Турнир для ведьмы

Глава 11. Секреты аиста

Я внимательно смотрела на Лиама. На двух Лиамов. Один из которых был намного старше и мудрее, что наталкивало на мысли об его отцовстве. Но и это было лишь верхушкой айсберга.

— Мы не были представлены, Старшая Стана. — Очень тихо заметил незнакомый мужчина. — Я Арун Шиассен, ваш новый опекун.

Я кивнула, внимательно вглядываясь в синие глаза. В мои, пожри меня Пекло, синие глаза! И глаза Лиама!

Так, я положительно отказываюсь в это верить!

И, соответственно, так и не веря, снова вгляделась в ауру опекуна, которая была слишком похожа на мою и вообще не имела ничего общего с аурой Лиама.

— Верховная Ядвига подписала отказ от опекунства?

— Как только узнала об обвинениях. — Лорд Шиассен кивнул. — Вынужден признать, я сам согласился на это не сразу. И только потому, что об этом просил сын. Он утверждает, что вы ему стали близки, практически как сестра, а я… Всегда хотел дочь.

Слова давались магу с трудом. Высокому и сильному мужчине с редкими седыми волосами в черной как южная ночь шевелюре приходилось буквально заставлять себя говорить все это мне. И либо он ненавидит ведьм, как и все адекватные и не очень люди, либо его раздражаю лично я по той или иной причине. Интересно… Он знает? Или догадывается?

— Отец. — Недовольно буркнул капитан Триады. — Мама ждет нас на обед. Если здесь больше нет дел, предлагаю заехать домой. Стане нужно отдохнуть, поесть и привести себя в порядок. А потом нас ждут в Приме. И так пришлось перенести поединок на пару дней.

— Я же попросила меня временно заменить в поединках. — Пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной. — Могли бы и без меня справиться.

— Возможно, тебя бы смог заменить Эрик. — Лиам кивнул. — Но кто бы заменил меня, Нэта и самого Эрика? Или ты думала, мы могли бросить тебя в этой ситуации?

— Я была уверена, что вы займетесь своими делами. — Нехотя призналась, опустив взгляд.

Чувствовать себя под защитой у кого-то оказалось неожиданно приятно. И это пугало.

— К тому же, как минимум кто-то один из вас дал показания против меня.

— Глупость. — Лиам улыбнулся. — Давай поговорим об этом дома?

— Хорошо. — Я кивнула. — Заодно расскажешь, что я пропустила.

— Конечно. — Синеглазый улыбнулся и предложил мне локоть.

— Мой чемодан?

— Лорд Бетиш доставит в целости и сохранности. Если, конечно, Кеннет его еще не убил.

Я фыркнула. Не дорос еще дознавателей на поединке побеждать.

Хотя, кто знает, на что способен наследник клана смерти, когда ему хочется сорвать на ком-то зло. Посадить надоевшую ведьму ведь не вышло. А кто в этом виноват? Правильно! Лорд Главный Дознаватель, который не смог нормально подбить доказательную базу! Ведь у него на руках и показания были, и какие-то записи Мары, и еще одна Лилит знает, какие улики. Не справиться с таким простым заданием как устранение меня любимой — глупый промах, ошибка, за которую его не простят.

"Стана? Ты тут?" — Голос Мары мысленно звучал приглашенных, и это настораживало.

Я шла по коридорам дворца, следуя за лордом Шиассеном, опустив взгляд и молясь всем известным богам о том, чтобы знак Энигмы не было видно. Уверена, во дворце у всех Верховных есть свои люди, преданные только кому-то одному из них, а значит любой секрет, раскрытый в этих стенах, скорее всего станет известен всем тринадцати Верховным.

"Да. Ты еще в сундуке? Тебе принесли еды?"

"Да, я тут, да, принесли."

"Замечательно! Оставайся там. Я не знаю, когда смогу вырваться в школу, со мной Лиам и его отец. Сейчас точно не лучший момент. Что касается обвинений — с меня их сняли. Тебе предъявляют изучение запрещенки, но через десять лет, если не попадешься Дознавателям, сможешь вернуться в Эссаоре."

"Значит, валим к Темным?"

"Валим. Только сначала я подготовлю почву для нас в Империи. Куплю дом, организую целительскую лавку и новые документы. После Турнира переедем."

"Почему не сейчас?"

"Мы теперь не одни. У нас есть Ковен, перед которым мы ответственны. И я предлагаю переехать всем. У Виры же есть свои обязательства, как у временного главы рода."

"Поняла. Буду терпеливо ждать, когда вы меня перевезете. Подумаю пока над увеличением пространственного кармана. Возможно, получится сделать целую трехкомнатную квартиру в нашем сундуке. Не придется переезжать к Темным, останусь жить здесь на все десять лет."

Я улыбнулась, но отвечать не стала. Отец Лиама вывел нас в портальную комнату, больше похожую на холл, открыл переход и приглашающим жестом указал на портал. Синеглазый капитан Триады ободряюще улыбнулся и смело шагнул в переход, утягивая и меня за собой.

