для школ штата Аризона? Если вам не удастся возобновить этот чертов договор в течение двадцати четырех часов, собирайте свои манатки и выметайтесь из «Мэдокс компани. Мне нужна Аризона и не нужны неудачники!»

С видом триумфатора Дуглас откусил кусок оладьи и прожевал его.

— А теперь прочитай, что получилось.

— «Дорогой Роберт, — начала Грейс, не обращая внимания на свирепый взгляд отца, брошенный на нее поверх чашки. — Я был очень расстроен, узнав, что руководство штата Аризона решило в этом году выбрать другого поставщика кондиционеров для школ. Полагаю, вы сделаете все возможное, чтобы изменить положение дел. Постарайтесь, пожалуйста, справиться с этим за две недели. По истечении этого срока жду от вас отчета…

Наступило гробовое молчание. Даже у стоявшей довольно далеко сиделки, казалось, перехватило дыхание. Где-то в отдалении слышался топот лошадиных копыт.

— Искренне ваш Дуглас Мэдок, президент «Мэдокс компани», — завершила чтение Грейс, с облегчением заметив, что голос не изменил ей.

Подняв взгляд от блокнота, она в упор посмотрела на отца. Грейс не в первый раз редактировала письма Дугласа и знала, что его реакция на ее своеволие может быть любой в зависимости от настроения. Если отец был раздражен или зол, то в гневе мог перевернуть весь дом. Если же пребывал в добром расположении духа, то, случалось, просто смеялся, подтрунивая над тем, что Грейс пошла мягкосердечностью в мать.

К несчастью, этим утром она не заметила в нем никаких признаков веселья. На скулах главы семьи заходили желваки, глаза похолодели — старик подыскивал слова, чтобы отругать дочь за дерзкое ослушание. Как Грейс ненавидела подобные сцены! Но предать Роберта Харлоу, трудолюбивого человека, много лет честно работавшего в компании отца, к тому же имевшего троих детей, она не могла.

Внезапно гневное выражение исчезло с лица Дугласа, сменившись довольной улыбкой. Приготовившаяся к словесной баталии Грейс поразилась этой перемене, пока не поняла, что к ним кто-то присоединился.

Совершенно не подозревая о назревавшем скандале, в столовой появился Ричард Слейд.

Ссора была не просто прервана, она была тут же забыта, и, услышав довольный смешок отца, Грейс сообразила, почему. На самом деле Дугласа совершенно не интересовал Роберт Харлоу, для него инцидент с аризонскими кондиционерами был просто мелким недоразумением, и он охотно уступил бы дочери. Главной целью старика Мэдока было обнаружить Марлин. И именно на Ричарда Слейда ставил он в этой игре.

— Доброе утро, Рич, — заулыбался старик. — Хорошо спал? — Уголком глаза он продолжал наблюдать за Грейс.

— Спасибо, нормально, сэр, — ответил гость, наливая себе кофе. — А вы?

— Нет, черт побери! Мне не до сна. Вот что значит жить со строптивой дочерью! Как там говорится про неблагодарных детей, Рич?

— Что-то насчет змей, кажется, — сказал Слейд, пододвигая себе стул. — Но это не имеет отношения к Грейс.

Та сделала вид, что не замечает обращенной к ней улыбки. Пожалуй, он намерен заключить перемирие? Хочет поболтать за семейным завтраком, спокойно выспавшись в постели Джо? Этот негодяй чувствует себя здесь как дома, даже после всего случившегося! Как будто он был здесь родным сыном…

Но он им не был. Родной сын умер. А человек, сидевший на месте Джо и как ни в чем не бывало жевавший поджаренный хлеб, был в виновником разразившейся трагедии. Она, Грейс, не должна забывать об этом!

— Дочь редактирует мои письма, — пояснил Дуглас. — Сердобольное сердце подсказало ей, что я слишком грубо собираюсь повести себя с одним из моих служащих.

Рич улыбнулся.

— Вот это больше похоже на Грейс. И как, она права?

Громко рассмеявшись, старик похлопал гостя по плечу.

— Может быть, может быть, — доверительным тоном сообщил он.

Они — будто отец и сын. Это зрелище словно ножом резануло по сердцу Грейс. А ведь Рич всегда нравился старику Мэдоку! Как часто он сердито выговаривал Джо, что тот должен стараться больше походить на Ричарда Слейда, быть более рациональным, более ответственным. И что ж, с горечью подумала Грейс, кто в конце концов оказался безответственным? И кто заплатил за это?

Отпустив, плечо Рича, Дуглас повернулся к дочери.

— Пиши, как хочешь! Черт с ним, с этим Харлоу! И с Аризоной тоже. Мне надо беречь силы для действительно важных дел. — Его улыбка стала шире. — Пребывание Рича здесь много значит для меня, как и дело, которым он занимается. Поэтому я хочу, чтобы ты отвезла его в «Мэдокс компани» и помогла обосноваться там. Мне кажется, ему лучше всего будет в твоем кабинете, все равно ты сейчас большую часть времени проводишь дома.

Грейс открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Нет, она не доставит отцу такого удовольствия! Но ее кабинет! Неужели Слейд догадался, что Марлин, опасаясь звонить на ранчо, держит связь с сестрой по телефону, установленному в ее кабинете? Видимо, дело обстояло именно так. Ведь в «Мэдокс компани» масса свободных помещений.

Мысленно Грейс уже лихорадочно перебирала содержимое ящиков своего стола. Не осталось ли там какой-либо улики, могущей привести Слейда к Марлин? Теперь надо было быть очень, очень осторожной!

— Познакомишь с людьми, — продолжал скрипеть старик. — Угостишь обедом. — Он направил кресло в сторону сиделки. — Поужинаете тоже вместе. Я хочу, чтобы вы весь день не расставались. — Его губы скривились в хитрой усмешке. — Тебе понятно?

— Да, понятно, папа, — решительно ответила Грейс. — Даже лучше, чем ты себе представляешь.

— Отлично, — кивнул Дуглас, подкатывая к двери с такой скоростью, что сиделка еле успела открыть ее. — Мне нравится, когда люди меня понимают.