Четвертое правило ведьм гласит: "Никогда не соглашайся испытывать на себе чары другой ведьмы добровольно!" И я бы, наверное, не полезла в портал мага, которому не особо доверяю, но тут уж на меня подействовало три небольших момента. Моментика, я бы сказала. Во-первых, Арун не был ведьмой. Совсем. Даже на капельку. Даже на крошечку! Во-вторых, я уже множество раз нарушала это правило, когда мы с сестрами по Кругу работали над улучшением их талантов. И, в-третьих, Лиам тащил меня с такой силой, что у меня не было и шанса, чтобы не угодить в портал Шиассена-старшего.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

Вошла и замерла, оглядываясь. Дом Лиама не уступал дворцу: та же роскошь, те же габариты, по крайней мере, в рамках холла, где мы оказались. Единственное отличие — Лорд Шиассен не любил золото в отделке. Да, мебель была дорогой, я это точно видела, потому что она была магически защищенной, очень изящной и очень старой. Но стены не были отделаны золотым шелком, а под потолком висела не золотая люстра. В общем — вкус у этого мужчины был.

Не дожидаясь отца, Лиам проводил меня в гостевую, поймав по дороге служанку, которой велел найти для меня платье. Девушка низко поклонилась и убежала искать.

— Мне нужно, чтобы шея была прикрыта. — Напомнила капитану Триады, но тот лишь отмахнулся. — Лиам, а на тебе есть какие-то артефакты, которые защищают ауру?

— Да. — Лиам кивнул. — В детстве мама купила у какой-то ведьмы амулет, мне тогда года четыре было — как раз впервые пытались убить, всю охрану перебили, мама испугалась очень. Потребовала у отца, чтобы он нанял лучших магов для моей защиты, немедленно начал мое обучение простейшим боевым и купил у ведьм что-то для защиты. Отец согласился по всем пунктам, кроме последнего. Но мама все равно по-своему поступила, потому что моя безопасность для нее важнее отношений с отцом была. Ведьма к нам домой приходила, пока отца не было. Надела на меня цепочку с серебряным жетоном. — Лиам достал из-под рубашки то, что назвал амулетом и продемонстрировал мне. — Я пытался понять, что означают эти надписи, но не смог.

Я улыбнулась, внимательно вглядываясь в нацарапанные символы.

— Это руны, запрещенные. Бояна мне такой же делала, когда я маленькая была.

— Запрещенные? И много Ведьм их использовать могут?

— Я знаю только одну, из тех, что не входят в Совет. — Честно призналась, пальцем касаясь теплого металла. — Здесь полная защита ауры, ее маскировка. Плюс маячок и руна огня.

— В семь на меня напали снова. — Синеглазый кивнул. — Охрана билась насмерть, я стоял и ждал, когда все закончится, хотя уже умел кое-что, но боялся. Когда до меня все таки добрались, я закрыл глаза от испуга, схватился за медальон и взмолился о помощи. Когда глаза открыл, понял, что все они осыпались пеплом. И нападавшие, и охрана. Меня забрал отец, сказал, что это от страха случился магический выброс. И теперь я тренировался целыми днями.

— Ты изначально слабый маг. — Я улыбнулась. — Потенциал от отца унаследовал, но изначально слабым был. Естественным образом такой выброс случится не мог, его спровоцировала руна огня. Выброс наверняка тебя осушил, ты несколько дней восстанавливался, а когда резерв наполнился, ты понял, что стал сильнее.

— Да. — Лиам кивнул и двинулся дальше по коридору. — Значит, эта ведьма не только спасла мне жизнь, но и усилила?

— Видимо. — Я пожала плечами. — Резервы, как бы странно для тебя это не звучало, еще плохо изучены. Но я поработаю над этим. Позже. Ты хочешь найти эту ведьму?

— Да. Не люблю быть должником. А вы ведь ничего не делаете просто так?

— Чужим — нет. Только то, что выгодно.

— Вот и я думаю, что она должна выгоду получить. Лучше сейчас, чем потом, когда я начну служить короне. Так значит… Тринадцать Верховных и Бояна… Надо спросить у мамы, как звали ту ведьму.

На этой ноте Лиам подвел меня к гостевой комнате, галантно распахнул дверь, попрощался и удалился, задумчивый и серьезный.

Я прошла комнаты и радостно вздохнула. Гостиная с двумя диванами, чайным столиком и парой стеллажей с книгами. Спальня… в ней все было прекрасно! Большая, даже на вид невероятно удобная, кровать покорила меня с первого взгляда. Но в ванную я просто влюбилась, потому что там уже набиралась вода, лежали приготовленные полотенца и баночки с мылом, шампунем и различными бальзамами. И я с удовольствием стянула с себя платье, кинула его в корзину для белья, туда же отправила белье и нырнула в воду, уже там расплетая косу. Вода была горячей, но это мне было необходимо, потому что после браслета внутри все до сих пор сковывало морозом. Будто из меня вырвали то, что должно дарить тепло и греть изнутри.

— Знаешь, сейчас, я кажется, влюбился в тебя еще сильнее. — Задумчиво заметил лорд Аринский. — Хотя до этого искренне полагал, что это невозможно.

Я распахнула глаза, краснея при воспоминании о своем признании.

— Все ошибаются. — Подтягивая к себе побольше пены, заметила я. — Считалось, что приворожить инквизитора невозможно, пока за дело не взялась я.

— Верно. — Лорд ректор плавно шагнул ближе, а потом еще и еще, и потом вообще на бортик ванной присел. — Ты с завидной регулярностью делаешь невозможное.

— Каждый несет свой крест. — Хрипловато ответила я, но тут же прочистила горло. — А что вы здесь делаете?

Герцог улыбнулся.

— Навещаю свою невесту.

— О, я перепутала комнаты? Какая досада! Не беспокойтесь, я сейчас же попрошу меня проводить до моих комнат. Ваша невеста не успеет нас заметить.

— Не вредничай. — Аринский наклонился ниже. — Ты влюблена в меня, я влюблен в тебя. Как честный мужчина я обязан на тебе жениться.

— Как честная ведьма я обязана разбить вам сердце и вас использовать в своих целях. Так что мы не станем жениться!

— Я не могу так поступить. Я видел тебя в ванной, мы ночевали в одной постели. Репутация возлюбленной — превыше всего.

— Я уже сказала, что необходимо, чтобы сохранить мою репутацию!

— Тогда давай сохраним мою? Ты видела меня без рубашки, мы ночевали в одной постели, теперь как честная девушка, ты должна выйти за меня замуж!

Инквизитор прямо-таки лучился самодовольством.

— Прокляну. — Мрачно пообещала я.

— Да-Да, это мы уже проходили, госпожа ведьма. Вы потом сами способ меня спасти искали…

— Лорд Аринский, я очень устала и хочу привести себя в порядок. Уйдите, пожалуйста!

— Что, настолько устала, что даже не спросишь, как там твой Ковен?

— Я с ними связалась, все хорошо. — Тяжело вздохнула и расслабилась, уходя под воду по самый подбородок. — Дамиан, я, правда, очень устала. Не люблю беспомощность, а мне пришлось двое суток терпеть насмешки этой сволочи. Это помимо того, что ощущения от нейринового сплава действительно ужасные.

— Почему этот металл на вас так действует?

— Энергия. — Я улыбнулась. — Маги считают, что существует только один резерв — магический. На самом деле, по нашим предположениям, есть еще энергетический. И мы, ведьмы, умеем переработать обычную энергию в магическую, поэтому резерв у нас больше намного. Нейрин блокирует возможность перерабатывать энергию в магию, опустошает магический резерв. При этом энергия остается и хочет вырваться. Внутри все скачет от желания сотворить что-то яркое и сумасшедшее до абсолютной пустоты.

— И как ты справилась?

— Медитация. — Я пожала плечами. — Ведьмы, которые отрекаются от магии, принимают сан Отреченных, живут с браслетами годами. После того, как вы воспользовались нейрином, мы с сестрами нашли информацию о том, как бороться с его воздействием.

— И как?

— Энергию нужно выплескивать. Я для этого вязала оберег. Рукоделие не моя стезя, пришлось стараться. А уже на второй попытке попыталась вплетать в нити свою энергию.

— Почему ты не можешь пополнять свой резерв?

— Я могу пополнять свой резерв напрямую. Но только энергией. Во мне что-то сломалось… Не могу использовать ее для заклятий и заклинаний — не получается преобразовать в магию, только для артефактов и зелий магия не требуется.

— Требуется энергия?

— Да. Для простеньких проклятий тоже, кстати.

— Зуд Главного Дознавателя?

— Угу. — Я улыбнулась. — Кратковременная привязка к напульснику, мгновенная смена базиса и стазис на пятнадцать минут.

— И долго он еще будет страдать?

— Долго. — Я еще раз улыбнулась. — Не нужно было надо мной смеяться. Глупо злорадствовать, когда еще ничего не решено.

— Согласен. — Герцог Смерть, судя по голосу, улыбнулся в ответ. — Надеюсь, ты не проклянешь меня за влюбленность?

— Нет, только за то, что ты врываешься в ванную, когда я не одета, и мешаешь наслаждаться долгожданным отдыхом.

— Врываться в ванную, когда девушка одета совершенно не имеет смысла. А вообще я зашел сказать, что Вира и Веда в доме Ассен, учатся рассчитывать вероятности. Твоя вредная рыжая сестра попросила передать, чтобы ты не спешила с местью тому, кого считаешь предателем.

Я кивнула. Кеннет. Больше некому. И месть… да, я бы мстила. Отняла бы то, что дороже всего. Силу? Клан? Друзей? Не знаю, я бы нашла способ преподать урок. Но не убила бы, нет. Он ведь ошибся. За ошибкой следует последствие, урок, а не смерть. Вернее смерть тоже может стать последствием, но он ведь не собирался меня убить, значит и урок должен быть менее… Разрушительным. И Веда просила не спешить, потому буду придерживаться нейтралитета. Поэтому. А не потому что не хочется верить в предательство. Хотя не хочется верить, да, стоит признать. Он же клялся. А клятвы сложно нарушать. Не невозможно, нет, я-то знаю, что невозможное всего лишь навсего требует больше усилий и платы — порой очень щедрой платы — временем, силами или собственным рассудком, но сложно, потому что слова тоже имеют силу, а уж с магией..

Дамиан коснулся губами моего лба, бесшумно поднялся и вышел из ванной, тихо прикрыв за собой дверь.

В ванной я лежала, пока вода не остыла. А потом подогрела и уже нормально помылась, с наслаждением растирая кожу мочалкой докрасна, намыливая волосы до пушистой белой шапки пены, а потом смывая с себя все горячей водой, потому что холод, внутренний, спрятанный очень глубоко, никуда не уходил, ныл, раздражал, как заноза в пальце — не больно вроде, но бесит, и, если вовремя не вытащить, начнется заражение. А заражение — это уже опасно.

После ванной хотелось лечь спать, но я не могла. Вместо этого наскоро высушила волосы, завязала в пучок, надела платье, которое для меня раздобыла служанка, и, открыв окно, вылетела из особняка верхом на метле, на лету накидывая на себя чары невидимости. Холод внутри недовольно заворочался, и я поняла, что делаю все правильно. Тянула из метелки магию, быстро восстанавливая резерв, летела над домами, что стояли по одной линии, будто братья-близнецы, хотя на самом деле совершенно разные. Тут недалеко был дом Ядвиги, уже почти отстроенный заново, белый, трехэтажный, сейчас совершенно пустой.

Я улыбнулась своей удаче, подлетела почти вплотную, легко расплетая защитные заклятия Верховной и мысленно прикидывая, смогла бы я победить ее в открытом бою или нет. Возможно, стоит просто вызвать ее на поединок, оспорить право сильнейшей, забрать ее Ковен и присоединить к моему? Сто лет никто не видел Ядвигу в бою, не знаю, насколько она сильная. Говорили, что она настолько могущественная, что способна расправиться с сотней сильных магов за пару секунд, одним взглядом. Может, и могла бы. Но если так, то мы бы не подчинялись королю и его магам. Зачем? Она бы захватила власть, села на трон и правила бы по нашим, ведьминским правилам. Если не правит, значит, слухи врут. Насколько они лживы? Нет, лезть в открытое противостояние сейчас глупо. Я вполне могу оказаться слабее. А на кону слишком много.

Дом я не разрушала, нет, просто хотела устроить иллюзию, будто он взорвался. Но не стала. Зависла над садом, всматриваясь в сеть защиты и пытаясь понять, зачем защищать сад лучше чем дом. Нет, дом тоже был защищен неплохо. Неплохо, но не более того. А сад… Сад представлял собой нечто вроде сейфа. Почему я не заметила этого в прошлый раз? Может, была слишком пьяна? Впрочем, я совершенно точно была слишком пьяна.

Щеки привычно загорелись румянцем при воспоминании о моем феерическом появлении в комнате Нэта.

Тряхнула головой и повернулась к дому. Взмах рукой, плавное движение влево, будто рисую волну, короткое: "Анахесе" на выдохе — и весь запас энергии в проклятие.

Развернула метлу и полетела обратно, нащупывая холод. Исчез. Слава Лилит, исчез!

А сад… В сад я обязательно загляну, но не сейчас, а когда будет кому прикрыть спину.

С обещанием скорого визита в дом Верховной я долетела до особняка Шиассен, переоделась в какую-то рубашку и легла спать.

Ночью, кажется, кто-то заходил, гладил по волосам. Я не проснулась, даже когда меня поцеловали в плечо и шепнули, чтобы я ничего не боялась, потому что теперь все позади. Хотелось сказать, что ничего не позади, а очень даже впереди. Но было лень, откровенно говоря. Поэтому я просто улыбнулась и окончательно погрузилась в сон, спокойный и безмятежный.

Леди Шиассен оказалась немного полноватой женщиной лет пятидесяти на вид, без капли магии в крови и с совершенно потрясающей улыбкой — мягкой, обволакивающей, теплой. И эта ее улыбка горела на тонких губах ровно десять ударов сердца. Потом угасла, потому что взгляд ее беспорядочно заметался по лицу, а затем остановился на глазах. И в ее собственных глазах, темно-карих, застыли слезы, которые она не могла пролить прилюдно. Я даже испытала уважение к этой женщине, когда она улыбнулась, почти так же как прежде, и, надо полагать, ни муж, ни сын не заметили этих изменений в ней.

— Меня зовут Наолен, ты можешь называть меня по имени. — Леди Шиассен скользнула взглядом по моему платью — темно-синему с высоким воротом, облегающим лифом и бесконечным числом блестящих складок на юбке. — Рада, что платье пришлось вам впору. Было довольно трудно найти готовый наряд, подходящий вашим запросам. Мало кто сейчас носит платья такого фасона.

Так вот почему мне его принесли только к ужину. А завтрак и обед я провела в гором одиночестве в выделенных мне комнатах… Не то чтобы меня это сильно заботило, но вчера кто-то говорил, кто мы торопимся на Турнир, а сегодня этот "кто-то" даже не удосужился ко мне зайти, чтобы прведать! Кажется, меня окончательно избаловали вниманием и заботой…

— Я знаю, леди Шиассен. — Улыбнулась, заметив, как расслабилась женщина, услышав более формальное обращение. — Но на моей шее слишком много безобразных шрамов, а это не то, что следует выставлять напоказ.

Лиам проводил меня за стол, усадив рядом, сам он сел по левую руку от отца. Арун помог своей жене сесть справа.

— Шрамы? — недоуменно переспросил глава семейства, когда слуга — высокий юноша, совершенно равнодушный ко всему происходящему за столом — налил вина в его бокал и отошел куда-то в тень ближайшей колонны.

Я задумчиво кивнула, вглядываясь в темно-красное вино, густоватое, со слишком резким запахом.

— Шрамы. — Эхом повторила я. — Но, полагаю, это не та тема, которую допустимо обсуждать за столом. Тем более при леди.

Упомянутая леди насмешливо хмыкнула, едва слышно, но я заметила.

— Леди воспитывала боевого мага. — Протянул лорд Шиассен. — А он в детстве не щадил чувств матушки, щедро делился подробностями новых освоенных навыков и про травмы рассказывать не стеснялся.

— Верно. — Леди грустно улыбнулась. — Однажды он пришел домой с тренировки и с порога заявил, что ему только что залечили открытый перелом. Долго рассказывал, как было больно, но он совершенно не испугался. И вообще мог бы и сам себе рану залечить, но Дамиан велел не геройствовать.

— Да-да, меня с детства тренировал наш суровый лорд-ректор. — Лиам улыбнулся, на секунда отвлекаясь от еды. — А матушке я тогда соврал. Испугался, очень. Но мне нужно было стать сильным, чтобы суметь защитить себя и ее, и всех, кто мне дорог. Я старался, тренировался, не спал ночами, чтобы стать лучшим…

— И у тебя получилось. — Я улыбнулась, глядя на нахмурившегося капитана Триады.

— Эрик сильнее, у него резерв больше. А Кеннет лучше мечом управляется, он вообще в боевых действиях участвовал. И ты тоже сильнее, потому что и Нэта, и Эрика в бою одолела одна.

— Я победила с помощью артефактов. — Покачала головой. — Знаешь, что я поняла за то время, пока была Старшей в Круге?

— Нет, но уверен, что ты поделишься своей мудростью, о великая ведьма! — Шутливо заявил Лиам.

— Не паясничай. — Я хмыкнула. — Для того, чтобы быть хорошим лидером, не нужно уметь все лучше всех. Например, Мара лучше меня в зельеварении. Она в этом вообще лучшая, настолько сильного зельевара сложно найти во всем Эссе, пожалуй. А Ведана гениальный маг-теоретик. Серьезно, она настолько хорошо в этом подкована, что уже сама начала писать научный труд по пространственной магии. И, скажу тебе по секрету, идеи, изложенные в этом труде, перевернут все твое представление о времени и пространстве как о постоянных категориях. И да, что у Мары, что у Веды есть сильные и востребованные таланты. Повелительница разумов и предсказатель, они превосходят меня по талантам, потому что мой до сих пор не проявился. Но Старшая в Круге — я. И мое право никогда не оспаривалось по-настоящему. Нет, были моменты, когда сестрам казалось, будто я не справлюсь с грузом ответственности. Но даже если я не справлялась, даж если допускала ошибки, порой непростительные, они оставались со мной. Почему?

Лиам молчал. Зато не стал молчать его отец, задумчиво заметив:

— Вы знаете, где Мара, но не станете ее выдавать. Возможно, не верите в ее вину. Или верите, но все одно не расскажете Дознавателям. Вы бы не рассказали, пусть она вырезала бы всех детей в Эссаоре.

— Я бы не рассказала никому, даже если бы она вырезала всех младенцев Эсса. — Честно призналась я, глядя в пронзительно-синие глаза лорда Шиассена. — Я бы сама вонзила кинжал в ее сердце. Или нашла бы способ этих младенцев воскресить. Научилась бы отматывать время назад, и там, в прошлом, помешала бы ей. Я бы сделала все, что угодно, чтобы Маре не пришлось страдать, заживо сгорая в огне.

— Почему? — очень тихо спросила леди Шиассен, круглыми глазами глядя на сына.

— Мой круг — моя ответственность. Мой ковен — моя ответственность. Моя семья — моя ответственность. — Спокойно ответила я, поймав взгляд леди и удерживая его, пытаясь убедить, что не обижу Лиама в любом случае, скорее буду защищать. Защищала бы в любом случае, даже не зная правду о нем, о себе, о нас… Он давно стал кем-то большим, чем временный союзник. Я даже точно не могу сказать, когда это произошло. Но ни Кеннет, ни Эрик не смогут стать столь же дороги мне, хотя и у них, к моему большому сожалению, есть своя роль в моей жизни. И это отнюдь не второстепенные персонажи в Пекловом спектакле об одной маленькой, но очень амбициозной ведьме.

— Ты хочешь сказать, что именно умение нести ответственность — наш с тобой козырь.

— Да, — я разорвала зрительный контакт с леди и повернулась вправо, чтобы заметить задумчивое выражение лица…брата. — Лидер априори сильнее, не магически, не физически, но морально. Если перевести на более образный язык, то… Кеннет стал бы отличным полководцем, Эрик с легкостью держал бы в руках правоохранительные ведомства, а ты стал бы мудрейшим королем. Только, если что, я этого не говорила. Его Величество произвел впечатление человека излишне подозрительного, не хочу попасть в застенки королевской тюрьмы за одно лишь образное сравнение.

— Разумеется, все понимают, что это лишь метафора. — Лорд Шиассен выглядел хмурым. — Но я все же замечу, говоря об ответственности, вы обязаны учитывать, что это — ноша мужчины. Женщинам сложно нести столь тяжелый груз, нет, им, то есть, конечно, вам, иногда приходится. Однако именно мужчина ведет воинов в битву, правит страной и командует дома. Женщине же отведена роль созидательницы.

— Разумеется. — Я кивнула, склонив голову к плечу. — Но вы себе не представляете, какую ответственность принимает женщина, создавая что-либо. Я не буду рассуждать о материнстве, так как пока не познала его вкус. Однако представьте себе ситуацию, в которой ведьма создала артефакт почти абсолютной защиты. "Почти", потому что нет ничего абсолютного в этом мире, да и в других мирах, если они есть, а Ведана, моя сестра по Кругу, уверена, что они на самом деле есть. Так вот, создав такой артефакт, она выполняет свою функцию созидания, потому что он ведь направлен на защиту, а не на нападения и разрушения, верно? Но артефакт этот вполне может попасть в "не те" руки. Например, наемникам. Убийца с артефактом абсолютной защиты — это страшно, он совершенно точно оставит за собой горы трупов. А на чьей совести будут все эти смерти? На свести наемника? Возможно, но лишь отчасти, потому как основной груз ответственности ляжет на ту самую гипотетическую ведьму, создавшую гипотетический артефакт.

— Если бы этот артефакт создал мужчина…

— Если бы этот артефакт создал мужчина, ситуация с наемником не была бы гипотетической. Вы слишком самонадеянны, стыдитесь лишний раз перестраховаться. Когда как женщины всегда более осторожны. Даже сейчас на мне восемь артефактов, лорд Шиассен. Восемь. И в любой момент я могу призвать метлу. Поэтому если на дом случайно нападут, я выживу. Отобьюсь и улечу. На леди так же чувствуется артефакт, кажется, с одноразовым порталом. А на вас с сыном ни-че-го. — Я зло глянула на Лиама, который как раз был очень и очень удивлен. — Я зачем столько сил убила на создание Наэт-Бли? Чтоб ты его потом надевать забывал?

— Я не забыл! Решил поберечь для турнира.

— Не смеши меня, ты не хуже меня знаешь, что соперники в этом Турнире в большинстве своем при открытом противостоянии на арене не имеют и шанса против Триады. Даже если в составе буду я, а не Эрик, с которым вы сработались. Действовать будут исподволь, втихую, уже действуют, потому что иначе им не победить.

— Я понял. — Хмуро кивнул Лиам. — Буду носить браслет, если тебе так спокойнее. Но я и без него как-то справлялся, уверен, что мог бы справиться и сейчас.

— Разумеется. Только излишняя самоуверенность никогда никого до добра не доводила. Любой противник заслуживает нашего пристального внимания.

— Вы так получили свои шрамы? — Поинтересовалась леди Шиассен, по-видимому решив сменить тему разговора, который никак не желал нормально клеиться. — Из-за излишней самонадеянности?

- И нет, и да. — Я неопределенно пожала плечами, но решила, что врать придется развернуто. — Ведьмам часто приходится сталкиваться с нечистью, некромантов ведь не так уж много. А у нашей школы — тот самый лес, где умертвия обитают. Потому, собирая травы, мы были вынуждены отбиваться от разных тварей. Пекло, кого в том лесу только нет! Серьезно, если бы на меня однажды в том месте напало умертвие-дракон, я бы даже не удивилась. Испугалась бы, но не удивилась не в коем случае. А шрамы… Однажды мы с сестрами ушли слишком далеко от школы, наткнулись на целый отряд живых трупов. У них даже командир имелся. Зомби двести там было, наверное. Сначала мы отбивались все втроем, потом я поняла, что так у нас ничего не выйдет, вызвала метлу и отправила Мару за помощью. У нее резерв тогда по нашим меркам совсем крошечный был, выдохлась ко второму часу этой бессмысленной драки, она уже то палками отбивалась, то костлявыми полуразложившимися руками-ногами своих же жертв. Жертвы, конечно, были поражены такой наглостью, но мы с Ведой все равно очень переживали за нее, вот я и отправила Мару в школу. Потом попыталась открыть портал, когда поняла, что и нам с Ведой надо бы делать ноги и срочно. Открыла, Веда успела в него прыгнуть, а я нет. Ближайший зомби до меня дотянулся, вцепился зубам в глотку. Я потеряла концентрацию, портал закрылся. Осталась я, мой почти пустой резерв, кровавая рваная рана и полный лес умертвий.

— И что ты сделала? — Сглотнув, поинтересовался лорд Шиассен.

— Я вложила остатки магии в создание силовой волны, оттолкнула мертвяков метров на пятьдесят и просто побежала в сторону школы, стараясь призвать метлу и молясь всем бога, чтобы не дали упасть.

— Так ты умеешь открывать порталы? — Уточнил Лиам.

— Нет. Тогда получилось единственный раз, после этого выходило только очень мелкие делать. Через них удобно предметы передавать. Мы так экзамены списывали в школе. Листки друг другу через мини-порталы передавали.

Улыбнулась, припоминая старые времена. Тогда создание маленького потала было вызовом. Сейчас — глупостью, потому что сил на него уходит много, а толку, откровенно говоря, никакого. Остаток ужина прошел в тишине.

Десерт и чай принесли в гостиную, теплую и уютную, благодаря камину, с многочисленными портретами на стенах. Чаепитие также стало тихой передышкой. Нет, разговоры велись. Лиам рассказывал родителям о том, как проходят игры, изредка бросая взгляды на мать и разумно умалчивая о излишне кровавых подробностях. А я сидела в кресле напротив камина с чашкой чая в руках, делала вид, что наблюдая за огнем, но на деле… Да, я рассматривала того, кто, вполне возможно, был моим отцом. Что в сущности я о нем знала? Что глаза его были синими, как мои, что магом он был сильным… В принципе это могло бы быть совпадением, вполне могло бы, даже несмотря на ауру, схожую с моей слишком сильно, но жетон Лиама точно был сделан Бояной, в этом я абсолютно уверена. И да, это вполне могло быть все тем же совпадение, чем Лилит не шутит? Ведьмы часто делают артефакты на заказ, тем более когда дело касается детей, в общем это бы не выглядело подозрительно, если бы одно не накладывалось на другое. В конце концов в Эссе не меньше пяти сотен ведьм — это только по моим данным — какова вероятность, что леди Шиассен обратится именно к моей тете? А как часто я ошибаюсь с определением родственных уз по ауре? И, нужно быть честной хотя бы с самой с собой, родители Лиама приняли меня тепло, но это только для вида — я же прекрасно чувствовала недовольство и настороженность отца и откровенный страх матери!

Нет, не думаю, что это все — стечение обстоятельств. Скорее насмешка богини, решившей, что в моей жизни недостаточно неприятностей. Как получилось, что именно Лиам оказался так близко ко мне? Случайно ли? И что я теперь должна делать? Признаться этому мужчине, что я его дочь? А потом что? Вместе отмечать семейные праздник, писать письма из академии? Глупости… Да и как он отреагирует? Поверит ли? Подумает ли, что я охочусь за его богатствами? Или он и так прекрасно знает о том, кем я ему прихожусь?

— Не составите ли мне компанию, Стана? — Вдруг спросила леди Шиассен.

Я часто заморгала, резко вынырнув из своих мыслей и теперь с трудом фокусируясь на хозяйке дома.

— Простите, я задумалась. — Я виновато улыбнулась. — С удовольствием составлю вам компанию.

Понятия не имея, куда мы направляемся, я просто шла за леди, стараясь не выглядеть растерянной. Мать Лиама шла уверенно, но руки ее теребили рукава идеально подобранного светло-голубого платья, поэтому я могла предположить, что меня вытащили поболтать. И тема разговора не была предметом фантазии — я понимала, что говорить будем о том, как получилось, что мой брат считает ее своей матерью. Вариант с одним отцом и разными матерями отпадал — теперь, зная об амулете Лиама, я с легкостью рассмотрела всю его ауру: капитан Триады был сыном Аруна, но не Наолен.

Мы вошли в покои леди, откуда она одним жестом прогнала двух ожидавших хозяйку служанок, присела на софу и указала мне на кресло, предлагая присесть. Я присела.

— Ты на нее похожа. — Грустно заметила леди Шиассен. — Лицо ее, а глаза Аруна.

— Вы знали мою мать? — резковато спросила я, глядя, как карие глаза собеседницы вновь заполняются слезами.

— Она не рассказала тебе эту историю, верно?

— Не успела, наверное. Мама умерла, когда я была совсем ребенком. Я… Я даже не помню ее, меня воспитывала тетя.

— Бояна? Да, достойная была женщина, а эти обвинения… Неважно. Женщинам не стоит лезть в политику. — Виновато улыбнулась Наолен, часто моргая, чтобы не позволить слезам пролиться. — Мы с Аруном долго не могли завести детей, очень долго. Я предлагала разойтись, чтобы он мог жениться и обзавестись наследником, но он не захотел. Говорил, что у его младшего брата будут дети, они и наследуют все имущество. Мол, воспитаем их как положено, передадим род и спокойно уйдем на покой. Но потом Дендо погиб, сражаясь с Преступившей ведьмой, она вроде поклонялась Трем Сестрам, приносила в жертву детей или что-то вроде того. Арун ее позже нашел, убил, чуть не схлопотал проклятие, но брата это вернуть не могло. Вопрос о наследнике стал острее. Были и другие родственники, но им мы не могли и не хотели доверить судьбу рода. Так Арун и сказал, когда те потребовали отказаться от меня или передать полномочия главы кому-то еще. Он попросил год на то, чтобы обзавестись наследником. Я была у лучших лекарей, но те только разводили руками. У меня не может быть детей, я бесплодна. И это не могла исправить ни магия, ни вера, ни любовь мужа. Тогда от отчаяния я заставила его найти ведьму. Сильную, слабую, Преступившую — кого угодно, лишь бы мне помогли, лишь бы помогли ему.

— Моя мать?

— Нет, тетка. Арун привел ко мне Бояну. Она была единственной, кто тогда не отвел глаза. Все отводили. Ты не представляешь, как это раздражало! Лекари, целители, мы дошли до магов короля — все отводили глаза, боялись смотреть на меня, когда говорили, что я никогда не стану матерью! А Бояна сказала, что сможет помочь, но это потребует не меньше десяти лет. Слишком тяжелый случай. Это стало огромным облегчением, ты не поверишь каким! Но у нас не было десяти лет. Не было больше десяти месяцев. Тогда пришла твоя мать, Бояна позвала ее, сказала, что она мыслит нестандартно и, если кто-то может придумать решение, так это она.

— Мама? Бояна говорила, что она была слабой ведьмой.

— Так и есть. Она была слабой ведьмой, но сильным теоретиком, так сказала твоя тетя. Насколько я понимаю, они были дальними родственницами и до того момента практически не общались. Но наш случай стал интересным для твоей матери, Лика, так она представилась, долго рассматривала мою ауру. Потом взяла крови, что-то шептала. Три дня ведьмы пропадали в комнате, которую обустроили для них в подвале — Бояна потребовала лабораторию. А потом Лика выбежала к нам с горящими глазами, она сказала, что нашла решение, но оно может нам не понравится. Она была права. Абсолютно права. Ее идея была ужасной, абсолютно противоестественной и… это был наш последний шанс завести ребенка, сохранить род и семью.

— Что вы сделали? — хриплым голосом спросила я. — Жертвоприношения? Некромантия?

— Нет. — Леди Шиассен покачала головой. — Твоя мать забеременела от моего мужа и вынашивала Лиама четыре месяца, пока не удостоверилась, что мальчик окреп достаточно, чтобы не умереть. Бояна все это время лечила меня, готовила организм к беременности. И через эти четыре месяца Лиам оказался под моим сердцем.

Я молчала. Просто потому, что сказать было нечего. Просто потому, что проделанное моей матерью было… действительно противоестественным, странным и страшным. Почему-то вспомнились Темные, у которых с зачатием были проблемы. И если так, тетя вполне могла бы им помочь, если бы они с мамой ввязались в это…

— Лиам не должен узнать об этом. — Решительно заявила я. — Он не должен узнать, что стал плодом эксперимента двух ведьм и собственных родителей.

— Я хотела попросить об этом. — Согласно кивнула Наолен, глядя на меня с нескрываемой надеждой. — Это стало бы для него большим ударом.

— Зачем такие сложности? Она ведь могла родить сама, было бы то же самое, верно?

— Нет. Тогда Лиам был бы незаконнорожденным. Помимо того, что жизнь внебрачных детей всегда тяжела из-за общественного мнения, его право наследования запросто могло бы быть оспорено. Кроме того, твоя мать боялась, что не сможет отдать нам ребенка, если родит его сама. По правде говоря, она говорила, что уже слишком привязалась к нему, ей было тяжело уходить, оставляя его у нас. Единственое, что ей помогло — знание, что у нас мальчик будет в безопасности. Но и это знание было ложным. Родственники не хотели принимать как данность, что теперь у Аруна есть законорожденный ребенок. Они даже сначала настояли на том, чтобы проверить, его ли это сын. В моем родстве сомневаться не приходилось — я рожала в присутствии семи женщин, в том числе при жене младшего брата моего мужа. Они подтвердили, что ребенка родила я, ребенок жив и здоров. Потом было первое покушение. Доказать причастность своих родных Арун не мог. Или не хотел, не знаю. Но я обратилась за помощью к Лике. Знала, что она не откажет, потому что привязалась к Лиауу. Мы даже имя ему выбрали вдвоем, отчего Арун ужасно злился. И я не прогадала, Лика пришла с амулетом и надела его на шею нашего сына. Тогда же она сказала, что ей мало той оплаты, которую получила изначально. Мы передали в ее владение большой участок земли, тот, который выбрали они с Бояной. Много позже оказалось, что там есть какое-то месторождение дорогих кристаллов, Лика начала их добычу. Она стала невероятно обеспеченной женщиной. Но, по ее словам, каждую ночь просыпалась от детского плача. Ей казалось, что Лиам зовет ее. И она попросилау меня одну ночь с моим мужем.

— То есть? Просто пришла и сказала, что хочет с ним переспать?

— Нет. Конечно, нет. Она сказала, что он идеально подходит как вариант. Кроме того, она уже была беременна от него, значит, во второй раз тоже должно получиться. Это было дико, мерзко и гадко. Я ревновала. Была зла. А потом Лика призналась, что сейчас она на пике своей силы. И забеременеть нужно в ближайшее время, иначе следующий ее ребенок не сможет наследовать от матери ни капли магии. Она говорила это с такой горечью, так смотрела на спящего Лиама… Я сама отвела ее к дверям спальни и ушла на всю ночь в сад. Когда вернулась, Арун не хотел со мной разговаривать. Ему было стыдно, что не устоял, он был зол, что я согласилась на это и что привела в дом ведьму.

— Вы ненормальная. — Совершенно честно ответила я на весь этот рассказ, почему-то чувствуя зависть по отношению к Лиаму. У него было две матери, а я не помню даже одну. Его рождения хотели так сильно, что пошли на откровенно жуткие действия, а я была капризом собственной матери и ошибкой отца. Даже тот факт, что он родился в браке, а я все детство мечтала узнать, кем был мой отец, казался унизительным.

— Ведьмы без сожалеия бросают своих сыновей. — Неуверенно заметила я. — Дочерей — никогда, мы приемницы, продолжение. Но сыновья скорее считаются ошибкой. Почему мама не могла просто забыть про сына?

— Я не знаю. — леди Шиассен покачала головой. — Не думаю, что ведьмы оставляют своих сыновей без сожалений. Вы женщины, а любая женщина, мать, на такое не способна. Думаю, у Лики просто хватило смелости признать это.

Я закрыла глаза, представляя себе портрет матери. Бояна нарисовала ее по памяти, когда я призналась, что совершенно не помню маму. Она рассказала о ней немного, нарисовала портрет и сказала, что ради нее я должна стать Верховной. Чтобы поменять весь уклад нашей жизни, чтобы стереть правила, которые причиняют нам боль, чтобы занять то место, которое принадлежит мне по праву силы и по праву рождения. Что это означало? Право силы… С ним теперь все понятно, я сумела добиться того, чтобы стать одной из сильнейших, и место Верховной — мое по праву. Но право рождения… Каприз матери, ошибка отца, плата его жены за моего брата. Не вязалось все это с моим святым правом на власть из-за происхождения.

— Никто и никогда не должен узнать о том, каким способом родился Лиам. — Спокойно заметила я после нескольких минут тишины. — Если он сам что-то заподозрит, настаивайте на том, что мы родные только по отцу. Или скажите, что его родила Лика. Неважно. Если до Темных дойдет информация об этом эксперементе, Лиама заберут, чтобы посмотреть, чем отличается от обычных людей. Да они ничего не найдут, но захотят восстановить ход эксперимента. И лично я не знаю, до чего они додуматься могут и как это отразится на Лиаме. И… Что стало с лабораторией?

— Бояна заперла ее. После этого Лика однажды зашла туда, но потом вышла и снова запечатала. Больше войти никто не смог. Даже портал туда не переносит.

— Ночью проводите меня туда. Нужно уничтожить все записи и наработки, если что-то сохранилось.